Текст книги "Ёлка Для Вампиров (СИ)"
Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
5
Соне показалось, что прошла целая вечность. Она открыла глаза. Однако вокруг по-прежнему было темно. Ненавязчиво мурлыкала музыка, тихо урчал мотор. Мягкий диванчик под ней приятно укачивал, как детская кроватка. Соня поняла, что всё еще находится в непонятном фургончике. Вон уже знакомые (она тихонько потерла ушибленный локоть) ящики с бутылками – позвякивают на ухабах и поворотах. И далеко впереди, светом отраженных от асфальта и снега фар, бликует лобовое стекло.
Как будто это странный сон. Как будто ей приснилось, что она проснулась. Или попала вместо обычной реальности в непонятный мир. Всё вокруг казалось ей каким-то ненатуральным, что ли. Особенно эти отсветы сквозь темноту.
Она медленно поднялась, осторожно села. И через узкое зеркало заднего вида встретилась взглядом с глазами водителя.
– Проснулась? – приветливо спросил он. Парень сидел без шапки, с густыми как будто нечесаными волосами, в зеркальце была видна длинная, падающая на глаза челка.
Он щелкнул кнопкой, и в салоне зажглась цепочка крошечных светильников. Соня зажмурилась, недовольно натянула на глаза плед, которым оказалась закутана.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил парень. Не удовольствовавшись зеркалом, завертел головой, оглядываясь то вперед, на пустынное шоссе, то назад, к пассажирке. – Ничего не болит? Кости целы?
– Болит! Всё болит! – проворчала Соня. И это была правда: всё тело ныло, будто ее избили. – Что случилось? Я попала под машину?
– Ну, я бы сказал, ты напала на машину, – хохотнул парень. – Вон погляди, какой автопортрет на стекле от тебя остался. Выскочила на дорогу как угорелая, я едва затормозить успел! Какие вурдалаки за тобой гнались, что ты так неслась?
– Не помню… – буркнула Соня. В голове у нее смешались какие-то обрывки кошмаров ли, снов ли… Или реальности? Ее передернуло от ужаса и отвращения. Нет, уж лучше бы это всё оказалось и вправду кошмарным видением!
Пусть это будет сон. Пусть странным, но сном… Соня, наверное, действительно сильно ударилась головой. Может, она сейчас в коме? Лежит в больнице, а это всё: и фургон, и водка в ящиках – плод ее ушибленного воображения? Так или иначе, нужно держать себя в руках. Даже если ты в бреду – веди себя прилично!
– У тебя голова не кружится? – продолжал озабоченно допытываться парень. – Не тошнит?
– Я не беременная! – огрызнулась Соня.
– Ну, и слава богу, – засмеялся он. – Ты извини, что тебя сразу в больницу не отвез. Понимаешь, так спешу! И без того задержался в городе, а тут еще ты машину таранишь, с тобой еще разбирайся! Ну не бросать же такую девочку на дороге? Я тебя, в общем, пощупал – вроде все кости целые, переломов нет, черепушка на месте. Думаю: лучше, чем скорую ждать, отвезу тебя к нам на базу. Там тебя тётя Дуся и осмотрит…
– Ты меня что?.. пощупал?! – задохнулась Соня.
Она вскочила, откинула плед, ожидая увидеть следы растления бесчувственного тела. Но нет, ее одежда на ней, только пальто расстегнуто и сапоги брошены внизу, перед диванчиком. Соня спустила ноги и стала торопливо обуваться.
А парень зашелся в хихиканьи, поглядывая на всполошившуюся пассажирку через зеркало.
– Меня, кстати, Юлий зовут, – представился он.
– Софья, – угрюмо откликнулась она, рывком застегивая молнии.
Вздохнув, разогнулась, огляделась. Пол и сидения в салоне покрывал толстый пушистый ковер, буро-красная пятнистая расцветка в неярком свете маленьких лампочек навевала неприятные мысли о пятнах крови – на такой обивке она была бы незаметна. Всё пространство салона, все сидения, кроме самого «тыльного», было занято: завалено пакетами, заставлено ящиками, с водкой, с шампанским. Лимонад, фрукты, прочая провизия… В животе у Соня тихонько заурчало – еще бы, целый день ни крошки. Но настроение испортил не проснувшийся не к месту голод, а вновь оживший в душе страх: если рассуждать логически, во сне обычно голода не чувствуешь, следовательно, это не сон. А раз не сон, то все угрозы реальны и опасности подстерегают ее на каждом шагу – уж она-то знает, сколько криминальных сводок насмотрелась!
– Куда ты меня везешь? – спросила Соня. Осторожно пробравшись вперед, она плюхнулась на переднее сидение рядом с водителем. Кто-то умный сказал, что надо быть ближе к врагам, чтобы успеть понять, что у них на уме. Соня развернулась немного боком, чтобы не спускать с него глаз.
– Пристегнись! – беззаботно перебил ее парень.
Чтобы ремень не давил на плечо, пришлось ей сесть нормально. Досадно, так она теряет возможность постоянно держать его в поле зрения. Придется на каждое его движение коситься, а это будет утомительно.
– Есть хочешь? – продолжал Юлий. – Вон, возьми мандаринов. Не стесняйся.
– Нельзя есть немытые фрукты, – мрачно отказалась она.
– А-а, – кивнул он. И резко выхватил из-за пазухи нечто, формой похожее на пистолет.
Соня вскинула руки и подпрыгнула на кресле, благо ремень удержал в пределах разумного и не позволил стукнуться макушкой о потолок.
– Тогда держи банан, – объявил Юлий, не моргнув глазом на ее шараханья. – Его, знаешь ли, можно без кожуры кушать.
– Я тебя раньше где-то видела? – с подозрением спросила Соня, пропустив мимо ушей ехидную колкость.
Пристально всмотрелась в физиономию этого чересчур уж дружелюбного Юлия – симпатичную физиономию, приходится признать… Нет, определенно, она его уже встречала. Но где? Но когда? Или он на кого-то похож? Но на кого? На наглого красавчика из телевизора, из рекламы жвачки? Но какой жвачки?.. О, господи, о чем она думает…
Юлий достал из кармана пачку жвачки, молча предложил ей. Соню снова как током ударило: будто мысли ее прочел!
– Ну, не знаю, – пожал он плечами. – Может, и видела. На нас, водителей, вообще никто никогда внимания не обращает. Ну, кроме гаишников, конечно. А так все смотрят либо на бентли, либо на моего шефа.
– Бентли? – спросила Соня. Это слово о чем-то ей напомнило. Что-то смутное, полустертое всколыхнулось в памяти.
– Ну да, – кивнул Юлий. – По городу я на бентли катаюсь. А вот эта машина повместительней – для покупок.
Задумчиво почистив и укусив банан, Соня отвернулась, всмотрелась в пейзаж за стеклом. Черное небо, черная трасса. Высвеченные фарами стены сугробов, точно в снежном лабиринте. Мелькающие стволы деревьев, искрящаяся паутина ветвей, заснеженные конусы ёлок… Как будто всё не с ней происходит. Так странно. Сейчас она должна быть у себя дома, смотреть телек или ссориться с бабушкой. Но не ехать непонятно с кем, непонятно куда.
– Мы что, за городом? – уныло спросила Соня.
– И как ты догадалась! – хмыкнул Юлий.
– Куда ты меня везешь? – с приглушенной ноткой невольной истерики снова спросила она.
– В наш замечательный загородный пансионат. Я же тебе объяснял! Я ездил за покупками, у нас на праздники ожидается много гостей. Я торопился, а ты на меня налетела, чуть машину не помяла.
– Так мы за городом?!
– Ну что ты так кричишь? – поморщился Юлий. – Уже скоро приедем. А завтра я опять в город поеду, и заодно тебя захвачу. Чего волноваться-то?
– Кто такая эта тётя Дуся? – решив временно поверить в его добрые намерения, Соня надула губы. И запихнула оставшийся хвостик банана за щеку.
– Наш главврач. У нас частный пансионат с особой авторской методикой оздоровления. А она – дипломированный специалист гематолог. Она, кстати, и нервы умеет лечить. Знаешь, как у нас хорошо! Такой воздух! Не то что в городе. Вот отдохнешь, подышишь кислородом денек-другой – и самой уезжать не захочется.
– Денек-другой? – переспросила Соня. Нервы у нее и вправду были натянуты до предела. – Ты же обещал завтра вернуться в город?
– Ну, может и завтра, – покладисто тряхнул челкой Юлий.
Соня сделала вдох и выдох.
– Мне нужно позвонить. Предупредить бабушку, – решила она.
– Уже поздно. Твоя бабушка, наверно, давно спит.
– Наверняка не спит, за меня волнуется! – Она вспомнила о своем телефоне, нашла в кармане, проверила: – Черт, сеть не ловит.
– Ну, еще бы, край губернии, глухомань! – с какой-то непонятной гордостью объявил Юлий.
– Край губернии?.. – обомлела она. – Что же мне делать? Бабушка ведь там с ума сойдет, инфаркт заработает.
– Не жми ты так свой несчастный мобильник, симку выдавишь! – со смешком пожалел смартфон Юлий. – Не переживай. Когда мы еще из зоны покрытия не выехали, а ты тут посапывала, я твоей бабушке эсэмэску отправил, чтобы не волновалась.
– Ты? Эсэмэску? – не поверила в очевидное вранье Соня.
– У тебя в адресной книжке номер записан, вот я и набрал.
Соня лихорадочно потыкала кнопки, проверила. Вот, отправленное сообщение! Время отправления – полтора часа назад. «Бабуль, не жди! Вернусь через неделю. Новый год буду встречать у друзей на даче.» Самое ужасное, что бабушка вполне может в это поверить. После вчерашней ссоры глупой внучке самое оно сбежать из дома, далеко и надолго.
– Какая дача? Какие друзья?.. – забормотала Соня, чувствуя, как в груди начинает колотиться верно созревающая паника.
– Ну, набивать в сообщении «в частном загородном пансионате у случайных знакомых, попав в небольшую аварию» мне было просто лень.
– Да как ты мог? Да что ж это такое?! Да за что же это всё мне?! – взорвалась Соня. – Останови машину! Немедленно останови!!
– Зачем? В кустики захотела? – невинно уточнил Юлий.
– Останови, говорю! Не то выпрыгну на ходу! – пригрозила она.
– Так приспичило? В сугроб воткнешься, вытаскивать не буду! – пригрозил он.
И всё же, постепенно сбавив скорость, минивен съехал на обочину. Двигатель заглушать Юлий не стал. Выжидающе, с затаенным под ресницами насмешливым любопытством взглянул на девушку.
Соня решительно распахнула дверцу и спрыгнула на землю.
Снаружи оказалось чертовски холодно. Сверху тихонько сыпал снежок, мелкой колючей крупой. Щеки моментально заледенели, свежий морозный воздух ворвался в легкие, Соня чуть не задохнулась, судорожно закашлялась.
– Кислороду тут не то что в городе! – с удовольствием втянув носом, заметил Юлий. – К такой дозе городскому смертному еще привыкнуть надо.
– Прощай! – буркнула Соня. Запахнув пальто, зашагала по шоссе.
Юлий на низкой скорости пустил машину следом. Поравнявшись, сказал в оставленную открытой дверцу:
– Если ты хочешь вернуться в город, то это вообще-то в обратную сторону.
Фыркнув, Соня резко развернулась и потопала прочь.
– До города сто пятьдесят километров! – крикнул Юлий ей в спину. – И на автостоп вряд ли стоит рассчитывать. В это время года и в это время суток попуток тут точно не встретишь.
Соня презрительно фыркнула еще раз. Прибавила шагу. Сзади хлопнула дверца, двигатель заурчал громче. Испортив свежесть воздуха выхлопом, минивен укатил в ночь, забрав с собой синеватый свет фар.
Стало очень темно.
И страшно.
Ноги заныли при мысли о ста пятидесяти километрах.
И так стало себя жалко! Ну просто до слез. Бедная она, несчастная! Ну за что на ее голову вдруг свалились все эти приключения? Разве она заслужила всё это? Какие злые боги забросили ее сюда – в глухую глушь, на безлюдную дорогу среди мрачного, безжизненного, замерзшего леса? Сколько она еще сможет пройти? В тишине и темноте. Пока не сядет в сугроб и не разрыдается от усталости и отчаянья. Пока не окоченеет как ледышка, как дурная на голову снегурочка. И только весной ее найдут дачники, сдадут в милицию… или в полицию, всё равно. Ее тогда и опознать невозможно будет: птички выклюют ей глаза, зайцы обгрызут пальцы, оставив без отпечатков, медведь сломает и унесет в берлогу челюсть с зубами, чтобы даже по стоматологической карте не смогли сверить личность. Бедная она, несчастная…
Сзади послышалось шуршание шин, на запорошенный асфальт легли два вытянутых пятна света. Соня увидела свою длинную тень. Украдкой смахнула слезы, вытерла заиндевевшие ресницы.
Машина быстро приближалась, причем задним ходом. И, похоже, в темноте девушку на дороге было плохо видно. Соня вовремя поборола неуместную гордость – и обернулась. Машина неслась прямо на нее! Соня едва успела отпрыгнуть в сторону, прямо в сугроб.
– Я же сказал, что не стану вытаскивать тебя из сугроба, – напомнил Юлий. Дотянувшись через пассажирское сидение, распахнул перед ней дверцу. – Теплая постель и горячий ужин всего в десяти километрах.
Соня отлепилась от сугроба. Не глядя на парня, забралась в машину.
Оставшиеся километры она собиралась хранить угрюмое молчание.
Однако дуться и одновременно с тем беспокойно елозить на сидении, оказалось делом совершенно невозможным. А всё из-за того, что, спасаясь в сугробе от наезда, Соня зачерпнула за воротник изрядную порцию снега, перемешанного с сухими сосновыми иглами. И этот снег принялся подлым образом таять. Струйки холодной воды стекали вниз по спине, а вместе с ними всё глубже уплывали и иголки. Соня буквально извивалась в кресле, безуспешно пытаясь достать из-за ворота мокрые колючки. Физические ее мучения были невыносимы, но моральные получались несравненно болезненнее, ведь за ней молча и с интересом наблюдал этот самоуверенный тип.
– Да что у тебя там? – не удержался Юлий.
Одной рукой держась за руль, второй он, без малейших колебаний, рывком развернул девушку к себе спиной. И залез за воротник пальто чуть не по локоть. Соня взвизгнула – от щекотки, от колючек, от обжегшего всё девичье тело смущения… И тут же закричала, но уже от страха. Занятый ее особой, Юлий кое-как крутил баранку. Минивен, почуяв свободу, принялся чертить по дороге зигзагообразную синусоиду.
Как нарочно, впереди показался зад следовавшего в ту же сторону автобуса. Зад тускло отсвечивал габаритными огнями, и если бы водитель минивена не был бы столь занят своей пассажиркой, то сразу бы заметил, что, несмотря на невысокую скорость движения, автобус выделывает по трассе зигзаги еще более крутые, нежели их фургончик.
Минивен быстро нагнал автобус. Соня видела, что амплитуды их зигзагов совпали в роковой точке пересечения. Осознавая опасность, она издала полный ужаса вопль.
Юлий уверенно избежал столкновения – в самый последний миг… И с недоумением покосился на обмершую пассажирку.
Вытащив с похолодевшего в смертельном ужасе загривка изрядную горсть мокрого лесного мусора, Юлий вручил колючий комок девушке.
Соня посмотрела на то, что лежало у нее в ладонях. Посмотрела, шмыгнула носом. Вздохнула. И разревелась, с тихим жалобным поскуливанием, глотая слезы.
– Ты чего? – удивился Юлий. – Поранилась чем-то?
– Ничего, – всхлипывала Соня, утираясь кулаком. – Не обращай внимания… просто у меня… выдались трудные дни…
– А-а, – понимающе кивнул он, без малейшей тени смущения. – Красные дни календаря?
– А? – подавилась стыдом Соня. Налилась, как созревший помидор. – Нет! Ни черта подобно! У меня подругу убили! У меня на глазах! Я всё видела! Но ничего не смогла сделать…
– Убили? – переспросил Юлий. Ясное дело, не поверил.
– Ну, может и не убили, – всхлипнув, призналась Соня. – Пока не убили. Но похитили же! Пропала Люська! С концами! Без следа! Даже в моргах нету… А теперь они, наверно, за мной охотятся.
– Ну, тогда тебе повезло, – заявил Юлий. – Повезло, что меня встретила. Пускай «они» тебя в городе ищут сколько влезет. А ты пока у нас отдохнешь, на природе. Воздухом подышишь, нервы успокоишь.
– Дался тебе этот воздух, – сквозь зубы прошипела Соня.
– Что? – не расслышал он.
– Ничего.
Как же бесил Соню этот его тон! Успокаивающий, снисходительный, как будто с истеричной школьницей разговаривает! Но придется стиснуть зубы и терпеть, ведь сейчас она полностью в его власти, беспомощная и напуганная, пусть и до чертиков злая.
К счастью, они вскоре прибыли. Ничего толком разглядеть не удалось: ночь да заснеженные деревья. Просто съехали с основной трассы на боковое ответвление, миновали мрачную аллею темного парка. И остановились перед двухэтажным деревянным зданием: высокое крылечко ровно посередине, над ним треугольником крыша и чердачный балкончик, а справа и слева – крылья бревенчатого корпуса, под двускатной кровлей, засыпанной снегом. Не иначе постройка начала прошлого века. И в свете пары фонарей выглядит так, будто с тех самых времен не ремонтировалась. «Купеческая усадьба,» – решила Соня.
Заслышав шум подъехавшего авто, на крыльцо вышла, зябко кутаясь в шаль с кистями, не менее дряхлая, чем дом, сухонькая бабка маленького росточка.
– Юлечка? – опознала пенсионерка вернувшегося помощника. – Что-то задержало тебя в дороге?
– Извини, тетя Дуся! – ответил тот и сразу занялся багажом, распахнул дверцы в боку минивена. Пришлось Соне самой выбираться из машины, он лишь кивнул в ее сторону: – Вот эта леди нуждалась в помощи. И я, как истинный рыцарь и джентльмен, не мог оставить ее валяться на дороге. Пришлось подобрать.
Охая и жалостливо всплескивая костлявыми лапками, тетя Дуся проводила Соню в дом.
Пока Юлий разгружал машину, перетаскивая многочисленные ящики и коробки, бабуся по его просьбе взялась продиагностировать потерпевшую. Прямо в холле, возле длинной угловой конторки регистратора, задрала торшеру плафон, направив свет в лицо невольно зажмурившейся гостье. Мягко положив сухие ладони на щеки девушки, бабка заставила ее пригнуться до своего уровня. Покрутила голову влево-вправо, оттянула нижние веки, заглянула в глаза. Попросила показать язык, внимательно изучила оный сквозь толстые линзы очков. Соня ужаснулась проницательным глазам бабки, чудовищно увеличенным стеклами.
– Сотрясения мозга нет! – объявила тетя Дуся.
– Мозга нет? – эхом отозвался пробегавший мимо с ящиком водки Юлий.
– Вы врач? – догадалась уточнить Соня.
– Я же говорил: гематолог и сосудистый хирург, – встрял Юлий, торопясь обратно.
– В прошлом, – с достоинством ответила бабка, складывая и пряча очки в кармашек теплого шерстяного платья. – Сейчас на пенсии, подрабатываю тут сторожем.
– Авдотья Семеновна шутит, – опять вставил Юлий. – Она у нас директор туристического комплекса.
Старушка рассыпалась мелким смешком:
– Напридумывали громких слов! Еще скажи – менеджер спа-салона!
Снаружи вновь послышался шум мотора. Степенную тишину зимней усадьбы разбило приветственное бибиканье.
– Постояльцы прибыли! – всплеснула руками Авдотья Семеновна. На ходу кинула девушке: – Посиди покуда тут, детка. Обожди минутку, океюшки?
Соня выглянула в окошко: к усадьбе подъехал уже знакомый автобус. Из него вывалилась компания веселых мужиков – явно долго добиравшихся сюда, явно не трезвенников. Явно любители зимней рыбалки, это их пристрастие выдавал специфический подбор одежды «геолог-разведчик-спецназовец-охотник-полубомж». А кто-то для вящей демонстрации намерений приторочил к рюкзаку внушительный ледобур.
– Добро пожаловать, гости дорогие! – завопила Авдотья Семеновна радушно. – А уж коловорот-то зачем везли? Нешто у нас этого добра мало!
Меж тем автобус урчал и пыхтел. Не слишком уверенно развернулся, собираясь незамедлительно пуститься в обратный путь до города.
Назад? В город?! Соня рванулась к дверям: а вдруг успеет? Вдруг удастся не упустить шанс?.. Но как на зло перед ней возник Юлий – с большой коробкой в руках. Соня хотела его обойти, но он случайно шагнул в ту же сторону. Она отпрянула вправо – и он вправо!
– Долго танцевать будем? – недовольно спросил он. – Между прочим, не попкорн несу!
Сквозь украшенное морозным узором окно Соня с тоской увидела, как автобус, на прощанье хлопнув глушителем, удалился восвояси. Вразвалочку по аллее в ночь. Впрочем… Может, оно и к лучшему, что Соня не успела из-за этой досадной заминки? Вон его как мотает. Пожалуй, без веселой компании пассажиров, зигзаги закладывать стал еще круче.
– Ты чего такая бледная?
Юлий догадался поставить коробку на дубовую столешницу антикварной конторки. Заботливо подвел расстроенную девушку к диванному уголку, усадил в кресло.
– На-ка пока, выпей! – Он достал из коробки и подал ей банку с коктейлем, предупредительно дернув кольцо открывашки. Слабоалкогольная газировка маняще зашипела. – Посиди пока здесь. Я скоро разгребусь, и определим тебя на ночлег.
– Океюшки, – отозвалась Соня, послушно принимая цветастую жестянку.
В холл ввалилась компания рыбаков-любителей, под предводительством Авдотьи Семеновны.
– Вот это, значится, основной корпус! – вещала она привычный текст. – Здесь холл, гардероб и ресепшэн. В правом крыле столовая и бар. В левом – библиотека и бильярдная. Прямо – каминный зал, веранда с видом на новогоднюю елку. Елку нарядим чуть позже. Наверху у нас номера со всеми удобствами.
– А в подвале – пыточная для нерадивых крепостных? – с напускным благоговением подал реплику громким театральным шепотом один из гостей. Все дружно заржали.
– Нет, в подвале у нас дегустационный зал с коллекцией вин, – на полном серьезе ответила Авдотья Семеновна. – А еще ниже, в подземелье, сохранился фамильный склеп владельцев усадьбы.
Мужики сперва поперхнулись. Но уразумев, что это тоже шутка, опять загоготали.
В шутках была доля шутки. Мужики очень уважительно оглядывали холл с развешанными по стенам чучелами: огромные головы скалящегося медведя, лося с развесистой короной, ощерившегося волка, ястреб распростер крылья рядом с люстрой. Соня машинально прикинула, сколько же моли и пыли скопилось в опилках и шкурах у этих трофеев.
В каминном зале, соединенном с холлом широким проемом-аркой, все стены были увешаны коллекционным оружием: старинными ружьями, огромными охотничьими ножами с замысловатой гравировкой на широких клинках. Были там даже шпаги, рапиры, кинжалы в драгоценных ножнах. Даже самурайские наборы из трех клинков, с кистями на длинных оплетенных рукоятях – красовались на специальных ярусных полочках.
Но больше всего компанию заинтересовала почетная стена с фотографиями в рамочках. Коллекция фотоулик свидетельствовала о грандиозных уловах, случавшихся со счастливыми рыбаками в разное время года на берегах окрестных водоемов. Пока старший в группе оформлял заезд, (Авдотья Семеновна с важными видом устроилась за конторкой, нацепив на острый нос тяжелые очки, заполняла обязательную документацию,) остальные с откровенной завистью глазели на глупо улыбающихся на фото предшественников.
– Знатную щуку вытащил! – вздыхали, тыча пальцем в карточку.
– А гляди, какой сом!
– Мда!..
– Кто рекомендовал вам наш пансионат? – выспрашивала тетя Дуся, уставив на гостя немигающий взгляд увеличенных линзами глаз. Тот невольно смешался, заморгал. – Вы же знаете, рекламу мы не жалуем. Наш пансионат только для особого контингента отдыхающих.
– Ну… Друг мой у вас весной со своей корпоративкой пошумел. Все уши потом прожужжал, как у вас тут круто! Говорит, и рыбалка суперская, и развлекуха почище пейнтбола. И девочки, говорит, были модельные, «Плейбою» не дотянуться, – доверительно понизив голос, хмыкнул он, игриво подмигнув бабке.
– Всё будет, не извольте сомневаться, – сухо кивнула директриса, она же главврач. – Сперва рыбалкой насладитесь, а затем и культурная программа по особому индивидуальному сценарию. Тэк-с… Паспортные данные? Медицинские карты? Анализы все сдали?.. Хорошо, заразы в крови ни у кого нет… Гипертония у всех?
– Ну, дык, – извиняясь развел руками старший в группе отдыхающих. – Мы ж все в делах, бизнесах. Деньги – штука нервная.
– Ясно. Но мы это поправим. Как вы знаете, у нас не только развлекательные программы, но и особая оздоровительная методика имеется. К каждому гостю особый подход. Ну и само собой натуральное здоровое питание, диеты. За эти дни и вес сбросите, холестеринчик прогоните, похорошеете, посвежеете… – забубнила тетя Дуся заученный текст. А рыбак радостно кивал в предвкушении удовольствий, будто школьник на каникулах.
Соня лениво прикидывала в усталом полусонном мозгу, сколько же стоит путевка в такой элитный пансионат? Нет, определенно ей здесь нельзя задерживаться, ее же жаба удавит, если окажется должна пару десятков тысяч за ночь, или сколько там натикает…
Соня встрепенулась, завидев наконец-то вернувшегося без поклажи Юлия. Но подмигнув ей, он вклинился в компанию гостей. И начал так расписывать прелести местной рыбалки, что у мужиков прямо слюнки потекли. Говорил он ярко, образно, эмоционально и уверенно. Но, на радость рыбакам, так долго и многословно, что Соня сама не заметила, как задремала прямо в кресле, невзирая на охи и хохот. А может, ее сморил слабый градус в подсунутом коктейле. Или просто виновата была ночь, незаметно успевшая превратиться в непроглядное зимнее утро…
_______________
…На Соню напала какая-то дремотная нега. Как будто на нее набросили невидимое волшебное покрывало, и оно прижало ее к мягкой постели, не позволяя двинуть ни рукой, ни ногой. Но почему-то было совсем не страшно. Даже наоборот приятно. Соня не чувствовала веса своего тела, словно лежала на нежных облаках. Не хотелось двигаться, даже пальцем шевельнуть. Думать тоже было лень. Все проблемы и заботы стерлись, скрылись где-то вдали – ну и черт с ними, без них же лучше. Она чувствовала себя беззаботной и беспечной, покачивающейся на радуге высоко над землей в бережных объятиях ветерка… Не сон, а просто сказка…
Соня нашла в себе силы разлепить веки, хотя ей совсем этого не хотелось. Перед глазами почему-то возникло лицо Юлия. Продолжение сна? Ей приснилось, что она проснулась… Странно, в отличие от реальности, во сне этот парень ее совершенно не раздражал. Он с интересом разглядывал ее, а она, не торопясь, разглядывала его. Куда спешить – это ее сон, кого хочет, того и разглядывает.
А он ничего. Симпатичный. Даже красивый. Конечно, не такой красивый, как Ольгерд. Тот красив утонченной, нечеловеческой красотой. Так что даже смотреть стыдно – такое чувство, как будто строишь глазки ангелу с церковной фрески. Так и ждешь, что, пока любуешься, какая-нибудь воцерковленная карга подкрадется сзади и врежет по макушке дикирием, чтоб не грешила всуе.
А Юлий попроще. С таким и дружить, наверное, можно. И краснеть от каждого взгляда ни к чему. И поболтать получится, не придется мучительно вспоминать, как произносится каждое слово, еле ворочая языком, будто тем же подсвечником стукнутая… В уголках рта у него подрагивает спрятанная смешинка. Капризно надутые мальчишечьи губы только и ждут повода растянуться в по-приятельски открытой, белозубой улыбке. Глаза тоже смешливо блестят – яркие, живые. Если от взгляда льдисто-светлых глаз Ольгерда пробирает озноб, то от этого по телу разливается приятное тепло. Хочется потянуться, словно кошка, нежась на солнышке, обнять пушистую подушку – и подольше поваляться в мягкости приятно пахнущих лавандой простынях… Соня мысленно фыркнула: у нее не сон получается, а какая-то реклама стирального порошка.
Но странный сон не спешил развеяться. Юлий не растворился в хаосе видений. Наоборот, как будто придвинулся уж совсем вплотную, опершись руками о постель, навис над Соней, бессовестно уставился. Гипнотизирует, что ли? Она с одобрением покосилась на напрягшиеся мускулы, очертившиеся под гладкой кожей. При такой милой мордашке – и бицепсы-трицепсы. Какая прелесть, ему идет.
– Что в тебе такого особенного? – спросил Юлий, вглядываясь в ее глаза так пристально, точно собирался разгадать важную тайну. – Почему он на тебя так крепко запал?
Юлий наклонился и медленно, мучительно медленно, как показалось Соне, провел языком по ее шее, от ключицы до подбородка. Широкий горячий след огненной полосой загорелся на ее коже, точно сотней игл пронзили мурашки. Соня замерла, ошеломленно гадая, откуда выскочит ее вдруг очумевшее сердце – из пупка? Или из горла, заодно вышибив и смешавшийся в пудинг мозг?
Юлий же настойчиво приблизил губы к ее враз пересохшему рту. У Сони пальцы на ногах закололо от предчувствия. Пожалуй, от поцелуя у нее инфаркт случится. Так внезапно, в столь юном возрасте – это было бы обидно… Нет! Нужно собраться с силами! Нужно стряхнуть с себя это наваждение, отогнать приснившегося инкуба! Она замотала головой, яростно сопротивляясь…
И проснулась. Теперь уж категорически и абсолютно проснулась.
