Текст книги "Ёлка Для Вампиров (СИ)"
Автор книги: Антонина Бересклет (Клименкова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
15
В комнате было тепло и уютно. Отблески огня, лениво лизавшего своими рыжими язычками поленья в зеве камина, наполняли полумрак красноватым мерцанием.
Соня протяжно застонала, сжав голову ладонями. Кажется, мозг слипся и превратился в тяжелый, гулкий камень. Она закрыла глаза, даже тусклый свет камина резал, словно бритва. Где-то недалеко, вроде бы за стеной, слышались приглушенные голоса. Но в ушах Сони тихие отзвуки гремели нечленораздельным рокотом, от которого окаменевший мозг раскалывался трещинами. Когда же с тонким скрипом отворилась дверь, и скрип этот дрелью просвистел от уха до уха – Соня не удержалась от жалобного писка.
Она не открыла глаз и тем более не поднялась с дивана, где лежала вытянувшись – не было сил. Она слышала легкие шаги, кто-то подошел к ней, встал совсем близко. Чья-то холодная ладонь легла ей на разгоряченный лоб, словно благословение ангелов… Соня благодарно вздохнула.
Всё-таки разлепила тяжелые веки. Так и есть – ангел. Склонился над ней, присев рядом на краешек дивана. Смотрит на нее. Светлые волосы, ласковый взгляд, добрая улыбка… Наверное, Соня не сумела пережить третье похмелье в своей короткой жизни и всё-таки удосужилась помереть.
– Как ты? – участливо поинтересовался посланец небес.
– Х…хх… – прохрипела Соня, с трудом открыв рот и напрягая шершавый, как у кошки, язык. А что сказать, не решила. Хреново? При ангелах нельзя выражаться. Хорошо? Врать тоже нельзя, грех.
– Х… хочу пить, – выдавила Соня.
Ангел улыбнулся. Просто протянул руку, взял со столика заранее приготовленную бутылочку сока… И вот тут ангел учудил. У Сони аж глаза получилось шире открыть. Он отпил сам – и прижавшись мягкими губами к ее, пересохшим, сухим, влил сок ей прямо в рот. Да еще проглотить заставил, тронув своим языком ее.
Соню будто током шарахнуло. Подскочив на месте, отпрянула, вжалась в плюшевые подушки, отчаянно закашлялась.
– Не!.. кх… Не подходи! – взвизгнула она, выставив ладони, готовая защищаться.
Он спокойно смотрел, не шелохнувшись, не отодвинувшись. Просто ждал, когда она отдышится.
А она не знала даже, что сказать. Что делать – тем более! Очнулась – один на один с врагом!.. Хотя, разве он ей враг?.. С соблазнителем! Оказалась с глазу на глаз с соблазнителем – и совершенно беспомощна! Да еще в ужасном виде, с бодуна! Морда наверняка опухла, макияж разъехался, под глазами синяки, волосы взлохмачены. А он смотрит, паразит, любуется.
Соня выхватила протянутую бутылочку сока, в пару жадных глотков осушила до дна. Сунула бутылку обратно – и быстро улеглась, вытянувшись, сцепив руки на животе. И закрыла глаза.
– Давайте! Убивайте! – велела она. – Я всё о вас знаю! Вампиры-маньяки.
– Так сразу? – фыркнул Ольгерд.
– А чего вам еще? Прелюдий надо?
– Было бы не лишне, – мурлыкнул он, подбираясь к ней поближе.
– Вот еще! Кончайте скорей! – возмутилась подобным излишествам Соня.
Герд фыркнул, то ли удивился, то ли оскорбился случайной двусмысленной пошлостью. Лично ей было по барабану!
– Тебе совсем не нравится? – поинтересовался он, всматриваясь в крепко зажмуренные глаза. Соня помотала головой, стиснула зубы. – Не бойся, больно не будет.
– Больно надо мне бояться, – буркнула она.
Он наклонился. Его волосы, которые он машинально откинул назад, шелково выскользнули, свесились вниз, легонько щекоча ей ухо. Лицо его нависало ровно над ее, Соня невольно вытаращилась, уставилась, как кролик на удава. В глазах его плясали красно-золотые отблески вновь разгорающегося пламени.
– Ты хотела бы жить вечно? – шепотом спросил он.
– Больно надо, – повторила она, раздраженно пыхтя.
– Нет? – насмешливо выгнул бровь Ольгерд. – Разве ты не хочешь навсегда остаться молодой и красивой? Беззаботной, не стареющей. Долгие годы, десятилетия быть такой же, как сейчас, не позволяя беспощадному времени заклеймить твое тело возрастом, дряхлостью, перекорежить, до неузнаваемости изменить тебя.
– Только самовлюбленная дура на такое согласится, – решительно отказалась Соня дрогнувшим голосом. – Никогда не меняться? Я не настолько совершенная сейчас! Может, старухой я стану лучше?
– Вот как… – Он притронулся к ее щеке, пальцем провел замысловатую линию по скуле, неуловимыми, дразнящими движениями очертил контуры ее губ. – Выходит, ты не боишься смерти? Не боишься, что вдруг однажды твоя жизнь оборвется?
Он удержался от страстного поцелуя. Только два коротких прикосновения губами к уголкам ее дрогнувшего рта.
– Выходит, ты отвергаешь бессмертие? Тебе не нужна долгая… очень долгая жизнь… лишенная всех страхов, болезней и старости… – Он поправил ее волосы, упавшие на лоб. Запустил пальцы в мягкие кудряшки, лаская завитки. – Повторяю: ты хочешь жить вечно?
– Зачем? – Соня сглотнула. – На что мне века бессмертия? Я и свою-то жизнь не знаю куда девать. Плыву по течению, как лягушка на оторванном ветром листке кувшинки. Даже лапками подгребать лень.
– Какое поэтичное сравнение, – выдохнул ей в ухо Герд, принявшийся исследовать легкими поцелуями ее висок и шею.
– Куда течением прибьет, там и квакаю, – продолжала она, прикрыв глаза, словно забывшись. – Вот расквакалась про любовь – и подслушала меня судьба. Такой любовью меня по башке огорошила, что хоть стой, хоть падай.
Ольгерд мурлыкнул что-то успокаивающе-сладострастное, продолжая мучительно-неуловимые дразнящие ласки. В его полном распоряжении были вяло лежащие руки, обнаженные плечи, открытая в низком вырезе вечернего платья шея и верх груди… Но Соня его не слышала и не слушала, всё глубже погружаясь в пучины жалости к самой себе:
– Я-то мечтала о романтической любви. Чтобы как в старых романах: чтобы рыдания и клятвы, чтобы сердце билось птичкой в клетке… Я не хотела экстрима! Да что же я, ненормальная, и влюбиться-то, как все люди, не могу? Что же у меня вся жизнь не по-человечески? Другие девчонки в моем возрасте уже давно… А я? Я чем хуже других? Да за что мне такое?..
От огорчения у нее слезы покатились из глаз. Ольгерд заворожено смотрел на крупные капли, набухающие на ресницах, срывающиеся вниз из-под зажмуренных век. Прикоснувшись поцелуем, ощутил соленый вкус на губах – вкус странных, непонятных ему девичьих обид.
– Я и на работу-то устроиться нормально не смогла. Попались мне вампиры-банкиры, на мою голову. И начальник – красавчик озабоченный… Ой, простите, пожалуйста!
Ольгерд только рассмеялся. Смущенно вспыхнув, Соня вскинулась, приподнявшись на локтях. Но встретившись с его хищным взглядом, с плотоядной улыбкой, рухнула обратно, страшно побледнев, не зная, куда глаза деть со стыда.
– Простите, просто вырвалось, – залепетала она. – Просто… Всё как-то у меня наперекосяк в жизни. А вы говорите – бессмертие!.. Единственная подруга появилась – и та пропала. Единственный раз в праздники не сижу дома, не слушаю от бабушки поучений – и то попала на корпоративку к чудовищам. Вокруг столько красивых парней, аж голова кругом, а все маньяки-кровососы… Ох, простите! Ах!..
На губах Ольгерда блуждала довольная улыбка. Под его руками, от его поцелуев девчонка распалилась, сама того не осознавая. Его изысканным ласкам не мешали ни ее платье, ни сапоги. Даже если бы она была закутана в шубу, он сумел бы ее завести. Она вздрогнула всем телом и выгнула спину, подставляя под поцелуи бюст, спрятанный под красивой тканью и кружевами – словно самый настоящий новогодний подарок, завернутый в упаковку из блестящей бумаги и увенчанный пышным бантом! Частые вздохи рвались из волнующейся груди, выдавая истинное ее состояние. Он отлично знал все чуткие точки на девичьем теле, так что довести любую жертву до экстаза мог не раздевая и не раздеваясь. Впрочем, эту барышню он хотел получить всю и целиком, ведь он так долго ждал этого момента.
Ольгерд медленно стянул тонкую бретельку с ее плеча.
В голове Сони вспыхнула мысль: как хорошо, что сейчас на ней новенький кружевной лифчик и кокетливые трусики, хоть за белье краснеть ей не придется. Но сама эта мысль еще больше вогнала в краску. Соня порывисто задышала, замотала головой:
– Нет, не надо! Не смотрите на меня так! – пискнула она тоскливо. – Не лгите мне! Я некрасивая, я знаю это! И никогда, знаю, ни один уважающий себя мужчина на такую дурнушку, как я, в жизни не позарится!.. Ой, простите! Я не вас имела в виду!.. А-а!..
Соня мысленно проклинала себя за слабость. Как же она не справилась с собственным телом? Как позволила довести себя до дрожи, до сладостного возбуждения? Ее собственное тело предало ее! Коварное предательство, удар в спину. Как будто в вены впрыснули огнем горящий яд, одурманивший разум… Она чуть не зарыдала от стыда, когда почувствовала, как ее собственные ноги – против ее воли! помимо разума! без прямого давления со стороны соблазнителя! – ее коленки начинают сладострастно раздвигаться.
От внимания Ольгерда, конечно же, не ускользнуло, как его жертва елозит, пытаясь незаметно натянуть подол до пяток. Она уже задыхалась и всхлипывала, почти готовая его принять. Но он медлил. Жестоко заставлять ее ждать. Но если довести ее до отчаянья – бросится ли она сама в его объятия, рыдая и умоляя? Любопытно, каким тогда будет вкус ее крови? Как будут пылать ее глаза, ненавистью или страстью?
Ольгерд провел ладонью по ее бедру, по колену, вниз. Он чувствовал жар и дрожь ее тела… Он, отодвинувшись, приподнял ее ногу. Закинув лодыжку на плечо, взялся за собачку длинной молнии на сапожке.
– Можно, я расстегну? – вежливо спросил он, глядя в вытаращенные в испуге глаза.
– Нет! Нельзя! Пожалуйста...
– Нравятся острые каблучки? – улыбнулся он. – Что ж, я не против.
Соня резко отдернула ногу. Стиснула коленки вместе. Вдохнула и выдохнула, борясь с дрожью.
– Ну же, расслабься, – вкрадчиво предложил он, вновь подбираясь к бретелькам. Будто это было для нее так просто сделать – расслабиться!
– Н-не могу… – помотала она головой.
– Постарайся. Так будет лучше. И приятнее.
– Нет уж. Вы как-нибудь так… Если я расслаблюсь, нам обоим будет… неловко.
– Мм?.. – не понял Герд.
– Я… Мне бы… в туалет, – выдавила Соня.
Он замер. Эта девушка определенно умеет удивлять.
– Ха, господи, – вырвалось у него. – Всего-то? Беги скорее.
– Можно? – обрадовалась она, будто он ей букет роз подарил.
– Что за глупости! Давай поторапливайся – удобства здесь во дворе, еще надо добежать. Смотри, не замерзни! Я буду ждать, – добавил он с милой улыбкой.
Привалившись плечом к спинке дивана, он смотрел, как она неловко поднялась. Смотрел ей вслед, как она суетливо костыляет на трясущихся ногах к двери, на высоченных каблуках, на ходу подтягивая съехавшие ботфорты, одергивая платье. Интересно, вернется ли? Или удерет, и снова придется за ней бегать? Герд с удовольствием потянулся, уронил голову на подушку. Ну что ж, эта девочка-недоразумение, с отравленным комплексами разумом и пьянящей кровью – она стоит того, чтобы за ней охотились.
______
Подслушивавший под дверью Юлий метнулся в сторону. В голове его мгновенно вспыхнул план. Он схватил с тумбочки какой-то моток веревки и, сцепив руки за спиной, кое-как опутал запястья. Сел на табурет, но тут же вскочил. Выдернул руку из спутанного клубка, примостился спиной к массивной ножке стола, снова сцепил руки сзади. Сделал обиженное лицо. Замер.
На вошедшую Соню Юлий взглянул выразительными глазами побитой собаки. Разумеется, та мгновенно позабыла о своих проблемах и бросилась к нему:
– Что случилось?! – вскрикнула она. (Правда, вскрикнула тихо, предусмотрительно перейдя на заговорщицкий шепот.)
– Я… просто не хотел пускать его к тебе, – с запинкой проговорил Юлий. А что? Ведь это была чистая правда.
– Вот упырь! – ругнулась Соня.
Она немедленно взялась освобождать несчастного. Но путы не поддавались! Еще бы, Юлий крепко сжимал концы веревки в кулаке.
– Никак! – выдохнула Соня.
Но сдаваться она не желала. Торопливо вскочила на ноги и схватилась за край столешницы: хотела приподнять стол, чтобы Юлий мог просунуть связанные руки между ножкой и полом. Юлий мысленно перекрестился. Как же он не подумал, ведь она могла бы и за нож схватиться, что в подобном состоянии было крайне травмоопасно. Но обошлось.
Почти обошлось.
Натужно поднимая стол, Соня не подумала убрать с него нехитрую посуду лесника. Жестяные плошки, эмалированные кружки, сковородка – всё с грохотом посыпалось на пол. Соня шепотом чертыхнулась, помогая всё еще связанному Юлию подняться.
– Да чтоб этого лешего, развел бардак тут!
Она потащила Юлия к двери.
– Погоди… – заикнулся Юлий. В последний момент сомнения схватились в его душе с совестью. Зря он это…
– Некогда! Надо скорее смываться!
Но под каблучок попала обруганная сковородка, видимо из мести подсунулась под ногу. Соня пошатнулась… И упала бы, если бы не рухнула на грудь Юлия, не вцепилась бы со всей силой в ворот куртки. Он в замешательстве бросил веревку – поддержал, обнял девушку.
Соня подняла на него глаза. Юлия поразил неподдельный жалобный взгляд загнанной дичи, которая уже не разбирает от страха, куда ей бежать – к пропасти, куда ее гнали, или к самим охотникам навстречу, на острия рогатин... Он крепче прижал ее к себе. Склонил голову в безотчетном желании ободрить… поцеловать…
– Хм. Если собираетесь сбежать, то хотя бы ей пальто прихватите. Зима всё-таки.
Оба вздрогнули и оглянулись.
В дверях стоял Ольгерд, разглядывал обнимающуюся парочку. На губах его играла милая улыбка. Но в глазах плескалась затаенная жажда крови.
– Герд, это не… – запнулся Юлий.
– Нет, милый, это именно то, что я думаю, – сладко протянул Герд. – Она-то дурочка, она-то жить хочет. Но ты? Предатель? Лгун?
– Я не… – Юлий растерялся и сам не знал, что сказать в оправдание.
– Перестань, – отмахнулся Герд. – Конечно, я тоже виноват. Я оставил ее с тобой, позволил тебе увлечься. Я избаловал тебя, заставил поверить, что тебе всё разрешено. Что тебе всё простится. И ты решил украсть у меня игрушку. Хотя отлично знаешь, как я хотел ее получить.
– Герд, я…
Юлий не нашелся, что ответить. Просто загородил собой Соню. Та была только рада спрятаться. От Ольгерда, несмотря на дружеский тон, веяло таким леденящим холодом, что зуб на зуб не попадал.
– Знаешь, – продолжал Герд. – На сей раз я не хочу быть великодушным. Не собираюсь прощать. Ты перешел границу дозволенного, Юлий. Ты обманул мое доверие.
Юлий виновато опустил голову, кидая настороженные взгляды исподлобья. Редко, очень редко доводилось ему видеть шефа в подобном настроении. Только с посторонними, с чужими Герд допускал такой тон, надевал эту жуткую, вселяющую уважение и страх маску. Сейчас он не казался ни очаровательным, ни хрупким – как есть хищное, кровожадное чудовище с повадками средневекового инквизитора. Даже Юлия пробрал озноб, что говорить о перепуганной Соне.
– Ольгерд, мне жаль, – произнес он.
Герд высокомерно выгнул бровь.
– Мне очень жаль, что я огорчил тебя. Но раз уж так получилось, давай разрешим наш спор по-мужски?
– Дуэль? – удивился Ольгерд.
– Дуэль?! – пискнула Соня на грани обморока. – Из-за меня?..
– Да, дуэль, – подтвердил Юлий.
– У тебя нет ни единого шанса, – произнес Герд, прожигая соперника взглядом.
Соня глянула на одного, глянула на другого, мысленно сравнивая противников. Герд на голову ниже ростом, почти вдвое легче, уже в плечах и куда изящнее своего помощника. Но угроза его прозвучала настолько уверенно, что у нее не закралось ни малейшего сомнения в его преимуществе. Ведь, если верить их легенде, Ольгерд был гораздо старше, а поэтому наверняка искуснее в поединках. Интересно, часто ему приходилось сражаться за свою бессмертную жизнь или все дуэли случались из-за таких вот, как Соня, «призов»?
– Всё равно, – упрямо мотнул головой Юлий, завесив глаза растрепавшейся челкой. – Пусть судьба рассудит нас в честном поединке!
Герд прикрыл рот рукой, как будто в сомнении. На самом деле чуть не расхохотался – настолько пафосно прозвучала эта фраза.
– Ладно, поехали, – фыркнул он, бросив быстрый взгляд на впавшую в остолбенение девушку. Соня совершенно дар речи потеряла, только глазами хлопала.
Подхватив шубку, Ольгерд решительно распахнул дверь… И отшатнулся назад, брызги снега окатили его с ног до головы.
Ровно перед входом круто развернулся снегоход.
– В усадьбе пожар! Горит склеп! – крикнул, не заглушая мотор, Кот.
16
Герд побледнел при этом известии, как смерть. Не теряя ни секунды, он выбежал из сторожки и, запрыгнув на сидение снегохода за спину Василия, унесся вместе с ним, подняв в воздух волну снежной крошки.
Юлий бросился заводить оставшийся снегоход Герда. Соня взволнованно его торопила, притопывая рядом.
– Пальто свое надень! – рыкнул на нее он, чтобы не мешала сосредоточиться. Остывшая на морозе машина капризничала и требовала терпения.
– Ох, да! – Соня неуклюже рванула обратно в домик, но на полпути вспомнила о своей проблемке и побежала за угол, на двор.
Юлий сам был в шоке от принесенной Котом новости. Ольгерд мог в одночасье потерять всех родных, всю семью! Ведь впавшие в спячку вампиры становятся совершенно беспомощны. А за долгие годы без питания их тела истощаются и усыхают, как мумии, поэтому сгорают как спички. Огонь пожара расправится с ними за пару минут…
– Не понимаю, как такое может случиться? В склепе отличная система безопасности! – недоумевал он, гоня снегоход на максимальной скорости. Сидевшая за его спиной Соня изо всех сил вцепилась в него, оглушено таращась на летящие мимо заросли ночного леса…
Когда они подоспели, гадать было уже поздно.
_______________
Удивляясь, почему нет даже запаха дыма, вбежали в дом… И прямо у дверей оказались окружены крепкими парнями. Парни держали наготове подозрительного вида прожекторы. На покрытых густой щетиной мордах сияли похожие на волчий оскал ухмылки.
– Ультрафиолет? – понимающе кивнул Юлий на фонари.
– Самый настоящий! – осклабился один из парней. – Не то что ваши игрушки, – он мотнул головой в сторону сваленного в груду вооружения, отобранного у рыбаков.
– Эти последние! – сказал Кот. Захлопнул входную дверь за спиной Юлия и жмущейся к нему Сони.
– Значит, весь клан в сборе, – с удовлетворением произнес незнакомец. По-видимому, глава этой небритой банды.
Хотя нет! Не незнакомец. Соня, кажется, уже встречала этого холеного, но мало приятного типа с остроносой физиономией и цепким взглядом. Однажды он приходил скандалить в контору по поводу кредитов. Вроде бы Ольгерд называл его Вульфом.
Сам Герд стоял под стражей еще пятерых мордоворотов, нацеливших на него фонари. Они держали пальцы на кнопке «Вкл» как на спусковом крючке. Герд выглядел спокойным и сдержанным, как и всегда. Но теперь Соня догадывалась, какая ярость бурлит под льдом этой невозмутимости.
В дальнем углу каминного зала жались друг к дружке девушки. А мужики с вызовом и решимостью на суровых лицах не спускали глаз с взведенных автоматов. В отличие от вампиров, для людей эта банда припасла обыкновенное, но эффективное оружие.
Ребят вообще скрутили цепями и сковали наручниками. Видимо, Вульф решил, что их следует опасаться больше остальных членов клана. Как же он ошибался...
В другом углу, окруженные «фонарщиками», расселись на диванах леди-вамп. Как и их шеф, они держались с достоинством, в упор не замечая захватчиков. Они по-прежнему оставались в своих балахонах-саванах, только косматые парики сняли. Подошедшая тетя Дуся – на шаркающую старуху небритые парни не обращали внимания, – принесла тигрицам большую коробку косметических салфеток, и леди принялись с видимым облегчением стирать с лиц пугающий макияж. Только одна из них предпочла остаться «в образе». На остальных же, на глазах превращающихся из ведьм в красавиц, «фонарщики» заглядывались, едва не облизываясь. Но дамам на жадные нескромные взоры было откровенно наплевать.
– Ну что, Ольгерд Оскальдович? – оскалился Вульф, вальяжной походкой подойдя к пленнику. – Наложил в штаны? Интересно, Василий, что же ты такого сказал своему господину, что он прилетел сюда как ошпаренный? Тепленький, прямо нам в лапки.
– Ничего особенного, – хмыкнул Кот. – И он мне не господин!
– Ну да, – согласился Вульф. – Теперь ты сам по себе. Или ты с нами?
– После обсудим, – высокомерно дернул плечом тот.
– Ты же не предатель, Кот! – не поверил своим ушам Юлий. – Неужели это ты… Как ты мог?!
– А что тут такого? – обернулся к нему Василий. – Разве я могу упустить шанс наконец-то занять свое законное положение в клане?
– Какое положение? О чем ты? – дернулся Юлий, но крепкие парни ухватили его за плечи, заломили руки за спину.
– Не волнуйся, Юлий, – мягко отозвался Герд. – Не слушай его. Кот сам не понимает, что говорит. Он же укушенный! Полнолуние затмило его разум. Но это лечится. После он сам пожалеет о сказанном.
– Ни черта не пожалею! – взъярился Кот. – Это вы все считаете меня ублюдком, полукровкой. Относитесь ко мне, как к недоразумению, как к мутанту. А я имею полное право быть главой клана! У меня ничуть не меньше прав, чем у этой «блондинки»!
– Кто-нибудь, – негромко попросил Герд, – дайте Коту валерьянки.
– Ах ты!.. – ринулся было на него Кот, но его удержали подручные Вульфа.
Между тем невозмутимые леди-вамп в своем уголке извели множество влажных салфеток. И приведя в порядок посвежевшие лица, продолжили прихорашиваться дальше. Одна, обладательница особо пышного бюста, изобразив капризно надутыми губками томление от жары, принялась обтирать салфеткой себе шею, плечико, приспустила платье-саван, почти полностью обнажив грудь… Сидевшая рядышком красавица, тоже жаркая особа, заметила у соседки на шее и в зоне декольте пятнышки грима – и принялась их оттирать, для пущего эффекта мусоля уголок салфетки страстным язычком. Разумеется, все «сторожевые псы» откровенно пялились на это представление. И никто из парней не заметил, как леди, оставшаяся в костюме, почти не таясь сняла со стены винтовку – нижнюю из коллекции множества развешенных на стене ружей, – и спрятала ее за широкими диванными подушками. В то же время другая красавица потеребила коробку из-под салфеток – и из потайного отделения на подставленный подол высыпались блеснувшие серебром патроны. У всех остальных при себе всегда имелись запас ножей и кинжалов, совершенно незаметных под одеждой, большую часть из этого арсенала недалекие подручные Вульфа так и не удосужились обнаружить при суетливом обыске.
– Ну, Ольгерд Оскальдович, не желаешь поинтересоваться, отчего это я в тебе в гости нагрянул? – предложил Вульф.
– Что тут гадать? – откликнулся Ольгерд. – Соскучился, вот и приехал. Жаль, не предупредил заранее о своем визите. Мог бы со своей сворой присоединиться к праздничной охоте. Знатная забава получилась бы.
– Предупредил бы! А вы бы успели для нас серебришка заготовить, – кивнул тот. – Угостили бы на славу! Нет уж, премного благодарен. Извини, конечно, что без приглашения, но мы ведь не такие снобы, как вы, упыри – нам разрешения, чтобы в дом войти, не требуется.
– Чем вы не погнушались воспользоваться, – добавил Герд.
– Вынужденно! Вместо того чтобы уехать с семьей на каникулы, я вот, куколка, тебя навестить припёрся! В такую глухомань, в такую холодрыгу.
– Как мило с твоей стороны, – улыбнулся Герд. – Но ведь, как я слышал, ты собирался свозить свою волчицу с щенками к Санта-Клаусу?
– Собирался! Но в последний момент меня сдернули с самолета, будто какого-то безбилетного зайца! – высказал обиду оборотень.
– Как зайца? Должно быть, для волка, вроде тебя, это особенно оскорбительно.
– Тебе смешно? Насмехаешься надо мной? – по-звериному сощурился гость.
– И в мыслях не было.
– Да неужели? Хочешь сказать, будто не знаешь, кто мне этот новогодний аттракцион устроил? Маски-шоу в аэропорте? Стриптиз с личным обыском на таможне? Кто на меня натравил приставов с налоговиками? Кто добился запрета на выезд из страны? Будто шавку на цепь посадил?!
– Ты обвиняешь меня? – сделал невинные глаза Ольгерд. – Хочешь сказать, что это я виноват во всех твоих бедах?
– Куколка, ты из меня дурака не делай! – зарычал Вульф, едва сдерживаясь, чтобы не перейти к рукоприкладству. – Ты возбудил дело против меня, потребовал взыскание долга! Из-за какой-то мелочи – из-за вовремя не погашенного кредита?! Из-за жалких копеек!!!
– Что же тогда из-за этих «жалких копеек» ты теперь так волнуешься? – заметил Ольгерд, кривовато усмехнувшись. – Неужели бросил ради меня все свои дела, примчался сюда, чтобы расплатиться с займом? Идти в Новый год с долгами – плохая примета, знаешь ли.
– Ошибаешься! – заявил гость. И Герд вздохнул с преувеличенным разочарованием, неодобрительно покачал головой. – Явился я за тем, чтобы услышать твои извинения. Хочу, чтобы ты слезно умолял простить тебя и целовал мне ноги.
– Какие извращенные фантазии, – брезгливо заметил Ольгерд.
– А я многого не прошу. По-моему, это очень скромная цена за все те унижения, которые пришлось перенести мне, – заявил Вульф. – Арестовал всё моё имущество, все счета. Да у меня по твоей милости в карманах ни гроша не осталось!
– Мда, приятного мало, – согласился Герд тоном соболезнующего на похоронах. – Надеюсь, ты хотя бы предупредил свою свору, что тебе им заплатить нечем? А то, знаешь ли, нехорошо получится: оторвал людей от праздничного застолья, да еще заставляешь работать за спасибо. Или тебе у них занимать пришлось даже на бензин, чтобы сюда добраться?
– Стерва! – прошипел Вульф.
А псы за его спиной с недоумением принялись переглядываться. Герд спрятал улыбку: свора оказалась не настолько предана своему вожаку, чтобы без оглядки рисковать шкурами на безвозмездной основе.
– Разорить меня хочешь? – продолжал кипятиться Вульф. – Обанкротить меня вздумал? Фирму мою к рукам прибрать?
– Зачем? – удивленно приподнял брови Герд. – Твоя компания пустышка, ничего не стоит. Ты ее сам давно выжал до последней копейки. Обобрал клиентов, обокрал партнеров…
– Я вспомнил тебя, гад! – подал голос один из рыбаков. – Это ведь ты кинул меня с субподрядом два года назад? Смылся с моими деньгами! И все следы запутал! Так что я даже найти тебя не смог, чтобы хоть морду набить!
– Заткнись, – не глядя отмахнулся Вульф. – Таких клопов, как ты, у меня полно в обороте.
Вскочившего с места мужчину невежливо пихнули стволом автомата, заставив сесть обратно.
– А вот ты, пиявка белобрысая, – продолжал Вульф, обращаясь к Ольгерду, – это ты мне нарочно со своим кредитом подгадил!
– Нарочно? Можно подумать, а не ты передо мной на коленях ползал, это я тебя умолял взять деньги, – фыркнул Ольгред.
Вульф побагровел.
– Да провались ты со своими деньгами! Кто же знал, что ты такой упертый?! Мог бы и подождать пару месяцев сверх срока! Ради старой дружбы мог бы забыть о своей идиотской пунктуальности!
– Ради худшего клиента, – поправил холодно Герд. – Поступиться уставом? Безупречная точность во всем, в подсчетах и в сроках – вот фундаментальный принцип нашей компании. Позволить якобы дружеским отношениям разрушить репутацию моей фирмы? Разрушить то, ради чего трудились и чем дорожили мои предки?
– Ради своей грёбаной репутации ты из честного бизнесмена превратил меня в банкрота! В ноль без палочки! – заорал Вульф. Ледяное спокойствие пленника его просто бесило. Он всё больше распалялся, позволяя звериному темпераменту одержать верх над рассудком, и не думая сохранять лицо перед подчиненными и посторонними. – Ты об меня ноги вытер! Хочешь из моей шкуры коврик сделать? Ты думаешь, что всегда будешь получать то, чего хочешь? Воображаешь, будто весь мир всегда будет плясать под твою дудку? Как бы не так! Уж я тебя обломаю! Я тебя заставлю заплатить за всё! Я обид не прощаю, ты это знаешь. Ты мне за всё ответишь! Ради репутации своей вшивой компании ты меня с грязью смешал. Ты думаешь, я стерплю это?! Чтобы у меня за спиной шептались и пальцем показывали? «Волк, которого поимел вампир!» Хочешь, чтобы меня называли так? Потешались бы надо мной все кому не лень? Вот ... … тебе! «Волк, который поимел вампира!» – вот такая теперь у меня будет репутация! Сегодня ты отплатишь по моим счетам! И мне без разницы, парень ты или только прикидываешься. Отработаешь по полному тарифу, куколка! За все свои гребаные кредиты, за все проценты!
Небритые мордовороты заржали, глумливо прихрюкивая.
Побледнев от потока оскорблений, ребята рванулись в своих цепях, но точные скупые удары заставили их вновь упасть на колени.
Леди наоборот замерли. Лишь одна из них, которая не стерла макияж (и голос которой показался Соне не просто знакомым, а даже всколыхнул что-то в глубине души,) – она одна вскочила с места:
– Как ты смеешь!.. – выкрикнула она в негодовании.
Но Ольгерд властным жестом велел ей умолкнуть.
– Сколько обещаний! – проговорил он с улыбкой. – Сколько эмоций… Просто признайся, тебя давно ко мне тянет? Но ты боишься даже подойти близко – без охраны, без своих псов.
– На слабо берешь? – хмыкнул Вульф.
– Что за ребячество! – повел плечом Герд.
Тем не менее, Вульф махнул своим мордоворотам отойти, те почтительно расступились. Приблизился к пленнику вплотную:
– По себе судишь, куколка? Мы – волки. Мы не такие извращенцы, как вы. И на «дивный аромат» твоей крови мне плевать. Это пусть твоя свита пиявок по тебе слюнями утекают, меня от твоего «эликсира бессмертия» блевать тянет.
– А меня мутит от запаха псины, – с нежностью в голосе признался Герд.
Он как будто приобнял хама за пояс. Но лишь за тем, чтобы скользнуть рукой под его пиджак и вытащить из заплечной кобуры припрятанный пистолет.
Герд улыбнулся, подняв пистолет на уровень скосившихся глаз противника.
Хмыкнув, Вульф вскинул руку – и один их подчиненных кинул ему свой пистолет.
– Это не сработает, – предупредил Вульф.
Но Герд не думал опускать приставленный к его виску ствол.
– У тебя тоже, – откликнулся он. И спустил курок.
Вульф резко дернул головой, уклоняясь от пули. Но и сам при этом выстрелить прицельно не смог, его пуля лишь порвала противнику одежду и рассекла кожу на плече. Вульф втянул ноздрями воздух: что бы он ни утверждал, запах крови прирожденного не мог и его оставить равнодушным. Герд чуть заметно улыбнулся.
– Как же вы, упыри, обожаете кичиться своей неуязвимостью! – презрительно скривился Вульф. – Упиваешься каждой возможностью проверить свою шкуру на прочность?
– Будто вы, вурдалаки, этим не грешите! – парировал Ольгерд.
В обоих пистолетах имелся полный заряд. И хотя ни тому, ни другому эти пули не могли причинить сколько-нибудь серьезного вреда, они не отказали себе в удовольствии спустить друг в друга обоймы до опустошения.
Меж тем с первыми выстрелами в зале взорвался грохот общего сражения. Леди-вамп, словно по команде, синхронно взвились со своих мест, как фурии. Читай больше книг на Книгочей.нет С устрашающими воплями они в мгновение ока перебили наставленные на них фонари, небритые парни выключателями щелкнуть не успели. Вооруженные метательными кинжалами и винтовкой с серебряными пулями, дамы повергли в шок и трепет стаю Вульфа, парни не сразу и сообразили, что шутки со «слабым полом» плохи – сражаться надо всерьез.
