Текст книги "Lubvi.NET (СИ)"
Автор книги: Антон Соловьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Что-то странное было в этой сказке, написанной экспромтом. Ведьма, рыцарь. Рыцарь… Я невольно вспомнил тот случай, который недавно произошел со мной во время моих ночных прогулок. Тот странный полусон-полуявь. Святой, падшие и я, сжимающий несуществующий меч. Да, творчество выплескивает на страницы то, что находится у нас в подсознании.
Я продолжил писать…
«Как огонь чувствует приближение воды, как воздух ударяется о землю, как листья, что опадают с ветвей, знают, что сгниют и станут новым деревом, так рыцари и ведьмы будут бродить по земле до конца времен.
Все вечно. И в то же время нет ничего вечного. Потому что нечто становится ничем, а ничто потом превращается в нечто. Как огромный скандинавский змей Йормунгад, который пожирает свой хвост, обхватив под водой в кольцо земли Мидгарда, нашей земли.
И ведьма чувствовала, как шевелится великий змей, чувствовала, как Один спускается с Мирового Ясеня, чтобы незримо раствориться в толпе людей. А над ним, над московскими многоэтажками, парят два его ворона Хугин и Мунин, Думающий и Помнящий. Ведьма вздрогнула.
– Что с тобой? – спросила ее коллега по работе.
– Окно! – громко зашептала ведьма.
– Что окно? – поправила очки ее коллега.
– Там два ворона сидят.
– Какие во´роны? В такой то холод! Да еще в городе.
Ведьма вздохнула. Опять ее принимают за дуру. Вечно ей мерещится то, чего нет на самом деле. Вернее, нет для других. Ведь никому в здравом уме не померещатся во´роны на окне десятого этажа, или как в прошлый раз. Гарпия, сидящая на козырьке автобусной остановки.
Где кончается правда и начинается сказка? Сказка, играющая с правдой так, что тебе кажется, что ты постепенно сходишь с ума. Быть необычной в этом мире почти равноценно тому, чтобы написать на своем лбу ярким фломастером „шизофреник“.
А ведьма была необычной не только потому, что была ведьмой. Она и от своих коллег-ведьм отличалась тем, что главное для нее было не урвать кусок жизни и перекроить мир под себя, а жить в мире с этим миром. Словно великий Мировой Ясень Иггдрасель она стремилась пронзить своим сознанием каждую частичку мира, быть его мельчайшей пылинкой и в то же время скалой, сломанным клыком возвышающейся над морем.
С этим незнакомым человеком она чувствовала себя особенной, другой, еще более чуждой людям, чем обычно ей казалось. Ее чувства настолько обострились, что она даже слышала, как по небу с душераздирающими криками мчится Дикая Охота богов, хотя этого больше не слышал никто. Разве что другие боги да Творец, с грустью смотрящий на скованный холодом мир. Лишь заиндевевшие листочки Мирового Ясеня звенели словно одинокий колокольчик на дуге старой повозки. И имя той повозки было Время. Самый страшный враг всего живого.
– Кто ты?
– Я ветер. Я Южный ветер.
– Ветер? А ты умеешь петь?
– Да, но мои песни слышат лишь тролли, спрятавшиеся в дальних пещерах под корой земли, да эльфы, что уплывают в свои далекие земли на кораблях с лебединой головой.
– Ты это знаешь?
– Что?
– Что не все эльфы еще уплыли на Аваллон?
– Я многое знаю. Но во многих знаниях много скорби. Не так ли?
– Так. А какая, по-твоему, наибольшая скорбь?
– Видеть то, чего не видят другие, и при этом знать, что тебе никто не поверит.
– Я верю тебе. Но кто ты?
– Если ты вода, то я пламя, если ты земля, то я небо. Если ты закат, то я рассвет. Великий змей давно укусил свой хвост. Круг земной замкнулся.
– Ты отвечаешь так, словно бы родился далеко на востоке, где всегда тепло. Там ходят диковинные звери, там поют птицы в садах. Там даже слово смерть звучит как мед.
– Я жил на востоке и на далеком юге, я изъездил весь север в собачьей упряжке, я стоял на самой западной скале на берегу Великого моря, провожая взглядом корабли эльфов, берущие курс на Аваллон. Знаешь, у этих кораблей есть крылья. Подняв паруса и набрав скорость, они поднимаются в небо. Люди не умеют строить такие корабли.
– А ты человек?
– Что такое человек? Если человек – это тот, у кого есть две руки и ноги, то да, я человек.
– А глаза? Какие у тебя глаза?
– У меня серо-зеленые, но это мало кто видит. Даже на фотографии получаются всего лишь серые.
– Пришли мне свою фотографию.
– Она разочарует тебя.
– Пришли.
– Ушла.
– Действительно, у тебя зеленые глаза. Странно.
– Ты видишь это даже на фотографии?
– Ну да? А что тут такого? Я же…
– Кто ты? Теперь мой черед спрашивать.
– Я… я не знаю.
– А я знаю, ты ведьма.
– Ведьма? Ведьма! Да, я ведьма. Ты боишься ведьм?
– Нет, у меня есть только один враг.
– Кто же он?
– Это время.
– А кто твой друг?
– Мой друг – вечность.
Ведьма почувствовала, как дрожат ее руки, едва попадая по клавишам. Но она собрала волю в кулак. Ведь она никогда не позволяла никому манипулировать собой.
– А тобой никто и не манипулирует.
– Ты читаешь мысли?
– Иногда, когда они почти кричат. Так ты хочешь знать, кто я? Но для этого тебе надо понять, кто ты сама.
– Хочу. Хочу просто знать. Ведь ведьма – это та, что ведает, знает.
– А ты не испугаешься?
– Я не из пугливых.
– Тогда пойдем!
– Куда?
– Туда, где в лунной ночи блестит шерсть единорога, где пряный запах мандрагоры щекочет ноздри, где еще не была возведена Великая Китайская Стена. Мы пойдем туда, где не было еще ни государств, ни королей. В те времена, когда Мировой Ясень еще не уперся верхушкой в небеса, потому что был еще слишком юн, а Один не оставил еще свой глаз в залог великану Мимиру. Ты пойдешь со мной?
– А как?
– Просто дай мне руку.
– Руку?
– Ну да.
– Но как я почувствую твою руку?
– Да вот же она.
– Где?
– Вот. Чувствуешь?
Ведьма вздрогнула от неожиданности. Она отчетливо почувствовала, как на ее правую руку опустилась чья-то ладонь и бережно погладила ее пальцы. Она ошарашенно смотрела на свою ладонь, к которой едва ощутимо дотрагивалась какая-то невидимая сила. Ведьме было приятно. На ее щеках проступил легкий румянец.
– Чувствую…
– Тогда пойдем.
– Пошли».
Рыжая ведьма:
Я в сети. Ты что-нибудь еще написал?
Южный ветер:
Да, и немало.
Я скинул ей отрывок, который успел написать во время ее отсутствия, которое длилось не пятнадцать минут, а все полчаса, и тут же продолжил писать дальше. Как только получался более или менее законченный отрывок, то я сразу же пересылал его рыжей незнакомке.
Рыжая ведьма:
Я в шоке!!!!!!
Южный ветер:
????
Рыжая ведьма:
Нет, ты не поймешь…. Вы все, пишущие люди, такие. Пишете, пишете и сами не знаете, откуда это приходит и зачем.
Южный ветер:
Не понимаю тебя.
Рыжая ведьма:
Ты пишешь о вещах, о которых даже и не подозреваешь. Ты не понимаешь, о чем ты пишешь. Ты жуткие вещи пишешь и правильные вещи.
Южный ветер:
Это просто на тебя так сказка действует. Разреши я продолжу. Но когда будешь ее читать – помни, что это всего лишь сказка.
Рыжая ведьма:
Постараюсь.
Южный ветер:
Все померкло, затем завертелось, в лицо подул обжигающий южный ветер. А потом она увидел свет. Яркий, ослепительно-яркий свет.
И было начало. Начало всего. И было произнесено Слово, родился мир. И наполнился он реками и озерами, горами и лесами, богами, эльфами, троллями единорогами и людьми. И пошли скитаться по нему двое, что были чужими и богам, и эльфами, и людям. Первый рыцарь и первая ведьма.
И было время, подобное песку, что несет река, песку, что просыпается сквозь пальцы, песку, что скрипит на зубах, песку, теплому южному песку, на котором лежат пустые раковины, вынесенные Великим морем.
И были племена и народы, деревни и города, и словно вены покрыли кожу земли дороги. Дороги, по которым можно было, если очень этого захотеть, уйти в другие миры, которых Творец сотворил великое множество. Но все же число их было конечно и ведомо только Творцу и его слугам, великому народу перекрестка миров, памяти о котором не осталось ныне даже у еще не уплывших на Аваллон эльфов.
И были пирамиды и сады Семирамиды, храм Зевса, и Колосс, под ногами которого мог проплыть корабль. Люди любили чудеса, особенно те, которые создавали сами. А рода рыцарей и ведьм приумножались. Они были хоть и чуждые всем, но все же смертные. Они уходили. Уходили туда, куда уходят все люди. Когда-нибудь… Когда-нибудь все мы туда уйдем, когда морщины прочертят дороги на наших лицах и не останется сил плакать, только бесконечная усталость. И тогда каждый скажет себе: «Пора!»
Рыжая ведьма:
У меня есть что-то подобное только в рисунках. Я же в Институте печати учусь на дизайнера. У меня есть кое-что отсканированное. Тебе прислать?
Южный ветер:
Да.
Через пять минут мне пришел файл. Это была отсканированная картина. Я смотрел на нее, и череда странных образов стремительно пронеслась передо мной. На картине был изображен воин в доспехах. В одной руке он держал крест, от которого во все стороны исходило белое сияние, а в другой – меч. А рядом с ним на коленях стояла красивая девушка в старинном платье. Длинные рыжие волосы закрывали ее лицо. А стояли они оба… На перекрестке двух дорог.
Южный ветер:
Наверное, это все витает в воздухе. Слишком много книг, фильмов, музыки. Общие мысли… Но все равно, очень красиво. Очень!
Рыжая ведьма:
Я жду продолжения.
Южный ветер:
Рыцари были благородны. Ведьмы мудры, а люди слепы, потому как не отличали ни рыцарей, не ведьм от обычных людей. И только первый рыцарь и первая ведьма продолжали жить на земле, перерождаясь вновь и вновь в телах свои далеких потомков. И лишь смутные неясные сны напоминали им, кем они были и почему остались на этой земле до конца времен.
Они были подобны двум песчинкам, затерявшимся в общем потоке песка, что сыплется в песочных часах Творца. Они сходились и расходились. Они любили друг друга и ненавидели. А однажды ведьма убила рыцаря. Но не мечом. Просто сила ее любви была подобна острию копья. Она был подобна камню, что пустил из пращи Давид, сразив непобедимого Голиафа.
Но земля была круглая, и они рано или поздно все равно встречались. И тогда в небе всходила багровая луна, звезды падали с небес и наивные люди загадывали желания, которые почему-то иногда сбывались. Единороги устраивали брачные игры на опушках заповедных друидских лесов, а у подножья Мирового Ясеня сидел Один и о чем-то неторопливо беседовал с Гильгамешем. На лицах обоих было странное выражения не то радости, не то какой-то вечной печали.
Рыжая ведьма:
Не то какой-то вечной печали… Дальше!
Южный ветер:
И они были всегда вместе и всегда врозь. Ведьма и рыцарь. Рыцарь и ведьма. И был у них только один враг – время.
Он, одетый в волчью шкуру, шел вслед за Аттилой покорять новые земли огнем и мечом. Она была женой китайского мудреца, который изобрел порох.
Он делал лучшие катаны для воинов японского императора. Она на жарком юге поила усталых путников водой в оазисе.
Он на востоке постигал мудрость безумных философов. Она ходила по зеленой ирландской траве, сжимая в ладони стебелек клевера. И даже святой Патрик на миг остановил свою проповедь и засмотрелся ей вслед.
Он стоял на корме драккара и слушал вой ветра и удары весел викингов о волны. Она в далекой славянской земле скрывалась от воинов Владимира Красное Солнышко, который приказал найти последнюю жрицу новгородского храма Велеса.
Он в плаще крестоносца молился на Масличной Горе перед штурмом Иерусалима. Она была жрицей Лакшми в затерянном в индийских джунглях храме. И там она в совершенстве научилась искусству любви.
Он плакал, стоя на площади, где сжигали Джордано Бруно. Она позировала великому Леонардо. Хотя даже он не смог в полной мере отразить на картине ее улыбку.
Он смотрел, как Христофор Колумб плачет, стоя на коленях. И слезы шипят на раскаленном песке земли, которую назовут в честь Америго Веспуччи. Она стирала пот со лба уставшего Гутенберга.
Он пел серенады под балконом самых красивых женщин Кастильи. Она шила революционный триколор для Марата. Он смотрел вниз с высоты первого дирижабля. Она стояла внизу и махала ему рукой. Но он ее опять не узнал.
Она… Он… Он и она. Всегда и никогда. Навечно. А есть ли вечность?
Рыжая ведьма:
Я сейчас разревусь. Ну сделай хороший конец у этой сказки!
Южный ветер:
Что ты понимаешь под хорошим концом?
Рыжая ведьма:
Видимо, когда герои счастливы.
Южный ветер:
Хороший конец в книге – это когда каждый получил то, что хотел.
Рыжая ведьма:
Ну, я и говорю. Все счастливы.
Южный ветер:
Счастье каждый понимает по-разному, что для одного счастье, то для другого проклятье.
Глава 4. Сказка, рассказанная по аське. Продолжение
Рыжая ведьма:
Умоляю!!!! Дальше!!!!!!
Южный ветер:
– Очнись, очнись! Тебе плохо? Кто-нибудь! Принесите воды!
– Не надо воды. Мне теперь ничего не надо. Почти.
– С тобой все в порядке?
– Сессия. Я просто устала.
– Я скажу шефу, чтобы он тебя отпустил сегодня пораньше.
– Нет, нет, – ведьма замотала головой и посмотрела на экран.
Рыжая ведьма:
А мне и впрямь стало плохо от твоей сказки. Но продолжай…. Все равно продолжай.
Южный ветер:
Ведьме стало лучше, и она снова постучалась в аську к тому странному молодому человеку.
– Ты еще не ушел?
– Куда я уйду. Нам до конца этого мира быть здесь.
– А дальше?
– А дальше я не знаю. Может, Творец знает. Но я у него не спрашивал.
– Почему?
– А зачем?
– Действительно! Зачем?
– Зачем задавать Творцу глупые вопросы?
– Вообще никому не стоит задавать вопросы, на которые очевиден ответ.
– Так ты вспомнила?
– Да, все.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Это слишком много, чтобы выразить словами, это слишком мало, чтобы не закричать. Все кажется мелочным и звенит, как монетка в пять рублей на прилавке.
– Ты права, ведьма. Как всегда.
– В чем?
– В том, что мы с тобой разменная монета.
– Чья?
– Истории этого мира. Только, пожалуй, не разменная, а неразменная. Так будет правильнее.
– Знаешь, а давай все начнем сначала?
– Ты можешь мне сказать, сколько раз ты мне это говорила?
– Сколько?
– Я подсчитал, 1254 раза.
– Тогда это будет 1255 разом. Ты мне веришь?
– Как всегда нет, но я как всегда отвечу тебе: «Да!» Давай. Записывай адрес.
– Что, прямо так сразу?
– Как?
– Ну, вот так просто.
– А что в этом мире сложного?
– Все сложно. Верить сложно, любить больно, вставать тяжело. Вновь открывать дверь страшно.
– А мне нет. Мне никогда не бывает страшно.
– Врешь ты все. У тебя сейчас самого руки дрожат.
– Откуда ты знаешь?
– Я не слепая.
– Ладно. Так ты приедешь?
– К чужому человеку, в незнакомую квартиру? А вдруг ты маньяк? Сексуальный?
– Кто знает? Мало ли ты маньяков убила? Ты по-прежнему умеешь убивать шпилькой, которой закалываешь волосы?
– Ну и что?
– А убивать своей любовью ты не разучилась?
– Тоже нет.
– Тогда чего ты боишься?
– Пустоты в твоих глазах.
– Разве ты когда-нибудь ее видела?
– Нет, но так боюсь увидеть.
– Этого ты точно не увидишь. Я обещаю.
– Правда?
– А что такое правда? Отсутствие лжи? Или грань истины? Может, и нас с тобой нет. Это спит сеть и видит такие странные сны.
– Мне страшно.
– Страшно?
– Вдруг это и правда сеть играет со мной? Вдруг тебя нет, вдруг… Вдруг это я тебя придумала? Или она?
– Кто она?
– Да сеть же.
– Не говори глупостей. Как сеть может быть живой?
– В нее люди столько эмоций вложили. Грусть, ненависть, зависть, радость, счастье, тревогу, печаль, нежность, жестокость. Рано или поздно она оживет!
Рыжая ведьма:
У меня тоже так иногда бывало. Общаешься с человеком по сети, а он вдруг раз – и исчезает. То ли выхода у него в сеть больше нет, то ли со мной он общаться не хочет. Не знаю, в общем. Не знаю. Дальше.
Южный ветер:
– Рано или поздно? Не знаю. Ты же видела мою фотографию?
– Мало ли в сети фотографий? Если предположить, что сеть живая, то она и фотографию может сделать.
– Значит, ты просто не хочешь со мной встречаться?
– Почему, хочу. Мне интересно, какой ты теперь. Если ты вообще есть.
– Если, если. Не люблю слово если. Плохое это слово. Приезжай.
– А почему бы нам не встретиться на нейтральной территории?
– Ты что, боишься меня, что ли? Ты же шпилькой людей умеешь убивать.
– И любовью.
– Да, и любовью.
– Я не знаю… Почему сразу к тебе? Ты один живешь?
– Один. Приезжай
– Не дави на меня.
– Я не давлю. Не хочешь, не приезжай.
– А вот и не приеду
– Не приезжай.
– Не приеду.
– А если очень сильно попрошу?
– Сильно?
– Да.
– Насколько сильно?
– Смотри…
Рыжая ведьма:
Я через час заканчиваю.
Южный ветер:
Потерпи, немного уже осталось.
Рыжая ведьма:
ОК.
Южный ветер:
Ведьма почувствовала, как все ее тело охватывает приятное тепло, оно медленно поднимается от тазовых костей, по позвоночнику, к шейным позвонкам.
– Не надо.
– Что?
– ээТО ннеНАДО так.
– Ты сама хотела.
– Я ННА РАААБОТттте!
– Ладно.
– Что ладно? На меня люди уже косятся.
– Так ты приедешь?
– ДДДДААААА!!!!!
– Пиши адрес.
– Может, ты меня у метро встретишь?
– Все-таки боишься?
– Если не встретишь, я не приеду.
– Да встречу. Ты все равно заблудишься. У нас не микрорайон, а сплошной лабиринт. Метро Красногвардейская у последнего вагона из центра. Завтра в семь вечера.
– В субботу.
– Завтра.
– В пятницу.
– Завтра.
– В четверг.
– Завтра.
– В среду.
– Завтра.
– Хорошо, завтра. Ты хоть похож на фотографию?
– Увидишь.
– Что значит увидишь? Похож?
– Я плохо получаюсь на фотографиях.
– Не увиливай.
– А я не увиливаю.
– Как я тебя узнаю?
– Узнаешь.
– Узнаю?
– Говорю же, узнаешь. Всегда узнавала и сейчас узнаешь.
– Тебя ни с кем не перепутаешь.
– Это точно.
– Ладно, я спать пошел. Уже пятый час. Жду.
– Я тоже жду.
Рыжая ведьма:
Хорошо же твой герой умеет уламывать женщин.
Южный ветер:
Ему было у кого поучиться.
Рыжая ведьма:
Да уж. Близок финал…
Южный ветер:
Они долго смотрели друг на друга, прежде чем подойти. Серо-зеленые глаза рыцаря и зелено-карие глаза ведьмы. Рев проносящихся поездов казался им шумом поднявшегося из недр Великого моря Левиафана. А проходящие мимо них люди казались тенями Аида.
Шаг. Еще шаг. Еще полшага. Еще треть шага. Четверть шага. Можно дотронуться рукой. Можно обнять. Можно прижать к себе, но нет сил. Все замерло, все смешалось. Небо поменялось местами с землей. И отчетливо запахло мандрагорой.
– Холод-то какой! А ты без шапки. Уши замерзнут.
– Думаешь, это именно то, что я хотела от тебя в первую очередь услышать?
– Но ведь правда замерзнут!
– Я хотела, чтобы ты увидел мои волосы.
– Ну и что? Я бы их увидел дома. А так ты заболеешь. И завалишь сессию.
– Ладно тебе ворчать.
– Я о тебе забочусь.
– Нашелся заботливый! Где ж ты раньше был? Когда мне ночами выть хотелось. Выть, как голодной волчице.
– Выть как весенней волчице.
– Я тебя укушу.
– Потом, тут люди.
– Испугался?
– Нет, ну что ты!
– Испугался!
– Да нет!
– Ребята, не ссорьтесь!
Оба, не сговариваясь, обернулись. Около запорошенного снегом столика стоял пожилой человек в длинном зеленом пальто и с всклокоченной седой бородой, в которой застряли крошки от недавно съеденного чебурека. Даже при тусклом освящении фонарей было видно, что правого глаза у него нет.
Они шли. Шли вдоль серых подъездов, освященных фонарями. Электрический свет переливался в снежных кристалликах, словно это был не снег, а стеклянная пыль. Стоит вдохнуть и тут же заколет в груди. Как от морозного воздуха, как от близости недостижимого. Как от зимы, как от черного неба Москвы, где почти никогда не видно звезд, но всегда виден желтый зрачок огромной кошки. Они шли через школьный двор, где на недавно выпавшем снеге отчетливо виднелись отпечатки копыт и волчьи следы.
– Это собачьи и лошадиные? У вас тут Царицынский парк недалеко. Там есть конная база.
– Здесь прошел единорог, а за ним волчья стая.
– Ты сам придумал?
Тишину нарушил оглушительный вой.
– Это собака?!
– Ты спрашиваешь или утверждаешь?
Ведьма обиженно отвернулась.
На ступеньках городской больницы сидела внушительных размеров кошка с головой пятилетнего ребенка. Существо грациозно потянулось, поточило когти о каменные ступеньки и расправило крылья.
– Сфинкс. Маленький еще. Лет двести, не больше.
– У меня сейчас крыша поедет. И меня заберут в Кащенко.
– Лучше в Ганушкина.
– Почему?
– Там кормят лучше.
– Откуда ты знаешь?
– Пойдем, молодые сфинксы никогда не улетают далеко от матери. Хочешь встретиться с мамашей? Я лично нет.
Рыжая ведьма:
А ты откуда знаешь, в какой дурке лучше кормят?!
Южный ветер:
Дай закончить!!! Ты двое суток отсыпалась перед работой, а я вообще уже неделю не сплю!!!
Рыжая ведьма
И сказать нельзя!
Южный ветер:
Здание «Сбербанка». Узкий проход между детским садом и двенадцатиэтажным домом.
– Не удивлюсь, если увижу за поворотом желтое здание с зарешеченными окнами.
– Нет, там всего лишь мой дом. Пойдем.
– Я боюсь, я боюсь проснуться.
– А ты не спишь.
– Ты уверен?
– Хочешь, я тебя ущипну.
– Я ничего не почувствую – у меня кожа задубела от мороза.
– Сейчас согреешься.
– Хотелось бы…
Над их головами стремительно пронеслась огромная крылатая тень.
– Я же говорил, они далеко от матери не улетают. Здесь еще василисков много, а они молодыми сфинксами питаются.
– Все! Я сошла с ума!
– Но это случилось не сейчас, а гораздо раньше.
– Когда?
– Я думаю, веков десять назад.
– Я хоть сошла, а ты спятившим был всегда. По тебе видно.
– Ну спасибо.
Они зашли в подъезд.
– Запах какой-то странный.
– Алхимик на третьем этаже живет. Опять философский камень ищет.
– Давно?
– Как из запоя очередного выйдет, так все ищет.
– Есть хоть какие-то успехи?
– Пока получаются только серебряные монеты, николаевские.
– Что он с ними делает?
– К «Нумизмату» относит. А что с ними еще делать?
Они вошли в квартиру.
– Извини, не очень убрано.
– Это ты называешь «не очень»?
– Ну, бывает и хуже.
– Куда уж хуже!
– Есть хочешь?
– Хочу!
– Тогда пошли на кухню.
Молодой человек роется в холодильнике, находит пачку пельменей, включает плиту.
– Зачем тебе столько книг?
– Глупый вопрос. Чтобы читать.
– Зачем тебе читать, ты и так умный.
– Я хочу быть еще умнее.
– Говоришь, в Ганушкина лучше кормят. Ну-ну! Слушай, а вообще у тебя мило.
– Спасибо.
– А зовут-то тебя как сейчас?
– А как хочешь, так и зови.
– Но у тебя же есть какое-то имя, там, по паспорту.
– Есть.
– Какое?
– Тебе так важно?
– Да.
– Андрей.
– Меня Катей зовут.
– Вот и познакомились.
Рыжая ведьма:
Вообще-то меня зовут Аней!!!!!!!
Южный ветер:
Но это сказка.
Рыжая ведьма:
Да, но главного героя зовут Андрей, а героиню Катей.
Южный ветер:
Мне просто нравится это имя. Считай это авторским произволом.
Рыжая ведьма:
Вот так, да?!! Ладно, горе-писака, продолжай уж…
Южный ветер:
– Сколько дисков!
– Полторы тысячи альбомов. Дисков меньше. MP3.
– Зачем?
– Я не могу без музыки. Совсем.
– Поставь что-нибудь.
– Что?
– На твой вкус.
– Давай позже. СТОП!
– Что?
– Не смотри в это зеркало.
– Почему?
– Потому что это не зеркало.
– А что?
– Это окно, в другие миры. Ты в Ганушкина хочешь?
– А там правда хорошо кормят?
– Издеваешься?
Ведьма рассматривает картину на стене.
– Нет, не хочу. Что это за город?
– Флоренция.
– Это в Италии?
– Да. Оттуда и привез.
– Красиво.
– Не спорю.
– Поставь музыку!
– Сейчас.
Погас свет. Резко оборвался гул компьютерного вентилятора.
– У тебя свечка есть?
– Не знаю. А зачем нам свечка?
– Ну, чтобы был свет.
– Во мне есть свет. Разве этого мало?
– Не знаю. Ты где?
– Я здесь, не бойся.
– А я и не боюсь. Ведь это сон. Я могу проснуться, завтра у меня экзамен. Будильник должен зазвонить. И я проснусь.
– Ты уверена, что это сон?
– Теперь абсолютно. Если это не сон, то что же это?
– Хочешь, я тебя ущипну, и ты проснешься?
– Ты действительно хочешь, чтобы я проснулась? Ты уверен в этом?
– Сон всегда хуже яви.
– Чем?
– Просто тем, что он сон. Иди ко мне.
– Часы тикают. Слышишь?
– Слышу. Это наш единственный враг.
– Я знаю.
– Тогда давай не будем…
– Только я хотела спросить…
– Да.
– Насчет зеркала.
– А что зеркало?
– Ты говорил, что это окно в иные миры.
– Да? А что?
– Как это что! Нас же могут увидеть.
– Нас всегда кто-то может увидеть. Тебе есть что скрывать? Творец все всегда видит, ну, боги еще иногда.
– Нет, но…
– Расслабься, я пошутил. Это всего лишь зеркало. Большое зеркало в шкафу-купе.
– Точно?
– Точно!
– Ты уверен?
– Уверен!
– А вдруг….
– Вы заканчивайте препираться и займитесь делом! – раздалась сварливый женский голос со стороны того самого «нормального» зеркала.
– Ты соврал!
– Я не знал!
– Нет, ты знал!
– Не знал, говорю тебе!
– Может, хватит! Скоро ночь кончится, а вы спорите, – продолжал ворчать тот же голос.
– Это само зеркало. Не обращай внимания.
– Черта с два ты угадал, рыцарь!
– Они все равно ничего не увидят. Темно же в комнате. Я же говорил, что свечка не нужна.
– Значит, ты знал!
– Я не знал. Честно.
– Твою честность я видела много раз.
– Может, и вправду хватит? – в сварливом голосе появилась нотка грусти.
– Они все равно не увидят.
– Ты живешь как на проходном дворе.
– На Перекрестке.
– Какая разница?
– Большая.
– Ну, мы ждем!!! – раздалось сразу несколько нетерпеливых голосов.
– Шли бы отсюда! А то я ворота на Терру закрою. Насовсем.
– Пугаешь, рыцарь.
– Нет! Теперь вы мне не нужны!
– Почему? Куда ты без нас? Что ты будешь без нас делать?
– А мне теперь никто не нужен, только она. Больше никто. Мне терять нечего.
– Ладно, ладно. Мы уйдем, – раздалось несколько обиженных голосов.
Рыжая ведьма:
Обещай, обещай мне ответить сразу, не думая.
Южный ветер:
Смотря, что за вопрос.
Рыжая ведьма:
Обещай!
Южный ветер:
Ладно!
Рыжая ведьма:
Ты правда веришь, что она снова найдет тебя?
Южный ветер:
Да. Я не понимаю смысла вопроса, но мой ответ: «ДА!»
Рыжая ведьма:
Через пятнадцать минут закончится смена.
Южный ветер:
По комнате плясали странные блики. Ярко-алые, бледно-зеленые, оранжевые, фиолетовые, серебристо-желтые. Эхом звучали странные голоса. Иногда слышался звон мечей или звуки лютни. Кто-то полушепотом читал заклинания.
– Так они не ушли?
– Ушли.
– А что это?
– Это?
– Ну, эти звуки?
– Ты действительно хочешь знать?
– Да.
– Некоторые зачинают детей, а мы зачинаем новый мир.
– А какой он будет?
– А какой ты хочешь?
– Без боли. Просто чтобы там не было боли. Вот и все.
– Так не бывает.
– Почему?
– Не знаю. Просто не бывает.
– Может, попробуем?
Рыцарь молчал.
– Что ты замолчал? Рыцарь!
– Ну что?
– Мир без боли.
– Не знаю, правда, не знаю. Но можно попробовать. Хотя бы попробовать. Иди ко мне.
На карниз сели два черных ворона и стали всматриваться в пляшущие по комнате тени.
Рыжая ведьма:
Спасибо. Я сдержу свое слово. Кидай адрес.
Южный ветер:
Давай тогда через полтора часа в центре зала на м. Домодедовская.
Рыжая ведьма:
ОК. Меня узнаешь по волосам.
До метро было идти минут пятнадцать. Так что в моем распоряжении был час с небольшим. Сначала я решил прилечь, но потом передумал. Ведь я запросто мог заснуть. Это очень обманчивое состояние: когда не спишь всю ночь и сна ни в одном глазу. Но стоит только прилечь, и ты тут же проваливаешься в сон. Поэтому я сел редактировать сказку.
Сказка мне очень нравилась. Я даже название придумал: «Легенда о первом рыцаре и первой ведьме». Потом я подумал, что это слишком уж пафосное и длинное название. Читатель такие не любит. Я посмотрел на часы. Что ж, пора было собираться.
Когда я вышел на улицу, было еще совсем темно. Падал пушистый снег. Я поежился от холода и пошел к метро. Можно было поймать машину, но мне захотелось пройтись.
Я сам еще находился под впечатлением только что написанной сказки. Но ни следов единорогов, ни тем более маленьких сфинксов мне по дороге не попадалось. Я дошел до метро и спустился вниз.
Она уже стояла там. Высокая, худенькая, с обмотанным вокруг шеи длинным красным шарфом. Она была не в моем вкусе, но было в ней нечто притягивающее, а что именно – я так и не смог понять.
– Ты Аня? – спросил я, подойдя к ней.
– Да, Рыцарь, это я.
Услышав это злополучное слово, я тут же вздрогнул.
– Не называй меня так!
– Почему?!
– Это сказка, я не люблю, когда сказку переносят в жизнь.
– Это не совсем сказка.
Мы вышли из метро и пошли ко мне домой. Аня закурила, и я последовал ее примеру.
– Холодно! – дуя на озябшие пальцы, сказал я.
– Зима! Но ты все равно не прав. Вы все пишущие, сочиняющие музыку не понимаете.
– Что мы не понимаем?
– Что все, что вы пишете, – это правда.
– Эльфы, единороги, драконы, древние боги…
– Ну да. – Она пожала плечами. – Только каждый из вас видит это под своим углом, пишет об этом в меру своего восприятия. Но это правда, правда! Только под другим углом зрения.
– И ты думаешь, что ведьмы существуют? – спросил я.
Она ничего не ответила, только подошла и поцеловала меня в обледеневшую щеку.
– Что ты делаешь? – улыбнувшись, спросил я.
– Целую тебя! Целую, чтобы ты понял: я реальна.
– Я и так вижу, что ты не призрак.
– Но ведь я ведьма!!! Обычная ведьма.
– Ты просто себя считаешь ведьмой! Разве не так?
Что-то мне расхотелось общаться с этой девушкой. Возможно, она была из тех ярых поклонников фэнтези, с которыми любит общаться Соло?
– Не веришь мне? Не веришь, да?!
– Не то чтобы не верю…
– А от самого магией так и фонит. И гейс ты магии жесткий платишь – женщина тебе раз в два дня нужна.
Услышав эти слова, я остановился как вкопанный. Мне иногда приходилось встречать молодых людей, которые верили в реальность фантастических романов. Но стоило им задать всего лишь пару вопросов, как становилось понятно, что это всего лишь разыгралось их богатое воображение.
Аня же знала такие вещи, которые нигде прочитать не могла. Тем более даже довольные сильные маги, вроде той же Светы, не могли узнать гейс мага, пока он сам об этом не скажет.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Что ты глаза округлил? – Она усмехнулась. – Я же ведьма, а у ведьм свои методы.
– Так ведьмы существуют?
– Ну да. И не путай нас с магами. У нас нет никаких клятв магии и не платим мы такой страшной ценой. Да и сама природа нашей силы другая, не такая как у магов.
– Можешь пояснить?
– Нет, конечно. Ты можешь объяснить тому, кто никогда не ел манго, каков он на вкус?
– Сладкий, сочный… – Я задумался, подбирая слова.
– А какой именно манго на вкус?
– Понял. Да, это трудно. Но ведь ничего даром не дается.
– Нет, конечно. До тридцати лет я должна родить девочку, как и каждая ведьма.
– А если будут рождаться одни мальчики?
– Не бывает такого! У ведьм дочка рождается либо сразу, либо следом за сыном.
– А если мужа не найдешь?
– Тогда просто от кого-нибудь. У нас общий гейс, на весь наш род – ремесло свое по наследству передавать.
– Так ты хочешь сказать, что к тебе мать подошла и сказала: дочка, ты уже взрослая, пора бы тебе знать правду о себе. Ты потомственная ведьма!
– Да не так! – Аня поморщилась.
– А как?
– Помню, прибежала я в слезах из школы. Мальчик один мне нравился, а я ему нет. Мать и говорит – сделай так-то и так-то. Ну и потом другие советы давала. Как удачу к себе притягивать, как врагам мстить, как болезни руками лечить. В деревню ездили, она травы меня учила собирать. Говорит, от бабки это, от ее матери.
