Текст книги "Плиомикон (СИ)"

Автор книги: Антон Пешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Все это время Техей, даже не задумываясь о собственном благополучии, лишь продолжал размышлять о том, как он может помочь этим людям. Теперь проблемы рабов казались ему чем-то несущественным, глупым. Черт, да даже Архитекторы уже не казались такими важными, если оттуда, снизу, надвигается орда таких тварей, коих не берет даже холодная сталь.

Кислород, впрочем, сработал, испугал этих существ, а значит он может им навредить. Конечно, проще было бы просто сняться с места и перейти на несколько уровней выше, в безопасную зону, там продолжить жить, как прежде, но…

– Установку… Нельзя бросить, – прохрипел, приходя в себя, не-Кай. – Техей, ее надо спасти. Мы уже потеряли сотни таких же.

– Кай! – ахнул Техей и хотел было обнять друга, но катетер в руке помешал ему это сделать.

Не-Кай же в это время разглядывал все, что было вокруг него. Он видел тянущуюся от руки Техея пластиковую трубку, красную от струящейся крови, видел катетер в своей руке. Видел, но не сказал ни слова. У его народа было не принято тратить слова на то, что понятно и без них.

– Почему они боятся кислорода? – спросил его Техей.

– Им в нем не выжить, – прошептал в ответ не-Кай. – Когда дышащий корень затапливает наш храм углекислотой, они идут в атаку, рвутся к установке.

– Может, пустить поток воздуха вниз, по колодцу? – предложил петрамант. – Убить их всех, разом.

– Не хватит давления. Даже если прекратить подачу кислорода в цеха наверху, установка не справится. Корень просто сдует кислород.

Техей нахмурился, подпер голову рукой. Ни одна из его идей не работала даже в теории, но что-то делать нужно было прямо сейчас. Весь цех готовился к обороне, закрывались гермозаслоны и маскировались дома и установка, но все это было лишь временным решением. Подражатели прорвутся так же, как делали это раньше.

– А что если… Что если… – бубнил под нос Техей. План действий медленно, но верно проявлялся в спутанных мыслях.

Когда доктор снова проходил мимо койки не-Кая, Техей спросил его, можно ли уже вынуть катетер. Осмотрев пациента, тот дал разрешение Техею, и мальчик, пока другие аэроманты его не заметили, выскользнул из открытого окна госпиталя. В его план совершенно не входило взаимодействие. По пути он прихватил кинжал в ножнах, что висели на поясе не-Кая, и полый, прочный жгут.

Он быстро побежал по ставшими вдруг безлюдными улицам в сторону дома, куда его приводил не-Кай. Можно, конечно, забраться в любой другой, где угодно можно было найти материалы, которые нужны были Техею для его плана, но в том доме он уже был и знает где и что находится. В конце концов, прежде, чем идти вниз, он провел там почти целые сутки, пока не-Кай обяъсянял ему положение дел.

– Эхолокация, эхолокация… – повторял про себя петрамант на бегу, не обращая внимания даже на бьющий по ноге гофрированный шланг противогаза, не присоединенный ни к чему. – Тьфу, воздух!

Пришлось сделать крюк. Где-то, у госпиталя, его уже искали люди, сопровождавшие его. Вместе с ними наружу выбежал и доктор, который, по-сути, и был виноват в побеге юноши. Техей оббежал громадную установку по широкой дуге, забежал в низкое здание, где сжатым воздухом заполняли пустые баллоны, и на бегу прихватил один из них.

Дома же он быстро поднялся на последний этаж на лифте, нетерпеливо топая ногой по металлическому полу, однако там, наверху, не пошел обратно в комнату, где не-Кай обучал его, а понесся дальше по коридору общежития. Он бежал к туалетам и, добравшись, шваброй, стоящей в углу, заблокировал дверь, дабы ему никто не помешал.

– Так-так-так, так-так-так… – нервно повторял он, срывая с себя противогаз. – Та-а-ак…

Он поднял тяжелый баллон с воздухом над головой и, отвернувшись чтобы осколки не попали в глаза, с размаху ударил им по керамической раковине, разбивая ее вдребезги. Еще удар, и вниз полетели трубы слива, сифон – последний-то и нужен был Техею.

В дверь настойчиво постучали. Времени оставалось мало, нужно было заканчивать как можно скорее. Кинжалом не-Кая Техей стал торопливо, на глаз вырезать круг из своего противогаза. Дальше, выбрав из сифона всю ту дрянь, что в нем накопилась, мальчик приладил резиновый кружок, натянув его на сифон. Дальше дело было за малым – он схватил оторванную трубу и стал бить одним из ее концов перпендикулярно по полу, заставляя трубу расширяться с одной стороны, принимая форму кривого конуса-резонатора. Приладив резонатор к сифону с резиновой мембраной, Техей подсоединил полый жгут к баллону со сжатым воздухом, а второй конец воткнул в проделанное в сифоне отверстие. Наконец, когда швабра не выдержала и сломалась пополам, а в туалет вбежали несколько аэромантов с оружием наготове, Техей закричал, держась за вентиль на баллоне:

– Назад! Или весь Плиос нас услышит!

Аэроманты отшатнулись – еще бы, устройство, которое на коленке собрал Техей, было им незнакомо и выглядело пусть и криво, но грозно. Следя глазами за аэромантами, Техей внес в конструкцию последние штрихи – закрепил отдельные детали вместе при помощи остатков резины и жгута, плотно обмотав сочленения. Теперь пневматический горн, наподобие тех, что мальчишки из племени петрамантов делали в свободное время просто ради забавы, Техей мог поднять на руки, не беспокоясь, что конструкция развалится. Держа пальцы на вентиле, юноша медленно пошел на аэромантов, головой кивая им, чтобы дали пройти.

Снаружи, в коридоре, столпились люди. Иерия не поскупилась на живую силу, когда вопрос касался поимки альбиноса. Никто из них, впрочем, не решался накинуться на юношу – неизвестно, что могло сделать подобное устройство, а в руках петраманта оно выглядело внушительно.

Техей спустился вниз на лифте. Дом также окружали люди в противогазах.

"Идиоты, сейчас начнется бой!", – думал про себя юноша. – "Занимались бы обороной!"

– Ты безумец, – тихо, зло шипела на него иерия Охимна, окруженная бойцами с пневморужьями. – Ты погубишь нас всех!

– Да-а-а? – протянул Техей и почувствовал, как взмокшие от бега волосы липнут к лицу, лезут в глаза. – Да! Я даже голоса в голове слышу!

– Брось это, мальчишка! – иерия повысила голос, отчего некоторые из аэромантов отшатнулись в страхе, не смея вставать между ними. – Брось! Тебе не сбежать отсюда, ты погибнешь вместе с нами!

Она приближалась. Самые умелые бойцы шли нога в ногу с ней, наводили длинные дула ружей на Техея. Мальчик боялся, но стоял на своем. Вот-вот должна начаться бойня. Вот-вот должны появиться подражатели.

Но беда пришла оттуда, откуда ее совсем не ждали. Сверху, у самого потолка цеха, задрожала черная ткань, закрывающая шахту лифта, отделенную от цеха лишь сеткой-рабицей. Из-под ткани пробивались слабые, многократно приглушенные звуки работающего механизма, натянутых тросов, вращающихся металлических звеньев. Звук одного лифта вдруг дополнился скрежетом еще одного, с другой стороны. Затем и третий, расположенный совсем близко, загудел. Кто-то быстро спускался сюда, вниз, что было попросту невозможным – лифты были тайными, до них не так-то просто было добраться и никто из чужаков не должен был знать, что они вообще здесь есть. И все же, большие грузовые лифты быстро спускались, а когда спустились, из них повалил шумный, дикарский народ. Воины Пегаллоса, работорговцы в кольчугах, звеня тяжелым металлом, громыхая большими сапогами, повалили из лифтов, не меньше сотни. За ними – петраманты во главе с Кероном, которые должны были добить тех, с кем не справились головорезы.

– Вперед, парни! – завопил Пегаллос. – Вперед! Покажите этим уродам на что способен свободный люд!

Пользуясь суматохой, Техей, покрепче сжав в руках примитивный горн, со всех ног побежал прочь, позволяя аэромантам столкнуться с захватчиками. У него не было никаких сомнений в том, что черные справятся с головорезами Пегаллоса в два счета, беспокойство было лишь насчет петрамантов.

"Что они здесь делают вообще?", – думал Техей, убегая прочь и слыша, как из-за гермозатворов все громче звучат стоны подражателей. – "Черт, черт, черт!"

– За ним, за ним! – прикрикнула иерия, и несколько людей в черных одеждах побежали вслед за Техеем.

Заметив это, Пегаллос с несколькими бойцами и Керон понеслись вдогонку, оставив своих людей сражаться с аэромантами. Черная волна схлестнулась в яростном бое с кочевниками и работорговцами, звенел металл, слышались крики боли. Петраманты напирали, жгли своих врагов плазмой, а в гермозатвор кто-то громко, с огромной силой стучал. Металл скрипел, будто бы плакал под напором огромной силы, рвущейся снаружи, из колодца.

Не успели Техея догнать, как тяжелая заслонка не выдержала, и металл со скрипом разорвало. Через получившийся проем повеяло чем-то кислым – это был углекислый газ, которым заливал весь уровень дышащий корень, особо крупный и опасный подражатель, из-за своих размеров неспособный сдвинуться с места и обитающий на самых глубоких ярусах Плиоса.

– А это еще что такое..? – прохрипел под маской Керон. – Сюда, все сюда! Ко мне!

Шлемофоны зашипели, зажужжали голосом вождя. Петраманты, держа напирающих на них аэромантов в поле зрения, стали отходить к Керону. Один за другим они замечали, как гаснут огни в и без того темном городе, как на них надвигается волна странных, извивающихся тварей, коих от аэромантов было почти невозможно отличить.

– Построение, круг! Примкнуть сопла! Освещаю!

Керон выкрутил регулятор своего плазменного резака на полную, расширил узкое сопло насколько смог, из-за чего плазменный резак превращался в плюющую огнем пугающую, но по-сути своей безопасную игрушку. Огни все продолжали гаснуть, в воздухе становилось невыносимо тяжело, будто бы весь кислород из него разом вытянули, и все, кто был без противогазов, просто не могли нормально надышаться.

Керон пустил в воздух пару огненных шаров, освещая все вокруг. Мерзкие, невиданные твари быстро приближались, напирали, но натыкались на плотную стену из плазменных конусов, которые жгли их, почти мгновенно уничтожая. Эти создания мгновенно скукоживались, сворачивались в мерзкий клубок из обожженной плоти, словно зеленый лист дерева, под которым подержали спичку.

– Вперед, вперед! Оттесняем! Следите за флангами!

Петраманты стали наступать, иногда поглядывая на творящийся вокруг ад. В почти кромешной тьме, где лишь огонь Керона был единственным источником света, вспыхивающим и гаснущем во тьме, творился настоящий ад. Оставшиеся в живых воины Пегаллоса падали один за другим, их накрывали с головой извивающиеся твари, впрыскивая в их тела яд и переходя к следующему. Пегаллос с самыми верными бойцами, в числе которых был здоровяк Гафон, размахивающий огромным топором, отступали назад, их прижимали к стенке. И вдруг…

– Что за ч-ч-черт?! – прошипел Керон, когда его плазменный резак вдруг перестал выпускать пламя в воздух.

Вслед за ним гасли и фиолетовые огоньки других резаков, в полной, кромешной темноте послышались крики петрамантов, которых настигли воющие, стонущие твари.

"Пора!", – подумал Техей и, задержав дыхание, повернул вентиль баллона.

Громкий, разрывающий уши сигнал, напоминающий огромные корабли гидромантов, проревел в темноте. Твари в панике застонали, пытались понять что происходит – громкий звук не просто терзал их мембранные тела, он разрывал их, делал существ слепыми. Все, что они могли сейчас понять – направление, с которого шел звук.

Не прекращая гудеть и наощупь в темноте напирая на существ, Техей шел вперед. Подражатели отступали от громкого даже для людей гудения почти в панике, черная, склизкая волна неслась в сторону колодца. Один за другим зажигались огоньки в поселении, стала видна гигантская масса, напоминающая мертвое губчатое дерево, опутанное бесконечными венистыми мембранами, которая лезла из бездонного, гигантского колодца. Тварь заливала цех углекислым газом и медленно, нехотя возвращалась обратно в колодец, когда Техей все больше и больше приближался к ней. Наконец, когда почти все подражатели скрылись в колодце, а дышащий корень повис над бездонной пропастью, Техей, истошно закричав, кинул горн в гигантскую тварь, заставляя ту в ужасе упасть вниз, в темную, мрачную пропасть. Звук пневматического горна становился все тише и тише, пока не затих совсем – место его заняли звуки вновь разверзнувшегося боя. Ни одна из сторон не желала оставаться в проигравших.

Вслед за Техеем бросился Пегаллос со своим подручным и Керон, проверяя вновь заработавший в нормальной воздушной среде резак. Техей оказался прижат к стенке, Пегаллос с громилой Гафоном все ближе подходили к нему. Толстяк явно не собирался отказываться от добычи.

– Ты мой, ангелочек… – протянул он, мерзко улыбаясь, и кивнул Гафону.

– Хер тебе, дегенерат плешивый, – коротко прохрипел Керон и одним махом вплотную подобрался к Гафону.

Приставив к затылку громилы сопло резака, Керон подал газ, и струя плазмы пробила, расплавила череп громилы, заставила его лицо вскипеть и плоть с кожей – сойти с костей. Вслед за ним Керон ударил резаком по истошно завизжавшему Пегаллосу, прожигая ему жир и не сразу добираясь до спрятанных в упитанном брюхе внутренних органов. Откинув маску на лоб, Керон, зло скалясь, кричал, убивая похитителя ребенка. Его ребенка.

И когда огромная, толстая туша повалилась на землю, Керон, наконец, облегченно вздохнул и выключил плазменный резак. Он повернулся лицом к Техею.

– Ну, вот и в…

Не успел он договорить, как мальчик, держа перед собой изогнутый кинжал не-Кая, кинулся на него, пронзая живот своего вождя. Техей зло шипел, стискивал зубы от кипящей в нем злобы, пока Керон медленно опускался перед ним на колени, чувствуя, как жизнь с каждой каплей крови покидает его тело.

– Ха… – тихо засмеялся вождь. – Ха-ха-ха… Вот оно значит… Как…

– Ты предал моего отца! – зло зашипел Техей. – Ты отдал его им!

– Она сказала правду… Она сказала правду…

Керон упал на спину, захлебываясь кровью. Его глаза, широко раскрытые, уставились в бетонный потолок с массивными арочными перекрытиями. А в голове его крутилась лишь одна мысль:

– Она была права… Ты тот, кто воздал мне… То, что я заслужил…

Техей непонимающе смотрел на умирающего Керона. Тот, крепко сжав в руке пистолет плазменного резака, вложил его в руку мальчика.

– Беги, Техей… Прошу тебя, беги…

Глаза его стали стеклянными, безжизненными. Последний вздох, пахнущий табаком и парами бензина, с тихим хрипом вышел из его груди.

Техей, отстегнув его резак и баллоны с газом, быстро накинул лямки себе на плечи, закрепил пистолет с соплом на поясе. У мертвого, обезображенного Пегаллоса Техей забрал свою сварочную маску, которую ту носил на шее, словно трофей, и атлас – дьявольское устройство, которое уже погубило так много людей.

– Бежим, – бесшумно подошедший со спины не-Кай хлопнул его по спине, заставив вздрогнуть. – Я выведу тебя отсюда.

Глава 6

Майя Бортеас, высокая женщина в бурнусе и жутковатой маске, медленно шла по заполненной праздным народом длинной улице зой-базара. В цехе был праздник, повсюду смеялись и обнимались друг с другом убогие, но счастливые люди. В отсутствие Пегаллоса и его людей, дикие жители канала, тоннельные крысы, захватили в цехе власть практически без потерь. Теперь они праздновали, да с таким размахом, что на высокую женщину никто не обращал никакого внимания, а мягкие подошвы ее сапог липли к влажной от разлитого на улицах вина.

Здесь Техея из Ортеан не было, это понял бы любой из идиотов-гвардейцев. Если он и был здесь, если устроил все это, то уже ушел прочь, и, вероятно, отправился к узловой станции чтобы поймать проходящий мимо поезд. Но сразу отправляться туда Бортеас не спешила – нужно было разобраться с местными проблемами, это был ее долг как Архитектора, одного из правителей Плиоса. К тому же, сложившаяся ситуация открывала перед ней интересные возможности для расширения сферы влияния.

Бортеас быстро поняла, что если в этом цеху и есть телефонная линия для связи с другими цехами, то она должна быть протянута где-то в доме местного господина – узнать его было несложно, такие люди любят показушную роскошь, помогает им напоминать людям о богатстве и силе, которые на деле ничего не стоят. Майя быстро, едва не переходя на бег, прошла к разграбленному богатому дому, вокруг которого виднелись разбитая деревянная мебель, разорванные ковры и пьяные в стельку дикари. Празднуйте, празднуйте, господа. Сегодня ваш день. Завтра – видно будет.

Внутри картина была еще печальнее, чем снаружи. Стены дома, местами белеющие ровными квадратами в тех местах, где висели узорчатые ковры, были теперь исписаны похабными словами, идиотскими лозунгами и стишками, обблеваны и обоссаны. Культуры и самобытности этому народу не занимать, Бортеас даже чуть улыбнулась, читая один из стишков:

Пегаллос, фаллосов любитель,

Решил сходить в поход.

Но получил поработитель,

Ссанины полный рот.

И подобного "искусства" здесь было великое множество – весь дом исписан чем-то подобным, словно те, кто пришли сюда, соревновались в том, кто придумает и напишет самый неприличный, самый глупый и оскорбительный памфлет. Но все это было не столь интересно Архитектору – она-то видела такое уже много раз, на ее век выпало множество таких вот мелких "восстаний", спонсируемых, правда, в основном теми же самыми Архитекторами. Действовали правители тонко, редко лично вмешиваясь в какие-либо вопросы, а вместо этого просто меняя тот самый неприятный баланс сил в ту или иную сторону в зависимости от сложившейся ситуации. Позже тех, кто не оправдал ожиданий, можно будет сместить кем-то еще – власть циркулировала в подземельях Плиоса как воздух по лабиринтам вентиляционных систем, и одним только Архитекторам был известен смысл той или иной перестановки.

Мальчишка же, за которым гналась Майя, был иным. Это была та сама неизвестная переменная, которая вносит хаос в строгие, хоть и запутанные планы правящего класса. Разумеется, об этом черном цехе знали еще с момента его создания, ничего на Плиосе не делается без ведома Архитекторов, и в ближайшее время не планировалось ликвидировать эту нелегальную ячейку – работорговля была выгодна всем, как бы ни было неприятно это признавать. Всем, кроме рабов, разумеется. А Техей, странный мальчик с психическим заболеванием, просто взял и разрушил здесь все. Зой-базар больше не существовал, теперь здесь были немытые, убогие толпы, с которыми нужно было что-то делать. Бортеас нащупала на стене скрытый круглый вход кабеля телефонной линии, замурованного в бетонной стене. Пегаллос не был дураком, умел прятать такие вещи от посторонних. Хотя, судя по последним событиям, у него была крайне дрянная агентурная сеть – до того, чтобы напасть на аэромантов ни один знающий человек бы не додумался.

Майя воткнула в разъем кабель устройства связи, открыла крышку и стала набирать длинный, известный одним лишь Архитекторам телефонный код для связи по специальному, выделенному каналу ее ячейки. Это был, кажется, третий или четвертый такой канал – предыдущие вскоре начинали прослушивать другие Архитекторы, о чем Бортеас, разумеется, знала и подкидывала им ложную информацию время от времени.

– Слушаю, госпожа, – раздался на другом конце мягкий, приветливый голос телефонистки.

Девушка в больших, глухих наушниках сидела в аппаратной. Ее задачей было лишь переключать кабели на огромной стене с кучей разъемов, дабы соединять Майю и ее людей с нужными номерами.

– Киру, – коротко сказала Архитектор.

Девушка тут же вынула один конец проводка из одного разъема и вонзила в другой. Где-то в скрытом от посторонних глаз убежище Бортеас – многоуровневой базе с экранирующими сплавами в стенах, дабы она была не видна даже на планах внутри атласов, которые сканировали Плиос при помощи широкой сети акустических башен – зазвонил алый, как артериальная кровь. Трубку почти сразу же подняла жуткая женщина-аэромант, сидящая в одиночестве в тесном, заставленном стеллажами с папками и бумагами кабинете. Сейчас на ней не было противогаза, она медленно водила ладонью по практически лысому черепу с коротким рыжим ежиком волос и улыбалась, бегая зелеными, хитрыми глазами по очередному отчету.

– Да, сестренка? – с широкой улыбкой ответила она на звонок.

– Зой-базар. Изучала?

– Ммм… Да, помню, мне докладывали! Что тебя интересует?

– Чья юрисдикция?

– Секундочку!

Кира положила трубку телефона на стол и вскочила с места, принялась быстро, привычно бегать взглядом по огромному количеству папок. Наконец, найдя нужную, она придвинула к стеллажу стремянку, взобралась на нее и осторожно вытянула папку наружу. Бросив ее на стол, она снова подняла трубку и принялась перечислять:

– Зо-зо-зо… Зохем, Зоберей, Зоафим… зой-базар! Ой, а почему с маленькой?

– Это не название, – пояснила Архитектор. – А функция. Что с юрисдикцией?

– Не наша, это территория Ноя.

Бортеас нахмурилась. Выходит, она уже находится на чужой территории. Занятно, потому как она не могла вспомнить момент, когда границы ее сферы влияния переместились так близко к основному производящему цеху.

– Организуешь мне небольшую операцию, Кир?

– Конечно! – рыжая аж подпрыгнула на месте от радости. – Кого убить?

– Никого, – Майя невольно улыбнулась под маской. – Нужно тайно вывезти отсюда всех, кого здесь найдете. Подчеркиваю – всех, свидетели не нужны. И вниз всех, на раскопки. Поняла?

– Поняла! – громко, радостно ответила глава тайной службы. – Сестренка, сестренка! А когда ты..?

Договорить Кира не успела – в трубке послышались гудки, Майя выдернула шнур из разъема в стене. Спрятав устройство под одеянием, она вышла наружу и направилась к выходу из цеха так же быстро, как пришла сюда, обдумывая произошедшее. Где-то в глубине души ее искренне гложило неописуемое, нерациональное чувство жалости к этим людям – судьба была с ними жестока и несправедлива, это факт. Но, с другой стороны, она понимала, что ее долг – придерживаться общепринятого плана по сокращению потребления ресурсов планеты. Архитекторы надеялись в конечном итоге полностью избавиться от потребляющих цехов, то есть таких поселений, производство и общая польза которых были значительно меньше ресурсов, которые они потребляли. Зой-базар в этом смысле не подходил ни под категорию потребляющих, ни под категорию производящих, так как не производил ресурсов, но и бесполезным не был – отлов диких был критически важным для выполнения плана, так как они представляли собой неизвестную долю потребления ресурсов на Плиосе. Цеха можно подсчитать, можно провести перепись, увидеть показания расходов тех или иных ресурсов, но вот диких, что прячутся, словно крысы, по тоннелям сложно было хоть как-то учесть. Совет решил учитывать их как десять процентов дополнительных трат, однако в реальности цифра могла сильно отличаться, да и разброс в показаниях был слишком большим, чтобы провести какую-то адекватную оценку. Решение было одно – отловить, посадить в цеха, дать работу. Ну или, как было в случае Майи, отправить вниз, в кишащие мутировавшей флорой, затопленные углекислым газом древние цеха, искать нечто, в существование чего не верили даже Архитекторы.

Когда женщина почти добралась до внешних ворот, жалких и бесполезных, ей на пути встал пьяный одноглазный мужчина. В одной руке у него была початая бутылка вина, в другой – ржавая железная дубинка. Он неприятно улыбался, взирая снизу вверх на мрачную фигуру в бурнусе.

– А куда это вы… ик!.. Уважаемая, намылились?

– Прочь.

– О-о-охо-хо! – хрипло, кашляя, засмеялся мужчина. – Да я знаешь кто такой? Да меня сам Белый наставил! Сказал и-иди, иди туда, захвати… А тут бац, и жирный пропал! Ик..!

– Прочь, я сказала, – повторила Бортеас, под одеянием положив руку на оружие.

– А то то? – Гарт, бродяга, прищурился. Он поднял перед собой железную дубинку, угрожающе ей поигрывая. – Ты че, враг революции, или как? За рабами приехала, с-с-сука?

Времени задерживаться здесь еще дольше у Бортеас не было. Нужно было спешить, перехватить мальчишку, пока он не ушел еще дальше. Все еще можно было успеть договориться с Ноем, остановить движение поездов и настигнуть Техея. Женщина одним резким, слишком быстрым для ее высокого роста рывком метнулась в сторону пьяницы, минуя преграду из ржавой дубинки. Нож в ее руке блеснул в свете разноцветных огней, вонзившись мужчине в горло, прямо под кадыком. Так же быстро женщина вынула клинок из сочащегося кровью тела, поморщившись от омерзения, когда капли крови попали на ее рукав.

– Да твою ж мать… – взодхнула она, оглядываясь.

Убийства не заметил никто, кроме парочки трясущихся от страха подростков с убогим оружием, стоящих у ворот. Бортеас грозно посмотрела на них, одним взглядом давая понять, что, при желании, она может в одиночку перебить всех и каждого, кто осмелился бы бросить ей вызов в этом цеху, и мальчишки верили в это. Архитектор быстро вытерла нож об одежду убитого и спрятала его в ножнах под одеждой. За воротами ее уже ждал мотоцикл-вездеход, на котором она по магистральным тоннелям добралась до зой-базара. Женщина села на него, откинув плащ, на ней были удобные, с множеством карманов узкие брюки, широкий кожаный ремень с парой поясных сумок, удобная тканевая куртка, расшитая узорами, напоминающими искусство петрамантов, а под ней – заправленный в брюки мужской хитон. Смахнув с лица непослушную прядь светлых, седеющих волос, женщина завела мотоцикл – стальной зверь под ней приятно зарычал, и когда она сорвалась с места, скрипя колесами, обдал двух юношей на воротах густым, черным облаком выхлопных газов, сверкая в темноте красным габаритным огоньком.

Звук рычащего мотора эхом отражался от жестяных стен вентиляционного тоннеля – широкого, извивающегося многоуровнего лабиринта, то и дело оканчивающегося то опасно вращающимися лопастями, то решеткой, ведущей в какой-то заброшенный цех, то наглухо заваренным ходом. Техей вздрогнул, взглянул наверх. Не-Кай же оставался спокоен, уверенно шел вперед, лишь изредка останавливаясь чтобы вспомнить нужное направление. Он много раз слышал, как звуки цехов разносятся по вентиляции – именно поэтому лучшие шпионы получались именно из аэромантов.

– Дальше шахта, наверх метров сто, – он обернулся, обращаясь к Техею. – По лестнице. Под сильным ветром. Можно быстрее, но опаснее.

– Как? – спросил Техей.

Не-Кай потянул за скрытый шнурок в черных одеждах Техея – между ног и мышками ощутимо натягивалась ткань, превращая костюм в одно сплошное крыло.

– Да ты издеваешься, – тихо проговорил альбинос. – Я же в лепешку разобьюсь.

– Скорее всего, – пожал плечами не-Кай.

Сейчас ему было не до споров. Все его мысли были заняты странным противоречием, которое ломало всю сложившуюся в его голове картину мира.

С одной стороны, Техей нарушил, пожалуй, все правила, которые мог нарушить. Он шумел в храме, и шумел намеренно, с целью именно создать шум, противился воле иерии, ломал собственность храма и покушался на жизни его братьев и сестер. С другой – самоотверженно защищал его, совершенно незнакомого ему человека, отдал ему свою кровь, по словам видевших это, не раздумывая ни секунды. Ясно было одно – не-Кай обязан ему жизнью, и долг этот отдать от собирался сполна, а уже после этого мог воздать Техею и за его прегрешения. В любом случае, сейчас Техея нужно было вывести к станции и сопровождать, пока не представится возможность вернуть ему долг.

– Ну и что, ты доверяешь ему? – звучал в это время голос в голове Техея. – Тебе было сказано, не верь никому. Ты уже чуть не поплатился за это мужской честью, а теперь без раздумий идешь за религиозным фанатиком при том, что навлек кучу проблем на его храм.

– Да-да! – вторил другой голос, перебивая остальные, что шумели в голове. – Наивный, глупый мальчишка! Самое время закрыться в себе, стать подозрительным и асоциальным! Нахер социальные связи, в топку друзей, даешь депрессию и тревожность в массы!

– Массы! – подхватил третий. – Массы-биомассы, творожно-молочные массы!

Техей едва удержался, чтобы не застонать. Так долго не было приступов, и тут нате – снова чужие, больные мысли лезут в голову. Да он даже слова их не все понимал!

– Подожди минутку, Кай… – вздохнул мальчик, оседая на пол вентиляции.

Нужно было перевести дух. Что-нибудь посчитать. Посчитать, да. Какую там формулу он видел, когда спал в последний раз? Кажется, опять что-то, связанное с треугольником и звездой. Вроде бы, твердый разум там был, или что еще..?

Мысли путались окончательно. Попытка что-то подсчитать, решить в уме сложное, бредовое уравнение лишь больше утягивала разум Техея в пучину ненормальности. Ему вдруг стало трудно дышать, начался приступ клаустрофобии, все чувства в теле кричали ему, что он не должен здесь быть, что ему надо наверх, наверх..!

– Наве-е-ерх..! – простонал он, прикрыв глаза.

Не-Кай понял эти слова прямо, без подтекста. Он еще никогда не видел людей, которых мучил бы их собственный разум, и потому подхватил Техея под руку, помог ему встать и, позволяя опереться на себя, повел его дальше по освещенному лишь небольшим фонариком тоннелю.

– Твой аппарат будет мешать крылу, – прошептал не-Кай. – Нужно будет его оставить.

– Нет! – вдруг громко, шумно вздохнул Техей. – Нельзя! Я без сварки… без сварки, как…

Не-Кай взглянул на него, едва различая лицо сверстника в полумраке. Выглядел Техей крайне паршиво – вроде ничего не изменилось, но как-то резко он осунулся, взгляд стал, как у бешенной собаки, разве что пена изо рта не идет. Будто бы мальчик чего-то очень сильно боялся, только не-Кай не понимал чего, ведь Техей до этого спокойно гулял по узким тоннелям, да и даже подражателей не испугался. Словом, для аэроманта альбинос оставался странной загадкой, которую он никак не мог разгадать.

– Я хочу рассказать другим храмам о том, что ты сделал, – думая так его успокоить, не-Кай начал разговор. – Уже была теория о том, чтобы слепить подражателей звуком, но иерии не давали на это добро. Ты подтвердил гипотезу, теперь можно продвигать эту идею на твоем примере.

– Это хорошо? – устало, измученно спросил Техей.

– Время покажет, – мудро, коротко ответил не-Кай. – Но я думаю, что нам давно нужно было что-то новое.

После этого короткого, но отвлекающего от болей в голове разговора они шли молча, гремя жестяными стенками вентиляции, сминающимися под ногами. Где-то впереди слышался гул работающего вентилятора, перегоняющего свежий воздух наверх, где он будет распределен по различным цехам, по ногам ощутимо прокатился сквозняк. Вентиляционный тоннель закончился колодцем, похожим на тот, из которого лезли дышащие углекислотой существа, но ступеней здесь не было, а внизу на полной скорости вращались громадные, проржавевшие лопасти. Вверх по колодцу поднимался мощный поток воздуха – Техей протянул ладонь наружу, и ее тут же отдернуло вверх, по движению ветра. Если бы он умел держаться в воздухе на костюме-крыле, то, наверное, действительно смог бы быстро подняться наверх, а так…