Текст книги "Плиомикон (СИ)"

Автор книги: Антон Пешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Это обман мирового масштаба, товарищ, – захрипел в голове голос паранойи. – Разделяй и властвуй, так они говорят.

Так они говорят. Разделяй народные массы на племена, на благородных и плебеев… И властвуй. Властвуй, пока идиоты, и не подозревающие об искусственном раю у них под ногами грызутся за последнюю корку хлеба, за глоток воды и за затхлый воздушный карман. Пусть чернь задыхается в ядовитых парах, пусть обжигает руки сваркой и теряет пальцы на станках, пусть дети не видят солнца для того, чтобы посвятить свою жизнь бесполезной выработке кислорода, который достанется не им. Пусть, в конце концов, прелестные девушки в девять, в десять лет начинают гнуть спины на фермах и полях, пусть рожают еще больше рабов для системы, пока настоящая элита – не благородные, а те, что живут в Эдеме глубоко под землей, – пожинает плоды многомиллиардного народа Плиоса.

– Наконец-таки ты понял, товарищ, – прохрипел, посмеиваясь, голос. – Тебя обвели вокруг пальца, но ты все-таки их раскусил.

"Вот для чего нужен атлас", – подумал Техей. – "Вот для чего! Мы найдем путь к Эдему, мы вернем себе то, что у нас отняли!"

– Вот это настрой! – поддакивала паранойя.

– Настрой! Кифару! Настрой! Отличный! – скандировал голос маленькой девочки.

Мысли, свои и чужие, переполняли белую голову мальчика. Он зажмурился, обхватил свою голову обеими руками, словно пытаясь удержать внутри все те бредовые и гениальные мысли, что вспыхивали и гасли в его воспаленном разуме. Техей тихо, едва слышно застонал. Все громче становился самый страшный из голосов, все ближе он подбирался к свету, все громче его то жесткий и холодный, то вопящий и рычащий звук эхом отдавался в мыслях мальчика.

– …переменная становится… Становится..! – застонал он, закатывая глаза. – Согласно аксиоме… Это же… Так… Просто!

Его крик, теперь уже громкий, во всю глотку, разбудил почти всех в вагоне. Цебей, оглядываясь по сторонам и непонимающе пытаясь продрать глаза, вдруг вскочил на ноги и кинулся к Техею. Мужчина крепко взял мальчика за плечи, стал трясти, пытаясь привести в чувство, но Техей его не слышал. Он ногтями, ломая и срывая с пальцев плоть царапал на металлическом полу какие-то сложные, непонятные формулы. А его губы шептали, шептали, то срываясь на крик, то замолкая совсем.

– Техей! – выкрикнул в страхе Цебей и влепил мальчику звонкую пощечину.

Техей шумно, жадно вздохнул, широко раскрывая глаза. На его лице было выражение чистой паники, он хватался окровавленными руками за Цебея, озирался по сторонам. Постепенно, шок сходил на нет, он начинал ощущать невыносимую боль в руках, видел кровь, разбитые, стертые пальцы, сломанные ногти. Видел он и написанные кровью формулы на металлическом полу, но теперь, когда приступ отступил, он вновь не мог понять их смысл.

– Во имя Тео, да что с тобой, парень?!

Цебей с ужасом в глазах смотрел на бледного, измученного собственным разумом Техея. А тот даже не пытался объяснить ему, что с ним происходит – бесполезно это, раз даже лекари в цехах не могли дать ответа на этот вопрос.

"Нехорошо", – подумал про себя Техей, скривив лицо от головной боли. – "Слишком часто я стал…"

Но тут вдруг Цебей положил свою большую, грубую ладонь на голову мальчика. В иной ситуации Техей, может, и засмущался бы, но сейчас это почему-то успокаивало, давало ощущение защищенности, принадлежности к чему-то – пусть это и был всего-лишь самообман. Техей вспомнил Эола, который так же успокаивал его всякий раз, как мальчика настигал очередной приступ.

– О, смотри-ка, – отвлек его от этих мыслей Цебей, поднимаясь на ноги. – Здесь начинаются нефтехранилища. На это стоит взглянуть.

Пытаясь не обращать внимания на разбитые руки, Техей поднялся во весь рост и вслед за своим новым знакомым подошел к зарешеченному окну, закрытому заслонкой. Цебей поднял металлическую пластину, открывая вид на громадное пространство, от которого захватывало дух. Этот складской цех был настолько огромным, что Техей не мог даже приблизительно подсчитать высоту от пола до потолка – и все это пространство занимали громадные цистерны, к которым тянулись множество изогнутых, переплетающихся труб.

Вместо привычных бетонных колонн потолок здесь удерживали статуи атлантов, взгромоздивших на свои спины огромные своды цеха. Где-то там, на вершине цистерн, виднелись крошечные люди, снующие туда-сюда, занятые своей работой, а у самого края цеха, у внешней стены, виднелись крошечные бетонные сооружения, будто бы подвешенные под потолком – это было поселение людей, что обслуживали нефтехранилище.

– Медея, покопайся в аптечке, перевяжи Техею руки, пожалуйста, – попросил жену Цебей, и та сразу же принялась исполнять волю мужа. – Вот так вот, малец. Ты на восточной стороне, наверное, и не видел чего-то подобного масштаба, а?

– Никогда… – честно признался Техей. – Мне рассказывали, что на западе производства больше, масштабнее, но чтобы настолько…

– Наш поезд тоже везет нефть, к слову. Нефть и попутный газ. Но ты и сам знаешь, дружище-инженер.

Цебей тихо, по-доброму засмеялся, и Техею оставалось лишь натянуто улыбнуться в ответ. Поезд уносился все дальше и дальше по огромному, высокому железнодорожному мосту, который на фоне громадных цистерн выглядел совсем крохотным и игрушечным. Вскоре, когда состав пересечет многокилометровый цех-хранилище, длинный железный змей снова скроется в темных тоннелях и побежит дальше, на юг, описав при этом большую дугу.

Медея перевязала и обработала израненные руки Техея, то и дело цокая языком и качая головой. Она с удивительной, даже странной простотой относилась к подобному зрелищу при том, что даже прошедшего за последнее время через огонь, воду и медные трубы Техея совершенно не тянуло разглядывать свои раны.

– Так, – Цебей хлопнул в ладоши и улыбнулся, потирая их. Он огляделся, рассматривая других пассажиров поезда. – Хочет кто сыграть в цинтак?

Глава 2

Седой, высокий мужчина медленно прогуливался по длинному, погруженному в полумрак поминальному залу. Стены вдоль и поперек были усеяны маленькими пластиковыми табличками на болтах, и на каждой из них было чье-то имя, а под надписью – ощерившаяся морда волка. Символ подразделения особенно выделялся на каждой табличке, голова зверя сверкала тут и там в свете тусклых ламп позолотой.

Варс помнил каждого из них. Каждого бойца гвардии, отдавшего жизнь за дело Майи Бортеас. До того, как попасть сюда, в безымянные, скрытые от глаз цеха, переоборудованные под огромную базу-город, они были никем. Многие из них были даже не детьми плебеев, а дикими сиротами, чьей судьбой было сгинуть в пасти тоннельной химеры или попасть в рабство. Но Бортеас нашла их раньше тех, кто желал им зла, она дала им цель, дала им силу идти к этой цели. Конечно, она не уставала повторять, что все это, вся та сила, которой обладала ее особая ячейка, есть у них благодаря суровому наставничеству Варса, его тактическому гению, но… Мужчина усмехнулся. Нет, все благодаря ей. Если бы не она, если бы не эта девочка со шрамом, слишком гордая, слишком храбрая для дикарки…

– Ты звал меня? – его брат, огромный монстр по имени Снорри, бородатый и устрашающий, вошел в зал.

– Привет, Снорри, – Варс улыбнулся. – Как ты?

– Давление скачет, – вздохнул здоровяк. – Да и под ребрами частенько покалывает. Но ничего, держусь.

Оно и неудивительно – что за сердце должно быть у человека, чтобы оно выдержало нагрузку такой огромной горы мышц, чтобы смогло гнать кровь по всему этому ненормально большому телу?

– У меня к тебе просьба. Можно мне взглянуть на личные дела твоих людей? Я кое-кого ищу.

– Кого? – Снорри напрягся, но не подал виду.

– Крысу, – помрачнев, нахмурился Варс, глядя брату прямо в глаза. – Кто-то сливает данные о нашей операции, я это точно знаю. Но не знаю кто. Есть предположение, что это кто-то, у кого есть доступ к связи.

– Да на здоровье, – тяжело вздохнул здоровяк. – Только у меня не прибрано, не обессудь.

Внизу, на самом нижнем этаже базы, располагались все технические коммуникации, установки и машины. Бортеас не пожалела денег на это место, здесь был даже свой генератор кислорода, который обслуживал аэромант-изгнанник, своя электростанция и уловители влаги. Не было производства пищи, слишком глубоко под землей они находились, но, зато, были огромные запасы провианта на складе.

На этом же этаже находился личный кабинет Снорри. Будучи управляющим техническим персоналом базы, ему приходилось заниматься, в том числе, и бумажной работой, и поэтому в тесной комнатке, где громко, успокаивающе шумела в трубах вода, стоял простой стол и несколько шкафов-картотек. На столе виднелся хорошо знакомый Варсу ярко-красный телефон – прямая связь с госпожой.

– Я здесь надолго, брат, – сказал Варс, присаживаясь за стол и открывая первый ящик ближайшей картотеки. – Можешь помочь, если хочешь.

– Хрмф, – запыхтел и отмахнулся Снорри, которому в этой комнатке приходилось пригибать голову. – Я лучше за кофе схожу. Тебе?

– Черный, ты же знаешь.

– Да, да… – Снорри снова раздраженно отмахнулся и вышел прочь, захлопнув за собой дверь.

Самым пугающим в Майе Бортеас, отчего даже у Варса, командующего ее личной гвардией и силовыми операциями, стыла кровь в жилах. Она могла объединить под своим крылом тех людей, кого, казалось, объединить в принципе невозможно. Так, например, аэроманты-убийцы на службе Киры прекрасно соседствовали здесь с термомантами, занятыми регулировкой температуры на базе. И это при том, что между ними тянется многовековая вражда – одни дают кислород, а другие загрязняют его ядовитыми испарениями производства. Или вот, например, благородные: здесь их таковыми вообще не считали, было принято называть их просто "специалисты". Они одевались так же, как все остальные, ели то же, что едят остальные и в целом ничем не отличались от менее образованного персонала базы. И никто даже и не думал жаловаться – всех все устраивало.

Конечно, пару раз Варс видел, как кто-то поднимает бучу, начинает жаловаться на недостаточно удобную кровать, на пресноватую еду в столовой… Но Майя всякий такой случай решала лично. Она запиралась с этим человеком где-нибудь наедине и просто разговаривала с ним, часами напролет. Никто и никогда не рассказывал о том, что такое она говорила им, когда они оставались с ней наедине, но ясно было одно – это работало. Всякий, кто нарывался тем или иным образом на такой долгий, тянущийся целыми часами разговор, выходил из комнаты, в конечном итоге, чуть ли не просветленным, буквально сияя от счастья. А Майя лишь спокойно, мягко хлопала по плечу очередного наставленного на правильный путь идиота, который с тех пор служил ей еще ревностней и самоотверженнее, чем мог бы даже представить до этого.

И вот эта удивительная способность Бортеас пугала Варса. Черт, да не одного его – даже другие Архитекторы, когда и если до них доходили слухи о подобном, предпочитали в будущем не иметь с Майей никаких дел, дабы не нарваться потом в своем убежище на слугу, который на деле оказывается предателем, которого "обработала" Бортеас.

Вскоре Снорри вернулся с двумя алюминиевыми кружками, приятно дымящимися и источающими аромат свежего, горячего псевдо-кофе. Где-то, говорят, выращивали и настоящий, но он был слишком дорогим и явно не стоил своих денег чтобы всего-то побаловать персонал ячейки.

Попивая горячий напиток, Варс принялся листать одно за другим личные дела механиков самых разнообразных систем, инженеров, монахов-аэромантов, даже уборщиков. Своих людей Варс уже проверил, крыса точно скрывается не у него, он бы легко его вычислил. И среди людей Киры предателя быть не могло – Кира лично отбирала людей в свою тайную службу и проводила, пожалуй, самый строгий отбор среди всех командиров ячейки Бортеас. В том, что Кира бы ни за что не причинила вред Майе, пусть даже и случайно, Варс был уверен. Выходит, предатель был в стане обслуживающего персонала, коих как назло было больше гвардейцев и шпионов вместе взятых.

Папка за папкой, Варс пролистывал сотни личных дел в поисках каких-либо несоответствий, странных эпизодов или историй нарушений порядка на базе. Тех, кто мог попасть хоть под какие-то, даже мельчайшие подозрения, Варс откладывал в отдельную, быстро растущую стопку.

К вечеру того же дня, непросмотренные личные дела уже заканчивались, а башня из подозреваемых выросла настолько, что была Варсу почти по грудь. Слишком у многих здесь либо имелись в прошлом странные, темные эпизоды, либо слишком сильно что-то играло в заднем проходе, отчего они устраивали по ночам азартные игры, драки и прочие непотребства.

– Ну и как же тебя найти..? – тихо пробурчал командующий гвардией себе под нос, глядя на огромную стопку папок.

Вдруг, на стене зазвонил телефон. Он был успокаивающего светло-голубого цвета, не такой жесткий и кричащий, как связь с госпожой. Снорри подошел и снял со стены трубку телефона внутренней связи, прислонил к огромному уху.

– Да, – прорычал он в телефон. – Понял. Пошли, Варс.

– Куда? – удивился мужчина, сидящий за столом.

– Она нашла его, – устало, раздраженно вздохнул Снорри.

Они быстро поднялись на один из средних этажей базы, где располагались бараки. Там Кира, командующая тайной службой Майи Бортеас, ждала их с несколькими аэромантами-шпионами, которые держали за шкирку щуплого, трясущегося от страха мальчишку-уборщика.

Варс не без удивления взглянул сперва на коллегу, затем на пойманного, не веря своим глазам. Это не мог быть он – мальчишка был, наверное, самым неприметным среди всех сотрудников вспомогательных служб!

– Не может это быть он! – воскликнул Варс с какой-то обиженной ноткой в голосе. – Он чист, как спирт! История у него скучнейшая, правонарушений нет, почему…

– М-гм, – Кира ехидно улыбнулась под глухим противогазом. – В этом и суть. Вот поэтому я этим занимаюсь, а не ты, дорогой друг.

Варс усмехнулся. В чем-то это чудовище было право – сами по себе непримечательность и скучный вид личного дела уже должны были навести его на мысли о том, что что-то с этим человеком нечисто. Ну не бывает в тоннелях таких чистых историй!

Он подошел к юнцу, и тот пугливо зажмурился, едва не заплакав. Паренек явно знал о том, кто такой Варс и чем он известен.

– Ну, на кого работаешь? – спросил он пойманного.

Но тот молчал. Очень уж упорно молчал. Боялся бы по-настоящему – давно бы выложил все, что знает.

– Молчишь… – медленно кивнул Варс. – Ну ничего, ничего. Кира тебя разговорит. Правда, Кира?

– Агась, – улыбнулась женщина, покручивая в руках провод для подключения к телефонной линии. – Все-все! Я это умею!

Вдруг, хрупкие, узкие плечи паренька перестали дрожать. Смысла притворяться жертвой уже не было. Он что-то тихо, хрипло проговорил, явно пытаясь заставить Варса наклониться к нему, прислушаться к его словам.

– Такой трюк со мной не пройдет. Либо говори громче, либо выплюнь изо рта эту хрень.

Юноша медленно, с чувством сплюнул себе под ноги. В свете ламп на чистом бетонном полу сверкала крошечная игла, пропитанная ядом.

– Вы опоздали, говорю, – повторил он, уже громче. – Не стал бы я докладывать по телефону, дура. А вот мышка…

Кира заметно напряглась. В этот раз уже она совершила ошибку, и ошибка обещала стать фатальной. Она быстро побежала куда-то, достала устройство связи и стала прозванивать какую-то из служб. Ее худшие опасения подтвердились.

– Сученок! – закричала она, выхватывая из ножен кинжал и бросаясь на паренька. – Отправил летучую мышь, тварь!

Но все было уже быссмысленно. Ловить летучих мышей в тоннелях было занятием очень и очень неблагодарным. Конечно, кого-то из технического персонала отправят на перехват, агенты на местах будут выслеживать стайки мышей в поиске той самой, с посланием, но, в конечном итоге, теперь это был чисто вопрос везения.

Прежде, чем подвергнуться пыткам с риском выдать все секреты Кире, паренек-смертник резко сжал челюсть, откусывая себе язык. Кровь хлынула у него изо рта, он сплевывал ее, с каждой каплей все больше теряя связь с реальностью. Аэроманты Киры быстро потащили его в медблок, но когда истекающее кровью тело донесли до врача, в нем не осталось уже ни капли жизни.

А летучая мышь все неслась и неслась, прочь от злополучной базы, по заброшенным, неизвестным тоннелям. Уж кто-кто, а эти животные прекрасно ориентировались в хитросплетении искусственных подземелий и без атласа. Все дальше и дальше, теряясь в стайках других, диких летучих мышей улетала она, на лапке неся за собой крошечную капсулу с посланием. Информация все-таки просочилась наружу, теперь кто-то, кто запустил шпиона в стан Бортеас, узнает о том, кого и что она ищет. Теперь за Техеем начнется настоящая охота.

Он, впрочем, ничего этого еще, разумеется, не знал. Сейчас он развлекался с сыновьями своего попутчика, маленькими мальчиками, которые учили его, почти что взрослого, играть в цинтак.

– Называется игра так, кстати, из-за звука, – вдруг вклинился в игру отец семейства. – Когда монетку подбрасываешь, она делает "цинь"! А когда попадаешь, когда сталкиваешь монетки на столе в стакан, получается "так-так-так".

Суть игры заключалась в том, чтобы щелчком пальцев запустить монетку в полет и подтолкнуть другие монеты на столе в расставленные по углам стаканы. Попадание подбрасываемой монетки при этом не считалось, и если она упала в стакан, то ты пропускал свой следующий ход. Игра была сложной, но увлекательной, особенно в трясущемся, мчащим на станцию цеха Ладцали – крупного центра перерабатывающей и тяжелой промышленности. Техей одну за другой метал звонкие, круглые монетки с эллинистическим узором на одной стороне и рукой, оттопыренными пальцами показывающей номинал на другой. Не все на Плиосе знали написание даже простейших чисел, поэтому номинал моенты обозначали вот таким вот образом.

– Да! – он вскочил на ноги, когда монетка, приземлившись в скопившуюся на небольшом столике горку других монет, расшатала ее и несколько монеток упали в стакан. – Вот так-то!

– Ты все-равно продул, Техей, – заметил, ухмыляясь, старший сын Цебея. – Даже у братика четыре очка, а у тебя всего три.

– Ну-ка, не обижай Техея, он только учится, – осадил мальчика отец. – Не серчай, друг.

– Да нет, я… – Техей усмехнулся, тряхнул головой.

Вдруг все, кто был сейчас в вагоне поезда, почувствовали, как железная махина стала замедляться, сбавлять ход. Вслед за этим раздался приближающийся грохот – вагоны каскадом гремели один за другим, пока состав сбавлял ход, скрежетали сцепки и шипели тормоза.

– Приехали? – спросил Техей, выглядывая в окно.

– Почти, – ответил Цебей. – Но, думаю, можно уже собираться. Ты как, точно сам доберешься куда тебе надо?

– Да точно, точно, – поспешил заверить его Техей, а сам подумал:

"Да я же от аэромантов даже сбежал… Конечно доберусь!"

Состав замедлялся плавно, не спеша. Станция еще только виднелась далеко впереди, за мостом над подземным каналом. Что-то странное, отдающее ужасным холодом, густое и маслянистое текло в круглом тоннеле. Это явно была не вода – вода не могла быть настолько холодной. Техей поежился, укутываясь в свою брезентовую накидку.

– А, ты ж тут не был, – Цебей понял, почему Техей так удивлен. – Это хладагент. Его вырабатывает другой цех, напротив. Ну, ты увидишь.

Тормоза поезда шипели, выпуская клубы едкого белого пара. Люди закрыли заслонки окон, чтобы не дышать этой гадостью, и теперь дети Цебея и Техей лишь в узкие щели между окном и заслонкой наблюдали за станцией, на которой медленно останавливался поезд. Пассажирская платформа там виднелась, но была крошечной, узкой, а к поезду сверху тянулись какие-то трубы с насосами, вероятно, чтобы откачивать нефть из привезенных цистерн. Оставалось неясным, зачем было везти нефть так далеко, если ее было в достатке в хранилищах, которые были относительно недалеко, но это был один из тех вопросов, на которые знали ответы лишь те люди, что работали здесь.

С грохотом и резким, неаккуратным толчком поезд остановился на станции под названием "ЛАДЦАЛИ ГОР."

– Приехали, – вздохнул Цебей, поднимаясь и хватая большую сумку с пожитками семьи. – Ну, Техей… Будешь рядом – заглядывай. Был рад с тобой познакомиться.

– И я рад, Цебей, – Техей крепко пожал руку усатому мужчине и вслед за ним с его семьей вышел на освещенную прожекторами станцию.

К цистернам поезда тут же потянулись раздвижные гофрированные трубы, подключенные к мощным насосам. Они уходили вдаль, вверх по улице от станции, туда, где над головой возвышался огромный муравейник нефтеперерабатывающего завода. Выглядел он как витиеватый, огромных размеров шпиль, весь состоящий из труб, железных балок и конструкций, лестниц и воздушных переходов. Тут и там загорались и гасли зеленые, красные и синие огоньки, откуда-то валил с периодичностью секунд в тридцать густой водяной пар, а красно-белые трубы для сброса газообразных отходов уходили не вверх, как на земле, а вниз, под землю – аэроманты лично подключали систему отвода тяжелых газов вниз, на загрязненные уровни, и, поговаривают, охотились за теми, кто выбрасывал газы наверх, в атмосферу.

С другой же стороны, что Техей увидел, когда прошел мимо длинного состава, виднелась огромная, длинная площадь с возвышающимися рядами толстых колонн, покрытых мозаикой. На другой стороне площади, в, примерно, пятистах метрах, располагался другой, окутанный мрачным, холодным туманом химический комбинат. Устроен он был не менее сложно, нежели НПЗ на этой стороне цеха, и меж двух огромных заводов тянулись длинные трубы, перегоняющие одни жидкости в "ЛАДЦАЛИ ХОЛ.", а другие – в "ЛАДЦАЛИ ГОР.".

Самым тревожным в этой картине было то, что бросалось в глаза в первую очередь – абсолютно пустая, ничем не занятая площадь. Что в ней было такого необычного, что на ней не строили дополнительные линии и химические комбинаты? Разве местное племя не хотело расширяться, улучшать производство? В конце-концов, там можно было бы организовать плебейский жилой район, благо что воздух даже не пах парами бензина – широкие вентиляционные трубы были оборудованы мощными вентиляторами, благодаря которым повсюду здесь дул приятный ветерок, очищающий воздух от взрывоопасных испарений.

Ответ на вопрос, впрочем, не заставил себя ждать. Техей увидел несколько людей в странной одежде, что направлялись в сторону площади со стороны НПЗ. Их костюмы представляли из себя скафандры необычной формы, с очень широкими отсеками на ногах, непропорционально "тощим" торсом, какими-то непонятными и, казалось, совершенно неудобными округлостями в районе плеч. На спине каждый из них нес тяжелый ранец с двумя баллонами, а в руках нечто, напоминающее плазменный резак на длинном сопле.

С другой же стороны, вдалеке, виднелись маленькие черные фигурки. Эхом от стен отражались их крики, неразличимые команды друг другу. Фигуры в скафандрах тут же бросились врассыпную, укрываясь за толстыми колоннами, и Техей увидел как в ту же секунду в их сторону полетели сверкающие в свете прожекторов металлические болты. Выстрелив, арбалетчики побежали прятаться за колоннами для перезарядки, но сделать это успели не все – люди в скафандрах выбежали из укрытий и почти синхронно стали поливать противников струями ярко горящей огненной смеси. Струи огнеметов били на расстояние в, примерно, метров сто-стопятьдесят, превращая площадь в горящее адским пламенем побоище. Послышались истошные крики людей, заживо сгорающих, и затем – громкое шипение, сопровождающееся гулом раскручивающейся турбины.

Навстречу огнеметчикам вышли несколько человек, одетые в похожие округлые скафандры странной формы, но в руках у них были странного вида тяжелые турбины, сопла которых быстро вращались, а питание они получали от аналогичных баллонов за спинами у людей. В ответ на огонь, эти люди стали поливать площадь струями мощного хладагента, который, попав на одного из огнеметчиков, покрывал его тело поблескивающей белой коркой. Остальные успели разбежаться, а люди с криопушками усилили напор на попавшегося воина огня, замораживая его окончательно, но в последний миг, прежде чем вся жидкость в его организме застыла, он успел в последний раз нажать на спусковой крючок огнемета, выпуская длинную, мощную струю горящей, липкой смеси, которая, попав на одного из криобойцов, обуяла его пламенем. Несколько секунд он лишь пытался сбить огонь, словно бы и не чувствуя боли вовсе, но затем его скафандр не выдержал и человек закричал, сгорая заживо, когда огненная смесь попала внутрь его прожженного скафандра.

Техей довольно быстро понял две вещи.

Первая: здесь явно происходит некий конфликт, причем, судя по всему, конфликт внутренний. Вряд ли в это замешаны какие-либо силы извне, так что это можно смело называть маленькой гражданской войной, охватившей цех Ладцали.

Вторая: отсюда нужно было срочно уходить. Желательно на север, к центральной АЭС, но для этого нужно узнать расписание движения поездов. Кроме этого у Техея не было каких-либо срочных дел в этом цехе, поэтому мальчик быстро, не оглядываясь, направился к маленькому бетонному зданию диспетчерской вокзала.

Внутри казавшегося заброшенным, пострадавшем от боевых действий здания сидели на коврах и пили чай карак пилоты локомотивов, отдыхающие после долгого пути. На станции сейчас был всего один состав, тот, на котором приехал Техей, хотя рассчитана она была на то, чтобы принимать до двадцати поездов одновременно. Собственно, и в диспетчерской не было никого, кроме этих двух пилотов, что привезли Техея в Ладцали.

– А… – неуверенно начал разговор юноша. – А где..?

– Кто? – усмехнулся пилот, почесывая густую черную бороду. – Диспетчеры, персонал станции?

Оба пилота почти синхронно засмеялись. Техей почувствовал, как у него горят уши – сказал какую-то глупость, и при этом даже не понимает этого.

– Мальчик, ты точно туда приехал? Ты в Ладцали, если что.

– То есть? – непонимающе спросил Техей. – Разве отсюда не ходят поезда?

– Они и сюда-то не ходят, – усмехнулся второй пилот. – Тут война идет, видал? Производство стоит, цех стал потребляющим. Только наш состав туда-сюда и курсирует, забираем крохи топлива, которые НПЗ еще производит и отвозим на восток.

"Черт. Значит, не на поезде", – подумал Техей, нахмурившись.

– Да ты не переживай, дружище, – усмехнулся бородатый. – Тебе здесь дело быстренько найдут. Вон, кстати, диспетчеров станции несут.

Техей выглянул в окно. Мимо станции медленно везли пластмассово-железную телегу, груженую застывшими, словно изваяния, замороженными телами. Пилоты продолжали ехидно посмеиваться, попивая карак.

Отсюда нужно не просто срочно уходить – КРАЙНЕ срочно. Любыми методами, хоть пешком, главное быть подальше от этого кошмара. Кто знает, может Техея и впрямь поймают сейчас на улице, дадут в руки арбалет да поведут в бой под огнем заградотрядов, раз дела здесь настолько плохи.

Мальчик выбежал из здания вокзала, побежал по единственному более-менее проходимому пути, бетонной дорожке, огибающей НПЗ. Она вела выше, к длинной ступенчатой лестнице, обшарпанной и местами обвалившейся, а за ней виднелись огоньки жилого района, возвышающиеся над полем брани бетонные сооружения, за время конфликта наполовину опустевшие.

Техей стал быстро, постоянно оглядываясь назад, подниматься по лестнице. Его паранойя взыграла ни на шутку, теперь ему действительно казалось, что прямо за его спиной все ближе и ближе к нему подбирается какой-нибудь злой комиссар, готовый сцапать паренька, нарядить в форму и отправить умирать непонятно за что. К такому Техей не был готов и во всю стремился покинуть этот проклятый цех, пусть даже пешком. Но для этого нужно было раздобыть хоть немного провизии – он понимал, что без хотя бы минимальных запасов пищи долго в тоннелях он не протянет. Сейчас у него не было даже простого, примитивного плазменного резака с регулятором интенсивности струи, и потому он был совершенно не готов выживать и охотиться на дикой территории.

Наверху же мальчика ждал странный, большой город, построенный явно не по тем чертежам, что имело его племя. Техей слышал, что на западе архитектура несколько отличалась, но не думал что настолько. Все дома здесь были блочными, в том смысле, что строились буквально из наставленных друг на друга блоков-комнат. Чтобы попасть в какой-либо из блоков, нужно было снаружи здания, по шаткому проходу, протянутому вдоль всего дома, пройти к конкретной двери конкретного блока. Своего рода общежитие наподобие тех, что строили петраманты семьи Ортеан, но какие-то более примитивные, без подъездов и общей внутридомовой площади в виде общих санузлов и кухонь. Плюс, каждое здание было буквально увито разнообразными трубами и проводами, покрывающими бетонные стены словно плющ.

Да и вообще город был непродуманный. Иной раз здания стояли настолько близко друг к другу, что зазор между ними был, но настолько крохотный, что туда и палец не просунешь. Повсюду чернели какие-то темные, мрачные закоулки, так и напрашивающиеся на совершение в них преступлений, узкие боковые улочки, где и двое людей не разойдутся, бесконечные лестницы, воздушные переходы и внезапно оканчивающиеся тупиком улицы.

И самое жуткое – на улицах почти не было людей. Да, Техей проходил мимо пары стариков, играющих в шашки на пустующей улице возле своего дома, видел несколько проходящих мимо женщин, кутающихся в хламиды, какого-то мрачного, бледного подростка в капюшоне… И все. Город явно строился для гораздо большего количества людей, о том говорило буквально все вокруг, но этих людей здесь просто не было. Не хотелось Техею думать о том, что всех их перемололи жернова вооруженного конфликта, но такой вывод напрашивался сам собой.

На одной из улиц, после, наверное, двадцати минут бесцельного исследования опустевшего города, Техей увидел знакомый знак для неграмотных плебеев, изображающий дымящуюся тарелку с едой. Он же был продублирован на стенах вокруг дверного проема, закрытого покачивающемся на ветру занавесом из мелких стеклянных бус. Мальчик вошел внутрь, чувствуя, как урчит его живот от запаха жирного, медленно крутящегося на вертеле мяса для гироса. Внутри крошечного кафе был лишь один молодой парень в черной майке и спущенном до пояса хитон-комбинезоне. Это был, по виду, плебей, во всяком случае для благородного у него были слишком коротко острижены волосы, образуя на бритой голове нечто вроде короткого ирокеза.

Техей сел неподалеку на высокий барный стул. Столов как таковых здесь не было, есть приходилось прямо у прилавка, но альбиносу это было, в общем-то, без разницы – в племени вообще было принято есть на полу, на расстеленных в укрытии коврах. Тут же к Техею лениво подошел сонный хозяин заведения – старик с недельной щетиной и яркими синяками от недосыпа под глазами.