Текст книги "Плиомикон (СИ)"

Автор книги: Антон Пешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Типи, – и снова это слово, сказанное с легким смешком. – Ты либо поехавший, либо гений. И что-то мне подсказывает, что, может быть, даже и то, и другое.

– Да не, там просто… Неважно, в общем.

– Да уж, Техей… – Ника цокнула языком. – Ты прямо человек-загадка.

Альбинос не был уверен, радоваться ему подобному ярлыку или же стесняться его. Почему-то ему совершенно не хотелось расстраивать Нику, что не спала ночами, не отходила от него ни на шаг, когда ему было особенно паршиво. Она, в конце концов, была единственным человеком, что хорошо отнеслась к нему за долгое, наполненное болью время. Можно было даже подумать, что она и есть тот самый счастливый конец, финальный пункт на пути героя, возвращение домой с победой. Но такие мысли могли прийти в голову одной лишь Нике, начитавшейся в свое время эпосов, романов и пьес – Техей понимал, что он здесь только в гостях, что он и Ника – совершенно чужие друг другу люди, которых ничего не связывает, а его путь еще далек от завершения. Как только он уверенно встанет на ноги, как только поймет, что способен добраться до Эхемноса, скрывшегося в бюрокластере, среди мойр-специалистов.

Но до тех пор они продолжали притворяться. Техей притворялся, что не собирается никуда уходить – с каждым днем Ника все больше и больше привыкала к тому, что, открывая дверь в свою комнату, она услышит пыхтение и стоны парня, который пытался восстановить свое тело. Ника же притворялась, что для нее все это в тягость, что она все так же злится на друзей за то, что они спихнули заботу о парне на нее, помогая, разве что, деньгами на лекарства. На деле же она бы и без помощи со стороны наверняка позаботилась бы о Техее из чистого любопытства и человеколюбия, что ей привила когда-то мать.

Но Техей готовился. Каждый день он все больше и больше мог разогнуть свою больную, искривленную спину, каждый день боль отступала все сильнее, все больше силы возвращалось в руки и ноги юноши. В какой-то момент вибрирующий голос в голове приказал ему начать подтягиваться, и через боль, через пот и слезы Техей стал виснуть на двери в санузел, буквально чувствуя и слыша, как хрустят его позвонки, один за другим вставая на место, возвращаясь в норму и возвращаю парню его силы. Наконец, когда Ника вернулась домой в один из дней, она застала Техея, обнаженного по пояс, что тужился и раз за разом приподнимал целый диван над полом, почти сразу, правда, роняя его обратно.

– Воу, типи, – усмехнулась девушка, стоя в дверях. – Если ты пытаешься соблазнить кого-то из здания напротив, то обломись, там дом для калек.

Техей, услышав ее голос за спиной, тут же с грохотом бросил диван на пол и принялся спешно натягивать на все еще худое, но хотя бы не израненное тело рубашку. Снял он ее, разумеется, не для того, о чем пошутила Ника, а лишь чтобы не запачкать ее потом во время тренировок.

– Я, это… – замялся он. – Ты говорила что у тебя проблемы с алгеброй?

– Ну да, – Ника нахмурилась, пристально уставилась на гостя. – Придумал как списать на экзамене? Не прокатит, сразу говорю, там все в глушилках.

– Да я просто могу тебе помочь, – Техей взял со стола одну из тетрадей. – Давай разберем что тебе непонятно. Я же должен тебя как-то отблагодарить.

Ника усмехнулась а затем, не сдержавшись, сдавленно засмеялась, бросая в угол электроарфу в чехле. Такого она никак не ожидала – мало того, что горбун, которого они нашли полумертвым под мостом превратился во вполне себе нормального, пусть и очень уж белого юношу, так он еще и разбирается в точных науках и бесплатно предлагает учить ее. В Мекинах образование было дорогой к хорошей работе, возможно даже на АЭС, а значит и к большим деньгам, поэтому частные репетиторы стоили крайне дорого и позволить себе их могли только самые зажиточные граждане. Ника на секунду подумала что Техей, не будь он так наивен и прост, мог бы хорошо устроится в этом городе, не то что она со своей идиотской музыкой.

Девушка села рядом с ним за стол, взяла карандаш и Техей начал тихо, спокойным, не таким как учителя в школе, голосом объяснять ей в чем заключаются ошибки в ее расчетах. И сперва она, конечно, действительно пыталась вникнуть в объяснения юноши, даже пыталась что-то решать, но цифры никак не сходились, переменные путались, и хоть Техей не начинал орать на нее за ошибки, даже так ей было трудно действительно осознать все то, что она пыталась сделать. В конечном итоге ее сознание, ее внимание стало улетать куда-то вдаль, прочь от этого душного, мерцающего тысячами огней города, куда-нибудь в горы, настоящие, созданные по воле случая, что обнимают белые облака и грозовые тучи. А верхушка у горы белая-белая, буквально сверкающая в лучах какого-нибудь нежного солнца, прямо как на картинках. Прямо как…

– Ник? – Техей как-то странно посмотрел на нее, и девушка пришла в себя.

Она тут же поняла, что все это время молча, задумчиво пялилась на парня рядом, на его короткий, но уже волнистый белый ежик на голове, на странное лицо, по которому трудно было определить из какого он племени вообще. Да и с этой ли он вообще планеты.

– Да пошел ты, – Ника, скривив губы, отвела взгляд в сторону, о чем-то мрачно задумалась. – Придурок.

Она резко встала из-за стола, накинула на плечи черную тканевую куртку с геометрическим узором и быстрым шагом вышла из комнаты, громко хлопнув дверью и оставив Техея одного в недоумении сидеть за столом. Юноша совершенно не понимал что только что произошло, да и сама Ника, наверное, не осознавала этого до конца, но он точно знал, что он должен последовать за ней. Если сейчас даст ей одной посреди ночи блуждать по улицам подземного города, то быть беде – голоса в голове буквально вопили об этом.

Он выбежал наружу, захлопнув за собой дверь, по лестнице побежал вниз, откашливаясь – болезнь еще не отступила полностью, хотя и не мучала Техея так сильно, как прежде. Лишь внизу, у самого выхода из здания он остановился, потянувшись левой рукой без большого пальца к ручке двери. Выйти наружу означало рискнуть быть замеченным, вернуться туда, откуда он еле-еле сбежал, да и то удалось ему это из-за изрядной доли удачи. С другой же стороны, он не мог вечно прятаться в этом доме, под крылом этой странной, порой прямо-таки невыносимо вредной девушки. Рано или поздно ему все-равно пришлось бы выйти наружу.

Стиснув зубы и сделав глубокий вдох, Техей открыл дверь. Он вышел на улицу, что даже ночью была залита пусть и приглушенным, но достаточно ярким светом. Небоскребы жилых и офисных зданий беспорядочными, нестройными громадами высились вокруг него, с фасадов зданий на него взирали лепнины в виде лиц, фигуры атлетов, будто бы удерживающих этажи над ними, геометрические узоры. И всюду свет, свет, свет… Такой, как был на зой-базаре, но без толп народа, без запахов пота и слез от плененных людей, без криков работорговцев, зазывающих покупателей. Здесь пахло бензиновыми испарениями, выхлопными газами, сырым бетоном и хлоркой – запахи продвинутого, густонаселенного цеха, ощущение сырости в затхлом воздухе, звуки машин где-то в отдалении.

Техей, оглядевшись вокруг, заметил наконец, как Ника сворачивает за угол. Напрягая все тело, юноша погнался за ней, тяжело дыша – все-таки организм не восстановился полностью, бегать было тяжело и больно, но все же он бежал. За угол, на узкую пешеходную улочку, где Ника уже спускалась на уровень ниже, по лестнице, над которой мерцали горящие буквы "МЕТРО". Он устремился за ней, вниз по сырой лестнице, по которой бежали небольшие ручейки маслянистой воды, исчезая в зарешеченных водостоках внизу, в коротеньком тоннеле, а затем на станцию, куда уже спускалась Ника. Там, внизу, к маленькой платформе вел узкий проход через что-то странное, металлическое, преграждающее путь. Под крик охранника Техей перемахнул через турникет, побежал вслед за Никой, что уже заходила в вагон поезда с зарешеченными окнами.

Наконец, когда она услышала его тяжелое, хриплое дыхание, девушка заметила его. Техей стоял перед ней, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться. Удивительно, как тяжело ему было просто догнать ее.

– Ты зачем вышел, кретин?! – зашипела она на него, дергая за рукав рубашки.

Ника толкнула альбиноса на жесткое металлическое сиденье, и тот, проглотив слюну, стал дышать ровнее, медленнее, глуповато улыбаясь и глядя прямо на нее. Вскоре девушка сдалась и сдавленно засмеялась, отводя взгляд в сторону.

– Все, уже не боишься Архитекторов? – едко подколола она петраманта.

– Боюсь, – честно признался тот. – Но за тебя тоже боюсь.

Он не стал спрашивать девушку о том, куда она едет и зачем. Лишь смотрел на нее, сидящую напротив, такую странную, очень уж необычно одетую по меркам тоннельных племен, злую и язвительную. Просто смотрел, пока мимо, за окном, проносились увитые толстыми проводами стены ЖД тоннелей.

Со скрипом, громким шипением, от которого закладывало уши, поезд вскоре остановился на одной из станций на пути его следования. Двери, грохоча, резко распахнулись, и в вагон зашли трое. Техей сразу почуял в теплом воздухе вагона стойкий запах спирта, кислого, дешевого вина. В голове пронеслась короткая, почти сразу отступившая мысль о Стефане – как он там, интересно? Ушел ли из Ладцали? Не так это важно, впрочем.

Шумная троица молодых парней, одетых в странные хитон-комбинезоны, на которых тут и там чернели какие-то непонятные надписи, были пришиты яркие полоски ткани, принялись что-то громко обсуждать, гоготать. Техей не вникал в суть разговора, лишь иногда выхватывая краем уха особо неприличные словечки и местный слэнг – друг друга парни постоянно называли "типи".

Но, разумеется, они не могли не обратить внимание на Нику, старавшуюся изо всех сил их не замечать, притворяясь, что парней просто не существует. Но вот они такую игру не принимали и обступили Нику, окружая то место, где она сидела. Техей тихо, совершенно беззвучно в шуме едущего вагона метро, поднялся на ноги, вслушиваясь в их громкие реплики:

– А чего ты? Погнали с нами, мы катим в "Шешеру", оторвемся.

– Да не, не, – подхватил другой. – Девочка погулять вышла, не видишь что-ли? Щас прогуляемся, туда-сюда…

– Языки друг другу в жопы засуньте и не загораживайте мне солнце, коппи.

Парни загоготали, хватаясь друг за друга и еще ближе обступая девушку. Но не успели они снова пристать к ней, как Техей, прокашлявшись, громко сказал:

– Вам непонятно объяснили?

Парни обернулись, с едкими ухмылками глядя на альбиноса со странной осанкой. Конечно, такой уродец не мог казаться им серьезной угрозой, и они громко засмеялись, доставая из комбинезонов маленькие кривые ножики.

"Ты здесь?", – мысленно спросил Техей, понимая, что без оружия ему не хватит навыка справиться с ними.

– Да, – тут же ответила вибрация в голове.

Теперь он был спокоен.

Первый, что лишь размахивал перед бледным лицом петраманта холодным клинком, не стал проблемой – резкий, быстрый и, что самое главное, неожиданный удар головой отправил урода в нокаут, он повалился на грязный пол бесформенной, грузной тушей.

Второй замахнулся сбоку, умело целясь острием ножа в район печени Техея. У юноши промелькнула в голове мысль о том, что, возможно, они действительно что-то умели, и это вызывало опасения.

– Назад.

Повинуясь голосу, Техей резко упал назад, усаживаясь обратно на жесткое сиденье. Нож со свистом рассек воздух.

– Бей. Подло.

Незамедлительно последовал удар – сжатым правым кулаком Техей ударил нападающего в пах, отчего тот, выронив свое оружие, согнулся, упал на пол, сдавленно застонав от боли.

– Слева.

Техей едва успел выбросить в воздух обе руки, хватая третьего нападающего за запястье и с силой выкручивая его против часовой стрелки. Тот упал на сиденье рядом с альбиносом, все еще не разжимая руку с ножом и борясь с петрамантом, медленно но верно приближая нож к его лицу. Техею просто не хватало силы чтобы побороть его, а ударить из такого положения он никак не мог.

Но в этот момент в ухо хулигана за всей силы ударила Ника, отчего парень выронил нож и, оглушенный, схватился за голову. Техей, не растерявшись, тут же вскочил на ноги и, взяв нападающего за волосы, крепко приложил его об свое колено, ломая ему нос.

Поезд медленно останавливался на очередной станции. Ника схватила своего спасителя за руку, и, оглядываясь, побежала прочь из вагона, в котором стонали от боли либо лежали в отключке бандиты-неудачники. Лишь когда вместе с Техеем она оказалась на улице, на широкой площади, над которой нависали странные здания на сваях, она выдохнула и негромко, взволнованно сказала:

– Это были люди Валиса, придурок белый… – по ее лицу было видно, что она действительно беспокоится, но вскоре она залилась громким, звонким смехом.

Техей непонимающе уставился на нее, едва сдерживаясь от того, чтобы не потереть болящий после удара лоб. Девушка, чуть успокоившись, взглянула на него в ответ и, крепко сжав его руку своими ладонями, потянула за собой.

– Пошли, герой херов. Баф и Фен уже заждались.

Глава 5

Техей, глядя на себя в мутное, потемневшее зеркало, медленно провел рукой по своим волосам, широко улыбаясь. В воздухе витал едкий запах химической краски, Ника снимала с рук использованные одноразовые перчатки, а альбинос теперь был похож на обычного, нормального человека. Теперь его выдавали разве что глаза и бледная кожа, а вот волосы (и даже брови) уже не бросались в глаза – теперь у парня были иссиня-черные волнистые волосы, как у многих в Мекинах.

– Ну вот, – усмехнулся Баф. – На человека стал похож.

– Ответь как я тебя учила, – строго взглянула на Техея Ника.

Тот медленно повернул голову, посмотрел на здоровяка снизу вверх и негромко сказал:

– Говна поешь.

Друзья Ники, да и сама девушка, звонко, от души засмеялись, а вот Техею было неловко. Он не мог и подумать о том, чтобы кому-нибудь так ответить в своем племени – сразу бы оказался в колодках на неделю, подумать о своем поведении. Да даже в других племенах, в цехах, где он побывал, такие грубые речи порицались всем, кем можно, разве что в Ладцали Стефан снижал градус серьезности своим существованием.

– Вот теперь тебя можно и на улицу выводить, – кивнул, улыбаясь, Фен. – Ник, а давай его в группу возьмем? Будет на подтанцовке.

– Да я… – замялся Техей.

– Отличная идея, – ухмыльнулась девушка, подыгрывая бородатому. – Раз он, вон, спину выпрямил, так пусть задницей перед трибунами покрутит.

Все снова засмеялись, и смех этот заражал даже Техея. Окружающих обычно смущал его полный грусти голос, печальный смех, но эту троицу, кажется, такое совершенно не волновало. Да оно и понятно – Техей как послушал музыку, что они исполняют, так едва в петлю не полез. Ника, кажется, называла жанр, в котором они работают, "ноктюрнический катодопульс", и отличался он крайне мрачными, полными рассуждений о смерти текстами, ритмичной, медленной электронной музыкой, под которую, тем не менее, вполне можно было танцевать, и переработанными классическими мелодиями, которые особенно иронично звучали в связке со всем перечисленным ранее. Словом, музыка, о существовании которой Техей до прибытия в Мекины и не подозревал.

Теперь он часто виделся со всей троицей, практически не отходил от Ники. Юношу удивляло, что девушка, казалось, нигде не работает, в то время как ее друзья постоянно отказываются от очередных встреч как раз-таки из-за своей занятости. Так, например, Фен работал в почтовом сортировочном центре – раскидывал посылки и письма по тем конвейерам, которые вели к правильным почтовым вагонам. Бафос же работал электромонтажником на главной АЭС, и, по словам Ники, именно он вдохновил ее учиться профессии электромантов, хоть у нее совершенно не было таланта и тяги к этому делу. Просто так она шла по пути наименьшего сопротивления, наивно полагая, что, отучившись, сможет как Баф работать на АЭС, прокидывать провода и в ус не дуть, зарабатывая при этом приличные деньги. Сам же здоровяк по секрету как-то рассказал Техею, что работа это не такая прибыльная и легкая, как думает девушка, но, к счастью, она все-равно даже не пытается учиться.

– А вообще, – когда друзья дошли до тихого, спрятанного в переплетающихся переходах и дворах заведения, где подавали реплику пива, Ника вдруг ни с того ни с сего подняла тему профессии. – Здесь все-е-е мечтают стать звездами. Бардами там, драматургами, актерами. Все рвутся сюда для того, чтобы где-то выступать, что-то показывать, но все… – она медленно обвела друзей грозным, полупьяным взглядом. – …обламываются! Потому что это бизнес, детка! Искусство – искусственный бизнес, да!

– Так, хватит тебе, – вздохнул, пробасив, Баф, и отодвинул недопитый стакан пенного от девушки. – Пить не умеешь совершенно.

– А я трезвая, вот. Просто делюсь мыслями, – обиженно надув губки ответила она. – Да ладно вам, чего вы такие серьезные? Мы ж, блин, для этого и собрали группу. Да мы… Мы даже концерт давали!

– Ага, – Фен кивнул, отпил пива из своего стакана. – Один раз, было дело. Только на нас не взглянул даже никто. Сидели, трындели, жрали.

– Все с чего-то начинают! – возмутилась Ника.

– Это факт, – Фен кивнул. – Но не в наши года. Ника, мне двадцать два, я скучный человек с семьей, Баф еще старше и у него есть работа, а ты в свои года все грезишь большой сценой.

– А сколько тебе? – вдруг удивленно поднял бровь Техей, сидевший с краю, сбоку от Ники.

– Двадцать, – буркнула она. – И да, грезю… Грежжу… Блядь, да, я хочу на сцену! И вы меня хер остановите, уроды бородатые!

– Я бреюсь, – пробасил Баф.

– Да пофиг, – вздохнула девушка и, умыкнув свой стакан из-под носа у здоровяка, отпила еще.

К концу вечера, когда огни города стали один за другим гаснуть, а улицы стремительно пустели, Ника напилась до такого состояния, что едва могла нормально стоять на ногах. Техей заверил парней, что сможет сам довести ее до дома в целости и сохранности, и после истории про драку в метро они в этом даже не сомневались. Вскоре, двое брели по пустой, гулкой улице, что еще пару часов назад была полна людей, уличных торговцев, карманников и местных дружинников. Сейчас здесь был лишь ветер, тусклый свет уличных фонарей и Ника, напевающая себе под нос пьяным голосом какую-то из мелодии, что она сочинила для пополнения репертуара группы. Техей же, обхватив ее одной рукой за талию и стараясь не думать об этом чтобы не смущаться слишком сильно, вел ее в сторону дома, для чего то и дело приходилось останавливаться чтобы позволить девушке выблевать в подворотне всю ту дрянь, что она сегодня выпила. Техей же при этом, как истинный джентльмен племени петрамантов, придерживал ее темные волосы, чтобы те не запачкались, и помогал ей встать, когда она закончит.

Уже на подходе к огромному, мрачному зданию, на стенах которого чернели заделанные чем-то трещины, напоминающие рисунок молнии, Техей заметил что-то странное. Там, впереди, у самого входа в подъезд со скрипучим, старым лифтом кого-то поджидали, держась в тени, несколько мужчин крепкого телосложения. Оружия Техей у них не видел, однако очевидным было то, что это были громилы какого-нибудь криминального авторитета Мекин, каковых здесь оказалось на удивление много.

– Ну-ка, Ник… – парень подхватил девушку, стал настойчиво уводить ее прочь. – Пойдем, погостим сегодня у Бафа.

– Не хочу-у-у… – закапризничала пьяная бездельница, обиженно надув щечки. – Хочу домо-о-ой, на дива-а-ан…

– Ника, там..!

– Хочу домой! – закричала она заплетающимся языком. Эхо ответило ей ее же голосом.

Громилы у входа переглянулись, стали внимательно всматриваться в парочку. Один из них кивнул остальным, и они быстрым шагом стали приближаться к Техею и Нике.

– Да твою ж… – выругался под нос Техей. – Ника, уходим.

– Не хочу я никуда уходить! – все не прекращала сопротивляться она, топая ножкой в толстом ботинке. – Эй, вы! Щ-щ-щас вам Техей так вр-р-режет!

– Совсем дура что-ли?! – зашипел на нее крашенный альбинос. – Ника!

Громилы, тем временем, перешли на бег, быстро окружили парочку. Мужчины переглядывались, пристально смотрели на них, будто бы пытаясь понять, те ли это молодые люди, которых они ищут.

– Да не, это точно не он… – покачал головой один из них. – Тот кривой весь был, сухой, еще и альбинос. Это не он.

– А девка? – спросил другой.

– А девка похожа… Ну-ка, красавица, дай на тебя взглянуть.

Мужчина потянул к ней руку, к лицу Ники, и Техей, стиснув зубы от злости, ударил его по руке, прошипел:

– Руки от нее убрал!

Громилы все как один усмехнулись, кто-то присвистнул. Не отпуская Нику, Техей стал отступать назад, лихорадочно обдумывая план побега. Было очевидно, что это уже совсем не пьяные подростки с ножами, эти – серьезные бойцы, каких без очень хорошего оружия парень не одолеет.

– Мальчик, давай-ка ты это самое, – кивнул ему бритой головой один из громил. – Под ногами не путайся. Девка твоя задолжала господину Сефу круглую сумму, и он очень хочет ее вернуть.

"Деньги?", – подумал Техей. – "Зачем? Почему она взяла деньги у этого урода?"

– Отойдите, – сурово, насколько мог, негромко сказал Техей, прижимая девушку к себе, готовый бежать с ней на руках, если потребуется.

– Парень… – вздохнул один из них, тот, что, видимо, был за старшего. – Тебе оно не надо. Познакомишься с другой, поумнее, которая умеет долги вовремя отдавать. Не дури, ну.

– Нет… – Техей перешел почти на шепот, голос его дрожал.

– Беги, – приказал ему внезапно раздавшийся будто бы со всех сторон сразу вибрирующий голос, что не раз спасал его до этого. – Брось ее. Убегай. Твоя миссия важнее.

"Нет!", – воспротивился юноша, готовый к бою.

Но не успел он и шага сделать навстречу этим головорезам, как сзади, бесшумно зайдя ему за спину, по затылку его ударил чем-то твердым один из них. Техей сразу же обмяк, выпуская из рук визжащую, сопротивляющуюся Нику, глаза юноши закатились и, упав на мокрый бетон, он отключился.

Когда парень пришел в себя, вокруг уже не было никого, ни следа Ники. Он в панике вскочил на ноги, побежал домой, ворвался в знакомую, уже ставшую вторым домом комнату, и…

– Твою мать! – выкрикнул он, ударив ногой по хлипкому складному стулу.

Разумеется, Ники здесь не было. Все произошедшее не было сном или больной фантазией. Тем более не было галлюцинацией. Ее действительно похитили, и похитил, как назло, тот самый человек, от которого Техей едва смог унести ноги. Ситуация складывалась печальнее некуда, юноша понятия не имел как поступить, а вибрация в черепе тем временем все усиливалась, голос заставлял Техея думать о поезде, об АЭС, о бюрокластере и Эхемносе… Но нельзя, нельзя было ее бросать!

– Беги, – повторял голос, и Техей понял, что все остальные голоса, что сопровождали его, затихли окончательно. – Беги. Сядь на поезд. Доставь карту.

– Поешь… говна, – процедил Техей, изо всех сил сопротивляясь чему-то, что пыталось взять над ним контроль.

Этот голос отличался от остальных. Он знал то, чего не знали другие, чего не знал, пожалуй, сам Техей. Он появлялся лишь в критически важные, опасные моменты, и так же быстро исчезал. Помощь от него, несомненно, была исключительно полезной, но сейчас это существо, засевшее в больном разуме Техея, буквально перехватывало у юноши контроль над его собственным телом.

Техей тряхнул головой, понимая, что уже мчался в вагоне поезда метро, в сторону АЭС. Все, что было между этим моментом и квартирой просто начисто исчезло из его памяти. Неизвестная сущность все сильнее запускала корни в воспаленный мозг юноши.

– Нет… – он стиснул зубы, обхватывая голову и стараясь не думать о невыносимой боли, которую он испытывал. Ощущения были такие, словно об его череп изнутри царапались тысячи маленьких жуков-трубоедов. – Уйди прочь…

– Ты важнее, – голос не прекращал терзать его. – Эхемнос. Карта.

– Да похер мне… На вашу… Карту! – каждое слово давалось юноше с трудом, ему приходилось буквально силой выталкивать воздух из легких. – Оставь меня! Я и так многое пережил из-за этого бреда!

– Это лишь начало, – вибрация усиливалась, подступала волнами, прорезалась, фантомными рогами на лбу, в форме странных колонн, коими была усеяна поверхность планеты. – Иди к нему. Ты должен.

– Нихрена я тебе… – Техей впился ногтями в руку, до крови раздирая кожу. Боль немного отвлекала от вибрации внутри черепа, и тогда, сделав пару глубоких вдохов, Техей впился зубами в едва зажившую культю на месте большого пальца.

На весь вагон, распугивая и без того отошедших от парня людей, Техей громко, протяжно заскулил. Из глаз брызнули слезы, а по губам побежала струйка горячей крови из открывшейся раны. Наконец, вибрация прекратилась, ощущалась где-то в самой глубине, вне границ сознания парня, и он выбежал из вагона на ближайшей станции, сразу же, кратчайшим путем устремившись к дому Бафа.

Длинное панельное здание, над которым на сваях стояло другое, поновее, тут и там пестрило широкими воротами гаражей. Жить в таком доме было дорого и престижно, но Бафу и его матери он достался по наследству – здоровяк любил об этом рассказывать. Техей, весь заляпанный пятнами крови, принялся настойчиво колотить по жестяной двери гаража, крича:

– Баф! Баф, открывай! Баф!

Изнутри послышались шорохи, щелчок открывающегося замка. Гаражная дверь медленно отъехала вверх, и Техей буквально вломился внутрь дома, совмещенного с мастерской, где Баф на досуге занимался ремонтом тоннельных вездеходов.

– Чего..? Техей, ты время видел? – непонимающе взглянул на влетевшего внутрь друга здоровяк. – Твою ж мать, типи, ты в крови! Где Ника, что с ней?

– Бафос, кто там? – раздался из другой комнаты старушечий голос.

– Это Техей, ма!

– Ставить чайник?

Баф взглянул на Техея с немым вопросом. Техей лишь коротко ответил:

– Ее похитили.

Баф нахмурился, сжал огромные кулаки и хрустнул толстой шеей.

– Нет, не ставь, – ответил он наконец своей матери. – Ложись спать.

Техей принялся рыться в инструментах и запчастях Бафа, думать, что он может собрать из всего этого добра чтобы вытащить Нику из передряги. При этом действовать нужно было максимально быстро, черт его знает что этот черный урод мог с ней сделать.

В это же время Баф, наплевав на огромные счета за телефонную связь, набрал спящего на другом конце города Фена. Тот сперва возмутился, ровно как и его жена и проснувшиеся от шума дети, но, услышав что произошло, сказал в трубку:

– Выезжаю.

Вскоре, гараж наполнился звуками работающих станков, стуками, звоном металла, визгом болгарки. Техей принялся за работу, пытаясь вспомнить как работало все то оружие, что он видел за свою жизнь. Не сказать чтобы он видел много, но кое-что собрать мог. Баф же в это время занялся чем-то своим, большой прорезиненной палкой наподобие дубинки, подключенной к объемному, тяжелому ранцу на спине.

Фен, лишь только добрался до дома Бафа, принялся сооружать из свободных деталей длинное копье, потому как, в отличие от друзей, никакими особыми техническими навыками не обладал.

– Я знаю куда ее увезли, – сказал под конец работы Техей. – Туда, откуда я сбежал. Ну, когда я с моста упал.

– Если с ней сделают что-то подобное… – процедил сквозь зубы Баф.

– Нет, это со мной сделали до этого всего. Но все-равно ее надо спасать.

– Ясен хрен! – хмыкнул Фен, взвешивая в одной руке получившееся копье. – Мы с тобой, Ти.

Техей, окинув друзей долгим, серьезным взглядом, кивнул. За пояс он убрал длинный нож, в сапог засунул еще один, поменьше, и накинул на одно плечо арбалет собственного производства, примитивный, сделанный из трубы и автомобильной рессоры, но мощный, вполне пригодный, чтобы убить человека.

– Прыгайте, – Баф похлопал по кузову грубой, с торчащими повсюду трубами жесткого каркаса машины.

– Это ж не твоя, – Фен поднял одну бровь.

– Да и похер. Давайте!

Техей и Фен запрыгнули в кузов машины, Баф протиснулся на место пилота с неудобным плетеным креслом из жгутов и двумя рычагами вместо руля. С громким ревом железный зверь завелся, и, скрипя шинами, сорвался с места, понесся по ночному городу.

В Мекинах, что удивительно, было не так много улиц, где можно было ездить на машине. Город, в целом, занимал не очень много места, если считать исключительно площадь, однако был многоуровневым, с множеством воздушных переходов, улицами, нависающими над другими улицами и проходными в зданиях на самых высоких этажах. Сейчас же троица неслась по нему, игнорируя все правила, нарываясь на штрафы и будущие проблемы, связанные с ними, на выручку своей подруге. Шины истошно скрипели, двигатель рокотал, выплевывая клубы черных выхлопных газов, и вот уже машина несла их на безумной, максимально возможной для этой машины скорости по эстакаде.

План Техея состоял в том, чтобы ворваться в коридоры под амифтеатром-ареной там же, откуда он в свое время сбежал. Через главный вход вломиться бы не получилось при всем желании, а других путей внутрь никто не знал. Не учел Техей одного – теперь у выезда для труповозки дежурили пара охранников, которых поставили туда после побега юноши. Они поднялись на ноги, приготовились стрелять из арбалетов, когда машина резко, с заносом остановилась перед ними, развернувшись на девяносто градусов, но Фен, яростно крича, ударил одного из них копьем в грудь, а второго, уклоняясь от выстрела, ударил по ногам Техей, вооруженный длинным кинжалом. Как только охранник упал, Техей со всей дури врезал ему сапогом по голове, давая шанс на то, что мужчина не умрет окончательно, а лишь потеряет сознание.

Все трое побежали внутрь через одну-единственную узкую железную дверь, и внутри, услышав шум снаружи, их уже ждали люди с арбалетами. Техей толкнул друзей обратно на улицу, и в этот же миг несколько болтов просвистели прямо у него перед носом.

– Ну-ка… – Техей жестом показал Бафу, чтобы тот вытащил из машины приготовленный для этого баллон с метаном и кинул его в коридор.

Здоровяк открыл вентиль, забросил баллон за дверь, в ответ на что снова полетели болты, а вслед за этим Техей, зажав зажигалку Ники в режиме горения, бросил ее внутрь. Газ мгновенно воспламенился, раздался громкий, разрывающий перепонки взрыв, который сорвал железную дверь с петель, и, убедившись, что внутри нет никаких звуков, парни вбежали внутрь.

Техей повел всех за собой, держа наготове кинжал, сверху на эту же руку уперев самодельный арбалет, заряженный и готовый к бою. Юноша, слушая, как по всему телу от самого сердца разносятся вибрации, осторожно заглядывал за углы, проверял, нет ли противников. У троицы определенно было преимущество, связанное с неожиданностью их атаки – вряд ли Сеф, уверенный в своей силе, ждал, что кто-то осмелится прийти спасать никому не нужную девчонку, такую же, как миллионы других. Но они пришли, и готовы были убивать за нее.