Текст книги "Плиомикон (СИ)"

Автор книги: Антон Пешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Колодец был глубоким, достаточно глубоким, чтобы Техей переломал себе все ноги, однако вскоре, когда наверху его голос, отраженный от бетонных стенок, уже начал затихать, мальчик погрузился с головой в неприятную, тепловатую воду. Жидкость заполнила рот, нос, она была отвратительной, маслянистой, и подозрительно пощипывала слизистые. Бурный поток глубокой, запертой в бетоне подземной реки понес его, и в панике мальчик мог лишь бултыхаться в жидкости, пытаясь хоть как-то удержаться на поверхности.

Его болтало от края до края, от стены до стены, он бился головой о голый, влажный бетон, поросший чем-то мерзким, склизким, и особенно сильный удар выбил остатки воздуха из его легких – грудью беловолосый ударился о сточенный водами бетонный край. Техей ухватился за него обеими руками, кашляя, захлебываясь зловонной, явно опасной водой, и из последних сил стал выбираться из подземной реки, вылезать на небольшую площадку, через ступеньку от которой начинался длинный, не освещенный коридор с уходящими вдаль толстыми кабелями и непроницаемой, густой завесой темноты.

– Кхе! Ха-ах! – мальчик пытался отдышаться, сплевывал и отхаркивал попавшую внутрь воду.

Она жгла его изнутри, все труднее становилось дышать и все больше усиливающаяся боль внутри горла и носа становилась невыносимой. Сделать даже маленький вдох было мучительно больно, да и многочисленные гематомы по всему телу ничуть не делали его положение лучше. Ко всему прочему, Техей почувствовал, как по лбу стекает что-то теплое, алые капли растворяются, стекают в бурный поток – в потоке воды мальчик разбил голову.

Кислорода становилось все меньше и меньше. Его и так было не очень много в окружающем Техея воздухе, так еще и горло быстро опухало от химического ожога, разбухало, не давало нормально дышать ни носом, ни ртом. Он беззвучно двигал губами, раскрывая рот, словно рыба, теряя связь с окружающей реальностью.

– И что мешает мне убить тебя прямо сейчас? – из темного, жуткого коридора бесшумной походкой выскользнула Тея.

– Х-х-х… – только и мог хрипеть Техей.

Сейчас он был жалок. Очень жалок. Наверное, никогда в жизни он не был настолько разбит и унижен – девушка стояла над ним, обратив на него острие изогнутого кинжала, яростная и гордая.

"И все такая же прекрасная", – подумал Техей и даже в мыслях посмеялся сам над собой за такие мысли.

– Ты… – процедила она сквозь зубы. – Черт!

Упав рядом на колени, она достала из герметичной сумки ингалятор, заставила Техея вдохнуть лекарство. Почти мгновенно припухлость прошла, дышать стало гораздо легче, хотя боль еще оставалась.

– Ха-а-ах! А-ах..! – хрипло, жадно глотал ртом воздух он.

– Убожество… – Тея скривила губы. – Ты… Эй. Эй, ты чего вдруг?

Тело Техея, уставшего, напуганного и ничего не понимающего мелко подрагивало от плача. Он зажмурился, чтобы не видеть ни этого проклятого тоннеля, ни лица девушки в свете красной аварийной лампы, ничего. Только Эол. Отец, папа… Слезы потекли еще сильнее, теперь мальчик задыхался от бессилия, от горя, с которым не мог справиться. Впервые за свою недолгую жизнь он столкнулся с настолько страшными вещами, за последний месяц ему пришлось повзрослеть, лишь бы не сойти с ума, но все же это было слишком.

– П… Папа… – сквозь слезы простонал он, болтая головой из стороны в сторону, отказываясь верить в произошедшее. – Папа..!

– Эй, н-ну… – Тея покраснела. Стыдно должно бы быть Техею, но почему-то больше всех неловко было именно ей. – Т-ты, соберись! Д-давай, быстро!

Но он не слышал ее. Лишь когда девушка схватила его за руку, когда заставила подняться на ноги, Техей нашел в себе силы раскрыть заплаканные, красные глаза, в которые Тея пристально вглядывалась.

– Возьми себя в руки, – серьезно сказала она. – Что там произошло?

– Они… П-папа…

– Так… Пойдем.

Крепко сжав ладонь мальчика в своей руке, Тея повела Техея длинными, извилистыми тоннелями прочь. Путь она подсвечивала тусклым наплечным фонариком, и, несмотря на обилие ответвлений, перекрестков и поворотов, шла уверенно и быстро, так, что Техей едва поспевал за ней, шлепая по полу промокшими, истекающими влагой ботинками.

Впереди повеяло свежим ветерком. Дышать стало легче, приятнее, и вскоре подростки оказались в тесной, но хоть как-то освещенной комнатке со шкафчиками.

– Здесь снаряжаются чистильщики труб, – пояснила Тея. – Сюда никто не спустится… Теперь. Ну, знаешь, после того как вы у нас всю воду украли.

– Мы не крали… – Техей, упав на жесткую металлическую лавочку, вытер слезы рукавом и поморщился от жгущей глаза влаги из реки. – Мы все сделали в точности так, как было указано на схемах.

– Ага, – саркастично вздохнула принцесса. – И второй источник питания – тоже, конечно.

– Я похож на лжеца? – мальчик взглянул на нее исподлобья, лицо превратилось в опухшее от слез месиво, но во взгляде читалась серьезность взрослого, опытного человека.

Такой контраст в образе путал Тею, смущал ее, и она отвела взгляд в сторону. Чтобы себя занять, открыла один из металлических шкафчиков, стала перебирать большие, неуклюжие гидрокостюмы для глубоких погружений, висящие внутри и разделенные по размерам, иногда поглядывая на Техея.

– Мы не знали, что так получится, – продолжил он. – Все было сделано так, как говорили схемы. О каждом шаге, о каждом закрученном болтике мы отчитывались вашим, и всех все устраивало.

– Говоришь, в схемах проблема? – недоверчиво прищурилась Тея.

– Конечно. Нам не нужны проблемы. Мы просто хотели получить свое и уйти прочь, как всегда.

Тея вытащила один из гидрокостюмов, похожий скорее на мешковатый скафандр, сделанный из резины. Вместе с ним шел тяжелый, с не поворачивающейся шеей шлем с защитным иллюминатором посередине.

– Это старые модели, – начала Тея, кинула костюм Техею. – Одевайся. И уходи отсюда. И никогда не возвращайся.

– Куда? – Техей поднял на нее взгляд красных глаз.

"Как щеночек", – стиснув до боли зубы подумала она, глядя на него и стараясь не выдавать своих эмоций.

– Ладно, черт с тобой… – вздохнула принцесса, закатывая глаза. – Я провожу тебя до магистрали, ведущей к транспортному узлу. Оттуда доберешься до станции, сольешься с толпой. Плавать умеешь?

– Нет… – тихо ответил мальчик.

Тея в отчаянии простонала.

– Ладно, ладно! Но я делаю это только затем, чтобы насолить Архитектору. Понятно тебе?!

Техей молча, уверенно закивал, натягивая поверх вымокшей одежды гидрокостюм. Со шлемом, который тяжело было присоединить к скафандру, ему помогла принцесса, и когда она вкрутила его место, Техей вдруг оказался абсолютно изолирован от внешнего мира – снаружи не доносились ни звуки, ни запахи, ни даже свежий воздух. Тея щелкнула каким-то тугим переключателем на боку шлема, и передний иллюминатор отщелкнулся, приподнялся кверху, почти как сварочная маска.

– В нем нет баллона, воздуха в костюме хватит на пару-тройку минут. Нет времени искать воздухокабель. Идет?

Техей кивнул, хлопая глазами, и послушно поплелся за Теей по длинным, затхлым коридорам, слушая, как она бормочет что-то себе под нос. Из всех слов, что она говорила, выхватил он только "молокосос" и "варвар".

У неприметного железного гермозатвора размером с небольшую дверь, Тея резко остановилась и принялась пытаться вскрыть ее. Девушка кряхтела, тужилась и пыталась прокрутить приржавевший вентиль запирающего механизма, но ей не хватало для этого сил. Зло зыркнув на Техея в нелепом скафандре, она возмущенно прокричала:

– Ну помоги, чего ты стоишь-то?!

Спохватившись, Техей схватился обеими руками за ржавый металл, попытался крутить, но и ему не удалось открыть гермодверь. Ржавчина проела металл слишком глубоко.

– Да твою ж… – вздохнула Тея. – Ладно, попробуем иначе, длинным путем. За мной.

Они побежали дальше, минуя поворот за поворотом. В какой-то момент коридор начал уходить вниз, с потолка, с ржавых, осыпающихся местами труб, капала вода. Она все пребывала, пока они спускались вниз, и была сперва по колено, затем по пояс, затем…

– Чего остановился? – Тея уставилась на своего спутника.

– Да я, как бы… – замялся он, едва держа голову в шлеме над поверхностью воды.

– А, точно, – вздохнула она, защелкнула ему шлем, и сказала еще что-то, чего Техей уже не слышал.

Жестами она приказала ему следовать за ней и протянула ему руку. Техей неуверенно взялся за нее и девушка потянула его в воду, в темную, мрачную глубину, царство клаустрофобии, где человек, не знающий пути, наверняка бы встретил свою смерть.

Тея ударила пятками друг о дружку, и из легких, тонких ботинок ее выросли длинные, мощные ласты. Она плыла вперед, извиваясь как темная рыбка, и легко тащила за собой юношу в тяжелом костюме, которому оставалось лишь пытаться не паниковать. Последнее, впрочем, сделать было достаточно сложно – тут и там в темной пучине, на самой дне узкого, тесного тоннеля, Техей видел одну и ту же надпись, нацарапанную прямо на бетоне:

"Назад".

Он крепче сжал руку Теи, она обернулась. Парень указал ей на надписи, Тея пыталась что-то ответить, но вспомнила, что Техей ее сейчас не слышит – в древнем шлеме, устойчивом к давлению, не было систем связи. Закатив глаза, она просто показала мальчику большой палец, и тот коротко кивнул, бултыхая ногами в тяжелом скафандре и дрейфуя по затопленным тоннелям вслед за Теей.

В какой-то момент он заметил, что стал делать слишком уж большие, жадные вдохи. Воздух-то в скафандре, конечно, был, да вот только кислорода в нем оставалось весьма немного – об этом Техей догадался довольно быстро. Сердце шумно, сильно ухало в груди, потоки крови шумели у него в ушах, а в животе возникало неприятное, щекочущее ощущение, сопряженное со страхом задохнуться. Он чувствовал, как начинается кислородное голодание в органах, как немеют конечности, как становится труднее дышать… и когда мысли спутались окончательно, он отпустил руку прекрасной русалки, медленно оседая на дно, исписанное жутким словом, глупо глядя прямо перед собой и не понимая уже почему он чувствует себя так паршиво.

Тея, обернувшись, извиваясь при этом всем телом, метнулась к мальчику. Он схватила его под мышки, кое-как погрузила себе на спину и глянула на датчики на запястье. Воздуха у нее хватало, да и дыхание она умела задерживать, а вот заряд костюма быстро падал. Но даже так она чувствовала, что не успеет доплыть с Техеем на плечах вовремя, и, дотянувшись до ботинок, щелкнула скрытым переключателем.

Миниатюрные винты обнажились на пятках, двое понеслись вперед. Энергия стремительно падала, а тоннель все углублялся и углублялся, в зловонные, зараженные отходами подземные воды, глубже и глубже. Но ведь она знала, знала, что где-то там есть выход! Или не там… А может здесь?

Сознание Техея вспыхнуло в последний раз, прежде чем погаснуть совсем. Он глубоко вдохнул грязный, полный углекислого газа воздух и отщелкнул застежки скафандра. Снова он оказался погружен в воды, что щипали кожу, глаза, зажмурился и стал шарить рукой по своей одежде, протянул Тее горящий в темноте зеленый экран атласа.

"Влево, затем наверх!", – мгновенно поняла что к чему эта умная девочка и потащила мальчика вперед, включив винты на полную мощность. – "Быстрее, ну же, быстрее! Давай!"

Когда впереди забрезжил свет аварийных огней, энергия закончилась окончательно. Как дельфины в водах давно покинутой планеты, Тея выпрыгнула из-под воды и оттолкнула от себя Техея, чтобы тот упал на твердый бетон. Вылезая вслед за ним, Тея поняла, что мальчик не дышит.

– Ну ты и придурок, чумазый! – застонала она, складывая руки для непрямого массажа. – Давай, давай!

Она резко, ритмично давила ему на ребра, вода толчками брызгала у него изо рта, но дышать он никак не начинал.

– С-с-сука! – прошипела Тея и, зажмурившись, прильнула своими губами к его.

Вдыхая в него воздух, заставляя обожженные легкие раздуваться, она оживляла юношу. Кислород заструился по его венам, кровь разносила так необходимый человеку газ по организму, и когда Тея в очередной раз вдохнула в его рот воздух, он медленно, лениво разлепил глаза.

– Ай! – воскликнул он.

Разумеется, как только он раскрыл глаза, Тея резко, от души влепила ему звонкую пощечину.

– За что?!

– За все! – хмыкнула принцесса. – Идиот!

– Цун-цун, – хором пели голоса в голове мальчика.

Он тряхнул головой, отгоняя морок собственного сознания, медленно, но верно приходя в себя и вспоминая где он и что произошло. Оглядевшись, он понял, что сидят они на широкой бетонной площадке, на которой тут и там возвышались толстые железобетонные колонны, удерживающие верхние ярусы макрозавода-экуменополиса. Вдалеке, в свете местами отсутствующих настенных прожекторов, виднелись обвалившиеся железные лестницы, которые когда-то вели наверх, какие-то здания, пустыми, безмолвными коробками без стекол в окнах стоящие посреди ровной бетонной площади. С другой же стороны был край, за которым плескалась зараженная вода, и куда-то вдаль уходил широкий, высокий тоннель, явно предназначенный для движения больших судов. О том, что Техей находился в бывшем порту, говорили еще и виднеющиеся тут и там остовы контейнерных кранов. Контейнеров же не осталось вовсе – лишь виднелись на бетонном полу тут и там глубокие борозды, их явно куда-то утащили, и причем очень давно.

– Это не то, куда мы плыли, но… – Тея вздохнула, распуская собранные в пучок волосы. – Я слышала об этом месте. Тут был порт, соединявший наш район с экваториальными макроводами.

– Макроводами? – Техей взглянул на нее.

– Ага. Океанами их еще называют, – фыркнула девушка. – Только этот – пресный, соль давно выкачали. Но океан никуда не делся, где-то он точно есть.

– Мы берегли воду во время походов. Иногда за нее приходилось отдавать бензин.

– Такая уж жизнь, – Тея пожала плечами, явно не чувствуя сейчас никакого сожаления к петрамантам. – Классная штука, кстати.

Она кивнула на устройство, лежащее на коленях у Техея. Мальчик сразу же принялся убирать его поглубже под комбинезон, пряча от ее взгляда. Причину такого поведения девушка не понимала, но, тряхнув головой, приказала самой себе об этом не думать.

– Короче, – вздохнула она. – Я не знаю чем ты так насолил Архитекторам, но если я им, спасая тебя, навалила за шиворот, то хорошо. Отсюда доберешься до узловой станции, это во-о-он в ту сторону, километров двадцать.

Тея махнула рукой в сторону огромного тоннеля для кораблей. По бокам, у самых стен, виднелись железные подмостки, местами обвалившиеся, предназначавшиеся для технического персонала тоннеля.

– А ты? – вдруг спросил Техей, переведя взгляд на девушку. Он понимал, что видит ее, возможно, в последний раз, но после всего произошедшего не мог выдавить из себя ничего осмысленного. – Что ты будешь делать?

Тея смахнула с лица непослушную прядь кудрявых волос. Задумчиво посмотрела вдаль, на спокойную гладь зараженных вод.

– Займусь племенем. И спасу каждого, кого смогу, – уверенно, с какой-то необъяснимой злостью в голосе ответила она. – Архитектор, Бортеас, хотела… Да неважно. Неважно что она там хотела. Пошла она в жопу. Я должна быть со своим племенем и разгребать то дерьмо, которое вы тут устроили.

– Мне жаль, что так вышло, – тихо сказал ей Техей.

– Мне тоже, – не оборачиваясь тихо сказала она и рыбкой юрко прыгнула в воду.

Техей снова остался один. Один, в пустом, гулком заброшенном порту, где, на первый взгляд, не было ни единой живой души. Конечно, это было не так, и сам юноша это понимал – на Плиосе жило огромное, неисчислимое количество дикарей, которые опустились настолько, что больше не принадлежат ни к племенам, ни к цехам. Жалкие существа, которые убивают и грабят ради корки хлеба или глотка чистой воды. Они были вокруг, где-то там, в едва различимых в темноте подземелья вентиляционных трубах, давно уже не работающих и заброшенных, в пустых домах, может быть, даже в воде.

Мальчик нажал на спусковой крючок малого резака. Инструмент не работал – а то как же, столько времени провел под водой. Значит, надо пересобрать, вычистить, высушить. Надо занять себя делом. Каким угодно, лишь бы очистить мысли.

Лишь бы не думать о том, что он сегодня потерял.

Акт второй: Аэроцех, глава 1

Мрак холодной, черной комнаты из проржавевшей жести окутывал, обволакивал, словно похоронный саван. Во тьме той сверкал лишь яркий, искрящийся сиреневый огонек плазмы, впивающийся в защищенные, крепкие тела воинов. Эол бился как мужчина, как защитник, но и его, сильного и стойкого, настигло лезвие гвардейского ксифоса – холодная сталь, пускающая отблески в густой темноте, вошла в тело петраманта по самый штамп, прямо у рукояти. Он упал на колени, повернул свое пожелтевшее, покрытое сетью бурых трупных пятен лицо назад, к своему воспитаннику. Шея, провернувшись на 180 градусов сдавленно хрустнула, но покойник этого, казалось, и не заметил.

– Это твоя вина, – раскрылся его гниющий рот с распухшим языком и черной трупной жидкостью, бурлящей в горле. – Это все твоя вина.

– Папа! – воскликнул Техей, пытался бежать к нему, тянулся рукой к самому родному человеку, что был у него на этом свете… Но все тщетно. – Папа, папа, стой! Подожди, папа!

Убитый все отдалялся, будто бы бежал Техей совсем в другую сторону. Взгляд его мутных, безжизненных глаз при этом был прикован к бледному, болезному лицу сына.

– Это твоя вина, – повторил покойник, лишь раскрывая рот, но не шевеля губами. – Ты виноват.

За ним, в окружении безликих гвардейцев в комнату вошел Керон. Он сердито смотрел на Техея, беспомощного и сломленного, кривил губы в отвращении.

– Зря он понадеялся на тебя, – брезгливо бросил он, раскуривая трубку. – И шага без девчонки ступить не смог. Позор племени.

– Н-нет, я..! – пытался оправдаться Техей, но никто и не думал его слушать.

– Лучше бы Эол поручил атлас Кремносу! Даже этот плебейский мальчишка бы справился лучше. Он умнее, хитрее… Не такая размазня, как ты!

– Замолчите! – закричал Техей уже наяву, очнувшись от кошмара.

Его голос эхом отражался от длинных, высоких бетонных стен канала. Мальчик вскочил на ноги, принялся беспокойно оглядываться по сторонам – вокруг все время был кто-то еще, и привлекать внимание жителей заброшенных тоннелей Техей совершенно не желал. В этот раз, впрочем, пронесло – вокруг была лишь тишина и плеск грязной воды где-то далеко внизу.

Юноша заночевал (хотя не знал который сейчас час) в небольшом помещении навроде комнаты управления. Разбитые, разобранные на запчасти пульты высились вдоль стел безмолвными, мертвыми грудами ржавого металла, как, наверное, и механизмы, которыми они когда-то управляли. В дальнем же конце комнаты, рядом с выходом, располагалось длинное, узкое окно без рамы, из которого можно было разглядеть канал, слабо освещенный прожекторами вдоль стен, большая часть из которых отсутствовала.

– Блин… – выругался про себя Техей, глядя на свой неудавшийся ужин.

Перед сном мальчик соорудил простую ловушку на мелкого зверя, оставил в качестве приманки кусочек зачерствелого сухаря. Добыча не заставила себя ждать – местные крысы, тощие и жалкие, почему-то старались держаться подальше от воды и обживали помещения на самом верху канала, такие как эта комната. Примуса, впрочем, Техей с собой не имел, а тратить газосмесь на готовку не хотел, поэтому погрузил освежеванную крысиную тушку в свернутый из жести стакан, наполненный капающей из трубы под потолком относительно чистой воды, а затем опустил в воду гвоздь с примотанными к нему проводками, подключенными к местной сети, заставляя воду кипеть. Однако сон победил мальчика быстрее, нежели голод, и тушка разварилась, а затем и обуглилась под воздействием электричества, когда вся вода выпарилась.

– Не судьба… – вздохнул он, собирая вещи и одеваясь в высушенную на пультах управления одежду.

От вещей теперь неприятно пахло чем-то кислым, как и от самого Техея, но, по крайней мере, теперь не нужно было терпеть на себе тяжелую, мокрую одежду. В комнату через узкое окно подул ветерок старого, спертого воздуха, пахнущего плесенью и мокрым бетоном. Когда его не было, впрочем, Техей то и дело ловил себя на мысли, что чувствует тянущийся откуда-то слабый запах хлорки.

"Кто-то здесь живет, это любой дурак бы понял", – подумал он про себя, застегивая молнию комбинезона. – "Странно, что до сих пор не напали."

Когда он наконец собрался и забрал все, что унес с собой из племени, мальчик в последний раз оглянулся на пустую, но почему-то лишенную пыли комнату. Тряхнув головой, он стал спускаться вниз по длинной винтовой железной лестнице, скрипучей и местами обвалившейся. Пролет за пролетом, он спускался все ниже, все ближе к воде, пролетая мимо заваренных металлических дверей, на которых виднелась облупившаяся желтая краска в форме чисел, обозначающих, по видимому, этажи.

В самом низу двери на очередной площадке не было, зато был проход обратно в тоннель, на шаткие металлические подмостки, прикрепленные к стенам. И снова Техей, продолжая свой путь, отметил про себя, что слишком уж в хорошем здесь все состоянии – даже подмостки хоть и ржавые, а держатся на свежих, почти чистых болтах. Кто-то это место обслуживал, ухаживал за, казалось, никому не нужными путями.

Чтобы шагать бодрее, Техей стал напевать под нос что-то простое, незатейливое. Четкий, математически стройный ритм, помогающий считать шаги и не погружаться в мрачные мысли. Пум-пурум, еще два шага сделано, осталось всего каких-то несколько десятков тысяч. Тонкий, листовой металл скрипел и грохотал под ногами, краем уха иногда можно было уловить плеск рыб, которые как-то приспособились к едкой среде этих проклятых вод, а где-то впереди слышался тихий, почти незаметный гул.

Техей не успел и пискнуть, как сильная, цепкая рука схватила его за шиворот, как ладонь плотно закрыла ему рот. В мгновение ока кто-то утянул его за угол, за бетонную стену, в темноту, и крепко держал, не давая вырваться. Парень потянулся к пересобранному и высушенному резаку на поясе, но неизвестный одернул его руку, прижал ее к телу.

– Молчи, придурок! Тс! – раздался из темноты чей-то шипящий, прокуренный голос.

Постепенно Техей понял, что незнакомец не пытается ему навредить. Руки крепко держали его, не давали вырваться, но вот этот человек, поняв, что Техей будет молчать, медленно убрал ладонь с его рта. Мальчик поднял взгляд и увидел в темноте длинное, вытянутое лицо человека без одного глаза, который напряженно вглядывался в плещущиеся, пошедшие рябью воды канала. Гул, что приближался со стороны станции, становился все громче, в нем проступал быстрый, жесткий ритм тарахтящего двигателя. Кто-то быстро приближался сюда на катере, и человека, что прятался вместе с Техеем, этот факт очень и очень пугал.

Свет мощного, болезненно-желтого прожектора осветил уходящий вдаль длинный тоннель. Сквозь тарахтение двигателя послышались голоса, какие-то люди что-то бурно обсуждали, гоготали. Когда их катер проплывал мимо укрытия Техея и незнакомца, последний даже затаил дыхание, зажмурился, от страха не в силах даже выглянуть наружу. Но, к счастью, лодка прошла мимо, жесткая дробь работающего двигателя стала отдаляться, все дальше и дальше, а свет прожектора становился все тусклее и тусклее, пока катер не скрылся за плавным, широким поворотом.

– Фух… – выдохнул незнакомец. – Ты совсем дурак что-ли? А если б они тебя увидели?

– Кто это, "они"? – Техей склонил голову набок, вопрошающе глядя на урода.

Тот причмокнул губами, снял с пояса фляжку с водой и сделал глоток. Техей, не видевший чистой воды с самого пищевого цеха, невольно облизнулся. Мужчина, заметив это, протянул ему фляжку, и Техей, аж засияв от счастья, приложился к ней губами, делая пару больших, жадных глотков.

– Ты не отсюда, да? – незнакомец закупорил емкость крышкой, прищурил единственный глаз. – Петрамант или украл маску?

– Техей из Ортеан, – юноша протянул ему руку, окончательно убедившись, что незнакомец неопасен. – Петрамант-жестянщик. Ну, там всего понемногу, но официально жестянщик.

– Гарт, – мужчина слабо, вяло пожал его руку. – Из безымянной залупы Плиоса.

Поджав губы и смущенно отведя взгляд в строну, Техей понимающе, медленно кивнул, сопроводив это сочувственным вздохом. Пора было отправляться в путь, но разговор явно зашел в тупик и даже и не думал заканчиваться. Нужно было хоть как-то попрощаться с незнакомцем и… Отблагодарить его? Техей не был уверен в последнем. Кто там эти люди на лодке, еще раз..?

– А это… – он указал на канал.

– Работорговцы, – шмыгнул носом Гарт. – Вашему брату-то это все похер, вас еще попробуй излови, а нас, тех, кто лишился цеха, такие ловят и продают на зой-базаре. Кого на рудники – тех вообще больше никто не видит, а кого… Ну, ты вон, вроде, ухоженный. Тебя бы в красный дом отправили.

– Но я ведь благородный, – Техей искренне не понимал, как такое вообще возможно. – Меня нельзя продавать.

– Ага. Хоп, – одним ловким, быстрым движением Гарт сорвал с головы мальчика сварочную маску. – А теперь не благородный. И что, кому ты что докажешь?

– Отдай! – воскликнул тот.

Мужчина тяжело вздохнул, присел на корточки, прислонившись к холодной бетонной стене, и протянул Техею его маску. Он сразу же надел ее обратно, недоверчиво зыркая на Гарта.

– Вас там вообще ничему не учат, в племени вашем?

– Учат. Я умею читать, писать, знаю больше четырехсот сварочных швов, я…

Мужчина сдавленно, хрипло засмеялся, и смех его перешел в недобрый кашель. Он прикрыл рот какой-то грязной тряпкой, которую вытащил из кармана, и Техей смог различить в темноте, что незнакомец кашляет кровью.

– Это вода. Испарения. Сюда сбрасывали всякую дрянь, – пояснил Гарт и убрал тряпочку обратно в карман. – А ты, все-таки, дурак. Строить умеешь, весь такой умный, а дурак. Не про науки я говорю, а про… Хм… Про жизненный опыт, понимаешь? Про то, что стоит делать, а чего лучше делать не надо. Ну, был же у тебя отец, не говорил ничего такого?

Техей нахмурился, присел рядом. Когда речь зашла про Эола, в голову ему снова ударили сотни мыслей, чувств и эмоций, многие из которых не имели имени ни на одном из человеческих языков. Горечь утраты, сожаление, стыд, желание вернуть все как было, поступить по-другому…

– Эй, – Гарт ткнул Техея в плечо кулаком. – Не спи.

– Папа… – задумчиво вздохнул парень. – Он учил меня держаться племени. Учил, что все люди разные, но всех можно понять и принять, со всеми можно найти общий язык.

– Ну и дурак, выходит, твой папа… – устало вздохнул Гарт, закрывая свой единственный глаз.

– Сам ты дурак, дядя, – обиженно, тихо сказал Техей. – Прячешься тут, как крыса, кровью кашляешь. А толку? Все-равно же поймают. Нет бы собрать народ, дождаться, когда те расслабятся, и…

– И что? – усмехнулся мужчина сипло. – Накинуться на них всем скопом, так? Без оружия, без умения драться, да? На людей с арбалетами и гарпунами. Ну-ну.

– Все еще лучше, чем прятаться по норам и терпеть, – Техей фыркнул, надвинул на лицо маску. – Но дело ваше. Хотите сидеть – сидите. А я пойду. Пусть попробуют меня взять.

Гарт не стал его останавливать, лишь покачал головой, глядя как все дальше и дальше удаляется невысокая мальчишеская фигурка по гулкому, сырому тоннелю. А сам он так и сидел на своем месте, не желая никуда выходить, ни с кем бороться и вообще попадаться кому бы то ни было на глаза. Тоннельных, диких людей устраивала и такая вот, жалкая жизнь, и плевать они хотели на возвышенные мечты и идеалы одинокого, идущего куда-то мальчика.

Через, примерно, километр Техей свернул с канала на дублирующий тоннель, сухую магистраль, уходящую влево, к другим цехам, и вперед, к узловой станции, где он мог поймать поезд до центральной АЭС. Может, конечно, придется сделать пару пересадок, но уж там, на транспорте, он доберется до места назначения за считанные дни – так ему казалось.

Вскоре, спустя еще час (или больше – времени в тоннелях не ощущаешь), Техей вышел к еще одному проходу, круглому тоннелю, пересекающему магистраль почти перпендикулярно. Это был железнодорожный тоннель, и сама железная дорога, поднимаясь над магистралью, проходила над ней, по бетонному мосту, исписанному различными надписями.

Здесь явно бывали люди, и, судя по всему, часто. На бетоне можно было прочесть как похабные словечки, так и чьи-то имена: "здесь был", многократно повторяющееся, чередовалось с мужскими, а иногда и женскими именами. Дейем, Ной, Келена, Афос, Хек… Десятки людей оставили свой след здесь, под железнодоржным мостом, и, не выдержав, Техей добавил свою, маленькую, убористую надпись на новоэллинском:

"Здесь был Техей".

Довольный, почему-то, проделанной работой, опьяненный внезапно навалившейся на него свободой (а надпись стала подтверждением – никто больше не скажет ему как и что делать), мальчик бодро зашагал прочь, по темному тоннелю, освещая себе путь тусклым экраном атласа.

"Гидроманты бы тут от страха обделались", – подумал, улыбнувшись, он. – "Мы-то привыкли к таким местам".

Энтузиазм, впрочем, быстро сошел на нет. "Мы" – короткое, но почему-то полное печальной лживости слово. Какое там "мы"? Эола продали, Техея преследуют – мальчик буквально чувствовал, что за ним по пятам, растекаясь потоком грубой силы по бесконечным тоннелям, цехам и пустым помещениям, следуют агенты Архитекторов, тянут к нему свои руки. Им нужен был атлас, а еще он был нужен Эхемносу, лидеру сопротивления.

"Сопротивление!", – вспыхнула в сознании Техея простая мысль. – "Вот кто мы! Вот кто я! Я – член сопротивления!"

Такой титул, пусть и ничем не подкрепленный, радовал Техея, пожалуй, еще больше, чем звание благородного петраманта. Его юношеская, горячая кровь вскипала, душа и сердце требовали перемен, требовали бороться с застоявшейся, дряхлой системой. Словом, Техей был обыкновенным, нормальным подростком, пусть и с печальными, меланхоличными взглядом и голосом. И желание действовать, извечное желание бороться с кем бы то ни было, с любым врагом, какой найдется, на самом деле помогало ему в эту минуту – голоса в голове, то и дело пугающие его, почти исчезли, их место заняло подростковое бунтарство.

Впереди, в конце тоннеля, виднелся свет, льющийся из маломощных ламп накаливания. Оттуда слышались голоса людей, топот множества ног – место было явно оживленное. Когда на свет вышел Техей, путь ему преградили двое крепко сложенных мужчин железных панцирях, в руках у каждого окованная железом дубинка, на поясе – оружие посерьезнее, что-то клинковое. Один из них поднял руку, вглядываясь в пришельца, изучающе осматривая его с головы до ног, и, наконец, спросил:

– Кем будешь?

– Я Техей из… – он замялся, думая, стоит ли раскрывать свою принадлежность к подполью вот так просто.