Текст книги "Пилот"
Автор книги: Антон Перунов
Соавторы: Иван Оченков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
– Вызов одаренному? – пробурчал сдувшийся рейдер. – Благодарю покорно, здесь дураков нет!
Остальные, посмотрев на мрачный и решительный вид кавторанга, решили промолчать. Никто из них, конечно, не пришел в восторг от соглашения с властями, но сейчас иного выхода действительно не было. Сперва надо починиться, а это без помощи военных не выйдет. Дальше будет видно…
– Будь во главе гарнизона толковый командир, – мрачно заметил молчавший до сих пор Муранов, – я бы не стал беспокоиться. Но у Толубеева семь пятниц на неделе, как, впрочем, было и у покойного Ландсберга. Что будем делать, если этот флюгер развернется?
– Не думаю, что он на это решится, – покачал головой командир «Бурана», – но исключать подобную вероятность не следует. Поэтому будем готовить корабли и…
– Что и?..
– Круговую оборону. Жандармы наверняка имеют информаторов среди местного персонала и не только… Пусть знают, что мы готовы к любой неприятности.
– На кого это ты намекаешь? – огрызнулся из своего угла Лиманский.
– Ни на кого, – скривил губы в усмешке Зимин. – Но заметь, никто кроме тебя это обвинение на себя не примерил.
Весь день рейдеры «наслаждались» потоками по большей части лживых обвинений в свой адрес, щедро изливавшихся из радиоприемников. Возникало полное ощущение, что на приватиров кто-то очень могущественный организованно спустил всех собак. Особо досталось самому Зимину, ему припомнили все, к тому же изрядно прибавив бредней. Что до Колычева, то после появления в утренних газетах фотографии с ним и погибшим адмиралом, у большинства не осталось и тени сомнений в виновности молодого пилота.
Зимина больше всего тревожило то, что Март пока так и не вышел на связь. Обыск в номере отеля подтвердил, что вещи все на месте, кроме меча. При этом свидетели в один голос утверждали, что в «Империале» Колычев был без гунто. Да и на фото в его руке был только пистолет.
Несмотря на уверенность Зимина в непричастности воспитанника к этому преступлению, общая атмосфера подозрительности захватила и его. И все же он безусловно знал одно, Март – не предатель. Если что и произошло, то по сугубо личным причинам. И конечно, он был готов помочь сыну лучшего друга в любом случае. Даже ценой полной потери репутации.
За следующие сутки он так толком и не прилег. Компанию ему составлял Беня, с ходу назначенный адвокатом Марта и на этом основании бесцеремонно совавший свой длинный нос в ход официального расследования.
Под утро они все еще сидели в комнате управляющего «Одессы», поглощая очередную порцию двойного крепчайшего эспрессо, когда в который уже раз зазвонил телефон. Трубку как обычно взял хозяин кабинета.
– У аппарата, – угрюмо буркнул он в динамик, но после услышанного явно приободрился. – Что? Да ладно! Спасибо, с меня причитается.
– Неужели хорошие новости? – заинтересовался Зимин, впрочем, без особой надежды в голосе.
– Танцуй, Володя! На аэродроме Сеула только что приземлился «Цесаревич» под флагом Макарова.
– Не может быть!
– Еще как может! Но главное не в этом. Его высокопревосходительство сильно не в духе, и сейчас с тамошнего начальства летят пух и перья. Судя по всему, следующий на очереди Толубеев…
– А нам с этого какая радость?
– Но ведь вы с Вадимом Степановичем состояли в приятельских отношениях? – немного растерялся от отсутствия энтузиазма Бенчик. – Разве не так?
– Да, но это было до того, как завелись орлы на его эполетах. Впрочем, кое в чем ты прав. Макаров – адмирал дельный. Пока он тут, возможно, будет полегче.
– Обязательно будет! – с уверенностью заявил компаньон. – И самое главное, я уверен, он непременно захочет увидеть тебя. Поэтому я бы на твоем месте переоделся в парадный мундир.
– В парадный не буду, – отказался приватир, – но ордена, пожалуй, прицеплю.
– Как знаешь, – не стал спорить Семен Наумович, отвлеченный новым звонком. – У аппарата!
Что ему ответили, было не слышно, но через мгновение управляющий подобрался, как тигр перед прыжком, и отчаянно замахал рукой компаньону, дескать, послушай.
Сообразив, что произошло нечто экстраординарное, Владимир Васильевич схватился за прикрепленные к телефону наушники…
– Енто Игнатий, – подчеркнуто простонародно сообщил Вахрамеев. – Тут с моим крестничком оказия приключилась. Надо бы встретиться. Потолковать…
– А вы где сейчас? – осторожно поинтересовался Семен Наумович.
– Так ить недалече.
– Он думает, что телефон прослушивается! – возбужденно прошептал Бенчик.
– Правильно думает, – кивнул Зимин. – Спроси, где они?
– Так мы ето, у старого дебаркадера! Того самого, что едва ураганом не развалило в прошлом году.
– Ты что-нибудь понимаешь? – изумился Семен Наумович.
– Кажется, да. Нам нужно три закрытых автомобиля и охрана.
– Это не проблема, но зачем целых три?
– Чтобы никто не догадался, – жестко усмехнулся командир «Бурана».
– А если тебя вызовет командующий?
– Подождет!
Через полчаса к выезду с территории «Одессы» подъехала маленькая автоколонна. Сидевший на переднем сиденье Акинфеев предъявил начальнику караула пропуск, после чего небрежно бросил в сторону остальных машин – «это с нами» – и дал газу.
Судя по всему, в контрразведке предполагали, что Зимин может отправиться на помощь к своему воспитаннику, и потому за ними сразу же увязался неприметный «форд». Однако стоило им пересечь черту города, как кортеж разделился. «Паккард» Зимина рванул в сторону Итевона, «Бьюик» Беньямина помчался к железнодорожному вокзалу и только невзрачный легковой «забор» неспешно покатился в направлении Чемульпо.
Наблюдатели после недолгих раздумий увязались за «Паккардом», а творение московского автозавода потихоньку добралось до одной из укромных гаваней, которыми изобиловали корейские берега. Там и впрямь имелось нечто вроде полузатопленной плавучей пристани и развалины складов на берегу.
– Куда нас черт занес? – хмыкнул Беньямин, выбираясь наружу.
– Если я правильно понял, – отозвался последовавший за ним Зимин – именно об этом месте говорил Вахрамеев.
– Ни хрена тут нет! – хмуро отозвался его компаньон, скептически осмотрев непритязательный пейзаж.
– Думаю, ты ошибаешься, – покачал головой Зимин, скользнув в «сферу».
Стоило ему это сделать, как из-за груды камней и бетонных блоков, некогда служивших опорой какому-то сооружению, вышел Колычев.
– Я здесь! – негромко сказал он.
– Явился – не запылился, – хмуро отреагировал Беньчик. – Не хочешь нам ничего рассказать?
– Если вы про убийство Ландсберга и Козырева, то я к нему не причастен.
– А кто причастен? Дед Мороз?
И без того выглядевший усталым Март тяжело вздохнул и испытующе посмотрел на молчавшего до сих пор опекуна.
– Вы мне тоже не верите, Владимир Васильевич?
– Верю, – дрогнуло суровое лицо приватира. – Ты не мог совершить подобного. Но…
– Так, господа, не надо меня лечить! – решительно прервал их Семен Наумович. – Если вы хотите поговорить за веру, то я могу вам дать адрес хорошего раввина. И если вас это устроит, он даже может выступить в суде. Но если вы хотите, чтобы это сделал я, так расскажите мне за факты!
– Факты?
– Да, молодой человек! А они, чтобы вы знали, чертовски убедительны!
– Насколько?
– Нет, вы только посмотрите на этого поца! Его фотографии расклеены по всему Сеулу, а он спрашивает меня насколько? Настолько, что этого вполне хватит на виселицу! Кстати, если вам мало тех фотографий, то во всех газетах есть другие, где вы с пистолетом стоите над трупом адмирала и делаете вид, что прогуливаетесь! Но что интересно, вам никто не верит…
– Я был с адмиралом, когда на него напали японцы. К сожалению, я не успел ему помочь, но мне удалось одного из них подстрелить, а затем выследить и остальных.
– Хм, – немного подобрел Беньямин, – если вы мне покажете хоть один труп, у которого будет справка, что он японец, дело таки не совсем дохлое…
– Я оставил трупы шиноби и членов экипажа в порту в одном из доков, где они прятали свой корабль.
– Корабль? – насторожился Зимин. – Где он?
– Здесь, – просто ответил Март и послал ментальную команду «Ночной птице».
Спокойное до сих пор море заволновалось, и скоро из волн появились сначала перископ, а затем и рубка подводной лодки.
– Вейз мир![61]61
Вейз мир (идиш) – Боже мой.
[Закрыть] – перешел от удивления на идиш Беньямин.
– Одного шиноби мы взяли в плен. Он сейчас на борту. А еще у меня есть генерал, – скромно обозначил Колычев.
– Какой еще генерал?
– Японский. Нисидзо Цукахара.
– Мальчик мой, – с трудом сглотнул Зимин. – Ты должен нам все рассказать!
– Обязательно, – кивнул Март, – только для начала давайте переберемся на «Птицу». Там все будет нагляднее. Опять же, насколько я понимаю, в городе неспокойно. Вдруг патруль появится, начнется стрельба, суета… Оно нам нужно?
– Вот чтобы да, таки нет! – осторожно согласился все еще находящийся в прострации Семен Наумович.
– Так, а я вам за что! – изобразил одесский акцент Колычев.
– Вокруг черт знает что творится, а у нас опять балаган на гастролях! – сокрушенно покачал головой командир «Бурана». – Ладно, командуй своей пернатой субмариной. Пусть трап подаст, или что там она делает…
Единственной живой душой на подводной лодке оказался Ким, который и сбросил вниз веревочную лестницу, именуемую по-морскому штормтрапом. Поднявшись по ней на борт, с любопытством оглядывающиеся приватиры спустились вниз, после чего оказались на центральном посту. Это место оказалось единственным, в котором они смогли бы разместиться с относительным комфортом и пообщаться без лишних глаз и ушей.
– Ну что же, господа, – немного торжественно начал свою речь Март. – Позвольте вам представить мой новый корабль. Не удивляйтесь подобному обороту, но его в какой-то мере можно считать живым. Итак, зовут его «Ёнотори», или, говоря по-русски, «Ночная птица». По сути, это экспериментальный двухсредный корабль, способный как передвигаться под водой, так и летать. Именно его использовали японские диверсанты для скрытного проникновения и проведения нападений и терактов. В том числе и вчера в Сеуле. А до того в Чунцине и Дальнем.
– К черту все «до того», – решительно заявил немного пришедший в себя Беньямин. – Расскажи нам, что случилось в «Империале»?
– Да, в общем, все просто. Мы с адмиралом вышли на стоянку автомобилей, а там нас ждала засада. Шестеро японских диверсантов, переодетых в форму корейской армии. Я слишком поздно понял, что это шиноби, и потому не успел. Ландсберг погиб, а мне чудом удалось уцелеть.
– Понятно. Что было потом?
– Появились какие-то офицеры вместе фотографом и засняли меня в крайне двусмысленной ситуации.
– Двусмысленной она выглядела, – перебил Семен Наумович, – если бы ты штаны застегивал. А так все более чем однозначно.
– Все же у меня был пистолет, а адмирала закололи кинжалом.
– А почему ты бежал?
– Ну, выбор был откровенно невелик. Либо пытаться что-то объяснить стреляющим по мне людям, либо преследовать убийц. Я выбрал второе.
– Что дальше?
– Удалось их выследить, а потом ко мне присоединились Вахрамеев и Ким.
– Как они тебя отыскали?
– Я его почувствовал, – подал голос из своего угла Витька.
– Допустим. И вы втроем, э… захватили вражеский корабль?
– Так получилось. Все же мы с Кимом одаренные, а у крестного такой боевой опыт, что на десятерых хватит!
– Экипаж был большим?
– Нет. Кроме ниндзя – шестеро матросов и капитан.
– Итого двенадцать человек. и вы их победили?
– Как видите.
– Кстати, а где сам Вахрамеев?
– Он в кустах сидел, когда мы приехали, – хмыкнул внимательно слушавший их Зимин.
– Понятно. Продолжайте.
– Да нечего особо продолжать. Японцы собирались улетать, так что времени на раздумья особо не было. Пришлось атаковать и… мы победили. Полагаю, их трупы до сих пор находятся там, где мы их оставили.
– Это легко проверить, – кивнул управляющий «Одессой». – Что было потом?
– А потом «Ночная птица» меня признала.
– В каком смысле? – удивился Беньямин и бросил вопросительный взгляд на Зимина.
– С артефактами так бывает, – пояснил тот. – Правда, очень редко.
– Ну, хорошо, корабль тебя признал. Но откуда взялся вражеский генерал?
– Даже не знаю, как объяснить. В общем, мне о нем рассказал корабль. Или если вам так проще, мне удалось расшифровать данные судового журнала. В общем, я решил, что, если я захвачу японского военачальника, это будет достаточной компенсацией за смерть Ландсберга.
– И где он сейчас?
– Связанный в двигательном отсеке, – пожал плечами Март, после чего добавил извиняющимся тоном: – Тут так мало места…
– Тебе следовало прежде связаться с нами! – мрачно заметил Зимин. – Чудо, что вы втроем вообще живы остались…
– В другое время я бы так и сделал. Но меня искали из-за убийства его превосходительства. Пока я бы всем все объяснил, японцы обо всем узнали. Сменили дислокацию или усилили охрану… В общем, надо было действовать.
– Он прав, – кивнул Семен Наумович. – Даже сейчас я не очень представляю, как все это объяснить следователю, а уж тогда…
– Если позволите, я продолжу.
– Изволь.
– Мы долетели над самой водой почти до острова. Погрузились. Дошли до берега под водой, осмотрелись и подвсплыли. Там патрулей немного по берегу, в основном держат «воздух»: ПВО, наблюдатели, радары – все как положено. Прошли наверх, сняли охрану. Генерал уже спал. Зашли прямиком к нему в спальню. Спеленали, прихватив его форму и документы, – и сразу назад. Повезло, что экземпляр попался худой и мелкий, крестный его без проблем дотащил в одиночку. Ушли под воду и медленно ползли к нашему берегу весь день. Ночью вышли к устью реки, поднялись до этой протоки и вам отзвонились. Вот, собственно, и вся история.
– Кто-нибудь рассказал бы, ни за что не поверил, – усмехнулся Зимин. – Но что будем делать дальше?
– Знаете что, – решился Беньямин. – Нужно все это рассказать Макарову!
– До Пхеньяна мы не долетим, – возразил Март. – Горючее на исходе.
– Так далеко не надо. Командующий сейчас здесь, в Сеуле.
– Но как к нему попасть?
– Примерно так же, как к Цукахаре. Нахрапом! Кстати, генерала можно взять с собой. Так сказать, в качестве доказательства. А я тем временем свяжусь с жандармами и полицией. Расскажу им о происшествии в порту и лежащие там трупы. Марков, конечно, тот еще прохиндей, но дело свое знает. Лукин тоже будет рад уничтоженной диверсионной группе.
– Не факт. Это ведь получится, что у контрразведки под носом целый отряд неприятеля квартировал и свободно ездил по городу… Адмирала убили… Прилетит им по первое число…
– Ну, тут уже как карта ляжет… Когда Вадим Степанович окончательно убедится в том, что эта необычайная история не выдумка, придет время для демонстрации этой самой «Ночной птицы».
– Хм, пожалуй, может сработать…
За долгие годы службы адмирал Макаров впервые угодил в такую ситуацию. То, что в Сеуле царил бардак, одним из главных виновников которого являлся покойный Ландсберг, ему представлялось очевидным. Но в высших эшелонах трагически погибшего Януша Феликсовича были склонны объявить героем, павшим за царя и отечество, и он, даже будучи полновластным главнокомандующим, никак не мог это игнорировать.
Также, имелась весьма мощная придворная группировка, выступавшая за то, чтобы пресечь приватирскую вольницу. Дескать, времена каперов давно прошли, и Российской империи совершенно не стоит покровительствовать пиратам и контрабандистам. Отчасти подобные обвинения являлись справедливыми. Как ни крути, рейдеров трудно упрекнуть в безукоризненном следовании букве закона.
Но, с другой стороны, частные корабли составляли большую часть легких сил флота, и ссориться с их владельцами во время войны по меньшей мере крайне неосмотрительно. Но мало ему всего этого, так вот теперь еще и эта совершенно невероятная история! Было отчего потерять голову… В таких случаях Вадим Степанович всегда спрашивал себя, а как бы поступил его прославленный отец?
– Вот что я вам скажу, господа! – решился, наконец, адмирал. – Ваш рейд, проведенный против сильного и опасного противника, несомненно, войдет в соответствующие пособия по обучению тайных сил. Но для широких слоев публики будет известно лишь то, что это был ответ на подлое убийство адмирала Ландсберга. Проведенное, прошу заметить, по указанию и под руководством командования флотом!
На лицах внимательно выслушивавших вердикт его высокопревосходительства Зимина, Колычева и Беньямина одновременно появилось странное выражение. Как будто приватиры хотели спросить, не треснет ли от такого счастья физиономия многоуважаемого Вадима Степановича.
– И поскольку оная операция увенчалась полным успехом, – продолжил с легкой усмешкой главком, – награда также будет велика!
– Покорно благодарим, ваше высокопревосходительство, – изобразил почтительный поклон управляющий «Одессой». – Но все же хотелось бы знать, насколько велика?
– Что ж, я вполне понимаю ваше любопытство и, пожалуй, смогу его удовлетворить. Но, если позволите, начну все же со старшего в чине.
– Как вам будет угодно, – еще раз поклонился Бенчик, сердце которого екнуло от радостного предчувствия.
– Что касается вас, господин Зимин, – начал раздачу слонов Макаров, – то я рад поздравить ваше высокоблагородие с монаршей милостью. Узнав о блестящей операции по вывозу платиноидов из Китая, его императорское величество сочли за благо вернуть вас на службу, засчитав в ценз все время, которое вы командовали «Бураном», и присвоением чина капитана первого ранга со старшинством с… тринадцатого апреля 1931 года! Иными словами, Владимир Васильевич, ты уже одной ногой в адмиралах!
– Щедро, – не без иронии прокомментировал награду Беньямин, тонко намекая, что награда и без того была заслуженна.
– Если учесть, что за захват «Ночной птицы» государь-император также не станет скупиться, более чем!
– А ведь и верно! – вынужден был согласиться управляющий.
– Что касается вас, милейший, – продолжил адмирал, – то вот рапорт генерала Толубеева о необходимости лишения базы приватиров экстерриториальности.
С этими словами он взял документ в руки и сделал вид, что хочет его надорвать.
– Э… нижайше прошу прощения, – впился в него глазами Бенчик, – а нельзя ли мне эту прокламацию на память? Закажу самую дорогую рамку и повешу на стену в память о доброте вашего высокопревосходительства!
– Отчего же нет? – ухмыльнулся Макаров. – Извольте.
– Покорно благодарю! – по-солдатски вытянулся Беньямин, и впрямь служивший в свое время в нижних чинах.
– Ну, а что касается вас, Мартемьян Андреевич, то я нахожусь в некотором затруднении. Вы, несмотря на столь юный возраст, уже не раз проявили себя самым наилучшим образом, оказав немалые услуги Отечеству. Однако чина у вас нет и… в общем, поступим так. Основная награда вам, конечно, будет от его императорского величества, но здесь и сейчас просите все, что вам угодно! Если это в человеческих силах, даю слово, что сделаю все, чего бы вы ни пожелали… в разумных пределах, разумеется! Деньги, рекомендация в гвардейский экипаж, представление ко двору…
– Ваше высокопревосходительство, – помялся не ожидавший подобного поворота Март, – все, чего я хотел до сих пор, это расторжение или хотя бы пересмотр несправедливого контракта, которым по рукам и ногам связали моего опекуна. Но теперь…
– Вы правы, в этом нет необходимости, – благодушно кивнул адмирал, которому импонировало проявленное молодым пилотом благородство. – Просите чего-нибудь для себя.
– В таком случае я хотел бы получить рейдерский патент и документы, подтверждающие право владения «Ночной птицей».
– Хотите стать приватиром и арматором? – понимающе протянул Макаров. – Это возможно, но мне показалось, что этот корабль не имеет ни вооружения, ни больших трюмов. Подумайте, стоит ли овчинка выделки?
– Совершенно верно, он заточен под диверсии, но… я полагаю, что смогу улучшить его.
– Воля ваша. Однако считаю своим долгом предупредить, что технические специалисты флота пожелают ознакомиться с его конструкцией, и вы не сможете им в этом воспрепятствовать.
– И в мыслях не было, ваше высокопревосходительство. Напротив, я всеми силами готов содействовать им в этом!
– В таком случае не вижу препятствий. Будет вам патент и свидетельство арматора… капитан, – он особо выделил это слово, – Колычев.
– Что ты творишь? – прошептал ему на ухо Зимин. – Я хотел оставить тебе «Буран».
– Что-нибудь еще, молодой человек? – уже не так благодушно спросил не расслышавший их адмирал.
– Никак нет! – четко ответил Март. – Разве что я хотел просить не разглашать раньше времени итоги операции и наше награждение.
– В каком смысле?
– У меня есть кое-какие незаконченные дела. Пусть мои недоброжелатели думают, что я еще в розыске…
– У вас уже есть враги? – удивился Макаров. – А вы, как я посмотрю, прыткий молодой человек! Впрочем, данная просьба некоторым образом совпадает с моими планами. Так что можете считать, что я ее удовлетворил.
– Но тогда господина Колычева может задержать любой патруль! – встрепенулся Беньямин.
– Да, может получиться нехорошо, – кивнул адмирал. – Посему настоятельно рекомендую ему какое-то время не появляться в людных местах. Но на всякий случай ваш протеже получит охранный лист. Я распоряжусь!
На корабль Март вернулся сразу, как только завершил все формальности и получил патент. Теперь он с полным правом мог назвать себя командиром и владельцем «Ночной птицы». Усевшись в капитанское кресло, он уже привычно подключился к ментальному полю корабля, вступив с ним в своеобразный диалог.
Это стало для них чем-то вроде ритуала, с помощью которого он все лучше узнавал доставшийся ему корабль, а тот приноравливался к своему новому владельцу. И вот сегодня тот смог его удивить.
– Навигатор, ты знаешь, что в твоем сознании есть закрытый участок?
– Хм, нет. А как давно он закрыт?
– Нет информации. Но, возможно, она есть внутри.
– Ты можешь ее открыть?
Вместо ответа Птица просто развернул модель энергоструктуры самого Марта и отметил скрытый и свернутый, словно капсула, феномен.
Стоило Колычеву коснуться мысленно этого объекта, как перед глазами возник образ молодой и очень красивой женщины, которая произнесла:
– Запомни, сын, адрес банка, номер ячейки и пароль доступа к ней. Вот они… Наступит время, и ты сможешь воспользоваться тем, что хранится там. Люблю тебя, мой мальчик.
Очнувшись, Март долгое время сидел молча.
– Что ж, пришло время сделать все тайное явным, – прошептал он решительно.
Русская поговорка о том, что встающим рано помогает Бог, как нельзя лучше характеризовала работу репортеров. Вставать надо рано, ложиться поздно и весь день бегать, как фокстерьер, в поисках сенсации. Однако сегодня мисс Ли позволила себе немного расслабиться. В конце концов, операция, на которую она ухлопала столько сил, благополучно завершилась, и теперь она получит заслуженную и такую долгожданную награду. Благодаря чему все в ее жизни изменится.
Она вложит полученные денежки в доходные ценные бумаги, купит себе дом, возможно, даже выйдет замуж за какого-нибудь английского аристократа или американского миллионера и будет жить в свое удовольствие…
Впрочем, она знала, что обманывает себя. Из ее профессии так просто не уходят. Да она и сама не сможет жить обычной жизнью. Постоянный риск, когда все зависит только от тебя и твоих мозгов, затягивает не меньше, чем кокаин или хороший бренди. Сначала ты их употребляешь, чтобы жизнь не казалась такой уж пресной, а потом тебя затягивает как в болото…
«Интересно, а что если Марти сумеет уйти от ищеек? – вдруг мелькнуло у нее в голове. – Этот парень умен и чертовски везуч… а еще красив! Встреться они при других обстоятельствах, она непременно потеряла бы голову от него. Но… с другой стороны, пусть приходит! У него ведь осталось кое-что, что нужно не этой вздорной выжившей из ума богатой старухе, а именно ей! И даже если Колычев придет, что он сможет ей предъявить? Ничего! И вообще, она известная журналистка, а он изгой. Беглый преступник с… бесценным энколпионом!»
Проклятый телефон зазвонил так, как звонят, чтобы сообщить о неприятностях. Нудно, надрывно, будто сверля мозг.
– Алло, – подняла трубку Аннабель.
– Мисс Ли, – она сразу узнала голос их источника в штабе сеульской эскадры, – у меня очень мало времени, поэтому слушайте и не перебивайте. Этот крысеныш опять сумел выкрутиться. Как, я пока что не знаю, но он сумел оправдаться…
Увлеченная разговором, мисс Ли даже не заметила, как входная дверь беззвучно отворилась и на пороге возник Март. Подойдя к девушке вплотную, он молча взял трубку из ее руки и приложил палец к губам! Дослушав вместо нее сообщение, он постарался до мельчайших подробностей запомнить голос и манеру говорить, после чего прервал соединение.
– Ну, здравствуй, Белла, – внимательно посмотрел он на побледневшую ирландку. – Что, не ожидала меня увидеть?
– Отчего же, – сумела остаться невозмутимой шпионка. – Я предполагала, что ты придешь. Хотя, конечно, не ожидала, что это случится так быстро. Выпьешь, что-нибудь?
– В другой раз. Собирайся, ты пойдешь со мной.
– Ты выдашь меня жандармам?
– Возможно. А быть может, сам пристрелю!
– Нет, Марти, ты не сделаешь этого…
– Хочешь проверить?
– И проверять нечего. Тебе нужно узнать, кто и почему на тебя охотится. И помочь в этом, кроме меня, некому. Так что я нужна тебе… – договорив, девушка пытливо взглянула на Колычева и с удовлетворением отметила, что ее слова достигли цели. Сейчас он не станет ее убивать, а дальше… Дальше будет видно. Она и впрямь нужна ему, а он нужен ей!
