Текст книги "Пилот"
Автор книги: Антон Перунов
Соавторы: Иван Оченков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
– Это несомненно так, и, как вы можете убедиться, наши усилия увенчались полным успехом, но…
– Что но?
– Ну конечно, у вас не так много опыта, вы могли и не заметить…
– Да в чем дело-то?
– Да в том, милостивый государь, что прокачка такого объема энергии некоторым образом вернула организм пациента, так сказать, в исходное состояние…
– Павел Степанович, вы не могли бы выражаться яснее?
– Боже правый, да омолодился ваш крестный, неужели непонятно!
– Хм. И на много?
– Без детального обследования сказать трудно, но, по крайней мере, лет на десять!
– Обалдеть!
– И это только по предварительным прикидкам. На самом деле некоторые органы его теперь соответствуют тридцатилетнему возрасту. А, возможно, и более раннему!
– Поздравляю, доктор. Блестящий результат!
– Ну, если честно, пока не с чем, – вздохнул врач и почти умоляюще посмотрел на Марта. – Нужны еще дополнительные наблюдения и некоторые исследования. Но вот когда они будут закончены, это произведет настоящую революции в целительстве!
– Куда вы клоните? – с немного отстраненным видом поинтересовался Колычев, на самом деле давно сообразивший, о чем идет речь.
– В данный момент нам никак нельзя останавливаться на полпути! – горячо заговорил Крылов. – Это было бы настоящим преступлением по отношению к науке… да что там к науке, ко всему человечеству! Прошу вас, заклинаю всем, что есть святого, убедите господина Вахрамеева оставить службу и отправиться вместе с нами в Москву!
– Вместе с нами?
– Конечно! Давайте прямо, без вас, точнее, без ваших, не побоюсь этого слова, феноменальных способностей и поистине безграничного резерва я не достиг бы десятой доли подобного результата. Подумайте, что вам эта никому не нужная война на задворках цивилизации? Поедемте со мной, и у вас будет слава, положение в обществе, богатство, наконец!
– Прямо так уж богатство?
– Вы что, не понимаете? – едва не подпрыгнул от переполнявших его чувств Крылов. – Сколько в высшем свете богатых стариков и старух, готовых отдать немыслимые богатства за то, чтобы продлить свое жалкое существование. А тут не просто продлить, тут полноценная, слышите меня, полноценная жизнь!
– Да еще и Нобелевская премия в придачу!
– Нашли, о чем вспомнить, – пренебрежительно отмахнулся врач и пытливо взглянул на молодого человека. – Вы согласны?
– Простите, Павел Степанович, – постарался как можно мягче ответить Колычев. – Но сейчас у меня совершенно другие планы.
– Да какие тут могут быть планы! – всплеснул руками доктор. – Ну кем, кем, скажите на милость, вы сможете стать в этом захолустье? Рейдером? Владельцем чиненой-перечиненой летающей калоши, на которой будете доставлять контрабанду, постоянно при этом попадая в разные передряги? Или пойдете в ВВФ, чтобы тянуться на плацу перед каждым ничтожеством, обладающим большим количеством звезд на эполетах?
– Да уж, мрачную картинку вы нарисовали, – засмеялся Март, живо вообразив расписанные Крыловым перспективы.
– Так в чем же дело?
– Я – пилот! – просто ответил он. – Я не могу без неба. Без этого пьянящего чувства, когда огромная стальная птица подчиняется малейшему движению штурвала. Кроме того, у меня есть один долг, и я намерен его выплатить…
– Я так понимаю, речь не о деньгах, – с поникшим видом вздохнул врач.
– Нет.
– Очень жаль.
– Бросьте, док. Вы ведь можете сделать это все и сами…
– Увы, нет. Без такого помощника, как вы, без демонстрации столь впечатляющих результатов, как в случае с вашим крестным… Мы можем сделать это только вместе!
– Простите, – искренне извинился Март, не чувствуя, впрочем, за собой особой вины. – Сейчас никак не могу!
– Очень жаль.
– А знаете что? – внезапно воскликнул Колычев. – Давайте продолжим наши исследования, но…
– Что но? – без особого энтузиазма отозвался переживающий крах мечты Крылов.
– Попробуем найти способ обойтись меньшим количеством силы.
– Каким образом?
– С помощью артефактов, конечно!
– Вы думаете, это возможно?
– Пока не попробуем, не узнаем. Но, в конце концов, что вы теряете? В любом случае, пока мы будем вести исследования, вы накопите значительный материал, который потом сможете использовать во благо человечества вообще и медицинской науки в частности.
– Хм, пожалуй, в вашем предложении что-то есть. Но где нам найти артефактора?
– Ну, вообще-то, он лежит в соседнем боксе, – с как можно более невинным видом отозвался Колычев.
– Черт возьми! – изумился Крылов. – Но почему эта мысль не пришла мне в голову?
– Вы же сами говорили, что мы – команда? – улыбнулся Март. – Вместе работаем, вместе генерируем идеи. Ладно, док. Мне пора. Уж больно много дел накопилось…
Говоря так, молодой пилот нисколько не лукавил. Дел, а точнее, проблем у них было более чем предостаточно. «Буран» прибыл в Дальний три дня назад, проделав на обратном пути большой крюк, чтобы исключить даже гипотетическую возможность встречи с вражеским патрулем.
Обычно храбрый до безрассудства Зимин пошел на беспрецедентные меры предосторожности. Весь полет проходил в радиомолчании и без промежуточных посадок. И лишь когда показались знакомые огни Дальнего, впервые связался с центральной диспетчерской ВВФ и назвал свои позывные.
Никогда прежде его корабль не перевозил столь ценный груз. Причем дело было даже не в деньгах. От успешного выполнения задания в известной степени зависело не только благополучие Забайкальского войска, а также самих рейдеров, но, возможно, и весь исход войны.
Вознаграждение за доставку платиноидов после детальной оценки должно было составить, самое малое, два с половиной миллиона золотых рублей, две трети из которых причитались ему, как капитану корабля и арматору. За такие деньги можно было построить новый корабль, в два раза превосходящий старичка «Бурана». Или вложить их в ценные бумаги, чтобы до конца жизни вести праздный образ жизни на лучших курортах Старого и Нового Света. Или…
Впрочем, все это будет позже. А пока следовало утрясти формальности, получить причитающееся вознаграждение за добытую информацию и сбитые японские корабли, сдать после соответствующей оценки груз и… решать, что делать дальше.
На Зимина, и без того слывущего «везунчиком», разом обрушилась слава. Нет, о его успехах не писали газеты, у него не брали интервью акулы пера, за ним не бегали толпы экзальтированных поклонниц, но все заинтересованные лица хорошо знали рейдера, хапнувшего, возможно, самый большой куш за всю историю существования их профессии.
Как водится, спутником славы выступила зависть. В штабе ВВФ ершистого капитана второго ранга и без того не жаловали. А уж теперь и вовсе терпеть не могли. Особенно если принять во внимание, что за наградой денежной вполне могут воспоследовать и иные. Ходили слухи, что восхищенный действиями «Бурана» государь намерен предложить его капитану вернуться на службу и даже включить в выслугу годы, проведенные в отставке. И тогда что же, вчерашний полупират-полуконтрабандист по кличке «Зима» скаканет сразу же в «превосходительства»? Да еще и кавалерию со звездой на мундир повесит! И хорошо если красную, а ежели голубую?[50]50
Кавалерия – жаргонное наименование орденской ленты через плечо. Красная – Святого Благоверного князя Александра Невского. Голубая – Святого Апостола Андрея Первозванного.
[Закрыть] Нет, благодарим покорно, нам такого счастья не надобно!
К сожалению, то же можно было сказать и о собратьях-приватирах. Чины с орденами, вправду сказать, трогали их суровые рейдерские сердца не так сильно, но вот денежное вознаграждение… Тут, можно сказать, спины не разгибаешь, таская запрещенные грузы, а таких денег в глаза не видывал! И где, спрашивается, справедливость?
Но до сегодняшнего дня, точнее, вечера все шло более или менее пристойно.
– Как прошел день? – привычно поинтересовался Зимин, вернувшись домой.
– Отлично! – вполне искренне отозвался Март. – Лечение дядьки Игната завершено. Представляете, он уже почти не хромает, а его самочувствие просто замечательно…
– Я рад, – сухо отозвался командир, доставая из бара бутылку коньяка и два стакана.
Набулькав в оба изрядное количество ароматной жидкости янтарного цвета, он взял один в руку и машинально подвинул второй воспитаннику.
– Что-нибудь случилось, Владимир Васильевич? – вопросительно посмотрел на него молодой человек.
– Почему ты так решил?
– Раньше вы мне выпивку не предлагали, – не без иронии в голосе заметил воспитанник.
– Черт! – немного смутился отставной кавторанг. – Совсем зарапортовался!
– Ничего страшного, – улыбнулся Март. – Я, пожалуй, выпью, за здоровье крестного и успех в его лечении… хотя дозы у вашего высокоблагородия довольно-таки гомерические!
– Прости, не рассчитал. И да, я очень рад за Игната и за тебя тоже. Честно говоря, не ожидал, что все получится.
– Значит, что-то все-таки произошло?
– Мне предложили вернуться на службу.
– Предложили?
– Ты правильно понял. Поставили перед выбором.
– И перед каким же?
– Отвратительным. Если я соглашусь, меня поставят командовать каким-нибудь старым транспортом.
– Вас, транспортом? – едва не задохнулся от возмущения Март. – Но вы же отличный пилот. Возможно, лучший во всем Третьем флоте! Да вам должны были предложить как минимум фрегат…
– Места на мостиках кораблей первого ранга расписаны на сто лет вперед, – хмыкнул Зимин. – Уж больно хлебная должность. Не говоря уж о том, что с них прямая дорога в адмиралы.
– Ладно, а какая альтернатива?
– Что?
– Ну, вы сказали, что вас поставили перед выбором.
– Ах да. Мне предложили подписать кабальный контракт. На все время войны.
– И?..
– Скажи, Мартемьян, ты интересуешься обстановкой на фронте?
– Если честно, то слежу, конечно, но не сказать, чтобы знаю в подробностях, – признался Колычев.
– Все же предположу, что о взятии Хончхона и переброске значительных сил для осады Чхунчена ты слышал.
– В общих чертах. Если не ошибаюсь, то до недавнего времени все было более или менее нормально, японцы ничего не могли сделать с нашей обороной, а тут вдруг раз, и город пал, на улицах резня, тысячи пленных солдат корейской армии.
– Да, газеты и радио основательно разогнали панику. У народа появились вопросы, как такое стало возможным? И с самого верха пришел циркуляр. Срочно усилить авиацию. Подрядить свободных рейдеров, мобилизовать все транспорты и, вооружив, передать в качестве вспомогательных кораблей Третьему флоту.
– Это может создать для нас, – Март задумался, подбирая правильное определение, – затруднения? Мы ведь и сами не против с японцами воевать…
– Я так понимаю, ты мало что знаешь о взаимоотношениях приватиров с правительством и о законах, регулирующих нашу работу?
– Признаться честно, сам закон я читал, но особо не вникал… – вынужден был признать слабую компетенцию в столь важном деле Колычев.
Судя по всему, для Зимина это оказалось не самым приятным сюрпризом. До сих пор он полагал Мартемьяна необычайно собранным и ответственным юношей и, видимо, слегка переоценил своего воспитанника. С другой стороны, Колычеву едва исполнилось семнадцать лет, так что, все еще можно исправить.
– Начнем с самого начала, – принялся он за краткий ликбез. – Если опустить времена теперь уже седой древности, когда воздушные корабли только появились, то примерно лет двадцать назад одной очень важной персоне на самом верху пришла в голову весьма оригинальная, на первый взгляд, мысль. А именно, что корабли военного флота связаны тысячью условностей, да к тому же их содержание стоит слишком дорого.
– И тогда он решил прибегнуть к услугам частников?
– Совершенно верно. Мы, приватиры, сами зарабатываем на свое содержание, но при этом выполняем некоторые, скажем так, щекотливые поручения правительства. А если начинается война, нас не мобилизуют, но поручений может стать больше. А возможностей отказаться не остается вовсе.
– И фрахт, который вам предложили, не самый выгодный?
– Вообще не выгодный. И очень опасный. Оно бы и ничего, мы на последнем рейсе заработали столько, что даже самому последнему матросу хватит до конца жизни. Не роскошной, конечно, но тем не менее.
– И все-таки вы предпочли бы отказаться?
– Я не отправлю свой «Буран» на верную гибель! А стоит ему оказаться на регулярных рейсах, очень скоро окажется так, что охранение выделить забыли, зато японцы каким-то непостижимым образом об этом знают…
– Такое уже бывало?
– Увы.
– И что же делать?
– Ума не приложу. Хуже всего, что срок моего патента подходит к концу. Обычно его пролонгация проходит без особых проблем. Так, расходы на ресторан да пара сувениров для жен или любовниц нужных людей. Однако на этот раз все поставлено в зависимость от моего согласия.
– Вот твари!
– И это еще не все. Как только закончится срок патента, я перестану быть приватиром, а «Буран» из рейдера превратится в обычное гражданское судно и сразу же подпадет под мобилизацию. Кстати, если я соглашусь вернуться на службу, произойдет то же самое!
– И что же вы намерены предпринять?
– Пока не знаю. Время еще есть. По крайней мере, пока я утрясу все финансовые вопросы.
– Оплату не зажмут?
– Насчет этого можешь быть спокоен. Если нам откажут в выплатах, остальные рейдеры взбеленятся и пошлют свои контракты ко всем чертям! На это в штабе никогда не пойдут. Так что без награды не останешься.
– Я вовсе не о себе переживал, – смутился Март, как будто его уличили в чем-то постыдном. – Просто…
– Все нормально. Мы все работаем за деньги, и нет ничего дурного в том, чтобы о них беспокоиться. Тем более что куш на сей раз и впрямь велик. Не подавиться бы…
– Не говорите так. Все будет хорошо…
– Дай-то бог.
Впрочем, Март был далеко не единственным, кого занимала выплата наградных. После возвращения вся команда была занята тем, что пыталась вычислить причитающуюся каждому из них сумму.
С одной стороны, арифметика была крайне проста. Каждый член экипажа, заключивший контракт с Зиминым, имел право на долю или пай. Но, разумеется, никакой уравниловки. Младшие офицеры и техники по три пая. Старшие пять паев. Старший механик – десять. Был бы на «Буране» старший офицер, ему тоже причиталось бы десять, но Зимин обходился без него. Если кто-нибудь из команды погибал, то его доля причиталась родственникам. Отличившимся также полагалась надбавка, но только по согласованию с командой. Провинившиеся же, напротив, вполне могли лишиться части заработка. Впрочем, последнее было редкостью.
С другой, для точного подсчета нужна была окончательная сумма, а вот тут никакой ясности не наблюдалось. Более или менее понятно было с вознаграждением за проданный китайцам корвет. А вот с основным грузом все было совсем не просто. Представители министерства финансов, раз уж не было возможности просто конфисковать стратегический груз, всячески стремились сбить цену. Правда, тут на их пути возникала фигура наказного атамана Забайкальского казачьего войска и его на всю голову отмороженных подчиненных.
В общем, ясности пока что не было никакой, но все сходились на том, что даже стажер Ким, которому полагалось всего полпая, должен был получить почти четыре тысячи рублей золотом, а это, как ни крути, сумма! За такие деньги даже в России можно каменный дом купить, а уж тут, в Желтороссии, и говорить нечего!
И это только премиальные за груз. Но были еще и сбитые японские бомберы, захваченный радист с шифровальным оборудованием, а также разгромленная база противника. И за все это полагались солидные суммы вознаграждения!
– Кстати, где Виктор? – отвлек от размышлений воспитанника Зимин. – Я его с самого прилета не видел…
– Насколько я знаю, он сразу же отправился в оружейные мастерские к Коровину. Да так там и застрял. Даже ночевать не каждый день приходит.
– А вот это – непорядок. Ты, пожалуйста, объясни своему приятелю, что он в первую очередь член нашей команды… и семьи, – после недолгой паузы добавил командир, явно подразумевая, что первое более важно.
– Конечно. Я, если честно, и сам собирался наведаться к инженеру. Посмотреть, что и как с нашим пистолетом-пулеметом.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, Март на следующий же день отправился в мастерские, где и застал, наконец, своего приятеля.
– Ты где пропал? – поинтересовался он, глядя на заспанную физиономию и всклокоченную шевелюру своего непутевого друга.
– Привет, – отозвался тот, едва не разорвав рот в зевке. – Прости, занят был.
– Мог бы сообщить. Вообще-то мы с Зиминым о тебе беспокоились.
– Черт, – смутился Ким. – Я, правда, собирался позвонить, но все как-то…
– Ладно, проехали. Лучше покажи, из-за чего ты тут застрял?
– Сейчас, – с готовностью подскочил Витька, но тут же остановился. – Знаешь, пусть лучше тебе Сергей Александрович все покажет. Это ведь его детище!
Впрочем, Коровин не заставил себя ждать, и вскоре друзья с ним встретились. Инженер был, как всегда, подтянут, элегантен и до синевы брит.
– Доброе утро, Мартемьян Андреевич, – поприветствовал он Колычева. – Пришли узнать, как дела, или навестить своего товарища? Кстати, Виктор, ты опять ночевал в мастерских?
– Я случайно.
– Три дня подряд? Ну-ну.
– Сергей Александрович, – поспешил вмешаться Март. – Я обещаю, что этого больше не повторится. А теперь, если позволите, давайте вернемся к нашему делу.
– Конечно. Кстати, очень хорошо, что вы нашли время зайти. Я уже собирался просить вашего друга связаться с вами.
– У вас есть, что показать?
– О да, – загадочно улыбнулся инженер и пригласил компаньона следовать за собой.
Добравшись до кабинета, представлявшего собой конторку посреди цеха, он подошел к столу и жестом фокусника откинул в сторону рогожку, покрытую во многих местах пятнами от оружейной смазки.
– Вот это да! – воскликнул испытавший настоящее дежавю Март.
Перед ним и впрямь лежал ППС, практически такой, каким он его помнил из прошлой жизни. Разве что сделан был гораздо аккуратнее.
Непроизвольно протерев глаза, как будто желая избавиться от наваждения, Колычев осторожно взял пистолет-пулемет в руки, ласково провел по крышке ствольной коробки, словно желая убедиться, что это не сон, потом, припомнив казавшийся давно утраченным навык, разобрал, заслужив немного удивленный, но вместе с тем уважительный взгляд Коровина.
Затем так же легко собрал, после чего просительно посмотрел на конструктора.
– А можно отстрелять? – немного осипшим от волнения голосом произнес он.
– Нет ничего проще, – улыбнулся уголками губ Сергей Александрович. – Здесь в подвале – тир. Если угодно, можно отправиться туда прямо сейчас.
– А патроны?
– Сколько угодно. Сами снарядить магазины сможете?
– Я помогу! – вылез вперед изнывающий от долгого молчания Ким.
– Справимся, – кивнул Март.
Маслянистые кабанчики так и норовили выскочить из рук, но молодые люди все же ухитрились набить два рожка патронами, после чего отправились вслед за инженером. Спустившись в подвал, они оказались в длинной и очень темной галерее. Но Коровин повернул рычаг на распределительном щитке, включив тем самым освещение и вентиляцию.
– Извольте занять позицию, – предложил инженер.
– Пилот Колычев к стрельбе готов, – отозвался молодой человек и встал подле обшарпанного стола.
– Огонь.
Поначалу Март принялся бить короткими очередями с отсечкой, мысленно повторяя про себя «двадцать два», потом перешел на «тридцать три», удлинив залп до трех выстрелов. Оставшиеся заряды выпустил одной очередью и тут же перезарядился. Оружие слушалось превосходно, и вышедший в «сферу» стрелок не смог отказать себе в удовольствии отстрелять еще один магазин, внимательно отслеживая работу ППК на энергоуровне.
«Надо было Витьке оставить», – запоздало подумал он, но, скосив глаза, заметил, что тот, не теряя времени, набивает опустошенный рожок патронами, и успокоился.
– А можно мне? – заискивающе улыбнулся Ким.
– Если Сергей Александрович не против, – дипломатично отозвался приятель.
– Стреляйте, Виктор, – благодушно разрешил Коровин, после чего с интересом посмотрел на своего молодого компаньона.
– Ну, и каковы впечатления?
– Отлично! – начал с похвалы достаточно наобщавшийся в прошлой жизни с разработчиками и изобретателями Март. – Нет, право, я даже не ожидал столь блестящего результата!
– Благодарю, – расцвел инженер, все же сделавший попытку сохранить скромность. – Потребуется еще немало работ по доводке…
– Ну, это уже рабочие моменты. Без этого никак. Впрочем, если позволите, то? на мой непросвещенный взгляд? можно слегка изменить форму предохранителя. Эта не очень удобна.
– Хм, – кивнул, поразмыслив, конструктор. – Пожалуй, вы правы!
– И с дульным тормозом немного поколдовать, – продолжил ковать железо, пока горячо, Колычев.
– Зачем?
– Для большей устойчивости. Чтобы не так уводило при стрельбе!
– Положим, это тоже возможно.
– Ну и по мелочи. Рукоятку стоит сделать более эргономичной.
– Представители ГАУ могут счесть это излишеством.
– Да и пусть их! Им можно предоставить самую дешевую версию. А вот частным заказчикам и в особенности рейдерам такая грошовая экономия может не понравиться.
– Да, я понимаю, о чем вы. Это следует учесть.
– Ну и приклад доработать.
– Господи, а с ним что не так?
– Все так. Просто крепление выглядит слабоватым. Может разболтаться со временем.
– Ну, это заранее знать невозможно…
– Еще как возможно, дорогой мой Сергей Александрович, – что бы ни придумали такие светлые головы, как у вас, всегда найдутся очумелые ручки, способные испортить самый гениальный замысел!
– Какие, простите, ручки?
– Очень умелые. Сокращенно – очумелые!
– Как метко подмечено, Мартемьян Андреевич, – засмеялся Коровин. – Вам бы, ей-богу, в технологи пойти. Чувствуется, знаете ли, склад ума, необходимый для этой специальности! Но хороши или нет крепления, – будет ясно только после серьезных испытаний, а до них еще далеко…
– Никак не могу с этим согласиться! – решительно возразил Колычев. – Напротив, я настаиваю на скорейшем изготовлении опытной партии, чтобы нам было что предложить потенциальным заказчикам.
– И как велика должна быть эта партия?
– Минимум сто единиц. Причем не только автоматов, но и запасных магазинов к ним.
– По одному?
– Нет, так не пойдет. По крайней мере семь! Все-таки перезарядка довольно муторная.
– А почему именно семь?
– Два подсумка по три магазина и один непосредственно на оружии. Кстати, подсумки тоже необходимо изготовить заранее.
– Нет, уж увольте, Мартемьян Андреевич. Подсумки, ремни, масленки, ершики и прочая амуниция не по моей части. Заказывайте их в другом месте, благо мастерских подобного профиля хватает. Я вполне понимаю вас как предпринимателя, но хотел бы заметить, что это весьма чувствительно увеличит цену…
– Кстати о цене. Какова, по вашему мнению, будет себестоимость?
– А вот на этом вопросе я хотел остановиться подробнее, – оживился инженер. – Дело в том, что с точки зрения технологичности этот автомат заслуживает ничуть не меньшего внимания, нежели с конструкторской. Судите сами. Изготавливается он почти полностью с помощью холодной штамповки. Никакой фрезеровки или чего-либо подобного! Расход металла всего шесть с половиной килограммов, но и его можно уменьшить. По трудозатратам судить пока рано, но не более трех человеко-часов!
– И?.. – подбодрил его Март.
– В общем и целом это означает, что себестоимость его будет ниже, чем у многих пистолетов. В особенности таких дорогих, как у вашего приятеля.
– Вы про маузер?
– Именно. Слава богу, он в последнее время перестал постоянно таскать его с собой.
– Чудно. А что насчет Томми-гана?
– Thompson submachine gun? – фыркнул Коровин. – Спрашиваете! Это очень дорогое и сложное в изготовлении изделие. Можно подумать, что его из золота делают. Шутка ли – двести долларов за штуку. Это же почти три сотни наших рублей! Нет, конкурентами нам по цене могут быть разве что старички вроде револьвера системы Нагана или комиссионной винтовки[51]51
Имеется в виду наша трехлинейка. Винтовкой Мосина ее стали наименовать уже при Советской власти.
[Закрыть].
– Отлично. Но все же нам следует поторопиться. У японцев мало автоматического оружия, и наш аппарат может стать для них неприятным сюрпризом. А если получим хороший заказ от Корейской или Китайской армий, то мы сможем недурно заработать.
– Я полагал, вы захотите предложить ППК в первую очередь нашему военному ведомству?
– Предложим, конечно. Непременно предложим. Но, боюсь, пока наши чиновники раскачаются, война может закончиться!
– И опять вы правы, Мартемьян Андреевич. Ей-богу, если бы не ваша молодость, я бы подумал, что вы не один год в оружейной промышленности отработали.
Домой приятели возвращались как в старые добрые времена. На мотоцикле. Март впереди, а Витька сзади. Не хватало разве что покинувшей Дальний Восток Наденьки Ли между ними, но… Красивая и целеустремленная девушка покоряла далекую столицу, и думать забыв о своем обещании писать. Впрочем, говоря по чести, наши герои после всего, что им довелось пережить, тоже не часто вспоминали о той безумной гонке под ночным небом Квантуна.
У особняка Зимина против обыкновения было не протолкнуться. Ближе к входу припаркован лимузин атамана забайкальцев, рядом две машины с охраной, вокруг которых толпились казаки его личного конвоя.
– Здорово ночевали, станичники, – поприветствовал хорошо знавший их Колычев.
– Слава богу, – отозвался Артюхов.
– Давно приехали?
– Не особо.
– А Владимир Васильевич?
– Все здесь. И вас спрашивали.
Узнав, что их ждут, молодые люди сразу же направились к кабинету Зимина, где и застали обоих братьев. Во главе стола, как водится, стояла распечатанная бутылка водки, две серебряные стопки и легкая закусь. Но, видимо, больше для порядка. Выпито было относительно немного.
– Вот ведь сволочи! – продолжая разговор, ругался генерал. – И главное: сделать ничего нельзя… Уж я в штабе наместника и так, и эдак, а мне одно да потому. Государственное, мол, дело! И глаза эдак в сторону портрета его величества.
– Ничего страшного, прорвемся, – в очередной раз попытался успокоить брата приватир. – Главное: дело сделано!
– Это точно, – кивнул наказной атаман. – И за то тебе, любезный мой, низкий поклон от всего войска!
– Чай, не чужие люди, – скупо улыбнулся Владимир Васильевич.
– Выпить, что ль, – потянулся к бутылке Зимин-старший.
– А вот и ребята вернулись, – заметил воспитанников кавторанг. – Проходите, что встали.
– О, – подскочил генерал. – Вы тоже молодцы. Мне Володька про ваши подвиги все как есть обсказал! Так что вам, хлопчики, тоже благодарность от меня лично и от всего нашего общества! Ну-ка, налей им…
– А что отмечаем? – поинтересовался Март, принимая стопку.
– Казна расщедрилась, – ответил, как сплюнул, атаман. – Выплатили за платину.
– Все? – обрадовался Колычев.
– Все, – хмыкнул командир «Бурана». – Ну, почти.
– У нас в Сибири варнаки и то честнее! – снова завелся генерал. – Это же надо на ровном месте двести тыщ урвать!
– Ого! – едва не присвистнул Март.
– Восемь процентов. Но этот расход я принял на себя. Команда наградные получит в полном объеме.
– А что с контрактом?
– Пока не ясно. Есть вероятность, что после получения призовых от казны заинтересованные лица просто озвучат свою цену. Если она окажется не слишком велика, все будет по-прежнему.
– Владимир Васильевич, – заинтересовался Март, – а сами контракты имеют одну стандартную форму или есть варианты?
– Да, имеются три разных. Да вот, кстати, циркуляр ВВФ. Посмотри, если хочешь, там даны все образцы договоров и инструкция по их применению.
Отставив в сторону водку, Мартемьян углубился в чтение и через некоторое время лицо его просветлело.
– Какой любопытный момент, – задумался он.
– О чем ты? – заинтересовался Зимин.
– Да я тут, после нашего ночного разговора, немного проштудировал соответствующую литературу, и у меня появилось одно предположение. И, как следует из циркуляра, совсем не беспочвенное.
– Ну-ка, ну-ка!
– Смотрите, Владимир Васильевич, при заключении «длинных» сделок предполагается открытие особого листа заданий. Туда вносятся и визируются заказчиком все действия приватира за период.
– Это не новость, в чем же твоя идея?
– В тексте не прописан отдельно механизм получения боевых приказов, точнее, боевых задач. Просто сказано, что они ставятся и заносятся в лист, оформляясь, как очередная операция внутри рамочного контракта.
– Так…
– Мы можем предложить штабу внести разъяснение в этот пункт.
– Пустое. Никто не станет менять текст высочайше утвержденного документа.
– А мы и не будем вносить новый пункт в сам договор. Мы сделаем протокол разногласий или допсоглашение, которое и обозначим как разъяснение параграфа три, пункт четыре. И подробно зафиксируем, что имеем право на согласование каждого нового поручения в установленный срок. То есть фактически пропишем наше право на отказ от заведомо невыполнимых или неразумных приказов.
– Хм, а ведь это идея. Не очень пока понимаю, как она может быть реализована и кто согласится взять на себя ответственность… Надо выдернуть Беньямина сюда к нам. Без него не разгребемся. И, пожалуй, ради такого случая стоит связаться с самим его высокопревосходительством.
– А кто это?
– О, брат, это очень важный человек. Целый министр! Член Императорского Совета одаренных, гросс и большой радетель за наше рейдерское дело. Без его помощи в свое время мне бы «Бурана» не получить было.
– Кстати, пока не забыл, – спохватился генерал, мало что понимавший в юридической казуистике и делах одаренных. – Ты, Володька, просил меня документы для вашего инородца?
«Это ведь он для Накагавы», – подумал Март и с интересом уставился на Зимина-старшего.
– Было дело, – кивнул хозяин дома. – А что, получилось?
– Так не боги горшки обжигают, – хмыкнул атаман и вытащил из кармана паспортную книжку. – Держи вот. Все, как ты просил. И возраст подходящий… Чего ты скалишься-то?
Удивленный Колычев перевел взгляд на своего опекуна и понял, что тот едва сдерживает смех. Не понимая, в чем собственно дело, он взял в руки документ и, ознакомившись с ним, тут же присоединился к наставнику.
В паспорте было написано: Ибрагим-оглы, Али-бек Хаджиев. Из ссыльных черкесов.
Рейдеры – совершенно особый класс воздушных судов. В отличие от фрегатов, они должны в первую очередь перевозить грузы, но при этом иметь хорошую скорость и маневренность, чтобы их не мог перехватить противник. Плюс ко всему требовалось иметь вооружение на уровне хотя бы корветов. Как соответствовать этим противоречивым требованиям – каждый приватир решал сам, но, как правило, брался достаточно вместительный транспорт и подвергался основательной модернизации.
В основном она сводилась к замене двигателей на более мощные, к установке вооружения, устройству дополнительных помещений для артиллеристов и абордажников, да еще иногда ко всему этому великолепию добавлялось легкое бронирование. Впрочем, последнее было редкостью.
Иное дело «Буран». Об этом мало кто знал, но изначально он проектировался как специализированный быстроходный лайнер, предназначенный для снабжения воздушных эскадр в отдаленных уголках земного шара. Именно поэтому он изначально затачивался под более мощные двигатели и имел штатные места для установки орудий. Увы, пока шло строительство, концепция автономных воздушных соединений была признана несостоятельной. Плюс ко всему предназначенные для него двигатели понадобились для других кораблей, а ставший долгостроем корабль отправился в отстойник, где его и обнаружил только что ушедший в отставку Зимин-младший.
