Текст книги "Где моя башня, барон?! Том 2 (СИ)"

Автор книги: Антон Панарин

Соавторы: Сергей Харченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Где моя башня, барон⁈ Том 2

Глава 1

Я удобней перехватил Пожирателя костей, приготовившись к рывку. Если, конечно, я не сдохну от перегрузки или ещё от чего.

Используя внутренний взор, я уже заметил внутри себя закупоренный энерго-участок. Он был небольшой, находился в районе сердца. Одно неловкое движение – и я мог остановить кровяной насос. На такой скорости ведь может произойти всё, что угодно. Главное не сбить фокус. Ни в коем случае.

Я влил в закупоренные энерго-узлы ту ману, которую смог. И… руна «родэ» вспыхнула, обжигая мою ключицу магическим пламенем.

Волна энергии за доли секунды пронеслась по телу, размывая всё вокруг. Я стал быстрее, раза в полтора точно!

Рывок – и вот я уже рядом с Черепом, наотмашь взмахивая клинком.

Голова авторитета взмыла в воздух, медленно вращаясь. Подельники Черепа ещё не поняли, что случилось, а я уже снёс и им головы.

Действие руны закончилось, время потекло в прежнем ритме.

Головы бандитов одна за другой рухнули на траву следом за телами, заливающими всё кровью, в том числе и Федьку.

Обессиленный, я опёрся на клинок. Сердце щемило, а плечо с татуировкой продолжало гореть, причиняя мне жуткую боль. Да уж. Длительный забег с покровом маны, потом это. Моё тело пока не готово к таким нагрузкам.

Спасённый Федька испуганно уставился на меня и, похоже, совершенно не понимал, что сейчас произошло. Вот он был на грани жизни и смерти, а сейчас его обидчики мертвы.

Пока Воробей осознавал произошедшее, я осмотрел друга. Из пулевых отверстий на ляшках сочится кровь, лицо превратилось в сплошную гематому. Неслабо ему досталось… Ловкими движениями я оторвал лоскуты ткани от его разодранных штанов, перетянул тазобедренные артерии, чтобы остановить кровь.

Хорошо, что я успел.

Ох, мать моя женщина… А успел ли?

Федьку, бледного как тень, трясло от болевого шока, адреналина и потери крови. Но несмотря на это, он улыбался.

– Получили, твари! Будете знать, как связываться с Федькой Воробьём! Я вырежу ваши сердца, суки, и сожру их, мать вашу! – орал парень, с каждой секундой всё сильнее распаляясь.

– Федька, ты как? – спросил я, но он меня не слышал.

Воробей погрузился в неистовую ярость и поливал ругательствами мёртвых обидчиков. Вырывал траву и швырял её в обезглавленные тела. За всем этим безумием я сумел различить быстро приближающиеся шаги.

Проклятье! У меня нет сил для нового боя, а выпускать Гоба среди белого дня – совсем плохой вариант. Не остаётся ничего другого, как занять более выгодную позицию. Если к Черепу прибудет подкрепление, то я смогу скрытно напасть и прикончить их. С этими мыслями я и нырнул в густой кустарник.

На пригорке показался парень, следивший за мной. Он был не один. Рядом с ним стоял тощий, как сама смерть, беспризорник и дёргал друга за рукав.

– Я выколю вам глаза, суки! Железнодорожники⁈ Ха! Да я лично вырежу всю вашу шайку! Недомерки сраные! – орал Федька, не обращая никакого внимания на парней.

– Неужели Воробей прикончил Черепа? – пробормотал мой преследователь.

– Да какая, на хрен, разница⁈ Бежим отсюда! – заолосил худощавый. – Если он убил эту троицу со сломанными ногами, то и нас может завалить! Как свидетелей! Вдруг он одарённый? Коля! Да не стой ты столбом! – худой влепил другу размашистую затрещину.

– Нужно всем рассказать! Слышишь? – выпалил после секундного замешательства мой преследователь, и парни спешно потерялись в ближайшем парке.

Меня никто не заметил. Вот только для Федьки ситуация стала ещё хуже. Его чуть не прикончили за то, что я избил Черепа-младшего. А теперь все Железнодорожники, благодаря его воплям про пожирание трупов, будут уверены, что это Воробей убил одного из авторитетов банды.

Твою мать!

Нужно срочно его унести отсюда, пока сопляки не привели кого-нибудь из шайки. Выбежав из кустов, я закинул Федьку на плечи и не спеша пошёл к дороге, с трудом переставляя ноги. Он брыкался и ещё какое-то время орал про то, как расправится со всем миром, а после потерял сознание.

Нужно найти такси. Сам я не донесу его в СОХ.

* * *

Поместье Мышкина Евгения Александровича, в это же время

Мышкин находился в полнейшем смятении, граничащем с яростью и безнадёжностью. У него осталось тридцать три дня, за которые нужно раздобыть артефакты и явиться с ними к императору. Если этого не сделать, то тайная полиция придёт за его головой.

Сейчас Мышкин был готов обменять чью угодно жизнь на свою собственную. Если бы пришлось продать брата, сестру, мать или ещё кого, он бы сделал это не задумываясь. Впервые в жизни он чувствовал дыхание смерти на своём лице. И это ощущение ему очень не нравилось.

Граф расхаживал из угла в угол, ожидая звонка от двух человек. В их руках находилась жизнь Мышкина. Первый – потенциальный спаситель, Савелий Аристархович, торговец артефактами. А второй – Борщов Пётр Евстигнеевич, старший следователь тайной полиции. Оба безмолвствовали.

Не выдержав этого безумного давления, Мышкин набрал торговцу, но тот не взял трубку.

– Проклятый ублюдок! Да чтоб тебя черви сожрали! – выкрикнул Евгений Александрович и со злости пнул стул из красного дерева.

Рука на автомате пролистала телефонную книгу и тут же набрала Борщову. Старший следователь, как обычно, не спешил брать трубку и поднял её лишь на последнем гудке.

– Евгений Александрович. Рад слышать, – довольным голосом ответил он. – Вы по поводу нашего маленького дела?

– Совершенно верно, Пётр Евстигнеевич. Наша птичка попалась в клетку? – нетерпеливо спросил Мышкин.

– А-ха-ха! Птичка? Можете прямо говорить, никто нас не подслушивает, – рассмеялся старший следователь, хотя Мышкин не видел причин для веселья.

– Вы нашли вора? – выдавил из себя Евгений Александрович, едва сдержавшись, чтобы не накричать на собеседника.

– Знаете, в Алтайском крае много новых людей. Пришлось немало поработать, чтобы отыскать того, кто вам нужен. По крайней мере, он очень похож на того, кого вы ищете, – в трубке воцарилось молчание. Выдержав паузу, следователь продолжил: – Самым примечательным новичком оказался восемнадцатилетний доходяга. Знаете, чем он успел отличиться? – насмешливо спросил Борщов.

– Мне плевать, – прошипел Мышкин, но опомнился, смягчил тон и добавил: – Но раз уж вас это так забавляет, то расскажите.

– Очень забавляет. Парнишка оказался непростым. Он успел прикончить ящеров, сбежавших из разлома. В деревне Сита обокрал старосту. Ввязался в конфликт с вашими Железнодорожниками. Как я понял, он избил младшего брата Черепа. А ещё этот сопляк сумел вступить в союз охотников. Воистину талантливый парень!

– Смотрю, вы им восхищаетесь? – выдавил граф.

– Евгений Александрович, своих противников надо любить и уважать. Недооцените врага – и он живо вас слопает. Ну это так, на будущее, – покровительственным тоном сказал следователь.

– Вы уверены, что это именно тот, кого я ищу? – насторожился граф.

– Уверен, господин Мышкин, ещё как уверен, – легкомысленно ответил Борщов.

– Значит, для Хабаровска настают тяжёлые времена, – задумчиво сказал Мышкин. – Гвоздев за своих стоит горой, и парня он точно не отдаст, что бы я ему ни предложил. А значит, мне придётся залить город кровью, лишь бы получить то, что этот сопляк у меня украл.

Мышкин сжал зубы до скрежета, затем продолжил, уже сквозь зубы:

– У Гвоздева в министерстве есть друг. Если вы ошиблись, и я развяжу войну на пустом месте… считайте, что я покойник. Как вы понимаете, за вашу ошибку заплатить придётся не только мне, но и вам.

– А-ха-ха! Евгений Александрович, вы мне угрожаете? – весело спросил Борщов, но не услышал ответа и резко посерьёзнел. – Впрочем, неважно. Вам не о чем переживать. Парня мы нашли, и мой человек уже сел ему на хвост. Как только появится удачная возможность, мы похитим его и привезём к вам. Ни с кем воевать не придётся. И даже если я ошибся, то об этом никто не узнает. Мёртвые ведь никому не расскажут. Верно?

Зловещий тон следователя Мышкину не понравился. Граф не мог понять, Борщов пытается его успокоить или даёт понять, что Мышкин и сам может случайно помереть?

Немного помедлив, Евгений Александрович доброжелательно произнёс:

– Пётр Евстигнеевич, прошу простить меня за то, что усомнился в вашей компетентности. Последний месяц выдался нервным, сами понимаете. Надеюсь, вы доставите ко мне парня на этой неделе.

Мышкин расстегнул верхнюю пуговицу, чтобы немного охладиться, и услышал в трубке слова, которые его порадовали до глубины души.

– Зачем так долго ждать? – раздался спокойный голос. – Через пару дней воришка будет у вас.

Улыбаясь, Мышкин попрощался и повесил трубку. Рука сама собой нащупала бутыль коньяка. Граф влил в себя всё до последней капли. Горячая волна побежала по его нутру, немного успокаивая нервы.

– Ещё пара дней, – пробормотал он себе под нос. – И я забуду обо всём этом, как о страшном сне. Всего пара дней…

* * *

Я тащил Воробья через парк к Производственной улице. Он тяжело дышал, да и выглядел паршиво. Но жить точно будет.

Да, ноги прострелены, и даже может кости задеты. Кровь сочилась из его рассечённой брови и периодически капала в траву. Крови потерял достаточно.

Но он выживет. Я уверен в этом.

Утренняя прохлада заставляла пар вырываться изо рта при каждом выдохе, а ощущение, что за нами могут следить, подталкивало шагать всё быстрее. Выйдя к дороге, я увидел вдали быстро едущее такси. Заметив меня с бездыханным телом на плечах, водитель перестроился в правый ряд. Он издевается?

Кроме такси на дороге не было ни единой машины в пределах видимости, и я не задумываясь шагнул на проезжую часть. Таксист дёрнул руль вправо, пытаясь объехать меня, но и я двинулся в ту же сторону. Влево – и я уже там. Когда между нами оставалось меньше сорока метров, водитель резко остановил свою повозку. Причём в нескольких сантиметрах от моих ног.

Дверь автомобиля распахнулась, из неё вылетел озверевший усатый мужик.

– Ты что творишь, мать твою⁈ – заорал он. – Я же мог сбить вас, дегенератов малолетних!

Не обращая никакого внимания на его вопли, я обошел машину сбоку, открыл пассажирскую дверь и уложил на сиденье Федьку. Правда, на заднем сиденье уже был миловидный клиент. Девушка испуганно уставилась на окровавленное тело рядом с собой.

– Ох, жу-уть какая! – пропищала она.

Пассажирка выскочила из салона, будто из горящего дома, и быстрым шагом, оглядываясь, направилась в сторону ближайших домов.

– Девушка! Постойте! Да я сейчас их выкину! – закричал ей вслед таксист, пытаясь вернуть клиента. Но тем самым лишь заставил её ускорить шаг.

– Вези в СОХ, плачу сотню рублей, – коротко бросил я ему и уселся на переднее пассажирское кресло.

Водила замер, не понимая, что происходит и что ему делать. А потом выругался, вскидывая руки. Сев в машину, он с недоверием зыркнул на меня.

– Деньги вперёд. А то знаю я вас… – процедил усатый.

Кого именно «вас», он не уточнил, а я и не спрашивал. Мне было не до болтовни.

Выудив из кармана горсть смятых купюр, я сунул их водиле, даже не разобравшись, сколько там было. Но, судя по лицу таксиста, дал я более чем достаточно.

Эти купюры я вытащил из кармана Черепа перед тем, как закинул Федьку себе на плечи. Деньги легко пришли, легко ушли. Зато водила стал сговорчив и тут же рванул с места.

Машина пролетела по пустынным улочкам, залитым алыми лучами рассвета, и остановилась у ворот СОХ.

– Приехали, – бросил водила и, обернувшись, сморщился. – Вы мне весь салон замарали кровью. Неплохо бы накинуть на химчистку.

– Губу закатай побольше, – буркнул я, затем выскочил из машины и полез доставать Воробья.

– Хэ! Щенки, – возмутился таксист. – Совсем никакого уважения к старшим.

– Ты получил больше, чем договаривались, – напоследок холодно произнёс я. – Так что лучше закрой рот, и езжай на свой заказ.

Вытащив Федьку из автомобиля, я ногой захлопнул дверь и закинул парня на спину. Вот же гад, видит же, что нужна помощь, а всё равно сидит и возмущается.

Таксист опалил меня злобным взглядом, но ничего не сказал. Машина тронулась с пробуксовкой. Видимо, этот идиот хотел напакостить, закидав меня мелкими камнями, вот только дорога рядом с СОХ была идеально вылизана.

На проходной никого не было – видать, Колька ещё не пришел. Дармоед чёртов. Опять проспал, наверное.

Пройдя через турникет, я потащил Федьку сразу в больницу. Медсестра заметила меня ещё в момент, когда я тащился по двору СОХ, и встревоженно выбежала навстречу, катя перед собой инвалидную коляску.

– Володь! Сажай его сюда! – выкрикнула Дарья, посматривая на простреленные ноги Воробья. – А кто это? На нашего не похож…

– Мой друг, – пропыхтел я, стараясь как можно аккуратнее усадить Федьку. – В него стреляли, перебиты ноги, возможно сотрясение. Но не знаю, будет ли он ходить.

Дарья быстро осмотрела рану.

– Будет, но нескоро, – пробормотала она. – Кость задета, возможно трещины. Вон как всё опухло… Да и крови потерял прилично.

Дарья отстранилась от Воробья, затем замешкалась. Заметив недоумение на её лице, я добавил:

– Не волнуйся, с Никитичем я договорюсь. Если будет нужно, из своего кармана оплачу его лечение. Вы, главное, парня на ноги поставьте.

– Постараемся… – прошептала Дарья, задумавшись. Затем вышла из ступора и покатила коляску в здание, громко выкрикивая: – Маргарита Павловна! У нас огнестрел и надо проверить на переломы!

Даша исчезла в здании, а я сразу же отправился в кабинет Гвоздева. Рядом с его кабинетом стоял лишь одинокий фикус, печально повесив свою крону. Да, охотники не лучшие садоводы, совсем не поливают бедолагу.

– Егор Никитич, разрешите? – спросил я, приоткрыв дверь и заглядывая внутрь.

В кабинете Гвоздева пахло кофе и печеньем. Никитич сидел за столом, дул на дымящуюся кружку. Заметив меня, он улыбнулся.

– Владимир, ты по делу или поздороваться зашел? – спросил он.

– По делу, – я кивнул, затем вошёл в кабинет, закрывая за собой дверь.

На стене за спиной Никитича висел гвардейский китель, усыпанный орденами. Справа на тумбочке лежала перевёрнутая фотография. Скользнув взглядом по чашке с печеньем, я прошел вглубь кабинета и устроился на скрипучем стуле.

– Егор Никитич, у меня друг в беду попал, – начал я. – Нужна ваша помощь.

– Вов, если твой друг не из союза, то пусть сам и выкручивается. У меня своих забот по самую макушку, – хмуро сказал Никитич.

– Я понимаю, но тут и делать толком ничего не нужно. Просто кормить и подлечить его немного.

– Беспризорника притащил? – приподняв бровь, спросил Никитич.

– Выходит, что так. Ему ноги прострелили, поколотили изрядно. Нужно помочь с лечением, – объяснил я. – А как поправится, может попробовать свои силы и вступить в СОХ.

Никитич тяжело вздохнул, сделал глоток кофе.

– Володь, я же вижу, что ты что-то недоговариваешь, – прищурился он. – Колись давай. Пока не выдашь всё как есть, моего одобрения не получишь.

– Ему Череп ноги прострелил. Хотел убить, – произнёс я. – И так уж вышло, что теперь Череп и его два подручных лежат в парке… обезглавленные.

От моих слов Никитич тут же нахмурился, поставил чашку кофе на блюдце.

– Кто-то видел, как ты их прикончил? – напряжённо спросил он.

– Нет, свидетелей не было, – произнёс я и, сделав паузу, добавил: – Правда, после того как Череп умер, на место прибежал парень. Он меня не заметил, но видел моего друга. Полагаю, решил, что это Федька прикончил Черепа.

Никитич тяжело вздохнул и, отставив кружку с кофе, потёр виски.

– Знаешь, я порой не понимаю, приносишь ты союзу больше пользы или проблем, – он злобно зыркнул на меня и постучал пальцами по столу: – Ладно, оставляй своего Федьку. Пока он тут, Железнодорожники его не тронут. Но как только твой друг выйдет за территорию СОХ… Сам понимаешь, что будет. Он очень быстро превратится в покойника.

– А если он тоже вступит к нам? – я пристально взглянул на Никитича.

– К нам? Если он владеет клинком хотя бы наполовину так же хорошо, как и ты, то, может, и вступит. Но судя по твоему лицу, он не так уж и хорош, – строго сказал Никитич и продолжил, уже мягче: – Пойми, у нас здесь не ночлежка для беспризорников. Если он станет охотником, то будет ходить на задания, где без нужных навыков ему крышка. Поэтому уже сейчас начинай думать, что будешь делать со своим Федькой, когда он встанет на ноги.

– Егор Никитич, я вас услышал, – охотно сказал я. – Проблему с Железнодорожниками я решу.

– Ха! Решала нашелся… – усмехнувшись, Гвоздев вновь поднял кружку кофе, сделал глоток и облокотился на спинку кресла. – Володь, ты недавно подрался с Крестом-младшим. Недели не прошло, убил старшего. Это, по-твоему, решение проблем? Ты только усугубляешь и без того непростую ситуацию.

Я хотел сказать что-то в свою защиту, но Никитич отмахнулся от меня.

– Помолчи, пока я говорю, – добавил он холода в свою речь. – Значит так. Нам поступил заказ на сопровождение одного гражданина. Поедешь с Шишаковым и ещё парой охотников его защищать. Поездка займёт несколько дней. Как вернёшься, шум немного поуляжется и подумаем, как быть с Железнодорожниками.

– Когда нужно выезжать? – настороженно спросил я, помня о встрече с Юлианной.

– Через пару часов, – ответил Гвоздев, посмотрев на часы.

– Сегодня у меня никак не получится. Мне назначена встреча, – запротестовал я, понимая, как расстроится Юлианна Островская. Мы ведь договаривались покормить уточек, а я даже предупредить её не успею о том, что не приду.

– Владимир, а кто сказал, что у тебя есть право выбора? – строго пробасил Гвоздев и пригладил бороду. – Выбор у тебя только один. Либо берёшься за работу, либо забираешь своего раненого товарища и тащишь его в другое место.

Никитич придавил меня взглядом. Тяжелые кустистые брови нависали над его суровыми глазами, сверлящими меня насквозь. Я уставился на него, но старый даже и не думал идти на уступки. Либо Воробей остаётся в СОХ и лечится, либо я иду на свидание с Юлианной и забираю Федьку с собой. Выбор очевиден.

– Тогда я пошел собираться.

– Иди, иди, – усмехнулся Гвоздев и потянулся к телефону.

Выйдя из кабинета, я отправился в бараки. Собирать в дорогу мне было нечего. Ведь кроме надетого на мне тряпья и рюкзака у меня ничего нет. А искать Юлианну по городу бессмысленно. Зная её отца, они опять разъезжают по зажиточным гостям. А рыскать по всему городу – занятие неблагодарное.

Я поднялся на второй этаж барака. Внутри никого. Кровати аккуратно заправлены, сквозняк колышет шторы, пытаясь унести ужасный аромат пота, которым здесь всё провоняло. Схватив рюкзак, я выскочил на улицу и врезался в Шишакова.

– Владимир, ты куда летишь? – удивился он.

– Тебе навстречу, – я улыбнулся, протягивая руку наставнику.

– Звонил Гвоздев, сказал, ты с нами едешь, – хмуро пробормотал Шиша, пожав мне руку.

Он был явно не в духе. Уж не потому ли, что его лечебная массажистка не ответила взаимностью?

– А куда едем-то? – поинтересовался я.

– В Теплоозёрск. Будем сопровождать одного любителя антиквариата, – хмыкнул он, как будто презирал всех антикваров. – Наша задача охранять его на протяжении всего пути и во время совершения сделки.

– Ого. А что за сделка? Будет покупать что-то интересное? – оживился я.

– Нас это не касается, – равнодушно буркнул Шиша. – Заказчик нанял сразу десяток охотников и доплатил сверху за то, чтобы мы держали языки за зубами. О том, что произойдёт там, не должна знать ни единая живая душа.

– Видимо, собирается приобрести что-то ценное, – задумчиво сказал я. – Ладно, я тебя услышал. Буду ждать у выхода.

Пока Шишаков и остальные охотники собирались, я успел заглянуть на кухню и перекинуться парой слов с Вальком. Он угостил меня бутербродами, сладким чаем. Рассказал, как пытался устроиться в ресторан, но его не взяли, сказав, что его блюда слишком обыденны. Идиоты. Готовит-то он отлично. Чего ещё им было нужно?

Заметив из окон столовой, что Шишаков топает на выход из СОХ, я поспешил следом.

На этот раз Васяна на задание не взяли. Видимо, из-за прошлых косяков он утратил доверие коллег, и его просто сослали на какую-то другую, менее важную работу.

К воротам СОХ подъехали три машины такси. Бойцы возмущённо посмотрели на наш транспорт, ведь у многих было с собой не только оружие, но ещё и походные сумки. Чуда не случилось, колымаги оказались довольно узкими, и мы с трудом сумели разместиться в них, сидя друг у друга буквально на головах.

Мне досталось место во второй машине. Ехал с малознакомыми мне охотниками, и атмосфера была мрачноватая. Всю дорогу молчали. То ли охотники не выспались, то ли просто не настроены на беседу. А может, кто-то опять погиб на задании.

Такси свернули с дороги и остановились у железнодорожной станции «Северная», на которой нас ожидал наниматель. Невысокий мужчина с пышными бакенбардами и усами. При этом бороды у него практически не было, как и волос на макушке. Выглядело это странновато. На носу пенсне, в руке карманные часы на цепочке. Смотрит на циферблат и улыбается.

– Савелий Аристархович? – спросил Шишаков, подойдя ближе.

– Всё верно. А вы, как я понимаю, Шишаков Александр Фёдорович, – улыбнулся наниматель.

– Вы хорошо осведомлены.

– Я не работаю со случайными людьми, – объяснил антиквар. – А если кого-то нанимаю на работу, то этот кто-то всегда рекомендован моими друзьями… Александр Фёдорович, у вас отличная репутация, поэтому я нанял именно вас. Думаю, наша поездка пройдёт тихо и мирно. Тем более что я обратился не к какому-то сброду, а в союз охотников.

От этой волны комплиментов Шишакову явно стало неуютно, и он, подхватив чемодан нанимателя, указал в сторону поезда, стоящего у перрона.

Я обратил внимание на то, как руки Шиши напряглись, когда он поднял чемодан. Видимо, он был набит чем-то увесистым. К примеру, наличкой. Я даже боюсь представить, сколько там денег в пирожковом эквиваленте.

– Давайте занимать места, – предложил Александр. – Улица – не самое безопасное место.

– Вы правы. Я приехал раньше времени и всё переживал из-за того, что на меня пялились вон те ребята, – Савелий Аристархович кивнул в сторону шпаны, скрывающейся в подворотне на противоположной стороне улицы.

Троица с печалью на лицах смотрела на то, как мы взяли под охрану определённо богатую добычу.

– Не переживайте. Пока вы под нашей защитой, вам ничего не грозит, – пробасил Шишаков и направился к поезду.

Мы взяли Савелия Аристарховича в кольцо, сопроводили до нужного вагона. Наниматель любезно приобрёл для нас три купе. В каждом из них имелось по четыре спальных места. Я, Шишаков и наниматель разместились в среднем купе, остальные охотники – в смежных с нашим.

Войдя в купе, я с радостью забрался на верхнюю полку и сразу же поймал недовольный взгляд Шишакова. Видимо, он тоже надеялся занять это место. Но, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Я улыбнулся наставнику, закинув руки за голову, принимая горизонтальное положение и положив голову на подушку.

Наниматель последовал моему примеру. Улёгся на второй верхней койке. Всё это время Шишаков следил за нами, не говоря ни слова. А когда понял, что надежды занять желанное место не осталось, чертыхнулся и, зашвырнув чемодан нанимателя под нижнее спальное место, устроился на нём и уставился в окно.

Савелий Аристархович сразу понял, что из Шишакова собеседник так себе, и обратился ко мне:

– Молодой человек, как так вышло, что в столь юном возрасте вы стали охотником?

– Охотник не выбирает свою судьбу. Судьба выбирает охотника, – философски ответил я, стараясь уйти от правдивого ответа. – Меня, кстати, зовут Владимир, – повернулся я на бок, чтобы видеть собеседника, – А чем вы занимаетесь?

– Крайне долгой и пыльной работой, хе-хе, – засмеялся наниматель и поправил пенсне. – Скупаю и перепродаю разного рода ценности. Книги, различные предметы искусства, иногда оружие.

– Звучит очень интересно, – я уважительно кивнул.

– Вы правы. Работа, конечно, рутинная, но порой в мои руки попадают невероятно ценные вещи, – после этих слов у Савелия Аристарховича блеснули глаза.

В этот момент наниматель выглядел крайне загадочно, что навело меня на определённые мысли.

– Если спрошу лишнего, то остановите меня, пожалуйста, – аккуратно продолжил я разговор. – Но мне очень любопытно. Попадают ли к вам вещи, найденные в башнях?

– О-хо-хо! Вы крайне проницательный молодой человек, – растянул улыбку Савелий Аристархович. – Да, порой ко мне обращаются аристократы, желая продать фамильные артефакты. Кто-то желает поправить дела стремительно беднеющего рода, а кто-то просто избавляется от мусора, не представляющего для него интереса.

– И часто к вам обращаются с такими просьбами? – не отводил я взгляда от нанимателя.

– Разумеется нет. Сейчас на территории империи существует пятнадцать действующих башен, – поднял взгляд к потолку антиквар, будто подсчитывая их. – Самая свежая появилась на границе с монголами. И, как вы понимаете, башни – это штучный товар. Их сложно зачистить, да и за прохождение каждой дают всего парочку ценностей. Крайне редко бывает, что зачистка приносит аристократу, например, сразу десять артефактов. На моей памяти такое случалось лишь единожды, да и то где-то в Англии… – он расплылся в улыбке, – Впрочем, англичане могли и наврать с три короба.

Я с жадностью впитывал всё, что говорил торговец, ведь его услуги могут пригодиться мне в будущем. Нет, я не собираюсь продавать Пожирателя костей, а вот прикупить новый артефакт – вполне. Осталось лишь заработать денег. Огромное количество денег…

Савелий Аристархович явно скучал и поэтому не скрываясь рассказывал о своей работе. Видимо, в обычной жизни ему крайне не хватает общения, и найдя свободные уши, он с радостью начал лить в них воду.

Он поведал, как закупал антикварные люстры по заказу императора-батюшки. Как перепродавал породистых скакунов, которых один род украл у другого. Из-за этой сделки едва не разразилась война, которой удалось избежать лишь благодаря вмешательству Савелия Аристарховича.

Но помимо бредового бахвальства были и полезные истории. Оказывается, император при желании может отобрать у аристократа любой артефакт. И плевать, кому принадлежит безделушка, безродному дворянину или князю.

Если сила артефакта приглянулась властителю, то он заберёт его, прикрываясь фразой: «Это ради государственной безопасности!» Да, аристократу выплатят чисто символическую сумму за артефакт. Но какой смысл в этой подачке? Всё равно деньги в виде налогов вернутся в имперскую казну.

– Владимир, а почему так интересуетесь артефактами? Уж не собрались ли вы поучаствовать в одной из экспедиций по их добыче? – спросил Савелий Аристархович, посмотрев на меня поверх пенсне.

– Думаете, у меня есть шанс? – улыбнулся я в ответ.

– Шанс? – задумчиво повторил антиквар. – Хм-м-м… Если вы попали в СОХ, то, думаю, шанс выжить в башне у вас определённо есть. При условии, что вы чувствительны к энергии, – сделав паузу, он продолжил: – Впрочем, желание попасть в башню это далеко не всё, что вам необходимо. За полную зачистку башни платят огромные деньги, но за вас должен поручиться либо глава союза охотников, либо кто-то из аристократов. Тёмных лошадок запускают в башни только отчаявшиеся. Ведь от случайных людей можно ожидать чего угодно, а так будет с кого спросить.

Савелий Аристархович затих, улыбнулся. Но было в его улыбке что-то настораживающее.

Да, я мог провести вечер с Юлианной, гулять по городу, кормить уточек и так и не познакомиться с этим занятным торгашом. Он называл себя «аукционер», правда, судя по его словам, никакого аукциона не было. Просто покупка или продажа при личной встрече.

Теперь ясно одно. Самый простой путь попасть в башню – это вернуть своё имя и рекомендовать самого себя на зачистки. Хотя это всего-навсего принесёт мне деньги. А хотелось бы артефакты…

Впрочем, не в моём положении выбирать. Благодаря деньгам я смогу купить жемчужин и восстановить тело. А сейчас жемчужины улетают по паре штук в день, и их запас стремительно тает.

* * *

Турнир «песочница», в это же время

Молодые ребята с азартом ломали друг другу носы и рёбра. И всё ради того, чтобы Ефим Крапивин пригласил их на ученический турнир, где им заплатят настоящие деньги. А если повезёт, то кому-то из зрителей приглянутся их навыки, и малышня получит постоянную работу.

Ефим стоял в стороне и с интересом наблюдал за дракой малолеток. Нет, зрелище не было увлекательным, да и дрались они кое-как. Шугались каждого удара, наносили удары, при этом подворачивая кисти. В общем, позорище.

Но Крапивин всей душой любил насилие. Сам он, конечно, никогда не дрался, хотя в молодости был неоднократно избит. Возможно, сейчас он просто упивался чувством собственного превосходства, представляя, как его обидчики метелят друг друга ради капли внимания.

Этот бойцовский клуб был всем для Ефима. Он открывал ему двери в дома аристократов, в рестораны, в шикарную жизнь. А всё благодаря графу Мышкину, который однажды заметил ушлого мальчугана и дал ему шанс.

– Если один из вас сможет вырубить соперника, дам пять рублей, – безразлично бросил Крапивин, и драка стала ещё более ожесточённой.

Ефим докурил сигарету, щелчком отправил окурок в полёт над головами зрителей. Денег сегодня не заработать, но нужно искать новых бойцов. Тем более что в подворотнях порой встречаются бриллианты.

Внезапно за спиной послышался знакомый голос:

– Ефимка Сергеевич, и не надоело тебе малолеток стравливать?

Крапивин тут же обернулся и с испугом посмотрел на говорящего. Им оказался мужчина средних лет. Серый костюм, чёрные ботинки и белая рубаха. Совершенно непримечательный на вид. Вот только Ефим знал, что с этим господином шутки плохи.

Это был Кречет Ярослав Игоревич, следователь тайной полиции. Однажды он поймал Ефима за руку и обещал отправить на плаху за организацию подпольных боёв, а также за то, что тот не платил налогов. Если бы не граф Мышкин, то голова Крапивина уже валялась бы в кустах.

– Ярослав Игоревич… Эм-м-м… Чем могу помочь? – нервно спросил Ефим, пытаясь улыбаться, но выходило это крайне плохо.

– Да не трясись ты так. Сегодня я не по твою душу, – успокоил его следователь и дружелюбно похлопал по плечу. – Нужна помощь в поимке одного паренька. Дерётся у тебя по вечерам. Зовут Владимиром.

Кречет смерил взглядом Крапивина, от которого у Ефима холодок пробежал по спине, и добавил:

– Да, с твоим нанимателем согласовано. Более того, это он хочет поймать парня.

– Евгению Александровичу нужен этот сопляк? В нём ведь нет ничего необычного, – удивлённо выпалил Ефим.

– Обычный он или нет, решать не нам с тобой, – сухо сказал следователь. – Есть работа, и она должна быть сделана.

– Ярослав Игоревич, я всегда рад помочь, – Ефим громко сглотнул и потянул рубаху за ворот. Почему-то ему резко стало нечем дышать.