Текст книги "Бес шума и пыли"

Автор книги: Антон Мякшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Всадник направил коня в кучку не успевших еще разбежаться воинов. Разящий Клык прыгнул наперерез, нырнул под лошадиную морду, подпрыгнул и ловко взмахнул копьем. Я уже мысленно поздравил мальца с новоприобретенным статусом сироты, но тут случилось нечто странное. Копье – как и рассчитал вождь – с силой ударило всадника в грудь. Но кремниевый наконечник разлетелся на мелкие осколки, будто ткнулся не в кожу, а в стену скалы! Древко переломилось надвое, а сам Разящий Клык, не удержавшись на ногах, упал на колени. Три или четыре стрелы из луков наиболее морально устойчивых воинов со свистом рассекли воздух и врезались заточенными и закаленными на огне остриями в спину всадника и… не причинив никакого вреда, рассыпались в щепы!

Всадник взвизгнул, свесился с коня и взмахнул палицей, явно намереваясь раскроить вождю рода койота голову…

– Встать, когда с тобой сын воеводы Степняка разговаривает! – гаркнул Гаврила, перехватывая взлетевшую палицу. – Если по-хорошему не понимаешь, сейчас я с тобой по-плохому…

Всадник дернул на себя палицу, но Гаврила держал крепко.

– Шали-ишь! – с дрожью в голосе протянул воеводин сын, отводя сжатый кулак противника.

Конь, дико заржав, взбрыкнул. Гавриле пришлось отложить возмездие и схватить животное за уздечку.

– Папа! – пискнул малолетка, точным ударом пятки поражая детину между глаз.

Мой клиент охнул, хватаясь за ушибленное место. Всадник, освободив свое орудие, решил больше не искушать судьбу. Ивовая палица свистнула в воздухе, и укрепленный на ее конце булыжник грохнул Гаврилу по макушке.

– Вот… гад… – медленно проговорил детина, грузно осев на землю.

– Молодец, Хитрый Скунс! – восторженно проревел всадник, пуская коня вскачь.

От полусотни воинов рода койота на месте схватки осталось только пятеро. Остальные бесстыдно разбежались. Разящий Клык, с трудом приподнявшись, отдал приказ. Пять стрел разбились о спину и грудь всадника. От этой атаки он только развеселился. Сопровождая свои действия напыщенными комментариями (наверняка предназначенными для собственного отпрыска), он скакал на своем коне меж валунов, отлавливая краснокожих воинов и награждая их увесистыми ударами дубинки. Это было похоже на игру в салочки, только вот роль «водящего» всадник явно никому не хотел уступать. Разящий Клык попробовал было еще раз достать врага копьем, но, получив серию ударов дубинкой по спине и голове, ушел в глубокий нокаут. Тут уж я решил вмешаться. В чужой монастырь, конечно, со своим уставом не лезут, но беспредела не терплю! К тому же за Гаврилу обидно – он, так и не очухавшись, сидел на земле, недоуменно ощупывая громадную шишку на макушке. – Смотри, Хитрый Скунс! – завопил всадник, собо удачным ударом отправляя подвернувшегося под палицу воина в полет через пару валунов. – Вот как надо расправляться с проклятыми врагами! Учись, тебе предстоит быть великим воином!

Я вышел из пещеры, подобрался к всаднику поближе и, улучив момент, прыгнул на круп коня. Получилось, как я и ожидал: почуяв нечистую силу в непосредственной от себя близости, конь испуганно шарахнулся и, дико заржав, встал на дыбы. И я, и паскудный малолетка, и его ретивый папаша посыпались на землю, как яблоки из мешка, а испуганный скакун помчался прочь, поднимая за собой клубы багровой пыли.

– Хитрый Скунс! – заверещал воин рода антилопы, вскакивая на ноги. – Сейчас ты увидишь, как твой отец поражает своей палицей злого духа, вызванного нечестивым колдовством врага!

Надо же! Догадался, что я не простой смертный, а всё равно уверен в победе! Какой самонадеянный малый… Ну, я тебе не Разящий Клык и даже не Гаврила! Хоть ты по каким-то непонятным пока причинам совершенно неуязвим, я тебя сейчас так отделаю, что все оставшиеся годы болезненной жизни своей будешь обучать своего придурка-сынишку не искусству войны, а мастерству бодрого улепетывания.

Устрашающе зарычав, противник бросился на меня. От первого замаха палицы я ушел довольно легко. Более того, поймал правую руку воина в захват, выбил оружие, а его самого отшвырнул метра на два.

– Хитрый Скунс, – прокряхтел воин, отдирая раскрашенное боевой татуировкой тело от здоровенного валуна, – злой дух оказался сильнее, чем я думал… Но сейчас я его сражу! – И с боевым кличем: – Да поможет мне Таронха! – он снова кинулся вперед.

Завидный пыл и на этот раз не помог воину. Гвоздить разбегавшихся соотечественников по черепам палицей, несомненно, легче, чем в рукопашной схватке справиться с бесом! Ко всему прочему, нападавший не имел ни малейшего понятия о навыках боя без оружия – он просто ревел, как раненый медведь, беспорядочно размахивал руками, лягался и норовил укусить меня за руку.

Пришлось провести излюбленный хук слева. Схлопотав в челюсть, воин покатился по земле и снова брякнулся на валун – да так неудачно, что, кажется, повредил себе руку. Минуту он сидел на земле, тупо рассматривая вывалившийся изо рта передний зуб, и потряхивал опухавшей на глазах рукой. Потом медленно стал подниматься.

Я огляделся. Разящий Клык стоял неподалеку и, разинув рот, наблюдал. Его люди, щедро украшенные синяками, ссадинами и шишками, выбирались из своих укрытий. Откуда-то появился старичок Лу-Ву Разбитая Раковина.

– Хитрый Шкунш, – прошепелявил покалеченный, но не потерявший присутствия духа воин рода антилопы. – Не бойшя! Злой дух шейчаш будет повержен!

– Может, хватит? – осведомился я. – Сдавайся добровольно в плен, обещаю лично рассмотреть прошение о помиловании… А то еще врежу. Ты ведь сам убедился, как трудно выбитые зубы сломанными руками собирать…

– Хитрый Шкунш! – завопил воин, левая рука которого свисала плетью. – Подойди поближе! Шейчаш ты увидишь…

Умный не по годам Хитрый Скунс бочком-бочком выбрался из гряды валунов и бегом припустил к линии горизонта. Бежал он быстро, и клубы пыли, поднимавшиеся за ним, были никак не меньше тех, которые оставлял за собой первым ретировавшийся с поля боя конь.

Наблюдая это зрелище, я едва не пропустил момент атаки – противник, неожиданно взвившись в воздух, летел по синусоиде прямо ко мне, целя ногой в глаз… Ну, адское пламя! Вот настырный тип!.. Надо заканчивать представление. Бес я сентиментальный, следовательно, слабонервный. Представил себе, как этот надоеда на перебитых конечностях, скаля обломки зубов, после очередного нокдауна ползет на меня в атаку, и понял: да, пора заканчивать.

Уклонившись, схватил воина за ногу и, раскрутив на манер спортивного молота, зашвырнул в том направлении, куда уже отступили конь и Хитрый Скунс.

– Помоги мне Таронха! – орал враг, в полете грозя мне кулаком. – Я еще вернушь!

ГЛАВА 2

Как и следовало ожидать, нас тут же объявили духами-заступниками. И, разумеется, пригласили в гости. Старичок Лу-Ву даже стянул с себя бизонью шкуру, и люди рода койота соорудили из нее волокушу для раненого Гаврилы. Детина, правда, немного оправившись от потрясения, устроил небольшую истерику, как только понял, что дикари собираются нас тащить невесть куда.

– Никуда я с этими подозрительными типами не пойду! – орал он, отступая к пещере.

Люди племени койота и мне, честно говоря, не очень понравились, но я рассуждал следующим образом: раз уж мы оказались в чужих землях, неплохо было бы обзавестись временным пристанищем и союзниками. И потом, не ночевать же под открытым небом в столь неуютном месте – среди голых камней и черепов! Ежу понятно, что нам следует искать пути возвращения, но не так вот сразу!

– Поживем, – уверял я Гаврилу, – увидим… А пока прогуляемся до ближайшего вигвама. Чего ты панику разводишь?

– Никуда не двинусь! – стоял детина на своем. – Пойдем обратно в пещеру! Может быть, туда этот самый… лифт вернется!

Я разозлился. Кто на пумпочки жал?! Из-за кого нас сюда занесло?! Дожидайся теперь этого лифта!

– Большой Дух чем-то недоволен? – вежливо осведомился Разящий Клык.

– Всё в порядке, – успокоил я его. – Тяжелый день, нервный срыв, мозговое сотрясение… Мы сейчас с глазу на глаз потолкуем, посоветуемся…

Я втащил упиравшегося сына воеводы в пещеру.

– Где твой лифт?! – спросил я, указывая в бездонную черную дыру шахты. – Ну где?

– Оксанушка… – стонал Гаврила. – На кого ж ты меня покинула?

– Не сходи с ума. Один-два дня промедления ничего не решают. Давай разберемся, что к чему, пообщаемся с аборигенами…

Гаврила, что называется, закусил удила:

– Ни с кем не желаю общаться! Обратно хочу! К Оксане! И точка!

– Ну тогда оставайся один! Жди лифта! А еще лучше – прыгай прямо в шахту. Может, где-нибудь на полпути и встретишься с ним.

– И прыгну!

– Прыгай!

– И прыгну! – Гаврила осторожно топтался вокруг ямы.

– Хватит дурака валять! Я понимаю, что ради своей зазнобы ты в лепешку расшибиться готов, но не в прямом же смысле!.. Впрочем, чего треплемся-то? Хочешь прыгать – давай! Меньше народа – больше кислорода! Истерики он тут устраивать будет! Гимназистка сопливая! Из всякого безвыходного положения всегда есть выход, не надо только голову терять!.. Ну?

Для пущего эффекта я грозно нахмурился и оскалил клыки.

Гаврила заглянул еще раз в бездну, плаксиво скривился, вздохнул и… отошел.

– Только обещай, – попросил он, – дня два или три… Не больше! И мы вернемся, да?

– Ничего не буду обещать, – отрезал я. – Думаешь, мне приятно оказаться вдруг у черта на рогах?.. Тьфу ты, нахватаешься от тебя… Не хнычь, ради псов преисподней, веди себя как подобает духу! Выберемся.

Гаврила вздохнул снова, позвал негромко:

– Оксанушка-а… – и смирился.

– Всё в порядке! – возвестил я, выходя из пещеры. – Духи опять с вами! Можете незамедлительно оказывать нам почести… В смысле – накормите, напоите, и всё такое прочее…

– Хау! – обрадовался Разящий Клык. Детину погрузили на волокушу. Пятеро воинов впряглись в нее и потащились на запад, по пути собирая смущенных дезертиров. Мы с вождем шли впереди. Воеводин сын, между прочим не так уж и сильно поврежденный, сначала отнекивался от высокой чести, предлагал свое место мне, как истинному победителю в бою, но я отказался: решил прогуляться рядом с вождем, прояснить, так сказать, кое-какие моменты.

– Рогатый Дух видел, как отвратительные пиу-пиу глумятся над родом койота? – вздохнул Разящий Клык.

– Не позволяли бы себя бить – не было бы к вам такого отношения!

– Рогатый Дух разве не слышал?! – взволновался вождь. – Род койота проклят во веки веков! У моих людей отняли защиту духов, а Таронха даровал ужасным пиу-пиу высшую защиту! Оружие воинов рода койота не может поразить воинов рода антилопы. Хау!

– Видел… Да, положеньице у вас незавидное…

– Мои люди в смятении! Малый ребенок из рода антилопы может обратить в бегство сотню воинов из рода койота!

– В племени этих самых пиу-пиу воспитание подрастающего поколения хромает, – высказался я, вспомнив, как малолетка Хитрый Скунс мутузил Гаврилу. – Разве можно поднимать руку на старших? Тем более – ногу!

– Много лун род койота вел войну с родом антилопы за места охоты. Но с тех пор, как похищен дух Тависка, Великий и Таинственный забыл о том, что на свете есть род койота. Пиу-пиу, да разразит их гром, нанесли нам у Черной лощины сокрушительное поражение. Из четырех сотен моих воинов осталось только двести человек. Мы потеряли право охотиться в прериях за Южным ручьем. Люди давно не видели бизоньего мяса. Проклятые пиу-пиу погнали нас дальше и отбросили в долину Духов, где высится Увэ-Йотанка. В долину Духов бизоны не заходят. Здесь есть гадюки да изредка встречаются койоты, но Великий и Таинственный жестоко покарает нас, если мы будет поедать своих предков…

– Ага, – поддакнул я, – тотемные животные…

– Что такое тотемные животные? – спросил со своей волокуши Гаврила после моего перевода.

– Большой Дух – не местный, – пояснил я вождю. – Он из другого… астрального района. С периферии. Поэтому многого не знает. Но могущество Большого Духа неоспоримо!

– О-о… – протянул Разящий Клык. – Все смертные, духи и боги знают, что различные племена произошли от различных животных. Наш прапрапрапредок – священный койот. Прапрапрапредок мерзких пиу-пиу – священная антилопа.

– Что он говорит? – заинтересовался детина. Я перевел.

– Вот дикари! – не удержавшись, фыркнул Гаврила. – Мы, например, созданы по образу и подобию Творца…

Вождь, почтительно склонив голову, слушал. Пришлось перевести.

– Истинно, истинно! Хау! – поклонился Гавриле Разящий Клык. – Вы же духи!

– А те, кто думает, что произошел от животных, – просто неучи и безграмотные олухи! – не унимался детина.

– Ты раненый? Вот и лежи, отдыхай. Между прочим, уважаемый вождь рассуждает на уровне великих мыслителей девятнадцатого столетия. Чарльза Дарвина, например, до которого тебе расти и расти… Грамоты не знаешь, а выпендриваешься!

Для убедительности я тайком показал Гавриле кулак, и он заткнулся… Впрочем, Разящий Клык всё равно не посмел бы оспорить мнение духа.

– Воинов терзает голод, – вещал вождь. – Мы кормимся корешками, которые собирают женщины, да рыбой, что ловят в ручьях дети. Мужчин, способных держать оружие, осталось всего полсотни. Род койота скоро прекратит свое существование!.. Сегодня я, Разящий Клык, воины и старейшина Лу-Ву Разбитая Раковина пошли к Увэ-Йотанке взывать к духу Тависка. Мы взывали, но дух не услышал нас. Тогда старейшина испустил долгую жалобу к небесам. Тогда Великий и Таинственный всё-таки вспомнил о нас…

– Да… – промычал я, понимая, к чему клонит вождь. – Не исключено, что всё еще изменится к лучшему. Время, знаете ли, непредсказуемо.

Разящий Клык просиял.

Я тут же пожалел о том, что не поехал на волокуше вместо Гаврилы. Жалко, безусловно, несчастных туземцев, но не становиться же мне их духом-хранителем взамен какого-то там Тависка, которого умыкнули коварные пиу-пиу! У меня своих проблем полно. Надо влюбить Оксану в Гаврилу, а для Пахом-Чика освободить Ахмета Медного Лба (если, конечно, клиент Пахом жив-здоров – в чем я сильно сомневаюсь). Надо наконец перелететь с одного континента на другой… Жалко – авиалайнеров еще не изобрели, было бы проще. А так – остается только экспериментировать с загадочным лифтом, забросившим нас сюда, пытаться достучаться сигналом SOS до конторы и надеяться на Вельзевула.

– …Два бизона лучше чем один бизон, – рассуждал тем временем вслух Разящий Клык. – Сразу два духа – гораздо лучше, чем один… Рогатый Дух, ответь мне, кто сильнее из вас: ты или Большой Дух?

– Ну тут как посмотреть, – замялся я. – Вообще, если без лишней скромности, я.

– О-о… Рогатый Дух, ответь мне, кто сильнее: ты или Таронха?

– Понятия не имею.

– Вам обязательно надо помериться силами, – назидательно проговорил вождь. – Очень важно знать: кто сильнее.

– Почему это – очень важно? – занервничал я. – Для кого – важно? Для меня, что ли?

Что это такое?! Вступился за несчастных, а они тут же тебя в кабалу определяют! Одно дело – принимать почести, совсем другое – тумаки и шишки, заступаясь за малознакомых личностей, первобытных к тому же. Откуда я знаю, сильнее я этого самого Таронха или нет? Я с ним не встречался. И встречаться не хочу! Почему я должен с какими-то там захолустными духами первобытно-общинных племен спарринг-бои проводить?! Таронха какой-то… Может быть, он такой дубина, что я с ним на одном татами какать не сяду, не то что драться!

– Рогатый Дух устал, – заметив мое неудовольствие, проговорил Разящий Клык. – Как придем в селение, Рогатый Дух отдохнет. Правда, еды у нас немного, но стоит немного потерпеть. Ибо сказал уже Рогатый Дух пророческие, слова: скоро всё изменится к лучшему.

Я шлепнул себя по лбу с досады. Кто меня просил трепаться пророческими словами?! Интересно, для местных духов ответить за базар – это дело чести?

– Род койота вернет себе охотничьи угодья! – выкрикнул Разящий Клык и, выслушав восторженное «хау!» своих воинов, добавил: – Рогатый Дух нам обещал!

– Конкретного обещания я никому, между прочим, не давал, – проворчал я. – А то, что с охотничьих угодий вас оттеснили, может быть, и не так уж плохо: развивайте земледелие, поднимайте целину, насаждайте культурные растения. Под лозунгом «К светлому будущему рабовладельческого строя!» спешно минуйте первобытно-общинную стадию и оцивилизовывайтесь быстрее прочих племен.

Разящий Клык явно не понял ни слова из того, что я сказал, но, видимо по причине хорошего воспитания, утвердительно закивал головой и произнес:

– Истинно так, истинно так. Хау!

– Хау-то хау, но куда мы, между прочим, идем?

– Рогатый Дух не увидит… Старейшина Лу-Ву Разбитая Раковина нашел место для селения людей рода койота. Место, где грязные пиу-пиу никогда нас не найдут!

Приглядевшись, я всё-таки заметил за очередной скалой-грибом узкую черную полоску, рассекавшую пересохшую землю. С каждым нашим шагом полоска ширилась, и очень скоро стало ясно, что впереди длинный овраг. Даже не овраг, а трещина в каменистой почве, напоминающая горное ущелье.

– И вы в этой дыре живете? – ужаснулся я.

– Увы, это так, – ответил Разящий Клык. – Лучи солнца совсем не проникают к нашим вигвамам, но жрец Потаенная Мышь, говорит, что тьма вовсе не опасна для моего народа – тьма может придавать силы.

– У вас и жрец есть?

– А как же! Потаенная Мышь – Слуга Духов…

Мы остановились у обрыва шириной в десяток метров, но порядочной длины – на глаз не менее полукилометра. Я заглянул вниз: отвесная стена терялась в беспросветных вечных сумерках… Неужели на дне этого разлома живут люди? Там ведь, наверное, холодно, сыро, промозгло и, конечно, ни зги не видно!.. Будь я нормальный бес – как Филимон, например, или тот же Франциск, – только обрадовался бы этому обстоятельству. Но подобные места меня никогда не привлекали. Куда приятнее жить под солнцем. Или рядом с жаркой печью, в которой не угасая горит яркое адское пламя, подпитываемое телам грешников…

Вождь, склонившись, издал протяжный вопль, смутно напоминавший вой голодного койота. Видимо, сей клич означал победу, поскольку снизу мгновенно полетели восторженные восклицания, вслед за которыми выпрыгнул моток бечевки, по виду – сплетенной из бизоньих жил.

Разящий Клык принял от одного из воинов копье, с маху вонзил его в землю и привязал к древку появившийся шнур. По нему легко скользнул вниз старейшина Лу-Ву Разбитая Раковина. Вождь вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, нет, – замотал я головой, – духи потом. Сначала воины и вожди… А вы уверены, что бечевка не порвется?

– Воины настолько истощены, что их выдержит и паутинная нить, – вздохнув, признался Разящий Клык.

Пришлось мне снова демонстрировать бесовскую мощь. После того как все воины переправились на дно оврага, я прыгнул. В полете постарался сгруппироваться, чтобы не очень-то ушибиться. Бес ведь, как известно, словно кошка: хоть с девятого этажа рухнет – ничего ему не будет!.. Ну девятый не девятый, а этажей на пять глубина оврага тянула.

Воины зааплодировали после моего приземления. Я крикнул Гавриле, он сбросил вниз бизонью шкуру, которую тут же растянули вдоль стенки. Я держал один конец, а пятьдесят воинов – другой. Детина умудрился не пролететь мимо импровизированного батута, рухнул точно в центр шкуры и отделался несколькими ссадинами.

– Что ж вы лестницу не изобрели? – простонал он, поднимаясь на ноги.

– О чем беспокоится Большой Дух?

– Лестницу хочет, – сказал я.

– А что такое лестница? – поинтересовался Разящий Клык.

– Ну… такие… штуки, по которым можно лазить куда угодно. Деревянные бруски, гвоздями скрепленные.

– О! Мудрость духов вызывает трепет!.. А что такое гвозди?

– Ну, такие… железные штуки, которыми можно скрепить что угодно.

– О! Мудрость духов не знает границ!.. А что такое железо?

Гаврила беспомощно посмотрел на меня.

– Всему свое время, – прервал я культурно-просветительную программу. – Ведите! Где у вас вигвамы для утомившихся духов?

– Великой честью для меня будет принять духов в своем вигваме! – склонился в поклоне вождь.

Дальше мы двигались на ощупь. Надо сказать, мне всё меньше и меньше нравилось селение людей из рода койота: не то что солнца – вообще ничего в двух шагах не было видно! Под ногами хлюпала грязь и похрустывала какая-то гадость. Воняло ужасно! Даже Филимон, прошедший через чистку авгиевых конюшен, оказавшись здесь, точно зажал бы нос…

Впереди слабенько забрезжил свет костра… Интересно, где они для огня топливо берут?

– Поганенько тут у вас, – высказался Гаврила.

– Пусть духи простят смертных, – отозвался Разящий Клык. – Нам сначала тоже не нравилось жить здесь, но потом жрец Потаенная Мышь убедил всех, что и у такого пристанища есть хорошие стороны.

– Умный человек ваш жрец, – сказал я. – Мне с ним, между прочим, до зарезу хочется познакомиться.

– Потаенная Мышь сочтет за честь! Хау!.. Да, теперь мы знаем, что здесь не так уж и плохо. Ветер сносит в овраг весь мусор, который лежит на поверхности долины Духов. С восточных лесов долетают сухие сучья и обломанные ветви, а с южных ручьев – дохлая рыба, выброшенная на берег. Нам перепадают также трупы стервятников и прочих птиц… В голодные годы всё это очень кстати.

Я поежился: сдохнуть можно от такого существования!

– Потаенная Мышь говорит с ветром, и ветер отвечает ему, – добавил Разящий Клык.

– Долго еще идти? – спросил Гаврила. Судя по звуку его голоса, он старался дышать ртом.

– Уже пришли, – констатировал вождь.

– Называется: вот мое селенье, вот вигвам родной… – пошутил я.

– Где? – изумился Гаврила.

– Сейчас разожжем поярче костры, и будет светлее… – засуетился вождь. – А разве духи не могут смотреть сквозь тьму?

– Раньше могли, – ответил я. – Пока один кретин мой японский фонарик не уничтожил!

* * *

Гаврила остался в центре поселка у большого костра. Разящий Клык объявил начало пиршества. Женщины рода койота поднесли детине пригоршню корешков и крохотную пещерную мышь, зажаренную на палочке – судя по тому, как остальные воины вздыхали и с шумом втягивали голодную слюну, выделенная порция считалась здесь царским яством, спецпайком для особо важных гостей!..

Я от трапезы отказался. Отказался также и от великой чести поселиться в вигваме вождя, поскольку, как выяснилось, в тесной палатке из шкур квартировали помимо самого Разящего Клыка три его жены – изможденные женщины неопределенного возраста с белыми, словно рыбьи брюшка, лицами, – шестеро детей и три удивительно толстенных бабищи, по которым никак нельзя было сказать, что последнее время они жили впроголодь… Я поинтересовался у вождя относительно этих монстров, и Разящий Клык, состроив зверскую физиономию, прошипел:

– Это матери моих жен, разрази гром их головы!

– Тещи? – догадался я. – Все три?

– Все… Видишь, Рогатый Дух, какие жирные? Кровь мою пьют потому что!

– А… А где проживает ваш жрец?

– Вигвам Потаенной Мыши стоит на краю поселка. Выделить воинов, чтобы они проводили Рогатого Духа? Погоди, подкрепись немного, а я найду достойных провожатых…

– Сам дойду! – поспешно ответил я, отворачиваясь от рагу из рыбьих хвостов. – Не терпится познакомиться с тем, кто наделен даром общения с духами и богами.

Выбравшись из вигвама, я скорым шагом пошел в направлении, указанном вождем. Люди рода койота шарахались от меня, как от привидения, хотя они-то и были больше похожи на призраков… Нет, определенно, не нравилось мне это местечко! Надо найти жреца, потолковать с ним и… Дальше будем исходить из результатов разговора.* * *Вигвам жреца действительно находился на самом отшибе – в нескольких метрах от жилищ рядовых членов племени. С верхушки до полога обвешанный обрезками шкур, скелетами мелких зверюшек и дурнопахнущими амулетами из рыбьих пузырей, он напоминал новогоднюю елку какого-нибудь шизофреника-авангардиста.

Я помедлил у входа. Ради соблюдения приличий собирался постучать, но стучать было некуда: вокруг – лишь шкуры, тряпки и всякая дрянь… Несколько раз громко кашлянул, как это принято у некоторых азиатских народов, чтобы дать знать хозяину о своем присутствии, но никакого эффекта не добился. Нахально распахнуть полог и на правах всемогущего духа ворваться в помещение тоже не представлялось возможным, поскольку я никак не мог определить – где же, собственно, вход?.. Пришлось действовать наугад.

Сорвав несколько амулетов, я обнаружил потертую до безобразия волчью шкуру, сквозь дыры которой ясно посверкивал огонь. Шкура полетела вслед за амулетами, и я вошел внутрь.

Хозяина дома не было. Интерьер вигвама Потаенной Мыши заставил меня припомнить избушку бабки Заманихи. Те же пучки травы, свисающие с потолка, те же застывшие навечно, скукоженные от огня и ветра мумии рептилий… В центре, огороженный каменными осколками, горел огонь, неизвестно чем питаемый: прямо из сизого песка рос оранжевый цветок пламени – невысокий и ровный; свет его позволял плотным теням в углах вигвама дремать в неподвижности, а не колыхаться рваными лоскутами… Вокруг огня лежало несколько трупиков пещерных мышей, вокруг которых мерно гудели зеленые мухи…

Уловив чье-то присутствие за спиной, я вздрогнул. Испугался, надо сказать, и, должно быть от испуга, прямо с порога нахамил:

– Презренный смертный! Как смеешь ты, не достойный слизывать пыль с моих мокасин, играть в прятки?!

Огонь вспыхнул ярче, тени, шипя, словно кошки с подпаленными хвостами, скакнули вверх, обнажив углы.

– Это я в прятки играю?! – деревянным голосом осведомился сидевший у стены вигвама в позе лотоса пухлый полуголый мужичок, медноликий и раскосый, очень похожий на разжиревшего Будду. – Чтоб у меня хвост отвалился!.. Ты, Адик, совсем в последнее время поляну не сечешь! Ты где сейчас должен быть? В конторе сидеть, строгий выговор с занесением в личное дело переваривать, а не по континентам прыгать! Еле-еле отыскал тебя среди здешнего бедлама…

Я оторопел. Мужичок вещал совершенно механически, никак не интонируя фразы, – только крепко время от времени прищуривал глаза, обозначая таким образом завершение каждой мысли. Руки, уложенные на бедрах ладонями вниз, оставались неподвижными. Тело, скрученное в довольно неудобную позу, казалось, тем не менее абсолютно расслабленным…

Это и есть Потаенная Мышь? Какая мышь? Он, скорее, бурундука напоминает!.. Мужичок вроде бы и не дышал вовсе. Откуда только воздух брал для воспроизведения своей речи?

– Извините… – пробормотал я. – Уважаемый Потаенная Мышь… мы раньше встречались?

– Издеваешься, или как? Встречались… Ты у меня, кретин, в печенках сидишь уже!

– Знаете что, господин жрец, – обиделся я, – если мы и вправду знакомы – о чем, кстати говоря, память моя молчит, – то и этот факт не дает вам права фамильярничать!

– Да очнись ты, идиот! – проскрипел Потаенная Мышь. – Какой я тебе жрец, чтоб тебя разорвали псы преисподней?! Болван! Какого хрена ты полез в этот колодец?

Жутковатый диссонанс между механической речью – слова, будто неотличимые друг от друга кирпичики, выкатывались из его рта – и явно гневным содержанием сбивал меня с толку.

– А про колодец вам откуда известно? – удивился я.

– Тьфу, дубина! Ладно… Времени у меня совсем не осталось…. Очень далеко… – Речь стала потухать, спотыкаться. – Много сил… ушло… уходит… Адольф! Как друга… просил… сиди смирно и не бузи… предупреждал… Я тебе говорил! Георгия… не трогать! Близко не подходить…

– Филимон! – догадался я наконец, кто говорит устами жреца Потаенная Мышь. – Постой, как ты нашел-то меня?! Ты что…

«…имеешь какое-то отношение к межконтинентальному лифту?» – хотел спросить я, но тут же понял, что нечего и спрашивать: имеет Филимон к нему отношение, да еще и самое прямое!

– Колодец! – заорал я. – Ты еще спрашиваешь, какого хрена я в колодец полез?! А волкодава кто поставил во дворе вдовицы?! Думаешь, я не догадался, чья это работа?! Как мне отсюда выбраться? Как обратно-то?

– Нельзя обратно… Волкодава… чтобы ты, дурак, не шлялся, где не следует… Тебе… новое задание… непосредственно от капитана Флинта…

– У меня же есть уже задание!

– Забудь! Ты своим заданием едва не… Делай, как я говорю… И не бузи здесь… Удержись хоть на некоторое время от лишнего шума и несанкционированного перепрыгивания с континента на континент…

Будда Потаенная Мышь замолчал. С легким скрипом лысая голова его свесилась на жирную складчатую грудь. Всё.

– Вихревая лихорадка! – заругался я, прыгая через огонь и хватая жреца за плечи. – Не могу я здесь оставаться! Как это – не бузи?! Как не бузи, если я уже набузил тут так, что теперь и не расхлебаешь?! Вошел в конфронтацию с местными духами, принял – не по собственной воле, правда, – покровительство над племенем… Этот дурацкий Таронха, конечно, нанесет ответный удар, а мне что делать? Подставлять правую щеку?! Кажется, это фраза из инструктажа не нашей конторы, а конкурирующей! Да и не нравится мне здесь! Воняет!

– Кто тут? – пискнул, поднимая голову, жрец Потаенная Мышь. – Великие духи шутят со мной шутки?

Я был рассержен. О каком еще задании непосредственно от капитана Флинта Филимон говорил? Сути задания я ведь не знаю! Каким же образом его выполнить?

– Великий Тависка! – с ужасом глядя на меня, пробормотал жрец. – Ты забираешь меня к себе в царство мертвых? О, кого ты прислал за мной? Изыди, изыди!

– Заткнись! – окончательно рассвирепел я. – Тебя еще здесь не хватало, толстая сволочь!

Отреагировал на мои слова Потаенная Мышь довольно странно. Он икнул, скосил оба глаза к переносице, скривил рот, опять уронил голову на грудь и из такого положения заговорил хриплым прокуренным басом капитана Флинта:

– Оперативный сотрудник Адольф! Почему позволяете себе ругательства в адрес вышестоящего начальства?! Отставить!

Копыта мои сами собой соединись. Тело вытянулось стрункой, правая рука взлетела к виску:

– Никак нет! – рявкнул я. – Ругался, но на бестолкового жреца! То есть на оператора-консультанта!.. Слушаю вас, господин капитан!

– То-то же… – Голос Флинта стал мягче. – Отставить! Смирно!

Я вытянул руки по швам.

– Почему оказались в области, где не аккредитованы? – вопросил Флинт. – Что за самодеятельность?! Сгною! Почему по совету старшего товарища не вернулись в контору?!

Я начал было объяснять обстоятельства, заставившие меня… Но Флинт коротко выстрелил хрипло:

– Отставить! Начальству известно всё о вашем безрассудном поведении! Позволить клиенту манипулировать собой! Доберусь я до тебя, Адольф… Гауптвахта! Выговор! Штраф!

– Слушаюсь! – тоскливо ответил я. – Когда прикажете отправляться обратно в контору для отбывания наказания?

– Отставить контору! Гауптвахту еще заслужить надо! Адольф, слушай мою команду! За разгильдяйство и неподчинение приказам остаешься на периферии временным исполняющим обязанности духа Тависка, который пока отсутствует! Вопросы есть?

Вопросы у меня, конечно, были, но задавать их капитану Флинту стал бы разве что умалишенный или самоубийца. Что это, например, за ситуация такая ненормальная: дух – региональный представитель, куда-то подевался, начальству об этом известно, а мер никаких не принимается?! В общем, имелись вопросы…