Текст книги "Дерево и пень [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– И вазелинчику, вазелинчику, – раздался голос в приемной.

Катя и Арнольд обернулись. В дверях стоял адвокат Булюкин. Немолодой господин с отменным чувством юмора:

– Чуть не уморили бухгалтершу и веселитесь? – сказал он.

– А то, – ответила Катя, – она не перенесла зрелища, когда Арнольд искал завещание у меня под юбкой.

– А оно ведь так и не нашлось, – сказал Арнольд.

– Я тоже безуспешно перерыл все свои папки, сейф…

– А в бачке сливном не искали, – сказала Катя и прыснула.

– Какая хорошая идея, ведь Стасик вполне мог запихать его туда. Хорошее место для хранения завещания…, – изрек Булюкин.

– У меня есть ключ от президентского сортира, – сказала Катя, – пойдем посмотрим?

Трое направились в клозет и вскрыли бачок. Разумеется там ничего не оказалось. Вернулись в приемную они раздосадованные:

– Да, мы плохо думали про дядю Стасика, – запихать завещание в сортир было бы чересчур, – сказал Арнольд.

– Разумеется чересчур, – раздался в приемной голос счастливого и помолодевшего дяди Стасика. Он стоял посреди помещения в спортивном костюме и излучал в разные стороны. Его желанию жить в этот момент можно было только позавидовать, настолько шикарно он смотрелся, – я его уничтожил.

– Что?!!! – хором сказали все трое. Причем скорее их шокировал не факт гибели несчастной бумажки. Они осознали что весь день гонялись за некой химерой. Причем у этих поисков были случайные жертвы.

– Ну… Я подумал что оно теперь не нужно, – ответил дядя Стасик.

– Как вы могли… Мы беспокоились, – сказал Арнольд, – перерыли весь офис.

– Ага, даже у Кати под юбкой посмотрели, – сообщил Булюкин.

– И что, там тоже ничего не оказалось? – восхитился дядя Стасик.

– Ну… Там вообще–то есть кое–что, – прикинулась дурочкой Катя.

Все расхохотались.

– Я хотел послать Галине цветы в больницу…

– Ах, да, правда, – защебетала Катя.

– Ее увезли с сердечным приступом, – сказал серьезно дядя Стасик.

Катя и Арнольд переглянулись:

– Можно это сделаем мы? Нам так жаль что с ней такое приключилось, – и посмотрели друг на друга как два заговорщика.

На том и порешили.

* * *

На следующее утро Елизавета приехала в школу в ужасном расположении духа. Ее бесило что Вика осталась ночевать в больнице. Ее сильно разозлило, что Александра не было ночью дома, а его мобильный телефон не отвечал. В общем – поводов злиться на весь мир у нее было более чем предостаточно. Двигаясь по коридору к кабинету, как на последний и решительный бой, она налетела на Изольду, которая скривилась в притворной улыбке и сказала:

– Как здоровье внука? Говорят он совсем плох?

– С ним Вика, – отрезала Елизавета, давая понять что разговор закончен. Но у Изольды были совсем другие планы по развитию событий:

– Я слышала ты даже в больницу к нему не съездила.

– Откуда ты все это знаешь? – набросилась на нее директриса, – тебе не кажется что это не твое дело.

– Да просто ты спишь и видишь, чтобы он умер – ведь тогда будет гораздо меньше доказательств твоей вины.

– Что ты вообще за человек, – начала Елизавета свою нотацию, – паразитируешь на чужом горе и еще получаешь от этого удовольствие.

– Я может и паразит, – закатила глаза Изольда, – но это горе Вики, я ей сочувствую. А все остальное – только вывеска, ширма. Ни ты, ни твой сынок особо не страдают по этому поводу.

– Кто тебе это сказал?

– У тебя все на лице написано, – парировала Изольда, – до больницы у нее сил доехать не было. Благо что она на той же ветке метро. А сынок твой – это вообще песня отдельная.

Елизавета застыла. Что ей известно про Александра?

– Твой дорогой Сашенька сегодня не ночевал дома. В курсе где он был?

– Он был дома, – закричала Елизавета, она была разъярена, – и хватит разводить поклеп на мою семью.

– Нет, моя подружка, его не было дома. Я своими глазами видела как в шесть утра он выходил из гей–клуба возле Мурманского вокзала в обществе очаровательного мальчика. Они сели в такси и уехали в неизвестном направлении.

– Что за бред? – Елизавета постаралась оттолкнуть от себя даже возможность что это правда.

– Ну… А ты спроси его сама. Мне очень повезло, что этим утром, мой муж фотографировал с балкона нашего дома утренний пейзаж. Я когда у него на компьютере все это узрело меня как током ударило. Какое разочарование! Сын супердиректрисы, правильной женщины, в обществе мальчика. Ты меня слышишь? Мальчика, – не мужчины – а именно мальчика…

– Что ты имеешь в виду, – процедила Елизавета.

– Я хочу сказать что этому мальчику на вид было лет четырнадцать–пятнадцать, не более. Так что пошарь ка в его тайной жизни. Может еще что раскопаешь… А я пока что приобщу это к своему досье…

С этими словами Изольда развернулась и ушла. Елизавета поднялась в кабинет и там дала волю своим чувствам. Она упала в кресло и горько разрыдалась. Ей не хотелось принимать эту правду, тем более, что теперь Изольда крепко держала ее в своих лапах. В кабинет вошла Марфа Игнатьевна:

– Добрый день… О господи, успокойтесь.

– Уйди пожалуйста, – сквозь слезы сказала Елизавета. Секретарша выскочила.

Через некоторое время проходя мимо канцелярии Изольда услышала разговор Марфы и Марины:

– Я думала она совсем сухарь, – говорила Марфа, – она даже когда внук в больнице оказался вела себя строго, будто ничего не случилось. Как я заблуждалась! Ты бы видела как она сегодня ревела в кабинете. Просто ужас! Мне ее так жалко.

Изольда подумала про себя: «Ничего, скоро этот цирк прекратится, ведь я знаю истинную причину того, что Елизавета так рыдала сегодня у себя в кабинете. Ей пофиг на внука. Ей противно осознавать что ее сын – педофил». И с переполнявшим ее чувством одержанной победы она удалилась.

* * *

В магазине дяди Стасика с утра как обычно царила атмосфера праздника. Света вышла на работу посвежевшая и похорошевшая. Катя прыгала от радости – Арнольд сделал ей предложение, а сам дядя Стасик задумал заняться каким–нибудь новым проектом. Как по заказу этот проект сам свалился им на голову.

В тот момент когда секретарши закончили окраску лица в приемной появился молодой блондин в драных джинсах, кожаной куртке, кепке, с пронзительным взглядом и очень мягкими чертами лица. Света и Катя посмотрели на этого Аполлона и им стало очень интересно, что же это за явление. Как тут по приемной прокатилось пение юного Аполлона:

Слепой Амур стрелой меня сразил

И забурлило, закипело!!!

Из своего кабинета высунулся Арнольд. Поющий Аполлон подошел к секретаршам:

– Меня зовут Леха. Я подающий надежды певец…

– Мы успели это заметить, – сказала Света, – только у нас магазин!

– Если вы конечно успели это заметить, – закончила Катя.

– Я знаю, – шикарным легким басом сказал Леха. Секретарши прямо провалились в его замечательный бас, – я хочу попросить помощи. Я хочу чтобы дядя Стасик сделал из меня Суперзвезду.

– Суперзвезду? – удивилась Катя, – а по моему вам и так неплохо!

– Да уж, – сказал из кабинета Арнольд, – в нашем полку фриков прибыло. Пройдите ко мне в кабинет, юное дарование.

Леха удалился. Секретарши переглянулись.

– Надеюсь, он не полезет к нему искать завещание дяди Стасика, – сказала Катя и они рассмеялись.

Тут появилась кассир – Зина.

– Привет, Зиночка, – сказала Света.

– Здравствуй, я только что из больницы…

– И как Галина? – спросила Катя.

– Отлично, она была в восторге от цветов. Сказала, что таких бесподобных и безумных цветов она еще никогда не получала!!!

* * *

Андрей сидел за письменным столом и перебирал документы. Все сошлось на сей раз. Причем слишком хорошо сошлось – и теперь не нужно думать как выйти из сложившейся ситуации. Андрей отложил в сторону карандаш и взял мобильный телефон.

– Алло, Григорий? Как успехи? Когда назад?

– Думаю что скоро, – ответила трубка голосом Бантикова, – еще пара формальностей и я вернусь в Озерск.

– Всю ночь я копался в бумагах.

– И что?

– Вынужден признать, что ваша гипотеза оказалась верной, – сказал холодным тоном Андрей.

– Что вы имеете в виду.

– Бумаги которые я изучил вполне явно указывают, что виновен в крушении башни покойный Феликс…

9. РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Вика сидела у постели сына и смотрела на аппарат, который поддерживал в нем жизнь. От одной только мысли что ее сына хочет забрать с собой страшная болезнь, которую принесло в Озерск крушение башни департамента, ей становилось тошно и слезы подкатывались к горлу. Но Вика была внуждена глотать слезы и рыдания, чтобы себя не выдать. Именно такое жестокое испытание уготовила ей судьба. И Вика была готова противостоять трудностям и бороться с собой. Иначе никак – назад пути просто нет, и теперь уже к сожалению не будет никогда. Ни Александр, ни Елизавета так и не появились в больнице – их состояние Дениса, похоже, не волновало. И это было не заблуждение. Хотя через 10 минут представилась возможность убедиться в обратном, при этом, правда, в очередной раз убедившись, что семья – это не всегда родное, желанное и любимое.

В окошечке у палаты показался Александр. Вика положила на столик книгу, которую перечитывала и вышла в коридор. В первый момент на нее нахлынули чувства:

– Саша, я не могу терпеть, – она упала ему на грудь и разрыдалась в голос, – наш сын умирает!

– Что за трагедия, ну подумаешь, задохнулся в школе. Вылечится, – совершенно безразлично сказал Александр. Было видно что эмоции Вики его не волнуют. Похоже мамочка уже дозвонилась до сыночка и устроила ему пропесочку по поводу его ночных похождений.

– Саша! У него то же самое, чем заболели спасатели на завале башни департамента! У него нашли в крови то самое вещество. Эта штука скоро задушит нашего сына! – Вика подсознательно была готова умереть вместо сына, чего нельзя было сказать об Александре.

Александр оттолкнул жену:

– Слышать не хочу. Он не сопля какая–нибудь. Выкарабкается. Иди сиди с ним, а я буду в приемной. Подожду маму.

Вот тебе и еще один удар. Любящему мужу абсолютно пофиг на то, что его единственный сын лежит под аппаратом искусственного дыхания и может в любой момент умереть от асфиксии. Вика развернулась и пошла назад в палату. Она хотела провести рядом с сыном как можно больше времени, чтобы не потерять ни единой секунды остатка его жизни. Этим и были заняты ее мысли, когда она возвращалась на скромный стульчик в углу палаты. Вика достала кружевной шелковый платок и вытерла выступившие слезы. Этот платок сын подарил ей на день рождения. Она вспомнила тот замечательный день, когда свекровь вместе с сыном уехала в Москву за покупками, а Вика устроила дома скромный день рождения, пригласив двух подруг. Денис, вместе с одной подругой из школы нашли для нее очень красивый дорогой шелковый платок. Она была очень тронута в тот день. Вика прижала платок к груди и снова неслышно заплакала. Внутри у нее висела тяжесть и ей было очень плохо в этот момент.

Тем временем в приемной появилась Елизавета. Увидев сына она сказала:

– Ты уже здесь, развратник. Что это был за мальчик, с которым ты выходил из гей–клуба?

– Это… а ты откуда знаешь? – удивился Александр.

– Знаю. Если бы мы были не в больнице, я бы тебе не такое устроила, – Елизавета перешла на шипящий шепот, – да я тебя паскудника скорее кастрирую, чем позволю меня позорить. Видите ли он мальчика себе нашел молоденького. Надоела потаскушка которую ты повалил еще в школе?

– Знаешь мама, ты была права когда сказала, что это не место для выяснения подобных отношений, – ответил ей Александр грубым тоном.

– Надо же! Ты хоть в этом мою правоту признаешь! – победоносно произнесла Елизавета.

– А вот в остальном – это моя жизнь и не тебе решать что мне делать, а что нет! – отрезал сын.

– Что??? Да как ты смеешь мне такое говорить!

– Заткнитесь мама, врач идет к нам…

По направлению к Елизавете и Александру действительно приближался врач. Они поговорили, но ничего нового он им не сообщил. Елизавета крайне спокойно отнеслась к близкой кончине внука и про себя подумала что все складывается как нельзя лучше. Похоже в очень скором времени можно будет избавиться от невестки и сбежать из города.

– Ты в курсе что мне вчера заявила Изольда, – сказала Елизавета, когда врач отошел.

– Не представляю! – ответил безразлично Александр.

– Она меня шантажировала! Потребовала 10 тысяч долларов. У меня нет таких денег! И я хочу попросить их у тебя.

– А ты думаешь я так легко дал тебе такую сумму? Да и с какой стати, – нагло встал в позу любимый сыночек.

– Ты это серьезно?

– Серьезней не придумаешь. Решай свои проблемы с Викой и Изольдой сама. Ты все это заварила – ты и расхлебывай, – Александр спокойно смотрел на то как мама медленно расползалась у него на глазах. Такого предательства от сына Елизавета явно не ожидала. Но заслуживала.

– Позови Вику из палаты. Она и так уже два дня в школе прогуляла.

Александр отправился за женой и через некоторое время они стояли перед мамочкой.

– Ты оформила на себя бумаги?

– Да, мне выписали больничный по уходу за сыном, – спокойно ответила Вика.

– Изольда потребовала у меня 10 тысяч долларов. Таких денег у меня нет, так что придется и тебе поднатужиться, – спокойным тоном сказала Елизавета, – сегодня сидишь с сыном. Как только ему станет лучше – сразу же выходишь на работу. Я не собираюсь оплачивать твои бесконечные больничные через школьную кассу. Александр со мной в этом солидарен.

Вика остолбенела.

– Как вы можете мне такое говорить?

– Могу и хочу, – отрезала Елизавета, – семье нужны деньги, а школе – учительница английского языка. Так что мое решение не обсуждается. Как только врач скажет что Денису стало лучше – ты выходишь на работу.

– И только попробуй ослушаться мою мать, – добавил Александр, – в противном случае вообще никогда его не увидишь!

Вика потупила взгляд и посмотрела себе под ноги. Кажется кошмар продолжал ее преследовать и только усугублялся. И никакого просвета…

* * *

Арнольд провел беседу с Лехой и отправил его на ковер к дяде Стасику. Сам же он остался в приемной посплетничать с секретаршами. И повод для сплетен был – его ужасно волновало чем именно занимались Света и дядя Стасик на пикничке. Но начать он решил издалека:

– Интересный парень, – сказал Арнольд, – но со странностями.

– Что ты имеешь в виду, – на него уставилась пара удивленных глаз Светы, сзади на него же уставились глазки Кати.

– Я хочу сказать, что они могут найти со Стасиком общий язык, – произнес в ответ Арнольд.

– И что же позволило сделать такой вывод? – сострила Катя, – ты искал у него завещание.

– Нет конечно, – сказал Арнольд и поцеловал ее, – этим я теперь занимаюсь с одной очень красивой секретаршей.

– Да уж, – отмахнулась Света, – про вашу вчерашнюю выходку судачит весь магазин.

– Пусть судачат, раз им нравится, – заявил Арнольд, – а вот ты, Света, могла бы и поделиться – чем именно вы занимались с дядей Стасиком на пикничке?

– Ух! – восхитилась Света, – как быстро запрягаешь! Не будешь против если я отвечу одним словом?

– Это каким? – пропищала Катя – Шашлык?

– Нет, – отчеканила Света, – СЕКС!

– Что? – ужаснулся Арнольд, – зимой в лесу?

– А что в этом такого? – мечтательно закатила глаза Света, – я ставила палатку и так… разгорячилась, что повалила его прямо у мангала. А потом мы согрели друг друга в машине… Это было умопомрачительно!

– Как я тебе завидую, – мечтательно пропела Катя и тут же осеклась, – я не то хотела сказать.

Арнольд обиженно на нее посмотрел – мол, чем он хуже старика Стасика? Вроде бы вчерашнее приключение ее должно было убедить в том, что все просто восхительно получается. Когда очень захочешь разумеется. Немую сцену прервал сам дядя Стасик. Он и Леха вышли в приемную:

– Арнольд, – сказал дядя Стасик, – мы с молодым человеком обсудили наши планы и, знаешь, оказалось что в чем то они сходятся.

– Интересно, а чем это нам грозит? – спросила Света.

– Тем, что мы поможем начинающему таланту стать суперзвездой, – пафосно протянул дядя Стасик, – я готов оплатить запись и раскрутку на радио нескольких песен. А дальше – посмотрим как пойдет.

Да уж, подумалось Арнольду, похоже цирк дяди Стасика дополнился еще одним клоуном. На сей раз – поющим. Ничего хорошего в этом нет. Но если подумать – и плохого в этом тоже не особо много. Так что не вешать нос и вперед:

– Молодой человек, – сказал Арнольд, – пойдемте в кабинет и я очищу вас как банан!

Они удалились.

– Он что, действительно очистит его как банан? – пропищала Катя.

– Нет, – ответила Света, – он поможет ему написать резюме.

* * *

В истинной реальности Марк сидел за столом и смотрел в окно. Но он его не видел… На самом деле его разум видел совсем другое – и самое время нам снова углубиться в эту «вторую реальность»…

Лизонька сидела за столиком дешевого фаст–фуда. Вскоре к ней подошел Марк. Он поставил перед ней стакан с капучино и сел напротив:

– А теперь слушай меня внимательно и не перебивай, – сказал он, – я буду говорить долго и нудно, но тебе лучше принять то что я скажу как должное.

Лизонька кивнула.

– Я тебе друг и воевать с тобой не хочу. Алексей – не та партия которой ты заслуживаешь и этому есть масса причин. Помимо того что у него есть Аврора, существует еще и разница в возрасте. Подумай, что когда тебе будет тридцать – ты будешь порхать как сейчас – а Лешке в это время будет уже под 50. И что тебе с этим антиквариатом делать? Ты не думала? Да и денег у него не так уж и много.

Лизонька опустила глаза:

– Но ведь ребенок…

– Заладила, ребенок, ребенок. Он решаемая проблема, твой ребенок. И я тебе помогу решить эту проблему.

– Как? – Лизонька посмотрела на Марка своими глупыми глазенками.

– Ты отдашь его в приют. Анонимно разумеется. Я помогу тебе с оформлением формальностей и чтобы это ни коим образом не отразится на тебе.

– А такое возможно?

– Конечно, – продолжал он, – мы оформим бумаги так… будто твой ребенок родился мертвым.

– Но ведь, он не родится мертвым?

– Разумеется нет, – Марка слегка раздражала тупость Лизоньки, – все будет так только по бумагам. Поняла глупенькая? – он потрепал ее по щеке, – если бы я не был женат, то наверное заинтересовался тобой. Ты красивая. Правда.

– Спасибо. Алексей тоже…

– И забудь про Кудрявцева и его жену, – снова отрезал Марк, – сейчас для тебя главное – смыть с себя это пятно. И я, как твой друг – помогу тебе. И прости меня за мои слова, сказанные тогда в ресторане. Я погорячился.

– Ладно, я не обиделась, – лицо Лизоньки залилось краской.

– Тогда как только у тебя возникнет проблема – ты звонишь в первую очередь мне, – договорились?

– Договорились, – ответила девушка.

Марк вышел из кафе в очень хорошем настроении. Он прошел два квартала и свернул за угол. Там в машине его ждала Василиса:

– Поехали, – сказал Марк и они тронулись с места.

– Ну как успехи? – спросила Василиса.

– Она согласилась на мой план. Когда она родит я оформлю бумаги так, что ребенок родился мертвым, ей скажу что отдал его в приют, а на самом деле…

– А на самом деле, – закончила Василиса, – мы оставим этого ребенка себе, – она усмехнулась, – кто бы мог подумать что эта дурочка так легко купится на такую несложную подставу.

Марк расплылся в улыбке:

– Но тебе стоит оценить ораторские способности своего любимого мужа. Ведь я так легко ее расколол!

– Да я и не отрицаю. У меня гениальный муж! От твоего плана я в восторге, – сказала Василиса.

Вернувшись домой Василиса пошла в спальню, а Марк решил принять душ. Пока он стоял по тонкимим струями воды перед ним стояло улыбающееся лицо Лизоньки. Черт возьми, а девчонка и правда очень красивая. По крайней мере может выглядеть милой, красивой и беззащитной, когда захочет разумеется. А сегодня она определенно хотела так выглядеть! Марк отвлекся на кафель в ванной. Он был нежно розовым с красными прожилками. Вдруг он увидел как через прожилки стала проступать красная жидкость. Она потекла по кафелю в ванну. Кафель продолжал сочиться кровью все сильнее и сильнее пока не слился в единый поток. В следующий момент он исчез и в ванной не было следов крови…

Василиса выглянула в зал, убедилась, что Марк в душе, взяла телефонную трубку и набрала номер Кудрявцевых:

– Алло, Аврора?

– Да, – раздалось на другом конце провода.

– Это Василиса. Мой муж встречался с вашей потаскушкой.

– И как успехи? Она клюнула? – в голосе Авроры чувствовалась нескрываемая надежда.

– Да.

– И ты… Позволишь мне модифицировать его план. Совсем чуть–чуть, – спросила Кудрявцева неуверенно.

– Как договаривались. Все делаем вместе. Мужиков посвящать в дело не нужно – они все только испортят.

– Это верно, – отозвалась Аврора, – у меня есть два медицинских халата…

Спустя некоторое время в квартире Марка раздался телефонный звонок. Марк снял трубку:

– Алло.

– Марк, это Лизонька. Мне кажется… мне кажется я рожаю.

– Вызывай такси – я буду у тебя через десять минут.

Марк обулся и накинул пальто. Выбежал из подъезда, пересек двор и побежал через дорогу к дому Лизы. Василиса выглянула в окно, достала из сумочки мобильник и набрала номер:

– Алло. Слушай внимательно, – сказала она холодно, – мой побежал к этой. Похоже рожает. Подбери меня у метро.

И выключила связь. Василиса вышла из подъезда и пошла к остановке трамвая.

Марк позвонил в квартиру Лизы, она открыла. Вид ее был перепуганным, заметно что она страшно нервничала перед родами:

– Ты вызвала такси? – спросил ее Марк.

– Да, будут через минуту, – через боль сказала Лиза, – господи как больно, я не думала что это так больно!

– Не думала она! Теперь будешь знать, – недовольно сказал Марк, – ты вещи собрала?

– Да. Вон они, – она показала на небольшую спортивную сумку.

– Переоделась?

– Так и поеду.

Марк оглядел ее с ног до головы. В принципе приемлемо. До больницы в таком виде доедет.

– Сойдет, – сказал он.

Телефон зазвонил, Лизонька взяла трубку.

– Да? Выхожу.

– Бегом, – сказал Марк и выскочил на площадку вызывать лифт, перекинув на плечо спортивную сумку. Через 10 минут такси уже мчало их к больнице в Михайловское. Боли немного отпустили Лизоньку и она задремала на плече у Марка. Он снова подумал, что это существо, по сути, не очень то и опасное, а во многом даже и безобидное. Жертва обстоятельств. Наверное стоит заняться ее судьбой. В хорошем смысле этого слова. Найти ей неплохую партию. Стать для Лизоньки чем–то вроде старшего брата, которого у нее никогда не было. Вот – точно. Он поможет ей в этой жизни, чтобы она больше никогда не оказалась в ситуации, подобной этой. Он будет чутко направлять ее и не допустит чтобы она снова оступилась. Ведь девочка находится почти на краю пропасти – и он спасет ее от падения. Марка обуревали правильные мысли и чувства…

В этот момент они подъехали к клинике. В приемном покое их уже ждала тележка из родильного отделения. Марк поздоровался со знакомой акушеркой, сунул ей сто долларов и они уложили Лизоньку на каталку и поехали по больнице. Все это время Марк шел рядом и держал Лизоньку за руку. Он не замечал что медсестра в марлевой повязке смотрела на него как–то странно. Слишком странное было любопытство у этих глаз, но в тот момент ему было не до глаз какой–то мумии в белом. Лиза смотрела на него и говорила:

– Не бросай меня, мне страшно.

– Ничего не бойся, все будет хорошо!

– Ты обещаешь? – глаза ее наполнились слезами.

– Обещаю, – ответил Марк.

Медсестра посмотрела на него совсем страшным взглядом, но он и этого не заметил. Вскоре они подъехали к процедурной.

– Дальше нельзя, – сказала Марку акушерка и они скрылись за двойными дверями. Марк сел в кресло и стал ждать.

Тем временем в процедурной приготовили все для родов. Боль Лизы усилялась и она начала кричать. Через некоторое время ребенок пошел. Когда медсестра взяла на руки ребенка – а это был мальчик – ее взгляд наполнился каким–то очень странным чувством.

… Мальчик! Я всегда мечтала именно о мальчике! Я ведь даже имя ему уже выбрала! Но мне очень не повезло с обстоятельствами! А теперь у меня есть мальчик! Сын! Первенец!!!

Лиза же разродившись отключилась. Ей сразу же поставили капельницу и никто не заметил, как медсестра со странным взглядом достала из кармана ампулу и разбила ее – подменив ее на ампулу анальгетика. Очень скоро странный заменитель анальгетика из кармана странной медсестры был введен Лизе, а сама пациентка переведена в палату.

Марк сидел у ее постели и держал за руку. Лиза пришла в себя:

– Уже все? – спросила она слабым голосом.

– Да, – я уже все оформил, – ответил ей Марк.

– И уже не вернуть назад?

– Нет, – сказал Марк.

– Жалко, а я тут подумала… что это такое… Все плывет и дышать тяжело…

– Лиза, – повысил голос Марк.

– Мне кажется лихо, – слабеющим взглядом сказала Лизонька.

– Что с тобой…

– Не знаю… Все расплывается… Ты расплыва…

Ее взгляд остановился. Рот остался приоткрытым.

– Сестра! – Марк выскочил в коридор и позвал на помощь. Прибежавший на зов Марка врач констатировал, что Лизонька умерла от остановки сердца.

Марк вернулся домой в совершенно раздавленном состоянии. В гостиной Василиса баюкала маленького мальчика:

– Смотри–ка Ванечка, кто у нас пришел, – Василиса игриво посмотрела на мужа, – у нас папа пришел. Он у нас очень умный. И ты будешь умным. Весь в папочку…

Марк прошел через комнату.

– Что с тобой, – посмотрела на него Василиса, – на тебе лица нет.

– Лизонька умерла после родов, – бросил он, – я устал – пойду прилягу.

– Хорошо… А папочка устал, – продолжила баюкать ребенка она, – а папа приляжет отдохнуть. А мы хотим спать? Нет? Наверное мы есть хотим…

Марк вошел в спальню и упал на кровать. В его глазах все еще стояла Лиза в палате. Ее застывший взгляд и приоткрытый рот. И ее слезы, которыми она заливалась, когда ее везли на роды… Этот призрак преследовал его. Марк обвинял себя в ее смерти и никак не мог успокоиться…

* * *

Андрей сидел дома и работал за компьютером над планировками многоэтажной жилой секции, которые следовало сдать в короткий срок, поскольку новое место работы требовало оперативности и быстрой реакции. От этого занятия его отвлек телефонный звонок. Андрей взял трубку:

– Я слушаю.

– Это Григорий, – сказала трубка, – нужно встретиться.

– Буду через 40 минут на старом месте, – ответил Андрей и положил трубку. Он быстро собрался и спустился в метро. В пути он размышлял над тем что еще раскопал Бантиков и не вышел ли он за пределы того, которые ему сам Андрей позволил, ведь тогда может произойти непоправимое. Но об этом он подумает тогда, когда это самое непоправимое непосредственно произойдет. Это единственный приемлемый в данном случае выход – решать проблемы по мере их поступления. Размышляя таким образом он подъехал к кафе, где его уже ждал Бантиков. Он нервно помешивал в чашечке кофе. Андрей сел за столик:

– Итак, я вас внимательно слушаю.

– А тут и рассказывать нечего, – сказал Григорий и бросил на стол папку. Андрей открыл ее и увидел бумаги – среди которых были ведомости из архива – и довольно много важных бумаг, которые могли открыть суть произошедшего с башней – но все они были изъяты из архива. Причем изъяты больше года назад, покойным Феликсом, – что вы об этом думаете? – спросил Бантиков.

Что кое–кто очень легко покупается на чужие подставы, – подумал про себя Андрей и улыбнулся Григорию.