Текст книги "Дерево и пень [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Уже выбрала. О цене предпочитает молчать.

– Ну, с ее дядюшкой можно шиковать, – процедила Вероника, – если бы у меня был такой дядюшка…

– Ты бы пришла на праздник голая? – спросил Андрей.

Вероника очень пожалела, что на сказала этому зловредному цинику про живот и седьмую неделю.

– Дядя Станислав просто сделал Ваське подарок на Новый год, только заранее, – рассмеялся Марк, – но твою идею, Андрей, я ей передам.

– И что же – подарок то – деньгами? – спросила Вероника.

– Нет, – пожал плечами Марк, – он сказал, что она может выбрать любое платье в его универмаге. Вот она и выбрала. Воображаю, сколько оно стоит. Хотя все равно не ей платить.

Дядюшка Василисы был очень богат и держал крупный универмаг в центре Озерска – но племянница практически не пользовалась данной привилегией – работала она юристом в туристской фирме, образование получила на бюджетном отделении, без дядиных связей пробилась в жизни и лишь иногда позволяла себе легкомысленные вылазки в свет – предстоящая вечеринка ожидала стать именно таким явлением. Василиса решила собрать весь круг общения мужа – а поскольку он не отличался большими размерами, это оказалось не так сложно – брат, лучший друг детства и несколько друзей по университету. Вроде бы все остальные работали вместе с ним.

Закончив содержательный перекур, вся троица разбежалась по своим кабинетам. Вероника побежала на свое рабочее место. Соседкой по ее кабинету была взбалмошная дама в возрасте Алла Адольфовна – тоже инженер–гидролог. Она встретила ее тирадой:

– Курение в нашем учреждении запрещено. И, пожалуйста, посмотри бумаги – похоже, твой Марк напорол там черт–те чего. Я получила бумаги от начальства. После нового года его ждут веселые денечки!

Алла никогда не курила и запаха табачного дыма не выносила. Она не подозревала, что в новом зале для фуршетов и оргий установили дымопоглотители и что уже документально засвидетельствовано разрешение на курение на вечеринке.

– Вы как всегда преувеличиваете, – совершенно спокойно отреагировала Вероника, – ничего он не напорол – уж я знаю лучше – ведь бумаги пришли мне, а насчет курения – я зажую жевательной резинкой, но она в сумке.

– Курение запретили, а резинку с собой лучше таскайте, от вас воняет как из пепельницы – продолжала настаивать на своем Алла.

«Пошла в ж…», – мысленно не сдержалась Вероника, а вслух сказала:

– На вашем месте я бы подумала о недопустимости читать чужие документы. Я вполне ясно высказалась?

– Вполне, – прошипела Алла. Она страшно бесилась когда ее бесцеремонно ставили на место. Но такова судьба любого изгоя в этом учреждении из тех, кто не хочет считаться с негласным законом этики.

– Интересно, а как будут бороться с курением на офисных этажах? – вдруг сказала Вероника.

– Там тоже запретят, – отрезала Алла.

– Ой, хватит чушь пороть, если у вас перманентный климакс, то это еще не значит что всем запретят курить на празднике. Лучше займитесь работой, пользы больше будет – сказала Вероника и одела наушники, громко включив музыку. Слушать бред, который начнет генерировать разгневанная Алла желания не было.

Вероника открыла файл, пришедший по сети, в котором, как сказала соседка по кабинету, Марк напорол черт–те чего и печатная копия которого валялась у нее на столе уже прочитанная чокнутой Аллой раз десять. И зачем ее только здесь держат. Таких тетенек надо отправлять митинги гомосексуалистов разгонять. Для увеселения толпы.

* * *

Когда Марк протиснулся через узкий переход между станциями «Цветаевская» и «Проспект Мира» он подумал, что этот переход тоже проектировал Андрей. На «Проспекте» он оказался только через 10 минут – когда толпа стала реже и удалось пробраться к эскалатору. Поезд тоже пришлось выбирать – часть шла без остановки на «Бухарестской». В итоге, когда прошел мимо уже пятый поезд, Марк решил поехать до конечной и пройтись пешком – от наземной станции «Холм» транспорта в нужный район не было, и до Тимишоарской улицы приходилось идти своим ходом. Через две станции Марку удалось даже сесть – беспокоиться о том, что появится бабулька, которой надо будет уступить место, не следовало, ибо в Озерске было очень мало пенсионеров…

В итоге, прогулка по свежему, точнее, по относительно свежему воздуху пошла Марку на пользу – он очень соскучился по дому, по жене, и он искренне хотел посмотреть на платье, которое она приобрела в универмаге дяди Стасика…

Открыв дверь, он проник в прихожую, с большим удовольствием освободился от уличной обуви и прошел на кухню. Васька стряпала что–то аппетитное, пахнущее божественно. В вазе на столе стоял большой букет георгинов.

– Как поживает наследник? – Марк приобнял жену и чмокнул ее в щеку, а руками стал поглаживать ее живот, где копошился маленький Марк или Василиса, хотя намерение назвать ребенка Женей в честь папы Марка или бабушки Васьки было сильнее.

– Наследник поживает хорошо, он очень скучал по папе, – Василиса посмотрела на мужа с еле заметным укором.

Они слились в поцелуе.

– Пойду переоденусь, – сказал Марк и удалился в спальню

Ужин был как обычно замечательным. Да, Лев Толстой был прав, когда сказал, что все счастливые семьи счастливы одинаково: кухня – ужин – телевизор – постель. Классическая формула семейного счастья, которую пришла пора взорвать с особой жестокостью.

Что вы знаете о жестокости? Ничего или все – два определения, которые не в состоянии отразить всей истинности и полноты. Ничего – вроде бы ноль, а может быть совсем чуть–чуть, самую малость – но разница между нулем и чуть–чуть всё–таки есть. Всё? Еще более обманчивое мнение – знать всё невозможно. Так что читателю придется немного потерпеть и подождать. Не стоит обещать всего. Но крушение будет достойным внимания. Тем более что обратный отсчет уже начат…

2. ПО ЭТУ СТОРОНУ ЖИЗНИ

В день праздника в департаменте архитектуры случилось еще одно не менее радостное событие – наконец–то была открыта станция–долгострой «Тургеневская», которая располагалась прямо под «Бухарестской» и была призвана разгрузить переполненный узел. Справедливости ради стоит отметить, что само ее строительство, продолжавшееся почти 3 года, только усложняло движение людей к метро – площадь у станции была перекрыта – с трамвайной остановки приходилось делать большой крюк, а автобусы разворачивались метрах в двухстах от входа. Но вот мучениям пришел пушной зверек, и «Тургеневскую» открыли. Станция представляла собой довольно сложный комплекс сооружений с пятью пересадочными эскалаторами – обе станции являлись уникальными строениями – обе с боковыми платформами – отсюда надобность сразу в четырех направлениях перехода. Минус очевиден – строилось это сооружение долго – зато о перегруженных путях пересадки можно было бы забыть навсегда. К тому же достроенный проход, позволявший попеременно пользоваться обоими вестибюлями, заметно увеличил пропускную способность.

Теперь Марку не нужно было ходить по переходу на «Площади Мира», поскольку пересадку можно было осуществлять на станции «Римская», переход на которой осуществлялся пересечением платформы. Станций проехать нужно столько же, но не надо пробиваться через узкую пересадку самого первого в истории Озерского метрополитена перехода.

И хотя это и радостная новость, но не главная.

Совсем не хочется идти на работу в двух случаях – когда очень не выспался, и в том случае, если вечером предстоит некое сборище, к которому все будут весь день готовиться, и самому будет очень хотеться, чтобы праздник поскорее начался. А ведь еще надо ехать домой, чтобы забрать жену, облачившуюся в умопомрачительное платье, с которым в метро не сунешься. А это, в свою очередь, влечет непосредственную необходимость в вызове такси. Можно представить себе в какую сумму может вылиться такое путешествие – но, само собой, в качестве оправдания есть одна отговорка – на такси по прямой намного меньше: 13 километров вместо 60. Но все равно на машине ехать дорого, даже с зарплатой работника департамента архитектуры.

Марк решил обновить для себя «Тургеневскую» и поехал через нее. Станция не произвела на него никакого впечатления – серые стены и оранжево–коричневые колонны между путями. Народу немного – все–таки первый день работы, да и конечная. Подошел поезд – весь в праздничных штучках – раскрашенный как толстозадая прима карнавала в Рио–де–Жанейро.

Марк забрался в первый вагон – ибо на «Балтике» один выход, находящийся у первого вагона. По пути следования стало окончательно ясно, почему ветку строили так долго – в глубине большого лесопаркового пояса линия выходила на поверхность и пересекала по мосту небольшую речушку Половья. На этом мосту уже строили промежуточную станцию, но пока ее открывать не было особой необходимости. А так, между новой станцией и бывшей конечной, оказалось почти пять минут – перегон длиной в 5 километров. Марк понимал, что теперь на его пути два длинных перегона, ибо станцию на мосту будут строить ужасно долго – а второй перегон – почти 6 километров находился там, где линия пересекала озеро Дго – в районе озера находился крупный гостиничный комплекс, и планировалось продление линии на запад под озером – но потом в результате изысканий открылось, что под озером тоннель не проложить, ибо вся западная часть города и особенно окрестности озера были территориями заболоченными – в итоге линия повернула на 90 градусов, по сухой части побережья вышла на поверхность (и это от станции довольно глубокого залегания) и пересекла озеро по двухэтажному мосту. Вот этот крюк и вышел у строителей на шесть километров – хорошо хоть повороты не сделали с бешеной кривизной – поезд идет по этому перегону довольно быстро.

Так уж был устроен Марк – при поездке на работу на метро он все время думал о прошлых годах строительства Озерского метро. Седьмая линия, по которой он ехал сейчас, была довольно новой – в отличие от родной первой.

Нет, надо отвлечься от этих подземных мыслей. И сразу же всплыла другая ситуация не имеющая к метро ровным счетом никакого отношения. На празднике планировалась развязка одной довольно неприятной истории из жизни департамента архитектуры.

Директор отдела по транспорту (чертов метрополитен!) Алексей Кудрявцев был счастливым человеком. А может и несчастным – ибо его жена Аврора работала в том же департаменте – но в другом отделе – жилищного градостроительства. Естественно, что завести интрижку на работе было очень сложно, ибо супруги постоянно находились под прицелом друг друга – несмотря на то, что она работала в 3‑м корпусе, а он в 13‑м. Но и это не проблема! И в один прекрасный день по департаменту пошла сплетня – Кудрявцев загулял с практиканткой из сельскохозяйственного института – кстати, тоже озерская шуточка – когда построили сельскохозяйственный универ – то все что связано с архитектурой, перекинули именно туда, вероятно для упрощения работы с департаментом, который находился к новому универу ближе – но предусмотреть что здания окажутся на разных ветках метро не додумались. Хотя новое здание гос–универа находилось еще дальше, а до сельхозки можно доехать на трамвае… Все равно хорошего мало.

Теперь вернемся к нашим овечкам невинным, чтоб им пусто было. Эта Лизочка – Подлизочка, девочка с полным отсутствием каких либо комплексов и проезжей частью в состоянии места общего пользования, закрутила роман, хотя сам Кудрявцев отрицал свою причастность к связи, но дальше события пошли развиваться круто. Появились какие–то амбалы, которые набили Кудрявцеву морду, заявив, что Лизочка беременна. Аврора не верила в интриги – даже в истории с амбалами, которая имела место быть в мужском туалете десятого корпуса, она ворвалась, вооруженная зонтиком–тростью и разогретой плойкой. Обеденный перерыв, вот и решила завивку сделать, позвала Аленку из сметного отдела, нагрела плойку, и тут влетел Павел Сахно из того же сметного отдела и крикнул:

– Аврора, твоего супруга, какие то два субъекта в туалете зажали, – лицо его было сильно обеспокоено. Видать сильно испугался. Амбалы были о–о–о-чень страшные.

– Они что не той ориентации? – не моргнув, сказала Аврора. Она не сразу поверила в абсолютную серьезность происходящего. И выдала первое что пришло ей в голову.

– Да нет же, они его в другом смысле, – вторая фраза получилась не менее глупой первой и из нее можно было сделать какой угодно вывод. В то числе и тот, который Аврора сделала из первой реплики

– Что?

Поняв, наконец, ЧТО происходит с мужем в туалете, Аврора схватила зонт и, машинально забрав с собой плойку, рванула в туалет. Дверь она вынесла одним ударом. Первый амбал пал от удара по мужскому достоинству пятисантиметровой шпилькой, а второму Аврора чуть не сделала завивку волос вокруг анального отверстия – из буйных и непобедимых имбецилов два кадра превратились в загнанных в угол тушканчиков. Они ретировались с громкими воплями. Больше их в департаменте не видели – вид разъяренной до безумия Авроры способен напугать даже зрителя американских фильмов ужасов со стажем.

После исторического побоища в сортире Аврора потащила Лизоньку к гинекологу, и тот заявил, что создание действительно с брюхом. Тут произошло нечто такое, что уронило Кудрявцеву в глазах пуритански–настроенного коллектива – она предложила девочке аборт. Вероятно, именно на празднике должно было состояться торжественная тайная отправка Лизочки – Подлизочки на экстренное выскабливание. О том, что процедура будет тайной, Марк знал. Но что весь департамент в курсе Аврора даже не подозревала. Цепочка распространения информации в департаменте работала безотказно – причем сама жертва, и заказчик не подозревали что «все уже и так в курсе» – ну а зачем хороших людей расстраивать?

Прибыли на «Римскую». Марк нехотя вышел из поезда и пересек платформу. Часы над въездом в туннель показывали, что поезд ушел совсем недавно. Уместившись в новом поезде и снова задумавшись, Марк не услышал, как голос произнес «Поезд следует до станции «Левобережная» – просто не услышал. Потому что вспомнил еще одну интрижку департамента, благо ими он был богат так же как Юго – Восточная Азия – птичьим гриппом и атипичной пневмонией.

Андрей, великий и ужасный архитектор Озерска – и его почти уже трехлетний роман с секретаршей начальника комитета Виолеттой. Виола была небесной красоты девушка, но секретарский труд порой очень жестоко обходится с женщинами, а особенно с девушкой. Хотя обратим внимание, что босс – большой Евгений – как называли начальника подчиненные, был уже стар, вырастил детей, нянчил внуков – и к подобным авантюрам был равнодушен. В итоге женщиной Виола стала в обществе архитектора, который проектировал ее 24‑хэтажку и станцию метро «Петраково» на которой она жила. Долгое время Виола была одним из тех работников, который катался на работу по прямой – но вторая линия метро отличалась жуткой изменчивостью – сначала конечной была «Парнево», потом «Петраково» – где и жила Виолетта, а потом конечную снова перенесли – Андрей пытался воспрепятствовать – но отдел транспорта и Кудрявцев были непреклонны.

После знаменательного момента дефлорации, за которым заочно наблюдал почти весь департамент, началась длинная и грустная история, перемежавшаяся сценами дикой любви прямо на столе и отделанная сумасшедшими ссорами и взаимными бойкотами, совсем как общественный туалет – где среди белого кафеля попадается черный, серый и даже зеленый.

Сначала Виола и Андрей поругались из–за того, какой чайник купить в квартиру, которую они собирались купить к свадьбе. Из–за этого чайника произошла первая ссора. Через месяц влюбленные во второй раз подали заявление в ЗАГС. Через неделю они подрались на глазах у всего сметного отдела из–за цвета кафеля в сортире и обоев в детской – в той же будущей квартире. И вот так в течение трех лет. На празднике должна была наступить развязка очередной ссоры и примирение по поводу типа потолочных плит и цвета унитаза или типа покрытия в коридоре (ламинат или паркет, линолеум или керамогранит), в квартире, которую строят уже третий год. В принципе у этой пары все было бы замечательно, если бы не тот факт, что вспышки гнева Виолетты возникали не случайно, а по злому умыслу…

– Станция «Левобережная». Внимание, поезд следует в депо, просьба освободить вагоны. Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи…, – голос дал понять что Марку в вагоне не рады.

«Вот черт! – мысленно выругался Марк, – так задумался, что не услышал, что поезд в депо идет. Давно бы вышел».

Марк оказался на почти пустой платформе «Левобережной». Поезд он прождал почти пять минут, и потом, вернувшись в вагон, но уже другого поезда снова начал размышлять о сложностях стройки метро в Озерске…

Родной кабинет – и родная скоба. Всегда портит настроение! Чертова скоба. Работать не хотелось. Как можно хотеть работать – когда ты сидишь на крыше мира и следишь за этим миром. Таким изменчивым и неповторимым.

На обеденный перерыв заскочил Павел Сахно – тот самый, что был свидетелем избиения Кудрявцева в ватерклозете. Его лицо было невеселым:

– Что случилось, господин Смета? – спросил Марк своего лучшего друга. Они с Павлом дружили очень давно, даже в свое время соперничали из–за Василисы. Но потом, он был свидетелем у них на свадьбе и собирался стать крестным их будущего сына/дочки. За чашкой крепкого чая с ароматом мяты и эвкалипта Павел поведал о своем крупном проколе – ошибочном браке на Анастасии Курзановой – тоже сметчице, но, к сожалению, сметчице абсолютно бездарной. Брак начал трещать по швам на второй день. Мало того, что Настя была плохой сметчицей, а женой она была никакой. Женщина оказалась замешанной в какой–то секте, и она заявила, что по ее религии, для того чтобы совокупиться с мужем, нужно прожить с ним в мире и согласии пять лет. После этого заявления весь департамент заскрипел языками и начали приниматься ставки на то, когда Павел пойдет, грубо говоря, по бабам. Но он держался. Некоторые, например Вероника, заподозрили, что он, как и Настя фригидный и бесплодный. И сама в скором времени убедилась в обратном. Однажды она застукала Павла за интересным занятием прямо в кабинете – закрыться забыл. Ей настолько стало жалко мужика, что она заперла дверь и почти силком отдалась ему. Естественно они стали любовниками, но об этом, о ужас, в течение месяца не знал никто – в условиях круговой поруки это было почти невозможно. В один прекрасный день, а именно сегодня раздался взрыв – все узнали всё. Как раз в подарок к празднику. Что делать? Снимать штаны и бегать – вот что. Вероника клялась, что она держала язык за зубами. До Анастасии естественно никогда бы эта информация не дошла – все из–за проклятого молчаливого согласия всех сплетников департамента. Но сегодня Павла на ковер вызвал сам Большой Евгений – ему стало все известно через час после разрыва бомбы – Виолетта доложила. Босс порекомендовал Павлу прекратить интригу и развестись с Анастасией.

Дальше больше – оказалось, что религия Насти напрочь отрицает развод как таковой. Вставал вопрос – а как же пять лет целомудрия? Вероника добила любимого, заявив о своей беременности – и все это свалилось на сметчика за время с девяти утра до часу дня. События, которых может хватить на неделю произошли за четыре часа.

– Не волнуйся так, – отрезал Марк, отпивая ароматный чай, – пошли Настасью с ее религией. Делить вам нечего, Василиска поможет с разводом, – Марку казалось что вечным решением всех семейных проблем будет развод. В конце концов вариант с убийством супруга незаконен.

– Она воспротивится. Это, скорее всего лучший вариант, – грустно констатировал факт Павел. И, возможно, он был прав.

– А худший? Какой вариант будет худшим? – спросил Марк.

– О! Это отдельный номер – ее духовные братья, – похоже Павел их очень сильно боялся.

– Что? Дай, догадаюсь, – закатил глаза Марк, – и эти духовные братья тех же размеров, что и те, который прижали в сортире Кудрявцева. Не поверю – у витрин с мясом, коими являются эти имбецилы очень нехилое сопротивление религиозному зомбированию. Я не думаю, что тебе стоит бояться этих духовных братьев. В худшем случае это будет какой–нибудь среднего пошиба ботаник, вроде нас с тобой или студент какого–нибудь филологического факультета.

– Я подумаю, – закончил мысль Павел. Интонация, с которой он это сказал, оставляла желать худшего – он все таки не хотел бросать жену и любил ее. Мазохист.

– Да не волнуйся ты, отобьем мы тебя, – поддержал его Марк скорее просто чтобы человек не чувствовал себя защищенным. В реальности Марку казалось что Павел – трус и тряпка и не хочет решить свои проблемы радикальным способом.

Они продолжили пить чай. Потом появилась Вероника, и они побежали курить на 34‑й этаж, который еще не сдали.

– Какой сегодня вечер будет, – мечтательно сказала Вероника, пуская колечко дыма, – как я оторвусь, – Марк предпочел промолчать о том, кто еще собирался отрываться на этом праздничке.

Каждый из них думал о своем. Павел смотрел в окно и думал. Внезапно его посетило странное ощущение – по спине пробежали мурашки, ноги затряслись. Да, вечер сегодня будет замечательно, – подумал он, – …кошмарным.

В три часа дня по репродуктору оповестили об окончании рабочего дня – и напомнили о том, что сегодня в семь вечера и до завтрашнего утра пройдет большой праздник. Надо ехать назад. Тут появился Андрей – не ждали!!!!

– Ты домой опять на метро? – осведомился архитектор. В вопросе читалось – «Не составишь мне компанию на машине?».

– Да, по новому маршруту, – без особого энтузиазма отреагировал Марк. Вариант с машиной ему нравился гораздо больше.

– Тогда поехали – я тебя заброшу, – произнес Андрей, – в это время пробок на окружной еще нет, так что скоро будешь дома, – талантливый и умный мальчик. Такой хитрый и забавный, каких еще свет не видывал.

– Ты меня выручишь, – про себя Марк стал соображать во что выльется эта поездка – возможно он станет рассказывать о Виоле и ее постоянных сдвигах не в ту сторону, либо про гениальнейшие многоэтажки, но с другой стороны – за двадцать минут до дома вместо часа заплатить третью часа болтовни Андрея – цена достойная, – А что ты забыл у нас в районе? – спросил Марк.

– В префект заехать надо, я получил заказ на проект.

– Чего? – упавшим голосом спросил Марк. На что еще этот рационалист может получить заказ в префекте его района?! Только не новые дома! Нет!!!

– Станций метро «Тимирязевская» и «Тимишоарская»! – довольным голосом сказал Андрей, – ты какие хочешь – односводчатые или трехпролетные?

«О, нет, – подумал Марк, – он будет строить метро в моем районе. Может, я не доживу до этого дня? Надеюсь, что не доживу», – повторил сам себе Марк и улыбнулся Андрею.

– Односводчатые.

– Обе?

– Да. Я буду готов через пять минут.

Они встретились в гараже – Марк сел вперед. У Андрея была вишневая «Ауди», которую он купил с премиальных за комплекс жилых многоэтажек в Петраково, где, если кто еще не забыл, жила Виола. Машиной он гордился – как человек может гордиться коллекцией бабочек или спичечных коробков.

Марк приготовился к словесной атаке:

– Мы с Виолой сегодня объявим о своей помолвке, – мечтательно сказал Андрей.

«В который раз», – про себя дополнил Марк, а вслух сказал:

– Мои поздравления. Вы уже решили, когда свадьба?

– Как только так сразу! Знаешь, она присмотрела паркет для гостиной и мне кажется что он не слишком будет гармонировать с…

Через двадцать пять мучительных минут Марк сидел дома и ждал Василису. Вскоре появилась и она.

За легким ужином перед вечеринкой Марк поделился с женой новостями:

– Андрею дали заказ на сооружение станций метро в нашем районе. Он сегодня спрашивал какими их построить.

Василиса поперхнулась соком:

– Надеюсь, они будут отличаться просторностью.

– Я заказал односводчатую. А еще они с Виолой снова о помолвке объявят.

– Бог мой, в который раз? Ты же вел подсчет, – усмехнулась Василиса. Она сама перестала вести подсчет уже на пятнадцатом разе. Так как сбилась.

– Я сбился со счета почти полгода назад, – язвительно засмеялся Марк. Тогда как раз было между двадцать шестым и двадцать седьмым разом.

– И правильно сделал, – сказала Василиса, – ну что я пошла марафет наводить, а ты в душ ныряй, – она удалилась в спальню для приведения себя не просто в порядок, а в безумный порядок.

Марк последовал совету жены, наполнил ванну и погрузился, медленно наливаясь силами перед ответственным и важным вечером – такое не каждый год происходит – чтобы родное учреждение отмечало такой знаменательный праздник – новоселье. Его тело постепенно набирало силу и освежалось – хотя пожаловаться на тяжелый рабочий день он не имел никакого морального права – и это верно – ибо весь день он просидел в кабинете и единственное стоящее дело, сделанное им за этот день – это подпись начальника сметного отдела под актом приема проекта нового сооружения «Горводоканала» на Промзоненской плотине. Плотина эта отличалась тем, что она образовывала озеро, из которого брали воду для обеспечения чистой питьевой водой всего города – а насосные станции уже не справлялись с нагрузкой. Вот такие маленькие проблемки большого города.

Василиса укладывала волосы, сидя перед большим зеркалом. Она решила не делать завивку и появиться на празднике в совершенно неожиданном облике – обычно Василиса предпочитала закручивать волосы. А теперь не тот случай – все дамы департамента будут пытаться перещеголять друг друга – и ей должно повезти больше – ведь она приобрела такое шикарное платье! Ей будет завидовать весь коллектив. И будут завидовать Марку – это ее радовала еще больше, ибо она любила Марка очень сильно, так сильно, что ради него она была готова на любые сумасшествия и безумия. Однажды она чуть не совершила безумия – но всегда она следовала зову своей совести – ничего не поделаешь с этим – она хотела для мужа только лучшего – ну и для себя конечно тоже!

А что для этого нужно? Она и сама немного не знала точно, что нужно для этого, но она будет стараться! Она отвернулась от зеркала и посмотрела на платье, лежавшее на кровати, упакованное в целлофан. Через полчаса они вызовут такси и отправятся на праздник, где она будет блистать, где она будет звездой.

Внезапно взгляд Василисы соскочил с платья на обстановку со вкусом обставленной спальни. Бра над кроватью, двустворчатый шкаф, стеллаж с книгами. Тут ее передернуло и от этого стало очень жутко и страшно – так как никогда не было страшно, хотя страх иногда становился ее болезнью – но то был страх другого рода. Василисе показалось, что все это она видит последний раз в жизни.