Текст книги "Дерево и пень [СИ]"

Автор книги: Антон Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

13. СМЕРТЬ СМОЕТ ПОЗОР

Прошел месяц. За это время город окончательно зализал свои раны от зимней трагедии. Первые апрельские деньги ознаменовались быстрой оттепелью. Столбик термометра поднялся до 15 градусов, город быстро переоделся в почти летнее. Все потому, что Озерск не сталкивался с таким явлением как резкие изменения погодных условий. В один из таких дней Андрей Ковалев отпраздновал свой первый день в новом помещении. На сей раз департаменту выделили этаж в 16-этажном офисном здании в районе Сити. Преимуществом этого здания было то, что его проектировщиком был, сами догадайтесь кто. А вот недостатком – то что Сити располагался на отшибе – вроде бы и в центре, и в то же время до ближайшей станции метро добираться приходилось по 30 минут, а в период пробок – и час. Скорее всего городская администрация поселила строителей и архитекторов в этот «волчий» район по соображениям – «поездят немного на трамвае и глядишь линию метро запроектируют».

Первое время придется столкнуться со стихийным и долго не прекращающимся ремонтом, однако это ни в коем случае не тормозило энтузиазм Андрея. Обживая довольно скромный кабинет на 8‑м этаже он думал над тем, какие регионы лучше всего посетить в первую очередь. Это стоило обсудить с назначенным ему первым заместителем. Ковалев знал что это назначение произошло, но то, кто это будет еще не выяснил. Хотя, в большей степени, ему было просто лень. Кого назначат – с тем и будет работать, пусть это хоть черт будет!

Дверь в кабинет открылась – в кабинет вошла женщина. Молодая, со вкусом одетая, с пронзительным строгим взглядом больших зеленых глаз. С первого взгляда она производила впечатление человека требовательного и утонченного. По крайней мере ее прикид был невероятно стильным. И стиль этот чувствовался во всем – от изящных туфлей на эффектном каблуке до очень тщательного подбора украшений и косметики на лице. Хотя косметики казалось на даме был минимум!

Андрей окинул ее взглядом и сказал:

– Вы, случаем не ошиблись этажом? – таких стильных штучек в сравнительно небогатом учреждении как департамент просто не могло водиться.

– Неужели? – сказала дама, – вроде за мной таких грешков не водится.

По ее внешнему виду заметно, – подумал Андрей, – и все таки кто же это?

– Я жду назначенного мне на днях первого заместителя, – улыбнулся Андрей.

– О! Тогда я точно этаж не перепутала. Позвольте представиться – Елена Волынкина, Ваш первый заместитель, если, конечно, вы не двойник Андрея Ковалева, захваленного архитектора.

Вот это поворот событий! Какую красивую ему игрушку подкинули. И мозги вроде есть, и эстетическое составляющее тоже, но главное – она очень секси! Андрей решил резко изменить подход и повести себя в стиле «соблазни и трахни».

– Очень приятно познакомиться. Польщен таким очаровательным выбором! – расплылся в улыбке Андрей.

– Да не за что! – осадила его Елена, – только засуньте свои похотливые мысли куда подальше. У нас работы выше крыши, а Вы страдаете сантиментами.

– И в мыслях не было! – соврал Андрей.

– И врать мне не надо, – строго сказала Волынкина, – я получила сегодня документы, – она извлекла из изящного портфеля папку и прошла к столу. Они уселись друг против друга, – нам следует отправиться на поиски.

– Как раз об этом я и думал, – ответил Андрей, – но пока что не могу решить с какого региона начать? В Москву соваться бесполезно – нам не по карману собрать людей там.

– Что правда, то правда, – согласилась Елена, – мне кажется следует прокатиться по северным регионам. У меня есть знакомства со строителями в Новгороде, Вологде и Череповце. И, возможно, кто–то из них согласится переехать в Озерск. Сколько у нас висит заказов от города?

– Много, – честно сказал Ковалев, – очень много. Потому и нужно к маю месяцу собрать штат сотрудников. Ведь не может же город полгода тратить деньги на частных проектировщиков.

– Это правда, – произнесла задумчиво Елена, – мы просто их разорим. И так цены на жилье поднялись после всей этой истории…

– На Балтике упали, – выдал Андрей.

– На Балтике после этой истории жить никто не хочет! – возмутилась Елена, – а зря, хорошо сделан микрорайон.

В Ковалева проснулась подсознательная гордость за свое детище, которое последнее время жители только покидали. И это при том, что квартиры в том самом проклятом районе являлись одними из самых удобных и просторных в городе.

– Не думайте, что это был комплимент, – тут же испортила все Волынкина, – не в моих правилах отпускать комплименты людям, которые могут от этого себя возвысить.

– Большое спасибо, вы производите впечатление человека очень вежливого, – не остался в долгу Андрей. Похоже, что предстояла серьезная и кропотливая работа с этой строптивой дамочкой. Но… Долго она ломаться все равно не будет. И дело совсем не в том, что Андрей такой самоуверенный тип, а потому, что когда человек создает такой заслон, значит подсознательно он надеется, что найдется камикадзе который захочет этот заслончик разрушить и проникнуть к тому, что за этим препятствием скрывается. Ковалев был мастер на вскрытие таких сундучков и про себя абсолютно точно знал, что за удовольствие, когда из такого тайного места, прикрываемого свинцовым забором недоступности выходит истинно ценное составляющее – чувство.

Закончив планирование предстоящей командировки, Елена сказала:

– Я думаю съездить сегодня на вокзал и купить билеты. Вы оставите мне свои паспортные данные?

– Да, конечно, – Андрей медленно извлек из внутреннего кармана пиджака паспорт и быстро переписал все на лист бумаги.

– Пожелания будут?

– Относительно чего, – удивился Андрей.

– Какой вагон, какой предпочитаете поезд…

– С вами хоть в почтово–багажном поезде в общем вагоне, – страстно произнес Андрей, так что Елену как молнией ударило. Она на момент застыла, переваривая в голове только что услышанные слова. Не зная что ответить она сказала в ответ:

– Тогда возьму купе с услугами…

– Я провожу вас, – сказал Андрей вскочив, – мне тоже нужно съездить кое куда.

– Это куда же? – с очень строгой интонацией спросила Елена.

– К одному другу. Он сейчас очень плох. Тяжело восстанавливается после крушения департамента.

– Понимаю, понимаю, – покачала головой Елена про себя подумав – в рабочее время по друзьям шастает, вот сволочь! Была бы я его начальником – уволила. Хотя он очень мил…

Они вместе спустились вниз. Она пошла к маршрутному такси, а Андрей предпочел трамвай – тем более что им предстояло ехать совершенно в разные стороны.

* * *

В сознании Марка прошло три месяца. Василиса вышла на работу и он стал больше время проводить с ребенком. В частности сегодня ему предстояло впервые выкупать Ванечку. Поскольку работы у жены стало больше работы – у Марка прибавилось отцовских забот. Он, естественно, не особо сопротивлялся, так как ему по прежнему выплачивалась компенсация за рухнувшую башню и на работу ему предстояло выйти только через 2 месяца.

Купая Ванечку он изучил его всего и обратил внимание на несколько деталей – цвет волос, глаз, подбородок и самое главное… конфигурация носа. Что то в этом было до боли знакомого, даже на не сформировавшемся лице ребенка. Решив не откладывать в долгий ящик свои странные мысли он пригласил Алексея Кудрявцева, который тоже последний месяц пинал балду и решил расспросить того с пристрастием.

Когда Ванечка уснул, Марк пригласил Алексея расположиться в уютных креслах и начал беседу:

– Леш, разговор на самом деле очень серьезный, и я прошу тебя отнестись к этому спокойно в первую очередь. Я долго думал и пришел к выводу… Ванечка все таки твой сын?

Алексей совершенно не ожидал такого шокирующего заявления, тем более что Марк все это проговорил на одном дыхании и совершенно спокойным тоном. Это особенно сильно сбивало с толку и наводило на нехорошие подозрения. Алексей молча смотрел на Марка. Тот настаивал:

– Ты зря препираешься! Он же твоя копия! Ты разве не присматривался к нему повнимательнее?

– Нет, – ответил Алексей, – не присматривался и не питаю желания это сделать.

– Чего ты боишься? Гнева супруги? Но ведь ты обманул ее – ты обманул нас всех – ты спал с Лизой…

– Да, – изменившимся тоном заговорил Кудрявцев, – глаза его стреляли злостью, на скулах заходили желваки. Было видно – он невероятно раздражен тем, что Марк влез в его тайну, тем более что он почти всех убедил в своей непричастности к беременности придурочной практиканточки, – а что с того, что это правда? Этой потаскухи уже нет в живых.

– И тебе все равно? Ведь она добивалась правды, до последнего? Как ты мог заставлять нас верить в то что зло – это она, – а ты – добродетель.

– Ничего ты не понимаешь. Я прежде всего мужчина, и признать за собой то что я бегал на сторону от жены – уже тяжело. Ведь тогда я сажаю на свою репутацию большое пятно. А жить с этой дурочкой я не хотел ни в коем случае. Тем более вешать на себя ребенка! А знаешь почему? Не знаешь, – Алексей был взбешен и перешел на крик, – потому что я не хочу детей. Ни под каким соусом! Я их ненавижу! Я смотрю как ты с Авророй просто спятил от этого ребенка и я не понимаю от чего тут дуреть? Ну народили себе на радость и что с того? Они пищат, шумят, когда подрастут создают еще большие проблемы! Не хочу!

– Слушай, ты можешь говорить потише, ребенок только уснул, – попытался утихомирить Алексея Марк, но было бесполезно сотрясать воздух – Кудрявцева прорвало.

– Не хочу тишины и не буду!

– Скажи мне, – вдруг осенило Марка, – ты был единственным ребенком в семье?

– Нет! Когда мне было 13 родители задумали завести ребенка. Но они не стали его делать, а взяли младенца в детдоме. С тех пор я ненавижу детей!

– Но ведь не все дети одинаковы! Ты себя третируешь дурацким детским комплексом!

– Детским? – завопил Алексей, – этот ребенок превратил мою жизнь в ад, а потом свел родителей в могилу и сбежал в неизвестном направлении! – он перевел дух, – А Аврора мне комфортна еще и тем, что она… Она бесплодна, и никогда меня не осчастливит приплодом.

– Но она живет мечтой завести ребенка, – попытался отмахнуться Марк.

– Она не знает что бесплодна. Я это от нее скрыл. Чтобы не мучилась. Лучше пусть думает что у нее просто не получается и будет пробовать до бесконечности, чем в итоге подберет какого–нибудь ублюдка и выдаст его за моего сына. Кстати – в курсе что еще из одной нашей знакомой никогда не получится матери?

– Что ты хочешь этим сказать? – Марк уже совершенно не понимал что происходит и любая новость его пугала.

– Веронику бросил Павел и вернулся к своей женушке, а она, дура – побежала в клинику и сделала аборт, – пересказывал Алексей, – только ее так хорошо выскоблили, что у нее теперь вообще детей быть не может.

Марк схватился за голову. Весь мир сошел с ума и, похоже только они с Василисой были действительно счастливой парой в этом сумасшедшем потоке событий.

Тут тишину взорвал плач Ванечки. Марк побежал в спальню и вернулся с ребенком.

– Убери этот генератор шума подальше от меня, – сказал Алексей, – и учти – проболтаешься жене или Авроре, хотя это все равно одно и то же, – я тебя пристрелю, – и выскочил из квартиры. Хлопнула дверь.

Марк стоял посреди гостиной и качал проснувшегося ребенка. Он размышлял о произошедшем.

– Правильнее всего будет отдать тебя Авроре, предварительно все ей рассказав. Она не будет терпеть мужа после такого, – сказал Марк ребенку, – ведь она одна имеет моральное право на тебя.

Ребенок не ответил – просто разговаривать не умел. Да и не понимал он еще того безобразия, которое развернулось вокруг него в это время.

В дверь позвонили и он пошел открывать. На сей раз это была Виола:

– Чего это Кудрявцев от тебя как ошпаренный вылетел, меня чуть с ног не сбил у лифта, – спросила она.

– Не спрашивай. Кризис у него, кратковременный, – соврал Марк.

– Слушай, меня на допрос вызывают, – сказала Виола, пройдя в гостиную. Марк продолжал стоять и укачивать Ванечку, но он никак не хотел утихомириться.

– На допрос? – ужаснулся Марк, – по делу Андрея?

– Почти. Но не по поводу департамента.

– Не понял, – мотнул головой Марк, – что он еще натворил.

– Феликс, – сказала Виола, – вот что.

– Но ведь, – Марк не мог понять почему все всплыло только сейчас, – уже полтора года прошло. С какой радости они все это вырыли?

– На него охотятся и спускают всех собак. А смерть Феликса расследована не была, если помнишь.

– Никто так и не понял ведь что это было даже! – не унимался Марк.

Он вспомнил как это было. Они прибыли на стройку впятером – Виола, Марк, Андрей, Феликс и Настя. Феликс забрался на восемнадцатый этаж, чтобы осмотреть там некоторые детали конструкции. А потом его нашли внизу. Феликс сорвался с высоты и разбился. Марк точно знал, что ни он, ни Настя не могли этого сделать. А Андрея с ними не было. Тот правда утверждал, что он находился совсем в другой части стройплощадки, но в это с трудом верилось.

Дело закрыли, а точнее оно просто зависло на год, как оказалось сейчас.

– Почему они опять это вытащили? – все еще не понимал Марк.

– Очень просто, – ответила Виола, – тогда ведь зависло в воздухе все так как Андрей был строительной суперстар, а сейчас – он главное строительное зло города!

И в этот момент в квартиру вошел Андрей. Виола и Марк застыли и посмотрели на него:

– Уходи отсюда, убийца! Теперь ты за все заплатишь, – завопила Виола…

…Андрей видел пустую гостиную и Марка, который держал на руках в руках диванную подушку и укачивал ее, попутно отпуская реплики в никуда. Марк повернулся к нему и сказал зло и очень холодно:

– Уходи отсюда по хорошему!

Взгляд его не внушал ничего хорошего.

– Убийцам не место в доме где растет мой сын.

Андрей понял – что за ребенка он считает диванную подушку. Но в следующий момент он понял с кем беседовал Марк:

– Виола, я выгоню его силой если он не уйдет.

Виола же продолжала смотреть на Андрея глазами полными ненависти. Андрей понял, что лучше уйти – Марк был излишне агрессивен. Он захлопнул дверь и пошел вниз пешком…

Выйдя из подъезда он снова сказал сам себе:

– Бог даст, к моему возвращению он придет в себя. А если не придет – я потащу его к психиатру и тот приведет его в чувство. Даже если силком – я его потащу к врачу.

Андрей пошел к трамвайной остановке…

* * *

Певец Леха стоял возле главного выезда городской тюрьмы с большим букетом цветов. В этот день происходило нечто, что и он и многие в супермаркете ждали с нетерпением. Свету полностью оправдали и теперь она была свободна.

Леха уже стал немного популярен благодаря большому число радиоэфиров пяти песен, которые он записал еще на деньги дяди Стасика. Он само собой еще не мог похвастаться толпами рыдающих фанаток, дерущих на себе в экстазе нижнее белье – но при этом перед Лехой уже снимали шляпу солидные хозяева радиостанций – популярность нарастала. Теперь ему нужны были деньги на выпуск альбома, которые можно было достать, если хорошенько надавить на Свету, чтобы та в свою очередь надавила на Арнольда, с которым она была в хороших отношениях. Без альбома у Лехи не было будущего – потому надо было действовать. В ожидании несчастной секретарши в руках которой, возможно, было будущее певца, Леха прикидывал какие потребуются от него действия чтобы сразить Свету наповал сразу же, чтобы она начала работать на его рейтинг уже сегодня.

Самым сложным бастионом несомненно был Арнольд – этот непробиваемый адвокат занял пост директора супермаркета, так как наследник дяди Стасика отсутствовал в Озерске – так по крайней мере сказал Лехе какой–то архитектор, которого он как–то раз видел в приемной…

Когда Света вышла за порог тюрьмы – то ее пробил холодный пот – она увидела Леху, который уже своим первым появлением в приемной поколебал ее женское начало, хотя в то время она еще была влюблена в дядю Стасика… Он держал в руках шикарный букет роз – ее любимых цветов… Она побежала через дорогу и буквально повисла на Лехе, зарыдав:

– Я так тронута…, – и это было чистой правдой.

Вскоре они оказались в недорогом уютном кафе. Света набросилась на завтрак как будто только что сбежала с голодного острова:

– Тебя там не кормили что ли? – усмехнулся Леха.

– Боюсь, ты не поймешь, – ответила Света, – там – совсем другое, нежели здесь.

– Надеюсь, что мне никогда не придется, – сказал Леха каким–то нервным голосом, – извини, – он встал из–за стола. Руки его дрожали, но Света не обратила на это внимание, – я ненадолго отлучусь…

Света проводила его взглядом и снова накинулась на салат. Леха прошел через кафе и скрылся в туалете. Закрывшись, он достал из внутреннего кармана легкой куртки пластину, на таких стоматологи замешивают цемент. Через мгновение он насыпал на пластину прямую дорожку и взяв небольшую трубочку, опустился к пластине. Зажав одну ноздрю он вдохнул порошок через нос в другую и повторил манипуляцию со второй ноздрей… Кайф приходил постепенно. Он поглощал его измученное тело и приводил в бешеный экстаз. По коже бежал холодок. Приятный как летний ветерок. Легкое обволакивающее чувство быстро захватывало весь организм чтобы не отпустить ни на секунду…

Когда Леха вернулся за столик Света уже расправлялась с десертом. Он ощущал себя на гребне волны и готовился к штурму:

– Света, у меня есть к тебе дело, – очень мягко сказал Леха посмотрев на моментально прекратившую от этих слов есть Свету.

– Какое? – интонация Светы ее выдавала с потрохами, между звуков так и читалось – «Я сделаю для тебя что угодно, пупсик!»

– Я становлюсь все более и более популярным, – начал он.

– И я очень этому рада, – интонация Светы продолжала прогибаться полностью повторяя контуры замысла Лехи.

– Но записать несколько песен для радио недостаточно, – грустно сказал певец и изобразил расстройство в кубе, – мне нужен меценат, который оплатит запись и раскрутку полноценного альбома…

Света на секунду задумалась, но, к сожалению, думала она не о том, что ее разводят как последнюю дуру, а о том, на кого следует надавить чтобы решить проблему ее неожиданного протеже. Расчет Лехи оказался максимально точным. Света воспринимала его как спасителя, который пришел к тюрьме один. Откуда ей было знать что молодой певец намеренно подстроил так, чтобы Арнольд, Булюкин и Катя приехали к тюрьме несколько позже. Сначала они просидели минут десять в машине, а потом Катя забеспокоилась:

– В чем дело? Куда она делась?

– Ничего не понимаю, – Булюкин постукивал по рулю и смотрел на ворота, – куда она делась?

– Пойду выясню, – сказал Арнольд, – у меня еще пропуск действует…

Арнольд вернулся в машину через десять минут и сказал:

– Она ушла час назад.

– Что?! – почти хором выдохнули Катя и Булюкин.

– Мне так сказали, – ответил им ничего не понимающий Арнольд, – поехали в магазин, может она туда подалась…

Света же продолжала сидеть в кафе и впитывать в себя план Лехи по добычи денег. Она теперь считалась генеральным менеджером суперстар «Леха» и про себя рисовала розовые картины себя и певца в постели, в какой–нибудь шикарной квартире с видом на Гидропарк…

…Арнольд открыл приемную и они втроем отправились в кабинет руководителя. Все были сильно озадачены исчезновением Светы с порога тюрьмы в неизвестном направлении:

– Куда она могла слинять, – возмущалась Катя, – такое ощущение что либо кто–то специально… Стоп! – Катя уставилась на часы в приемной – что это такое?

– В смысле, – по началу не обратил внимания Арнольд.

– Во сколько ее должны были выпустить? – не унималась Катя.

– В десять, – буркнул из другого угла Булюкин.

– А сколько показывают наши часы?

– Двенадцать! Сейчас двенадцать часов! – не понимал логики Кати Арнольд.

– Смотри сам который сейчас час – показала Катя Арнольду его же наручные часы – мы купились на часы в приемной и на часы на компьютере, – часы Арнольда показывали час дня.

– Что за черт! Как такое возможно? – возмутился он.

– Не знаю, – подал голос Булюкин, – но мне это категорически не нравится!

– Кто перевел все часы? Мысли есть? И кому это было нужно? – кидалась вопросами в никуда Катя, – кому то надо было чтобы мы опоздали на час – и этому кому–то это удалось. Покажите мне эту сволочь и я его убью!

– Убьешь когда мы его отловим. А пока что, – сказал властно Арнольд, – давай ка часики на место установим, чтобы никого с толку не сбить.

– Я пас! – раздалось из угла от Булюкина, – меня ни одна стремянка не выдержит, и потом мне назад в тюрьму надо. К другой клиентке.

– Это которая якобы тетку в школе пристрелила, – осведомился Арнольд.

– Да. Так что часы устанавливайте сами.

Адвокат удалился, а влюбленные занялись часами. Оказалось, что злоумышленник перевел большие часы в приемной и все часы на компьютерах – ровно на час назад:

– Сволочь, – ворчала Катя, – перевел нас назад на зимнее время, как будто мы с него не уходили неделю назад.

– Кстати, Шерлок Холмс, – сказал ей Арнольд, – в твои планы не входит изменение должности?

– А ты что, задумал что–то? – полюбопытствовала Катя.

– Да, – улыбнулся он и поцеловал ее.

– Вместо того чтобы меня встречать они тут сидят и милуются, – раздался голос Светы. Она была невероятно возмущена. Собственно гнев ее был объясним и понятен, так как замечательный Леха заявил ей, что лучшие друзья и адвокат «оказались заняты и доверили право на встречу из тюрьмы восходящей звезде».

– А мы не виноваты, – игриво сказала Катя, – у нас с часами проблема.

Света посмотрела на нее холодно и произнесла:

– Я уже вижу. Арнольд, есть разговор.

– Поздно, – осадил ее Арнольд так же игриво, – пост заместителя по кадрам отходит Кате.

– Я не об этом, – осадила его Света, – пойдем в кабинет. Здесь ушей много лишних.

Катя чуть не упала от такого хамства, но промолчала, посчитав что с подругой просто ступор из–за истории с часами. Пройдя в кабинет Арнольд предложил Свете присесть. Как только они заняли свои позиции «менеджер суперзвезды» начала разговор:

– Я пришла к тебе по важному делу. Как я понимаю, ты теперь отвечаешь за все дела наследника дяди Стасика. Я бы хотела побеседовать с ним.

– Это невозможно, – ответил Арнольд, – его нет в городе. А каков повод?

– Если это невозможно, то я хотела бы получить у тебя ответ – будете ли вы дальше спонсировать продвижение Лехи в шоу–бизнес? Ведь это проект дяди Стасика.

– Ты серьезно думаешь что это нам нужно? – усмехнулся Арнольд, – а вот я – нет.

– Как это – нет? – изумилась Света. До этого момента ей казалось что не все еще потеряно. А вот теперь – полный крах и провал. Почти катастрофа!

– Очень просто. Без разрешения главного хозяина я не могу управлять такими вещами как меценатство. Тем более что в этом году у нас все благотворительные отчисления уже распланированы, – развел руками Арнольд, – так что ничем помочь не могу.

– Ах не можешь, – вскипела Света, – как был простым клерком так считал что можно дружить с секретаршами, а взлетел повыше – и ага – конец дружбе?

– Это не конец дружбе, не придумывай того, чего нет – просто я не могу делать то, за что потом могу схлопотать по башне.

– Ну тогда готовься к войне! Ты не помешаешь Лехе стать суперзвездой.

– Светик! – удивился ее словам Арнольд, – что за змея тебя укусила и ты вдруг бросилась на защиту этого мальчика? Он же посредственен и таланта у него – как в капле горчицы на ноже.

– Ты хочешь сказать, что он бездарен? – взвыла Света, – да как у тебя язык повернулся сказать такую гадость! Я никак от тебя такого не ожидала!

– Это я никак не мог себе представить, что ты поведешь себя таким образом, – ответил ей Арнольд и, не моргнув, добавил, – с завтрашнего дня ты уволена… Света вылетела из кабинета и бросилась к столу – собирать свои немногочисленные вещи. Катя с ужасом смотрела на ее манипуляции:

– Что ты делаешь? – спросила она Свету.

– Я ухожу. А точнее меня выкидывает из магазина твой любовник.

– О господи, что ты ему ляпнула? – в ужасе сказала Катя.

– Объявила ему войну, за то что он отказался помочь деньгами в раскрутке Лехи! – гордо провозгласила Света сваливая в сумку свои чашку, ложку и кипятильник, которым никогда не пользовалась.

– Из–за чего?

– Он утверждает, – отвлеклась от своих вещей Света, – что у него нет полномочий заниматься распределением меценатской помощи, пока новый хозяин не одобрит. Мол вся благотворительность до конца года распланирована!

– Но ведь она правда распланирована, – урезонила ее Катя, – ты же сама набивала приказ дяди Стасика…

– Ничего слышать не хочу, – взорвалась Света., – я найду способ добыть эти деньги. Даже если придется Арнольда подсидеть. Я найду нового хозяина!!! Света схватила пакет с вещами, подошла к вешалке, стянула свой плащ, пнула вешалку от чего та рухнула на пол:

– Еще увидимся, Катюша…

И удалилась. Катя опустилась на стул и задумалась – что же именно так изменило Свету. Что?

* * *

Булюкин прошел через пропускной пункт тюремной больницы и оказался в длинном сером коридоре, по бокам которого шли двери, каждая из которых открывалась вовнутрь. Из чрева подвесного 'армстронга' выглядывали плоские светильники тускло освещавшие коридор. Мрачное убранство целиком передавало отрицательную энергию помещения и выдавало полную несвободу его обитателей.

Все это время Вика оставалась здесь – адвокат постарался чтобы ее не вернули в тюрьму назад. Войдя в палату он в очередной раз ужаснулся как отразились эти месяцы на девушке. Волосы ее были похожи на ломкую солому. Под глазами светились синяки. Ногти, на которых когда–то был лучший маникюр в школе, были изгрызены и слоились. На одном из пальцев ноготь сходил уже вторую неделю, что доставляло Вике жуткие страдания. Булюкин присел на стул у постели и сказал:

– Ваша подруга вышла…

– Да, – смотря остекленевшими глазами в одну точку сказала Вика, – я осталась одна.

– Вы по прежнему намерены молчать?

– Да, – повторила Вика, – я не дам показаний против свекрови. Я никогда не увижу сына и все узнают что он незаконнорожденный бастард.

– Виктория, – разозлился Булюкин, – сейчас 21‑й век. Половина младенцев незаконнорожденными на свет производятся – и ничего.

– Это половина. А я когда залетела? Вы помните сколько мне было лет?

– Я помню, – Булюкин понял что в этот раз он снова ничего от нее не добьется, так как Вика уперлась в свой бред как умалишенная. И это не прибавляло оптимизма. Но он не мог понять ПОЧЕМУ эта сильная девушка не хотела бороться…

Просто Булюкин кое–чего не знал. В глазах Вики до сих пор стоял визит ее свекрови…

Это случилось несколько дней назад. Елизавета появилась в палате в темном плаще и мешком фруктов. Пока в палате была медсестра Елизавета вела себя с Викой как с дочерью:

– Дорогая моя, поешь, твой адвокат скоро докажет что это была самооборона…

Но как только медсестра вышла свекровь будто подменили:

– Если ты проболтаешься о том, как мы подменили твой возраст и что у меня есть мотив, я сначала убью твоего сына, а потом увезу его гроб далеко–далеко. Так что ты ни нас, ни своего ублюдка не увидишь!

В ее взгляде отчетливо читалось – она не шутит и выполнит свою угрозу.

Но прочитать этого эпизод в глазах Вики Булюкину было не дано. И он его не прочтет…

– Навестите моего сына, посмотрите как он, – сказала Вика, – придите и расскажите. Я буду ждать.

Возвращаясь назад по мрачному коридору к пропускному пункту Булюкин размышлял на тему возможного суда, которого теперь не избежать, как и того, что приговор будет кошмарным… Елизавета и Александр стояли в палате и смотрели на Дениса. За прошедшее время ему стало гораздо хуже. Кожа стала землистого цвета, дышал он только через специальные трубки. Несколько трубок были проложены по отекавшему все сильней и сильней дыхательному пути, а еще две – были просунуты через отверстия, которые сделали ниже отека. Ребенок угасал на глазах.

– Вот и происходит то, что я так ждала, – сказала Елизавета, смотря на ребенка, – еще немного и его смерть смоет наш позор.

– Мама, – полушепотом сказал Александр, – ты вообще понимаешь что ты говоришь?

– Я прекрасно понимаю что я говорю. И повторю это столько раз сколько посчитаю нужным. На твоих глазах в историю уходит главный промах твоей жизни. Ты не рад?

– Нет! Я переспал с Викой по любви. И ребенка я тоже люблю, несмотря ни на что.

– По любви, – изумилась Елизавета, – а чего ж ты эту 'по любви' ни разу в тюрьме не навестил?

– А кто мне каждый день трындел что мне там нечего делать и тому подобное?

– Ой, – махнула она, – тоже мне – у тебя своих что ли мыслей нет? Все мои? Залез под юбку и рад.

– Мама, тебя не понять совершенно! – обиделся Александр.

– А тут и понимать нечего, – закончила разговор Елизавета. Сын умолк. Мама осталась довольна.

Они бы так и стояли в палате, если вдруг Александр не закашлялся резко и громко. Елизавета испугалась и вывела сына из палаты – они отправились к приемной.

Денис открыл глаза. В пустой палате появился адвокат Булюкин. Мальчик взял со столика лист, на котором он писал, так как говорить не мог.

– Кто вы? – написал он.

– Я адвокат твоей мамы, – сказал Булюкин и осмотрелся. Было видно что мальчик доживает свое последнее время – вокруг было множество трубок. Аппарат искусственного дыхания, осциллограф чертил на экране сердцебиение ребенка.

– Как она? – написал ребенок.

– Хорошо, – сказал Булюкин, – она скучает.

– Когда она приедет? – спросил ребенок.

– Я думаю что скоро, – улыбнулся адвокат, – вот выйдешь из больницы…

Булюкин не закончил фразу. Он увидел, как глаза мальчика поплыли и он медленно задрыгался. Аппарат дыхания встал и громко и протяжно засигналил. Булюкин понял, что воздух не поступает. Он видел как вбежали врачи и начали крутиться вокруг, пробуриться ниже нового отека, чтобы кислород поступал, но все тщетно. Осциллограф рисовал прямую линию уже 10 минут. Врач зарегистрировал время смерти…

Адвокат вышел в коридор. Его распирало изнутри от неописуемой боли и он не мог объяснить почему. Ведь сын Вики по сути был ему никем, ребенком женщины которая убила его жену. Но Булюкину было тяжело, ведь он представлял как скажет об этом Вике и какая будет реакция. Теперь у нее нет мотивов к борьбе… Хотя… Ведь теперь ей некого позорить! Теперь она спокойно расскажет всю правду и сможет выйти на свободу.

В следующий момент он увидел идущих ему навстречу Елизавету и Александра. Ему было достаточно услышать одну фразу женщины, чтобы понять окончательно кто совершил убийство:

– Наконец–то этот ублюдок освободил нас от проблем и задохнулся, – сказала Елизавета и они прошли в палату.

Булюкин был взбешен. Теперь он точно уничтожит эту стерву.