Текст книги "Туареги Ахаггара"

Автор книги: Анри Лот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Тобол теджехе-меллет

Теджехе-меллет

«Теджехе-меллет» в переводе означает «белое потомство сестер», их еще называют улед-мессауд. Они образуют третий тобол Ахаггара, наименее значительный.

Согласно одному устному преданию, они являются потомками Ти-н-Хинан от ее дочери Тахенкот и, по-видимому, принадлежат также благодаря брачным союзам к племени теджехе-н-у-сиди. Согласно другому, они происходят от шаамба из племени улед-мессауд, но это можно предположить лишь при условии, что среди них проживало несколько шаамба. Впрочем, по записям шейха Брахима ульд Сиди, приводимым Дювейрье, «у восьми из них – уг’гугов – в жилах течет кровь шорфа». Но в то же время известно, что они брали в жены женщин из племени кель-и-н-тунин, тогда как женщины теджехе-меллет брали себе в мужья исеккемарен. Таким образом, кровь у этого племени так сильно перемешана, что, как говорят туареги, «уже невозможно отличить, где шерсть козы, а где верблюда».

Теджехе-меллет добились своего становления как тобол в одно время с таитоками (при аменокале Сиди аг Мохаммеде эль-Хире), когда им были отданы некоторые вассальные племена. Похоже, что с той поры они не играли большой роли в историк Ахаггара, а сейчас и вообще находятся на грани исчезновения.

Согласно данным Дювейрье, они славились тем, что могли улаживать часто натянутые отношения между ахаггарами и кель-аджер. Такую роль им совершенно естественно отвело их географическое положение: территория теджехе-меллет находится между территориями этих двух соперничающих групп.

Когда-то племя теджехе-меллет было свободным то-болом, и только при французской оккупации оно попало под опеку Мусы аг Амастана. Сер’ир аг Бедда всегда противился этому, добивался независимости. Поэто-му многие из теджехе-меллет предпочли примкнуть к восстанию вслед за имрадами племени кель-и-н-тунин, чем терпеть главенство Мусы аг Амастана и кель-рела. Та же причина привела к таким же действиям и таито-ков. Теджехе-меллет, подстрекаемые бывшим аменокалем Аттиси аг Амеллалем, укрывшимся у них, долго поддерживали повстанцев.

Сейчас это – маленькое племя, где насчитывается всего 8 мужчин, 11 женщин, 9 мальчиков и 5 девочек моложе двадцати лет и 3 иклана. Они традиционно кочуют в районах Амгкда, Унана, Эгере и Тирамара. В период засухи они отправляются на север Адрар-Ифора-са. Своей силой теджехе-меллет всегда были обязаны своим вассалам, самым неукротимым из всех. Многие из них, если не все, участвовали в расправе над миссией Флаттерса. Аттиси и его брат Анаба аг Амеллаль, главные герои этой драмы, по отцу принадлежали к племени теджехе-меллет.

Вассалы племени теджехе-меллет не имрады, а исеккемарен, это племена кель-терурирт, кель-ухет; кель-торха составляют исключение: они – имрадская под-фракция аит-лоайен.

Кель-терурирт

Кель-терурирт являются исеккемарен и кочуют на северо-востоке Ахаггара, в районе Тирамара, Тахи-хауата, Унана, Эгере и Гарет-эд-Дженуна.

В 1949 году их насчитывалось всего 62 человека – 20 мужчин, 21 женщина, 10 мальчиков и 11 девочек.

Во время событий 1915 года они выступали вместе с племенами кель-и-н-тунин и кель-ухет.

Кель-ухет

Так же как и кель-терурирт, кель-ухет являются исеккемарен. Они делятся на несколько малых фракций: кель-рарис, даг-камайя и даг-икнан.

В 1938 году у них насчитывалось до сорока палаток (51 человек, из них 23 – мужчины). По переписи 1949 года, было 17 мужчин, 22 женщины, 15 мальчиков и 16 девочек, всего – 70 исеккемарен; икланов – 6 мужчин, 7 женщин и 4 мальчика. Итого – 87 человек.

Они разбивают стоянки в Северном Тефедесте и кочуют до Амгида и Игаргарской долины. Часть их проживает в Аджере и поэтому оказалась не учтенной при переписи, проводившейся в Ахаггаре.

Кель-ухет имеют много верблюдов и ходят с караванами на базары Тидикельта и Гата. Они владеют небольшим участком в Уэте (Тефедест), но годами не возделывают его.

Кель-торха

Кель-торха, или даг-илуаль, – из аит-лоайен и представляют собой небольшую фракцию, находящуюся на грани исчезновения. Хотя живут они с аит-лоайен, принадлежащими к тоболу кель-рела, тиуссу платят племени теджехе-меллет; она составляет один мезуед фиников в год.

* * *

В этих тоболах Ахаггара нет марабутских племен. Ифорас, кочующие в районе Темазинина (Форт-Флаттере), полностью независимы от них. Поддерживая с ахаггарами и кель-аджер дружеские отношения, которым ифорас не придают никакой политической или религиозной окраски, они никогда не посылают к ахаггарам марабутов. Ифорасский вождь пользуется^ большим уважением. Он обосновался в небольшой завийе в Тема-зинине, возле которой захоронены все его предки. Все туареги, будь то ахаггары или аджеры, проходящие мимо этого места, непременно делают там остановку, наносят визит шейху, идут молиться на могиле Си Османа, известного марабутского святого. Эта завийя принадлежит братству Тиджанийя.

Многие марабуты живут на стоянках, но все они – арабского происхождения, среди них нет ни одного ифорас.

Сахарские ифорас административно подчиняются ад-жерскому округу и политически в большей степени являются частью кель-аджер, нежели ахаггаров. Они делятся на три фракции:

– ифорас-уи-н-уккирен (букв. «ифорас с финиками, высушенными незрелыми»), называемые также ифорас-уи-н-даг-элемтеи;

– ифорас-уи-н-эгдад (букв. «ифорас с птицами»);

– ифорас-уи-н-тобол (букв. «ифорас с тоболом», с барабаном).

Две первые фракции, у которых имеется шерифская наследственность, обычно принимали сторону урарен, тогда как третья отличалась приверженностью иманан-ским султанам.

Дювейрье поведал нам, что у всех ифорас-уи-н-эттебель были барабаны и они продолжали оставаться придворными музыкантами султанов даже после падения последних; их роль, по словам Дювейрье, ограничивалась тем, что они просто производили шум. Эти ифорас никогда не были музыкантами в полном смысле этого слова, в заблуждение нас вводит их название, поскольку оно означает «те, кто приставлен к тоболу аменокаля» (точно так же может ввести в заблуждение название племени иклан-эн-тауссит, что означает «слуги племени», тогда как его более широкое определение – «слуги тобола, хранители тобола»).

В 1949 году эти фракции насчитывали примерно 150 человек.

МАТЕРИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ

Условия жизни туарегов Ахаггара

Материальная база туарегов Ахаггара основывается на кочевом скотоводстве. Но кроме того, туареги занимаются еще охотой и собирательством.

Туареги обосновались в долинах и на склонах центрального сахарского массива и поэтому как никто страдают от засух; им приходится уходить из выжженных солнцем равнин в места с более благоприятными условиями. С течением времени их ресурсы уменьшаются, и жизнь становится все более трудной. Здесь нередко грабят соседей, как оседлых, так и кочевников, но находящихся в лучших условиях; в основном это происходит по необходимости, для возмещения скудости пастбищ. Впрочем, это неизбежное зло существует во всех скотоводческих зонах. Библия, как говорит Т. Моно, полна свидетельств подобного рода; то же самое можно наблюдать у кочевников Туркестана и Аравии. Правда, следует признать, что туареги довели это занятие до невероятных размеров и сделали его чуть ли не постоянным.

Само построение конфедерации, ее структурный принцип, где имрадские племена расположены вокруг ядра из сюзеренов, тем самым защищая их от ударов извне, уже дают представление о том, что туареги на протяжении веков находились в состоянии войны и реззу.

Бывали, конечно, периоды спокойствия, когда обильные дожди обеспечивали на пастбищах богатый корм, а следовательно, большое количество молока. В такие времена в Судан (теперь Нигер) направлялись многочисленные караваны, чему способствовало наличие большого количества верблюдов у ахаггаров. Они везли туда соль, которой богат их край (единственный их продукт обмена), а возвращались с вьюками проса, выменянного на соль у негров юга. Ездили они и на базары в Тидикельт и Туат, где запасались финиками; кроме того, они взимали плату с караванов, проходивших через их территорию, – плату за предоставляемую им защиту (что отнюдь не мешало им самим совершать нападения на тот же караван, как только он покидал их территорию).

Материальная база у ахаггаров основывалась на следующем: кочевое пастушеское хозяйство плюс охота сбор семян, плюс небольшой доход с караванов, плюс почти постоянный разбой.

Эти шаткие основы существования изменились теперь в сторону мирного пастушеского хозяйства, более рационального использования поголовья верблюдов и соляных копей Амадрора. Однако туареги сильно привязаны к традиционному образу жизни, поэтому хотя многие из них и рады воцарившемуся миру, но есть и такие, кто сожалеет о временах реззу и охотно вернул бы их при первой же возможности.

Следует еще раз подчеркнуть, что склонность к разбою, которая еще совсем недавно была так характерна для них, обусловливалась чрезвычайной скудностью их края, неимением средств к существованию; кроме того, их положение все больше ухудшалось из-за периодических засух. К тому же разбой, предосудительный в наших глазах, отнюдь не являлся таковым с их точки зрения. Утверждают даже, что слово «имхар», как называют себя благородные туареги, произошло от корня «ахаг», что означает «грабить», а в более широком смысле – «свободный благородный человек».

Жилище

Стоянка

Примитивное скотоводство предполагает кочевой образ жизни. С того момента, как человек им занялся, он стал перемещаться со своими стадами в поисках корма. Поскольку туареги пребывают в постоянной борьбе с засухой, это означает еще и поиски воды.

Но главное все-таки поиски пастбища, ибо, хотя вода так же жизненно необходима для животных и людей, как и пища, за ней все же можно отправиться к колодцу, запастись ею и привезти на место выпаса.

От того, обильно или скудно пастбище, зависят размеры стоянки – амазара. В Ахаггаре пастбища так разбросанны, что племена не могут собраться все в одном месте, как это делают бедуины Аравии. Поэтому туареги вынуждены разбредаться небольшими семейными группами, редко насчитывающими пять-шесть палаток. Исключение составляет только стоянка аменокаля: рядом с вождем всегда живут благородные, его халифы, его икланы. Такое группирование несколько искусственно, большие стада там отсутствуют, они находятся на попечении либо имрадов, либо икланов. На стоянке аменокаля остаются только животные, необходимые для ежедневного обеспечения живущих здесь молоком, мясом, а также для доставки воды.

Итак, туареги обычно располагают свои стоянки в местах, где пастбище богато кормом для скота и где близко есть водоем; он может находиться на расстоянии, самое малое, нескольких сотен метров, самое большое – до 5 километров. Впрочем, туареги и не любят (если только не находятся в труднодоступной горной местности) останавливаться слишком близко у колодцев, особенно если те находятся на пути следования караванов, ибо предпочитают как можно меньше общаться с чужаками, так как им нечем кормить всех путников. Люди этих мест хорошо знают, что, хотя их всег да радушно принимают на стоянке, они не должны злоупотреблять этим и находиться там более суток.

В зависимости от времени года животных каждые два-три дня водят на водопой, по дороге они пасутся. Снабжение водой осуществляется с помощью ослов, реже – верблюдов.

Палатки ставятся туарегами обычно на террасах долин, иногда в самих долинах, если только нет низких облаков, предвещающих дождь, а значит, и нет опасности селевого потока в уэде.

Время пребывания на одном месте зависит от обилия корма на пастбище. Оно может длиться от десяти дней до месяца, в редких случаях – дольше. Переходы с пастбища на пастбище также зависят от корма и составляют не более 1–3 километров, за исключением тех случаев, когда в результате очень сильной засухи приходится перебираться в более благополучный район. Поскольку климатические условия Ахаггара сильно меняются в зависимости от времени года и высоты, племена, которые кочуют в Кудье, летом предпочитают искать выгоны в горных долинах, а зимой – в низинах, в местах, укрытых от ветра.

В случае продолжительной засухи водоемы, источники, расположенные высоко в горах, обычно пересыхают первыми: тогда люди вынуждены спускаться на равнину, какое бы ни было время года. Но как только наверху начинаются дожди, мехаристы выезжают на разведку: ищут пастбище, определяют его состояние, и туареги переносят туда стоянку, лишь это оказывается возможным.

Иногда в очень благоприятный год, когда после обильных дождей равнины Нижнего Ахаггара ярко зеленеют, там можно увидеть большие скопления палаток. Однако это бывает так редко, что лично я смог наблюдать такое всего один раз за десять лет А в засушливые годы, когда растительность Кудьи сгорает, туареги даже в зимние месяцы со своими палатками массами устремляются в долины Нижнего Ахаггара, например в Амдед, чтобы использовать пастбища с гиргиром, растущим в холодное время года. Если засуха длится несколько лет и вся растительность исчезает, принимается решение идти в Сахель; однако, как только над Ахаггаром пройдут дожди, все спешат вернуться в места своего традиционного кочевья.

Поскольку зона кочевья каждого племени строго определена, стоянки устраиваются всегда в одном и том же районе; а поскольку перемещения осуществляются, как правило, в зависимости от состояния пастбищ, то совершенно очевидно, что из года в год (если только не случается катастрофической засухи, вынуждающей принимать экстренные решения) становища довольно-таки регулярно возвращаются в места, которые они занимали в то же самое время в предыдущем году.

Палатка

Палатка – основной вид жилища всех кочевых народов северных степей и пустынь, от степей Западной Азии до Атлантики, где кочевники используют верблюжьи или козьи шкуры.

Туареги, у которых нет длинношерстых верблюдом, используют для палаток кожу в отличие от арабов.

Палатка ( эхан) представляет собой большой тент ( аокума), сшитый из 30–40 квадратных кусков кожи; иногда их бывает больше, до 80 кусков, если это палатка вождя или она предназначена для торжеств. Более других ценится шкура муфлона, отличающаяся мягкостью и прочностью. Но поскольку трудно иметь не обходимое количество таких шкур, используются также козьи и телячьи кожи, особенно для боковых стенок. У туарегов-иуллеммеденов, в районе проживания которых муфлоны не водятся, чаще всего используются бычьи кожи. Такую кожу сначала пропитывают маслом, чтобы она стала непромокаемой, а затем подвергают обработке красной охрой, защищающей ее от воздействия солнечных лучей и дождя.

Тент держится на каркасе. Кель-ахаггар имеют два вида палаточных каркасов: один – с центральным столбом и вертикальными опорами, другой – с дугами. Первый вид распространен больше. Этот каркас состоит из центрального шеста, на котором держится деревянная кровля, и шести дополнительных подпорок, расставленных по овалу. Края кожаного тента спускаются до самой земли и закрепляются колышками или большими камнями. Три больших опорных кола ( иземи имадарены) обозначают входную дверь. Все вместе подпорки и колья называются акатар. Вход в палатку не занавешен и всегда обращен к югу.

Кровля с центральным шестом чаще всего ставится летом, когда опасаются дождей: вода по наклонному тенту быстро стекает. В другое время года, особенно зимой, центральный шест заменяют на две опоры с перекладиной, в результате тент оказывается ниже, объем воздуха в палатке уменьшается, и в ней становится теплее.

Высота тента – примерно 1,5–1,6 метра: стоять во весь рост в такой палатке невозможно, хотя она довольно просторна.

Шесты и опоры каркаса делаются из тамариска, в верхней части они грубо обтесаны, украшены выжиганием и разрисованы.

Такими палатками пользуются кель-рела, даг-рали и большинство кель-ахаггар.

Другой вид палатки используют агух-эн-техле, да, пожалуй, еще кель-ахнет и кель-инрер. В такой палатке центральный шест, описанный выше, заменен одной или двумя дугами (агегу),сделанными из корня этеляи соединенными перекладиной; они образуют центральный каркас, а четыре вертикальные подпорки ставятся по две с каждой стороны. Похоже, что этот вид палатки, некогда широко распространенный в Ахаггаре, более древнего происхождения, чем тот, что используется сейчас, и, по-видимому, заимствован у иуллеммеденов. Старики говорят, что в юности видели такие палатки почти на каждой стоянке рядом с палатками на вертикальных опорах.

Палатка, верхняя часть которой образует подобие свода, более удобна для защиты от дождя. Понятным становится их исчезновение, если принять во внимание все возрастающую засушливость Сахары. Второй причиной их исчезновения может быть и тот факт, что трудно добывать большие корни для изготовления дуг, а третьей, которую называют туареги, – что эти большие дуги очень неудобны при транспортировке.

В обоих типах палатки присутствует съемная ограда (асабер),сделанная из одной-двух длинных циновок, сплетенных из стеблей злаковых; днем она наматывается на одну из внутренних подпорок, а вечером ставится вплотную к входу, заменяя дверь.

Высоко в горах, а также зимой туареги уменьшают палатку, чтобы в ней было теплее. Кроме того, они возводят со стороны, противоположной входу палатки, небольшую стенку из камня, которая надежно защищает их от ветра и холода.

В одной палатке живет только одна семья. Мужчины занимают восточную половину, женщины – западную. Мужчина в своем углу держит верблюжье седло, оружие, седельные сумки; женщина вешает у себя на подпорках мешок с одеждой и личными вещами, седло, если оно у нее есть, мешки с запасами продовольствия и с кухонной утварью.

Летом, когда становится особенно жарко, туареги иногда строят хижины из соломы – и в целях экономии кожи, и для большего удобства: ведь днем из-за жары пребывание в кожаной палатке делается невыносимым, ее обитатели ищут укрытия под ближайшими деревьями, если они есть, или прячутся в тени скал.

А зимой для защиты от холода семья аменокаля, на пример, использует ограду из соломы. Такое прикрытие окружает палатку со всех сторон, не прилегая лишь к ее передней стенке, чтобы осталось широкое пространство для приема гостей. Чтобы в ограду не проникал ветер, она снабжена дверью на кожаных петлях.

Пленники никогда палаток не имеют. Они сооружают себе небольшие укрытия из веток и натягивают на них лоскуты кожи или ткани.

Установка палаток лежит целиком на женщинах.

Постель

Постелью туарегам служат одна-две бараньи шкуры, сшитые вместе, реже – ковер (у зажиточных туаре гов), только аменокаль спит на кровати типа хауса, бы тующей у некоторых кель-эуи из Аира. Что касается женщин, то они берут в ближайшем уэде тонкий песок и насыпают его в палатке – это их спальное место.

Мужчина и женщина спят каждый на своей половине, при этом мальчики – с отцом, девочки – с матерью.

Южным туарегам из-за наличия множества колючек, рептилий и разных насекомых приходится спать на кроватях.

Использование колыбелей для малышей – редкое явление у ахаггаров. Бенхазера тем не менее отмечал, что видел детей, спавших в чем-то похожем на гамак (под названием таулюла),сделанный из старого покрывала и подвешенный к ветвям дерева или к подпоркам палатки. Я тоже видел у них такой «гамак», который мог служить люлькой. Однако чаще всего детей просто кладут на кусок кожи или одеяло, подложив им под голову тряпье. Иногда над ними устраивают навес – полукруглый каркас из ивовых прутьев, покрытый тканью, чтобы защитить ребенка от солнца, песчаного ветра и мошкары.

У кель-аир, тенгерегифов, кель-динник есть колыбели; их подвешивают к верху палатки.

Огонь

Перед каждой палаткой сооружен очаг; его обычно складывают из трех камней. Он предназначается не для приготовления пищи, а служит для обогрева по вечерам, когда садится солнце и люди собираются под прикрытием асабера,ставящегося полукругом перед палаткой. Иногда на этих трех камнях готовится чай.

Кухонный очаг устраивается в стороне, обычно в 3–4 метрах от палатки, возле небольшой стенки из камней, защищающей его от ветра и не дающей искрам лететь на палатку.

От туарегов мне не удалось услышать никакого доисламского мифа о происхождении огня. Они рассказывают, что огонь был создан богом и дан им, чтобы они готовили себе на нем пищу. Иблис (сатана) вздумал завладеть секретом его добывания, и бог наказал его, создав муки ада; однако Иблис передал этот секрет кузнецам, и они с тех пор пользуются им для обработки металлов.

Когда-то туареги добывали огонь с помощью трения, используя для этого дощечку из дерева торха (Саllotropis procrera) и заостренную палочку из твердого дерева, обычно акации. Зажав ее между ладонями и вращая быстрыми движениями рук, они терли палочку о дощечку, пока не получалась тлеющая пыль, стряхивали эту пыль на шелковые очесы из плода Саllotropis и слегка дули, пока они не воспламенялись; на все это уходило менее минуты. Можно было для трения использовать также джерид пальмового дерева. Туареги при случае умеют пользоваться этим способом.

Более распространенный способ – кремень и огниво из стали. Искру высекают на трут из Саllotropis или на тряпочку, обычно пропитанную квасиами. Каждым мужчина-туарег носит этот набор в маленьком мешочке у себя на груди.

Теперь они покупают у торговцев спички. Огонь туареги поддерживают постоянно. Когда бывает надо, они приносят угли в обломке старой калеба сы или в черепке от горшка из другой палатки. Иногда они кладут раскаленные угли прямо на ладонь и так несут их, не обжигаясь. Для переноса огня на большие расстояния туареги берут нечто вроде трута из верблюжьего помета, который очень долго тлеет.

В качестве топлива туареги используют стволы или пни сухих деревьев, главным образом акации и этеля, корни и стебли некоторых растений ( арамас, бендер,особенно таза), но никогда не берут Саllotropis, называя его дьявольским деревом – из-за издаваемых им глухих звуков во время горения. Если дров нет, они жгут верблюжий или козий помет.

Внутри палатки огонь никогда не разводят, разве только если уж очень холодно. Чтобы согреться, женщины собирают угли в кучку и приседают над ней так, чтобы юбки образовали колокол и не давали уходить теплу.

Для очага туареги никогда не берут камни из базальта, в которых, по их словам, сидят злые духи, ибо они имеют свойство внезапно взрываться под воздействием жара.