Текст книги "Туареги Ахаггара"

Автор книги: Анри Лот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Земледелие

Туареги Ахаггара – прежде всего пастухи и поэтому совсем не проявляли интереса к земледелию. Кроме того, обработка земли предполагает оседлый образ жизни и ручной труд, что считается у них унизительным. Они не занимаются выращиванием даже сезонных культур, как, например, пастухи арабы или берберы, пользующиеся сохой, или ряд кланов пастухов-фульбе сахельской степи, которые в период дождей ставят палатки на краю какой-нибудь низины и засевают ее. Однако на родине туарегов существует определенное число земледельческих центров и есть земли, которые могли бы стать таковыми и даже успешно развиваться при условии, конечно, во-первых, личной заинтересованности самих туарегов и, во-вторых, отмены устаревшего полуфеодального законодательства по отношению к чернокожему населению. Короче говоря, они работают на участках лишь постольку, поскольку это нужно им для прокорма.

Большая часть земледельческих центров Ахаггара возникла не более ста лет назад под воздействием арабских элементов, осевших в стране. Лишь оазисы Силет и Тибегин более древние и датируются эпохой имананских султанов. Последние привели из Туата марабутов, научивших туарегов сооружать ирригационные системы – фоггары. По крайней мере такова версия туарегов. Впрочем, из описаний «Триумфа» Корнелия Бальба мы знаем, что Абалесса уже существовала в его время, а само это название означает не что иное, как «возделанная земля». К тому же во многих земледельческих центрах (таких, как Иделес, Тит, Абалесса, Ин-Амеджель, Тарахуахут, Таманрассет, Эссали-Секин, Тахарт, Херафеф и др.) обнаружены следы древних поселений: орудия неолитического периода, черепки глиняной посуды, доисламские могильники; они встречаются во всех возделываемых зонах и напоминают предметы и вещи нынешних земледельцев. Таким образом, если то, что говорят туареги, верно и если их хронология достаточно точно фиксирует дату возникновения отдельных центров, то можно с уверенностью сказать, что многие из них активно использовались еще в глубокой древности и что в позднейшее время имело место в основном их повторное освоение. Финиковая пальма фигурирует уже на наскальных рисунках «периода колесницы».

К моменту прихода французов в Ахаггар здесь в эксплуатации находилось около сорока земледельческих центров.

Право землепользования принадлежит тому, кто первым обработал участок или, точнее, тому, кто первый способствовал либо сам, либо через посредников его освоению. Земля же, как таковая, принадлежит аменокалю, но он сдает ее в аренду, за что ежегодно получает с урожая налог (меск) из расчета 4 гессы зерна, то есть примерно 10 килограммов, с участка. Хозяевами земли могут стать и имхары и имрады, даже энадены, но только не икланы – они сами собственность указанных выше.

Эти участки возделывают не сами хозяева, а икланы, приставленные к этой работе, а также ибореллиты и харратины (ед. ч. хартани), чернокожие-вольноотпущенники, пришедшие из Туата и Тидикельта и арендующие участки по контракту. Среди имхаров только иклан-эн-тауссит сами обрабатывают в Силете несколько участков.

Происхождение владельцев некоторых центров земледелия таково.

Иделес освоили люди ахль-аззи подфракции ахель-тит, которые привели с собой харратинов;

Тазерук – ахль-аззи и икланы, отпущенные на волю туарегами;

Абалессу – икланы таитоков и харратины;

Амсель – ибореллиты, происшедшие от матери из племени кель-адрар и отца из племени теджехе-н-эфис; икланы таитоков и аменокаля Меслаха;

Хирафок – исеккемарен племени кель-тефедест и икланы жены аменокаля Меслаха;

Ин-Амеджель – харратины, икланы племени кель-рела, арабы из Айн-Салаха;

Тит – несколько икадейенов, ахль-аззи, харратины, икланы;

Эннедид – икланы таитоков и кель-рела, перешедшие в зависимость к даг-рали;

Силет – иклан-эн-тауссит, однако создан этот центр был, по-видимому, сохабами – первыми распространителями ислама в Ахаггаре, построившими ксар, согласно преданию, еще до прихода Ти-н-Хинан, что мало вероятно;

Тин-Эменсар – шериф Бен Абдалла с икланами неизвестного происхождения.

Контракт на аренду участка между хозяином и земледельцем заключается на следующих условиях: хозяин предоставляет земледельцу два вьюка проса в год на его пропитание, а также семена, мотыгу и оплачивает рытье колодцев или ирригационных каналов; если таковые уже имеются, то земледельцу вменяется в обязанность содержать их в порядке. Последний засевает участок, поливает его, собирает урожай, мелет зерно и оставляет себе пятую часть урожая. Кроме того, он имеет право сажать и выращивать для себя зерно и овощи на берегах ирригационных каналов. В период между созреванием и сбором урожая земледелец может брать для своих нужд столько зерна, сколько ему надо, но не должен делать никаких запасов.

Земледельческие центры располагаются на террасах долин, если те достаточно широки и имеют древние наносы почвы.

Оросительная система фоггар в Ахаггаре (на тамашек – эфели, мн. ч. ифелин) не имеет ничего общего с системами, применяемыми в Тидикельте или Туате, где вода собирается на значительном удалении от участков – в таких геологических слоях, которые удерживают воду. Фоггары роют в наносных почвах уэда, окруженного обрабатываемыми участками. Вода скапливается в этих наносных почвах и ее поднимают на уровень чуть выше участков, так, чтобы обеспечивался ее естественный сток. Уровень воды постоянно меняется; поскольку ее объем зависит от выпадения осадков, более или менее длительное отсутствие дождей ведет к уменьшению подачи воды. В случае длительной засухи земледельческие центры покидаются, иногда даже на несколько лет. Такое часто случалось в прошлом, особенно в центрах, расположенных на большой высоте.

Подземная часть фоггары состоит из нескольких колодцев глубиной от 2 до 4 метров, находящихся на расстоянии 4–5 метров друг от друга и связанных между собой системой подземных каналов; наземная часть – это канал, прорытый на уровне уэда, а затем поднятый на более высокий уровень. Фоггары ведут в распределительные резервуары ( маджем), которые через канавы ( сегия) подают воду к орошаемым участкам.

Для того чтобы создать новую фоггару, в верховье уэда находят воду и роют колодец. Как только доходят до воды, копают другие колодцы и строят подземную галерею, идущую от верховья к низовью. Если же надо починить фоггару, обвалившуюся и разрушенную в результате паводка, действуют в обратном направлении – от низовья к верховью.

Некоторые поля поливаются не с помощью фоггары, а водой из колодцев, снабженных воротом, для чего используются животные (зебу или ослы), а иногда и люди, или же из весьма редких здесь колодцев с журавлем, если вода находится неглубоко.

Возделываемые участки тянутся вдоль всего уэда, по обеим его сторонам, но они всегда небольшой ширины. Земледельцы живут обычно поблизости от своих участков в соломенных или тростниковых хижинах либо в глиняных мазанках. Случается, что земля истощается, тогда земледелец возделывает рядом другой участок, а к первому может вернуться через несколько лет.

В горах на высоте 1500–1800 метров над уровнем моря насчитывается пять земледельческих центров, но большая их часть расположена на уровне 1200-, 1500 метров, некоторые и ниже, такие, как Ин-Амеджель (1030 метров) и Силет (750 метров). Отдельные центры представляют собой небольшие пальмовые рощи, например Силет и Тибеджин, насчитывающие по 10000 пальм, Иделес (250), Иглен, Тахарт и Абалесса.

Земли Ахаггара своим плодородием частично обязаны содержащемуся в них большому проценту элементов вулканического происхождения. Климат тоже благоприятствует здесь земледелию, ибо обилие солнечных дней позволяет получать два-три урожая в год. Поэтому

В Ахаггаре, по данным Шюдо, сбор зерна в десять раз превышает засев, тогда как в Тите и Тидикельте – только в восемь-девять раз, а бешены – в 60–80 раз, против 40 в Сахеле. Результаты были бы еще выше, если бы земледельцы имели в достаточном количестве воду и удобрения.

Земледельцы Ахаггара не используют плуг, и не потому, что не знают его: его использованию мешает посев гнездовым способом. Единственное орудие, которым пользуются туареги, – мотыга, если не считать еще серпа.

Просо, пшеница, ячмень – основные культуры в Ахаггаре. Кроме них туареги выращивают морковь, репу, лук, чеснок, перец, фасоль, бобы, чечевицу, баклажаны, дыни местных сортов, арбузы, различные тыквенные, томаты и т. д.; в небольшом количестве – маис.

В центрах, расположенных на средней высоте, пшеницу и ячмень сеют в декабре, а урожай собирают в мае; когда жатва заканчивается, сеют просо, которое собирают в начале октября. В центрах, находящихся на севере массива (Хирафок, Иделес) или на большой высоте, как, например, Тазерук, урожай поспевает позднее, чем в Таманрассете. Из овощей выращивают только лук, томаты, круглые тыквы, которые полностью принадлежат земледельцам, а не хозяевам участка, и поэтому они сами потребляют их или же продают (туареги едят их лишь во время пребывания в земледельческих центрах). Такие порядки были установлены старинными туарегскими законами, но отменены после провозглашения независимости Алжира.

Садоводство в Ахаггаре развито слабо из-за того, что не сами земледельцы хозяева садов: они не заинтересованы в новых посадках, поскольку не уверены, что воспользуются плодами своего труда. А жаль: многие деревья прекрасно приживаются в Ахаггаре – абрикосовые, персиковые, фиговые, а кроме того, виноград (его лозы достигают значительных размеров, особенно в Тите); апельсиновые, миндальные, гранатовые деревья, посаженные в Таманрассете, дали удивительные результаты; их выращивание могло бы быть широко распространено, так же как и оливковых деревьев.

Совершенно очевидно, что существующие пальмовые рощи можно было бы обновить и даже увеличить в разумных пределах. В этой связи очень поучительна история пальмовой рощи Абалессы. В 1888 году, по словам опрошенных капитаном Биссюэлем таитоков, в Абалессе совсем не было финиковых пальм. Отец де Фуко, который жил в Абалессе в 1904 году, во время обследована, проводившегося Лаперрином, насчитал их 40 штук. 1908 году Бенхазера утверждал, что там их масса, но 1 представленной им фотографии это были еще молодые деревья. В 1922 году Буркарт насчитал в том же месте 40 пальм и 12 фиговых деревьев; за ними ухаживало 75 харратинов. В 1938 году отец Горэ упоминал о 117 плодоносящих пальмах из общего количества 271, которые дали тогда 6000 килограммов фиников.

В 1950 году уже насчитывалось более 300 плодоносных финиковых пальм. Если учесть, что такой прогресс являлся результатом лишь инициативы местных жителей достигнут без внедрения селекционных видов, то можно себе представить, какие результаты получились бы, если бы этим занялась администрация и стал культивироваться сорт бурс, вывезенный из Айн-Салаха или Эль-Гома. Конечно, получаемые здесь финики не первого сорта, но ведь и нельзя ожидать большего в центрах, расположенных на высоте свыше 1200 метров над уровнем моря. Более того, в Ахаггаре не пренебрегают никаким подспорьем. В Силете, Тибегине из-за отсутствия ухода выродилось почти 10 000 пальм. Это произошло потому, что их законный владелец-аменокаль ничего не делал для поддержания пальмовой рощи в надлежащем порядке, а также потому, что французская администрация не пожелала изменить устаревшие законы туарегов. Инерция, лень, рутина – главные враги прогресса в Ахаггаре, в то время как весьма значительный прирост населения ставит все более остро проблему питания.

Разумеется, недостаточно только посеять и убрать урожай, выращиваемые культуры здесь в любой момент могут быть подвержены губительному воздействию климата.

Дожди – благоприятный фактор, если они идут вовремя; к сожалению, чаще всего они выпадают зимой и летом, то есть в период, когда замедляется рост растений. Если осадки достаточно обильны, в почве скапливается нужный растениям запас воды на несколько месяцев, но в то же время они не должны быть слишком сильными, так как, если они вызовут разлив уэдов, это повлечет за собой разрушение фоггар. На их восстановление потребуется несколько месяцев, а за это время выращиваемые культуры из-за отсутствия полива могут засохнуть на корню, и урожай полностью погибнет.

Холод также может оказать негативное воздействие. Правда, зимний сорт пшеницы не погибает ог холода, но ее рост замедляется. Гораздо страшнее холод для садов: если холод наступает после начала цветения деревьев, которое бывает иногда в январе, то это чревато полным нарушением опыления. К счастью, цветение в садоводческих центрах, таких, как Тазерук (единственный центр, действительно заслуживающий этого названия), проходит довольно поздно, и здесь можно опасаться только внезапных заморозков.

Сильный ветер, начинающий дуть весной, также может повредить фруктовым деревьям: он срывает цветы и зеленые, а иногда даже и зрелые плоды. Горячие летние ветры – также большая угроза для урожая; борются с ними при помощи обильного полива, кстати, в это время уменьшается подача воды в фоггары – из-за нагрева почвы, интенсивного испарения и песчаных заносов.

Таким образом, урожайность выращиваемых в Ахаггаре культур сильно отличается год от года. Излишнее обилие или недостаток воды приводят к тому, что по сравнению с нормальными условиями размеры посевных площадей колеблются в соотношении 1: 4 в разные годы. Некоторые земледельческие центры после длительной засухи приходится оставлять насовсем. Несколько десятилетий назад так случилось с центрами Тит, Аито-клан, Тахар, Адар-Мулин и другими.

Размеры посевных площадей, как уже говорилось, меняются год от года. В 1909 году Шюдо оценивал их в 188 гектаров. В 1940 году посевные площади составили 555 гектаров. Последняя цифра приходится на благоприятный год, в исключительных случаях она может быть выше, но бывает и вдвое меньше. Если туареги-кочевники могут запасаться продовольствием в Сахеле, то совсем иначе обстоит дело у земледельцев из центров, которые страдают от недорода.

Население земледельческих центров, насчитывавшее в 1909 году 697 человек, в 1916 году – 1310, в 1938 году составляло 2280 человек – из-за большого притока в Таманрассет людей из других мест. В 1950 году население это достигло 4093 человек. Что касается этой цифры, здесь надо учесть тот факт, что в Таманрассете кроме европейцев и военных проживает еще 1600 человек, из которых лишь менее 300 занимается непосредственно земледелием. Таким образом, в 1950 году земледелием занималось 2793 человека, включая женщин и детей. Такое весьма значительное по сравнению с 1909 годом увеличение числа земледельцев объясняется французским присутствием, финансовой поддержкой, оказанной туарегам, а также мерами, принятыми туарегами по интенсификации земледелия, поскольку реззу перестали быть основой их существования.

Прирост населения в земледельческих центрах со времени французского присутствия дан в таблице I.

Приведенные данные отражают довольно значительные изменения, происшедшие в отдельных центрах. Они были временно оставлены, но после благоприятного периода дождей земледельцы вернулись в них. Кроме того, из таблицы видно, что некоторые земледельцы перебрались из одних центров в другие, например из Тар-хаухаута в Таманрассет – в результате перемены местонахождения французского поста. Произошел отток населения из таких изолированных центров, как Иламан, Терхенанет и другие, в ближайшие к Абалессе центры Иглен и Тиферт. Они стали местом притяжения в силу того, что, как и все крупные поселения, предоставляли больше возможностей для занятости и развлечения людей.

В 1939 году туареги навсегда покинули такие довольно крупные центры, как Тит и другие, а также более мелкие – Утул, Тиферт, Аитоклан, Талан-Теидит. Количество земледельческих центров постоянно меняется. В 1938 году их насчитывалось 400, и они обслуживались 80 фоггарами. В начале 1950 года эта цифра возросла, но наступившая затем засуха вынудила большое число земледельцев покинуть свои участки. Во время нашего приезда в Хирафок в марте месяце мы застали там только около двадцати человек, в то время как по официальным спискам значилось 195.

Демографическое состояние земледельческих центров вполне удовлетворительное, следовательно, они в дальнейшем могут нормально развиваться при наличии необходимого для их эксплуатации количества рабочих рук. Об этом свидетельствуют официальные данные переписи 1949–1950 годов, приведенные в таблице П.

Несмотря на такой довольно значительный по сравнению с 1938 годом прирост земледельцев и наличие большого процента непродуктивного населения в Таман-рассете, в 1950 году были тем не менее оставлены такие земледельческие центры, как Аделек, Амчах, Абезу, Блумет, Дехин, Адар-Мулин, Илафок, Ухет, Суайка, Тин-Тарабин, Туакин, Тебирбирт, Терхенанет, Иламан, Агаг, Изаган и т. д.

Когда земледельческие центры будут обеспечены большим количеством воды с помощью искусственного полива, будут устранены разрушения фоггар при паводках, жизнь земледельцев там станет вполне нормальной. (Эти данные относятся к 1955 году.)

Гигиена и врачевание

Чистота и уход за телом

Вполне логично предположить, что в местах, где вода – редкость, простые смертные не слишком придерживаются правил гигиены. Вынужденные жить в пустыне, вдали от водоемов, туареги совсем утратили привычку мыться.

Хотя Коран велит правоверным совершать перед каждой молитвой омовения, в нем предусмотрено отступление от этого правила для жителей пустыни: они могут заменить воду песком. В результате ритуальное омовение стало лишь имитацией такового: сначала верующие прикладывают ладони к песку, затем делают жест, похожий на умывание. Туареги навсегда усвоили этот обычай и не пользуются для омовения водой, даже когда находятся близ источника. Мытье для них неприятная процедура, они утверждают, что если будут ежедневно умываться, то заболеют: мытье вызывает у них шелушение кожи; высокая сухость воздуха действительно приводит к тому, что кожный покров иссушается. Чтобы избежать этого, туареги постоянно мажут себя чем-нибудь жирным – маслом, животными жирами; некоторые женщины пользуются для этого ослиным молоком или маслом, сбитым из верблюжьего молока.

Главная забота туарегов – уберечь открытые части тела от палящих лучей солнца, и весь их уход за собой подчинен только этой цели.

Туареги носят одежды из ткани, выкрашенной в цвет индиго. Такая ткань сильно линяет, и кожа становится синей. Туареги не только не смывают эту краску, а, наоборот, даже специально натирают себе лицо и руки куском новой ткани, чтобы, как они считают, защитить кожу от солнца.

Зато полость рта является у туарегов объектом тщательного ухода. После каждого приема пищи они обильно полощут рот водой и чистят зубы с помощью специального прутика, один конец которого изжеван так, что образует кисточку. Для этого используются ветки ирака( Salvadora persica) или же джеридпальм.

Особое внимание туарегские женщины и мужчины уделяют своей прическе, чем, кстати, славятся и жители Ливии. Молодые люди бреют голову, оставляя лишь продольную полосу волос или одну прядь на макушке. Взрослые мужчины носят длинные волосы, заплетенные тщательно и очень искусно в косички; спереди выбривается небольшой участок головы. Причесывают туарегов, как правило, сестры или их подруги, получающие за это в награду щепотку табаку. Прически меняются в зависимости от района: большее или меньшее число косичек либо спадает сзади, либо свисает по обе стороны головы, либо поднято кверху. Иногда мужчины укладывают прядь волос поперек – поверх покрывала, это выглядит весьма эффектно. Когда волосы у мужчин начинают седеть, они бреются наголо.

Женщины также заплетают волосы во множество косичек, которые спадают на виски. У женщин принято причесывать друг друга. Эта работа, требующая долгих часов и терпения, выполняется один-два раза в месяц. Сначала волосы расчесывают гребнем, при этом их посыпают песком или золой – для удаления жира; затем уничтожают вшей, ибо туарегская прическа, как правило, служит приютом для целого сонма этих насекомых. Потом «парикмахерша» специальным ножичком отделяет от волос пряди и, смачивая их водой и маслом, заплетает либо в три-четыре косы, спадающие по обе стороны лица, либо во множество тоненьких косичек. Волосы смазываются маслом для того, чтобы предохранить их от воздействия сухого, горячего воздуха, который делает их ломкими.

Туареги-мужчины отращивают бороду, но почти всегда бреют усы или стригут их очень коротко, чтобы те не мешали под покрывалом, закрывающим нижнюю часть лица.

И мужчины и женщины бреют лобок.

После того как туареги постригутся или побреются, волосы зарываются в землю, чтобы тот, кто держит зло на них, не отнес волосы колдуну, который может сделать из них грозный талисман, навлекающий беду.

Туарегские мужчины и женщины подводят глаза кохлем (сернистой сурьмой), они красят не только брови, но и веки, что делается в лечебных целях: кохль обладает защитными свойствами от болезней глаз, в частности от офтальмии, которой здесь подвержены многие.

У туарегов ценятся длинные и тонкие кисти рук, какие бывают у людей, не занимающихся грубой работой. Специально за руками они не ухаживают, лишь довольно коротко стригут ногти. Обрезки ногтей туареги; тоже закапывают, чтобы ими никто не мог завладеть с целью колдовства.

Менструации

Во время менструаций туарегские женщины не предпринимают никаких гигиенических мер. Весь этот период женщина считается нечистой и не должна совершать молитв. После менструации женщины моются у колодца и там же стирают свои юбки.

Татуировка, румяна

В отличие от многих других берберских народов (шауийя, кабилов и т. д.) туареги не делают татуировок. Способом татуирования некоторые женщины синят себе десны, а иногда и губы, однако этот обычай распространен лишь у племен, живущих в районе Томбукту.

Употребление косметики, напротив, практикуется у туарегских женщин очень широко. Они накладывают себе на лицо охру, тем самым защищая кожу от солнца, а также из эстетических соображений, кроме того, они обводят контуры губ и красят губы краской индиго. На щеки и лоб часто наносят слой темной охры, глаза же подводят черным углем – так женщины якобы защищаются от демонических сил, когда, например, идут в палатку роженицы, ибо считается, что там полно злых духов.

По случаю торжеств женщины разрисовывают лицо белыми и охряными точками над основанием носа, на щеках и на подбородке. Это, по-видимому, делается для красоты.

У всех туарегов, как у мужчин, так и у женщин, на лбу и на висках имеется два-три рубца в виде прямых линий. Краска индиго с покрывала, попадая туда, создает впечатление татуировки. Эти надрезы делаются туарегам еще в младенческом возрасте с медико-магической целью: считается, что они предохраняют от головной боли и судорог и что после такого обряда дети будут крепкими и начнут раньше ходить.

Терапия, хирургия

Познания туарегов в области терапии и хирургии не слишком богаты. Все болезни у них делятся на две категории: те, что происходят от видимой причины, и ее легко установить, и те, источник которых необъясним. Первые лечатся соответствующими медикаментозными средствами, вторые – с помощью магических приемов.

Терапевтические методы в основном содержат приемы знахарства, они часто эмпирические и при небольшом наборе средств применяются для лечения многих

болезней. Это, в частности, кровопускание и прижигание. С помощью кровопускания лекарь уменьшает прилив крови к больному месту; с помощью прижигания снимает боль, уменьшая также прилив крови.

В больших количествах здесь используются местные лекарственные растения, наиболее известны мочегонные и слабительные. Туареги хорошо знают фармакопею, заимствованную ими у суданских негров. Это рецепты использования корней, листьев, семян различных

ят лекарственных растений, которые растут в Сахеле и в лечебную силу которых туареги верят. Поэтому, когда они ведут свои караваны на юг, они обязательно закупают лекарственные растения в больших количествах – как для собственных нужд, так и для перепродажи у себя дома или в Айн-Салахе. Туареги хорошо знают и используют и арабские лекарственные растения.

В Ахаггаре редко встречаются серьезные заболевания. Этому благоприятствуют относительно здоровая местность и сухой климат, горный воздух и жаркое солнце, которое пресекает распространение многих микробов. Вот почему здесь не отмечено случаев брюшного тифа и многих других болезней; малярия, столь частая в оазисах, здесь встречается лишь в отдельных земледельческих центрах, в частности в Тахифете. В этом отношении ахаггарам очень повезло, так как при недостаточном соблюдении правил гигиены им не удалось бы справиться с подобными заболеваниями.

Кочевники Ахаггара умирают, как правило, только от старости или в результате насильственной смерти. Иногда случаются здесь и эпидемии, но это бывает редко благодаря изолированности стоянок. Такие эпидемии приносятся всегда караванами или людьми, возвращающимися с юга, из городских центров. Например, эпидемия оспы, довольно часто возникающая в Сахеле, производит иногда большие опустошения в туарегских племенах; тиф, передаваемый через вшей, тоже может скосить целое племя в течение нескольких дней. Однако в Ахаггаре эти болезни довольно редки. Когда с юга возвращается заразный больной, весть об этом распространяется задолго до его прибытия, и больной сразу изолируется. Некоторые эпидемии (например, легочный и желудочный грипп) проникли в Ахаггар лет тридцать-сорок назад и наносят племенам большой урон. Вполне возможно, что эпидемии болезней, никогда ранее не отмечавшихся, стали более частыми в результате смешанности и скученности нынешнего населения в Таманрассете. Так произошло с гриппом, пришедшим с севера.

Туареги сознают возможность заражения во время эпидемии, однако не считают это причиной заболевания: по их мнению, болезнь вызывается злыми духами. Многие туареги, будучи правоверными мусульманами, говорят, что не верят в злых духов, но большая часть талисманов, которые они носят с собой, предназначена именно для того, чтобы уберечь их от нечистой силы и болезней. За талисманами туареги обращаются к марабутам или людям, известным своими познаниями в области оккультизма, – что-то вроде колдунов, амекеллеу. Многие марабуты (чтобы не сказать все) спекулируют на суеверии туарегов, наживаются на этом.

Когда туареги узнают, что в одном из них поселился злой дух, они окружают его и поднимают страшный шум, сопровождаемый ударами тамтама, – так они изгоняют из него духа.

Точно так же поступают и с верблюдами, подверженными нервным заболеваниям.

Несколько лет назад в Ахаггаре жила одна женщина благородного происхождения, страдавшая эпилепсией; у нее были галлюцинации, она утверждала, что одержима злым духом, который находится в ней. Каждый раз, когда у нее начинался припадок, люди стоянки сбегались смотреть на ставшее привычным зрелище. Однажды ей пришло в голову изгнать из себя демона, и, чтобы дать возможность ему выйти, она рассекла себе горло; рана оказалась столь глубока, что жизнь женщины была на волоске. Она была спасена лишь благодаря стараниям санитара-переводчика с французского поста в Таманрассете, который зашил ей рану простой белой ниткой! Однако, едва женщина оправилась, припадки у нее возобновились, и она полоснула себе по горлу второй – и последний – раз.

Хирургия в племени кель-ахаггар так же элементарна, как и терапия. И терапия и хирургия у них – достояние всех: каждый туарег обладает существующими в этих областях познаниями и навыками и способен вылечить себя и выходить своего ближнего. Тем не менее репутацию лучших «врачей» имеют энадены, скорее всего потому, что они сами изготовляют некоторые хирургические инструменты, а кроме того, благодаря их способности ко всякому ручному труду рука у них тверже.

В их набор инструментов входят зубные щипцы, скарификатор, банки, нож для удаления миндалин, которыми они довольно ловко оперируют. Энаденов совершенно справедливо сравнивают с нашими лекарями-брадобреями былых времен.

Из-за своей воинственной и беспокойной жизни туареги подвержены несчастным случаям. Раны они присыпают сахаром или закрывают повязкой с мелко измельченными листьями Zizyfus lotusили растертой смолой Balsamodron africanum.Иногда рану заливают маслом, а при заражении накладывают на нее повязку, смоченную маслом, смешанным с золой аферегака (Chrozophora brocchiana).Зола эта не всегда эффективна, рана иногда долго не затягивается. Мне приходилось видеть такие загноившиеся раны, что требовалось срочное хирургическое вмешательство. В некоторых случаях используются также примочки из верблюжьего помета и масла. К счастью, туареги все чаще обращаются к настоящим врачам.

Переломы у них лечатся так же, как и у европейцев. На сломанную выправленную конечность накладывается слой теста с небольшой прокладкой из козьей шерсти, затем все это фиксируется с помощью шины из деревянных дощечек, положенных на баранью шкуру и закрепленных кожаными ремешками.

Я никогда не встречал туарегов с ампутированными конечностями и не знаю, умеют ли они делать подобные операции.

Операцию обрезания у мальчиков производит марабут с помощью небольшого острого ножа. Ранку смазывают маслом.

Туарегам известен прием промывания кишечника; они делают его с помощью своеобразной клизмы. Последняя представляет собой полую баранью кость, один конец которой скруглен и отшлифован, а другой вставлен в небольшой бурдюк из козьей шкуры, куда и наливается жидкость. Во время процедуры бурдюк сдавливают, и вся жидкость поступает в кишечник. При этом голова пациента находится внизу, а ноги привязаны повыше к дереву. Раствор для промывания кишечниика состоит обычно из воды, масла, растертых листьев эфассо. Когда необходимо сделать небольшое промывание, используется другое приспособление: наконечник с надетой на него воронкой из мягкой кожи. Если подобную процедуру надо сделать младенцу, мать набирает жидкость в рот, прижимает губы к анусу ребенка и с силой вдувает ее внутрь.