Текст книги "Инопланетянка (или: No Fate)"

Автор книги: Анри Бертьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 37 страниц)

– Что ж – 'Жизнь – это приключение, решитесь на него…',– Вздохнул Джереми. Мы заулыбались.

– Ну, а эти… просто пытались жить так, как им было удобно… Не столько утруждая себя необходимостью поддержания контакта с ближним, сколько заботясь о том, чтобы… 'друзья завидовали', что ли… То есть – слишком часто понятие 'быть' они заменяли понятием 'казаться'.– Негромко продолжала челланка.– Как будто в жизни главное – это мнение окружающих… Его постоянно видели на людях – и в тех же книжных магазинах, и на филателистических выставках… Словом, у него это лучше получалось – 'казаться'… Он по-прежнему приходил домой попозже, наобщавшись и наболтавшись вволю, пока она вертелась на кухне. Ей это не нравилось – она совсем не собиралась приносить себя в жертву…– грустно улыбнулась Лин.– Он же и вовсе не склонен был жертвовать. Ничем. Они даже деньги поделили: он сказал, что пусть она на свои деньги кормит семью, а за его, дескать, деньги, 'будем всё покупать'. То есть – мебель, вещи… книги… марки… постепенно в этот список, таким образом, всё больше попадало то, что ему больше нравилось… А она продолжала кормить семью на свои деньги…– Лин затихла. Какое-то время все удручённо молчали.– Забеременела она сразу, не успев понять, что теперь связана по рукам и ногам, не будучи ещё даже в состоянии оценить, насколько надёжен её благоверный…– Наконец продолжила рассказчица.– Однажды утром она почувствовала, что пора: говорят, что женщина всегда это чувствует. Тревожно как-то становится, что ли… А может, уже первые схватки – пусть несильные – эту тревогу вселяют… 'Ты сегодня недолго, ладно?'– Просила. Объясняла, почему. Ждала его к пяти часам – знала, что к этому времени он работу заканчивает. Думала, что примчится – его ведь ребёнок всё-таки… После обеда начало хватать посильнее… Надо бы бросить всё да идти в роддом – всё оттягивала: вот, дескать, подожду ещё немного – вдвоём и пойдём. Вдвоём – оно как-то спокойнее… Вот уже и пять часов – его нет. Полшестого, шесть – его всё нет. А хватает уже так, что, того и гляди, родишь… Не дождалась – с трудом оделась, пошла. Пешком. Шла, оглядываясь: не идёт ли благоверный? Не шёл… На ступенях роддома воды отошли, головка сразу показалась… Слава Богу, подхватили под руки, занесли… родила… Раньше, чем он, наболтавшись с продавщицами, домой пришёл… Ты знаешь,– сверкнула глазами Лин,– я ведь это чудо даже не осуждаю… Я понять его пытаюсь… И – не могу…

– 'Разве можно понять логику Землянина?!' – чьи слова?– Вздохнул Джерри.

– Мои…– улыбнулась Лин.– Это я ещё в самом начале изрекла… Но не думала, что это может оказаться настолько серьёзно… А здесь… Мда… Ну, ладно. Дальше – ещё интереснее: забрав жену с ребёнком домой, он снова не стал изменять своим привычкам: ему нужно было отдохнуть после работы, и он это делал – не спеша возвращаться домой, в этот орущий и воняющий ад, к нестиранным пелёнкам и задёрганной жене… По-прежнему каждый из них пытался максимум возможных обязанностей переложить на другого… Семья не состоялась… 'Кукушата' – скорбно прозвала их свекровь. Продержались они с этим ребёнком до четырёх месяцев. Работа, учёба, сессия – это действительно сложно… В конце концов ребёнком занимались бабушки. По очереди – какую на сколько удавалось уговорить. Жаль, что мы не наблюдали весь процесс – интересно было бы посмотреть на точные цифры: где и сколько он пробыл… Но любопытен момент: когда родители приехали забирать четырёхлетнего ребёнка у бабушки, тот долго решал проблему: как ему их узнать? К стыду своему, он совершенно не помнил, как они выглядят, и, идя на вокзал с бабушкой за ручку, никак не мог придумать, как же ему их встречать… И ему было ужасно стыдно… Настолько, что это воспоминание осталось в его памяти и во взрослые годы…

– А как мы их узнаем?– Поинтересовался он у бабушки.

– Что значит – 'как узнаем'?– Не поняла та.– Мы ведь их знаем?

– Но там ведь будет так много людей…– Выкрутился внук. Не мог же он признаться, что совершенно не помнит, как выглядят родители…

– Ничего,– успокоила его бабушка.– Как-нибудь узнаем…

– Ты узнаешь?– Продолжал допытываться внук.

– Конечно, узнаю,– успокаивала его бабушка,– это ведь моя дочка…– И он успокоился: ведь бабушка-то их узнает… На привокзальной площади бабушка радостно сказала:

– О! Они уже приехали! Мы даже немного опоздали…

– Где, где они?– Тревожно оглядывался внук.

– Да вон же – не видишь, что ли?– Удивлялась бабушка.– Там и людей-то больше нет…– Ей, похоже, и в голову не приходило, что внук сейчас лихорадочно ищет… не знакомые лица, а 'людей, возле которых других людей рядом нет' – чтобы по этому признаку определить, что это и есть его родители…

– Ну, беги!– Подсказала бабушка, не подозревая, какую непосильную задачу решал сейчас её внук. Внук побежал. Будто бы и в ту сторону, куда она показывала…

– Ой, вы, мои родненькие, ой, мои хорошенькие,– вопит он – от ужаса, что не сможет их узнать… От чувства вины – своей – за то, что не может узнать родителей…

– Да не туда, вон же они!– И внук сворачивает в сторону.

– Да не туда, не видишь, что ли?– И внук совсем остановился посреди площади, окончательно растерявшись. Мгновение, другое… Сейчас все поймут, что он их просто не знает… Какой ужас… Как стыдно… Он готов сквозь землю провалиться… А они, как назло, стоят, не идут к нему, не хотят его выручить… Хотят, чтобы ОН к НИМ прибежал – чтобы все увидели, как сын ИХ любит…

– 'Жизнь – это трагедия, преодолейте её…'– Вздохнул Джерри.

– Наконец маленький мозг находит единственно правильное решение: сорвавшись с места, он пробегает несколько шагов примерно в том, что нужно, направлении – и – со всего размаху – падает на асфальт. И – ревёт. Не потому, что больно: боли он совсем не чувствовал. Это были слёзы облегчения: он решил задачу, он справился. Теперь они к нему точно подойдут…-…Лин вздохнула.– Они подошли… Но не сразу. Хотя теперь все видели, как ИХ любят: даже споткнулся, даже упал – так бежал… Вся площадь собралась – подняли, обсуждают: 'так бежал, так бежал – к 'своим родненьким, своим хорошеньким' – что даже на асфальте растянулся'… Подняли на ноги, поставили: 'Ну, всё – беги дальше!'. А он не бежит – схватился за коленки, воет. 'Неужели так больно?'– Иронично удивляется какой-то дяденька. Да при чём здесь больно – он просто не знает, что дальше делать… 'А где ж они?'– Спрашивает какая-то тётенька. 'А кто их знает…'– отвечает другая. 'Мальчик, а где ж они?'– А он только пуще ревёт: не может же он признаться, что он ТАКОЙ ПЛОХОЙ: родителей не знает! 'Ну, что ж они не подойдут?' – 'Граждане, чей это мальчик?' – 'Мальчик, это – они? Ну, что ж ты молчишь?'– А он снова в рёв – единственное его спасение… Пока ревёшь – тебя ни о чём не спрашивают, никаких вопросов не задают… А если и спрашивают – так слёзы будто бы глаза застилают, ничего вроде бы и не видишь, значит – можно не отвечать, где эти самые 'родненькие' да 'хорошенькие'… 'Вроде и не сильно ушибся…'– прохожие обсуждают… Фффуххх… Подошли, наконец – неужто не выдержали? И – с осуждением вроде даже: 'Ну, что ж ты – не добежал?'– А он ткнулся в колени, снова до жути боясь, что не в те – и ревёт: 'Ой, вы ж, мои ж родненькие… Мои хорошенькие…'– 'Какой чувствительный мальчик…',– шепчутся в толпе.

…Вот такой эпизод…– Задумчиво произнесла челланка. Мальчик вырос, уже выросли и его дети. Но этот день он так и не забыл.

– 'Жизнь – это борьба, выдержите её…'– Снова вздохнул, перевернув очередную страницу, бородач.

– Ты знаешь, мне всё-таки почему-то кажется, что они друг друга в высшем, истинном смысле никогда и не любили…– Вдруг задумчиво заключила Лин.– Они просто слишком сильно – до самолюбования – любили себя.

– Он?– Вскинул брови Джерри.

– Ты знаешь… и она тоже. Иначе трудно объяснить тот факт, что она пыталась изжить из дома цветы, которые он пытался выращивать, аргументируя это тем, что, дескать, ей трудно вытирать пыль с подоконников, передвигая горшки… А так, дескать – быстро смахнул, и всё… А однажды… по-видимому, разозлившись на него за что-то, она их все вышвырнула… Просто – в окно.

– Как – в окно?– Не поняла Карина.

– Да вот так – просто сгребла с подоконника все горшки, да и вышвырнула. В окно. С третьего этажа. А может, и по одному бросала – я не знаю. Знаю только, что он пришёл домой и увидел пустые подоконники. 'А где цветы?'– спрашивает. А она ему: 'А я их выбросила.'– отвечает.

– Там подоплека была…– Подал голос Джерри.– Я уже просматривал эту историю… Дело в том, что цветы эти попадали в дом в основном в виде отростков, подаренных ему теми же продавщицами из магазинов…

– Как я её понимаю…– Улыбнулась Карина.– Вот только – при чём здесь цветы?– Грустно вздохнула она.

– Цветы, как обычно бывает в таких ситуациях, просто подвернулись под руку…– развела руками Лин.– А вот при чём они здесь… Он этого тоже не понял. И просто не мог понять, как ему на это реагировать… Бешенство переполняло его, и он прекрасно понимал, что, стоит ему только дать волю своему гневу – и он запросто может её пришибить… Закончилось это всё тем, что он загнал её в конец длинного коридора и долго метал в неё попадавшуюся под руку обувь, высказывая при этом всё то, что он – вообще о ней – и об этом, в частности – думает. Когда же под рукой уже ничего не оставалось…– Лин развела руками, как бы приглашая нас особо насладиться этой деталью,– он подходил к ней – и тогда она сжималась от страха – подбирал валяющуюся около неё, уже 'летавшую', обувь – и снова шёл назад, в противоположный конец коридора, чтобы продолжить процесс.

– Собственно, мы этого не наблюдали,– вставил своё слово Джерри.– Просто это было найдено в памяти ребёнка, который при этом присутствовал – того самого, который не мог узнать своих родителей…– В комнате повисла тишина. Мне почему-то было стыдно. До жути. За всех нас. Как тому пацану, которому было стыдно, что не знал своих родителей. Живых.

– Кстати, вот ведь анекдот: уже когда он вышел на пенсию, сын ему как-то позвонил. Тот самый, что не знал, как ему узнать родителей.– Вспомнил Джерри.– Так отец его не узнал. Даже – когда тот назвал своё имя. 'Что? Андрей? Какой Андрей?'– в недоумении спрашивал он. 'Да был у тебя такой когда-то…'– Сказал сын. И снова почему-то почувствовал себя виноватым… Наконец – будто бы понял отец, кто это – узнал, то есть. И первое, что сказал – так это: 'А я недавно брата похоронил…'– Как будто не знал, что сыну об этом уже известно: почти месяц прошёл, как родичи – соседи сына – с похорон вернулись. Как будто норма это, что сыну о смерти дядьки не он, отец – в канун похорон, а те самые родичи, да через неделю после похорон, сказали… Просто в данный момент ему было важно, что он, именно ОН брата похоронил. Не то важно, что брат умер, а то, что он его похоронил. То есть – то, что жалеть, разумеется, нужно его. Живого.

– Любят земляне быть центром вселенной – что делать…– Вздохнула Лин. Это ещё не самый отпетый экземпляр…

– А какой самый отпетый?– Поинтересовался я.

– Не знаю…– Пожала плечами челланка.– Надеюсь, что мне не довелось с ним встречаться…– Ухмыльнулась она, вызвав нерешительные улыбки присутствующих. Несколько удручённый услышанной историей, я, видимо, подсознательно искал повода перевести разговор на другую тему.

– Кстати, Лин…– Наконец нашёлся я,– интересно, а если бы то, что произошло с тобой сегодня, произошло с кем-нибудь… где-то на Челле… Чем бы это кончилось?

– В каком смысле?– Встряхнула головой, совершенно, видимо, не готовая к столь крутому изменению темы, челланка.

– Ну… Там тоже талкер поднимет тревогу и буквально через пару секунд в небе появится тарелочка со спасателем?– Уточнил я.

– Не совсем…– Улыбнулась девушка.– На Челле нет глобального контроля за состоянием всех – это слишком дорого обходится и большинство просто не может себе этого позволить. Статуправление, естественно, финансирует эту функцию для своих сотрудников, и я могу ей пользоваться постоянно. Но… признаться, включаю её только тогда, когда попадаю в незнакомые места. Словом – когда страшновато. Или неуютно как-то. А с такой поддержкой – спокойнее. Ну, а дома или в хорошо знакомых, 'обжитых' местах – как-то не хочется…

– Почему?

– Не знаю. Наверное, чувствуешь себя как-то свободнее… Понимаешь, человек ведь, прибегая к помощи чего-то, что сильнее его, как правило, вовсе не хочет постоянной опеки – он просто хочет защиты в ситуациях, когда самому страшно… А быть постоянно 'под колпаком' – этак можно и вовсе свихнуться… Человек, как и всякая животина, должен иметь возможность побыть один, когда хочет. Поэтому практически все, кто имеет возможность пользоваться полной опекой системы, отключают эти функции всякий раз, когда уверены в своей безопасности. Дома, например. Или – на станции. Но обходиться вообще без системы довольно сложно. Да и неудобно: к единому информационному пространству, например, очень быстро привыкаешь… Отвыкать трудно.

– А здесь?

– Что 'здесь'?

– Ну, здесь ты – постоянно 'под колпаком'?

– Разумеется… Как и все остальные разведчики. Это – условие контракта. Те, кто занимается безопасностью и страховками, на других условиях участвовать во всём этом просто не будут.

– Слушай, а если на Челле… На поверхности планеты, где-нибудь в лесу, скажем… Простой смертный, не имеющий денег, чтобы платить за подобную 'опеку' со стороны системы, вдруг попадает в сложную ситуацию?

– Например?

– Ну, например… Как ты – тогда, на берегу. Возле 'Магнолии'…

– Чудо ты…– улыбнулась челланка.– Да разве такое бывает… Ты ведь помнишь, как я была ошарашена… У нас унижение – уже нонсенс, а унижение группой одного – я о таком и не слышала… Помнишь, как я пыталась понять – зачем это им? Так, кстати, до конца и не поняла…

– Ну, ладно.– Не давал ей уйти в сторону я.– А ежели кто-нибудь из подобных существ как-нибудь туда прорвётся? Или – хищник какой? Или – просто деревом придавит? Да мало ли, что ещё может с одиноким путником в диком лесу случиться… Или у вас там диких лесов совсем не бывает – все 'цивилизованные'?

– Нет, почему же…– пожала плечами Лин.– У нас и джунгли есть… И саблезубые тигры, и единороги, упоминания о которых у вас только в сказках остались…

– Не понял?

– Вот и наша первая группа тоже этого не поняла… Откуда, дескать, на Земле могут знать о единорогах… Или о саблезубых тиграх… Или о шестилапых… Не может же сказочник просто так взять и выдумать то, что существует в неведомом ему мире, да ещё и описать с такой точностью… Особенно – единороги: их вообще очень точно изображают… Вот и выходит, что здесь они, похоже, тоже когда-то были – да вымерли… Значит – были, видимо, общие корни… Стали копать. Оказалось, что на Челлу они попали с Фиесты. Собственно, этому событию наша экспедиция обязана своей численностью: если б не центр изучения истории Фиесты, финансирование было бы меньше раз в пять, я думаю…

– Мы снова уклонились от темы…– Улыбнулся я.– Так что же всё-таки происходит, когда на Челле кто-то вдруг попадёт в такую ситуацию, как ты тогда на берегу? Или,– поспешил добавить я,– попросту попадёт в пасть к саблезубому тигру?

– Если он не успеет испугаться – тогда ему никто помочь не сумеет – чудес не бывает.– Развёл руками Джерри.

– А если успеет?

– Тогда импульс страха, излучаемый живым существом, принимается системой, его источник пеленгуется и – менее, чем за секунду оператор службы безопасности уже получит возможность наблюдать ситуацию на экране…– Ответила Лин.

– У вас там – что, вся планета телекамерами обвешана, что ли? Чтоб никто не спрятался?– Лин улыбнулась:

– Нет, конечно… Это слишком дорого. Просто система, вычислив координаты излучения импульса страха, выбирает вверху над ним небольшой столбик пространства, в ближайшем окружении которого нет каких-либо объектов – птиц, флайеров, деревьев и т. д. и начинает его быстро пассировать между этим местом и таким же столбиком внутри телеприёмника… с периодом, в течение которого свет проходит длину столбика. В итоге оператор на экране видит то, что он бы видел, находясь в той точке, где система разместила пассируемый столбик… То есть – зонд, собственно…

– Ничего себе… А если этот 'столбик' зацепит что-нибудь?

– Это 'что-нибудь' будет разрушено. Поэтому система всё время ведёт радиолокационное наблюдение за ближайшим окружением зонда, вычисляя безопасную часть пространства, где он может находиться. То есть – зону, в которой оператор может свободно его перемещать, рассматривая то, что ему нужно… Если поблизости появляется какой-либо объект – границы зоны автоматически корректируются. Если в результате такой коррекции зонд окажется за пределы зоны – система принудительно перемещает его в зону, в пределах которой оператор может совершенно произвольно им манипулировать. Если система сдвинула зонд, чтобы обеспечить, например, пролёт птицы – она тут же вернёт его назад, как только опасность минует. Если же появившийся объект обосновался там надолго – оператор просто выберет новую точку наблюдения.

– И так он может наблюдать где угодно и за чем угодно?

– Разумеется… Для того и создавалась система безопасности… Она никому не подчинена и оплата её услуг, как часть налога, поступает непосредственно от налогоплательщика на её счёт.

– А если проблема возникла в помещении?

– В помещениях работать с таким зондом очень сложно – сложно внедриться, ничего не повредив: ведь появляться там нужно 'вслепую' – радары не помогут. И зонд там другой – в виде пассируемого шара, принимающего и излучающего по всем направлениям. Если внедрился удачно – система дальше ведёт себя точно так же, как и при обычном зонде. Кстати, и вне помещений в последнее время всё чаще используют шаровой зонд – он просто удобнее: более полно и точно контролирует ближайшее окружение. Но он и разрушительнее, если будет ошибка пассирования – объём пространства-то больше…

– А такое когда-нибудь было?

– Пока – нет, слава Богу… Но – сам подумай, что будет, если, внедряясь в помещение, попадёшь в точку, где расположен какой-нибудь объект? Поэтому в помещениях обычно стремятся 'появится' в каком-нибудь верхнем углу, а затем уже 'осваиваться'. Ну, а координаты и размеры всех помещений в системе есть, разумеется…

– Тотальная слежка… Бррр…

– Мда? Хм…– Бородач, казалось был удивлён этой моей реплике настолько, что был просто обескуражен и не знал, что сказать.

– Извини, конечно… Но ваши спецслужбы тратят на наблюдение только за вашей личной жизнью примерно раз в пятнадцать больше времени и ресурсов, чем по всей системе тратится у нас на все виды наблюдений… Так что – фразу насчёт тотальной слежки я позволю себе не заметить…– Развела руками Лин и, удовлетворившись моим смущением, продолжила:

– Потом, если оператор увидел, что события развиваются действительно слишком опасно для жертвы – туда будет брошена по тревоге группа ребят из службы безопасности, которые… обычно просто валяются на травке возле флайера… Так что – от момента 'испуга' до момента появления на этом месте группы 'быстрого реагирования' проходит буквально секунд 10-15, не больше…

– Не знаю…– Нерешительно произнесла Карина.– Всё-таки неуютно как-то осознавать, что за тобой в любой момент может кто-то подсматривать…

– Хм… А на Земле вы свободны от этого?

– Нет, конечно… Но – не таким же способом…

– Интересно… А что – способ что-то меняет? По сути дела, в принципе? Или ты предпочитаешь, чтобы за тобой подсматривали исключительно при помощи телекамер?

– Те хоть можно обнаружить…– Пожал плечами я.– А здесь… Я так понимаю, что факт активности такого зонда я обнаружить просто никак не могу?

– Тонкого – да. А шаровой виден в виде тёмного пятна: в приёмнике-то темно…

– Вот и получается, что служба может контролировать всю мою жизнь, посадив её под колпак.

– Ой, земляне… Какие вы всё-таки запуганные…– Вздохнула Лин и потянулась за мандарином.– У нас это никому и в голову не приходит: зачем?

– Теперь ты понимаешь, почему ребята из групп развития системы так алчут твоих Земных отчётов?– Ухмыльнулся Джерри.– Они-то думали, что система совершенна – а оказалось, что только пусти туда землянина – и хлопот не оберёшься…

– М-да… Я только сейчас начинаю понимать их панику… ну, когда они начали получать описания логики поведения землян…– Задумчиво произнесла Линда, высматривая, где бы пристроить очистки. Карина – то ли в шутку, то ли всерьёз – подвинула ей бокал. Прыснув, челланка начала деловито наполнять его мандариновыми корками.

– Сами признаёте, что система не совершенна, но сами же не можете без неё шагу ступить…– Пробормотал я.

– Извини, конечно, но – ты пользуешься в своей жизни только тем, что совершенно?– Удивлённо произнесла Лин и принялась поглощать мандарин.

– Нет, конечно… Но я говорю не об этом…

– А о чём?– Проглотив очередной кусок, деловито осведомилась она.

– Я говорю о том, что ваша несовершенная система имеет над вами практически неограниченную власть. А это – страшно.– Челлане переглянулись.

– Хм… Скажи… когда ты летишь на самолёте – он имеет над тобой неограниченную власть?– Осторожно спросил Джерри.– Или ты от него независим?– С плохо скрываемой иронией добавил он.

– Ну, ты сравнил…– Начал, было, я, но он перебил:

– А когда ты плывёшь на корабле? Или летишь в жестянке с примусом, именуемой здесь космическим кораблём – ты тоже независим от этих объектов?

– Нет, но я говорю о системе…

– Извини,– снова перебил меня Джерри,– но, может быть, ты можешь считать себя совершенно независимым от служб безопасности своей… да, прочем, и другой страны?

– Нет, конечно…– Вздохнул я.

– Таким образом, ты постоянно используешь то, что менее надёжно, чем наша система – ибо реальная частота отказов всего этого выше. И – ты больше рискуешь попасть под колпак – ибо оперирующие вокруг тебя службы более многочисленны и – их постоянно уличают в подобных действиях; в то время, как в пределах нашей системы такого пока вообще не зафиксировано. Так кто из нас больше рискует?

– Ну, не знаю…– пробормотал я.

– Не знаешь?– Склонив голову набок, удивился челланин.

– Меня пугает возможность попасть под такой 'глобальный колпак', против которого ты – песчинка.

– А здесь ты – не песчинка?

– Здесь есть шанс спрятаться.

– Не думаю.– Покачал головой челланин.– Если ты просто путался у них под ногами – спрятаться тебе, может, и удастся – искать толком не будут… Но, если ты им хорошо насолил или упорно продолжаешь этим заниматься – всё равно найдут. И сделают с тобой то, что на Челле никому и в голову прийти не может…

– Что именно?– Вздохнул я.

– А я откуда знаю?– Удивился бородач.– Их фантазия в этом направлении безгранична…

– Мда…– вынужден был согласиться я.– А вы сами не боитесь системы?

– А почему мы должны её бояться?– Снова по-колхозному утёршись рукавом и поглядывая на очередной мандарин, поинтересовалась Лин.

– Ну, я не говорю, что должны… Но – всё же?

– Послушай…– управившись с утиранием, начала она.– Безопасность личности и независимость её от системы строится на принципах ненавязчивости. Согласен?

– Вполне.

– И на невозможности одной личности делать гадости другой личности, используя при этом систему. Так?

– Так.

– В нормальной системе ни одна личность не должна иметь доступ к информации другой личности вопреки желанию оной. Так?

– Так.

– На основании того, что ты слышал о системе – это всё выполняется?

– Вроде да…

– Вот и прекрасно… Далее: никакое действие системы не должно лишать человека свободы выбора. Это – тоже выполняется, ибо никакое решение не принимается самой системой и ни одно коллективное решение, принятое с помощью системы, не является обязательным для человека.

– Да, я помню… Только, если его не выполнишь – будут проблемы…

– Извини – проблемы будут только в том случае, если никто не поймёт, почему ты его не выполнил… Да и то – только на работе. На такой, как наша. Иными словами, если ваш вояка по телеграфу получит приказ убить президента – вряд ли его не одолеют сомнения… И, если он не выполнит такой приказ, решив, что это – ошибка или глупая шутка, то это ещё не обязательно означает трибунал, разве не так?

– Ну… В общем, так, конечно… Всё будет зависеть от того, была ли это действительно ошибка или глупая шутка…– Вынужден был согласиться я.

– Тогда чем это принципиально отличается от взаимоотношений между косморазведчиком и советом экспертов, решение которого он нарушит?

– Ну…– Замялся я, а Лин, удовлетворённо кивнув головой, продолжила:

– Далее. Всякий человек должен иметь право как использовать систему, так и не использовать её. И это выполняется – у нас просто нет никаких законов или правил, обязывающих использовать систему с какой бы то ни было целью… Все просто пользуются ей – потому, что так удобнее; вот и всё. Так что же именно тебе не нравится?

– Её глобальность…

– Извини – а глобальность космоса тебя не пугает?

– То – природа. А система сделано людьми…

– Ага,– кивнул головой Джерри,– при этом, будучи сделана людьми и подробно ими описана, она предсказуема больше, чем любой из нас. Чего нельзя сказать о природе: попробуй поручиться, что в ближайшее десятилетие твою планету не разнесёт в клочья невесть откуда взявшийся огромный метеорит? Можешь?

– Не могу…– Вынужден был согласиться я.

– А предсказать поведение любого известного тебе человека в той или иной ситуации можешь?

– Ну, не знаю… Думаю, что смогу.

– Ага… Это бывает…– Вдруг прыснула Лин.

– Что именно?– Не понял я.

– Когда думают, что могут предсказать поведение человека, а он вдруг выкидывает такое, что…

– Ну, если человек уже тысячу раз бывал в аналогичных ситуациях, и всё было нормально – то что он может выкинуть?– Перебил её я.

– Хм… А можешь представить себе ситуацию, в которой директор школы, проработавший на этом месте полжизни, вдруг отмочил такое, что стал посмешищем даже для первоклассников?– Интригующе поинтересовалась Лин.

– Не могу.– Упрямо сказал я.

– И зря…– Улыбнулась челланка.

– Ладно уж, не томи – рассказывай…– вынужден был сдаться я.

– Поехал как-то директор сельской школы в город, за зарплатой… Провожали его все – и учителя, и уборщицы… Радовались: долго зарплаты не было, почти полгода их чинуши 'завтраками кормили'… Теперь все будут 'при деньгах': обещали всё сразу выдать… Приподнятое у всех настроение, радостное… Ну, к обеду он должен был уже вернуться – обычно всегда успевал. Обед прошёл – его нет. Уже вечер – его нет. Народ переполошился: 'уж не получил ли наш директор по голове?'– думают…

– И?

– А ведь получил-таки…

– И что в этом удивительного?

– А его поведение…

– Кого?

– Да директора… Как ты думаешь, от кого он по голове-то получил?

– Ну, от грабителя, как я понимаю…

– Правильно понимаешь… Только вот откуда этот грабитель взялся?

– Лин, не томи – ты и меня уже заинтриговала…– Нетерпеливо пробасил Джерри.

– Короче говоря,– вздохнула Лин,– встречает этот деятель в городе 'друга детства', с которым 'сто лет' не виделись… Ну, слово за слово, от 'как живёшь' и 'какими судьбами' перешли к делу: решили отметить два радостных события – встречу и зарплату – как водится, обильным возлиянием… Разумеется, собутыльнику было известно, что дипломат директора набит деньгами… Теперь,– ухмыльнулась Линда,– уже можешь предсказать результат – или дальше рассказывать?

– Могу,– вздохнул я.

– Рассказывай, рассказывай…– проявил заинтересованность Джерри.

– Рассказывать, собственно, нечего: утром директор очнулся в канаве – и, естественно, без дипломата с деньгами. Собутыльника нашли быстро…

– А деньги?– Со смешинкой в глазах поинтересовался Джерри.

– А деньги ищут до сих пор.– Ухмыльнулась Лин.– Это в начале января было – вот с тех пор и ищут… Пока ещё не нашли…

– А ты говоришь – предсказуемость поведения личности…– Вздохнул Джерри.– Интересно, кто мог такой вариант предвидеть?

– Ну, ты и экземпляры выбираешь…– с улыбкой покачала головой Карина.

– Не я их выбираю – они меня сами находят…– картинно разведя руками, вздохнула Лин.– И это – не самый экзотичный…

– Ну-ка, ну-ка…– предвкушая пищу для профессиональной деятельности, демонстративно потёр руками Джерри.

– Да ладно,– попробовала было отмахнуться Лин, но коллектив её не поддержал:

– Давай-давай, рассказывай! Начала уж – так не томи!– Практически в один голос высказались все.

– Как хотите,– пожала плечами челланка.– Жил-был один…– она замялась,– ну, короче – одно существо мужского пола. И он… в смысле – оно… то есть – существо это… жило и было в своё удовольствие. То бишь – так, как ему хотелось. Не считаясь особо ни с родителями – в юности, ни с женой – после свадьбы, ни с детьми – когда они появились. Нельзя сказать, что он никогда ничего для окружающих не делал: нет, почему же – бывало и так… Например, когда ему хотелось выглядеть лучше, или – чтобы к нему относились лучше… Тогда такое и бывало…

– То есть – поступок 'на благо ближнего' диктовался не внутренней потребностью или просто сочувствием к ближнему, а ожидаемой реакцией этого ближнего… или – зрителей?– Как-то – сокрушённо-снисходительно, что ли – уточнил Джерри.

– Именно,– кивнула головой Лин.– Я просмотрела весь доступный мне для наблюдения период его жизни и не нашла ни одного явно бескорыстного поступка. Все они… в смысле – поступки, которые так или иначе выглядели, как благо кому-то из ближних… скажем, так: далеко не всегда на самом деле являлись для них благом – даже в его понимании… Но зато – всегда позволяли ему выглядеть в лучшем свете или, что чаще – заставляли других быть ему обязанными. Ему всю жизнь были обязаны все – и родители, и жена, и дети… Даже внуки… Которым он любил повторять, что 'старших надо уважать'… А те никак не могли взять в толк, почему они должны уважать старого себялюбца больше, чем кого-то иного – пусть молодого, но живущего для других, для окружения, для Людей вообще… Для Человечества, наконец… Им почему-то казалось, что такие люди более достойны их уважения… А его это не устраивало. И он, когда почувствовал, что остаётся совсем один, стал всячески пытаться обязать их относиться к нему с уважением, с сочувствием… Пытался играть на обострённом чувстве долга этих подростков… При этом его совершенно не интересовал тот факт, что он, по сути, толкал их к помешательству, озадачивая противоречием, которое они разрешить при текущем уровне своего сознания не могли: ведь их действительно воспитывали в стиле 'уважения к сединам'…

– Классика…– Вздохнула Карина.

– Не так уж редко встречаемый тип…– с таким же тяжёлым вздохом подтвердил я.

– Малышню жалко.– Констатировал Джерри.

– Мне тоже.– Кивнула головой челланка.– Поэтому я и…

– Что – 'и'?– Насторожился бородач.