Текст книги "25 дней с Мистером Высокомерие(СИ)"

Автор книги: Аноним Тристесса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Густые пятна крови украшали пол, я даже нечаянно наступила на одну из них. Мне резко стало дурно. Переведя взгляд на Коула, я увидела, как через пальцы, которыми он сжимал нос, просачивается кровь. Алая густая жидкость стекала к его губам, капала с подбородка, марая дорогую рубашку.

– Он сломал мне нос! – сказал он глухо. – Он, бл*дь, сломал мне нос!

Мои глаза расширились, и я уставилась на него, ощущая себя как никогда беспомощной. Что случилось с этим миром? Пейдж спала с Коулом, Том защитил меня, он оскорбил Пейдж и угрожал моему бывшему парню. Он ударил его, он...

Я почувствовала, как мой желудок сжался, когда Коул убрал руки от лица, растирая кровь. Переносица скривилась в сторону и покраснела.

Том сломал Коулу нос.

Вот дерьмо.

Глава 19. Юбилеи и заголовки

Чувство клаустрофобии было незнакомо мне до этого момента. Лифт медленно и бесшумно двигался вверх. Я пыталась выровнять дыхание, воздуха катастрофически не хватало, следила за цифрами, которые светились, когда кабина лифта пересекала очередной этаж. Я нервничала. Мне бы не хотелось сейчас быть здесь, в этом лифте, ехать к нему.

Он был зол на меня, и я это знала. Единственное сообщение я получила от него через полчаса после того, как проснулась утром. В нем не было ни злых замечаний, ни претензий. Всего одно-единственное слово, и это-то меня и расстроило.

Десять.

Это тревожило меня, потому что было довольно странным – одно слово без всяких объяснений. Он никогда там со мной не разговаривал, мы так не общались. Это было не наше. Потому что при других обстоятельствах, если бы, например, мой бывший парень не нарисовался, Том мог написать мне что-нибудь шутливое или саркастическое. Даже если бы он был взбешен и написал мне что-то грубое, я бы прочитала сообщение и довольно улыбнулась. Это было бы так в его духе, в духе нашей с ним личной связи. Поэтому сообщение от Тома с одним словом насторожило меня, напомнило о тех печальных событиях, что произошли накануне с Коулом.

Динг.

Я подскочила от звука, известившего меня о прибытии на нужный этаж. Я быстро глянула на светящиеся цифры и тяжело вздохнула. Его этаж. Замечательно, черт. Двери лифта открывались, кажется, целую вечность. Я оказалась в тускло освещенном коридоре с мягким ковровым покрытием. Вообще, вся эта обстановка словно бы была тонким намеком на различия в социальных классах. Мало кто мог позволить себе жить так, в таких местах.

Дрожащими ногами я пошла по коридору. Я не хотела, чтобы он понял, как может влиять на меня – еще бы, одно его сухое сообщение и я вся разбитая иду к нему. И почему, собственно, я чувствую себя виноватой? Я ведь не сделала ничего плохого. Какое он имеет право, черт дери, злиться на меня? Из-за того, что мой бывший вдруг решил нанести мне спонтанный визит? Из-за конфликта? Нет, он не имел права. Я ничего плохого не сделала....

– Дыши, – напомнила я себе, тяжело сглатывая. – Дыши, дыши.

Когда я подошла к его двери, она была слегка приоткрыта, и я поджала губы, недоверчиво косясь на полоску света, проникающую через щель. Прежде чем я успела задуматься, почему дверь открыта, я услышала звонкий смех, доносящийся из номера. Женский смех.

Она появилась спустя несколько мгновений, и я оказалась застигнута врасплох ее появлением – в основном потому, что она выглядела минимум на тридцать лет. Я растерянно моргнула, застыв, как идиотка, и она заметила меня. Легкая улыбка скривила ее губы, она прошептала извинение и прошмыгнула мимо меня. Я обернулась, изучая ее глазами. Странно. Ее прическа была идеальной, ни одна прядь не выбилась из нее, а одежда не имела ни одной складки. Она не выглядела затр*ханной, в отличие от прежних пассий Тома, но я все равно ощутила ревность, что обожгла мою грудь и заставила задышать чаще.

Я бодро вошла в номер и увидела его, он стоял спиной ко мне около раковины, в которой виднелась гора посуды. Тишину разбивал звук воды. Я специально громче протопала к нему, и он обернулся. Выражение его лица ничего мне не говорило. Оно было непроницаемым, глаза равнодушно-холодные. Том кивнул мне, словно женщины в коридоре вовсе не было.

– Так, – начала я, скрестив руки на груди. – Чего сегодня пожелаешь? Я должна...

– Сядь, – перебил он, указав на стул около стойки. – Я почти закончил.

Я повиновалась и осторожно села на предложенное место, опустив сумку на стойку. Некоторое время я наблюдала за ним, за тем, как его руки вымывают тарелки большой губкой.

– Что, совсем никаких заданий нет?

Нет ответа.

Я вздохнула.

– Послушай, Том, у меня тоже есть кое-какие дела, и я не могу тратить время, сидя здесь и смотря на твое занятие....

– Ты не могла бы заткнуться? – он стремительно повернулся ко мне, сузив карие глаза. – Я же сказал, что почти закончил.

Я закрыла рот и отвела от него взгляд. Начала рассматривать потолок и стены, отмечая детали, которые не замечала раньше. Красиво.

Когда вода перестала шуметь, я взглянула на Тома. Он небрежно вытер руки полотенцем и отбросил его, после чего вздохнул и прошел мимо меня. Я следила за его движениями, наблюдая, как он приоткрыл дверь, ведущую на балкон. Он обернулся ко мне, бросив на меня красноречивый взгляд.

Он хочет, чтобы я следовала за ним?

Я встала, внутренне дрожа, и пошла к нему неуверенными шагами. Дойдя до стеклянной двери, я шагнула на балкон и ощутила, как холодный воздух ударил меня в лицо. Том обнаружился сидящим в мягком кресле. Его рука шарила в кармане, запихивая обратно пачку сигарет. Я закрыла дверь и посмотрела на открывшийся вид.

Это было восхитительно. Город еще никогда не представал передо мной во всей красе – свет, горящие огни, освещающие уголки оживленных улочек. Небо окрасилось в великолепный темно-синий цвет, и его красота была немного смазана из-за городского света, но я могла разглядеть парочку звезд. Я стояла, пораженная этим видом, и ощутила донесшийся до меня сигаретный дым. Повернулась, чтобы увидеть Тома, который равномерно курил и смотрел на меня все тем же ничего не выражающим взглядом.

Я потерла руки, которые были покрыты лишь тонкой блузкой, и прокашлялась.

– Итак?

Он выпустил дым изо рта и махнул в сторону свободного кресла, стоящего рядом с ним.

Я чуть нахмурилась, взглянув на кресло

– Не понимаю, – пробормотала я, не в силах оторвать взгляда от города. – Ты хочешь, чтобы я села?

Он снова выдохнул, закатывая глаза.

– Нет, я хочу, чтобы ты смотрела на него. Садись.

Я тихо выполнила его указание, чуть дрожа от холода. Мягкая спинка кресла тоже оказалась холодной, и я невольно поежилась.

– Моя задача на сегодня – спрыгнуть с балкона?

– Я не настолько сильно тебя ненавижу, – фыркнул парень, на его губах мелькнула озорная улыбка. Пирсинг блеснул в свете фонарей. – Я думаю, что один вечер ты могла бы ничего не делать.

– Вечер безделья? – недоверчиво повторила я. – В чем подвох? Раньше ты никогда не делал такого.

Он пожал плечами, делая еще одну глубокую затяжку, поднося к губам наполовину истлевшую сигарету.

– Я просто подумал, что мы могли бы поговорить.

Что за черт?

Я тихо рассмеялась себе под нос, слегка встряхнув головой.

– Я запуталась, – сказала я, глядя на тлеющий конец сигареты. – Ты хочешь...поговорить?

– Точно.

– Но почему?

Его глаза были практически черными сейчас, ночью, они завораживали меня. Я словно тонула в них.

– А почему нет?

Я поджала губы, переводя взгляд обратно на горизонт. Руки замерзали, я терла их друг об друга и пыталась понять одну простую, но одновременно невероятную данность. Том хотел поговорить. Со мной. Он что, пьян? Я была слегка расстроена из-за его прохладного приема, а еще меня грызло сомнение по поводу той женщины, что вышла из его номера. Разум орал мне, чтобы я молчала насчет нее. Но ревность была сильнее этого.

– Ты не расскажешь что-нибудь о твоей последней выходке?

Он потушил сигарету в пепельнице и нахмурился, поджав полные губы.

– О чем?

Я пожала плечами, нервно сжимая пальцами ткань джинсов.

– Я столкнулась с одной женщиной в коридоре, – начала я словно мимоходом. – Я просто..э...удивилась, что на этот раз тебе захотелось кого-то...постарше, – неловкая пауза. – Нет, на самом деле, я не так уж сильно удивлена, но все же...

– Боже, Анна, – простонал он в ответ, откидываясь назад. – Заткнись, ты даже не знаешь, о чем говоришь.

– Нет-нет, – я старалась выглядеть беззаботной. Пусть думает, что меня это не задевает. – Все отлично, просто я...

– Я сказал тебе заткнуться, – резко сказал он, хватаясь за очередную сигарету. – Иисусе.

Я зло уставилась на него.

– Ты сам сказал, что хочешь поговорить, Том. Вот, я и говорю.

– Но я не собираюсь говорить об этом дерьме, – он чиркнул зажигалкой и снова задымил, смотря на меня. – Тем более, что все совсем не так, как ты подумала.

Я перевела на него взгляд, черты его лица смягчились.

– Она для нас как...как мама. Для нас с Биллом, я имею в виду.

Я почувствовала, как мои щеки зарделись румянцем, и в этот момент я была даже рада, что было так холодно. Не хотелось бы, чтобы мое унижение так ярко высветилось на лице. Том, наверное, подумает что я ревнивая маразматичка. Но с другой стороны, это вполне могло быть правдой – Том и та женщина, я хочу сказать. Это же Том. Он всегда так себя вел.

– Хм, – только и смогла ответить я, а потом услышала какой-то шум и повернула голову. Том встал со своего кресла и потянулся, расстегивая толстовку.

– Мне надоело смотреть, как ты сидишь и умираешь от холода, – сказал он и кинул мне свою вещь. Я молча поймала ее, глядя на теплый и приятный для тела материал, а потом мне в голову вдруг ударило, что он только что предложил мне свою толстовку.

– Надень ее, тебе она нужнее, чем мне.

Ошеломленная, я медленно натянула на себя толстовку, ощущая приятный запах одеколона. Вещь все еще хранила тепло тела Тома. Он сделал хороший поступок для меня. Невероятно.

Он откинулся на спинку кресла, и я заметила, что он начал замерзать.

– Извини, – спокойно молвила я. – Знаешь, если...

– Все нормально, – раздраженно откликнулся он. – Просто я думаю, что это безумие, после того, как ты осталась вчера с тем придурком.

Ну, замечательно.

– Что это значит?

– Ты знаешь, что это значит, – иронично заметил он. – Я ушел, а ты, бл*дь, осталась с тем идиотом.

– Он истекал кровью у меня дома, Том, – вздохнула я. – Конечно, я осталась с ним.

Он как-то горько и невесело рассмеялся, но лицо оставалось все таким же раздраженным.

– Поиграла с ним в медсестру? Мило.

– Ты сломал ему нос в двух местах, Том.

– Ему еще повезло, что я не стал больше.. – он запнулся, его голос дрогнул. Он тяжело дышал, и, когда он посмотрел на меня, я увидела в его глазах затаенную обиду. – Так это с ним у тебя был роман?

Я почувствовала, как мои щеки загорели еще сильнее. Ощущая себя очень неуверенно, я начала дергать края толстовки.

– Да, был. Я давно его знаю и...Я любила его.

– Он просто хренов пид*р, – злобно зарычал Том, рассерженный моим ответом. – И ты все равно вернулась к нему.

Я не поверила своим ушам.

– Я что?

– Ты слышала меня, – прошептал он. – Этот суч*нок тр*хал твою соседку и хрен знает кого еще, а ты все равно приняла его обратно.

Я помолчала, пребывая в глубоком шоке. Теперь я начинала понимать, почему красивое лицо Тома искажал гнев. Вздохнув, я покачала головой.

– Как ты можешь даже предполагать такое?

Он снова засмеялся, губы его кривились в холодной усмешке. Парень встал и облокотился о перила, глядя на ночной город

– Это не предположение, а факт, – он сделал паузу, чтобы посмотреть на меня с иронией. – Ты же осталась с ним, не так ли?

– Да, потому что ты сломал ему нос. Или ты ождал, что я брошу его одного, истекающего кровью?

– Бл*дь, я не ожидал, что ты будешь ухаживать за ним, детка!

Он повысил голос и теперь почти кричал, значит, он по-настоящему разозлился. Но теперь я понимала, что послужило причиной такому поведению – Том думал, что я приняла Коула назад, после того, как он кинул меня и переспал с Пейдж.

Том был очень, очень ревнив.

– Том, – мягко позвала я тихо и осторожно. – Мы съездили в больницу и поговорили там....

– Ох, избавь меня от подробностей, – резко обернулся он, покачав головой.

Он прошел мимо меня, открывая стеклянную дверь одним сильным рывком, и я потянулась за ним, хватая его холодную руку. Он посмотрел мне в глаза, и я улыбнулась как можно спокойнее.

– Ты не дал мне закончить.

– Я не нуждаюсь в этом, я знаю, как это закончилось, – огрызнулся он, отдергивая руку. – Вы с ним поговорили и поняли, что скучали друг по другу, и теперь вы снова друзья, бл*дь, и еще хрен знает что могло случиться этой ночью...

– Да дай же мне закончить!

Я не ожидала, что сорвусь на крик, и теперь тяжело дышала морозным воздухом. Я сглотнула, глядя ему в глаза.

– Мы поговорили, – сказала я. – И я послала его нах*й."

Мы оба замолчали на время. Он сосредоточенно смотрел на меня, в его глазах мелькнуло странное выражение. Он явно пытался понять, лгу я или нет. Но я отважно отвечала ему прямым и уверенным взглядом, и через некоторое время я заметила, как уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. Без лишних слов он вытянул свою руку из моей хватки – на этот раз мягко и спокойно – и вышел с балкона. Я отвернулась и обняла себя руками, вздыхая в пустоту. Я была несколько обескуражена происходящим, все это было мне в новинку, но очень волнующе и приятно для сердца.

Том снова появился, подошел и положил мне что-то на колени. Я глянула на вещицу.

– Что это?

Он быстро вернулся на свое место, садясь в кресло. Я недоуменно поглядывала на коробочку, лежащую на моих ногах. Том кивнул, как бы говоря: "Открой".

Я быстро моргнула, смерив Тома долгим взглядом прежде, после чего открыла коробочку. Защелка на боку коробки щелкнула. Мои пальцы дрожали, когда я откинула крышечку, и посмотрела на то, что было внутри.

Там, на мягком бархате, расположился великолепный, просто потрясающий браслет. Я ощутила, что вот-вот могу умереть от разрыва сердца. Меня охватила целая гамма чувств, от радости до неверия. Браслет просто покорял своим видом – белое золото с крошечными бриллиантами, которые засверкали в полумраке балкона. Я смотрела на него в недоумении, открыв рот, чувствуя себя на грани нервного срыва. Руки отчаянно дрожали. Казалось, все мое существо сейчас распадется на части, на атомы от таких эмоций.

– Я хотел отдать это прошлой ночью, но... – Том пожал плечами, глядя в сторону. Он говорил преувеличенно равнодушно. – Ты знаешь...Я подумал...

– Том, – прошептала я, разглядывая браслет, сверкающий маленькими бриллиантами. – Я не могу его принять. Почему ты...

– Ты знаешь, какой вчера был день? – перебил меня он, ухмыльнувшись. – Прошла половина времени нашего договора. С юбилеем.

Все это было так нереально – настолько странно и сюрреалистично. Я сидела с этим дорогим украшением на коленях – подарком в честь такого сомнительного события. Спину грела толстовка Тома.

Дыши. Дыши, бл*дь.

Через какое-то время он встал и подошел ко мне, помогая застегнуть браслет на моем запястье. Мы разговорились. Мы были честны друг перед другом. Я рассказала, как мечтала быть журналистом, о том, как познакомилась с Виктором в средней школе.

Я рассказала ему о моей собаке, оставшейся дома, единственном друге в моей ненормальной семье. Поведала, как мать осуждала меня, и как она боготворила моих брата и сестру, поступивших в юридический университет и медицинское училище. Я говорила так много, а он внимательно слушал, словно ему действительно это было важно.

Когда я шла домой, на мне по-прежнему была его толстовка, она грела меня лучше любого солнца. Я то и дело касалась тонкого плетения браслета на моем запястье, будто проверяя, на месте ли он и не приснился ли мне сегодняшний вечер.

Если любовь была ошибкой, то мне нравилось ошибаться.

– Подарок на юбилей контракта?

Я махнула рукой перед лицом лучшего друга, и бриллианты заблестели в лучах солнца. Виктор прищурился и громко свистнул.

– Господи милосердный, какой он красивый, – одобрительно сказал мой друг. – Немного странный подарок, но у дарителя явно есть чувство вкуса.

– Это точно, а я все не могу поверить, – покачала я головой, разглядывая свою руку. – Он просто взял и подарил мне его. После того, как я сказала ему, что послала Коула.

– Хозяин вознаградил свою рабыню, – пропел Виктор. – Как это мило.

– Ох, заткнись, – я улыбнулась, толкнув друга в бок. Мы продолжили идти по тротуару, довольные своим недавним обедом в кафе за углом. Виктор красноречиво указал на браслет:

– На самом деле, Анна, он должен видеть в тебе куда больше, чем свою рабыню, раз уж подарил тебе это. Намного больше.

Я вздохнула, глядя на трещины в тротуаре.

– Я не разбираюсь в таком.

– Зато я разбираюсь, – отрезал Вик. – Любого человека, который ломает чей-то нос ради женщины и покупает ее бриллиантами, можно назвать поклонником. Мне бы встретить такого парня.

Я закатила глаза, ежась от порыва холодного ветра.

– Просто наши отношения так сильно запутаны, Вик, что...Он скрытен со мной, и...У нас вечно что-то не так. В один день нам хорошо вместе, а на следующий мы убить готовы друг друга.

– Ты хочешь тр*хнуться с ним, – ухмыляясь, заключил Виктор. – Знаешь, как говорят – от любви до ненависти тонкая грань.

Когда мы проходили мимо небольшого универмага, друг остановился, уставившись на манекен за витриной.

– Ого, смотри, – выдохнул он, указывая на красные туфли на огромных каблуках. – Эти штучки будут смотреться на тебе просто убийственно!

Я закатила глаза.

– Ты же знаешь, что я не ношу каблуки.

– Придется, когда будешь проходить стажировку, – ответил он, смотря на меня. – Ты что-нибудь слышала об этом?

– Да, – я кивнула. – У меня будет стажировка, правда, я еще точно не знаю, куда меня отправят. Или оставят здесь, или отправят в какой-нибудь маленький городок в Висконсине. Или в Лос-Анджелес....

– L.A? – прохрипел Виктор, поворачиваясь ко мне лицом. – Боже, ты шутишь! Если ты будешь в Лос-Анджелесе, я здесь свихнусь в одиночестве!

Я ухмыльнулась.

– Это еще не точно. Мне сказали, что позвонят в ближайшие дни...Вполне возможно, я окажусь в Висконсине, этого не угадаешь.

Виктор нахмурился.

– Не дай Бог.

Мы продолжали идти, моя голова была наполнена мыслями о подарке Тома, запахе его одеколона и предстоящей стажировкой. Если бы я отправилась на работу в Лос-Анджелес, то мне пришлось бы оставить Нью-Йорк. Оставить Вика, Пейдж и Коула. Оставить Тома.

Вздох Виктора оторвал меня от моих мыслей, я увидела, как его рука тянется к информационному стенду у киоска с журналами. Он схватил красочную и яркую, но откровенно "желтую" прессу, в которой постоянно печатали каверзные фото звезд и нелицеприятные факты из их жизни.

– Вик, – раздраженно позвала я. – Я хочу домой. Мне нужно поспать до следующих занятий.

Он не обратил на меня внимания, лишь положил этот журнал и взялся за другой. Он молчал, разглядывая обложки, и я застонала, переминаясь с ноги на ногу.

– Виктор, – нетерпеливо повторила я, зная, что это подействует. Но в этот раз не подействовало. Я нахмурилась. – Эй, я знаю, что ты до смерти хочешь прочесть новости о Брэде и Анджелине, но мне действительно...ка

Моя тирада прервалась, когда друг повернулся ко мне с побледневшим лицом.

– Анна, – ровно и тихо сказал он. Это на него совсем непохоже.

– Что? В чем дело?

Он облизнул губы, а затем пристально осмотрел журнал, который сжимал в руках.

– Ты обязана увидеть это.

Он протянул журнал мне, и я взяла его, уставившись на название, а затем на четырех парней на обложке. И тогда-то мой взгляд упал на желтые, выделенные полужирным шрифтом, буквы, написанные на странице.

Немецкие рок-звезды Tokio Hotel готовятся к предстоящему туру.

– Разве это не его имя? – прошептал мне Вик. – Разве не его?

Я увидела имена, напечатанные под заголовком.

Эксклюзивное интервью.

О боже...

Билл и Том Каулитц.

Боже мой.

Нет.

Том Каулитц.

Мои глаза рассматривали картинку, на которой был он. Были они оба – Билл в драматической позе, с макияжем на лице, и Том, ухмыляющийся кривой улыбкой.

Немецкие рок-звезды.

Я посмотрела на Вика. Rolling Stone выскользнул из моих ослабевших пальцев и упал на тротуар. Том с обложки продолжал улыбаться мне.

Глава 20. Чистая ложь

Мне хотелось забыть то, что я только что увидела. Думать о чем угодно, только не о журнале, который продолжал лежать на асфальте у моих ног. Наконец, Виктор нагнулся, чтобы поднять журнал.

– Ты уверена, что... – заговорил он тихо, следя за выражением моего лица. – Ты уверена, что это действительно он? То есть, это может быть другой...

– Это он, – твердо сказала я. Мой голос был каким-то мертвым, совершенно безэмоциональным. Я вздохнула, прижимая ладони к лицу, и кивнула. – Это точно он.

– Может быть, я ошибаюсь...Может, это просто ошибка...

– Это не ошибка, – резко ответила я, холодно глядя на лучшего друга. Я стиснула зубы, сдерживая себя от еще одного взгляда на журнал, на обложке которого улыбались Билл и Том, который еще держал гитару в руках. – Это он. Никакой ошибки нет, бл*дь.

Его глаза слегка расширились, прежде чем он снова взглянул вниз, на журнал в руке. Он еще раз рассмотрел изображение.

– Да, – выдохнул он, кивая. – Ты права. Это не может быть ошибкой.

Я закрыла глаза, с трудом сглатывая сухой комок в горле.

– Он врал мне, – спокойно сказала я. – Он врал мне, Вик.

– Технически он не лгал, если ты думаешь об этом, – ответил он. – Ты спрашивала у него, чем он занимается по жизни?

– Да, – я вздохнула, мои глаза по-прежнему были закрыты. – Он сказал мне, что является музыкантом.

– Ну вот, – удовлетворенно кивнул друг с легким намеком юмора в голосе. – Я имею в виду, что он не врал насчет того, что является музыкантом.

– Ты шутишь? – прошипела я, в недоумении глядя на Виктора. – Он же не сказал мне главного! Он...Ты точно смеешься надо мной, Вик.

– Рок-звезда, – подсказал друг. – Да, этого он тебе не уточнил.

Между нами повисла тишина. Я терла глаза, в которых скопилась соленая влага. Виктор с интересом изучал обложку журнала.

– Я узнал его имя, я вспомнил, – прошептал он, слегка склонив голову. – Я видел плакат на стене у Сары, там были эти ребята. Прямо над ее кроватью.

– Что? – я обернулась к нему. – Вик? Ты хочешь мне сказать, что на стене у твоей маленькой сестренки висит плакат, на котором изображен человек, который превратил мою жизнь в ад, а ты только сейчас вспомнил, где слышал его имя?

– Не смей, Анна, – пробормотал он мрачно, бросив на меня тяжелый взгляд. – Не смей отыгрываться на мне за свой гнев. Я ничего плохого не сделал, не лгал тебе, не скрывал, кто он есть. Даже не думай отыгрываться на мне.

Я вздохнула.

– Прости, – прошептала я, задыхаясь. – Я знаю, что я с*ка, ты не заслуживаешь этого, но я просто.... – мой голос сорвался, из-за слез я ничего не видела. Виктор утешительно обнял меня, не успела я договорить свои извинения. Объятия были теплыми, я на мгновение ощутила безмятежность и спокойствие, уткнувшись лицом в его пальто.

– Я знаю, – мягко прошептал он, поглаживая меня по волосам. – Я знаю, что это тяжело, – он обхватил ладонями мое лицо и улыбнулся. – Ну же, посмотри на меня. Ты можешь преодолеть это. Ты сильнее его. Ты не лгала, ты была честна в отличие от него.

Я шмыгнула носом и кивнула, и он вытер слезы с моего лица.

– Хорошо, – он опустил руки и потянулся, чтобы убрать журнал обратно на стенд. – Что ты планируешь делать теперь?

Я покачала головой.

– Понятия не имею, – призналась я, взглянув на журнал. – Я просто... Даже не знаю, с чего начать.

– Думаю, для начала нужно поговорить с ним, – предложил Вик. – Знаешь, выяснить, в чем дело, или...

– Нет, не хочу его видеть, – пробормотала я, глядя вниз. Потом вдруг сухо рассмеялась. – Боюсь, я просто убью его.

– Нет, этого делать не следует, – рассмеялся он в ответ. – Как насчет разговора с его братом – ты говорила, что вы успели подружиться, верно?

И тут меня осенило. Я внутренне застонала, глядя на журнал, на обложке которого рядом с Люцифером стоял его брат. С подведенными глазами, блестящими волосами и в узкой одежде. Это был человек, которому я доверяла и полюбила....

– Билл – его так зовут, не так ли? – Виктор заговорил снова, в его голосе звучал интерес. Он изучал изображение братьев, а потом его губы искривились в ухмылке. – Ты не говорила мне, что у твоего мистера Высокомерие такой сладкий близнец, Анна, – его улыбка стала совсем довольной. – Может быть, мне следует пойти с тобой, ну, знаешь, чтобы держать все под контролем...

– Нет, – я вздохнула, не обращая внимания на его явную попытку "задружить" с Биллом. Я отрицательно покачала головой. – Нет, я должна сделать это сама.

Его улыбка исчезла, и он вздохнул, протягивая журнал ко мне. Когда я мельком взглянула на него, нахмурив брови, Вик закатил глаза. – Вот, бери. Тебе, вероятно, стоит прочесть его перед тем, как сбрасывать бомбу на этих двух идиотов.

Он был прав. Я взяла журнал и тихо поблагодарила его, а потом расплатилась за журнал.

Потом я развернулась и пошла к ним. На улице было холодно, но в этот момент ничего не имело значения. Потому что я вдруг начала осознавать, что прислуживала человеку, который был хорошо известен в Европе и даже здесь, в Штатах. Как, черт возьми, я могла быть настолько глупой? Я что, никогда не слышала о такой вещи, как google? Почему я не смогла сложить два и два?

Из журнала я узнала, что братья были вовлечены в музыку, когда им было около одиннадцати или двенадцати лет. Узнала, что они из Германии, и их группа выпустила несколько альбомов, последний – на английском и немецком языках.

Глупая маленькая Анна. Таскала ему кексы, мыла его посуду, меняла его простыни, заляпанные спермой.

Какой же я была дурой.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Мне недолго пришлось ждать, когда Билл откроет дверь. Я слышала его голос, шаги, и когда дверь отворилась и он увидел меня, на его лице засияла улыбка. Он был не накрашен, в отличие от своего двойника на обложке журнала. Журнал я засунула подальше в карман куртки. Я была удивлена, ведь если Биллу действительно было комфортно со мной, если он мне доверял, то почему ни разу не позволил увидеть нагромождение средств для укладки волос и косметики?

– Анна! – дружелюбно позвал меня он и притянул к себе для объятия. Я оставалась жесткой и не ответила взаимностью на его дружеский жест. Он подался назад, кажется, не обращая внимания на мою отстраненность, и пошел назад в свой шикарный номер. – Заходи, заходи.

Я молча последовала за ним, скидывая кроссовки на коврике возле двери. Билл обнаружился на кухне. Он обернулся и улыбнулся мне.

– Я собирался позвонить тебе, кстати, – сказал он взволнованно с немецким акцентом в голосе. – Я хотел, чтобы ты пришла пораньше этим утром, но... – он ухмыльнулся. – Случилось нечто невероятное.

Я сглотнула, безэмоционально глядя на него:

– Да, случилось нечто невероятное.

– Иди сюда, смотри, – он помахал рукой, призывая меня следовать за ним. Тогда-то я и увидела то, что он хотел мне показать. – Видишь их?

Билл выглядел очень довольным.

Я посмотрела на тарелку. Около дюжины кексов с подгоревшими краями лежали на ней, неуклюжие и не слишком привлекательные. В любой другой раз я бы рассмеялась и поддержала шутку Билла. Но не сейчас.

– Это кексы, – объявил парень, подталкивая меня к плите. Только в этот момент я заметила, что он одет в какой-то нелепый фартук, наподобие того, какой обычно носила Пейдж. – Я сам их сделал.

Я моргнула, уставившись на явно слишком пропеченные хлебобулочные изделия, а затем медленно села на стул около стойки.

– Где Том?

Билл слегка нахмурился:

– Я не знаю. Куда-то ушел, наверное – он сделал паузу, ставя передо мной свое творение. – Да и какая разница. Кстати, попробуй. Не могу поверить, что у меня хоть что-то получилось – я имею в виду, я вообще не умею готовить, поэтому...

Его улыбка исчезла, когда он посмотрел на меня. Я была уверен, что выражение моего лица было далеко от восторженного. Его глаза расширились.

– Анна, в чем дело? Что не так?

Я сглотнула, переведя взгляд на плиту. Я не хотела смотреть на него. Не теперь, когда я знала, что он лгал мне. Что не был честен со мной.

– Билл, – тихо заговорила я, – ты должен поговорить со мной.

– Что? О чем?

– Я хочу, чтобы ты сказал мне то, что хочешь сказать, – пробормотала я, чувствуя себя очень глупо. – Если же нет ничего – вообще ничего – что ты хотел бы мне сказать...Просто...Просто скажи это сейчас.

Я услышала, как он сел рядом со мной.

– Анна, – тихо сказал он. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Прекрати! – вдруг взорвалась я, поднимая на него глаза. – Просто скажи мне правду, Билл!

Его глаза были широко распахнулись, он явно не ожидал от меня подобного. Он тяжело сглотнул, а потом я услышала его вздох.

– Как ты узнала? – прошептал он тихо, поджимая губы.

Мои глаза полыхнули гневом, и я вытащила из кармана изрядно помятый журнал, а потом бесцеремонно швырнула на стойку между нами. Его взгляд упал на обложку.

– Вот, – процедила я сквозь зубы. – Как я узнала.

Он помолчал, в шоке глядя на глянцевую страничку. Он посмотрел на меня.

– Анна, я...

– Что бы было, – горько начала я, – если бы я не пошла сегодня на обед? Если бы мой друг не остановился возле стенда? А? Я бы никогда так и не узнала, что....что вы....

– Извини, – прошептал он, качая головой, – я хотел тебе сказать, Анна, ты знаешь, как тяжело....

– Тогда почему не сказал? – резко ответила я, мой голос стал еще громче. – Как, черт возьми, ты мог скрывать от меня такое, Билл? Я думала, мы друзья!

– Так и есть! – сказал он. – Мы друзья, поэтому я и не сказал тебе!

– Какой вообще в этом смысл? – зарычала я, глядя на него ледяным взглядом. – Мы друзья, но ты меня обманываешь. Я же смотрелась просто чокнутой идиоткой, когда проводила время с тобой и с твоим звездным братцем!

– Анна, пожалуйста, – попросил он, накрывая мою ладонь. – Постарайся понять. Я хотел сказать, и я собирался, но Том, он...

– Но Том не хотел, да? – я сухо рассмеялась. – Ох, вот оно как? Это была ваша маленькая игра, так? Как весело наверное столько времени водить глупую Анну за нос!

– Нет, – быстро отозвался он, качая головой, его пальцы поглаживали мои. – Нет, все не так! Просто....Просто он не хотел говорить тебе сразу. Он....

– Ладно, забудь, – вздохнула я, поворачиваясь, чтобы встать. – Вы заставили меня почувствовать себя такой дурой, Билл. Я проводила время с вами двоими, и мне было так хорошо, и...

– Вот почему я не мог тебе сказать, – резко перебил меня он, хватая меня за запястье, не позволяя уйти. Его щеки раскраснелись. – Я не мог сказать тебе, потому что все было хорошо...Ты относилась ко мне как к человеку, Анна. Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как кому-то понравился я сам, а не мой экранный образ?