Текст книги "Лучшие маги мира. Часть 1: Претенденты Ашероны (СИ)"

Автор книги: Аноним Skyattraction

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

На миг забыв об осторожности, она с тяжелым вздохом прислонилась к ограде. Перед глазами стояло навязчивое видение собственного тела, нанизанного на наконечники прутьев, как шашлык, всем будущим беглецам в назидание.

– Эй, девочка! Ты что такое вытворяешь?!

Ее все-таки заметили. Толстяк в клетчатом костюме и фетровой шляпе подозрительно уставился на нее, перегородив путь.

Энея подавила панику моментально. Поднялась на ноги, смело взглянула прохожему в глаза. Неторопливо и размеренно заговорила:

– Пять дней и шесть ночей шел бой у Хвойного залива. В нем потерял великий Эдвимар солдат без счета. И там, где раньше стяг его взвивался горделиво, теперь гуляет йорнская пехота... А вы про меня уже забыли. Взгляните-ка лучше на голубей.

Толстяк отвернулся и поднял осоловевший взгляд к горгульям. Энея направилась прочь, изо всех сил стараясь не сорваться на бег. Причиной был не только испуг – он уже начинал сходить на нет; и по мере того, как он отступал, Энею переполняло опьяняющее чувство свободы. Сейчас она и впрямь ощущала себя почти всесильной.

Вытащив из сумки список, она с важным видом прочертила ногтем галочку около первого пункта.

"Найти дорогу к вокзалу", говорил пункт второй.

Высокий, плечистый кондуктор в сине-голубой форме стоял у подножки вагона пассажирского поезда «Чиммаунский сокол» и неторопливо осматривал перрон. Через десяток-другой макти объявят подготовку к отправлению, туннель из вокзала откроют на вход, и начнется толкучка. Но пока на платформе царила тишина...

Контрольная рама над входом вспыхнула красным огнем с неприятным резким звуком.

– Atropo Brenn, – нахмурившись, сказал кондуктор. Он протянул руку и выхватил, словно из пустоты, девочку тринадцати лет, светлокожую и веснушчатую, с длинными черными волосами. Одета она была в коричневое платье и накинутый поверх голубой блейзер с вышитой эмблемой Мефалийского интерната; на голове красовалась слегка помятая серая шляпка. – Что вы здесь делаете, барышня? Посадку еще не объявили.

Казалось, девочка смутилась.

– Я просто... хотела посмотреть. Никогда еще не ездила на поезде. Я не знала, что сюда нельзя пройти до посадки, извините.

– И что нельзя использовать заклинания на персонале – тоже не знали? Вы же как-то прошли мимо заграждения. Можно взглянуть на ваш билет?

– Он остался у надзирательницы.

– Тогда советую отправиться прямо к ней, и без документов не возвращаться. Не воображайте, что вы единственный психомаг на всем вокзале, – добавил он ей в спину. – Еще раз попадетесь на глаза, вызову охрану.

Фыркнув себе под нос, Энея уныло побрела к тоннелю. Но путь ее лежал не дальше противоположного выхода. Убедившись, что кондуктор не смотрит в ее сторону, она подбежала к краю перрона и спрыгнула на полотно. Затем перешагнула через рельсы и скрылась от бдительного взора за вагоном.

Пассажирские платформы здесь заканчивались. Дальше простирались длинные железные гусеницы грузовых составов.

Хрустя устилающим землю гравием, Энея пробиралась поперек путей и читала надписи на вагонах: "Каррик – Пеландрия", "Мефалийский почтовый", "Иахасский бассейн", "Хоанбей – Махагония"... Здесь она повернула и зашагала вдоль вагонов к хвосту состава.

Вагоны все как один оказались крытыми, с наглухо запертыми дверями. Выкрашенные в легкомысленный светло-желтый цвет, с красными надписями по бокам, они выглядели почти празднично, но попасть в них казалось не легче, чем в опечатанный сейф. Энея начала уже прикидывать, можно ли путешествовать верхом на сцепке, но у самого последнего вагона судьба к ней смилостивилась. Задняя дверь была открыта, и пара грузчиков лихорадочно закидывала внутрь массивные тюки.

"Хоть эти-то не психомаги?" – подумала девочка, разглядывая их из-за колес. Она попробовала использовать Tropos; ни один из рабочих не обратил внимания на осторожное вмешательство в свой разум.

– Отлично, – прошептала Энея. Выскользнув из укрытия, она нырнула в кучу тюков, неожиданно мягких и легких. Оставалось произнести последнее заклинание. – Mareon!

Несколько макти спустя грузчик, благодаря заклинанию Иллюзии принявший девочку за один из тюков, швырнул ее в вагон вслед за остальными. Энея описала в воздухе дугу и плюхнулась на мягкую пружинистую кучу. Сверху тут же приземлился следующий мешок; девочка ойкнула и начала выползать из зоны обстрела.

Вскоре погрузка была закончена. Дверь захлопнулась, отрезав шум вокзала и ленивую перебранку рабочих. Энея вылезла из укрытия, вскарабкалась на груду тюков – судя по печатям на боках, внутри был хлопок – и свернулась клубком, дожидаясь отправки. Однако время шло, поезд стоял, и утомленная событиями сегодняшнего дня беглянка в конце концов заснула на своем непривычном, но удобном ложе.

10. Монстр и механизмы

Под густой хвоей соснового леса царила тишина, прерываемая лишь редким падением иголок на мох и шагами путешествующего брайхе.

Весть провел двое суток в пути по Йорну. За это время он почти не видел открытого неба над головой. Тропа тянулась к югу на стимы и стимы, и все они заросли нескончаемым угрюмым северным бором. До сих пор навстречу не попалось ни единой живой души, кроме птиц и мелких лесных зверюшек. Мшистая подстилка, усеянная сухими иглами, скрадывала звук шагов, так что Весть сам себе казался призраком, движущимся сквозь подгорное царство мертвых.

Впереди между стволами блеснул просвет, и брайхе невольно ускорил шаг. Давно пора было устроить привал.

Выйдя из сумрачной тени на солнечную полянку, он с удовольствием потянул воздух носом и вдохнул дурманящий запах летнего разнотравья. Но тут же сморщился, уловив в букете запахов неуместные ноты металла, горючего – и еще чего-то, что ему в жизни не приходилось нюхать. Только после этого он увидел, что не один на поляне.

Покрытый загаром и дорожной пылью человек с убранными в хвост волосами и куцей бороденкой, одетый в рабочую робу со множеством карманов, из которых торчали разнообразные инструменты, копался в механизме железной повозки на колесах – как помнил Весть, такие назывались флогмобилями. Судя по седой шевелюре и морщинистой коже, он находился в весьма зрелом возрасте; на лице застыло свирепое выражение. Самой примечательной деталью его внешности был механический протез вместо правой руки. Угрожающего вида приспособление заодно служило креплением для инструментов: сейчас к нему была приторочена отвертка.

После недолгой возни старик извлек из-под капота нечто похожее на плоский ящик из желтоватого металла. Аккуратно опустил на траву и откинул крышку: под ней блеснули уложенные в шестигранные ячейки куски кварца.

– Здравствуйте, – вежливо обратился к нему Весть, подойдя ближе. – У вас все в порядке?

– Что? – старик обернулся, поднялся с колен и вытер единственную руку о край замасленного фартука. Сварливость исчезла с физиономии, сменившись широкой улыбкой. – Не может быть. Или глаза меня подводят, или это спустившийся с гор брайхе. И не просто брайхе, а официальный претендент! Как ваше имя, юноша?

– Благая Весть в Канун Среднезимья, – отрекомендовался тот с небольшой заминкой. – Но лучше зовите меня просто Весть.

– Так и сделаю, будь уверен. Ну а меня звать Том Бедалад.

– И вы механомаг, – с нескрываемым интересом сказал Весть.

Ему всего раз довелось повидать бродячего человеческого механомага. Они изредка добирались до Митханы по подгорным тоннелям, чтобы наладить вышедшие из строя механизмы, с которыми мастера брайхе не могли справиться самостоятельно. Конечно, они появлялись чаще, чем раз в несколько лет, просто Весть не считал нужным глазеть на людей. Его больше занимали ледяные трассы.

– Вы чините мобиль, да? Может быть, надо чем помочь?

– Моя колымага в порядке. Сейчас-то. А вот накануне бак прохудился. Я его, конечно, подлатал, но весь соляр вытек до капли. Места здесь глухие, никаких заправок – ни солярных, ни флогистонных. Пришлось идти на магической тяге, пока не вышел весь заряд. Теперь предстоит заряжать матрицу вручную.

– А так разве можно? – Весть присел рядом на четвереньки, разглядывая ячеистое устройство. От запаха машинного масла, графита и озона у него сразу засвербило в носу.

– Ехать захочешь – и не так раскорячишься, – ответил Бедалад. – Не руками же через пол-страны толкать? Но жрет она как не в себя, это факт. Как и все остальные.

– Кто – остальные?

– Остальные машины. Двигаться придется полегоньку.

Он уселся рядом с брайхе и положил руку на боковую грань матрицы, на одну из контактных пластин. Камни-накопители заискрились в металлических гнездах.

– А знаете что, – сказал Весть. – Давайте я ее для вас заряжу? Я специализируюсь на Пути Энергии. И прекрасно знаю Потоковую магию. Сил у меня много, без труда управлюсь.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся старик. – Если ты претендент, стало быть, маг не из слабых. Только дурак от такой помощи откажется. Что ж, давай, окажи любезность. Но смотри не сожги батарею!

Он отодвинулся от пластины. Весть кивнул и поднес лапу к контакту.

– Flay Flog, – проговорил он, направляя чистую флогистонную энергию в накопитель.

Механомаг оказался прав. Энергия текла и текла, словно бы в бездонную дыру. Кварцевые ячейки засверкали чуть ярче, но не более того. Сообразив, что так может продолжаться долго, Весть увеличил напор, но никакой разницы не почувствовал. Когда матрица поглотила две трети его запаса сил, брайхе не выдержал:

– Не понимаю. Куда все помещается? Я уже флогов пятьдесят вкачал!

– А она рассчитана на девять сотен. Батарея не только накапливает, но и конденсирует энергию. Не слишком-то хорошо ты разбираешься в механизмах.

– Никогда ими не интересовался, – буркнул Весть.

– Неудивительно. Ваш брат машины не любит. Сколько землю копчу, еще не довелось встретить толкового брайхе-механика.

– Наверное, все считают это пустой тратой времени...

– Вот почему у таких, как я, не переводится работа. Может, передохнешь? Я сам чуток подзаряжу.

– Рано, я еще не закончил. – Брайхе отвернулся и сосредоточенно уставился на батарею, пока остатки энергии переливались в ее внутренности. Он чувствовал себя обязанным помочь старику. Вряд ли тот обладает сколько-нибудь значительным запасом сил. Сложно представить, чтобы кто-либо от хорошей жизни посвятил себя вечному бродяжничеству и возне с вышедшими из строя железками. А значит, потеря количества энергии, которое брайхе мог потратить на батарею без ущерба для себя, человека бы просто прикончила. И разве не велел преподобный Утренний Свет всегда следовать заветам Создателя? Помощь тем, кто слабее, должна занимать один из первых пунктов в их списке.

Он пытался размышлять о том, как можно применить заповеди в обычной жизни, но мысли куда-то ускользали; их течение сделалось вязким, как древесная смола. Воздух словно сгустился и запульсировал океаническими усыпляющими волнами, пронизанный неким звуком за пределами слышимости.

"Что это, – неохотно подумал Весть, клюя носом. С каждым мгновением его все сильнее сковывало безразличие. – Я потратил слишком много сил?" Но он был уверен, что это не так. И вообще размышления на эту тему казались не стоящими усилий. Пурпурные искры закружились вокруг хороводом. Сквозь слипающиеся глаза он различил, как нечто черное и массивное взгромоздилось на капот флогмобиля.

Происходило что-то странное. Внутри заскреблось чувство опасности; Весть изо всех сил пытался стряхнуть одурь и начать соображать.

– Мугга! – крикнул рядом Бедалад. Накативший острый приступ паники внезапно прояснил взор, и Весть вскочил на задние лапы.

Теперь он явственно – слишком явственно – различал круглое кожистое тело, похожее на раздувшийся черный бурдюк, извивающиеся многосуставчатые конечности, торчащие из его горловины и густо усеянные мерзкого вида шипами. Два ряда глазок-бусин на передней части "бурдюка" тускло светились малиновым. Чудовище издало отрывистое клекотание, кощунственную пародию на смешок, и его конечности задвигались, перемещая тело ближе. Весть не в силах был даже вообразить, что в мире может существовать нечто подобное. Он с трудом удерживался на грани обморока.

Как ни странно, дурнота помогала ему, не давая снова подчиниться власти пронизывающих звуковых волн. Он мог думать, хоть и с трудом, и должен был использовать возможность.

Пошатываясь, Весть шагнул вперед и вскинул лапу.

– Azair!

Тонкая струйка огня протянулась от ладони, продержалась в воздухе несколько пикт и угасла, разбившись о частокол мелетешащих конечностей.

Он израсходовал весь магический запас на батарею.

"Остается черпать из резерва, – промелькнуло в мыслях у брайхе. – Это может плохо кончиться, но..."

– Azair!

Ничего. Он не мог сосредоточиться достаточно, чтобы убедить организм расстаться с последними крохами необходимого для жизни флогистона. Издав несколько злорадных щелчков, чудище оттолкнулось от капота и прыгнуло прямо на него.

Металлический ящик, просвистев у Вести над ухом, врезался прямо между рядами глазок, и сразу же исчез в ослепительной вспышке. Чудовище скрутилось в дикой судороге, его конечности беспорядочно задергались: злые фиолетовые молнии обхватили его, подобно густой сети. От тела повалил отвратительно пахнущий дым.

Пронизывающий звук перешел в неслышный вопль агонии, затем резко оборвался. Весть почувствовал, что снова обрел контроль над телом. Со всей скоростью, какую позволяли дрожащие лапы, он кинулся к кустам.

– Ничего особенного. Всего лишь мугга, – сказал Том Бедалад, закончив обтирать ветошью драгоценную батарею. Он подсоединил ее к клеммам небольшого прибора с циферблатом, который медленно загорелся зеленым. – Как новенькая. Что значит, хороший уход и качество. Раньше умели делать машины, не то что сейчас. Все эти новомодные запчасти рассыпаются еще до конца гарантийного срока.

– Вы убили ее? – неверным голосом проговорил сидящий на траве Весть. Лапы его не держали.

– По счастливой случайности. Коробка не повредила бы этой тварюке, если бы не освобождение заряда. Ты и впрямь немало успел туда закачать – она поджарилась, как бифштекс на гриле! Похоже, юноша, я должен благодарить тебя за спасение!

– Прошу вас, не надо больше об этом, – Весть с трудом подавил позыв снова сбежать в кусты. – А что такое эта мугга?

– Один из местных реликтовых монстров. Йорнцы зовут ее "берложьей тьмой". Считается, все они вымерли, но вот эта, к примеру... вымерла только сегодня. С лесными обитателями никогда нельзя быть уверенным. – Старик испытующе уставился на Весть. – Тебя там, в Брасире, не предупредили перед выходом, что гулять по Йорну в одиночку – не лучшая идея?

– Только в общих чертах. На самом деле я думал, люди – самые опасные создания.

– В каком-то смысле да, – серьезно кивнул механомаг. – Но тварь, которая телепатически заманивает людей к себе в берлогу, чтобы сначала вытянуть из них магию до последнего флога, а потом переварить тело с помощью шипов, тоже не самый приятный вариант, по моему мнению.

– Я же попросил – хватит! – простонал Весть. – И почему ей не сиделось в берлоге, в таком случае?

– Должно быть, изголодалась. Наши флогистонные переливания ее приманили. Берложья тьма воспринимает мир магическим зрением. Если голод прижимает, а добыча кажется слабой – может наброситься первой.

– А как же вы сами? На вас монстры раньше не нападали? Вы не боитесь их?

– Ха, за это спасибо моей колымаге. Большая, железная, странно пахнет, громко рычит, едет с большой скоростью. Они предпочитают держаться подальше. Я только несколько раз видел из окна, как они наблюдают из листвы.

– Кто – они? – спросил Весть с меньшим хладнокровием, чем ему хотелось бы. – Здесь неподалеку могут быть еще мугги?

– Мугги живут поодиночке. Даже если эта не последняя, нападение второй нам не угрожает. Но в лесу есть другие обитатели. И запашок может их привлечь, – в голосе старика прозвучало беспокойство. – Сделаем вот что. Моих скромных сил хватит, чтобы сдвинуть колымагу с места и отъехать на безопасное расстояние. Там устроим привал, как следует отдохнем и подзарядим батарею. Заберем к востоку, там и цивилизация недалеко. Тебе ведь к речному порту надо, верно?

– Да. Я собираюсь добраться по Хвойной до озера Хагон.

– Прекрасно. Пожалуй, я тебя подброшу.

– Вовсе необязательно из-за меня сворачивать с маршрута, – смутился Весть. Механомаг снисходительно отмахнулся:

– Я человек вольный, а в порту работы всегда хватает. Мне будут рады. Кроме того, куда спокойней путешествовать вместе с могучим магом-претендентом. – Старик воинственно погрозил отверткой дымящейся туше мугги. – Все чудища разбегутся с нашего пути без оглядки!

11. Бог грязи и компоста

На седьмую полночь созвездие Птичьей Лапы взошло в зенит, а звезда Лотос коснулась южного горизонта, и тогда Листленн повернула лодку из открытого океана к берегу. На востоке замерцали далекие искры света, но то были не звезды. Отсюда начинались земли людей, и магические охранные вышки огораживали их с моря, как продолжение Боевого Пояса.

Нос лодки наткнулся на какое-то препятствие. Прямо по курсу на волнах покачивалось массивное бревно с довольно уродливым наростом сверху. Когда волна снова ударила о него лодку, нарост зашевелился, поднял приплюснутую голову, похожую на змеиную, и открыл отражающие бледный лунный свет глаза.

Некоторое время он молча рассматривал Листленн.

– А... Деревяшшка, – просвистел он наконец.

– И тебе не хворать, – невозмутимо ответила дорни, хотя в глубине души ее кольнуло беспокойством. Пантиды, амфибиоподобные обитатели болот Паллапаги, сейчас враждовали только с людьми. С остальными народами на словах поддерживался мир, но дурной нрав пантидов был известен на весь Саргас.

– Все в порядке? – на всякий случай спросила она.

– В совершенном. Было, пока ты не появилась, – ворчливо ответил паллапаганец.

– Ваше племя вроде бы не имеет привычки заплывать в открытое море.

– Как и ваше. До того, пока не превращается в трухлявые бревна.

– Нам не страшна соленая вода, в отличие от вас.

– Не беспокойся, я прекрасно защищен. Отсюда безопасней вести наблюдение, чем с берега. – Немигающие глаза подозрительно прищурились. – И это не объясняет, что ты здесь забыла? Крутишь делишки с потомками приматов?

– С чего бы? Я еще не сошла с ума. Просто... веду наблюдение. Как и ты. – Помедлив, она добавила: – Шерп Ула Куорн – мой хороший знакомый. У нас нет причин для разногласий.

Голова патрульного дернулась.

– Как и для доверия. Может, имеет смысл тебя задержать?

– Тогда тебе придется искупаться, сын топи.

Несколько долгих пикт пантид разглядывал ее, видимо, размышляя, не является ли угроза блефом. Проверить на практике у него желания так и не возникло. Он что-то тихо прошипел и оттолкнул свое плавсредство от лодки. Оно пустилось дальше дрейфовать по волнам, напоминая корабельный обломок причудливой формы.

Листленн задалась вопросом, догадываются ли люди об этих молчаливых ночных шпионах – пантиды с их чувствительной кожей никогда не покидали болота днем, когда солнце палило лучами в зените. Во всяком случае, человеческая армия установила охранный периметр. Периметр, рассчитанный на оборону от амфибий.

Но наверняка при его возведении никто не думал про дорнов. Этим Листленн и рассчитывала воспользоваться.

Подогнав лодку ближе, пока огни на вышках не вознеслись вверх на высоту фаланги пальца, и не стали различимы рыскающие по темной воде лучи маячных светильников, Листленн продырявила ее днище и нырнула под воду. Двигаться пришлось вслепую – она лишь различала магическим зрением излучение скопившегося в механизмах флогистона. Зато, благодаря способности подолгу обходиться без воздуха, могла подобраться вплотную к периметру незаметно.

Долгое время спустя ее пальцы уперлись во что-то твердое. Подводное пространство перегородила решетка. На ощупь материал напоминал скрученную металлическую проволоку.

Следовало порыться в сумке в поисках кусачек, но почему-то Листленн это показалось не лучшей идеей – возможно, из-за окутывающего металл флогистонного покрытия неизвестной природы и назначения. Вместо того, чтобы прорываться сквозь, дорни нырнула глубже, к морскому дну.

Погружение проходило непросто. Ее тело, по составу близкое к древесине, было легче воды, и довольно скоро она не смогла сопротивляться выталкивающему на поверхность давлению. Листленн пожалела, что не захватила пару массивных камней или железных брусков. Но невозможно предвидеть все – затем и нужен опыт, чтобы уметь иногда действовать по ситуации.

Поколебавшись, дорни снова коснулась проволоки, потом обхватила пальцами ячейки. Никаких изменений. Если решетка служила сигнализацией, то на простые прикосновения не реагировала. Разумный ход, иначе охране пришлось бы срываться с места после тычков каждой любопытной рыбешки. Цепляясь за проволоку, Листленн полезла вниз.

Ограждение доставало до самого дна.

Листленн готова была застонать при мысли, что придется делать подкоп, но тут выталкивающая сила сыграла ей на руку. Нижний край сетки приподнялся сам собой, из-за того, что ее тело послужило в качестве буйка.

"Еще чуть-чуть... – думала она, протискиваясь под железными складками и обдирая бока донным песком. – Есть!"

Вспышка! Яркость энергетического поля, охватившего сеть, ослепила ее. Листленн отчаянно пыталась отплыть в сторону, но что-то ее удерживало. Когда внутреннее чутье немного восстановилось, она увидела, как прутья под воздействием переполняющей их силы расплетаются и движутся, обвиваясь вокруг щиколотки.

Дергаться было бесполезно. Железная проволока не уступала современному зачарованному капкану, сдавливая ногу с каждым рывком. Сквозь толщу воды пробился низкий искаженный вой; далеко вверху, на поверхности, замелькали световые пятна. Листленн засекли.

"Слишком быстро", – подумала она с досадой. Паниковать рано, у нее осталось кое-что, приберегаемое на крайний случай. И похоже, этот случай наступил.

На ощупь расстегнув сумку, она извлекла оттуда шарообразный кувшин.

Люди, давно отказавшиеся от Пути Эфира, крайне редко имели дело с подобными вещами. На Боевом Поясе все обстояло иначе: здесь шли непрекращающиеся сражения с пантидами, чьи шаманы умели изготавливать демон-бомбы, вызывая жителей Нижних Планов в наш мир и заточая в особые сосуды. Листленн даже не могла представить, каким образом Наблюдатели сумели раздобыть один из них. Жаль было использовать настолько мощное оружие для освобождения из примитивной ловушки. Но другого выхода дорни не видела.

Она изменила свойства своего тела, сделав его непроницаемым для потоков энергии – этот талант позволял дорнам скрываться от хищников, выслеживающих жертву по флогистонному следу, но сейчас предназначался, чтобы обеспечить хоть какую-нибудь защиту. На поверхности даже это не спасло бы – но здесь, под водой, могло сработать... Листленн сорвала печать и запустила кувшин в решетку.

Мощная волна высвободившегося чистого зла мгновенно испепелила сталь; море превратилось в кипяток, закружилось бурлящим водоворотом. Листленн ударило так, что она не успела даже зажмуриться. Ее разум не в силах был сопротивляться безумному, разрушительному наплыву. Бешено кувыркаясь, уносимая потоком неизвестно куда, дорни потеряла сознание...

Очнувшись, она не сразу поняла, где находится. Темнота мягко покачивала ее; наверху алмазной пылью раскинулась россыпь звезд. Неподалеку слышались отрывистые крики, мелькали желтые огни... Из морской глубины пробивался болезненно-лиловый пульсирующий свет.

Листленн встряхнула головой и пришла в себя. Она болталась на поверхности моря совсем рядом с катерами патрульных. На волнах поблескивали чешуей всплывшие кверху брюхом рыбки. Дорни не смогла даже испытать сожаление – сейчас она ощущала себя такой же оглушенной рыбой, холодной и безвольной.

"Не время для апатии", – вяло проскользнула мысль. Вероятно, патрульные сейчас были заняты разборкой с демоном, а Листленн больше походила на кусок дерева, о котором говорил пантид, чем на человека. И все-таки ее скоро заметят, если не отыскать укрытие немедленно.

Под водой было не спрятаться – подсветка от взрыва еще не погасла, и весь океанический мусор просматривался как на витрине. "Вряд ли меня примут за дельфина, – мрачно подумала путешественница. – Была бы тут одна шлюпка, а не целый флот, спряталась бы за бортом... Стоп, а это мысль".

Стараясь двигаться как можно незаметнее и держаться как можно глубже под водой, она подплыла – точнее, придрейфовала, – к ближайшему катеру, нырнула и устроилась под килем, схватившись за скользкое днище. Из пальцев брызнуло множество побегов, которые уцепились за обшивку.

"Отлично! – Листленн зажмурилась. – Только бы под винт не затянуло..."

Прошло несколько мучительных таби, а по ощущениям – целые сутки, когда она наконец, дрожа, выползла из воды на берег.

Листленн отцепилась от катера возле причальных столбов и спустилась по одному из них на дно. Долго ползла вдоль берегового шельфа вслепую, цепляясь за водоросли, и только заметив, что разбитое рябью небо начало светлеть, решилась повернуть к линии прибоя.

Судьба вывела ее в крохотную песчаную бухточку, отгороженную скалами. Сюда доносился только шум волн, никаких звуков, указывающих на присутствие людей. Листленн отползла подальше от воды и со стоном рухнула на сухой песок.

– Первый раунд за мной, Нистред, – пробормотала она.

Перейдя в человеческую форму, Листленн вырастила в волосах цветок с белыми лепестками – на иные выражения радости сил не осталось. Затем некоторое время просто сидела, облокотившись спиной на скалу, и наблюдала, как солнце поднимается из океанских вод.

После того, как окончательно рассвело, солнечные лучи вернули ей малую толику бодрости. Демонический взрыв нанес не столько физических повреждений, сколько опустошил душу... Но в каком бы состоянии Листленн не находилась, расслабляться сейчас грозило смертельной опасностью. Наткнись на нее пограничный отряд, она не смогла бы оказать ровным счетом никакого сопротивления.

Поднявшись с песка и облачившись в просушенную одежду, Листленн вскарабкалась на скалы и выглянула из-за обрыва.

Взгляду предстала каменистая дорога, петляющая среди бледно-зеленых оливковых деревьев и сухого чертополоха. Городок Барма, к которому она вела, выглядел очень колоритно со своими крохотными красно-белыми домиками, тянущимися в ряд вдоль дороги по холмистым склонам. Лишь одна деталь в пейзаже портила впечатление – настолько, что Листленн в досаде шлепнула рукой по пыльной земле. Вдоль побережья, куда хватало глаз, протянулась колючая изгородь, над которой через равные промежутки возвышались охранные вышки. Там, где изгородь пересекалась с дорогой, находился пропускной пункт, рядом несли караул несколько людей в военной форме. Подводный периметр оказался не единственным оборонительным сооружением Нистреда.

– Что-то я вас не припомню, – мужчина в одежде цвета «пустынный хаки», перехваченной на груди, поясе и рукавах свинцовыми защитными амулетами, смерил светловолосую девушку подозрительным взглядом. Та уставилась в землю и покраснела.

– Меня матушка послала. Говорит, штормом что-нибудь могло вынести на берег, сходи да погляди. А так я к морю обычно не спускаюсь.

– И что вы там отыскали?

– Только рыбу да водоросли. Вот, – девушка показала набитую серебристыми тельцами сумку.

Взгляд охранника смягчился, но ненамного. Листленн его понимала. Дорожная сумка выглядела слишком добротной и качественной, чтобы деревенская девчонка таскала в ней рыбу.

– Я должен обыскать вас, – сказал охранник. – На ящера вы не похожи, но ночью был не простой шторм. Произошла атака на границу, и мы усиливаем меры безопасности.

– Ой, ужас какой... Ну хорошо, как скажете, – Листленн протянула ему сумку. – На нас напали ящеры? Кого-нибудь убили?

– Террористы уже ликвидированы, – ответил солдат, активируя один из амулетов, и дорни поняла, что ничего из него не вытянет.

Она удовольствовалась наблюдением за обыском, когда человек, не добившись ничего магическим сканированием, начал рыться руками в склизких тушках. Сумку пришлось вытряхнуть прямо в бухточку, но в конце концов... это всего лишь инструменты, и всегда можно раздобыть новые. Листленн оставила только бирку претендента, которую повесила на шею, спрятав за воротом.

– Похоже, чисто, – солдат с сожалением оторвался от рыбных раскопок. – Не принимайте близко к сердцу, барышня, это необходимая мера. И в ближайшее время лучше ни вам, ни вашей матушке на побережье не появляться. Как ее имя, кстати?

Листленн замешкалась на пикту, порывшись в памяти.

– Катрина.

– Полное имя. Вместе с фамилией.

– Ох, извините. Катрина Лархес.

– А ваше?

– Тоже с фамилией?

Листленн могла бы гордиться последней фразой: подозрительность на лице солдата сменилась отчетливым раздражением.

– Можно без. Так вышло, что я ее уже знаю.

– Тогда – Симона.

– Очень хорошо. Эй, Миркос! – крикнул он прислонившемуся к столбу напарнику. – Проводи-ка Симону к матушке. И убедись, что госпожа Лархес узнает свою дочь при встрече.

Втайне Листленн надеялась, что сопровождающий пойдет впереди, и ей не придется полагаться на карту по памяти. Но Миркос упорно держался за спиной, порождая неуютное ощущение. Впрочем, он и сам мог не знать, где проживает Катрина Лархес.

Добравшись почти до верхней точки подъема, они остановились около ухоженного дома с увитым виноградом палисадником. На стук в калитку из двери появилась низенькая полноватая женщина, со смуглой кожей, убранными в пучок черными волосами, одетая в шерстяную юбку и красную блузку с длинными рукавами. Голову ее украшало кружевное покрывало тонкой работы. Лицо казалось добродушным, но появление чужаков ее явно не обрадовало.

– Матушка! – воскликнула Листленн прежде, чем женщина успела что-нибудь сказать. – Ветер дует с моря, – поспешила она добавить в ответ на выжидательный взгляд. – И берег завален мусором. Ничего хорошего там не нашлось, только немного рыбы.

– Не только рыбы, как я погляжу, – женщина перевела взгляд на солдата. – Подцепила парня в самоволке?

– Вовсе нет! – возмущенно воскликнула Листленн.

– Я ее сопровождающий, – вмешался Миркос. – Вы – Катрина Лархес?

– Уже шестой десяток лет.

– Ваша дочь молодо выглядит, – заметил он.

– Не нужно комплиментов, она и так избалована. Так вы все же?..

– Я здесь, чтобы предупредить, – поспешно сказал Миркос, – не стоит вашей семье ходить к берегу в ближайшее время. После шторма там... небезопасно. То же самое передайте соседям.

– Какой добрый молодой человек, – растроганно откликнулась женщина. – Подумать только, протащились через весь город, охраняя эту бездельницу. Я не отпущу вас без стаканчика граппы. Она у нас своя, с ледника. А ты сходи почисти рыбу, раз уж принесла, – повернулась она к Листленн.