Текст книги "Брошь медеи (СИ)"

Мощный сноп красных искр полетел в устрашающе потемневшее небо, из которого в любой момент обрушился бы катастрофический ливень.

Две минуты спустя за Седриком явились двое авроров, одну из которых он хорошо помнил, это была бывшая выпускница родного факультета Хафллпафф, хохотушка-метаморф Дора Тонкс. Оба схватили за руки смутившегося Седрика и исчезли из лабиринта.

***

Чемпиона Хогвартса встретили нахмурившееся зрители и учители, факт, который Седрику очень не понравился. К нему бросилась школьная медиведьма мадам Помфри, следуемая по пятам за заместителем директора, профессором МакГонагалл. Медиведьма приближалась с воплем:

– Мистер Диггори, с вами все в порядке? Вы ранены? Где?

– Стоп, стоп, стоп! – поднял парень руку ладонью вперед, чтобы остановить устремленную медиведьму. – Со мной все в порядке, мадам Помфри, но я услышал внутри лабиринта крики Флер о помощи. Кто-то должен найти ее и помочь девушке.

– Но сигнал бедствия не был... – начала было прибежавшая профессор Мак Гонагалл, но вдруг спохватилась. – Это весьма пугающе! Попи, иди уведоми Олимпию, пока я тут справлюсь.

Серые, слегка навыкате глаза старой волшебницы, проследили, как удаляется ее подруга, после которого снова посмотрела строгим взглядом на Седрика.

– Если вы не пострадали, мистер Диггори, почему позвали помощь?

– Я не о помощи позвал, мэм, а чтобы уйти от состязания, – ответил ей, неудобно себя ощущаясь, парень.

– Зачем это? – не понимала преподавательница по Трансфигурации.

– Внутри лабиринта я увидел близнецов Уизли, мэм, и задумался имею, ли я право продолжать задание дальше. Простите мои слова, профессор, но я решил, что раз выбранный Кубком, ранее, чем тот был уничтожен, чемпион участвует и находится в месте состязания, мое участие анулируется. Правильно?

Старая волшебница вздохнула и еще теснее поджала губы, но должна была с молодым волшебником согласиться.

– Вы свободны, мистер Диггори.

Родители Седрика встретили его на трибунах каждый, по-своему. На этот раз нахмуренный оказался его отец, а восторженной – мать парня.

– И почему так? – сердито спросил Амос сына.

– Увидел внутри лабиринта близнецов Уизли. А Кубок выбрал Фреда в чемпионы, меня он не выбрал.

Громкий визг привлек к себе внимание всей семьи Диггори и они посмотрели, кто кричит. Миссис Молли Уизли, по всей вероятности, услышала их разговор и теперь ревела, и била кулаками по голове, причитая, не обращая внимания на попытки своего мужа остановить ее:

– Фред, Джордж, идиоты! А еще вчера божились и клялись мне, что в Хогвартс ни одной ногой не ступят, а сегодня в Турнире участвуют. Билл, Биилл, сделай с братьями что хочешь, но верни их немедленно сюда!

Приятный на вид, не настолько рыжеволосый, как остальные Уизли молодой мужчина, сидящий с другой стороны матери, встал и начал оглядываться вокруг, пока не привлек к себе внимание младшего брата, Персиваля, подобострастно подлизывающаяся вокруг Фаджа, чтобы сделать хорошее впечатление.

Заметив прямо стоящего старшего брата, наследника, Персиваль вопросительными жестами изъявил свое недоумение. Билл, одними губами прошептал "Близнецы в лабиринте" и побежал вниз, чтобы забрать Перси и аппарировать с трибун в лабиринт.

Возможно, организаторы Турнира думали о себе, что они обладают выдающейся магической мощью и их барьеры никто не в состоянии нарушить. Но ни запретная возрастная черта вокруг Кубка огня не остановила желающих ее пересечь, ни сегодняшний барьер вокруг лабиринта не был в состоянии воспрепятствовать двоим старшим братьям Уизли броситься в пекло спасать младшеньких близнецов. Как мы знаем, все сыновья Молли, без самого младшего Рона, были только на словах Уизли, но не об этом теперь речь.

К сожалению, попали они точно в пекло в лице пары десятков соплохвостов, жуков-переростков, выведенных профессором Грабли-Планк к Турниру, которые спасаясь или нападая, бросали, так сказать, задним отверстием струю пылающих какашек, которые могли продырявить медный лист толщиной полдюйма*.

Кожа двоих молодых волшебников медной планкой не являлась, поэтому все открытые участки их лица и руки мигом закровоточили, а мантии загорелись.

Битва с гибридными созданиями была короткой и беспощадной. Для магов.

Глава 20. Последняя глава

Зелье бурлило и обливало стены огромного котла, воняя дохлыми крысами. Но смрад не останавливала снующего вокруг костра белобородого колдуна, атласная мантия у которого была уже похожа на тряпку вся испачканная сажей и кипятком. Тощие, покрытые синими венами ноги, иногда поглядывали из-за оторванных и висящих кусков дорогой ткани одежды старика.

Альбус Дамблдор спешил, но это нелегко ему давалось.

Действовал он только левой рукой, потому что правая, вся почерневшая и пахнущая дурнее даже варева в котле, висела неподвижно и доставляла своему владельцу немало хлопот и боли. Сучковатая волшебная палочка плохо слушалась в непривычной руке колдуна, но он старался изо всех сил, чтобы довести до конца начатое.

А начатое ревело в сторонке, закутанное в сероватых тканях. Коричневатые ручонки, то и дело, мелькали между складками. На одном из тоненьких скрюченных пальцев виднелось огромное для такой маленькой конечности кольцо.

Старый колдун преобразил палочкой найденную неподалеку ветку в нож и пырнул им свою почерневшую из-за некроза правую ладонь, отрезая ее точно над котлом и она плюхнулась в кипящую муть, создавая небольшой фонтанчик.

– Плоть союзника, добровольно отданную, возроди Тома Ридлла! – проскандировал бородач и подождал, пока черная плоть рассосется в вареве.

Из тряпья донеслись протестующие крики, но на них внимание не обратил.

Палочкой Дамблдор наколдовал Ферула и белые повязки легли поверх почерневшего обрубка руки. Потом он повернулся от надгробия могилы, на котором читалось "Томас Эдвард Ридлл, эсквайер" и махнул палочкой. Давно улегшаяся земля взлетела словно пыль в песчанной буре и оттуда, из середины вихря выскочила длинная белая кость, которая была поймана и медленно отпущена в котел, где она потонула среди воняющих испарений вглубь зелья.

– Кость отца, – прорычал колдун с нечитаемым выражением лица, – забранная без разрешения, возроди своего сына!

– Неееет, – пищало создание в тряпках.

Но старый колдун гнал ритуал дальше, не соображаясь ни с кем другим, кроме с собой и своими намерениями. А намерения директора британской магической школы были предельно ясными – возродить Темного Лорда Волдеморта.

Альбус Дамблдор считал себя прежде всего ученым и исследователем и гордился своим приносом в магической науке. Был знаком и с кое-какими трудами магловских ученых, мало понятными, но весьма занятными с философской точки зрения.

В любой магловской науке признавалось существование двух антагонистических принципов – принцип симметрии и принцип антисиметрии. В согласии с ними, Альбус верил, что воскресив Темного Лорда Волдеморта и отпустив его на свободу, тот, как бешенная собака, найдет героя Пророчества, Гарри Поттера, сам, без подсказки.

Исход встречи Лорда с четырнадцатилетним мальцом, без вмешательства обладателя Старшей палочки, однозначно привел бы к смерти сына Джеймса и Лили. Поэтому, Дамблдор намеревался вовремя вмешаться, в тот решающий момент, когда Волдеморт убьет Гарри. Тогда ему придется встретится на поле боя со своим бывшим преподавателем по Трансфигурации. И погибнет смертью храбрых, хехе.

Но, чтобы этот грандиозный План мог воплотиться в жизни, надо сначала воскресить пугало волшебного мира – Темного Лорда. И выбрал Дамблдор для своей цели ритуал " Плоть союзника, кость отца, кровь врага", как самый простой и доступный из всех. Пора было приступать к собиранию крови, и старый колдун, кряхтя, обошел нагробия могилы старого Ридлла.

За ним, кучей, лежали безвольные и оглушенные тела близнецов Уизли. Ножом, ранее наколдованным, Дамблдор надрезал руку одного из парней и его молодая чистая кровь забрызгала в небольшой сосуд, который старик поставил снизу. Взгляд директора остановился на другом из братьев, который оказался в куче-мале битвы ниже и призадумался.

"]Если что-то пойдет не так, – думал Альбус, -второй вернется и вскроет мне глотку за то, что я пожертвовал его близнеца. Нет, это недопустимо!"

Нож вонзился в руку и второго Уизли и его кровь так же потекла струей в сосуд.

Когда емкость заполнилась до краев, Дамблдор выпрямился и, оставив все так, как было с парнями, не заботясь о глубоких и смертельных ранах, которых создал сам, он отравился к котлу, уже заметно потухшиму. Вылив в центр гладкой и почти зеркально отражающей поверхности зелья всю кровь братьев, проскандировал:

– Кровь врага, насильно взятая, возроди Тома Ридлла!

Зелье внезапно стало красным, а стенки котла покрылись с внешней стороны инеем. Колдун наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть эту деталь реакции ингредиентов, о которой ничего в тексте не указывалось, но счел, что не стоит о второстепенных эффектах думать. Поэтому, он отправился к свертку и вынул оттуда монстровато выглядящее создание коричневого цвета.

Гомункулусы создавались на основе человеческого д–а, големы – из глины. Делать големов было проще и гигиеничнее, но они не обладали собственным разумом и не могли участвовать в ритуалах воскрешения. Поэтому, Дамблдор создал омерзительное создание – гомункулус, в котором впихнул крестраж Ридлла, поставив на палец кольцо Гонтов.

Вместе с кольцом создание полетело в котел.

***

Вокруг статуи, окаменевшего годы назад Волдеморта, кольцом на голом полу, Гермиона поставила все собранные ей крестражи – чаша Хельги, диадема Ровены, медальон Салазара и меч Гриффиндора, в котором гоблины зимой 1991-ого года впихнули ту часть души Ридлла, которую нашли в шраме Гарри Поттера. Отсутствовал только Воскрешающий камень, но им теперь колдовал Альбус Дамблдор.

Ранее подготовленная и запущенная на кладбище, недалеко от могилы отца Риддла, камера, записывала весь ритуал воскрешения, и на этот раз старому пауку пристукнут доказательствами такой весомости, что раздавят его в лепешку, если тот сможет выжить после сегодняшнего дня.

Вторая камера, уже заколдованная, передавала изображение напрямую в установленном в подземельях думосбросе и над ним парила голографическая картина, которую волшебники, вместе с Гермионой, смотрели с интересом.

Вне круга крестражей образовался второй круг, из волшебников – все Малфои, Сириус, Говард Стоун, Гарри и Гермиона. К ним, в последний момент присоединился и Каркаров, в качестве добровольца, чтобы подстраховать уничтожения самого Темного мага двадцатого столетия ... Альбуса Дамблдора.

Домовик Добби трясся от волнения и ощущения собственной значимости, но насколько важным себя он чувствовал, настолько сильнее к своим хозяевам привязывался он. Так действовала на домовых эльфов связь с волшебниками. Как бы то ни было, он был на седьмом небе от восторга и ждал вышеуказанного момента с не меньшим нетерпением, чем его хозяева.

Голлограмма над думосбросом показала, как директор бросает в кровавый кипяток гомункулуса ...

... над поверхности зелья сформировался человекообразный силуэт из густого темноватого пара, который держался долгих три секунд и, сам по себе, рассеялся ...

... в подземельях запахло тленом и вокруг каменной статуи закружил воняющий вихрь ...

... из каждого предмета, в котором сохранялся якорь души Ридлла, потянулся ответный, черного цвета, дым, который смешался с вонючим воедино. Потусторонний вопль пронесся под низким потолком помещения и все, собранные в одно целое осколки души, втянулись в камень сквозь приоткрытый рот статуи.

Статуя, на мгновение ожила, но домовик Добби тут же вскочил и двумя руками бросил во второй раз эльфийское волшебство окаменения и все вернулось к прежнему положению вещей.

Внимание присутствующих привлек запаниковавший на кладбище Альбус Дамблдор. Он ждал возрождения своего давнишнего ученика достаточно долгий интервал времени, но тот так и не вылез из жидкости в котле. Напротив, на поверхность всплыли отвратительно выглядящие куски д–а, а никак не новый Темный Лорд. Но, видимо, старый колдун что-то, все-таки, почуял. Такое специально заговорщиками устраивалось, чтобы Дамблдор мог легко почувствовать, куда улетел кусок души Ридлла – и аппарировать с кладбища. Среди каменных надгробьях находились ненужные уже останки истекших кровью близнецов Уизли и тот полный беспорядок, который устроил величайший маг столетия, которого в волшебном обществе Британии звали "Оплотом Света" и "Мерлином двадцатого века".

***

Появился директор Хогвартса в середине круга, сформированный палочками волшебников, настроенных весьма воинственно. Рядом собой он увидел возвышающуюся статую из белого мрамора, совершенно реалистическая статуя, а не те результаты больного воображения современных мастеров художественного оформления камня, стиль, которые те называли невыразимыми заумными словечками, лишь бы скрыть за ними полного отсутствия таланта у себя.

Лицо статуи каменоделец изобразил кричащим, и оно подходило ... Хм, было кому-то довольно похоже, но кому?

– Экспелиармус! – выкрикнул молодой мужской голос и глаза Дамблдора обошли присутствующих, посмотрев сначала на свою опустевшую руку, чтобы увидеть, кто выиграл его Старшую палочку.

Слава богу, это был молодой, а не старший Блэк. Гарольд, а не Сириус. Последний был бы слишком большой угрозой для Плана.

– Браво, Поттер! – рявкнул незнакомый мужчина и обращение к парнишки громом поразило старика. Какой Поттер? Тем временем мужчина продолжил. – Собрал в своих руках все Дары смерти, пора тебе позвать Воскрешающий камень.

Дамблдор подслеповато мигал, ничегошеньки из происходящего не понимая.

– Спасибо за поздравления, мистер Стоун. Мой дедушка Карлус гордился бы мной. Признаюсь, это приносит мне глубокое удовлетворение.

– Тобой бы гордился и твой отец, Гарри, не попади мы в молодости в руках старого паука, – заговорил и высокий темноволосый мужчина, в котором Дамблдор с трудом узнал молодого Сириуса.

Что делает Сириус среди Малфоев, среди Пожирателей? Этот парень, разве он был тот исчезнувший больше четырех лет назад Гарри Поттер, а не известный в магмире сын Регулуса? Дамблдор решил рискнуть.

– Гарри, мой мальчик, я так долго тебя искал, – завел шарманку директор, надеясь обаять парнишку своим елейным голосом.

Но его нагло прервали.

Девушка, которая весь год вертелась вокруг темноволосого парня и мешала старому колдуну привлечь того в своих сетях, резко крикнула:

– Заткнись ты, глупый старый лис!– и подбросила ему в руки какую-то блестящую вещицу, которую Дамблдор врасплох машинально словил, потому что в его голове эхом звучало "... старый лис ... старый лис ... старый лис ...".