Текст книги "Брошь медеи (СИ)"

– Гарри, Драко, Торри! – заповедным голосом наставляла своих друзей Гермиона. – Запрещаю вам появляться в Хогвартс во время проведения Второго задания. Я тоже присутствовать не буду. Появимся там вместе после конца состязания, во время разборки. Дядя Люциус обещал позвонить по сквозному зеркалу и придержать Сириуса не буйствовать и не включаться в поединки.

Глаза парней внезапно и очень некстати заблестели от предвкушения.

– Будут поединки! – мечтательным голосом пискнул белобрысый кузен и оба с Гарри повернулись друг к другу и с задорным визгом начали выполнять правыми руками давно вошедший в биту ритуал постукивания кулаками, скрещивания пальцами, поворачивания запястьями и снова стук-стук кулаками. И это свистя, улюлюкая и похрюкивая от восторга. Дураки, подумали девушки и возвели глаза к потолку, изображая усталость от ребячеств парней.

– Будем только зрителями, а не участниками! – отрезала Гермиона и тряхнула копной прекрасно пахнущих кудряшек.

Астория, невеста Драко, с восхищением проследила за танцем каждой из них и с некоторой завистью вздохнула. Ее длинная каштановая коса перекочевала со спины на грудь девушки и она стала поглаживать свои, сплетенные подобно змее волосы. А ничего, у нее были не меньше красивые волосы. Просто ей не нравилось развевать их свободными, но как только чуть-чуть подрастет, распустит свое украшение свободно и пусть Драко падает в обморок. Девушка улыбнулась своим размышлениям и веселым предчувствиям.

– Я о Сириусе гарантию дать не могу, если в поединки втянут Дамблдора, – засмеялся Гарри и к нему присоединились все остальные ребята.

Им было хорошо вместе: жить, учиться, дружить.

Никогда в своей прежней жизни Гермиона не чувствовала себя настолько завершенной. Все складывалось прекрасно, надо было уже готовиться к концу.

Уничтожить угрозу и зажить счастливо.

Глава 18.

Яички рыжего придурка заметно улучшили состояние Лаванды Браун. Тестостерон, или как там его звали маглы, извлеченный из причиндалов виновника состояния девушки, с чем-то в ней «совокупился» и нейтрализовал жесточайшие ощущения незадоволенности невинной гриффиндорки. На вторые сутки, после доставки ценнейшего ингредиента в Св. Мунго, уставшим и порядочно взбаламоченным отцом Лаванды, она перестала вопить: «Во-Вооон, приди ко мне! Я тебя тааак хочуууу ...» и, наконец, под воздействием зелья Сна без сновидений, позволила тишине воцариться в отделении «Отравления и привороты» волшебной больницы.

Как прошло второе задание Турнира она пропустила видеть воочию, но, вернувшись обратно в Хогвартс, ей пространно и в подробностях о нем рассказали.

Немного погодя после этого к ней заявилась невеста того Блэка, из Дурмстранга, которая снизошла до того, чтобы принести Лаванде думосброс с воспоминаниями о том дне и с подозрительно пылающими местью глазами окунулась вместе с гриффиндоркой в перламутровую жидкость, наполняющую сосуд и обе просмотрели день Спасения узника.

***

День 24-ого февраля был солнечным, но холодным до оцепенения. Ветер дул над поверхностью Черного озера, вода бурлила мутная и темная под мерцающей сетью чар. Чемпионы должны были вот-вот появиться и все зрители на трибунах уже стояли на ногах и всматривались в середину огромного водоема, откуда ожидалось всплытие троих соперников с узниками.

Мисс Браун и девушка, которая представилась ей как Гермиона Дагворт-Стоун, приблизились к только что появившейся порталом группе из четырех школьников Дурмстранга. Чужаки держались парами и около оригинальной Гермионы стоял высокий темноволосый парнишка, обнимающий ее рукой за талию. Ветер колыхал прекрасную копну кудряшек на голове девушки, и парень зарылся носом в ее локоны, мечтательно закрывая глаза. Посмотрев на эту демонстрацию нежных чувств со стороны парня, Лаванда вся обзавидовалась, но, что поделаешь, ей оставалось лишь ждать своего принца. Надеясь, что он не будет рыжим.

Другая пара была чуть позади, но мисс Браун узнала Малфоя младшего в платиновом парне рядом с девочкой, которая строила тому глазки и играла своей длинной тёмно-русой косой. Гриффиндорка впервые встречалась с подобным проявлением привязанности между молодыми людьми, ее сверстниками, и это наполнило ее тоской и надеждой, что и у нее все образуется.

Тем временем, над поверхности воды всплыла чудовищная акулья голова и Лаванда закричала от испуга, но нырнувшая в думосброс кареглазая девушка улыбнулась и спокойно объяснила:

– Успокойся, это наш Виктор. Виктор Крум. У него не получается преобразиться в свою анимагическую форму до конца, но и то, что успел трансформировать, видишь, как помогло. Но, давай не отвлекаемся, а смотрим.

Обе стали дальше рассматривать воспоминания.

Стоящая у самой кромки воды оригинальная Гермиона повернулась к другой девушке – еще совсем девочка, перво– или второкурсница, о которой говорилось среди хогвартских учениц, что являлась невестой наследника семьи Малфой, Драко и громко сказала той:

– Торри, смотри, узницей у Виктора была твоя сестра, Дафна! Она уже пришла в себя и сама держится у него за спиной, чтобы не мешать Вику плыть быстрее.

– Вчера она мне поведала, что ее ответ будет "ДА", – ответила девушка Малфоя. – Ты не заметила, но мои мама и папа сидят рядом с родственниками Крума.

Парни, темноволосый и светлый, переглядываются и их ладони летят друг к другу, чтобы хлопнуться и поприветствовать себя с удачным пополнением семьи. Лаванде стало чуть обидно и тоскливо, что не будет у ней места среди этих веселых друзей.

Мокрая и посиневшая от холода, слизеринка Дафна Гринграсс, сама вынырнула на берег, где ее подхватили и сразу обернули огромным мохнатым полотенцем, поверх которого набросили теплое одеяло. Виктор Крум, все еще с уродливой рыбьей головой, успел присесть на помост и палочкой начал сам над собой кольдовать, пока не вернул свой обычный внешний вид. Для привыкшей к лошадиноподобным лицам британцев Лаванды, немного диковинный и чужой, но тем и странно привлекательным и по-своему красивым.

Чемпиона Дурмстранга и Дафну увели в, специально подготовленную организаторами Турнира палатку скорой помощи, где их встретила встревоженная медиведьма мадам Помфри.

В последнюю минуту заданного на выполнение второго задания часа, из воды всплыли сразу три головы: две настолько светлые, что казались серебряными и одна намного темнее.

– Это чемпионка Шармбатона, Флер Делакур с сестренкой и твой одноклассиник, Невилл Лонгботтом, – заговорила стоящая рядом Гермиона Лаванде. Другая Гермиона, у берега, чем-то наставляла своих спутников и те, повесив головы, покорно ее слушали. Нырнувшая в думосброс снова заговорила:

– Теперь внимай, начинается представление. Давай приблизимся, чтобы смотреть его в первых рядах.

На помост собралась целая толпа взрослых волшебников, которые все еще сохраняли тишину и ожидали троих пловцов. Внезапно, над притихшей толпой раздался резкий женский голос:

– Альбус, а где мой сын Рональд?

– Молли, откуда мне этого знать? – растерянно, ответил ей Альбус Дамблдор. А потом, чтобы взбодрит женщину, сказал – Давай подождем еще минуточку и во всем разберемся.

Может быть, директор Хогвартса надеялся, что это разбирательство будет спокойным и поверхностным допросом, но не тут-то было. Неожиданно для него, назад в замок вернулась ранее отправленная в Министерство магии профессор Августа Лонгботтом, и появилась на помосте у берега, как раз во время приближения Невилла со стороны озера. Увиденное взвинтило старуху настолько, что она тут же начала кричать:

– Альбус Дамблдор, что делает мой единственный внук в воде Черного озера? – ее громоподобный голос прозвучал как Иерихонская труба и заставил многих присесть от испуга. – Кто позволил тебе, злостный ублюдок, помещать единственного наследника волшебного Рода в угрожающие обстоятельства, не посоветовавшись с его опекуном?

– Августа, ничто не угрожало молодому Невиллу ... – начал свои объяснения директор британской магической школы, но бывшая аврор особым образом повернула кистью и слегка светящийся сгусток то ли энергии, то ли воздуха, отделился с растопыренных пальцев старой женщины и ударил его с силой недюжинного снаряда.

Альбус Дамблдор полетел прямо в направлении озера, раскрыв пустые руки, чтобы поймать кого-то из толпы. Люди не могли поверить своим глазам насколько почерневшей оказалась правая рука оплота Света, когда с неё слетела перчатка телесного цвета.

Игорь Каркаров, случайно оказавшийся на пути его полета, с заинтересованной миной проследил за летящим навстречу коллегой с красиво развевающейся белой бородой, и воспитанно отстранился с его траектории, чтобы не мешать тому показать обывателям свой мастер-класс.

– Убью тебя, Дамблдор! – кричала вслед ему профессор Лонгботтом, – Нет, не убью, оторву и заставлю тебя съесть свои дохлые никчемные причиндалы ! – а потом, уже к внуку: – Невилл, плыви сюда!

Но старому колдуну не позволили пережить унижение, плюхнуться в Черное озеро под носом приплывших уже к помосту подростков. Высокий и статный темнокожий колдун, в алой аврорской мантии, отреагировал молниеносно, и палочкой сбил скорость летящего прямо в морозную воду и быстротечную пневмонию летального исхода, Альбуса Дамблдора. Над самой поверхностью озера он словил его Левиозой и внимательно отпустил того на берег. К директору спустился с нахмуренной миной профессор по Зельеварению в Хогвартсе, Северус Снейп и начал ощупывать и принюхиваться к почерневшей конечности Дамблдора.

Действия Снейпа, почему-то, не понравились объекту осмотра, и тот толкнул зельевара подальше от себя, одновременно дернув рукава мантии вниз, чтобы прикрыть свой недуг.

Та первая женщина, которая кричала и спрашивала о своем сыне Рональде, чемпионе Хогвартса, тоже не унималась и не убавила прыть, набросившись на плывущих уже из последних сил ребят в воде:

– Что с Роном случилось, где он? Почему он не с вами?

Помощники Турнира зря пробовали отвести рыжую толстуху подальше посиневших от холода пловцов, убеждая чуточку подождать, пока те придут в себя.

– Смотрите, кто-то плывет сюда! – крикнул кто-то из толпящихся у самой воды взрослых. – Кого-то несут ... Это русалоид, он машет передней конечностью нам.

Человекоподобная рыба, или рыбоподобный человек, каждому это существо выглядело по-разному, несло одной рукой бледное тело рыжего парня, в котором волшебники узнали третьего чемпиона Турнира, Рональда Уизли. Но с рыжим парнем что-то было не так: его голова болталась туда-сюда, выставляя на показ огромную, зияющую рану на шее, откуда текла кровь, как только она показывалась над водой. Если хогвартский чемпион не был уже мертвым, то был у порога смерти.

Увидев тело сына, рыжая волшебница обмякла и, закатив глаза, грохнулась на мокрые доски.

Доплыв до деревянного помоста, существо сбросило тряпичной куклой тело Рона, чем давало всем понять, что тот не живой, и стало что-то клекотать в направлении доковылявшего до него Дамблдора. На удивлении толпы, тот тоже начал клекотать, давая всем понять, о чём идет разговор, в котором выяснялись подробности трагической развязки второго задания.

Сразу как разговор с русалоидом кончился, и тот скрылся под водой, на директора набросился тощего вида лысеющий мужчина средних лет, схватив за воротник мантии, выставляя этим почерневшую руку колдуна. Это был Артур Уизли, отец погибшего чемпиона Хогвартса. Одним движением он поставил на ноги Дамблдора и крикнул ему в лицо:

– Что, что он вам сказал, Альбус? Говори же! Что случилось с моим сыном?

Бородатый колдун, подслеповато хлопал глазами в очках, и пытался угадать правильно или неправильно будет поведать тому всю правду. Перед всей этой сгорающей от любопытства публикой? Периферийным зрением Дамблдор удостоверился, что его Немезида – Августа Лонгботтом, все еще тут как тут с палочкой наготове и понял, придется сказать все до конца. Ээээх, не все, конечно, но ... И он начал:

– Глава общины русалок поведал мне, что там, внизу, между мистером Уизли и мисс Делакур – мисс Флер Делакур, – уточнил он, – разгорелся спор. Мистер Уизли пробовал увезти заложницу чемпионки Шармбатона, начисто отказываясь спасать своего же заложника, мистера Лонгботтома. В руках мистера Уизли появился нож, в разрез правилам Турнира, а в руках мисс Флер – ее палочка, которой она воспользовалась, чтобы оглушить чемпиона Хогвартса. После того, как она освободила свою сестру от веревок, она принялась за веревки мистера Лонгботтома. Так как под водой заклинания слабеют быстрее, чем в воздухе, мистер Уизли быстрее пришел в себя и, увидев расстановку вещей, с ножом напал на свою соперницу. Та увернулась, схватив обоих заложников за руки, и попыталась уплыть дальше от буянившего мистера Уизли. Тот последовал за троими, чтобы отбить хотя бы своего заложника, но нож был вне договоренностей с русалками и они воспрепятствовали мистеру Уизли ... как могли ...

– Уууууу, – запричитала пришедшая в себя миссис Уизли, – проклятые русалки, они убили моего маленького Рончикаааа ... Альбус, я хочу войну, я хочу кровную месть, я хочу съесть их печень сырой.

– Хм, Молли, – вмешался молчавший до сих пор Людо Бэгман, отвечающий за второе задание Турнира. – Все не так просто. В контракте есть специальное указание, что в руках чемпионов не должно быть человеческого оружие, кроме волшебной палочки и русалки имели право наказывать любого за нарушение договора.

Взгляд рыжей толстухи сфокусировался на, пижонски одетом волшебнике, и она, сквозь зубы, процедила ему в лицо:

– Это. Их. Слова. Что там, в действительности, случилось, никто не знает.

– Как никто? – прозвучал сзади звонкий девичий голос. – Там были все мы – я, моя сестга и мосью Лонгботтом. Пгавда, Габгиель и тот пагень пгишли в себя лишь после того как всплыли, но увидели, как Уизли бгосался на гусалках ножом. Те только защищались. Попадание копьем в шею Уизли было чистая случайность, он совсем озвегел к концу. Но я подтвегждаю слова гусалоида, хоть под клятвой.

– Замолчи, дрянная девочка! – рявкнула Молли Уизли. – Да кто тебя спрашивает?

– Миссис Уизли, закройте свой дурно пахнущий рот и слушайте сюда! – неожиданно правильным английским заговорил взрослый француз, под мышкой у которого ютились две обмотанные одеялами платиновые девочки – Флер и ее сестра, Габриель. Очевидно, мужчина был отцом девочек. – Я, конечно, соболезную Вам в связи с утратой сына, но позволить такие грубости в отношении моей дочери я вам не могу. Она довольно внятно объяснила, что даст клятву. Это должно быть вам достаточно.

Слова мужчины, наконец, подействовали на миссис Уизли, как ушат холодной воды и привели ее в нормальное состояние. Посмотрев на разметанные под неестественными углами конечности младшего сына, на склоненного над трупом и плачущего Артура, ее прорвало и она взревела белугой:

– Роон, Джинниии, дети моиии ...

Добрые люди бросились помочь ей, взяли под мышки и увели в сторонку.

Какие-то, одетые во всё черное взрослые волшебники, аппарировали недалеко от мертвого Рональда Уизли и стали шептаться с Артуром. Пять минут спустя, они испарились, унося с собой труп четвёртого чемпиона Хогвартса в Турнире Трех Волшебников.

***

Гермиона указала взглядом Лаванду на шедших кучей директоров трех школ, которые спорили между собой и с Людо Бэгманом.

– Надо узнать, о чем они говорят, – сказала она гриффиндорке, и та согласно кивнула головой, сама сгорающей любопытством.

– Надо провести вторичный выбор чемпионов, – вещал одетый в желтую мантии с черными полосками Бэгман. – Только для Хогвартса. Предстоит третье задание, а у принимающей Турнир школы чемпион скончался. Что скажете, господа? Мадам?

– Но в пгедидущем Тугниге втогичный выбога не было, – возразила огромная по сравнению с мужчинами мадам Максим.

– Олимпия, в предыдущем Турнире все чемпионы сразу и вместе погибли. Кроме того, немало народу в замке тем временем перерезало и поисчезало тоже! – отрезал Игорь Каркаров, директор Дурмстранга. Его немало потрясла смерть молодого гриффиндорца и он боялся за своих учеников, прибывших в Хогвартсе в составе делегации. Он боялся за своего чемпиона, Виктора, как и за тех четырех подростков, которых оберегал пуще зеницы ока.

– Крауч так некстати заболел, а молодой Персиваль еще неопытный, – начал рассуждать вслух шедший в конце процессии Дамблдор.

– Я думаю, что нечего крутить вокруг да около, а надо провести этим вечером новый отбор, – отрезал дальнейшие дебаты Бэгман. – Иду искать Аластора, чтобы тот подготовил и заколдовал Кубок.

Его полосатая мантия развернулась за спиной толстоватого волшебника, как крылья диковиной бабочки-переростка, взмах которых мог создать бурю на другом конце мира.

Настороженные глаза Дамблдора проследили за уходом Бэгмана. Когда тот скрылся из виду за поворотом к главному входу замка, директор остановился, задумался и дал выход своим самым худшим опасениям:

– Надеюсь, Аластор согласится помочь, а то он в последнее время сам не свой. Хм.

– Альбус, что ты сказал? – повернулась назад мадам Максим, и ее лицо так маняще засияло перламутрово-белым цветом, оттеняя угольную тьму ее огромных, красиво вырезанных глаз, что Альбус застопорился на месте.

Время в одно мгновение повернуло вспять свой ход, и он ощутил себя семи-восьми летним мальчиком. Точно такой помнил он свою маму-метиску, маглорожденную дочь белого человека и индианки. К концу зимы ее летний, красноватого оттенка, загар исчезал и она становилась вот такой вот молочно-белой, чуть тронутой румянами богини Авроры. И глаза у нее принимали похожее выражение, светясь изнутри заманчивым огнем.

Тряхнув голову, чтобы освободиться от наваждения и прийти в себя, старый колдун ответил:

– Говорю, что обещаниямбывшегоаврора надо верить через раз. Осенью он клялся, что не устроит в Хогвартсе филиал Аврората и с учениками будет ласковее, чем с преступниками, но, после Рождественского бала, он взялся за старое и забыл обещание, данное мне. Не знаю согласится ли он помогать с Кубком.

***

Пришлось трем директорам колдовать над Кубком Огня, чтобы тот произвел вторичные выборы чемпиона Хогвартса. Аластор – Шизоглаз – Грюм начисто отказался иметь что-либо общее с этим дурдомом, устроенным в Британской школе Чародейства.

Во время ужина сообщение о гибели Рональда Уизли не подействовало на учеников так, как директор Дамблдор ожидал. Они не стали грустить, напротив – заметно оживились и начали шумно обсуждать, что будет дальше с Турниром.

Дамблдору стало не по себе от холодности своих студентов, и он удрученно размышлял, что такое могло произойти, в Хогвартсе чтобы те добрые, милые и сострадательные мальчики и девочки могли так ожесточиться? Стоил ли повышенный уровень образования то общее погружение молодежи в темноту? Поймут ли стремление своего директора кВсеобщему Благуили поступят, как свои родители раньше, которые приняли с сомнением своюЛучшую участь?

– Завтра утром, сразу после завтрака, будет произведен новый отбор чемпионов только для учеников Хогвартса – начал профессор Дамблдор свое выступление. – Условия подачи заявок – старые ...

– ... и лживые! – прервал директора кто-то из, полного учеников трех школ и преподавателей зала.

– Как это "лживые"? – вопросительно поднял брови профессор Дамблдор, не понимая степень наглости крикуна.

– А так, – продолжил наглец и выпрямился. Как оказалось, это был ученик Шармбатона.

"Хоть не свой," – подумал Дамблдор.

Француз, тем временем, продолжил:

– В условия указывалось – "Только совершеннолетние имеют право подать заявки". А кого выбрал Кубок в чемпионы? Четверокурсника Хогвартса. И тот, закономерно, погиб. Надеюсь, на этот раз, поставите по-настоящему мощный барьер, а не ту хлипкую игрушку, которая стояла раньше.