Текст книги "Режим ожидания (СИ)"
Автор книги: Аноним Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Стрелку зажгли минут через пятнадцать, и аз это время Ксения успела из-вестись сама и достать окружающих сетованиями на авиакомпании, погоду, Шереметьевские службы и почему-то на местных таксистов – те стояли, в общем, тихо, никого за руки не хватали. Наконец зелененький огонек на табло указал Ксюше дорогу к счастью, она и ломанулась к правому крылу, буквально сметая на своем пути других встречающих....
Через дверь в стеклянной стене повалил народ – возбужденный, уставший, с сумками, чемоданами и теелжками. Наконец Ксенька засияла, замахала руками и побежала навстречу здоровенному блондину, уже немного зан-комому Марине по ее Швейцарским фотографиям. Блондин бросил тележку с чемоданом, подхватил Ксения, с визгом бросившуюся ему на шею, и расцеловал.
Здрастуй-те! – сказал он с чудовищным акцентом, и добавил уже по-английски. – Это пока все, что я выучил по-русски, но, я надеюсь, все впе-реди. А Вы, конечно, Марина?
Конечно, – улыбнулась она. – Добро пожаловать! Пойдемте к машине, мы стоим на дороге.
Нам нужно брать такси? – он озабоченно сдвинул брови, ах ты, лопушок, видно, тебя уже запугали нашими таксистами.
Нет, мы на машине. С завтрашнего дня Ксения будет возить Вас сама, а сейчас, так уж и быть, я сяду за руль.
Марина поглядывала в зеркало заднего вида: парочка, отключившись от окружающего мира, целовалась на заднем сиденье. Можно было только позавидовать их щенячьему восторгу, она и позавидовала...
Утром, перед уходом на работу, она выложила на стол ключи от машины, строгую записку Ксении с указанием машину бдить, где попало не бросать и по городу не лихачить. Правда, были у Марины серьезные подозрения, что молодежь до вечера из постели не выберется: Мур сперва несколько удивился, что в их квартире нет специальной гостевой спальни – «Милый ты мой, у нас ведь роскошные апартаменты в сравнении с нормальными людьми!», подумала Марина – но поняв, что его просто-напросто отправ-ляют в Ксенину спальню, засмущался и засиял одновременно...
До работы Марина добралась на частнике. Колюня, как всегда драивший редакционную «Волгу», с тревогой спросил ее:
Марина Витальевна, неужели с машиной что случилось?
Нет, Коленька, все нормально, просто я уезжаю в командировку, а машину пока отдала сестре.
А она как водит, так же как вы, или хуже? Пусть только не газует, у этих машин коробка нежная, чуть что – и закапризничает.
Спасибо, Коля. Я ей скажу...
На столе ее уже ждала лаконичная записка с просьбой зайти в хозяйствен-ный отдел за документами. Тамара, строго потребовав полного внимания, выложила на конторку паспорт, авиабилет и сложенный факс с приглаше-нием.
А теперь распишитесь, пожалуйста, в ведомости, – и она придвинула к Ма-рине толстенную тетрадь, прошитую суровыми нитками. Марина заподоз-рила, что нитки на "спинке" тетрали для верности прихлопнуты сургучной печатью.
Выходя за дверь, Марина услышала за спиной невнятное бурчание: "Фин-тифлюшки всякие в Италию ездют, а тут работаешь, как проклятая..."., хо-тела остановиться и объяснить глупой тетке, где ее место... вздохнула и не стала. Собственно, никому не хотелось связываться, поэтому Тамара и продолжала хамить в лицо каждому...
Перед отъездом она еще раз зашла к Трухину. Наташа кивнула ей на дверь:
Проходите, Игорь Васильевич Вас ждет.
Марина вошла в кабинет, и в первый момент не увидела хозяина: он стоял у окна, почти за ее спиной, склонившись над подоконником. Она постояла минутку, потом покашляла. Трухин повернулся, кивнул ей и сказал:
Вот посмотрите, как красиво!
Она подошла ближе. Весь подоконник оказался уставлен маленькими горшками с самыми разными кактусами, у Марины даже в глазах зарябило. Трухин указывал на невзрачный серый шар, заботливо отгороженный от окружающей атмосферы коробкой из оргстекла. Огромный ярко-алый цве-ток парил над этим шаром, словно язык пламени над простым серым поле-ном... "Вот бы и в жизни так все получалось: из серых обыкновенных дней вдруг расцвела такая красота. Если сейчас я выйду из редакции, и Колюня с редакционной "Волгой" будет меня ждать, значит, так и будет" – загадала Марина, и зажмурилась, повторяя, как заклинание: "Кактус, кактус, помо-ги..."
Редакционная "Волга" ждала ее у подъезда...
Утро субботы началось поздно. Даже очень поздно: накануне вечером к Ксении набежала целая орава ее приятелей и приятельниц, знакомиться с Муром. Тот стоически выдержал нашествие, улыбался во все стороны, но порой Марина ловила его отчаянный взгляд за плечом какой-нибудь девы, считающей, что она говорит по-английски, и шла выручать гостя. Когда за последней подругой, простоявшей уже на выходе полчаса, была закрыта дверь, все трое дружно сказали «Уф», и отправились наводить порядок. В процессе наведения оного выяснилось, что остались недопитыми полбу-тылки виски, и уборка автоматически отложилась до завтра. Марина, пре-жде чем уйти спать, уже в половине пятого утра, героически засунула в холодильник то, что осталось от рыбы...
Когда она продрала глаза (в буквальном смысле – веки отекли так, что упорно не желали подниматься, и Марина чувствовала себя Вием), было уже почти половина первого. За стеной, у Ксении, молчали, как убитые. Она попыталась понять, что же ее разбудило, сообразила, что это звонят в дверь, нашарила халат и тапочки и поплелась открывать. То, что по дороге отразилось в зеркале, трудно было зназвать человеческим лицом: несмытая начануне тушь размазалась, образовав вокруг глаз черные круги, волосы лихо торчали во все стороны, на щеке отпечаталась складка подушки...
В дверь звонил почтальон, принесший заказное письмо. Марина расписа-лась в книге и, засунув толстенький конверт в карман халата, отправилась умываться и включать кофеварку.
После первой чашечки кофе она почти проснулась, после второй стала что-то соображать, после третьей глаза открылись и согласились смотреть на мир. "А надрались мы с Муром вчера вполне по-российски!", – подумала Марина, и решила посмотреть, что же принесли...
Смеялась она долго, на ее смех даже вылезла из своей комнаты столь же заспанная Ксения: в конверте лежали проспекты и листовки туристической фирмы, предлагающей поездки в Италию...
Тем не менее, надо было складывать чемодан, и спасибо этой фирме, не пожалевшей денег на дорогущую дурацкую рассылку, потому что без них она вполне могла бы проспать до вечера...
Самолет улетал из Москвы в начале десятого. Отчаянно зевая, Ксения до-везла Марину до Шереметьево к семи утра, ее Мур дремал на заднем сиде-ньи – они решили не терять времени на возвращение в Москву, а поехать дальше по Ленинградке, куда-нибудь в Тверь, Старицу, Клин, благо Ксень-ке дали на работе еще неделю отпуска. Красотка замечательно слушалась и Ксеньку, Марина даже немного заревновала. Но ее впереди ждала Италия, любимая Италия. Марина видела раньше Рим, Флоренцию, Неаполь, но столько еще оставалось неувиденного! И, конечно, она мечтала о Венеции...
В полупустом самолете Марина села у окна, места рядом с ней остались свободными, после взлета она попросила у стюардессы стакан апельсино-вого соку и льда, капнула туда виски из маленькой плоской бутылки куп-ленной в Шереметьевской duty free, и раскрыла детектив в мягкой обложке.
Уважаемые пассажиры! Мы прибываем в аэропорт Милана, температура в аэропорту прибытия – двадцать семь градусов. Просим вас оставаться на местах до полной остановки самолета.
За иллюминатором светило ярчайшее солнце, Марина порадовалась, что оделась легко, длинная пестрая шелковая юбка прикрывала незагорелые ноги, легкий льняной пиджак с короткими рукавами выглядел вполне модно помятым.
Отстояв длинную очередь к будке паспортного контроля, Марина подала свой паспорт молодому, коренастому, страшно носатому брюнету. В со-седней очереди проходила паспортный контроль семья с тремя близнецами в возрасте лет полутора-двух. Пол детей определить было невозможно, но жару они задавали родителям и всем окружающим от души: хватались за сумки и подолы, выплевывали соски-пустышки как можно дальше, пели и верещали на три довольно противным и громких голоса. Засмотревшись на эту компанию, Марина не сразу поняла, что пограничник спрашивает ее о чем-то.
Простите? – переспросила она по-английски, улыбаясь.
На ломаном английском пограничник попросил предъявить ее обратный билет. Марин покопавшись в сумочке, достала его и отдала офицеру, внут-ренне похихикав: билет был выписан от руки, и нем сама Марина с трудом нашла нужную ей информацию. Билет пограничника не удовлетворил, он поинтересовался, сколько у нее с собой денег и потребовал приглашение. Марина пожала плечами и, снова изрядно порывшись в сумке, достала мя-тый факс, подписанный директором итальянского автомобильного завода и приглашающий синьору Serebriannikova Marina посетить указанный завод для ознакомления и написания статьи... Пограничник забрал бумагу, паспорт и билет и ушел, по-видимому – советоваться с начальством, ходил минут десять. Потом вернулся и попросил Марину подождать в сторонке. Уже давно прошло контроль и удалилось по своим делам семейство с тре-мя активными детьми, очередь перед будочками растаяла, удалился в неиз-вестном направлении зануда с длинным носом, а Марина продолжала ждать. Когда прошло полчаса, она уже решила, что ждет еще пять минут, после чего идет скандалить, но тут вернулся носатый пограничник в со-провождении исключительно красивого офицера, видимо, более высокого ранга, поскольку на носатом болтался один жалкий шнур аксельбанта, а на вновь прибывшем красавце – здоровенный пучок, штук шесть...
Красавец взглянул на Марину, в ее паспорт, который держал в руках, про-читал приглашение... Его лицо побагровело, он сквозь зубы сказал что-то явно итальянски-матерное (после чего носатый растворился в воздухе) и на неплохом английском произнес, обращаясь к Марине:
Уважаемая синьора, вы журналист из России? Да? О, эта загадочная страна, там такие красивые женщины! Мой нерадивый подчиненный хотел по-общаться с такой красивой женщиной, разумеется, у нас нет никаких к Вам претензий, может быть, Вам нужно найти такси?
Нет, благодарю Вас, меня должны встречать.
Встречающих почти уже и не осталось, так что Марина сразу заметила вы-сокую эффектную брюнетку с табличкой в руках. Еще не видя, что написа-но на табличке, она загадала: если это и есть Даниела, все для нее в Италии сложится хорошо. Что именно означает «хорошо», она додумать не успела, потому что брюнетка увидела Марину, заулыбалась, помахала в воздухе табличкой и быстро пошла навстречу.
Здравствуйте! Вы Марина Серебрианикова, я не ошибаюсь? – по-английски она говорила очень хорошо. Практически без акцента. Что-что, а это Ма-рина, закончившая иняз, оценить могла с ходу. – Вас так надолго задержали, я уже хотела идти к начальнику аэропорта, чтобы выручать. Это Ваш багаж? Позвольте Джанни, это мой шофер, взять Ваш чемодан.
Джанни – невысокий, смуглый, непрестанно улыбающийся, в шоферской фуражке – подхватил чемодан, Марина и Даниела пошли следом.
Мы доедем до нашей виллы, она не в самой Болонье, а в пригороде. – Про-должала Даниела. – Мы с Дарио подумали, что Вам интересно будет по-жить в такой вилле, и значительно удобнее, чем в гостинице. Ехать нам до-вольно долго, почти четыре часа, если Вы хотите подремать – не стесняй-тесь, вы наверняка устали после перелета.
О нет, спасибо. Я не бывала в Ломбардии, и с удовольствием буду смотреть на дорогу.
Машина – солидный старомодный "Роллс-ройс" – выехала со стоянки, Да-ниела заметила извиняющимся тоном:
Конечно, следовало бы ездить на "Феррари", но мне так нравится эта ма-шина, что я настояла на своем.
Марине хотелось посмотреть по сторонам, но они ехали по автостраде, за окном с удручающей монотонностью чередовалась склады, поля и какие-то промышленные здания, и она сама не заметила, как задремала. Сказалась все-таки и сумасшедшая неделя перед отъездом, и полубессонная ночь, и ранний вылет...
Разбудил ее мягкий голос Даниелы:
Синьора Серебрианикова, мы въезжаем в Болонью, взгляните, это стоит того.
Открыв глаза, Марина увидела город: собор с высокой колокольней, уво-дящие от него узенькие улочки, серый камень и высокие деревья...
Ну вот, мы почти приехали... Отсюда начинается наш парк, а сейчас за по-воротом Вы увидите дом, – сказала Даниела и в самом деле, через пару ми-нут за поворотом показался дом.
К двухэтажной вилле вела дорожка, выложенная белым песком, невысокие кусты роз вдоль нее были усыпаны мелкими темно-красными цветами. Розы были высажены и на великолепных подстриженных газонах – желтые, алые, розовые, белые. Само здание, нежно-кремовое с белыми колонными по фасаду, украшали выкрашенные зеленым балконы с металлическими решетками. Виллу окружал парк, и, судя по всему, парк уходил и далеко за здание.
Машина объехала большую сложную клумбу и притормозила точно у под-ножия парадной лестницы.
Прошу Вас, Марина, пойдемте, я покажу Вам Вашу комнату. К сожалению, Дарио должен был уехать на важную встречу, но он присоединится к нам вечером. – Широкоплечий смуглый слуга распахнул высокую парадную дверь, и они вошли в прохладный холл, где от дверей до мраморной лест-ницы можно было, пожалуй, выстроить роту солдат. – Жилые комнаты расположены на втором этаже, я выбрала Вам комнату окнами в сад, у нас она называется "зеленая" из-за цвета обивки, последние двести лет цвето-вую гамму сохраняют. Посмотрите, Вам нравится?
Открыв белую дверь, Даниела провела ее в просторную, очень светлую комнату. Действительно, драпировки, обивка мебели, стены были оттенков зеленого, но не это привлекло внимание Марины. Она подошла к окну и даже ахнула от восхищения – из окна открывался великолепный вид на парк, опускающийся полого к реке, и дальние голубые холмы.
Какая красота! Спасибо Вам, Даниела, все настолько великолепно, что я не нахожу слов!
И не нужно пока что – Вы прибережете их до написания статьи, – улыбну-лась Даниела. – Вы наверняка захотите отдохнуть и привести себя в порядок с дороги, ванная вот здесь за дверью. Если Вы захотите вызвать горничную, вот звонок. Единственное неудобство – Клара говорит только по-итальянски... но мы что-нибудь придумаем. Ваш чемодан поставили в шкаф, Клара распакует его, пока мы с Вами поедем на ланч, через час при-мерно. Спускайтесь тогда вниз, хорошо?
Замечательно. Спасибо, Даниела.
Ну, отдыхайте, – и Даниела исчезла за дверью.
Марина и в самом деле умылась – ванная комната была роскошной и стро-гой, в зеленом мраморе и кафеле, с огромной снежно-белой ванной, утоп-ленной в пол. Большое сверкающее зеркало отразило бледной и несколько помятое лицо (никого не украшает сон в машине), и Марина решила при-вести себя в порядок: приняла душ, тщательно причесалась, слегка подкра-силась, достала из чемодана легкий летний костюм. Костюм был новенький, сидел идеально, в чемодане ничуть не помялся, поскольку шелк с лайкрой не мнется. К Марининым темным вьющимся волосам, сливочной коже и темным глазам очень шла светлая бежево-голубая гамма, широкий пояс жакета и пышная юбка подчеркивали тонкую талию – словом, на сей раз отражение в зеркале ей понравилось.
Она чуть-чуть брызнула духами за ухом и на запястья, подкрасила губы светло-розовой помадой, надела бежевые босоножки на тонком каблуке и вышла из комнаты.
Даниела окликнула ее из комнаты справа от холла – судя по камину и ог-ромному количеству кресел и диванов, это была гостиная. В кресле рядом с хозяйкой дома сидел мужчина, Даниела с улыбкой представила его:
Познакомьтесь, дорогая, это наш старинный друг, коллега моего мужа, синьор Джанпаоло Беттини. Он везет нас обедать в какой-то новый ресто-ран здесь неподалеку, и я должна Вас предупредить, что когда он сидит за рулем, я могу только закрывать глаза и молиться!
Синьора, – новый знакомец склонился на Марининой рукой, – счастлив знакомству. – Он говорил по-английски хуже, чем Даниела, акцент очень чувствовался, да и построение фразы было... ученическое, но приятный голос искупал это. Баритон, мягкий, что называется, "бархатный", создавал впечатление, будто за банальными словами знакомства скрываются самые очаровательные комплименты. Да и сам он был хорош: высокий брюнет с ярко-голубыми глазами, подтянутый, загорелый... "Черты лица были рез-коваты, и нос мог бы быть поменьше, но это уже придирки", – подумала Марина.
Ну что же, едем? – Даниела порывисто поднялась, Марина уже поняла, что порывистость вообще ей свойственна.
У замечательной клумбы стояла на сей раз ярко-красная спортивная ма-шина.
Вот Джанпаоло, как и положено, ездит на "Феррари". Причем на такой скорости, что Вы сразу поймете, о чем обязательно нужно упомянуть в статье. Главное – не испугаться сразу, хотя я привыкала несколько месяцев, – весело щебеча, Даниела подошла к машине. – Пожалуй, нашу гостью мы посадим впереди, чтобы она могла лучше оценить прелесть дороги и ско-рость машины.
Скоро – буквально за первым же поворотом – Марина поняла, что о скоро-сти Даниела говорила не зря. Насколько ей было видно с ее места, спидо-метр мгновенно зашкалил за двести, и стрелка продолжала ползти вправо, пока Джанпаоло, придерживая руль одной рукой, указывал ей на встре-чающиеся достопримечательности. Пытаясь вежливо улыбаться на его пылкие рассказы, Марина косилась то на спидометр, то в окно, с риском заработать расходящееся косоглазие. На перекрестке автомобиль неразли-чимого происхождения, просвистевший перед самым носом их алого кра-савца, не добавил ей уверенности в себе.
К счастью, полет над асфальтом был недолгим, и машина плавно притор-мозила возле довольно неприглядного здания, стены которого были почти сплошь увиты хмелем.
Ну вот, мы прибыли. Ресторан "Буйя", прошу любить. Как Вам здание? – спросил Джанпаоло у Марины.
Если говорить правду, то больше всего похоже на амбар, – ответила она, запоздало сообразив, что не стоило бы выражаться так определенно.
Вы совершенно правы, – усмехнулся он, – ресторан в самом деле устроен в старинном амбаре. Но уверяю вас, здесь кормят отнюдь не соломой!
После обеда, и в самом деле оказавшегося превосходным, Даниела пред-ложила пройтись по берегу реки.
Узкая медленная река несла свои зеленые воды среди склонившихся к ней ив, тропинка вилась вдоль берега, укрытая листвой от палящего зноя.
Когда-то, – говорила неторопливо Даниела, – таких вилл, как наша, здесь было много. Но город разрастался, поглотил пригороды, и вместе с ними в большинстве исчезли очаровательные старые виллы, с садами и парками. Да и старых семей почти не осталось, во всяком случае, среди тех, кто может позволить себе содержать виллу.
Вода в реке такая зеленая... Это водоросли?
Да, вода цветет, и, хотя сюда и стараются не сбрасывать всякие стоки, но рыбу ловить уже не рекомендуется...
После неторопливой прогулки они вернулись на виллу, и Даниела предло-жила гостье отдохнуть до ужина в парке.
Парк и в самом деле был превосходен: всюду цвели великолепные розы, огромные деревья (буки? Марина хотела спросить, но не вспомнила этого английского слова) бросали густую тень на вымощенные кирпичем дорож-ки, птицы верещали в ветвях... Дорожка спускалась к реке, здесь стояла чугунная скамья. Марина села и снова удивилась, насколько удобное сиде-нье у такого с виду непродуманного сооружения. Засмотревшись на мед-ленно текущую воду, она не заметила, как на дорожку упала тень, и вздрогнула от голоса Джанпаоло.
Вы позволите мне разделить с Вами эти минуты отдыха?
Прошу Вас, – Марина подвинулась. – Не зря говорят, что текущая вода – это одно из зрелищ, от которых нельзя оторвать взгляд.
Не слышал этой поговорки. А еще какие зрелища в ней упоминаются?
Ну как же! горящий огонь и спина работающего товарища... я проверяла – действительно, невозможно оторваться. Правда, товарищи обычно обижа-ются.
Джанпаоло усмехнулся:
Ну, я предполагаю, что у Вас нечасто выдается возможность это поверить. Может быть, пройдемся по парку?
Да нет, пожалуй, надо вернуться в дом – у меня сегодня был очень длинный день, я бы хотела немного отдохнуть.
Что ж, я провожу Вас.
Ничего удивительного не было в том, что итальянец был с ней любезен, но Марина ощутила внутри знакомую дрожь, всегда предвещавшую начало нового романа... Это чрезвычайно полезное качество прорезалось у нее в институте, курсе на втором, когда в их группе появился новый студент, вернувшийся с родителями из длительной командировки за рубеж. Марина тогда поглядела на него, и почувствовала какой-то странный всплеск в районе между сердцем и желудком. На отравление было непохоже, беспо-коиться она не стала, и зря: случившийся роман кончился очень грустно...
Вечером Даниела познакомила Марину с появившимся Дарио. Небольшого роста, довольно кругленький, с хорошо заметной лысиной, он был тем не менее потрясающе обаятелен и невероятно энергичен.
Появились за ужином и их дети: Кристина, дочь лет тринадцати и пятна-дцатилетний сын Дарио-младший, счастливо унаследовавшие обаяние отца и внешность матери. Марина поняла, что Даниела лет на пять-семь старше ее, но выглядела она, особенно сейчас, в вечернем платье, на тридцать от силы... Все в семье великолепно говорили по-английски, и еще на паре – тройке европейских языков. Марина только порадовалась, что может почти так же легко переходить внутри одной фразы с английского на немецкий... К счастью, другие языки не использовались, поскольку Джанпаоло говорил только на английском и немецком. Тронула ее и деликатность хозяев, которые за весь вечер не произнесли ни слова на родном языке, априори не-известном гостье.
Марина, а Вы ездите верхом? – спросил Дарио.
Марина поперхнулась. Лошадей она боялась, считая, что у этого существа один конец кусается, а второй лягается, и лучше держаться от них подаль-ше.
Н-нет, – наконец выдавила она, – не знаю, как-то не доводилось попробо-вать.
Отлично, – обрадовался Дарио, – значит, завтра с утра мы с Вами едем смотреть завод, а после ланча Даниела познакомит Вас с нашими красави-цами. Здесь с давних времен прекрасная конюшня, когда-то мои предки, я подозреваю, промышляли конокрадством, как многие местные аристократы. Ну, и мы, чтобы не нарушать традицию, держим несколько лошадок. Правда, украсть уже негде – по соседству только школа верховой езды, ми-лях в пяти.
Спасибо, но... может, не стоит? Хватит ли нам времени до ланча на заводе?
Конечно, не хватит, но это не последний день! Не волнуйтесь, вы оцените это великолепное ощущение!
Марина посмотрела на окружающих: Даниела улыбалась ободряюще, лица детей выражали вежливый интерес ("Конечно, – подумала Марина с неко-торой обидой, – вас-то на лошадь сажали, небось, прежде, чем вы ходить научились!"). Джанпаоло вид имел отсутствующий и, казалось, разговора о верховой езде не слышал вовсе.
Ну что же, – с отчаянием сказала Марина, – значит, так и сделаем!
Завод был великолепен, как королевские драгоценности, оборудован, как роскошная лаборатория и сиял чистотой, как операционная.
Марине выдали комбинезон, такой же, как у местного персонала – и дирек-тор, и уборщик носили одинаковый – и проводили в душ и в раздевалку. Она оставила, как велели, все свои вещи в шкафчике, переоделась – комби-незон был впору и сидел очень прилично, – и отправилась на экскурсию.
Через пару часов она поняла, почему Дарио запланировал на сегодня осмотр завода только до ланча: ноги гудели, спина разламывалась, как по-сле похода по картинной галерее, в голове больше не умещалось ни грамма сведений об истории концерна и нынешней ситуации в области новейших разработок в производстве автомобилей высшего класса. Автомашины здесь не собирали на конвейере, а, скорее, создавали в лаборатории, каждую персонально... Марина порадовалась, что не только записывала все в блокнот, но и диктофон включила. Одна кассета в диктофоне уже закончи-лась, она похвалила себя, что взяла запасную, а ее гид все говорил...
Появление Джанпаоло спасло Марину от позора – она уже готова была взмолиться о пощаде.
Скажите, Марина, – спросил он, поздоровавшись, – Вы хотите пообедать в здешней столовой для персонала, или мы поедем куда-нибудь в хороший ресторанчик?
Не знаю, право... А как Вы хотите?
Ну, я-то здесь обедаю каждый день, так что только рад возможности сбе-жать. Тогда, если не возражаете, я жду Вас у выхода через... полчаса Вам хватит?
Вполне. Мне хватит и пятнадцати минут, чтобы принять душ и переодеться.
Да? Странно, а мне всегда казалось, что женщина просто не может потра-тить на сборы менее получаса... Ну что же, в таком случае, я еще раз убе-ждаюсь, что Вы – небыкновенная женщина! Значит, я жду Вас у выхода.
Марина поняла, что погорячилась с определение необходимого ей времени, но деваться было некуда, и она бегом ополоснулась под душем (столь же великолепно-технологичным, как и все на этом заводе), влезла в костюм и напудрила нос. Забежать в туалет она не успела, что вскоре стало достав-лять серьезные неудобства...
Обедали она снова в загородном ресторанчике, теперь уже в другом, но тоже расположенном в старинном здании. Ресторанчик был небольшой, всего на десяток столиков, и, судя по тому, что на их столике стояла таб-личка с именем, места здесь резервировались заранее. "Значит, он не со-мневался, что я соглашусь на такой вариант обеда", – Марину охватило смятение. Впрочем, добраться до дамской комнаты было куда актуальнее, и она немедленно отправилась... мыть руки.
Кафель в дамской комнате был украшен картинками гарцующих лошадей, на которых сидели дамы в амазонках и шляпах с перьями. Марина вспом-нила о предстоящем уроке верховой езды, и внутри у нее все заныло. "Мо-жет, сказаться больной? Неудобно, Даниела поймет, что я просто трушу, да еще будет делать вид, что поверила в мнимую болезнь. Нет, придется про-бовать, ой, страшно-то как...". Марина посмотрелась в зеркало. В целом, отражавшаяся там брюнетка с пышной прической, карими глазами и ладной фигуркой ей понравилась. Румянец на щеках был натуральным, нос не блестел, легкий костюм сидел безупречно, слегка приоткрывая "область декольте", где, признаться, было чем гордиться...
Марина вернулась к столику, на котором уже стояла корзинка с хлебом и сухими хлебцами и бутылка белого вина.
Я взял на себя смелость заказать мое любимое вино, Вы не против?
Конечно, нет – я ведь значительно хуже Вас знаю итальянские вина, так что готова следовать за Вами.
Джанпаоло молча глядел на нее. Молчание висело в воздухе, как воздуш-ный шарик, Марина панически стала вспоминать, не испачкано ли у нее чем-нибудь лицо, взяла в руки меню и попыталась понять итальянский список блюд...
Простите, я задумался, – Джанпаоло улыбнулся несколько кривовато, – они должны были принести меню на английском, минуту.
О, ничего страшного, я готова положиться на ваш вкус и в выборе блюд. Но Вы уверены, что я не отвлекаю Вас от каких-то важных дел?
Разумеется, не отвлекаете. Хорошо быть одним из первых лиц на предпри-ятии – можно позволить себе потратить рабочее время на обед с красивой женщиной, и никто тебе слова не скажет. – Он снова улыбался, и, хотя ска-занное явно было неправдой, Марина решила не заострять на этом внима-ния. – Итак, раз уж Вы решили полагаться на мой выбор, я заказываю сам. Пусть для Вас это будет маленьким сюрпризом.
Принесли тающую во рту смесь из мелких осьминогов, мидий, очищенных креветок и еще какой-то морской мелочи. Вино в самом деле было изуми-тельным – легким, чуть сладким, с дивным букетом... Джанпаоло смеялся, рассказывал забавные истории о сицилийцах и сардинцах – как он сказал, вечное противостояние между севером и югом Италии нисколько не уменьшилось за века. Как основное блюдо подали рыбу: зажаренную на гриле, ее принесли, вернее, привезли на тележке целиком, с головой и че-шуей, официант под чутким руководством мэтра разделал ее на специаль-ном блюде специальной лопаточкой и торжественно выложил на Маринину тарелку две пластинки филе без единой косточки.
Рыба была сказочно вкусной, и гарнир из неизвестных овощей (потом Ма-рина догадалась, что это артишоки) был сказочно вкусным, и два соуса, которыми полили эти артишоки, тоже были сказочно вкусными...
Что Вы думаете насчет десерта? Хотите пирожное? – поинтересовался Джанпаоло, когда последний кусочек рыбы исчез и невидимый официант убрал тарелки.
Ох, нет! Грех перебивать сладким вкус этого вина. Вы были правы в Вашем выборе...
Ну, я обычно не ошибаюсь в выборе, по крайней мере – до сих пор не оши-бался, – и он снова улыбнулся.
Лошади были огромны. Марина поняла это, и под ложечкой у нее снова заныло, а внутренний голос сказал ехидно: «Давай-давай, взгромоздись на эту громадину. Потом тебя соберут с песка, и на этом все закончится». Ма-рина велела внутреннему голосу заткнуться и мужественно сказала Дание-ле, которая стояла, поглаживая морду гнедого коня:
Даниела, я никогда в жизни не подходила к лошади ближе пяти метров. Вам придется учить меня всему, начиная с азов.
Ну, технику безопасности я Вам вкратце описала, – Даниела похлопала коня по шее, поставила ногу в стремя и легко вскочила в седло, – теперь на-чинаем практику. Паоло не говорит по-английски, но зато сможет вам помочь в любой ситуации.
Паоло – седой коренастый конюх – подвел к Марине невысокую серо-белую лошадку и похлопал ладонью по стремени. Марина поставила ногу в стремя, мысленно перекрестилась, тут Паоло подтолкнул ее вверх ... и не-ожиданно для себя Марина оказалась сидящей в седле, и даже не лицом к хвосту лошади...
Сидеть было неожиданно удобно, хотя высота, с которой приходилось глядеть на окружающий мир, впечатляла. Паоло медленно повел лошадь по кругу, держа за длинную широкую ленту, прицепленную к уздечке; лента называлась корд, это Марина откуда-то знала. Приноровившись к мед-ленному покачиванию в седле, она даже стала получать удовольствие от ритма движения, от ощущения лошадиного бока под попоной...
... Через полтора часа Марина, отряхиваясь, поднялась с песка, куда уже во второй раз вылетела из седла при попытке перейти в галоп. Серая лошадка, умница, тут же останавливалась, давала подойти к себе и снова вскарабкаться в седло. У калитки стояла Кристина, с интересом глядя на попытку Даниелы забраться в седло самостоятельно.
Вам понравилась Кара? – спросила она. – Раньше она была моя, а потом па-па на тринадцатилетие подарил мне Крейзи, трехлетку. Крейзи, конечно, красивая, вороная, и очень быстрая. Но Кару я все равно люблю.
Мне кажется, мы с ней почти подружились. Она такая спокойная, – Марина, слегка наклонившись, погладила Кару по темной гриве. – А что она любит? Если я завтра буду снова пытаться ездить, принесу ей угощение.
