Текст книги "Режим ожидания (СИ)"
Автор книги: Аноним Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Видимо, она заснула прямо сидя в кресле, потому что проснулась от цара-панья в дверь.
Да, Ксень, заходи... – пробормотала она, пытаясь разлепить глаза.
Ксения всунула нос в дверь, сказала "Ага!" и исчезла. Затем дверь распах-нулась, и Ксюха торжественно вкатила сервировочный столик, заставлен-ный снедью: пироги, тарелка с разными салатами, еще одна тарелка – с громадным куском мяса... и кружка пива
В субботу Марину разбудил солнечный луч, прорвавшийся сквозь щелку в шторе – яркий теплый зайчик подпрыгивал на закрытых веках, вспыхивая сквозь них фейерверком. Раздвинув шторы, она зажмурилась – так ярко сияла каждая капелька на листьях. Дождь, видимо, только что кончился, из окна тянуло теплом и запахом травы, птицы орали, как сумасшедшие – день обещал быть по-настоящему летним. Марина радостно засмеялась и застучала в стенку:
Ксенька, не спи, смотри, какое утро!
С ума сошла, в такую рань будить! – кажется, сестрица накрылась одеялом с головой. – Сколько сейчас времени?
Девять утра. Я занимаю ванну, а ты давай просыпайся!
На завтрак Марина решила приготовить фруктовый салат: вымыв пер-сики, грушу, бананы и клубнику, она мелко нарезала все это, залила гус-тыми сливками, всыпала ложечку сахара и перемешала. Вообще обычно, в рабочие дни, они с Ксенией ограничивались чашкой кофе, в крайнем случае – с бутербродом. Но сегодня никуда не нужно было спешить...
Солнце продолжало обещать теплый день, и Марине отчаянно захотелось уехать куда-нибудь за город, подальше от шума, смога и городской пыли.
Ксень, ты никуда сегодня не собираешься?
А как же! В парикмахерскую собираюсь, перышки чистить. Ты же пом-нишь, Мур скоро приедет, я же должна выглядеть не хуже, чем в горах! А что?
Да хочется куда-нибудь на природу, а одной лень...
Сестрица, у тебя с головой плохо? Тебя же твой Зяма уже полгода зовет его замок посмотреть! Вот и езжай, завтра к вечеру вернешься, проветрившись.
Слу-ушай, – Марина хлопнула себя по лбу, – И правда же! Где-то у меня был его телефон...
Телефон был, натурально, в записной книжке, и через десять минут Марина уже записывала подробные инструкции, по какой дороге проехать, где повернуть и как опознать нужные ворота. Она договорилась, что приедет часам к двум, так что имелась еще куча времени на домашние дела. Как ни крути, а до отъезда в Италию оставалась всего неделя, надо было хоть при-кинуть, что же брать с собой.
При составлении списка выяснилось, конечно, что на любимой шелковой блузке – расплывшееся желтое пятно (кофе? чай?), светлый костюм на-стоятельно требует чистки, а на лучших и самых удобных туфлях набойки стесаны по самое некуда. Химчистку Марина решила отложить на поне-дельник, благо, это был ее свободный день, а в обувную мастерскую сбе-гать было недолго, в соседний дом, так что в половине первого она уже выезжала со своей тихой улочки в сторону Кутузовского.
Зямин дворец располагался, разумеется, в Жуковке, этом подмосковном Сен-Тропезе. Гладкая трасса, совершенно не соответствующая ехидной сентенции Салтыкова-Щедрина о «дураках и дорогах», сверкала роскош-ными иномарками. Марина только порадовалась еще раз, что ее машина выглядит ничуть не хуже.
Зеленую черепичную крышу она увидела сразу после поворота. Три этажа красного кирпича, огромные открытые веранды (очень подходящие для нашего климата), островерхая башенка, разумеется, с флюгером – "ново-русское" здание мало чем отличалось от таких же "навороченных" соседей. Металлические ворота были распахнуты, под навесом слева уже стояли четыре машины, среди них – черный красавец "Вольво-960". Сердце у Марины упало куда-то вниз, вдруг это Сергей, подумала она с восторгом и ужасом, одернула себя – "А если и так, что же теперь, уезжать?". Она загнала туда же и свою Красотку, достала из багажника сумку и, пискнув сигнализацией, пошла к высокому крыльцу. Дверь распахнулась, со ступе-ней с визгом ссыпались дети разного возраста и размера, и понеслись куда-то за дом, сминая кусты смородины. Их распахнутой двери выглянуло строгое лицо немолодой женщины в белом фартуке, Марина вспомнила, что это домработница, звали ее Алла Николаевна. Увидев Марину, та всплеснула руками и быстро спустилась со ступенек.
Мариночка, как вовремя, наши как раз обедать садятся! Пойдемте скорей, вымоете руки, а вещи Ваши в комнату я отнесу.
Спасибо, Алла Николаевна, а что, много народу приехало?
Да как обычно, человек восемь гостей, да дети с ними, да своих пятеро, го-товлю, как на пионерлагерь. Вот сюда, направо, – она ласково подтолкнула Марину в спину, – Алексей Алексеевич, выходите гостью встречать.
Алексей Алексеевич, он же Лешка, он же Зяма – по школьной кличке, которую едва ли помнил кто-то, кроме Марины и него самого – уже шел навстречу, расставив руки для объятий.
Неужели наконец-то ты до нас добралась? Все волки подмосковные по-дохли от удивления, не иначе! Дом уже шесть лет как стоит, а ты у нас впервые, так ведь?
Так, так, – смеясь, ответила Марина. – А будешь плохо принимать, и еще шесть не приеду!
Ну все, тогда ночуешь в сарае, а ешь из одной миски с Рольфом.
Рольф, необыкновенной красоты серебристый дог ростом с хорошую лошадь, услышал свое имя и поднял голову поглядеть, не предложат ли ему какой-нибудь деликатес. Убедившись, что ждать нечего, он вновь за-крыл глаза, опустил благородную голову на прекрасные лапы и погрузился в свои мечты.
Ну, вашему лорду в миску плохого не положат! Так что я согласна.
Ладно, пошли за стол, как раз по первой налили.
За длинным столом на открытой веранде сидело человек десять – две-надцать, Сергея Марина среди них не увидела... Процедура знакомства с сидящими оказалась простой до лаконичности.
Это Марина, мы с ней знакомы с первого класса средней школы, так что обижать ее нельзя, – сказал Зяма окружающим. – Ну, а кого как зовут, ты сама потом разберешься. Садись скорее, вон, рядом с Женькой.
Здравствуй, дорогая, сто лет тебя не видела! – Женя, Зямина жена, обняла Марину так крепко, что та едва не задохнулась. – Как хорошо, что ты приехала, у нас сегодня намечена грандиозная программа: отмечаем окон-чание большой работы, вечером народу соберется человек двадцать...
Да уже, по-моему, столько! – прервала ее Марина. – Где же вы всех раз-местите?
Нет, это еще не столько! Тут, практически, только свои! Да в этом кош-марном сооружении можно разместить батальон пехоты, здесь только гос-тевых спален дюжина. И часть тех, кто вечером придет, живут по соседству. О, попробуй селедочку, наша Аллочка ухитряется из нее все косточки вынуть – просто во рту тает!
Понятно, а что еще в программе?
Ну, для гостей – что-то вроде банкета, а потом, для своих – баньку затопим, я сауну не люблю, джакузи опять же... Представь себе, как классно – ночь, звезды, ты сидишь в горячей джакузе с бокалом шампанского... Класс?
Наверное. Как-то я раньше не пробовала, вот, сегодня впервые будет... – склонившись над тарелкой супа, Марина рассматривала гостей и хозяев.
Лешка почти не изменился со времени последней встречи, года полтора назад, впрочем, он и с десятого класса не сильно изменился – все тот же "шкаф", та же широкая улыбка и кудрявая голова, только еще шире стал и поседел изрядно. Женя изменилась сильнее: сменила стрижку, покрасилась в блондинку, несколько располнела... Впрочем, главное осталось неизмен-ным – ее потрясающая жизнерадостность, сметающая все на своем пути.
Гости были все примерно одного возраста, в стандартной "загородной" одежде – джинсы, майки, легкие свитера. Над столом витал легкий разго-вор, то становящийся общим, то разбивающийся на отдельные группки. Слева от Марины сидел Вадим – сероглазый, удивительно красивый шатен, смутно знакомый еще по тусовкам, где она бывала с Сергеем. Он тоже, ви-димо, узнал ее, улыбнулся и сказал:
Москва – очень маленький город, правда?
И иногда это бывает приятно. А я еще сомневалась, стоит ли ехать...
Да, мы с Александрой тоже не были уверены, что поедем, а потом все-таки решили вырваться. Тем более, что к Лешиному проекту, который сегодня "обмывается", и мы имеем некоторое отношение.
У вас же дитя совсем маленькое, я не ошибаюсь?
Да, год недавно исполнился. Дочка, Катенька. – По улыбке Вадима Марина поняла, что дочку он обожает.
С кем же оставили?
О, там куча нянек, бабушек... Старшая здесь с нами, носится где-то с ком-панией. А, вот и моя половина! – Он помахал рукой милой женщине, во-шедшей в дверь с огромный подносом, на котором горой была навалена белая черешня. – Сашенька, иди сюда, помнишь Марину?
Конечно, помню! – улыбнулась Саша, садясь на соседний с Вадимом стул. – Здравствуйте, Марина, как приятно видеть знакомое лицо. Впрочем, ре-бята всегда собирают хорошую компанию. А Вы здесь первый раз?
Да, никак что-то не могла выбраться. Зато теперь, наверное, наезжу сюда дорожку.
Когда все встали из-за стола, Женя повела Марину в ее апартаменты. По металлической винтовой лестнице они поднялись на два этажа, лестница вела куда-то дальше, вверх. Марина поинтересовалась:
А что выше? Вообще, сколько же этажей в этом доме?
И не спрашивай! Этажей здесь, в этой части дома, пять. Там, где кухня – три. Плюс подвал, плюс всякие службы. Представляешь, каково это уби-рать вдвоем? А выше Лешкин кабинет, в башне. Потом посмотришь, если захочешь, там, правда, лестница еще не доделана, но добраться можно. Ну, вот твоя комната – нравится?
Очень! – искренне воскликнула Марина. Комната и в самом деле была чу-десная: небольшая, но очень светлая, окно фонарем выходило в сад, на от-крытых полках во множестве сидели разноцветные мягкие зверушки.
Тут у нас раньше Наташка размещалась, но к ней подруги приехали, и они все поселились в гостевой, там пять спальных мест, им как раз хватило.
Здорово! А ребенок возражать не будет, что я тут... оккупирую?
Да нет, конечно, это она сама и предложила. Ты же знаешь, она тебя обо-жает. Рядом по коридору еще две комнаты, в одной Вадим с Сашей, ты их знаешь, а их Настя вместе с девичьей компанией в гостевой. В другой ком-нате должен бы быть Лешин приятель, его ты, кажется, ни разу не видела, такой Валера. Хороший мальчик, только молодой еще... Ну, да это неваж-но, он еще неизвестно, приедет ли, так что пока комната пуста. Это я к чему рассказываю? У вас общая ванная, на эти три комнаты, ничего?
Да господи! Уймись ты, ради бога, я приехала на два дня, не волнуйся, мне ужасно у вас нравится, и ванная на четверых – это просто роскошь, все же не одна на весь дом!
Ну и хорошо. Ладно, отдыхай, умывайся и приползай, все в саду будут.
Марина и в самом деле умылась, распаковала небольшую дорожную сумку и повесила в шкаф платье, взятое на всякий случай для вечера (как оказалось, правильно) и куртку. Прилегла на диван с книжкой, и сама не заметила, как уснула.
Проснулась она через пару часов отдохнувшая, потянулась, улыбнулась своему хорошему настроению и решила спуститься вниз. Остановил ее разговор, доносящийся из ванной комнаты – конечно, подслушивать разго-вор супругов было ужасно неприлично, но Марина услышала имя Сергея, и не могла удержаться.
Слушай, мы Марину встречали пару месяцев назад с Серегой Михайловым, кажется, на каком-то концерте, так? – это был голос Вадима. Ответ Саши Марина не расслышала сквозь плеск воды, судя по звуку, она принимала душ.
Да, только по-моему, не на концерте, а на каком-то юбилее. И раньше еще где-то. А ведь дела у Сергея сейчас неважные, насколько я знаю. Его под-ставили на крупную сумму, а у него висел большой правительственный за-каз, – продолжал Вадим. – Напомни мне, пожалуйста, когда вернемся, посмотреть, в чем там дело, и что можно сделать.
Хочешь попробовать вытащить? – Саша выключила воду. – Дай мне, по-жалуйста, полотенце. Спасибо.
Хочу попробовать. Ч-черт, порезался, – Марина живо представила себе, как рослый Вадим, пригнувшись, разглядывает в зеркале порез. – Он порядоч-ный человек, и я считаю – лучше пусть он работает, чем какая-нибудь тварь. К тому же, его подставил наш с тобой общий знакомый...
Неужели Свентицкий?
Он самый. Так что помочь человеку будет еще и полезно. Ну что, ты гото-ва?
Да, милый, – послышался явственный звук поцелуя, и Марина поспешила выйти из своей комнаты, она и так позволила себе быть крайне нескром-ной....
В саду, под яблонями, стояли несколько столиков, за которыми и собралась публика. За двумя столами шла оживленная карточная игра, за спинами игроков стояли болельщики.
Мариш, ты как насчет бриджа? – окликнул ее Зяма.
Да что ты, Лешенька, я никогда в жизни в него не играла! Я посмотрю, может, и пойму что.
Марина взяла со стола стакан, посмотрела, что предлагают пить. Выбор был между "Мартини" с апельсиновым соком и им же с джином или вод-кой. Она стояла задумавшись, когда стакан кто-то потянул из ее руки.
Мадам, это совершенно не женское дело – коктейли. Сделать Вам коктейль "Джеймс Бонд"?
Водка с "Мартини", взболтанная, но не размешанная? – засмеялась она.
О, я вижу, вы разбираетесь в классике! – молодой человек, стоящий рядом с ней, был действительно молод, настолько, что Марина даже тихонько вздохнула. – Разрешите представиться: Валерий. Так как насчет "Джеймса Бонда"?
Очень приятно, Марина. Лучше бы апельсиновый сок. Как я понимаю, впереди еще много чего, лучше начинать потихоньку.
Ах, эта умеренность! Вы разрываете мне сердце, но придется с этим сми-риться! – Валерий картинно возвел глаза к небу, рассмеялся и принялся за коктейль, не переставая говорить.
Минут десять Марина стояла за спиной у картежников, потягивая апельси-новый сок, в который коварный Валерий добавил-таки "Мартини", и доб-росовестно пытаясь разобраться в хитросплетениях бриджа.
Валерий стоял рядом и добросовестно, хотя и не без яда, комментировал ход сражения. Голос у него был приятный, "Мартини" уже слегка подейст-вовал, и Марина с удовольствием смеялась... За ужином Валерий тоже оказался рядом, подкладывал лучшие кусочки и заглядывал в глаза.
Мариш, расскажи, что теперь собирается производить отечественная жур-налистика для российских мужчин? – раздался с другого конца стола голос Леши. – Я ваш журнал давно не видел, ты теперь там, говорят, большая фи-гура?
Не столько большая, сколько раздувшаяся от сознания собственного вели-чия! – усмехнулась Марина. Как все-таки приятно общаться со старыми друзьями: вон, с Лешкой год не виделись, а он знает, что и как... – А по-следний номер журнала я тебе привезла, потом отдам, посмотришь. Заодно и оценишь, что мы там меняем.
А какой журнал? – поинтересовался один из сидящих за столом, справа от Марины, и услышав ответ, разочарованно протянул: – А, глянцевый...
А что, Вы не любите глянцевые журналы? – спросила Марина.
Нет, они мне кажутся слишком... слепленными с западных образцов.
Ну, как раз к нашему-то это и не относится, – с гордостью парировала Ма-рина. – Мы делаем полностью российский журнал, только наши статьи, даже о каких-то западных... ну, скажем, машинах.
О машинах? – заинтересовался Вадим, – И о чем планируете писать?
Ну, вот например сейчас я должна дописать статью о "хаммерах" – надо сказать, очень трудно, я никогда не пробовала водить эту... помесь джипа с бронетранспортером, а нужно же не только технические характеристики дать, но я о каких-то ощущениях рассказать. А через неделю еду в Италию, наш главный договорился писать статью о заводах "Феррари".
О, это интересно, – оживился молчавший доселе сосед Марины справа, ка-жется, тезка хозяина, Алексей. – "Феррари" – это очень интересно. Собст-венно, я там кое-кого знаю, есть у нас там... свои люди. Так что если нужно... А насчет "хаммера" – я как раз на нем приехал, недавно купил. Хотите – можете попробовать, вон он в гараже стоит.
Конечно, хочу! А когда можно?
Да сразу после ужина, – засмеялся Алексей такому энтузиазму. – Или нет... мы все выпили, давайте лучше завтра с утра. Ощущения, скажу Вам, неор-динарные...
Замечательно!
Да, а журнальчик не забудь отдать, очень интересно! Твои статьи там есть? – спросил Зяма.
Есть, конечно. И не одна. Вот, будешь читать – и попробуй определить, ка-кие...
Ужин закончился мороженым, м компания перебралась в каминный зал, где, несмотря на теплый вечер, уже полыхал огонь на кирпичной кладке большого камина. Марина села в кресло, глядя на огонь. Ей вспомнился один из вечеров с Сергеем, ужин при свечах, праздничное настроение... Ах, как этот человек каждую встречу умел превратить в праздник -зажженными свечами, маленькими подарками, приятными сюрпризами. Или просто молчанием, за которым было куда больше, чем за любыми словами. Или это теперь Марине так казалось?
Соседнее кресло скрипнуло, и на Маринину руку легла теплая ладонь.
Вы так освещены отблесками пламени и так глубоко задумались, что на-поминаете "Марию Магдалину" работы де Латура, – сказал тихо Валерий.
Да? Кающуюся?
О нет, просто размышляющую... Но мне очень хотелось бы, чтобы Вам и не пришлось раскаиваться, что такой прекрасный вечер Вы потратили впустую. Теперь Вы позволите предложить Вам чего-нибудь покрепче апельсиногвого сока?
Ну... пожалуй...
Да, собственно, я тут уже... позволил себе принести... – и в его руке, словно у фокусника, появился стакан с золотистой жидкостью, плещущейся поверх кубиков льда. – Дивный шотландский нектар, очень рекомендую. За Вас? – и второй стакан, словно по волшебству, вырос в другой руке.
А в свободное время Вы подрабатываете помощником у Дэвида Коппер-фильда? – лениво поинтересовалась Марина, отхлебнув действительно превосходного виски.
Нет, практикуюсь самостоятельно. Вам понравилось? Только не говорите "нет", я Вас умоляю! Лучше согласитесь потанцевать!
И, конечно, она согласилась... Почему бы и не потанцевать с симпатичным, пусть и очень молодым, человеком одинокой – более того, недавно брошенной любовником! – женщине?
Они танцевали, и пили еще виски, и бултыхались в джакузи, и над чем-то смеялись с остальной, тоже изрядно захмелевшей компанией... Уже под утро, когда птицы начали громкими голосами выяснять какие-то свои важ-ные утренние дела, Марина тихо уползла из комнаты Валерия к себе. Стыдно ей не было, было просто неинтересно.
Надо ли вставлять описание вождения «хаммера»?
После двух таких выходных дней еще и свободный понедельник был ман-ной небесной, благословением божиим, горячим пирожком в морозную погоду... И Марина воспользовалась им на всю катушку.
Поднялась с постели она уже ближе к полудню, не торопясь выпила кофе, приняла душ и долго, вдумчиво расчесывала изрядно спутанную гриву. Собрав волосы в хвост старой резинкой, она критически посмотрела в зер-кало, сказала самой себе: "Последствия неумеренности налицо и на лице" и отправилась заниматься пострадавшей внешностью. Умывание с пенкой, тоник, маска... Телефонный звонок раздался, как всегда, сильно невовремя (если кто пробовал разговаривать с засохшей маской на лице, то испытан-ные Мариной эмоции будут понятны).
Алло, – проговорила она, стараясь не шевелить губами.
Добрый день, будьте добры Марину. – Явно знакомый мужской голос.
Минуточку, подождите, – наспех смывая маску, она пыталась сообразить, кто же ей звонит. Вроде по телефону она этот голос никогда не слышала. Так и не придумав ответа на этот вопрос, она снова схватилась за трубку. – Да, я слушаю.
Марина, пожалуйста, не считай это назойливостью, но мне очень захотелось тебе позвонить. Ты не узнала меня?
Признаться, нет, все еще не узнала. Кто это?
Это Валерий... у Лешки на даче, вчера... ты что, совсем ничего не пом-нишь, или просто дразнишь меня?
О господи, – с чувством сказала Марина, и с размаху села в кресло. – Ты откуда взялся, я вроде бы своими координатами не разбрасывалась!
Ну, мы же все-таки не на улице познакомились, мир не без добрых людей. – Извиняющиеся оттенки быстро исчезали из его голоса. – Как ты посмот-ришь на предложение встретиться?
Слушай, я как-то не уверена вообще в целесообразности этого. Я же сказала тебе вчера: продолжения не будет. Зачем нам встречаться?
Ну, мне было бы приятно тебя увидеть...
Прости, меня это должно волновать?
Я не договорил. А вообще, что ты сердишься? Я ведь, кажется, ничем тебя не обидел? И, даже если ты не хочешь ничего иного, друзьями мы можем быть?
Знаешь, в любом случае я сегодня очень занята, ты позвони лучше в другой раз, ладно? Я не сержусь, просто ты попал очень невовремя. – и не давая собеседнику возразить или извиниться, она положила трубку.
"Что-то предложения быть друзьями сыплются со всех сторон. Вот уже второе за последние десять дней. Только Сергею я не то что другом – те-нью, ковриком в машину, автоответчиком соглашусь быть. А этот... "
Смывая с лица маску, намазываясь кремом и снова причесываясь, Марина размышляла, в основном, о двух вещах: не испортят ли в химчист-ке светлый шелковый костюм и что же делать с Христофоровым. И если первый вопрос решался достаточно просто, все зависело от того, работает ли сегодня симпатичная приемщица Надя, или стерва Валька, то вот со вторым было как-то сложнее...
Ну в самом деле: Кузя обиделась и не звонит, видимо, Христофоров действительно в ее бизнесе значит немало. Христофоров не звонит тоже. Марина, конечно, может набрать номер, позвать в гости, да и переспать, в конце концов, кусок не отвалится, она женщина свободная. Только какой смысл так обращаться со взрослым дядей, который, кстати, ничего не про-сил?
Тяжело вздохнув, она напудрила нос, сложила в пакет костюм, шел-ковые же брюки, прихватила замшевую юбку и отправилась в химчистку. Идти туда надо было через двор, тополиный пух летал, цеплялся за ресни-цы и набивался в нос, солнце наконец-то стало греть всерьез после похо-лодания в начале июня. Марина шла, жмурилась на солнышке и подставляла ему нос, чтобы появились веснушки. Она считала, что они ей очень идут.
В химчистке работала Надя, но надеяться на приватную беседу было нечего: Надя была очень занята, она вяло отбивалась от скандалящего му-жика, повторяя:
Товарищ, ну вы вспомните, вы когда костюм свой принесли, я же его и принимала, я сказала вам: не знаю, от чего пятно, может не отойти. Вот и в квитанции написано, видите, и подпись ваша стоит. Я ж не чищу, фабрика чистит. Пишите жалобу.
Да поймите вы, – кипятился недовольный, – мне улетать завтра, какие, к шутам, жалобы, мне костюм этот с собой взять надо, а вы его испортили!
Товарищ, ну я же вам сказала....
Скандалист стоял к Марине спиной, и она видела только его рыжий затылок и широкие плечи. Скандалящих мужиков она не выносила, хотя и могла бы понять человека, у которого испортили любимый костюм. Но данный индивидуум выглядел совсем не бедным, часы на его запястье были явно дорогими и швейцарскими, наверное, и костюм был не единственным, и Марина громко сказала:
Простите, но мне кажется, что Вам стоило бы отнести это пятно, вместе с костюмом, конечно, в хорошую дорогую чистку, где все делают вручную. Насколько я помню, такая есть в "Рамсторе". А здесь, на фабрике, чистят в барабане.
Вы так считаете? – неожиданно спокойным голосом сказал рыжий и по-вернулся.
Первое Маринино впечатление было: господи, как же его много! Распря-мившись, любитель светлых костюмов только что потолок не подпирал; помимо рыжих волос, наличествовала еще и борода, тоже рыжая, огромная, как у сенбернара голова, широченные накачанные плечи...
Обрадованная неожиданной поддержкой Надя радостно подхватила:
Конечно, это в индивидуальную надо. Вон, пятно-то насквозь прошло, ткань пропитало, значит, старое оно, небось с прошлого лета с пятном-то костюмчик пролежал.
Рыжий отмахнулся от Нади, как от назойливой мухи, не сводя с Марины глаз, бросил пострадавший костюм в спортивную сумку, болтавшуюся у него на плече, и спросил у Марины:
А Вы не считаете, что наш сервис следует учить работать?
Может и стоит, только так Вы ничего не добьетесь. Простите, я хотела бы заняться своими проблемами. – И она выложила из пакета свои вещички.
Вы не боитесь, что Вам испортят любимую вещь, как мне испортили?
Я не храню грязную одежду по году, а сдаю в чистку сразу.
Марина Витальевна, давайте с костюма пуговки срежем. Не дай бог, опять растворятся, – вмешалась в разговор Надя.
Да, конечно, надо срезать. Вот, кстати, – добавила Марина обращаясь к все еще стоящему за спиной рыжему, – пару месяцев назад я имела неосторож-ность сдать жакет вместе с пуговицами. Они возьми и растворись без ос-татка. Так ведь я сама поленилась их срезать...
С вас сто сорок шесть рублей, Марина Витальевна! Готово будет послезав-тра вечером – сказала Надя, выписывая квитанцию.
Марина расплатилась и вышла из химчистки. Откуда-то набежали тучи, ветер гнал по мостовой пыль и какие-то бумажки. Марина поежилась, в это время над головой прогремело и об асфальт разбились первые крупные ка-пли дождя. За ее спиной снова раздался голос рыжего:
Послушайте, сударыня, давайте-ка я Вас подвезу, а то Вы вымокнете, и я буду чувствовать себя виноватым, поскольку это я задержал Вас...
Спасибо... – Марина смотрела на дождь, он и не думал утихать, под капля-ми на лужах вздымались пузыри. – Мне, собственно, рядом, в соседний двор.
Тем лучше, – засмеялся собеседник, – я буду любезным за небольшую цену! Постойте минуту, я сейчас подгоню машину поближе.
Метрах в десяти от дверей химчистки стоял огромный черный джип с за-темненными стеклами, такого угрожающего вида, что Марине всегда при виде таких машин представлялась танковая колонна. Впрочем, ее новому знакомому, при его немалых габаритных размерах, такой автомобиль вполне подходил.
В салоне джипа было, разумеется, просторно, пахло натуральной кожей, дорогой мужской парфюмерией и табаком.
Как Вам мой конь? Мы с ним еще не привыкли друг к другу, он у меня все-го пару недель.
Ну...– Марина замялась, подыскивая слово, – он Вам вполне соотвествует.
Интересно, это следует считать комплиментом или выпадом? Позвольте представиться, меня зовут Сергей, фамилия Никонов. Визитки я, к сожале-нию, с собой не взял, поскольку собирался только забрать барахло из чист-ки и домой. А Вас зовут Мариной, это я уже понял.
Давайте поедем, Сергей, – Марина попыталась мягко перехватить инициа-тиву, – Вы обещали доставить меня до дому, да и у Вас, наверное, перед отъездом много дел. Мне сейчас прямо, первый поворот направо и еще раз направо.
А откуда вы знаете, что я завтра уезжаю? – Спросил Сергей, плавно трога-ясь с места. – Ах, да, я же говорил что-то такое...
Вот именно, говорили.
Ну, вот ваш второй поворот, куда здесь?
Марина указала, как въехать в ее двор. Дождь тем временем закончился, в огромных лужах отражалось солнце, птицы пели, заглушая шум машин с ближней улицы. Сергей выпрыгнул из машины, помог Марине выйти, и, задержав ее руку в своей, спросил:
Вы позволите мне найти Вас, когда я вернусь?
Попробуйте. Но я ничего не обещаю. Лучше встретимся в следующий раз в химчистке! – и, рассмеявшись она вошла в подъезд – в конце концов, надо же было дописать статью о "хаммерах", тем более, что и практический опыт теперь появился.
В среду она съездила к отцу в госпиталь и нашла его, вполне уже оклемав-шегося, перед телевилором в азартном споре с еще несколькими сердечни-ками примерно того же возраста. Кто «болел» за красных, а кто за белых, понять было трудно, но спорили они весьма аргуметированно. Правда, ка-ждая сторона не замечала, что в пылу спора приводит те же доводы, что и идейные противники...
Марина чмокнула отца в колючую щеку и отдала сумку: чистое белье, фрукты, кефир, несколько книг в мягкой обложке. Книжки отец сразу же прибрал поглубже в тумбочку и сказал молодцевато:
И пока не прочту, никто их даже не увидит! А то только тут читать и нау-чились, а туда же... таскают...
Ну ладно, как ты тут?
Да нормально, я думаю, скоро выпишут уже.
Я в воскресенье улетаю...
Отдыхать опять наладилась? – отец грозно нахмурился, но в сочетании с пижамой получилось комично, он и сам ухмыльнулся.
Нет, в командировку.
В Тьмутаракань?
Да представь себе, в Италию посылают на неделю. Новый главный – рас-щедрился вот...
Ну-ну... Дело хорошее. Ладно, – ворчливо добавил он, – ты уж собирайся спокойно, тут Елена привезет, что надо. А к твоему приезду я уже и дома, глядишь, буду. А машину что – в гараж ставишь?
Нет, папа, Ксении оставлю, пусть привыкает.
Ох, смотри, разобьет такую дорогую, вторую, поди, не купишь.
Марине и самой боязно было за Красотку, Ксения лихачила по-страшному. Но оставлять сестру без машины перед приездом Мура тоже было бы не-правильно. Пусть канадец знает, что живем мы не хуже иных прочих.
Кстати, старую машину и в самом деле забрал замечательный негр Николас через пару дней после их знакомства: отдал две тысячи зелеными бу-мажками, сверкнул напоследок белыми зубами, заверил марину, что для нее в ресторане всегда найдется столик, и растворился в потоке машин, как "Нескафе" в кипятке.
В четверг Марина уехала из редакции в середине дня и отправилась вместе в Ксенией в Шереметьево встречать замечательного Мура. Он должен был прилететь «Люфтганзой» через Франкфурт, рейс задерживался, но не смер-тельно, всего на сорок минут, и они отправились попить кофе в ресторанчик над залом вылета.
Кофе был гадкий, вкусом напоминал жженую резину, а вот пирожное к нему оказалось неожиданно приличным, хотя и стоило столько, будто было платиновым. Отламывая ложкой кусочки мягкого бисквита, пропитанного, кажется, даже коньяком, Марина лениво осматривала соседние столики. Справа сидела большая компания, пять или шесть мужчин, по обрывкам разговора она поняла, что летят они куда-то к черту на рога в жаркие страны, и более всего их волнует запрет на спиртное в данной конкретной, насквозь мусульманской стране. Чуть дальше, в самом углу, самозабвенно прощалась парочка, Марина так и не разобралась, кто из них улетает, а кто остается... Ксения умчалась посмотреть на табло, а Марина повернулась и стала смотреть влево. Поодаль, почти у самой загородки, за стликом спиной к ней сидел мужчина, и, еще не разглядев его, она почувствовала, как сердце у нее падает куда-то далеко вниз, захватывая по дороге последнюю возможность соображать. "Сергей..." – успела подумать она, тут рядом грохнул, падая, стул, ОН повернулся... и оказался ничем не примечательным, и нисколько даже не похожим усредененного вида брю-нетом.
Ты что так позеленела, будто тебя укачало? – неслышно подошла Ксения. Впрочем, внизу, в зале, было так шумно, что неслышно подсрался бы и средних размеров бульдозер...
А, ерунда, просто душно здесь. Ну что табло?
Табло говорит, что рейс "Люфтганзы" задерживается, и по расчетному времени приземлится через пять минут. Если ты насытилась, пойдем туда, сейчас уже, наверное, стрелку зажгут, куда идти.
