Текст книги "Здравый смысл ушол на обед (СИ)"

Автор книги: Аноним Курама

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Всего аэропорт окружали сто пятьдесят ДОТов и большие минные поля, мы ждали штурма, поэтому военные вовсю трудились над установкой оборонительных сооружений. Им в этом помогали зонды Протосса.

Перед приездом командира я обещал перетащить к нему в НР побольше артиллерии – с другой стороны тоже стремительно росло число пушек и гаубиц, хотя это в основном и были старые советские орудия.

Когда командир приехал, он застал любопытнейшую картину – мои солдаты, которые пополам русские и латиносы, устанавливали артиллерию. Это были самоходные гаубицы Мста – четыреста штук. Их решено было не выпускать дальше – заводы России перешли на выпуск гаубиц нового поколения, а Мсту – продали нам, плюс мои заводы подсуетились и переделали буксируемые в самоходные, нарастив башни, броню, установив полноценный автомат заряжания и компьютеризированное наведение.

Главком приехал кортежем из четырёх броневиков, вылез из машины и присвистнул:

– А неслабо вы тут поработали, – перед нами был стройные ряды гаубиц, установленных в три шеренги.

– Ещё бы, – я подошёл к нему и протянул руку, – рад видеть вас живым и здоровым. Ещё не вымотала вас война?

– Какой там, – он отмахнулся, – больше по хозяйственной части волнуюсь, столько оружия нужно раздать, всех на довольствие поставить, снабжение организовать... – выглядел он и правда немного грустным.

– Вот поэтому я в своей армии числюсь всего лишь полевым командиром, – я ухмыльнулся, – и хлопот нет, и по врагу пострелять можно.

– Ты говорил, что будут показательные стрельбы?

– Да, да, – я развернулся к гаубицам, – мы уже заканчиваем с приготовлением. Что-то вы рано приехали.

– Вовремя, – он захлопнул тяжёлую дверцу броневика, рядом с которой стоял и оглядел всё то, что мы здесь наворотили, – хотел для начала посмотреть, как вы тут устроились. Как людей моих устроили.

* * * *

И мы пошли по военной базе, которую фактически развернули здесь мои солдаты. Казармы – на три тысячи солдат, целый жилой район, большое здание госпиталя, штаба, складской комплекс и конечно же – инженерные войска. Эти почти полностью состояли из латиносов, которые уже очень хорошо освоили использование инженерной техники и роботов.

Валентин, так звали главкома, осмотрел всё это с большим любопытством, а потом мы пошли посмотреть последний эшелон обороны базы. Всего эшелона было три. Мы подошли к ДОТу, и заглянули внутрь – внутри была небольшая просторная бетонная площадка, с тёплым полом, между прочим, на крыше ДОТа – зенитная турель с электромагнитным счетверённым автоматом.

Командир лично пострелял из стоящего тут станкового пулемёта НСВ, потом пошли через минное поле. Управляемое, поэтому безопасное. Я для верности связался с центром и переговорил. Дальше мы вышли к позициям роботов.

– А это что такое? – удивился главком, увидев роботов, которые стояли ровными рядами и ждали приказа.

– Роботы. У нас разработали различных роботов, в том числе и артиллерийскую модель, снабжённую 82-мм автоматическим миномётом. Такие роботы составляют первый эшелон обороны – они патрулируют территорию. Плюс нам не страшно потерять их в результате обстрела.

– Ну как знаешь, – командир посмотрел на большущего робота-танка, – Бр... и что, он правда автономный?

– Да. Хотя автономный режим не основной, основной – телеуправление.

– И как? Эффективно?

– Я лишь скажу, что в нашей бронетехнике нет прямого контакта с полем боя вообще. Пилотируемая техника отличается лишь тем, что капсула экипажа находится внутри машины, а не в удалённом центре. Её легко можно извлечь из машины и установив контакт через спутник, использовать как пульт удалённого контроля.

– Блин, гениально, – главком улыбнулся, – и как, работает?

– Да. Установили капсулы в Донецке. Сейчас по району курсируют двадцать танков, их экипажи, если так можно выразиться, постоянно меняются. Когда танк излишен, или слишком заметен, в дело может вступить робот-солдат или робот-разведчик.

– Этих я ещё не видел.

– Они вон там, за танками, – я пошёл вперёд и правда, за танками обнаружились роботы-разведчики. Это были небольшие гусеничные бронированные машины. Внутри пряталась оптика, перископ и эндоскоп – средства разведки.

Валентин очень заинтересовался техникой, поэтому сходу спросил:

– Чем вооружены?

– Разведчики не вооружены. Это наводчики, средства наблюдения, не более того. На крайний случай – могут самоликвидироваться. Перегрузка катушки, взрыв – около полцентнера тротилового эквивалента.

– Полезная машинка...

* * * *

Пока внимание международного сообщества было отвлечено историческими сенсациями, я вовсю пользовался главным преимуществом – я мог вытворять что угодно, народ на это не обратит особого внимания. Слишком много информационного шума. Поэтому я вытащил из всех своих загашников как можно больше артиллерии – всё упиралось в наличие артиллеристов. Латиносы с удовольствием записывались в добровольцы, так как платили неплохо, плюс была возможность продвинуться по службе. Использовали мы только и исключительно САУ, единственные буксируемые гаубицы, которые притащили в зону конфликта – передали НРовцам. Они уже в свою очередь установили довольно плотный контроль над границей, угроза прорыва оказалась снята. За это отдельное спасибо Берси. Он, подумав немного, создал то, на что у меня просто не хватило фантазии – автоматический миномёт калибра 120мм, на танковом шасси. Такая машина оказалась просто гениальной и сверхэффективной. 82мм мины не давали нужного осколочного и разрушающего эффекта, а очередь из дюжины 120-мм мин разносила вообще всё в зоне поражения, плюс это сильно увеличивало шанс поражения цели. САУ Берси впихнул в шасси танка Т-80, установив на него электродвигатели и новую башню с миномётом нового поколения. В частности – он использовал электромагнитный запуск мины. Это позволяло менять траекторию полёта в очень широких диапазонах – скорость запуска жёстко контролировалась электроникой. Мину можно было метнуть и на пятьдесят километров, и на тридцать метров, по навесной траектории. Минимальной дальности стрельбы вообще не было – орудие могло стрелять даже в зенит. Если будет такая надобность. Всё равно мины загружались не с казённика, а с боковой части ствола...

Машина, получившая название «плетень», пошла в серию и в войска уже через сутки после разработки поступило восемнадцать таких красавиц. Мне они понравились сходу – за возможность очень эффективно поддерживать своих бойцов при наступлении, ровно как и устанавливать непроходимый заградительный огонь.

В общем, я понял, что сделал всё, что мог. Теперь как минимум – можно не опасаться прорыва обороны НР, потому что на линии фронта сосредоточено восемь тысяч стволов артиллерии, из них только три тысячи стреляют, остальные вводятся в строй ежедневно. И вся эта махина устраивает стрельбу по так называемым добровольцам, которые лезут и лезут, как зерги, с запада... Одно радует – там только добровольцы и среди них много упырей-нациков, почти семьдесят процентов ранее судимые, двадцать процентов – за тяжкие преступления... таких не жалко от слова совсем.

31. Лекции по альтернативной истории

Рас-Аль-Гул ел эмемдемсик. Прелесть. Хрумкал, аж за ушами трещало. Проглот...

– Ну что, как ты на это смотришь?

– Как... неужели ты не можешь сам защитить учёных?

– Я маленький. Пока что. Плюс за всеми не уследить, их там будет двадцать человек.

– И почему вообще Лига Убийц? Мы убийцы, а не телохранители!

– Ну, если подумать – то дело было до распространения огнестрела. Значит, мне нужны бойцы, способные к фехтованию. Хотя бы немного. Мои солдаты могут пушками, ракетами, бомбами и танками, ну и ядерными торпедами. А мечом драться они не умеют, как их не крути.

Рас-Аль-Гул постучал пальцами по столу. Он выглядел задумчиво, очень.

– Ладно, думаю, всегда полезно разнообразить свою работу. Я выделю людей. Два десятка. Каким оружием их снабдить?

– Оружие я уже приготовил, – я махнул рукой и зондик, который прилетел вместе со мной, стрельнул молнией в стену. Через пару секунд у стены появился контейнер, из него выехали одна за другой телескопические полочки, превратив обычный сундук в оружейный шкаф, – вот холодняк. Мечи, томагавки, кинжалы, шпаги, сабли, японское и прочее азиатское.

Рас-Аль-Гул не выдержал и сам пошёл посмотреть на железяки. Первой же извлёк с полочки большую шпагу, богато украшенная рукоять и превосходное лезвие. Плюс кнопка на рукояти.

– Что это за кнопка?

– Можете нажать.

Он сделал, как я и предложил. Нажал.

– Не вижу особой разницы.

– Попробуйте разрезать что-то твёрдое. Камень, например.

Рас, не веря, приложил ударом стену, клинок вошёл в неё с лёгким визгом и сопротивлением, но всё же проделал полметровой глубины ровный разрез в камне.

– Поразительно... – он улыбнулся, – хотя для фехтования эта функция опасна.

Ну да. Если оружие противника распадётся на две части, они обе продолжат движение, и куском лезвия может нехило порезать. Впрочем, против доспехов вибромеч будет крайне эффективен, как и против любой брони.

– Конкретно эта шпага – снабжена генератором разрушающих импульсов, она может разрушать что угодно, с чем столкнётся. Хотя против энергетической защиты бесполезна.

– Этого уже достаточно, – отмахнулся Рас.

– Самым интересным из этого комплекта является вот тот короткий клинок на второй полке сверху.

Рас достал рукоять.

– А где клинок?

– Это самое интересное. Он скрыт в пространственном кармане внутри рукояти. Причём там находится целый арсенал из семидесяти шести клинков, хлыстов, топоров, и даже есть снайперская винтовка и автомат. Электромагнитные.

– То есть без катушки не работают? – опечалился Рас.

– Увы. Очень удобно, не находите? Никто без моего ведома не сможет пользоваться моими технологиями. Причём любую катушку можно перегрузить и создать мощный взрыв, который уничтожит и того, кто захватил трофей, и скорее всего, саму трофейную технику...

Рас-Аль-Гул протянул мне рукоять:

– Покажи, как она работает.

– Пожалуйста, – я притянул к себе рукоять телекинезом и взяв в руку, высвободил длинную тонкую шпагу, которая появилась прямо таки из воздуха. Через пару секунд на её месте уже был короткий гладиус. Ещё через пару секунд – автомат "Убой" – относительно небольшой, рукоять в данном случае оказалась подствольной неотъёмной.

Убрав автомат в свёрнутое пространство, я вернул рукоять Рас-Аль-Гулу.

И вообще, я категорически не понимал, почему и Лига, и Стрела, используют лук и стрелы. Оружие это ну очень приметное, по всем параметрам всухую проигрывают огнестрелу. Это только в голливудских фильмах герой с луком, будь то Рэмбо или кто там ещё, выглядит прикольно.

Но тем не менее, сейчас это оказалось очень полезным. Надо отметить, что мой визит в Лигу Убийц прошёл в атмосфере всеобщей напряжённости среди её членов. Но атаковать меня не решились. Другое дело Рас, этот мужик знает, когда можно качать права, а когда нет.

Он сел в кресло и спросил меня, меняя тему:

– Я уже стал стар. Думаю передать свой титул молодому преемнику. Как ты на это смотришь?

– Положительно, – я отвлёкся от мрачных мыслей, – уйдёшь на покой?

– Почему же? Может быть, я тоже смогу путешествовать во времени? Сразиться с известными гладиаторами прошлого... – мечтательно сказал он, – вот было время. Честное, не то что сейчас.

– Справедливости ради замечу, что политика в древнем Риме не менее грязная, чем сейчас. К тому же у нас стоит жёсткое условие на невмешательство, мы же не хотим, чтобы из-за случайно убиенного человека история свернула на другую колею и все мы исчезли из бытия?

– Неужели нет другого приемлемого выхода?

– Ты даже не представляешь, насколько мало воздействие, способное изменить мир. Даже если родители Вашингтона или Эйнштейна задержатся на долю секунды перед его зачатием, мы получим совершенно другого человека, с другой судьбой. И это изменит всю мировую историю. Мы можем оказаться в прошлом, из которого уже не будет выхода в настоящее. Нацисты захватят мир, или произойдёт ядерная война и уничтожит человечество, или... ну, ты понял. Шанс на то, что всё закончится очень плохо – пятьдесят на пятьдесят. Как с монеткой.

– Нда... – Рас потёр виски, – опасная это штука. Неужели у тебя не бывает соблазна воспользоваться машиной времени в своих интересах?

– Есть, огромный соблазн, – я вздохнул, – я исследовал вопрос влияния и пришёл к выводу, что влияние случая почти бесконечно. А это значит, что малейшее действие в истории будет похоже на камень, что брошен на вершину горы. Оно приведёт к изменению события, и дальше в геометрической прогрессии, поменяется вообще всё.

– Как же ты тогда вообще умудряешься водить историков в прошлое? – удивился Рас.

– Наша история, та, которая сложилась, которую мы знаем, получилась, в том числе, и в результате путешествий во времени. Вполне вероятно, что если бы путешественников не было, ты или кто-то ещё могли не родиться, а мир был бы совсем другим.

– То есть они уже присутствуют в истории...

– И если среди имён известных гладиаторов и полководцев нет твоего, то значит, ты всё-таки не полетел в древний Рим.

– Или использовал своё личное имя, а не этот титул, – ответил мне тем же Рас-Аль-Гул, – или история просто не донесла до нас имя очередного бойца из древнего рима.

– Не переоценивай римлян. Они были известны своей дисциплиной, политикой, законами, но никак не навыками фехтования. Ты бы стал звездой номер один, стоило лишь тебе достать меч.

– Хм... умеешь же ты обломать, – он посмотрел на меня исподлобья, – я передам титул Оливеру. Было одно пророчество, которое позволяет это сделать. Согласно традиции он должен жениться на моей дочери, Ниссе, – важно сказал Рас.

Хм... Что-то тут нечисто.

– Тебя не смущает то, что он работает на меня?

– И много он делает по твоему приказу?

– Занимается тем же, чем и всегда.

– То есть ты его не нагружаешь. Отпусти его.

– Тогда убери это требование о женитьбе.

– Таковы традиции! – возмутился Рас, – я не могу взять и изменить их.

– Рас, ты то должен понимать, что старые традиции умирают вместе с моральным устареванием Лиги. Вот к примеру меч – великолепное оружие. В умелых руках, но только для ближнего боя. Как не крутись, от пули не увернётся даже лучший мечник, если он не мета-человек, инопланетянин и не владеет силой.

– Это тоже традиция, которая положена в основу Лиги.

– Сейчас мечом пользуется столько человек, что при обнаружении трупа с раной от меча все осведомлённые в первую очередь подумают на Лигу.

* * * * *

– Милааааха! – меня в который раз начали тискать.

А я всего-то предложил Джесси, дочери Харри, конфетку. Она прямо таки потеряла форму и расплылась от умиления, смотря на меня. Я понимаю – мальчик, да ещё и красивый, с розовыми щёчками, предлагает конфетку сестрёнке – это так мило! Наверное. Но блин, почему меня все тискают? Я утянул Джесси на кресло и сел ей на коленки:

– В ногах правды нет. Хочешь конфетку?

– Давай, – она запустила руки в мою вазочку с эмемдемсом и взяла несколько конфеток, – м... какие вкусные!

Ещё бы. Этот эмемдемс по моему заказу делают по спецрецепту из лучшего шоколада, самых отборных какао-бобов, и ещё дюжины компонентов, некоторые из которых инопланетные. Вкус – намного более яркий и приятный, чем у земного шоколада. Пока Джесси наслаждалась шоколадными конфетками и лоанийскими фисташками, я устроил свою голову на груди девушки и задумался над причиной, по которой мне пришлось срочно вернуться в Централ-Сити.

Тем временем в помещение начали входить люди. Барри пришёл первым. Следом все остальные – Циско, Кэйтлин, Харри, Штейн, спустилась из своих апартаментов Кара и зашёл последним хмурый, как ноябрьское небо, Рип Хантер.

– В общем, простите меня, ребята, – начал Барри.

– За что?

– Я...

– Этот идиотас изменил историю, – вдруг сказал Рип, – Рассказывай, Барри, давай, не стесняйся.

– Ну... – Аллен оглядел собравшихся, – работы в последнее время было мало, в общем, я отправился в прошлое. Думал, что смогу спасти свою семью...

– Дальше давай.

Рип сел в кресло и закинул ногу на ногу, учитывая его плащ и револьвер – выглядело это как у заправского ковбоя, ну или бандита с дикого запада. Шляпы не хватает только.

Барри замялся. Рип выгнул бровь:

– Ну?

– В общем, я сглупил, я думал, что смогу спасти свою семью, жить счастливо, но... всё вышло не так, как я хотел. В общем, я вернул всё как было, но уже ничего не так, как было раньше, – он грустно вздохнул, – хотя... кое-что не меняется, но всё действительно вышло не так, как было раньше.

– И чем же нынешняя история отличается от прошлой? – спросил Рип, не удивившись, в отличии от всех остальных.

– Ну... – Барри задумался, – я создал новую хронологию... – он нарисовал на голографической доске рисунок из трёх линий, объясняя, что произошло, – мне уже никогда не вернуть всё так, как было...

Я решил вмешаться:

– Аллен, ты ошибаешься, – я встал с колен Джесси и подошёл к Аллену. Вся команда начала вертеть головами, а потом Харри посмотрел наверх...

– Хьярти? Ты почему стоишь на потолке?

– Потом, Харри, потом, – я прошёлся по кругу, обходя лампы, заложил руки за спину и начал говорить: – слушайте меня внимательно. История никогда не была линейной. Малейшее изменение в истории приводит к каскаду изменений, которые нельзя предсказать. Однако, сущестувует такая штука, как порядок вещей.

– Это мы знаем, – Барри задрав голову, следил за мной, – и что ты хочешь сказать?

– Что историю мы творим здесь и сейчас. Даже если ты изменил что-то, ты не изменил того, что люди живут в соответствии со своим разумением. Предположим, я попрошу тебя задержаться после работы в лаборатории. Это может случиться?

– Запросто, – ответил Аллен. Остальные смотрели, как я хожу по потолку и поедаю эмемдемс, летающий рядом со мной. Телекинез.

– Предположим, в этот вечер, если бы я не попросил тебя задержаться после работы, ты бы занялся сексом с Айрис Уэст, она бы забеременнела, вы поженились, у вас родился ребёнок. Заглядывая в будущее, можно ли сказать, что прося остаться тебя после работы я убиваю твоего ребёнка и разрушаю твою семью?

Внезапно мне ответила Кэйтлин Сноу:

– Ты хочешь сказать, что будущее непредсказуемо?

– Вот именно, Кэт, вот именно. В рамках существующего горизонта событий будущего нельзя предсказать вероятность того или иного события, если оно не является экстраординарным. К примеру, мы можем предсказать, с какой вероятностью монетка упадёт ребром, можем просчитать, какова вероятность того, что будет дождь, но мы не можем сказать, что случится в будущем. Будущее – это вероятности, с той же вероятностью Айрис могла пойти гулять вечером и её мог сбить автомобиль, насмерть. И тот и другой исход являются лишь вероятностями.

– Так что ты хочешь мне сказать? – спросил Барри, задирая голову, – и может уже спустишься?

В разговор вмешался Мартин. Он со своим фирменным профессорским тоном ответил Аллену:

– Мистер Хьярти хочет сказать, что изменив прошлое, вы повлияли на цепь событий, одни события произошли, другие не произошли. Но, тем не менее, все мы, как в той хронологии, так и в этой, действовали согласно своей воле, вы не принуждали нас к тем или иным решениям. Даже если в этой реальности всё пошло не так, как в прошлой, наши решения остались нашими решениями. И вы не виноваты в том, что изменили историю в какой-нибудь малости.

– Кроме несанкционированного вмешательства в историю, – добавил Рип.

– Не будьте так строги к мистеру Аллену, – возразил Штейн, – я уверен, он больше так не будет.

– Это точно, – кивнул Барри.

Я слушал их, переводя взгляд с одного на другого.

– В принципе, Профессор Штейн прав, – заключил я, – могу лишь добавить, что с моей точки зрения, вы все сейчас стоите на потолке. Вопрос лишь в том, с какой стороны смотреть. Какую поверхность считать полом, а какую потолком. Пока я стоял там – здесь был потолок, но потолок наверху, а я сейчас стою здесь. Значит, для меня верх – это та поверхность, на которой вы стоите.

– Эм... – вдруг подала голос Джесси, – меня кто-нибудь слышит? Какого чёрта тут происходит? – девушка сидела в кресле и с страхом смотрела наверх, туда, где ходили люди.

Харри только улыбнулся дочери:

– Всё в порядке, дорогая. Здесь, в этой компании, всё всегда вверх тормашками.

Пока остальные посмеивались, слово взял Рип:

– Как руководитель службы безопасности времени, я должен что-то сделать. Хотя вряд ли штраф тебя образумит, наверное, лучше будет взять с тебя обещание больше не вмешиваться в историю. Даже если очень хочется. Разве что в случае когда всё действительно обернётся катастрофой для всего человечества.

– Обещаю, – спешно сказал Аллен, – и у меня ещё один вопросик... – он поднял голову, – Хьярти, а почему в альтернативной реальности не было тебя?

Я задумался:

– Наверное, потому что в той реальности я просто не появился. Знаешь ли, в отличие от всех вас я, Кара, Астра, Харри, неподвластны хронологии этого мира, так что любые изменения, произошедшие до того, как мы появились, не должны никак на нас повлиять. Поэтому даже если ты изменил хронологию до нашего появления, на нас это никак не повлияло, мы остались сами собой, а поскольку мир не изменился так уж сильно, то это никак не повлияло на наши дальнейшие действия.

– Вот как... – он кивнул, – рад это слышать. Но тогда если всё в порядке...

Рип Хантер встал со своего кресла и подошёл к Барри:

– Ничего не в порядке, Барри. Ты в курсе, что человек по имени Эобард Тоун действует в истории и пытается изменить её по своему разумению?

– Но он же умер! – Барри был шокирован, как и остальные, – я сам видел!

– Идиот, – Хантер закатил глаза, – то, что ваш друг пожертвовал собой, чтобы предотвратить его появление не сможет убить его.

– Рип хочет сказать, – перебил его я, – что Эобард Тоун, который прикидывался Харрисоном Уэллсом, был из будущего. Из его будущего, будущего Рипа Хантера, где машину времени создало не Абстерго, а совершенно другие люди. Будущего, где не было меня. Убив себя, Тоун-младший лишь перекрыл одну из линий этого будущего. Позже, появившись в вашей истории извне, я накрыл медным тазом вообще всё это будущее, сделав его из основного альтернативным. Но ни Эобард, ни Рип, не умерли – по той простой причине, что они в этот момент находились в этом времени. Как бы вам подробнее объяснить?

– Я не совсем понимаю механику процесса, – ответил Аллен, – но в целом, мне всё понятно. Даже если кто-то покинет будущее и переберётся в прошлое, изменит что-то, то он изменит всё будущее, но сам он останется жив и здоров. Вот только он будет уже частью настоящего, а не нового будущего.

– Верно, – прервал его Мартин, – кстати, что там с Эобардом?

Рип посмотрел на всех присутствующих, даже мне внимание уделил и понурил голову:

– Всё очень плохо. К сожалению, наш враг невероятно хитёр, его практически нельзя отследить, и он старается испоганить историю, помогая другому преступнику, Дамиану Дарку. Масштабы изменений огромные и даже с Мартином и Харрисоном, мы не можем поймать его.

– То есть? – спросил я, – в чём причина?

– В отличие от Вандала, он сам путешественник во времени. Его практически невозможно отследить, мы можем заметить изменения уже после того, как хроно-компьютер сигнализирует о изменении хода истории. К счастью, мы смогли обезопасить нашу историю от него при помощи изобретения мистера Штейна...

Мартин надулся от важности, он задрал нос так высоко, что смотрел прямо на меня, а я стоял на потолке, между прочим...

– Да. Мистер Хьярти, я создал устройство под названием отсекающий горизонт. Оно основано на свойстве временной инерции. Это позволило нам в какой-то мере стабилизировать историю и защитить её от хроно-преступников, их действия в истории создают альтернативные варианты реальности. Мы так же установили, что Земля-2, ровно как и все остальные земли были созданы именно благодаря хроно-преступникам с помощью моего защитного устройства. Отсекающий горизонт отсёк от нашей земли альтернативные ветки развития событий. Это же и объясняет нам, почему именно наша земля является Землёй-1, которая находится в центре этой карты земли, а все остальные варианты истории.

Прелестно. Мартин создал ещё и кучу альтернативных вселенных. Просто прелестно. Хотя, оно наверное и правильно.

– Так значит любые изменения в нашем прошлом не опасны для нашего настоящего?

– Нет, они влияют на нас, – Рип качнул головой, – не настолько, как без отсекающего горизонта, но тень влияния исторических изменений остаётся. Поэтому каждое новое вмешательство Эобарда меняет наше настоящее. Взять хотя бы Барри, который создал нашу альтернативную реальность. Та реальность, которую он создал флэшпоинтом, не была уничтожена, когда он изменил историю. Она продолжает существовать как земля-икс. И она продолжает влиять на Землю-1, хотя это влияние не настолько большое, как то, что было отсечено устройством Профессора Штейна...

Вот так новость. Эобард Тоун жив и продолжает подкладывать нам хрюшек в виде попыток изменить нашу историю. Лично я его мог не опасаться – я с этим миром не связан. Мои девочки – Кара и Астра, тоже, Харри и Джесси – тоже как бы посторонние люди... но вот всё остальное... Тут явно дело нечисто. Нужно разобраться, что к чему, и хотя бы попробовать попытаться увеличить наше влияние на землях-N, которые были отсечены из-за Эобарда. И его самого нужно найти и... черенком от лопаты.

32. Выселение

* * * *

Странные они всё-таки люди, эти журналисты, которые решили взять у меня интервью. По случаю вместе с ними была Айрис Уэст, которая приехала даже в мой небольшой дом в Екатеринбурге. Надо было видеть их рожи, странные они люди! Наверное, ожидали увидеть небоскрёб, или на худой конец, большой дворец, с золотыми статуями, массивной мебелью и дюжиной сексуальных горничных. Однако, мой дом отличался от всех этих фантазий, которые себе воображали миллионы и миллиарды людей. Разрыв шаблона получился смачным и сильным.

– Ну а вы что ожидали? Версаль? – улыбнулся я, – тапочки одевайте и заходите.

К сожалению, приходилось тратить время на самые простые вещи, такие, как общение с прессой. Обычно миллиардеры с прессой не общаются, но я – другой случай. Среди миллиардеров подобное считается моветоном, показывать каким-то левым личностям свою жизнь, это звёзды шоу-бизнеса всеми силами привлекают к себе внимание, но на то он и шоу-бизнес, чтобы делать деньги на именах. Хьярти – это громкое имя, известное, пожалуй, во всех уголках планеты. Хотя выступал я немного, но смачно.

Квартира в Ёбурге у меня была самой обыкновенной, находилась в новом жилом комплексе, на последнем, двадцать пятом этаже, и с виду никак не напоминала даже хорошие американские апартаменты, в которых жили мои сотрудники. Я не изменял своим привычкам.

Айрис спросила у меня, обув тапочки:

– И почему ты живёшь в России?

– У меня тут бизнес.

– Я думала, бизнес у тебя в Централ-Сити.

– Нет, по всему миру. Но больше всего контактировать приходится с Южноамериканцами и Русскими. Возможностей много.

Да, кстати, машина времени находилась в России, в Екатеринбурге, как и штат обслуживающего персонала, как и все мои исторические мощности. Поначалу я думал отправить эту отрасль в АС, но потом передумал – им это будет только неудобства доставлять, а в Ёбурге это одновременно и престиж поднимет, и даст около десяти тысяч рабочих мест для учёных, техников, военных, снабженцев и всех остальных.

Себестоимость всей этой инфраструктуры входила в цену за билет в прошлое, я благотворительностью не занимался. Впрочем, пара миллионов баксов за одно путешествие, результатом которого станут важные исторические сведения – это немного.

Журналистка из Бибиси почему-то странно посмотрела на Айрис, я понял её и пояснил:

– Айрис невеста одного из моих самых ценных сотрудников. Случайно так вышло.

– Эм... – она оказалась под прицелом злых взглядов, – ну спасибо, удружил.

– Не за что, Уэст, – я подмигнул ей, – ну так что, пойдёмте, будем разговоры разговаривать...

* * * *

Внутри квартиры было всё так, как я люблю. Кстати, да, именно здесь я и жил, в перерывах между занятиями по всему миру. АС и ЦАР руководил Берси и Директор, я там ничего не решал, а тут, в России, мне приходилось часто вести переговоры и принимать решения, всё-таки, я именно что выстраивал подобие прошлого Ёбурга. И сделать это просто пожелав, невозможно – пришлось общаться и с бюджетниками – ментами, врачами, военными и учителями, и с бизнес-элитой города, чтобы уведомить их о наших планах и встроить в структуру будущих преобразований, и заниматься продвижением наших товаров через Екатеринбургский экспо-центр, который, пока строится новый, арендовали мы.

Весь разговор с журналистками можно опустить за кадром, достаточно посмотреть, какими глазами они смотрят на вроде бы обычную квартиру занятого работой человека. Ни дизайнерских изысков, ни понтов – стол, кресла, камин, пара мониторов на стене, обычные обои из ближайшего магазина и обычные светильники – кстати, сделанные из гильз от артиллерийских снарядов, которые я подобрал в НР...

Как я и ожидал, само моё жилище вызвало больше вопросов, чем моя деятельность, хотя Айрис этим провести не удалось и она одна из всех задавала вопросы на злобу дня, остальных больше волновало, как я живу и чем дышу, чем обсуждение дел. Первой не выдержала и начала задавать вопросы журналистка Бибиси:

– Скажите, вы всегда так скромно живёте?

– Да, – я посмотрел на неё и улыбнулся в камеру, – вас что-то удивляет?

– Ну, мы никак не ожидали увидеть здесь обычную квартиру... – она с сомнением посмотрела на обои из супермаркета.

– Я человек другого склада ума, нежели обычные толстосумы, меряющиеся длинной яхт и высотой дворцов. Если вам вдруг интересно, то весь этот район города построен моей корпорацией, в нём живёт триста тысяч человек. Они работают на моих заводах.

– И вы живёте здесь же, с рабочими?

– А почему нет? – я пожал плечами, – не вижу смысла в этой примитивной деревенской привычке – демонстрировать другим свой социальный статус дорогими вещами. Отгораживаться от людей. Так ведут себя дураки, случайно заработавшие деньги и не знающие, куда их потратить. Мне их жаль, честно говоря. Наверное, это невыносимо – когда деньги становятся смыслом жизни, человек либо превращается в охотника за баблом, либо уже добыв, тратит их на дорогие и бесполезные для него вещи. Просто чтобы показать трофей, похвастаться перед другими охотниками...

– А вы?...

– А я имею цель в жизни. Свои принципы, идеалы, глобальные задачи. Поэтому меня заботит лишь то, чтобы все мои проекты были профинансированы. Лично я, я подсчитал, трачу на себя около тридцати тысяч евро. В год.