Текст книги "Бета-тест (ЛП)"

Автор книги: Аннабет Альберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Да, но я... э-м... играл кучу времени в старшей школе и колледже. И, может быть, немного после, – в любом случае, достаточно только дождаться загрузки и они всё поймут. Рави и Джозия наклонились, чтобы посмотреть на экран его ноутбука. С него им подмигнул его любимый персонаж.

– Немного? Ребята, у него верховный маг. О, мой Бог. Если ты не дашь мне им сыграть, я определённо сделаю с тобой нечто ужасное, – Джозия рассмеялся глубоким заразительным смехом.

– Он не шутит, – сказал рыжеволосый. – Прячь все маркеры.

– Я никогда раньше не видел верховного мага, хотя, поверь мне, повидал множество персонажей. Его же можно получить, только выиграв ежегодный онлайн турнир? – Рави покачал головой, в его голосе отчётливо слышалось тоже самое восхищение, которое Тристан уловил, когда играл. Учитывая, что обычно Рави поражал его воображение своими талантами, как в постели, так и на работе, его пульс участился от понимания, что на этот раз он сумел его удивить.

– Ерунда, – он пожал плечами, стараясь подавить улыбку. За эти годы Трис выиграл множество турниров и битв, но никогда не планировал поразить этим парней. Но, тем не менее, чертовски круто осознавать, что ему удалось.

– Как насчёт того, чтобы сесть тут? – друг рыжеволосого похлопал по месту рядом с собой.

– Останься, – Рави надавил ему на плечо, словно Трис попытался бы сбежать. Прикосновение было таким твёрдым и настоящим, живым напоминанием о связи, которая выходила далеко за пределы игры.

– Мы оставляем его себе, – сказал Джозия остальным.

Тристан впервые в жизни ощутил, что полностью вписался. Это его команда. Его мужчина, даже если никто вокруг не знал об этом. Кто бы мог подумать, что игра, из-за которой родители капали ему на мозги, в конце концов, поможет ему приспособиться?

– Он наш, – добавил Рави, и это высказывание доставило Тристану нестерпимую душевную боль. Он безумно хотел принадлежать этому человеку.

* * *

На кухне было безлюдно, когда Рави пришёл туда, чтобы взять ещё пива. Дом Джозии, находящийся в одном из лучших районов Санта-Моники, был воистину шикарным и из него открывался просто убийственный вид. И для кого-то Джозия, возможно, и выглядел ходячей бомбой замедленного действия, но, на самом деле, был очень гостеприимным. Рави не очень любил играть в одиночку, за исключением тех моментов, когда парни требовали его присутствия онлайн, или ему нечем было заняться, но было что-то волшебное в том, как к вечеру на вечеринке все разговоры среди тех, кто не играл, становились серьёзнее и затихали из уважения к тем, кто уже спал, или к тем, кто продолжал борьбу, потому что после полуночи она становилась лишь ожесточённее. Рави отключился от «Войны Эльфов» пару часов назад, потому что, во-первых, ему нравилось перемещаться между разными группами людей, а во-вторых, ему было необходимо надрать пару задниц в каком-нибудь шутере. Игровая механика «Войны Эльфов», позволяющая им создавать собственные армии, предполагала, что он со своим стандартным персонажем фактически оказался лишь подмогой Тристана, что было... унизительно.

Рави открыл банку пива и вышел в патио подышать. Было странным образом возбуждающе наблюдать за кем-то, кто с такой ловкостью бросался заклинаниями и раскидывал соперников вдвое больше и сильнее себя, с всё той же бесхитростной улыбкой. Тот же самый парень, что вёл себя неуверенно за рулём грузовика, обладал молниеносной реакцией в игре, с лёгкостью отдавая приказы.

«Это мой парень», – ему неоднократно хотелось прокричать об этом. Но, конечно же, Рави не мог. Не мог. К слову, о его мужчине – Рави заметил знакомый силуэт на балконе. Ноги будто сами понесли его туда, где сидя в деревянном кресле в полном одиночестве, отдыхал Тристан.

– Устал от своего нового фан-клуба? – он сел на соседнее кресло.

– Не... просто в сон клонит. Не привык к такому количеству общения.

– Ты отлично справился, – сказал Рави, борясь с желанием погладить его по руке или бедру. – Серьёзно, почему ты никому не сказал о том, что заядлый игрок? Могу гарантировать, что теперь в офисе к тебе будут относиться с ещё большим уважением.

Тристан пожал плечами.

– Просто не посчитал это важной информацией, и игры – это, вроде как... личное.

– Личное? – что-то новенькое. – Как игры могут быть чем-то личным?

Тристан некоторое время молчал, спокойствие ночи окутало их, делая Рави более терпеливым, чем обычно.

– После смерти Дерека я почувствовал, что обо мне все просто забыли. Я знаю, что звучит жалко...

– Нет, думаю, что звучит так, словно ты был ребёнком, который попал в по-настоящему дерьмовую ситуацию. – Да пошло оно всё. Он решительно положил руку Тристану на ногу.

– Как бы там ни было, кто-то дал мне раннюю версию игры, и это было так... словно целая вселенная открылась передо мной. Та, в которой я мог уединиться и мне не приходилось иметь дело с людьми, их вопросами или ожиданиями. Я не Дерек и никогда им не буду, но в игре... я был личностью, – еле слышно произнес Тристан.

– Трис, ты личность и вне её, – у него в груди похолодело. «Почему же ты не видишь, насколько ты потрясающий?» Рави сжал ногу друга.

Тристан продолжил, словно не услышал его слов.

– Я погружался в игру, когда скучал по нему слишком сильно, когда родители чересчур давили на меня своими требованиями, которые, по их мнению, ограждали меня от тех же ошибок, которые совершил он. Потому я не тот, кого они хотели, Рави. Тот, кто им нужен – умер. И они застряли с геем-одиночкой.

Ох, чёрт. Почему они не могли быть сейчас наедине, чтобы он мог прикасаться к Тристану так, как ему хотелось?

– Эй. У них замечательный ребёнок, независимо от того, осознают они это или нет. И поверь мне, я не понаслышке знаком с тем, насколько семья может подавлять тебя, ты же знаешь.

– Да, знаю, – их взгляды встретились в темноте, и неприятие, которое Рави скрывал, вырвалось наружу. «Я мог бы влюбиться в этого парня». Это не просто секс и никогда им не был. Между ними такое взаимопонимание, которого у него никогда не было ни с одним из бойфрендов.

Наклонившись, он поцеловал Тристана в уголок рта.

– Любой был бы счастлив заполучить тебя в свою команду.

– Шшш. Что ты делаешь? – Тристан отстранился, его глаза заметались по сторонам как у бешеной белки. – Здесь всё ещё полно народу с работы. Кто-нибудь догадается.

– Может... – Рави сделал глубокий вдох. – Может, меня это устраивает.

– Что? – Тристан так резко развернулся, что едва не вылетел из кресла. – Ты сам говорил, что не можешь встречаться с коллегой.

– Я знаю, что говорил. Но ты должен признать – эта связь между нами, похоже, никуда не исчезнет.

– Это так, – согласился тот, но при этом казался несчастным.

– Я не хочу прекращать видеться с тобой, – Рави решился продолжить разговор, хоть тот и не предвещал ничего хорошего. "Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, и всё такое". – Я пытаюсь сказать что... ты мне не безразличен. И не думаю, что это изменится.

Его сердце стучало так, словно ударные тарелки, и Рави отвёл взгляд в ожидании ответа Тристана.

– Ты... ты мне тоже не безразличен, – голос Тристана звенел, словно стеклянные поплавки, которыми украшена веранда.

– Хорошо, – Рави с облегчением вздохнул. – Я не предлагаю пойти к остальным и сделать какое-то громкое объявление...

– Боже, нет, – на его взгляд, Тристан слишком быстро и рьяно с ним согласился.

– Но, если люди обо всём догадаются, мы просто сделаем вид, что в этом нет ничего такого.

– А если всё пойдёт наперекосяк?

– Будем решать проблемы по мере поступления. Сейчас я не хочу думать о финале наших отношений. Лишь об их начале, – Рави позволил себе посмотреть на Тристана и сжал его руку. На него снизошло странное спокойствие, все переживания прошлой недели сменились решимостью приложить максимум усилий, чтобы у них всё получилось.

– Я... – Тристан издал такой звук, который был больше похож на предсмертную агонию какой-нибудь птицы, нежели на человеческую речь. – Я не уверен.

Рави вздохнул. Ему следовало ожидать подобной нерешительности. Возможно, он и справился с собственными сомнениями по поводу служебного романа, но это не значило, что у Тристана они волшебным образом испарились.

– Послушай. Одна из причин, почему я заговорил об этом сейчас, в том, что для одного мероприятия мне нужна пара, и я хочу, чтобы это был ты.

– Ты хочешь позвать меня на свидание? На настоящее публичное свидание?

– Тристан. А что мы, по-твоему, тут делаем? Да, именно этого я и хочу.

– Ох.

– Тринадцатого числа будет благотворительный гала-вечер, на котором меня будут награждать.

Тристан отстранился от его прикосновения, но пока он не заговорил, Рави не осознавал, насколько ему хотелось услышать "да", хотелось, чтобы они и, правда, могли пойти туда вдвоём. Но вместо этого тот прошептал:

– Я не могу.

Глава 21

Тристан потёр руки в попытке восстановить кровообращение в конечностях, которые будто придавило мешками льда.

– Ты имеешь в виду, что не хочешь, – голос Рави звучал прохладнее, чем полуночный бриз.

– Нет, я имею в виду то, что сказал. Я не могу. У моей матери тринадцатого какой-то грандиозный благотворительный вечер по сбору средств. Не говори никому на работе, но она баллотируется на пост губернатора, и я должен присутствовать там, когда она объявит об этом.

– Погоди-ка. Твоя мать выдвигается на пост губернатора? Нашего штата?

– Да.

– Твоя мать... судья с консервативными взглядами, которая интересуется политикой... святая корова, твоя мать Ирэн Лили-Джонс? – Рави говорил медленно, словно пытался решить какое-то сложное уравнение.

– Да, – Тристан не удивился, что тот знает её имя. Любой, кто также политически активен как Рави, слышал его по новостным каналам.

– Как же я раньше не понял? Как? – он обращался скорее к самому себе, нежели к нему.

Возможно, потому что я не хотел, чтобы ты понял.

– Мне следовало сказать тебе обо всём раньше.

– Твоя мать – та женщина, которая помешена на бессмысленных консервативных ток-шоу? Та, кто в прошлом году выразила ярый протест против закона о запрете дискриминации по религиозным признакам и для кого является нормой увольнение человека лишь потому, что у него ВИЧ?

– Она самая, – произнёс Тристан устало. Он рассчитывал на большее понимание с его стороны. Ему казалось, что их отношения достигли такого уровня, когда он мог бы открыть всю правду, чтобы при этом между ними всё осталось бы по-прежнему. Он ошибался. Как всегда.

– И это она, та, кто изводит тебя за то, что ты гей? – Рави покачал головой.

– Да, понятно? Да. Я думал мы с тобой... достигли взаимопонимания по поводу наших семей, – Тристан не смог сдержать боли в голосе.

– Так и есть, так и есть, – это прозвучало скорее рассеяно, нежели искренне, из-за чего горло Триса буквально сдавило. Рави сделал неопределённый жест, прежде чем продолжил: – Так она хочет, чтобы на сцене ты стоял рядом с ней? Похвастаться своей идеальной семьей?

– Что-то типа того, – спину Триса сковало напряжением. – И ей нужно, чтобы я... не светился, пока идет её кампания, – лучше одним махом вывалить всю ужасающую правду.

– Трис. Если ты хоть каким-то образом будешь причастен к её кампании, это будет выглядеть так, словно ты поддерживаешь её позицию.

– Это не так...

– Именно так. Это одобрение политики, которая призвана унизить и дискриминировать тебя.

– Это не моя позиция, но моя семья. Я не могу это изменить.

– Ты можешь не идти.

Тристан поднялся и отошёл подальше.

– Ты совсем меня не понимаешь.

Рави последовал за ним к перилам веранды.

– Как ты можешь говорить такое? Ты потрясающий парень, подавляемый паршивой ситуацией в семье. Пора освободиться.

– Или что? Ты не захочешь быть со мной? – все красивые слова, что Рави произнес ранее, теперь казались пустым звуком.

– Я этого не говорил.

– Тебе и не надо было. Ты такой же, как Патрик. Тебе недостаточно того, что я лю... забочусь о тебе. Ты хочешь, чтобы я возглавлял парад, размахивая флагом, в точности как ты.

Рави обнял его со спины.

– Это нечестно и ты это знаешь. И прекрати сравнивать меня со своим бывшим. Дело не в том, что нужно мне, а в том, что нужно тебе. В том, чего ты заслуживаешь. И ты достоин того, чтобы не отказываться от собственной жизни ради человека, который не считает, что ты в праве претендовать на такие элементарные вещи как медицинское обслуживание или работа.

– Я уже говорил раньше: я – всё, что у них есть, – голос Тристана надломился. Боже, он ненавидел это.

– Почему ты так отчаянно пытаешься заменить им своего брата?

– Потому что я был там, понятно? Я был там, – то, что он подавлял долгие годы, вырвалось наружу, заставив его задыхаться и дрожать.

– Ты был там?

– У Марии был выходной. Дерек должен был не спускать с меня глаз, но вместо этого позвал друзей и все напились. Они захотели поехать за мороженым. Я... я не остановил их. Единственное, что я сделал, так это сказал, что он не может оставить меня дома одного.

– О, детка, – голос Рави упал, он обхватил Тристана руками. – Ты не можешь винить себя в этом.

– Но я знаю, что они винят меня. Почему я не остановил его? Почему умер не я? Я получил всего лишь пару царапин. Даже ни одного шрама не осталось. Погиб тот, у кого был потенциал, ум, социальные навыки. Так что, как видишь, я, возможно, не идеальный, но, по крайней мере, могу быть тем, с кем можно появиться на сцене.

– Я понимаю, правда, понимаю, – Рави не выпустил его из объятий. – И это замечательно, но ты не можешь прожить свою жизнь как мученик. Он не хотел бы этого для тебя.

Тристан никогда особо не задумывался о том, чего бы хотел для него Дерек.

– Не имеет значения. Я должен быть там ради своих родителей, и мне жаль, что ты не понимаешь.

– Я никогда не говорил этого. Просто мне кажется, ты должен подумать о том, от чего ты отказываешься...

– Ты считаешь, что я не думаю об этом? Каждый день? Ты думаешь, я не понимаю, что, вероятно, теряю шанс на настоящие отношения с тобой?

– Трис. У нас и так настоящие отношения. И дело не в том, что ты ставишь свою семью превыше нас. Дело в том, что ты ставишь её превыше себя.

Тристан не поверил ему. Это та же самая ситуация, что и с Патриком – Рави хочет от него больше, чем он может ему дать, хочет, чтобы он оттолкнул свою семью просто потому, что уверен, что только так он мог найти своё счастье. Потому что, в точности как Патрик, Рави считал, что Трис должен стать лучше, или тот найдёт кого-то другого.

Тристан покачал головой.

– Я должен смириться со всем этим и пойти туда.

– К чёрту всё. Я ненавижу то, что ты чувствуешь себя подобным образом, – Рави ударил по перилам, разочарование накатило на него огромной, гневной волной.

– Эй, парни? Всё в порядке? – Джозия вышел из гостиной на веранду с двумя парнями с работы. По выражению его лица стало очевидно, что если он и не слышал всего диалога, то, по крайней мере, последнюю его часть уж точно.

Тристан обернулся и слишком, слишком поздно заметил открытые окна. Твою мать.

* * *

Рави хватило одного взгляда на Джозию, чтобы понять, что он в глубокой заднице. Тот встал рядом с Тристаном вытянувшись в полный рост, а не как обычно слегка ссутулившись. Чёрт. Он, по всей видимости, решил, что Рави собирается сбросить Тристана с балкона. Не то, чтобы у него не возникало подобного желания, но похоже со стороны он звучал гораздо злее, чем был на самом деле.

Потому что, правда в том, что он был зол ровно настолько же, насколько обижен и разочарован. Вот, что значит любить такого парня как Тристан – знать, что он всегда будет выбирать лёгкий путь, во всём соглашаясь со своей семьей, и понимать, что в его жизни он всегда будет на втором месте. Это чертовски сильно ранило.

– Не знал, что вы, ребята, встречаетесь, – Маркус, работающий с Рави в отделе дизайна, выглянул из-за Джозии, несомненно, запоминая всё до мельчайших деталей, чтобы сделать свежие сплетни ещё более пикантными.

– Мы... мы не, – Тристан запнулся, и последний лучик надежды, за который цеплялся Рави, потух.

– Чувак. Послушай, Тристан. Твоя мать, похоже, настоящая сука. Я слышал о ней из новостей. Скажи ей, чтобы отвалила, – другой парень с работы, вроде бы Кевин, обладал удивительной настойчивостью для человека, который изрядно перебрал.

Даже при том, что веранда слабо освещена, было заметно, насколько сильно Тристан покраснел. Он с трудом сглотнул.

– Я... я должен идти.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Рави, потому что это меньшее, что он мог сделать.

– Нет, – произнес тот, отталкивая его, чтобы зайди в дом.

Ничуть не смутившись, Рави последовал за ним в гостиную, где тот резкими движениями собирал свои вещи. Наблюдать, как парень, у которого всегда есть план, буквально разваливается на части, было более чем ошеломляюще. Чёрт, а ведь у этого парня даже для вечеринки был список.

Рави подождал пока Тристан, покинув гостиную, не направился на кухню, чтобы попытаться ещё раз.

– Серьёзно. Ты же без машины. Позволь мне отвезти тебя домой. Уверен, ты сможешь ещё немного потерпеть меня.

– Мне... мне нужно какое-то время, чтобы подумать. Не ощущая твоего... осуждения, хорошо?

– Трис. Я не осуждаю тебя. Ты делаешь всё сам, и мне больно смотреть на это, – дело даже не в том, что он обманул надежды Рави или разочаровал его, выбрав свою мать вместо него. Он мог бы смириться с этим. Но ощущение, что Тристан предаёт самого себя, вот, что действительно заставляло все его внутренности скручиваться узлом.

– Эй, думаю, вам нужен перерыв, – Джозия снова вклинился между ними. Он, очевидно, назначил себя защитником Тристана. Этот парень был абсолютным противником конфликтов, и, честно говоря, в обратной ситуации, ему бы тоже не хотелось, что бы в его доме разгоралась гигантская любовная драма.

– Я могу отвезти тебя домой, – сказал тому Джозия. – Маркус и Кевин присмотрят здесь за всем.

– Сколько ты выпил? – деликатно поинтересовался Тристан. – Без обид.

– Содовая, – сказал он, подцепив ключи с крючка на кухне. – Я... э-м... принимаю кое-какие препараты, которые нельзя смешивать с алкоголем. Так что тебе не о чем беспокоиться. Я трезв. Что насчёт тебя? – он внимательно посмотрел на Рави. – Ты сможешь доехать домой?

Посыл был предельно ясен – ему больше здесь не рады, и Джозия хотел убедиться, что сегодня ночью он больше не будет доставать Тристана. Чёрт, как так вышло, что в итоге он оказался плохим парнем?

– Я трезв, – сказал Рави. Это было правдой, всё, чтобы он там не выпил ранее, уже давно растворилось перед лицом драмы. Именно её он и пытался всеми силами избежать. Теперь их коллеги не только знают об их отношениях, но и знают, как катастрофически они закончились. Они будут объектом сплетен, по меньшей мере, несколько недель.

Рави собрал свои вещи, стараясь не обращать внимания на то, как Джозия сообщал о своём уходе Маркусу и Кевину, не замечать, как он сторожил Тристана в гараже, всё ещё ведя себя так, словно Рави в любой момент собирался выкинуть что-нибудь в духе фильма «Роковое влечение» (прим.пер.: фильм, в котором герой изменяет жене с коллегой, но решается вернуться к жене, а у коллеги сносит крышу).

«Нужно сваливать». Он отправился домой, врубив в машине музыку, в попытке сбежать от тишины. Но первая же заигравшая песня, которая была хитом в 80-х, напомнила ему о Тристане и дорожном путешествии, изменившем всё. Глаза запекло, Рави переключился на какую-то реп станцию, но и это не помогло. Парень зачитывал о том, как скучал по девушке, что он думает о ней ночами, всё ещё жаждет того, чего, возможно, никогда не сможет получить.

К тому времени как Рави оказался дома, ему требовалось кое-что посерьёзнее, чтобы избавиться от тишины и взаимных упрёков, засевших у него в голове. Он как раз налил себе щедрую порцию виски, когда раздался стук в дверь. Рави знал, кто стоит за ней ещё до того как открыл её и обнаружил Мину, одетую в пушистый коричневый свитер.

– Тебе звонил Джозия?

– Написал, – она натянуто улыбнулась ему, прежде чем проследовать за ним в квартиру. – Сказал, что возможно тебе нужен друг.

– Нет, – он нарочито опрокинул стопку.

– Итак... Тристан?

– Джозии действительно стоит научиться держать язык за зубами. Наступит тот день, когда и ему захочется скрыть от посторонних глаз свою личную жизнь и расплата обещает быть суровой.

Мина фыркнула.

– Влюблённый Джозия? Не могу себе представить.

– Я не влюблён, – Рави уловил намёк.

– Чувствуешь себя плохо? Или так, словно собираешься сделать нечто глупое, например, поехать к нему?

– Это и есть любовь? – Рави плюхнулся на диван. – Джозия просто хотел убедиться, что я оставлю Тристана в покое, чтобы он мог его утешить.

– Я сильно сомневаюсь, что Тристан хочет этого, – она рассмеялась, но не стала отрицать его слов. – Но тот факт, что ты при упоминании его имени пытаешься распотрошить подушки – большой знак.

Пока подруга не сказала, он даже не осознавал, что впился пальцами в диван.

– Я не собираюсь ехать к нему. Мы расстались.

– Вот поэтому я и здесь. Ты должен подумать о том, как ликвидировать последствия всего этого на работе...

– Я знаю. Но сейчас я не в состоянии думать об этом, – он встал с дивана и осторожно подтолкнул Мину к двери. Она права, работа обещала превратиться в катастрофу, и всё, чего он старался избежать, обязательно произойдёт, но если начнёт думать об этом, его голова просто взорвётся. – Прямо сейчас, единственное, чего я хочу, так это проводить тебя домой и напиться в стельку. В одиночестве.

Ха. Он действительно хотел побыть один. А ведь раньше у него никогда не возникало подобного желания. Никогда. Обычно Рави умолял Мину остаться и выпить вместе с ним, выслушать его жалобы на горе бойфренда, но в этот раз всё, о чём он мог бы рассказать, было слишком личным. «Возможно, я люблю его. Действительно, действительно люблю его».

Эта мысль не покидала его, когда он провожал Мину, когда, вернувшись домой, опрокинул ещё одну стопку, и даже когда, достав свой скетчбук и карандаши, принялся рисовать, потому что это единственное, что сейчас имело смысл. Ситуация не типичная для него. Он прошёл через множество расставаний, но никогда раньше не ощущал себя такими опустошённым, так, словно лишился руки. Мина права. От этой потери он вряд ли когда-нибудь оправиться.

Глава 22

Когда он разошелся с Патриком, свой позор Трис переживал по большей части в одиночестве, упиваться им долгие часы было, безусловно, отстойно, но за исключением лекций от родителей в духе «я же говорила», ему не приходилось сталкиваться с настоящим, публичным унижением.

Нет, всё это ожидало своего часа для недели после вечеринки, когда его страдание стало бессменным героем офисных пересудов. Рави был прав в своём желании избежать превращения в сплетню номер один. Знающие люди говорили о том, как это ужасно – все замолкают, когда ты заходишь в помещение, или переходят на шёпот, когда проходят мимо твоего рабочего стола. И затем все эти соболезнования и вопросы. Гораздо хуже любых шептаний.

Даже приглашения на обеды, которыми он только-только начал наслаждаться от Джозии, Эдриана или от кого-либо другого, теперь воспринимались им одновременно как проявление жалости и как попытка собрать побольше подробностей для сплетен.

– Как ты? – спросил Эдриан, когда они возвращались из кофейни.

Тьфу ты.

– Нормально, – он сделал глоток своего взбитого мокко. Как он? Лучше было бы спросить кто он? Парень, который ходил на перерыв с друзьями. Тот, кто теперь бесстрашно заказывал девчачий напиток на виду у своих коллег, кто, в рамках рабочей поездки, вызвался сесть за руль грузовика, чтобы забрать очередную партию сувенирной продукции.

Но он так же и тот, кто всю неделю ел и спал в одиночестве, и кого впервые в жизни это, чёрт побери, не устраивало. Тот, кто все выходные мысленно готовился к поездке в Пасадену. И тот, кто потеряет нескольких новых друзей, когда они увидят его на сцене рядом с матерью. И да, возможно, Эдриан, Ноа и парочка парней всё ещё будут с ним разговаривать, но, в любом случае, всё изменится.

Всё изменилось. Он изменился. Тристан на сто процентов уверен в том, что он не тот, кем был месяц назад. Но, в то же время, был вынужден заставить себя влезть в свою старую кожу.

– Ты уверен? Если ты хочешь чтобы я поговорил с ним или вмешался...

– Не хочу, – постороннего вмешательства уже итак было предостаточно, всё, чего Рави так боялся, случилось, и его собственное беспокойство по поводу общественной огласки лишь подтверждалось с каждым подобным доброжелательным диалогом. – И я сам поговорю с ним.

Он пытался сгладить все слухи о том, что они даже в одной комнате не могут находиться. Не то, чтобы это было совсем уж далеко от истины, но если им надо поговорить о работе, то они это сделают. Да это будет напыщенно и чертовски неловко, но они уже не дети, чтобы посылать сообщения через третьих лиц. И, честно говоря, облажаться с профессиональной стороны даже хуже, чем ощущать себя подавленным. Всякий раз, когда ему приходилось смотреть на Рави, у него было чувство, что кто-то невидимый тыкает ему в живот маленькими ножами в качестве напоминания о том, что между ними было и что могло бы быть.

* * *

Часом позже Трис отправился на одну из неизбежных встреч с Рави, когда Роберт написал ему емейл с просьбой отсмотреть некоторые дизайны, которые парень должен был разработать специально для брошюр, которые они выпустят в комплекте с сувенирной продукцией и отправят своим высокопоставленным спонсорам.

Тристан хоть и знал из личного опыта, что дойти до рабочего стола Рави будет гораздо быстрее, нежели отправлять письмо, но, тем не менее, непозволительно долго медлил с этим, отмечая разноцветными маркерами пункты в списке необходимых для брошюры материалов и прибираясь на рабочем столе, прежде чем на не гнущихся ногах всё-таки отправился в отдел дизайна.

– Меня прислал Роберт, – сказал он, когда Рави посмотрел на него, у того в глазах промелькнуло множество вопросов, на большинство из которых Тристан даже при желании не смог бы ответить.

– О, окей. Что я могу сделать для тебя? – отведя взгляд, Рави поправил фигурку из «Звездных Войн», которую приобрёл в Сиэтле. Воспоминания о том, как они вместе бродили по конференции, нахлынули на Тристана.

«Я скучаю по твоему смеху. Твоему запаху. Пожалуйста, давай начнём всё сначала, вернёмся в то время, когда совместный поиск интересных вещиц был лучшей частью моего дня». Но, конечно же, Трис не произнёс ничего из этого.

– Мне скоро понадобятся рисунки для брошюр. Роберт сказал, что ты работаешь над ними?

– Ага. Я всё ещё дорабатываю некоторые детали, но могу чуть позже прислать тебе готовый вариант по почте. У тебя есть список всего, что тебе нужно? – он с готовностью протянул руку, словно настолько хорошо его знал.

– Да, – Тристан протянул ему список.

– Вау. Жёлтый и фиолетовый. Трис, я впечатлён, – Рави улыбнулся ему, но Тристан, поскольку не знал, как отреагировать на это лёгкое поддразнивание, отвернулся.

Тот тяжело вздохнул, а затем понизил голос.

– Ничего не выйдет, да?

– Что не выйдет? – он переключил своё внимание на Рави, потиравшего виски.

– У нас. Работать вместе.

Голос Тристана был не громче шепота.

– Я изо всех сил старался быть вежливым...

– Так же как и я. И это по-прежнему тяжело. Всё будет в точности как на прошлой работе. Чёрт, я не хочу уходить, – он раскачивался в своем офисном кресле.

До этого момента, Тристан никогда не испытывал такой злости в отношении Рави. Разочарование и боль – да, в избытке, но не злость. Но, внезапно, его буквально накрыла гигантская бушующая волна гнева.

– И кто кого теперь сравнивает с бывшим? Я не собираюсь делать ничего, что могло бы вынудить тебя уйти. Ты и сам прекрасно с этим справишься

– И что это значит?

– Ты всегда так делаешь. Сбегаешь, стоит только трудностям появиться на горизонте, ты уехал из Нью-Джерси, оставил свою семью, сменил школу, уволился с работы. Тебе легче всё бросить, нежели стерпеть дискомфорт.

Глаза Рави сузились до щёлочек.

– Любой захотел бы избежать неловких ситуаций. За исключением тебя, конечно же, ты же Святой Тристан, но большинство людей восприняли бы это как знак и постарались бы свернуть с неверного пути.

– Плевать. Но ты не можешь обвинять меня в том, что ты лишился этой работы. Если кто и должен уйти, то это буду я, – тяжело сохранять резкость в голосе, когда говоришь шепотом, но он прилагал для этого все усилия.

– Что?

– Меня это не очень радует, но моя мама уже все уши прожужжала о том, что мне нужна другая работа, и, вероятно, здесь уже не будет так комфортно как раньше...

– Трис. Ты позволишь им отнять у тебя эту работу? Тебе же нравится здесь. И ты замечательно со всем справляешься.

– Спасибо, – его горло превратилось в наждачную бумагу. В носу запекло, и ему пришлось моргнуть. Когда они были друзьями, Рави говорил ему множество комплиментов, но каким-то образом этот значил в тысячу раз больше, потому что сейчас ему точно не было никакого смысла лгать. – Мне... мне нужно идти.

Слова, которые он лишь чудом смог из себя выдавить царапали слух даже ему, тому, кто едва успел добежать до туалета, прежде чем потерять последнее самообладание, и, тяжело дыша, позволить глупым слезам покатиться из глаз. Трис потянулся ослабить галстук, но, коснувшись шеи, понял, что сегодня его не надел, и душат его лишь собственные эмоции.

* * *

– Рави. Ты не слушаешь меня, – Авани перебросила через плечо свои длинные чёрные волосы. Они легли идеально гладкой и блестящей волной. Всеми знаниями о продуктах и инструментах для волос он обладал благодаря ей. Но сейчас, когда она наконец-то закончила прихорашиваться к их совместному походу в ресторан, он был слишком измотан, чтобы делать заметки. Она, как обычно, не смогла собраться к его приезду к ней в Силвер-Лейк.

– Извини, – он тряхнул головой в напрасной попытке избавиться от мыслей, засевших в его голове последние несколько дней.

– Я спросила, устроит ли тебя "Флор" или ты хочешь пойти в какое-нибудь новое место?

– "Флор" подойдёт, – ресторан вегетарианской кухни был в пешей доступности от кондо Авани, и они были там столько раз, что Рави мог бы даже во сне перечислить все позиции их меню. Его мозг итак едва способен функционировать, чтобы ещё задумываться над поиском другого ресторана.

– Тебя что-то беспокоит? – она взяла свою кожаную сумочку, ключи и солнечные очки, хотя за окном стоял поздний вечер. – Ты же всегда хотел попробовать нечто новое, постоянно дразня меня по поводу моей чрезмерной преданности "Флору".

– Ничего меня не беспокоит, – Рави спустился по лестнице вслед за ней. Пока они шли коротким путем от её квартиры к ресторану, он отметил для себя, что, благодаря её высоченным каблукам, они почти сровнялись по росту.