Текст книги "Театр одной актрисы (СИ)"
Автор книги: Анна Зимина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Острая боль обхватила виски, стекла на шею и заковала в железный обруч все тело. Ноги изогнулись от страшных судорог, мышцы спины будто пробили металлическими прутьями. Из зажмуренных глаз лились слезы, из прокушенной губы тонкой струйкой – кровь.
– Ир-д… Ир-да-а…
Королева пыталась крикнуть, позвать на помощь, но из горла, сведенного жутким спазмом, доносился только тихий хрип.
Архей маленькой лекарки, плененный обманом, проснулся, забился в крови, причиняя невыносимую боль.
Королева уже тихо скулила на грани обморока, когда дверь в ее комнату распахнулась. Ирдан, на бледном лице которого застыла каменная маска, вошел и молча остановился над ее распластанным на полу телом. Он смотрел на скрюченные тонкие пальцы, с которых неконтролируемо срывались знакомые красные искорки, на ее прекрасное лицо с закатившимися глазами и струйкой крови у губ, на беззащитно открытую шею и думал о том, что тут даже удара не понадобится. Всего одно движение, практически без усилий, и королева умрет. А он… Он не пропадет. Растворится, исчезнет на время, а потом снова под чужим именем появится… да хоть где. Любое королевство – на выбор.
Это только кажется, что люди принимают самые важные решения долго. Рассуждают, взвешивают все за и против. На деле же все решается за секунды.
Ирдан поднял королеву на руки, уложил на кровать. Смочил полотенце водой, вытер капли пота с королевского лица. С трудом пропихнул сквозь сжатые зубы растолченный обезболивающий корешок. Дождался, когда она обмякнет, расслабится. Тут же смешал пару порошков из маленьких мешочков, развел с водой и напоил королеву. Снотворное и обезболивающее. Теперь будет спать несколько часов беспробудно.
Ирдан молча сидел у изголовья и смотрел на королеву, которая мирно и спокойно спала.
Наверное, даже видела сны. Может, даже сны Деи. Ведь архей – часть человека, поглощая архей – поглощаешь и частицу чужой души. Ирдан думал об этом, тщетно пытаясь успокоиться, но в его сердце все сильнее разгорались ненависть и горечь. Быстрая рука замахнулась на королевское лицо, желая хотя бы так, хотя бы немного отомстить, чтобы притушить то, что горело в груди Ирдана. Ладонь остановилась в миллиметре от королевского лица. Ирдан отнял руку, выругался вполголоса и вышел, тихо притворив за собой дверь.
Он шел по коридорам только-только проснувшегося дворца, когда к нему из-за поворота заспешил навстречу невзрачный человек.
– Экипаж ждет в условленном месте, все указания исполнены. Что делать дальше? – шепнул он.
Ирдан поднял на говорившего глаза. Невзрачный человек невольно отшатнулся – редко приходилось ему видеть истончившийся и вытянутый во всю радужку змеиный зрачок на лице обычного человека.
– Сожгите.
Ирдан дернул плечом и пошел дальше. В сторону, где находились голубые покои.
С того дня минуло несколько лет. Все забылось, растворилось под напором новых событий.
Королева с огромным трудом училась управлять археем, который самонадеянно отобрала у ребенка. Он бился в крови и не желал подчиняться, показывая Мавен все новые грани боли. И каждый раз Ирдан не мог сдержать мысленного злорадного удовлетворения. Глядя на агонию Мавен и эту бесконечную битву он ощущал, что Дея, тонконогая девчонка с серыми глазами, борется. Что она здесь, рядом. И что она никогда не подчинится своей убийце. Это, как ни странно, смиряло его и приносило ему облегчение.
Были и другие драгоценности короны с археями, но Ирдан спокойно и без лишних сантиментов наблюдал, как они становятся частью Мавен. Больше его не трогало ничего, и больше никто не мог бы пробиться сквозь броню его равнодушия. Холодного и по-настоящему змеиного.
КОРОЛЕВСКАЯ ЛЮБЕЗНОСТЬ
Возращаемся…
Я спала недолго, по ощущениям всего пару часов, когда меня навестили. Вчерашние служанки, лапушки такие, едва позволили мне натянуть на себя выданное мне вчера простенькое платьице и проводили, судя по расположению, в другую часть замка. Втолкнули в другую комнатку и сразу же заперли. Я огляделась.
Темновато, пахнет незнакомыми травами и пылью. Просторно, даже окно есть, но, как и в прошлом моем пристанище, снаружи затянуто густым плющом. Те же деревяшки вместо нормальной кровати, стол, табурет, ваза с водой. И неприметная ширма, за которой спрятался допотопный туалет и широкий таз на высоком стуле. Роскошь, однако. Хотя трубы и сливная глиняная бочка меня удивили. Есть водопровод! Это было, конечно, здорово.
Я уселась на деревяшку, скрестив ноги по-турецки и задрав жутковатое неудобное платье. Порадовалась недавно завершенной лазерной эпиляции, глядя на гладкие голени. Подумала о дядюшке, о театре, о нашем вечно орущем помреже и почти физически ощутила облегчение. Я снова чувствовала! Чуть притупленно, как после сна, но вполне себе привычно. В сердце глухо завозилась тоска. Милый дом, за которым никто не следит, дядюшка, обещавший меня навестить через месяц, заслуженные лавры после премьеры, на которых мне никто не дал почивать… А может, тут вообще, как в космической фантастике, время идет по-другому – год за десять?
Я тосковала, глядя на скучные заросли в окне. Но в голове, помимо воли, всплывали последние события. И они меня как-то не очень радовали.
Почему меня не привезли сразу во дворец? Зачем потребовалось тащить меня в жутковатый сарай? Какого черта там делала сама королева? А если иномирцы так нужны и если их так сильно ждут, то почему ко мне относятся, как к пленнице? Ничего не объяснили и не собираются, судя по всему. Заперли и чего-то ждут. Может, кровавый ритуал при определенном положении звезд хотят провести? Вариантов много, и все они не радуют.
У меня есть, что им противопоставить? Нет ни знаний, ни даже понимания ситуации. Огнестрельным оружием я, конечно, бахнуть смогу, и даже попаду, куда надо, но маловероятно, что тут есть что-то мне привычное. Я видела только кинжал у Вердена. Убежать я не смогу – даже если без особого шума разобью стекло, окажусь на территории дворца, а что там происходит – я понятия не имею.
Получается, что у меня есть только я. И то, что я умею. А умею я, увы, немного. Как себя вести? Быть дурой? Слишком умной? Пустить слюни на подбородок и закосить под идиотку? Хм…
Мои размышления были прерваны скрипом задвижки снаружи.
Человек, вошедший в комнату, напоминал шнурок: нескладный, длинный, в сером. С таким же серым и невзрачным лицом.
– Приказано надеть. Я жду за дверью. Пять минут.
Человек протянул руку, передавая сверток, который я от неожиданности приняла, и вышел.
Что тут у нас? Хм…
Миленькое платьице, мягкие белые чешки. Я решила послушаться, наспех умылась и натянула на себя одежду.
Постучала в дверь изнутри.
– Готовы? Идемте.
Серый человек не подал руки, вышел вперед, предлагая следовать за ним.
А я, наконец, нормально огляделась. Дворец. Даже скорее замок, но очень тёплый, словно нахожусь в квартире с климат-контролем. Темноватые коридоры, темно-зеленая ткань на полу, редкие деревянные двери с большущими задвижками, напоминающие мою. Мы повернули, и картина разительно изменилась. Витражи, окна, выбеленные каменные стены, свет и воздух. Цветы везде. Вазы, букеты. Лестницы, арки, все очень изящное, но вместе с тем внушительное. И никого. Нет снующих служанок, нет охраны. Странно. Это же королевский дворец. Мы повернули еще раз, и картина поменялась снова. Те же темные коридоры, багровый пол, приятный аромат трав, но все тут как-то роскошнее. Темный камень, темное дерево, изумительные гравюры на стенах. И единственные огромные двери впереди. Темные с золотом. Мы остановились как раз перед ними.
И ждали. И еще раз ждали. Просто молчали, пялились на дверь и ждали. Я недоуменно смотрела на своего спутника, но по его лицу невозможно было что-либо прочесть. Вот ведь вобла сушеная!
Наконец дверь распахнулась.
Передо мной снова предстала давешняя знакомая – королева.
Мавен.
В черном платье, похожем больше всего на развратный халатик, с красным венцом в распущенных, завитых кольцами волосах. Красивая до одурения. И такая же опасная. Кожу продрал мороз, стало сложнее дышать. Обострившаяся интуиция вопила и орала, требуя не нарываться. А королева тем временем заговорила, ласково, но повелительно.
– Приветствую, Евгения. Входи.
И кивком головы милостиво отпустила моего спутника.
Я опешила, наконец врубившись, куда меня пригласили. В личную гостиную! С ума сойти! И без охраны!
Я стояла посреди шикарной комнаты, даже, скорее, будуара. Дорогие ткани, мрачноватые, но очень хорошо подобранные, дорогая мебель, черное дерево… роскошь, настоящая и ничем не прикрытая. Ну а как иначе? Я же почти в королевских покоях…
Пока я осознавала положение вещей, Мавен неспешно устроилась в удобном кресле и кивнула на низенький пуфик рядом. Я села, ощущая, как деревенеют ноги. И как хреново я выгляжу по сравнению с ней. Умеет Ее Величество выстроить сцену, молодец. Но и я на сцене уже много лет, меня таким не проймешь. И от этой мысли я внезапно успокоилась. Перестали потеть ладошки, сердце забилось ровнее. И чего я нервничаю, в самом деле? Меня же пока не убивают, вот, даже аудиенции удостоили.
И за эти короткие секунды спокойствия я успела подготовиться. Ссутулила плечи, опустила глаза в пол, почти физически ощущая, как королева внимательно разглядывает меня.
– Евгения, так? Ты красивая девушка. Ирдан говорил, что в своем мире ты была актрисой? Расскажи же, мне очень интересно…
Ага. Королева хочет знать…
Я открыла рот, по-прежнему гипнотизируя взглядом дорогой ковер под ногами. И закрыла его только спустя несколько часов. Губы уже не слушались, я постоянно заговаривалась.
Разговор был мучительным.
Мы могли говорить о народных песнях и тут же переключиться на оружие, она могла с интересом выслушивать о нашем транспорте и технологиях, но, внезапно поняв, что это ей не принесет никакой пользы, резко переводила разговор на что-то другое. Несколько десятков тем, в подробностях и наскоком, повелительный жест руки, чтобы я замолчала на несколько секунд, и снова вопрос. И ответ. Я, кажется, наговорилась на несколько лет вперед. И еще: я постоянно ощущала себя на грани. Чуть оступишься и умрешь, не найдя ни капли сочувствия в черных, с расширенным зрачком, глазах королевы.
И все же я решилась, успев прохрипеть свой вопрос до того, как королева не выпроводила меня из своих покоев:
– Вы не поведаете, Ваше Величество, как я здесь оказалась и что от меня требуется? Смею надеяться, что вас не затруднит ответить мне?
Она посмотрела мне в глаза, ласково улыбнулась и так же ласково ответила:
– Затруднит.
С удовольствием посмотрела на мое вытянувшееся лицо и добила:
– Тебя ждут за дверью и проводят к себе. Чувствуй себя как дома.
И нахально ухмыльнулась.
Вот сука! От злости кровь ударила в голову.
– Страт! Проводи гостью!
Королева не стала дожидаться, пока я соизволю выйти. Мой недавний провожающий, все тот же «серый плащ» зашел, ловко подхватил меня под локоток и бесцеремонно выволок из королевской комнаты.
Я шла на автомате, совершенно ничего не понимая, а в голове билось паническое: «Попала».
Уже в комнатке я, наконец, осознала, что тут я в очень хреновом положении. Я была зла и вместе с тем испугана. И заодно порадовалась, что вела себя не провокационно и не косила под дурочку. С такой королевой (чтоб ей сегодня спалось криво) особо не разыграешься. Сожрет и не подавится. Но какова …!
С ситуацией меня немного смирила еда, замеченная мной на столике у «кровати», и я тут же осознала, насколько я голодна. Я же не ела… не помню, сколько. И мне даже было плевать, чем меня тут угощают, лишь бы не было отравлено медленным ядом, чтобы не долго мучиться в случае чего.
Еда оказалась отличной. Бульон с яйцом на манер французского, зеленые стручки, пахнущие чесноком, немного мяса, салат. Очень и очень неплохо. Я ела, как дикарка, и, кажется, даже урчала от удовольствия. А поев, поняла, что жизнь, в целом, неплоха, и если меня сразу не убили, то, может, я нужна? Буду как Шахерезада, рассказывать Мавен сказки на ночь три года, останавливаясь на самом интересном месте, чтобы меня было жалко казнить.
Представив эту картину, я передернулась: ежедневное общение с местной королевой – сомнительное удовольствие. Но ради сохранения жизни и здоровья чего только не сделаешь, верно же?
Служанки, открывшие дверь спустя примерно час, были все теми же: бабами-гренадершами без страхов и сомнений. Пока они, краем глаза приглядывая за мной, убирали тарелки и набирали воду, я стояла у стеночки и постоянно их благодарила самым искренним голосом.
– Спасибо, что убрали за мной. Мне очень неловко вас утруждать, – на прощание пролепетала я, поднимая глаза на их предводительницу. Она коротко хмыкнула и вышла, заперев дверь снаружи. Но вода камень точит. Пусть я буду нежной, милой и ласковой с прислугой. Авось и пригодится когда-нибудь. Не думаю, что тут слуг радуют добрым словом.
И последующие пару дней я вела себя так, как считала выгодным.
ИНЕРЦИЯ МЫШЛЕНИЯ
Ирдан внимательно смотрел на девушку. Никакого стыда! Сидит на высоком табурете, даже не встала, одна оголенная нога поджата под себя, маленькая стопа в белой чешке раздраженно покачивается. Короткие светлые волосы растрепаны, глаза смотрят с прищуром и нахально. Как рысь на высокой ветке – попробуй, достань.
За последние дни Ирдан убедился в том, что девица совсем не проста. Рядом с ним она язвила, ехидничала и вообще вела себя крайне провокационно. С людьми, которых приставил лично он, была покорна и молчалива. С королевскими дворцовыми служанками – мила и добродушна. Рядом с королевой – робка и испугана. Она словно бы примеряла на себя наряды, которые лучше всего подходят ситуации. Менялись мимика, жесты, выражение лица, даже походка и голос. Опущенная голова и поникшие плечи, морщинка у губ, короткие неуверенные шажки могли в один миг смениться на наглую ухмылку и высоко поднятую голову. Интересная женщина. Из нее бы вышел идеальный шпион.
Но королева вполне доходчиво объяснила Ирдану, что она хочет.
Или – или.
Или вытащить из девчонки все, что может быть полезным (королева – не дура, все ее «драгоценности» немало помогли королевству рассказами о своем мире, обернувшиеся после потрясающими и приятными новшествами для королевства и даже народа, например, общественные бани, «колхозные хозяйства, мельницы и травные завоевали для Мавен шикарную репутацию, а затраты– то – тьфу). А потом дорого продать замуж, желательно, чтобы еще и кому-то при дворе, чтобы девица осталась при хозяйстве.
Или продать вообще за что-то бесценное шуту для его горного короля. Что будет с девчонкой, когда вскроется обман и выяснится, что она пустышка без архея, королеву не волновало. Видели глазки, что покупали…
С границ донесли, что граф Лод едет с дарами. Меха, драгоценные камушки… Значит, хочет архей для своего короля, и без вариантов. Стал бы он в ином случае так стараться.
А значит, времени совсем немного. Королева пожелала, чтобы пришлая сверкала и сияла на балу в честь горного посольства. Сильнее впечатлишь – дороже продашь. И Ирдан сейчас прощупывал почву. Чтобы обошлось без неожиданностей.
Девушка спокойно смотрела на него, продолжая покачивать ногой. Жаль, что волосы короткие, в их королевстве аристократкам не принято было носить короткие прически. Но руки и кожа указывают явно не на крестьянское происхождение. Да и лицо… И редкого цвета глаза…
– Ты смотришь на меня, как мясник на дичь.
Ирдан кивнул.
– Именно так. Через два дня будет бал в честь прибывшего посольства из горного королевства. А выглядишь ты не очень. Ты – приглашенная гостья. Это честь. Постарайся соответствовать.
– О, обязательно!
Она улыбнулась, глядя ему прямо в глаза.
***
Я ехидно оскалилась, глядя на этого человека. Понимала, что тяну змею за хвост, но ничего не могла с собой поделать.
За эти дни, проведенные во дворце, я успела сделать кое-какие выводы. И они меня совсем не радовали. Нет, меня не обижали, сносно кормили, пошили мне одежду и даже обувь.
Но меня охраняли от лишних глаз. Комнатка с плющом на окнах всегда тщательно запиралась. Мое сопровождение было постоянным, притом оно не состояло из королевских гвардейцев, или как они тут называются. Липкие глазки совершенно неприметных с первого взгляда людей следили за мной, как только я выходила из комнаты на аудиенции с королевой.
Аудиенции…
Лучше бы я спала с клубком гадюк. Королева вызывала во мне ужас. Именно так. Я еще лично не встречала людей, подобных ей, но неоднократно видела в хороших фильмах про маньяков-психопатов. Это – оно, сто процентов. Улыбка, внешний лоск, королевские манеры, а в глазах прячется дьявол. Настоящий, мерзкий, отвратительный, а не тот, романтизированный нашими книгами и фильмами. Алчная жестокая тварь, и никак иначе. И я боялась сказать что-то лишнее, сделать что-то не так, потому что бог знает, в какой момент ее сорвет с катушек и она лично захочет содрать с меня кожу заживо. Брр…
Да и атмосфера во дворце, насколько я сумела понять, была не сказать, чтобы радостной. Дом всегда пропитывается хозяином. У хорошего и радостного человека и дом будет светлым и уютным, а у такой, как Мавен, станет пугающим. И порядок или внутреннее убранство имеют весьма отдаленное отношение к этой самой атмосфере.
О бесконечном ужасе замка свидетельствовали и очень немногочисленные слуги, которые молча и быстро украшали залы дворца, не смея переговариваться, и идеальная тишина во время аудиенций, и пустынные открытые комнаты, мимо которых я шла, и неприятные серые люди-соглядатаи, скользящие по длинным коридорам…
А Мавен… Она обычно приглашала меня в свой будуар, поражающий роскошью. Предлагала мне все тот же маленький неудобный пуфик, и, расположившись с комфортом в удобном кресле превращалась в филиал гестапо.
Каждый день по несколько часов я безостановочно говорила. Ее глаза с расширенным во всю радужку зрачком не отпускали меня даже во сне, и я вскакивала с криком. Вообще я за собой не замечала никогда, чтобы люди на меня так влияли. Может, есть в ней, в этой чертовой королеве, толика чего-то магического, того, что внушает страх другим людям. А в этом мире, куда я так неожиданно и нелепо попала, может быть все, что угодно. Я ничего, совершенно ничего о нем не знаю. И я бы не удивилась ничему.
И я не ждала ничего хорошего. Ни от Ирдана, который явно спит с королевой (такие вещи опытному глазу заметны сразу), ни от двора ее величества. И сообщение о том, что я буду блистать на балу, как гостья… Гостей не селят в комнату, которую никогда не забывают запирать снаружи. За гостями не следят в десять глаз. Гостей не сопровождают от комнаты до комнаты под конвоем.
Но говорить об этом сейчас опасно. Я не в том положении. Я – пленница. Прикажут плясать на балу – и я буду плясать.
Потому что иначе никак.
И я с вызовом посмотрела на Ирдана.
– Буду соответствовать. Еще вопросы? Может, тебе уже пора? Ты мне закрываешь свет из окошка, и я так совсем зачахну и буду на балу некрасивой.
Ирдан с сомнением посмотрел на окно, в котором были видны только листья плюща. Дернул уголком губ. Уселся рядом, на мою жуткую деревянную «кровать», бесцеремонно откинув мешающую ему подушку. И зашептал, почти зашипел. Сухо, как сброшенная чешуя на ветру.
– Слушай внимательно. Я не знаю, бывала ли ты на подобных мероприятиях, поэтому к тебе будет представлена пара моих людей, чтобы ты не натворила глупостей. И еще несколько будут за тобой бесконечно следить, да и я тоже глаз с тебя не спущу. Ты доказала, что можешь создать проблемы, судя по нашей первой встрече, поэтому я тебе не доверяю.
Я аж поперхнулась. Но не перебила.
– Не думай о том, чтобы хоть как-то навредить репутации Мавен.
И тут я не удержалась, язык удивленно ляпнул, даже не связав слова с мозгом.
– У королевы есть репутация?
В следующий миг на моем горле сомкнулась рука. Сухая, горячая и сильная. Очень сильная. От неожиданности я вцепилась в нее ногтями, тщетно стараясь убрать его пальцы. Сердце испуганно забилось, застучало о грудную клетку, кожа запылала. А он, приблизившись к моему лицу и никак не реагируя на разодранную в кровь руку, процедил:
– Я убивал и за меньшее.
А я смотрела, как истончается и становится узким зрачок в его песочного цвета глазах. Я бы завизжала от ужаса, со всей силы, во все легкие, но из пережатого его рукой горла вырвался только какой-то глухой всхлип.
Он меня отпустил, встал и вышел, хлопнув дверью, но я даже не заметила этого. Меня колотило от страха, из глаз лились слезы.
Куда, к чертям собачьим, я попала?! Они – не люди! Они точно не люди! Я вспомнила странный запах от Ирдана Вердена еще в первую нашу встречу – раздражающий и не очень приятный, но знакомый… Так пахнут змеи! Если их потревожить и разозлить, они пахнут именно так! И зрачок, и…
Он змея? И Мавен, и все вокруг тоже? Что за…
Что делать?!
Паника накатывала волнами, перерастая в полноценную качественную истерику. И именно теперь до меня начал доходить в полной мере весь ужас моего положения. Они сделают со мной все, что угодно. Все, что хотят. Они меня могут убить! Убить! Меня!! Эти… Эти сумасшедшие, они же не люди, им плевать!
Я плакала, свернувшись клубочком на кровати в запертой снаружи комнате.
Я плакала всю ночь. А утром… утром я взяла себя в руки. Будут вам неожиданности, товарищи психопаты, и еще какие! В зеркале, в котором я внимательно себя разглядывала перед приходом служанок с завтраком, отражалась худая девушка с короткой стрижкой, заплаканным и опухшим лицом и очень злыми глазами.
***
Ирдан Верден, выйдя из комнаты иномирянки, поморщившись, перевязал кровоточащую от ее ногтей руку платком. Перестарался немного. Мавен попросила припугнуть девчонку, чтобы была на предстоящем балу мила, тиха и покорна. Испугать ее получилось, это точно. Больше ехидных шуточек и нахальных взглядов не будет, а жаль. Они ему нравилась. Горячили змеиную кровь.
Ирдан прижался ухом к двери. Из-за нее слабо доносились сдавленные рыдания, переходящие в истерический смех. Испугалась, и еще как. Значит, все по плану. Все хорошо.
Знал бы Ирдан, что страх ломает далеко не всех женщин. Есть такие, для которых страх является стимулом к действию. Правда, растились они в свободном от королей и королев обществе, а значит, и знать их Ирдану было неоткуда. Русские женщины, которые пережили двенадцатилетний ремонт соседей, разборки с гопниками на детской площадке под домом, борьбу с ЖЭКом и отпуск «fortuna**» в Турции, – боятся еще меньше. А уж те, которые двадцать пять терпели выходки дурака и пьяницы мужа, который во хмелю может помахать кулаками, не боятся вообще ничего. К тому же, они, взращенные на американских фильмах ужасов, знают, что, если девушка осталась одна, а всех ее спутников сожрал неведомый монстр, она обязательно войдет в самый страшный дом с ведьмами и призраками и будет во все горло орать, зовя своих давно съеденных товарищей. И, по закону жанра, единственной останется в живых. А значит, что нельзя напугать человека настолько, чтобы он бежал от страшного дома куда-нибудь далеко или вызвал полицию, мчс, мэра города или хотя бы надоевшую соседку.
Всего этого Ирдан не знал. Может, он и был неплохим психологом, но в его картине мира женщина – существо слабое и пугливое. Ну, кроме Мавен, конечно. Она – не женщина, она – королева, а власть вне полов.
Инерция мышления – страшная штука. Даже блестящий разум, рассудительность и сила не имеют значения, если человек поддается общепринятым канонам. Но все это Ирдан понял намного позже. А пока была предпоследняя ночь перед приездом дорогих гостей, обнаженная Мавен, распластавшаяся перед ним и одурманенная дарами песков, быстрый скользящий сон и куча дел, которые надо было успеть привести в порядок. О рыдающей напуганной девушке в запертой комнате он подумал только однажды, когда сомкнул руки на шее Мавен для поцелуя: «У иномирянки кожа нежнее». И тут же стер эти мысли, как всегда стирал все ненужное и бесполезное.
