Текст книги "Проклятый (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Кири, – снова прошептал он. Я закрыла глаза, растворяясь в его объятиях, забывая обо всем на свете.

ГЛАВА 7

Когда первый корабль Трора, на котором находился Олав, причалил к пристани, несколько мальчишек, удивших на берегу рыбу, побросали свои удочки и с криками бросились бежать к поселению, не узнав в чужаках, гостивших у них весной воинов. Олав сошел на берег вслед за Свендом и Трором, с какой-то жадностью разглядывая родные утесы и покатый берег. Всего несколько минут, понимал он, и он снова увидит отца и сестру, обнимет их… Только теперь Олав понял, как ы действительности скучал все это время по своему дому.

Переглянувшись со Свендом, Олав понял по глазам воина-великана, что тот понимает чувства, охватившие сейчас Олава по возвращению.

– Так всегда бывает, когда приходишь из первого похода, – Свенд добродушно хлопнул Олава по плечу. Тот только ухмыльнулся.

Трор стал медленно подниматься по склону, его люди следовали за ним. Когда они уже оказались на вершине, навстречу им вышли вооруженные дружинники Гуннара. Нахмуренные взгляды которых погасли, едва их предводитель узнал в одном из стоящих за спиной Трора сына Гуннара. Олав выступил вперед и встал рядом с Трором.

– Олав? – только и произнес кузнец Эгиль, примкнувшись к дружинникам Гуннара.

Напряжение тот час спало, когда Олав, улыбаясь вышел к людям своего отца. Они тот час обступили его, опустив свое оружие, и добродушно посмеиваясь, хлопали хозяйского сына по спине, приговаривая, как сильно он изменился за то время, пока был вдалеке от дома. Олав только согласно кивал. Незаметно Трор и его люди приблизились.

– Отец дома? – спросил Олав, когда с приветствиями было покончено.

– Нет, – ответил ему Болли, замешавший Гуннара во время его отсутствия в главе дружины, – Уехал по делам к нашему соседу, будет вечером.

– А сестра? – поинтересовался Олав.

– Она дома, – Болли сделал шаг в сторону, пропуская Трора и Олава вперед. Всей ватагой они медленно направились к дому. По пути Олав отметил тех самых мальчишек, что подняли переполох. Дети стояли у плетня, провожая заинтересованными взглядами прибывших гостей. Олав подмигнул самому младшему. Тот смущенно шмыгнул носом и спрятался за спиной своего более старшего друга, но при этом, высунув свой любопытный нос, провожал взглядом чужаков.

В поселение царила суета. Узнав среди чужаков сына своего вождя, люди выходили, чтобы посмотреть на него. Кто-то дружески окликал Олава по имени, кто-то просто улыбался, радуясь благополучному возвращения наследника. При этом все неизменно радовались, что мнимая опасность миновала и те, кто сперва показался врагами, на деле оказались друзьями. Когда Олав и Трор вошли в дом, крестьяне разошлись, занявшись прерванной работой. Дружина Трора, за исключением Свенда, осталась во дворе.

Переступив порог дома, где он не был, казалось, целую вечность, Олав прошел в широкий зал, где обычно проводились пиры и его отец принимал у себя гостей, или просителей. Сейчас зал был пуст. Тихо трещал очаг, поднимая столб дыма прямо к отверстию в крыше. Здесь, за время его отсутствия, ничего не изменилось. Олав огляделся, ища взглядом сестру, но ее тут не оказалось. Тогда предложив Трору и Свенду отдохнуть и присесть на лавку, сам сын Гуннара поспешил из зала в сторону маленькой комнатки Кири. Трор провел его задумчивым тяжелым взглядом. Когда молодой воин вышел из зала, вождь подозвал одну из молоденьких рабынь, чистившую стол. Девушка с поклоном приблизилась. Трор разглядел в настороженных голубых глазах налет страха и одновременно море любопытства. А еще он понял, что заинтересовал ее.

Трор медленным движением достал из кошеля на поясе длинные яркие бусы, протянул их рабыне. Она удивленно посмотрела на него, не понимая, что от нее требуется взамен.

– Я давно не был здесь, – сказал Трор, – Но помнится мне, в прошлый мой приезд здесь не было такой красавицы. Держи, – и он вложил украшение в ее руку.

Девушка схватила бусы и улыбнулась на комплимент. Нежный румянец окрасил ее щеки.

– Это потому что меня купили только месяц назад, – ответила она, – Что угодно господину? – у нее оказался звонкий, почти детский голосок.

– Расскажи мне последние новости. Что здесь происходило интересного за время нашего отсутствия, – попросил Трор и подмигнул ей, – Ты же наверняка знаешь!

Девушка еще сильнее покраснела и принялась говорить.

Первыми ее словами была новость о скором замужестве дочери Гуннара.

Олав миновал коридор, прежде чем остановился у дубовой крепкой двери. Он легко толкнул ее рукой и очутился в светлой маленькой комнате, просто обставленной. Кири сидела с шитьем в руках, задумчиво глядя на свои руки, когда Олав тихо окликнул ее. Резко подняв голову, она в удивлении воззрилась на брата, определенно не ожидая его видеть, затем лицо ее вспыхнуло от радости и, откинув в сторону рукоделие, Кири вскочила и бросилась к нему на шею.

– Олав! Ты вернулся! – вскрикнула она, затем расцеловав брата, отстранилась и стала пристально осматривать его, – Я так рада, что ты невредим! – сказала она, окончив свой беглый осмотр и убедившись, что брат не ранен и вполне здоров.

– А отец, – она широко улыбалась, – Если бы он только знал, что ты сегодня вернешься, то никогда бы не уехал. Мы так ждали тебя! – добавила она и еще раз, крепче прежнего, обняла Олава, стиснув его в своих объятиях, на удивление с не девичьей силой.

– Мы только прибыли, – ответил Олав, – Я уже знаю, что отец вернется к вечеру.

– Как все прошло? – спросила Кири, – Где ты был? Что видел? Мне так интересно послушать о твоем путешествии.

Олав рассмеялся, приобняв сестру за плечи.

– Я расскажу все позже, вечером, когда немного отдохну! – он взял ее руку в свою, – А теперь пойдем со мной, – продолжил он, – Трор ждет встречи с тобой с не меньшим нетерпением, чем я.

Кири застыла на месте. Ее улыбка медленно сползла с губ, а рука безвольно выскользнула из пальцев Олава.

– Трор? – только и сказала она и еле слышно добавила, – Он жив?

Олав на мгновение замер, затем до него дошел смысл сказанного сестрой. Он побледнел.

– Ты знала? – холодно произнес он.

– Что? – Кири подняла на брата широко распахнутые глаза, в которых он прочитал только страх. И Олав понял, почему.

– Значит, ты знала, что задумал король. Отец, так полагаю, тоже! – он едва не взвыл от разочарования. Его собственная семья оказалась не тем, чем он привык ее считать. Кири увидев, как изменилось лицо брата, прильнула к нему.

– Я узнала, только перед вашим отплытием, – сказала она, – Отец сказал только то, что я могу спокойно дать обещание Трору, потому что Коннор поведал ему, что Трор сюда больше не вернется.

Олав отошел от сестры и сел на ее постель, обхватив голову руками. Ему почему-то захотелось рассказать сестре о том, как Трор торопился к ней, с каким усердием выбирал для нее подарки… Олав верил в то, что его вождь не равнодушен к Кири и надеялся на прочный союз, который объединил бы их семьи, ведь Трор действительно нравился Олаву и он хотел бы видеть его своим родственником.

– Ладно, – Олав поднял голову и встал, – Мы поговорим об этом позже, когда вернется отец, а пока пойдем… Трор и Свенд ждут в большом зале. Наши люди устали, им нужна еда и отдых…

Кири кивнула и вслед за Олавом прошла в дверь.

Несмотря на то, что я уже знала, что Трор находится в нашем доме, увидев его, я поспешно отвела глаза, сделав вид, что слежу за работой слуг, накрывавших столы. И хотя я чувствовала, что он смотрит на меня, я старательно избегала смотреть в его сторону, медленно отдаляясь, чтобы находиться как можно дальше от него, но его образ неотрывно стоял перед глазами и хотелось просто взять и убежать из зала, прочь от его присутствия и от своей совести.

– Не смей, – сказала я себе, – Наберись храбрости и при первой же возможности объяснись с ним. Скажи, что любишь другого, что уже помолвлена с ним… – но поймет ли он, мелькнуло в голове. Вряд ли. Не с его характером. Он прекрасно дал мне понять перед отплытием, что я интересую его до такой степени, что он намерен женится на мне. Люди, подобные Трору, никогда не воспримут отказа.

Поэтому я боялась.

– Возвращайся скорее отец, – твердила я про себя, как молитву. Я надеялась, что Гуннару удастся лучше, чем мне, дать понять Трору, что я не выйду за него.

Я прошмыгнула мимо стола и остановилась за спиной Олава. Брат сидел, старательно делая вид, что счастлив вернутся домой, но я видела, что его гложет то, что он узнал от меня.

– А старуха оказалась права, – запоздало подумала я и тяжело вздохнула, – Зря мы не поженились с Сигурдом до сбора урожая. Теперь все было бы иначе.

– Кири, садись рядом, – обхватив пальцами мое запястье, Трор потянул меня за собой. Задумавшись, я не заметила, как он приблизился, и вот теперь мне пришлось следовать за ним. Олав следил за нами тяжелым взглядом. Трор сел на свое место, напротив моего брата, и усадил меня рядом. Его голова на мгновение склонилась ко мне.

– Ты думала, что я не замечу, что ты избегаешь меня? – спросил он тихо, – Напрасно.

Кровь бросилась мне в лицо, а Трот тем временем подозвал одну из рабынь и велел ей налить мне вина. Затем протянул мне полный до краев кубок.

– Выпей с нами, госпожа, за то, что твой брат и жених вернулись к тебе здоровыми! – он буквально насильно сунул мне в руку кубок. Я наконец-то осмелилась поднять на него глаза и тут же отшатнулась от злости, полыхавшей в глубине его взгляда. Вино, вплеснувшись из кубка, пролилось на мое платье, расплываясь по плотной ткани кровавым пятном. А я, не замечая этого, никак не могла оторваться от глаз Трора.

– Он знает, – внезапно поняла я, или как-то догадался.

Я залпом опустошила кубок, и тот час закашлялась от терпкого вина. У нас не было такого в подвале. Наверное, это из награбленного, догадалась я.

– Молодец, – похвалил Трор. Его дружинники одобрительно закивали головами, посмеиваясь над моей неловкостью. Только теперь я заметила, что испачкала платье. Я привстала, чтобы выйти из-за стола, но Трор заставил меня снова сесть.

– Не так быстро, госпожа, – сказал он.

Я повернула лицо к Олаву, но тот только пожал плечами. Он не собирался помогать мне. Только не после того, что узнал. Я сделала правильный вывод, что за время путешествия, Олав и Трор сдружились и теперь мой брат просто не знает, что ему делать, разрываясь между любовью ко мне, своей сестре и преданностью своему вождю. Сейчас, я как никогда раньше, хотела, чтобы отец скорее вернулся, и все встало на свои места. Я была уверена, что Гуннар не отдаст меня Трору.

Пальцы моего так называемого жениха тем временем скользнули мне на плечо, затем он запустил их в мои волосы и стал лениво перебирать, при этом не отрывая взгляда от моего лица, выжидая, когда я начну протестовать, но я, сцепив зубы просто терпела, мысленно представляя себе лицо Сигурда и только этим успокаиваясь.

– Еще вина? – спросил Трор.

Я отрицательно покачала головой. Казалось, никто кроме меня самой и возможно Олава, не замечал напряжения, возникшего между мной и Трором. Его люди отдыхали, ели, пили и не обращали на нас внимания. Когда я услышала у самого своего уха голос ненавистного мне мужчины, то невольно вздрогнула, а он, воспользовавшись моментом, схватил меня за волосы и осторожно потянул за толстые пряди.

– Ты думала, я дурак, госпожа? – спросил он так тихо, что слова могла расслышать только я.

Покачав головой, я почувствовала, что он разжал пальцы, отпуская мои волосы.

– Скажи мне честно, – продолжил воин, – Ты думала, что я не вернусь обратно?

Я посмотрела ему в глаза.

– Как ты догадался? – спросила я.

Трор усмехнулся.

– Я многое знаю, – произнес он, – Также и то, что за время моего отсутствия ты, что давала слово быть моей, обручилась с другим… Я не люблю, когда меня предают. Ты ведь знаешь, какова цена предательства?

Услышав последнюю фразу, я рванулась из-за стола. В этот раз Трор не стал удерживать меня, а только проводил глазами и после принялся за вино. А я поспешно выбежала из зала, по пути толкнув одну из девушек, подававших пиво. Она расплескала напиток и испуганно стала извиняться за свою неловкость.

– Оставь, – только махнула я рукой, – Это моя вина, – и быстрым шагом направилась к выходу. Грудь сдавила какая-то тяжесть, не давая мне сделать глубокий вздох. Сердце колотилось, грозя разорвать грудную клетку. Я метнулась к двери и, с силой толкнув ее, оказалась во дворе.

– Он догадался, – пронеслось у меня в голове, – Он отомстит мне! Что же делать? – от отчаяния хотелось заломить руки и плакать, надеясь, что слезы могут принести хоть какое-то облегчение. Я боялась своего будущего. Если раньше оно казалось мне радостным и безоблачным, то теперь я не видела просвета в той тьме, что окружала мои мысли, полные страха.

Я обратила свой взгляд на море, за горизонтом которого солнце тонуло в синих волнах, разбросав последнее золото на низко плывущие облака.

– Закат, – произнесла я. Значит, скоро вернется отец. Мне оставалось надеяться только на его помощь.

Я прислонилась спиной к деревянной стене и стала ждать, когда послышится перестук копыт отцовского жеребца, означавший его возвращение.

Отец явился через некоторое время после заката, когда небо было уже темным, но последний солнечный свет еще не растворился в поступи ночи. Все это время я стояла на крыльце, ожидая его возвращения, и слушала шум и смех, доносящиеся из дома. Едва толстоногий крепкий отцовский жеребец остановился у порога, как я тот час поспешила навстречу спешившемуся Гуннару. Бросив на меня любопытный взгляд, он внезапно прислушался к раздающимся в доме голосам.

– Кто-то приехал в гости? – спросил отец, взяв Гордеца, так он звал своего тягача, под уздцы, а затем, словно опомнившись, добавил, – А ты то чего стоишь тут одна?

Я положила руку на спину жеребца, погладила его шею.

– Олав вернулся, – ответила я.

В глазах Гуннара мелькнул отблеск радости.

– И Трор вместе с ним, – закончила я.

Отец замер.

– Что?

– Да, – подтвердила я.

Гуннар опустил голову, задумавшись. Я тем временем забрала из его рук поводья и отвела Гордеца в конюшню, где распрягла и насыпала свежего сена в кормушку, после чего вернулась к отцу.

– Все слуги в доме, – объяснила я свои действия Гуннару.

– Пойдем, – сказал он и направился к крыльцу. Я засеменила за ним.

– Отец, – я догнала его у самых дверей и положила свою руку ему на плечо, – Мне кажется, он знает о том, что Коннор посвятил тебя в свои планы, относительно него.

Гуннар обернулся.

– С чего ты решила? – спросил он.

– Я думаю, он каким-то образом догадался сам.

Послышался вздох и Гуннар, решительно распахнув дверь, переступил порог собственного дома.

– Это плохо, – расслышала я его голос, перед тем, как он вошел в большой зал. Я проскользнула вслед за ним и встала за спиной.

– Отец! – услышала я радостный вскрик Олава и, мгновение спустя брат уже обнимал Гуннара, а я отошла на шаг, чтобы не мешать.

– Долго же тебя не было, – проговорил Гуннар и отстранившись стал смотреть на сына, подмечая изменения, произошедшие в нем за то время, что тот провел в походе. Гуннар заметил, что Олав возмужал и кажется, даже словно стал выше ростом. Его широкие плечи были гордо расправлены, на загорелых руках перекатывались тугие узлы мышц.

– Ты стал настоящим воином, – сказал отец и улыбнулся, – Наверное, я был не прав, убеждая тебя в том, что набеги и ратное дело не для тебя.

– Я рад, что ты, наконец, признал это, – засмеялся Олав.

– Твой сын храбро сражался, – услышала я голос Трора. Воин встал из-за стола и приближался к нам, – Я благодарен тебе за такого сына, Гуннар. Ведь, если бы не он, возможно, мне не довелось бы сейчас стоять здесь перед тобой и твоей прекрасной дочерью, – взгляд Трора, колючий и цепкий перекинулся на меня, вызвав дрожь страха в моих подкосившихся коленях. Я судорожно сглотнула.

– Теперь Олав принадлежит к моей дружине, – Трор остановился напротив отца с вызовом глядя ему в лицо, – Теперь он мой человек…

– Я рад, – кивнул Гуннар, – Что Олав будет ходить под одним парусом со столь славным воином, как ты, Трор.

Тот медленно кивнул. Темные глаза сузились, превратившись в тонкие щели. Я видела, что он ни на йоту не верит словам моего отца, но сейчас Трор не собирался выяснять правду. Возможно, из-за Олава, с которым действительно стал дружен, а возможно, просто не хотел портить своим людям праздник.

– Я надеюсь, завтра мы переговорим по поводу свадьбы, – сказал отцу Трор, – А то я слышал какие-то нелепые слухи среди ваших слуг.

Гуннар нахмурился. А я внутренне сжалась от недоброго предчувствия беды, которую обещали злые глаза обманутого воина.

– Хорошо, – отец сделал вид, что все в порядке, хотя в глубине его глаз я заметила искру волнения, но он старательно делал вид, что контролирует ситуацию, – Завтра все обсудим, а пока, давайте отдыхать и веселится. И я очень надеюсь услышать ваши рассказы о походе и о тех битвах, что вскоре будут восхвалять певцы в своих песнях.

– Да, – Кивнул Трор и направился обратно к столу, – Особенно петь будут о подвигах нашего короля! – добавил он, то ли с сарказмом, то ли неудачно пошутив.

– Давай, займись рабами, – толкнул меня в бок Гуннар, – Ты ведь хозяйка, не стой столбом у дверей. Видишь, – он указал на ближайший к нам стол с воинами Трора, – У них закончилась выпивка, а рабыни, словно не замечают этого.

– Да, отец, – только и ответила я и поспешил распекать нерадивых слуг, мысленно благодаря богов за небольшую отсрочку, что дал нам Трор. А еще я знала, что завтра он не будет таким добрым и этого завтра я уже этим вечером ждала с ужасом.

В темной комнате горела одинокая свеча. Высокое пламя то разгоралось с силой, то, словно угасая, почти исчезало, и тогда помещение окутывала тьма, густая, непроглядная, будто там царила сама ночь. Напротив окна на длинной кровати лежал человек. У его изголовья, склонив голову, сидел мужчина. Иногда он поднимал глаза и смотрел на лежащего, затем вздыхал и снова ронял голову на руки, забываясь в коротком сне. Когда свеча полностью догорела и остался только крошечный огарок, мужчина встрепенулся и оглядевшись встал. Приблизившись к столу, он взял очередную свечу и зажег ее от огарка. В тот же миг двери медленно открылись и на пороге, освещенный со спины, появился высокий мужчина. Он замер, вглядываясь в темноту комнаты, а затем перешагнул через порог.

– Коннор? – позвал он.

Лежащий на кровати слабо пошевелился. Мужчина со свечой сделал шаг навстречу вошедшему.

– Помоги мне сесть, – позвал король своего лекаря. Тот поспешно укрепил свечу вместо сгоревшей и приблизился к Коннору, приподнял его, поправив подушки и усадил.

– Плохо выглядишь, – сказал вошедший.

Коннор сипло рассмеялся.

– Я выкарабкаюсь! – голос короля был похож на хриплое карканье голодной вороны.

Мужчина переглянулся с лекарем. Тот отвел равнодушный взгляд.

– Его рана начала гноиться, – сказал лекарь.

Коннор слабо улыбнулся, жестом приказывая обоим сесть.

– Да, Трор все-таки достал меня тогда, – произнес король, – Я был неосмотрителен и запустил рану, нанесенную им в том проклятом поединке, и вот теперь расплачиваюсь за это.

Лекарь отошел к столу, а воин сел рядом со своим повелителем.

– Я только что из Зала Советов, – сказал он тихо, – Вожди недовольны. Не все, конечно, осмеливаются высказать свое недовольство вслух, но есть уже и такие, которые пытаются протестовать.

Коннор слабо кивнул.

– Крысы, – бросил он едва слышно, – Они думают, что мне конец, но они все глубоко ошибаются. Что там говорят о Троре, Хольми?

Мужчина хмыкнул.

– После твоей смерти они предлагают послать за Трором и предложить ему стать королем.

Коннор рассмеялся. Смех получился рокочущий, вязкий и почти сразу перешел в кашель.

– Удивительное согласие, не находишь, – сказал король, откашлявшись и добавил, – Никому нельзя доверять.

Хольми поднял глаза на своего повелителя. Во взгляде застыл вопрос и Коннор поспешно произнес:

– Да. Даже тебе, Хольми, я не могу довериться полностью. Но ты еще можешь мне помочь. Как видишь, я не тороплюсь отправиться в мир иной, но и сам не могу решить свою проблему, поэтому мне снова придется прибегнуть к чужой помощи.

Хольми увидел, как лекарь поспешно покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Он определенно не хотел слышать того, что сейчас скажет ему король. Что ж, подумал Хольми, возможно, это правильное решение в его случае. Меньше знаешь, дольше проживешь! Тонкая усмешка легла на его губы. Он склонился ближе к лицу короля, чей голос стал очень слаб.

– Найди Трора но не убивай его, – прошептал король, – Убери того, кто ему дорог. Пусть он испытает муки отчаяния. Пусть ему будет больно, а потом появлюсь я. Этот лекарь сделает все, чтобы я поднялся на ноги, уж я об этом позабочусь. А Трор… С ним самим я разберусь самостоятельно! Я оставлю для себя возможность расквитаться с ним.

Хольми отодвинулся и нахмурил брови.

– Почему ты так упорно желаешь его смерти? – спросил он и тут же удивился собственной наглости. Конечно же, понимал он, король никогда не ответил на этот вопрос и Хольми оказался прав.

– Не думаю, что ты захочешь узнать причину, – проговорил почти шепотом Коннор, – Он мешает мне – это мой ответ. Убей его и принеси мне его голову, и я дам тебе за это все, что только пожелаешь.

Хольми поднялся на ноги. Отошел от кровати короля и ударил кулаком в двери, давая понять таким образом лекарю, что тот может возвращаться. Вошедший прошел мимо, даже не взглянув в сторону Хольми и снова занял свое место у изголовья короля. Хольми бросил взгляд на фигуру, укрытую одеялами и уже занес над порогом обутую в сапог ногу, как услышал голос Коннора.

– Ты сделаешь то, что я сказал? – в голосе нет мольбы, только вопрос. Хольми знал, если он откажется, то Коннор найдет способ устранить и его. Просто так, чтобы среди Совета вождей не поползли раньше времени ненужные слухи. Иногда знание смертельно. Хольми посмотрел на короля и сказав короткое – Да, – вышел вон.

Все утро я с оттенком удивления смотрела на открывающийся из окна вид, где на самом берегу корабли Трора готовились к отплытию, в то время, как их владелец вел переговоры, закрывшись с моим отцом и братом в большом зале. Я нервничала, погладывая на то, как люди Трора бродят по берегу, поглядывая в сторону поселения, ожидая своего предводителя. А мои мысли сейчас были только об одном, удастся ли Гуннару уговорить Трора, забыв обиду, отказаться от меня. Я ведь прекрасно понимала, что не чувства ко мне заставляют воина добиваться меня, а то, что я не хочу принадлежать ему. Инстинкт охотника. Чем тяжелее достается добыча, тем она притягательнее.

Я вышла из дома, миновав закрытые двери в большой зал, на мгновение, подавив в себе желание припасть к дверному проему ухом, вслушиваясь в то, что там сейчас происходит. Вместо этого я вышла во двор и направилась в сторону утеса, слушая нарастающий рокот прибоя, разбивавшегося о высокие скалы, возвышающиеся у его подножья. Жарко светило солнце, ветер играл бахромой на моем платке, небрежно наброшенном на плечи. Я поднималась по склону, внимательно глядя себе под ноги. Оказавшись на самом верху, села на пологий валун, нагретый солнечными лучами, и устремила свой взгляд в далекий горизонт, покрытый белыми барашками волн.

Я думала о Сигурде. О том, увижу ли я его снова? И зачем я только согласилась тогда принять предложение Трора? Ответь я отказом, сейчас бы все было иначе. Я бы спокойно жила, дожидаясь дня свадьбы, когда отец отдал бы меня моему единственному мужчине. Сигурд заплел бы мои волосы в косу и надел мне на руки связывающие нас до конца наших дней наручи, означавшие, что отныне я принадлежу только ему…

Мимо пролетела с громким криком чайка. Она несколько секунд покружила в небе надо мной и с хриплым смехом полетела над морем. Я встряхнула волосами, отгоняя оцепенение и ненужные мысли. Затем посмотрела в сторону поселения, разглядев над остальными домами крышу нашего дома. Мне стало интересно, о чем там внутри говорят отец и Трор.

Гуннар сидел на своем высоком деревянном кресле, возвышаясь над стоящими перед ним Олавом и Трором. Оба смотрели на него, ожидая, что Гуннар заговорит первым и он начал:

– Чего ты хочешь? – он обращался к Трору. Молодой вождь спокойно смерил Гуннара надменным взглядом.

– Я хочу забрать вашу дочь, – сказал он, – Вы и Кири дали мне слово, что она станет моей женой, когда я вернусь из похода, но вместо этого я узнаю, что мою невесту уже отдали другому!

Гуннар встал и отошел от кресла.

– Она любит этого другого, – сказал он тихо.

Олав увидел, как на мгновение окаменело лицо его вождя, но тот быстро взял себя в руки и уже непринужденно рассмеялся. Гуннар не заметил этого.

– Какое мне дело до ее чувств? – спросил Трор.

Олав стоял немного в стороне, наблюдая за своим отцом и Трором. Он молча слушал то, о чем они говорили, но вмешиваться не спешил, желая выслушать все до конца. Ему было интересно.

– Я бы хотел, – Гуннар посмотрел на Трора, – Чтобы ты оставил ее в покое. Я не собираюсь отдавать тебе в жены свою дочь.

– Правда? – Трор насмешливо изогнул брови, – А кто сказал, что я теперь, после этого обмана, собираюсь на ней жениться?

Олав с отцом переглянулись.

– Но и отпускать ее я не намерен, – добавил поспешно вождь, чтобы у его собеседника не появилось обманчивое чувство того, что все будет по его плану.

– Тогда что? – почти крикнул Гуннар.

Трор сделал несколько шагов в направлении кресла хозяина дома и сел в него, заметив при этом, как недовольно скривился Гуннар. В ответ на это молодой воин только широко и нагло улыбнулся.

– Вы сейчас не в силах противится мне, – произнес Трор, – Со мной мои люди. Воины, закаленные в постоянных сражениях, убивающие по одному моему слову. Что сможет сделать горстка твоих, пусть и хорошо обученных дружинников против моих воинов?

Гуннар вздрогнул, нахмурившись.

– Если я захочу, то сравняю вашу деревеньку с землей, оставив на этом месте только пожарище, – Трор лениво развалился в кресле, но при этом его взгляд не отрывался от лица Гуннара, и он продолжил, – Но всего этого можно избежать.

– И каким же образом?

– Ты просто отдашь мне Кири и я навсегда покину ваш гостеприимный берег, – он тут же повысил голос, не дав Гуннару возможности возразить, – Иначе, клянусь Богами, я уничтожу твое поселение и вырежу всех его жителей до единого, – заметив взгляд купца, брошенный на стоявшего рядом сына Трор добавил, – Олав не сможет помочь тебе, теперь он мой человек, он поклялся мне в своей верности на крови, а это что-то да значит. А один ты со мной не справишься, поэтому немедленно убери свою руку с перевязи.

Гуннар поспешно опустил ладонь, пальцы которой уже почти обхватили рукоять меча. Его лицо исказилось от бессильной ярости. Олав же продолжал хранить молчание, глядя поочередно то на своего предводителя, то на отца.

– В данный момент мои люди ждут сигнала на берегу, и только от твоего благоразумия зависит, будут они жить или умрут!

Стиснув зубы, Гуннар молчал. Он опустил голову и смотрел в пол, словно надеялся увидеть там ответ на свои вопросы. А Трор с победным выражением лица следил за ним, барабаня длинными пальцами по деревянному подлокотнику и хищно скалился, уверенный в своей победе. Следивший за ними Олав с удивлением отметил, что первый раз видит своего вождя в подобном состоянии. Даже когда Трор узнал о предательстве Коннора, он не выглядел таким разъяренным, как сейчас. Гуннар повернул голову и посмотрел на сына, ожидая поддержки.

– Олав? – произнес он.

– Извини, отец, – только и проговорил в ответ сын.

– Ты принимаешь не правильную сторону, – сказал холодно Гуннар и тяжело вздохнув, произнес, обращаясь к Трору.

– Я отдам тебе Кири, но обещая, что будешь обращаться с ней подобающим образом. Она дочь вождя.

Трор встал с кресла, смеясь.

– С этой самой минуту она никто, – сказал он, – И я буду обращаться с ней так, как посчитаю нужным. А домой она поедет на моем корабле в качестве рабыни. Я подарю ее своей матери, ей понравится такая воспитанная и умелая в ведении хозяйства прислужница.

Гуннар побледнел.

– Нет, – крикнул он, но прежде чем его рука успела вытащить из ножен оружие, Трор уже оказался рядом, и острие его меча упиралось ему прямо в горло. Гуннар опустил глаза, посмотрев на блестящее лезвие.

– Слишком быстр для человека, – мелькнула мысль в его голове.

Трор стоял, ухмыляясь, когда Олав приблизился к ним.

– Не бойся, – произнес Трор, даже не взглянув на него, – Я не собираюсь убивать твоего отца, но вот захотелось сбить с него эту спесь.

Олав коротко кивнул.

– Что ж, теперь мы поговорим по-другому, – сказал молодой вождь и опустил меч.

Увидев меня еще издалека, маленькая девчушка лет десяти, по имени Аша, помогавшая на кухне и по мелочам по дому, уже спешила ко мне. Я видела, как она, торопливо поднимается по склону и встала с камня, повернувшись навстречу к ней. Едва девочка поравнялась со мной и перевела дыхание, как тотчас выпалила мне, что отец срочно зовет меня к себе, и в данный момент ждет в большом зале. Я поблагодарила Ашу и стала медленно спускаться вниз. Девочка последовала за мной, тяжело дыша. Ее дыхание еще не совсем успокоилось после тяжелого и быстрого подъема, поэтому я старалась не торопится, приравниваясь к ее маленькому шагу. Мне не столько было жаль ее, сколько я не спешила узнать то, что решили наедине отец и мой так называемый жених. С каждым шагом, что приближал меня к поселению, странное предчувствие беды сжимало мое сердце, словно стальной обруч и напрасно я говорила себе, что это просто я сама накрутила себя своими мыслями. Я почему-то была твердо уверена в том, что каким-то образом Трор смог повлиять на моего отца и Гуннар вынужден будет отдать меня, чтобы сдержать данное слово.

У самых дверей я промедлила, пока маленькая Аша не распахнула их передо мной. Я переступила порог, чувствуя, как подозрительно задрожали руки, а колени то и дело норовят подкосится. С усилием взяв себя в руки я вошла в дом и сразу же прошла к залу. Аша тем временем поспешила обратно на кухню, а я толкнула двери, отделявшие меня от моей судьбы и вошла в зал.

Отец сидел на своем троне, подперев подбородок рукой. Услышав мои шаги, он вскинул голову и устремил на меня странный, словно извиняющийся взгляд. Трор и Олав, сидевшие за столом, повернулись ко мне одновременно. На губах ненавистного мне воина лежала ухмылка. Я сразу же поняла, что Гуннару не удалось договорится с Трором, слишком уж нагло и вызывающе тот пялился на меня, не скрывая своего злорадства.