Текст книги "Проклятый (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 6

Олав шел к воротам, устало переступая через окровавленные тела, укрывавшие двор перед башнями. Он почти не смотрел себе под ноги, то и дело задевая руку или ногу мертвецов. Рядом с ним шагал Свенд. Великану посчастливилось выйти из этой битвы без единой царапины, не считая той раны, что он получил в башне, и он, ухмыляясь, поглядывал по сторонам на дело рук своих. По мнению Олава, зрелище было ужасным. Он старался не замечать трупы, но их было слишком много. Люди Коннора выискивали своих убитых. Позже их тела сожгут в центре города. Хоронить иначе не было ни времени, ни смысла.

Город был взят.

Олав остановился у самой воды, сел на прибрежный валун, торчавший из песка, и вытянул перед собой ноги. Он единственный не пошел разорять и грабить дома, да еще Свенд, почему-то шедший за ним, присматривавший за младшим товарищем с таким видом, словно боялся за его разум. Но Олав почему-то не чувствовал ничего, словно его чувства отключились. Великан сел рядом с Олавом на камень, бесцеремонно подвинув его, и уставился на реку.

– У нас мало погибших, – сказал Свенд.

– План Трора удался, – согласился Олав.

– Да. Но много раненых, – кивнул великан.

Олав промолчал. Он не видел Трора с того самого момента, как вождь убил Дуба. После этого Трор исчез, растворившись в гуще сражения, а Олаву уже стало не до него. В гуще сражения он забыл обо всем, желая только одного – выжить. Защитники города сражались достойно, но все равно потерпели поражение. У Коннора оказалось больше людей, да и то, что они напали внезапно, помогло. К тому же люди короля были натренированными бойцами, закаленными в многочисленных набегах и сражениях. У дружинников города не было ни единого шанса.

На корабли начали переносить награбленное и заводить рабов. Олав оглянулся на причал, по которому сновали одетые в доспехи воины короля. Кто-то тащил на себе мешки с добром, кто-то вел пленных. Когда к ним подбежал запыхавшийся Тью. Он остановился около воинов и перевел дыхание.

– Идемте за мной! – сказал он.

– Что произошло? – удивленно вскинул кустистые брови Свенд.

– Трор вызвал на поединок Коннора! И он зовет тебя в свидетели, сын Гуннара! – от этих слов внутри у Олава все похолодело. Обменявшись со Свендом взглядами, они резко подскочили и поспешили за Тью, бежавшим впереди.

Миновав ворота, они пронеслись по улицам, мимо почерневших от огня остовов некогда высоких надежных домов, и свернули на главную площадь, где собралось столько народа, что, казалось, негде было упасть камню. Свенд вышел вперед и локтями стал расчищать им проход. Кто-то из присутствующих стал возмущаться, но стоило крупному Свенду зло сверкнуть глазами, как возмущение проходило само собой.

– Что происходит? – то и дело слышал вокруг себя вопросы Олав, пока следовал за своим соратником. В спину ему дышал наступавший на пятки Тью.

Когда они выбрались в центр, то Олав увидел, что на открытом пятачке, окруженные своими людьми стоят Коннор Кровавый и Трор. Рука вождя была перевязана, так же как и грудь. Оба воина смотрели друг на друга без привычной приязни. Коннор широко раздувал ноздри, как взбесившийся жеребец, а глаза Трора, казалось, метали молнии, хотя внешне оба оставались спокойными.

– А, вот и ты, – увидев подошедших Свенда и Олава, Трор махнул последнему рукой, призывая подойти. Олав поспешил на зов.

– Олав, сын Гуннара, – произнес Трор, – Я призываю тебя в свидетели.

– В чем спор то? – спросил Свенд, но Трор только бросил на него один взгляд и великан тот час закрыл рот.

– Меня хотел убить твой человек, – сказал Трор, обращаясь к Коннору, – И этот воин, один из моей дружины, был свидетелем этого.

– Твой воин? – усмехнулся Коннор, – Этот мальчишка первый раз участвовал в битве. Он не состоит в твоей дружине и не давал тебе клятву верности. Ты даже сам не знаешь его толком, так почему я должен верить его свидетельству? Возможно, это заговор?

– Так ты хочешь заранее объявить всем, что сын твоего друга Гуннара лжец? – в голосе Трора прозвучала сталь.

– А я еще не слышал его слов? – ответил король и обратил свой взгляд на застывшего Олава, – Расскажи-ка нам, Олав, сын Гуннара, правда ли то, что утверждает мой вождь Трор о том, что якобы один из моих людей, воин по имени Дуб, попытался убить его в пылу схватки, причем он попытался сделать это не так, как подобает истинному воину, а напал подло, целясь в спину?

Олав спокойно посмотрел в глаза Коннору, выдержав его взгляд.

– Да, – ответил он и добавил решительно, – Более того, я хочу рассказать вам всем, что знаю имя того человека, который отдал Дубу такой приказ.

По толпе прошелся шепоток. Олав увидел удивленный взгляд своего вождя, устремленный на него.

– И кто же это? – спросил Коннор, при этом взглянув на Олава так пристально, словно хотел прочитать его мысли. Глаза короля сказали, если не знаешь – не лги, а если знаешь – молчи. Олав судорожно сглотнул. Правда оказалась намного сложнее и слова не шли с его раскрытого рта. Пауза определенно затянулась. На лице Коннора промелькнуло облегчение. Он уже был уверен, что Олав смолчит, когда тот сказал:

– На нашем последнем привале, ночью, я отошел по нужде в лес и был свидетелем такого разговора, – и он выложил все, что слышал, прячась в кустах. По мере того, как он говорил, лицо Трора становилось все бледнее, а в рядах окруживших короля и его вождя дружинников стали раздаваться возмущенные вскрики. Кто-то не верил словам Олава, кто-то сказал, что такое возможно, но основная масса молча смотрела на реакцию споривших. Коннор скалил зубы и неотрывно глядел прямо в лицо своему лучшему вождю. Трор на мгновение закрыл глаза. По его лбу пробежала легкая тень.

– Спасибо, Олав, – сказал он. Его рука скользнула к перевязи и легла прямо на рукоять меча.

– Он лжет, – произнес Коннор, – Мальчишку кто-то подкупил, чтобы рассорить нас с тобой, Трор. Ты ведь знаешь, я всегда относился к тебе как к своему собственному сыну!

Трор помрачнел.

– А я ему почему-то верю, – проговорил он твердо, – И мы можем проверить это. Прямо сейчас, – он с мягким звуком извлек свой меч из ножен, – Нас рассудят Боги…

Коннор рассмеялся.

– Это будет просто убийство, – сказал король, – Ты ранен и едва стоишь на ногах.

Трор только усмехнулся в ответ.

– Вот и посмотрим, на чьей стороне правда, – ответил он, – Если слова Олава правдивы, Боги не дадут мне умереть, проиграв тебе в этой схватке.

– Хорошо, – согласился Коннор, – Слово мальчишки против моего…Он обманывает тебя, Трор. Подумай, прежде чем сделать неправильный выбор!

– А я уже сделал, – Трор сбросил ножны, мешавшие движению, и откинул их в сторону. Дружинники разошлись, оставляя место для поединка. Коннор только пожал плечами и снисходительно взглянув на окровавленные бинты на груди Трора, только еще шире расплылся в улыбке.

Свенд оттащил Олава в сторону, с силой сдавив его руку.

– Это правда? – шепотом спросил великан, – То, что ты сейчас рассказал?

– Да, – тихо ответил Олав.

Свенд вздохнул.

– Трору придется тяжело, – сказал он, – Коннор хоть уже и в летах, но довольно опытен, а наш вождь сильно ранен… – сказал и замолчал. Оба воина посмотрели на поединщиков.

А король и Трор встали друг напротив друга, обнажив оружие. Коннор хищно улыбаясь атаковал первым. Олав с удивлением увидел перед собой ловкого, опытного воина. Движения продуманны, отточены. Меч короля описал дугу над головой Трора. Тот едва успел присесть и отклонится от его удара. Олав заметил, как скривилось от боли лицо его вождя, а на бинтах на его груди выступила свежая кровь. Но он довольно резво поднялся на ноги и сделал выпад, от которого Коннор был вынужден закрыться блоком. Трор наступал, вынуждая короля отходить назад, удар следовал за ударом, звенела ожесточенно сталь. Воины стали расступаться в стороны, пропуская отступающего короля, оставляя свободное пространство для боя. Когда Трор замер, тяжело переводя дыхание, Олав увидел, что кровь из его раны на груди, уже пропитала всю перевязь и уже стекала по тунике вниз. Трор дернул раненой рукой и Олав понял, что она начала неметь от потери крови и слишком тугой перевязи. Воспользовавшись ситуацией, Коннор сделал красивый удар, от которого ахнул даже Свенд. Прокрутившись в воздухе, он проскользнул под руку Трора, а затем отпрыгнул в сторону, успев при этом рубануть своего противника в оказавшийся незащищенным бок. Трор успел отклонится, но недостаточно быстро. И вот по его одежде расползается кровавое пятно от новой раны.

– Он же убьет его! – яростно зашептал Олав, невольно подавшись в сторону сражающихся, но Свенд перехватил его, удержав за плечо.

– Не смей, – рявкнул великан, – Не нам с тобой вмешиваться в волю Богов. Если Трору суждено погибнуть, то так тому и быть.

– Но ведь он прав! – хотелось закричать Олаву во всю глотку, но он сдержался и только с силой сжал руки в кулаки, глядя на то, как Трор упал на одно колено, оперевшись здоровой рукой на свой меч. Вождь тяжело дышал, глядя в землю, а Коннор между тем ходил вокруг него, нарезая круги, подобно акуле и примеряясь, как бы эффектнее снести с плеч голову своему лучшему бойцу. Толпа, окружившая поединщиков, затихла. Все ждали последнего удара.

Коннор остановился рядом с Трором и, усмехаясь, поднял вверх свой меч.

– Боги сегодня были на моей стороне, – произнес он и опустил вниз руки держащие меч. Олаву показалось, что время замедлило свой бег. Он словно сквозь туман увидел, как быстро поднялся на ноги Трор. Меч Коннора ударил в землю, прямо в то место, где мгновение назад стоял на колене его противник. А Трор уже был за его спиной.

Все замерли, затаив дыхание, ожидая, что сейчас произойдет. Олав уже ясно представил себе голову короля, отделенную от туловища и упавшую вниз. Но Трор только перехватил руки Коннора и вырвал из его рук оружие, а затем отшвырнул своего короля в сторону с такой силой, что тот упал на землю. Когда Коннор вскочил на ноги, Трор уже стоял рядом с ним, направив острие меча в горло противнику. Король застыл. В его глазах не было страха, только осознание скорой смерти. И тут, неотрывно следивший за поединком Олав увидел, как изменились глаза Трора. Его зрачок стал длинным, вертикальным, как у кошки. Олав удивленно моргнул и тряхнул волосами, снова глядя в глаза молодому вождю. В этот раз они были обычными.

– Показалось, – подумал Олав.

Несколько долгих секунд мужчины стояли друг напротив друга, застывшие, тяжело дышащие после схватки, затем Трор медленно опустил меч. Лицо Коннора вытянулось от удивления.

– Я не хочу тебя убивать, – сказал Трор в ответ на его немой вопрос, застывший в пронзительных глазах, – Но с этого самого момента я больше не служу тебе, – Воин швырнул под ноги Коннору его меч и, пошатываясь, направился сквозь толпу. Дружинники расступались перед ним, позволяя беспрепятственно покинуть место боя. Олав и Свенд, а за ними и Тью, рванули за своим вождем. Свенд подставил свое плечо, чтобы Трор мог на него опереться, но раненый только гордо отмахнулся от помощи. Коннор молча смотрел им вслед, затем отвернулся, окинув взглядом своих людей, застывших и растерянных. Он понимал, что произошедшее не добавит им уважения к своему королю. Злость охватила его с такой силой, что он едва сдержался, чтобы не вырвать из рук лучника тяжелый арбалет и не пустить стрелу в спину уходящему Трору.

Медленно выругавшись, король решительным шагом направился в противоположную сторону, расталкивая дружинников.

Никто не обратил на него внимания.

Я стояла на берегу моря, всматриваясь с надеждой в далекий туманный горизонт. Тихие волны наплывали на песчаный берег, навевая на меня тоску своим шелестом. Я оглянулась на утес. Среди высоких сосен притаилась низкая лиственница. Ветер играл ее пожелтевшими листьями, но еще ни один лист не упал с ее ветвей на землю.

– Он сказал, что приедет за мной до того, как упадет первый лист с деревьев, – вспомнила я, проговорив эти слова вслух, словно пытаясь подбодрить таким образом саму себя. Но получалось плохо.

Погода была еще жаркая. Наши поля, за поселением, колосились полные зерна. Солнце все еще припекало, но с каждым прошедшим днем становилось все прохладнее. Ветер с моря нес свежесть приближающейся осени. Деревья в лесу стояли яркие и нарядные. По утрам зачастили дожди.

Я постояла еще немного, а затем стала подниматься по склону в поселение. Мимо пробежали с удочками мальчишки. Я, улыбнувшись, проводила их взглядом и остановилась, бросив через плечо последний взгляд на синюю гладь, когда услышала чьи-то голоса. Совсем недалеко раздался скрип несмазанных колес, затем чей-то смех и женский голос, произнесший фразу, которую я не расслышала.

– Кто-то приехал, – пронеслось в голове и, хотя я понимала умом, что это не может быть Сигурд, но почему-то все-равно поспешила посмотреть новоприбывших.

Обогнув несколько домов, я вышла к воротам, выходившим в сторону леса. Посреди двора стояла крытая телега, запряженная лохматой лошадкой. А на козлах сидела старуха в цветастом платке и разговаривала с одной из рабынь, облепивших ее телегу. Мое сердце разочаровано стихло, успокоившись и я решительным шагом направилась в сторону ворот. Увидев меня, рабыни перестали смеяться и отошли от телеги, при этом склонившись в низком поклоне. Я подошла к старухе. Из-под платка на меня взглянули выцветшие зеленые глаза. Она была носата. Тонкие губы растянулись в улыбке, обнажив на удивление целые желтоватые зубы.

– Здравствуй, хозяюшка, – сказала она и поклонилась.

– И тебе привет, – ответила я.

Старуха меж тем довольно резво слезла с телеги и повернулась ко мне. Она оказалась маленького роста, худощавой. Окинув меня с ног до головы любопытным взглядом, она представилась:

– Меня зовут Джит, но ты можешь называть меня просто – бабушка.

– А я Кири, дочь хозяина этих земель, – ответила я и спросила, – Что привело тебя сюда, Джит?

Старуха хмыкнула.

– Я знахарка. Зарабатываю себе на жизнь тем, что езжу по деревням и помогаю людям, а они, в ответ, помогают мне. Кто чем сможет. Кто едой, кто вещами, а те, что побогаче – и денег подкидывают, – зеленые водянистые глаза смотрели на меня пронзительно, словно хотели проникнуть в мои мысли. Отчего-то мне стало неловко. Я почувствовала странное головокружение и поспешно отвела взгляд.

– У нас для тебя работы нет, – сказала я.

– Думаешь? – она по-прежнему улыбалась, скаля свои желтые зубы.

Я оглянулась по сторонам. Как только я не заметила, что мы с ней остались одни. Рабыни разбежались, а я стояла, глядя на старуху и почему-то боялась встретиться с ней глазами.

– Я прошу только оставить меня на постой, – сказала Джит, – А завтра я уеду, если никто не заинтересуется в моих услугах.

– Хорошо, – только и сказала я, – Иди за мной, а за телегой я пошлю рабов. Они распрягут лошадь и дадут ей овса, – я поспешно отвернулась и направилась к дому, спиной чувствуя ее присутствие. У самых дверей она догнала меня и внезапно с силой схватила за локоть. Я удивленно обернулась и попыталась вырвать руку, но хватка у Джит оказалась не по-старчески сильной.

– Тот, кого ты ждешь, скоро будет здесь, – внезапно произнесла она, – Уже завтра ты увидишь парус на его корабле, и он обнимет тебя и назовет своей.

Я испуганно дернулась и высвободила руку.

– Что?

Старуха пожала плечами.

– Ты ведь его ждешь? – спросила она.

– Да, – ответ прозвучал как-то нерешительно.

Старуха закивала головой.

– А кто тот второй, которому ты обещана? – произнесла она, с любопытством заглянув в мои распахнутые от удивления глаза, – Он тоже придет сюда. Он уже близко и он спешит…

Я замерла на пороге. Знахарка определенно сейчас говорила о Троре. Кто еще мог это быть, если не он. А что, если она права и он выжил, несмотря на слова отца. Но откуда она могла знать? Я резко обернулась к Джит. Подавив в себе желание расспросить ее о том, что она видит еще, я заговорила:

– Кто ты такая? – спросила я.

Старуха пожала плечами.

– Я же говорю, я знахарка, – ответила она и при этом улыбнулась, но улыбка у нее получилась слишком хищной, чтобы я ей поверила. Как же, знахарка, подумалось мне, она колдунья, не иначе.

– Проходи в дом, – сказала я, – За твоей телегой и лошадью проследят, я распоряжусь. Можешь остаться на ночь.

– Спасибо!

Старуха перешагнула порог и вошла в дом. Я последовала за ней, указывая путь на кухню. Там я передала ее с рук на руки нашей кухарке и велела накормить и устроить на ночь. Едва за мной закрылась дверь, отделяя меня от присутствия странной знахарки, я облегченно перевела дыхание. Почему-то эта Бабушка, навевала на меня страх. Мне казалось, что она знает обо мне многое, если не все… По телу пробежала зябкая дрожь.

Я поспешила вернуться в свою комнату и, распахнув шире ставни, села у окна с вышиванием, стараясь отвлечься от неприятных мыслей, навеянных словами старухи.

– А если она сказала правду? – мелькнуло в моей голове шальная мысль, но я тут же успокоила себя. Вот приедет Сигурд, и все уладится, сказала я вслух. Но какое-то предчувствие беды уже закралось в сердце…

Лица сидевших у огромного костра мужчин осветило кровавое пламя, когда один из них подбросил в огонь дров и тот, вспыхнув, поднял к ночному небу свои алые лепестки, рассыпая сноп искр. Мужчины снова заговорили. Они спорили о чем-то, то разговаривая парами, то все вместе. Когда на поляне у костра появилась еще одна фигура, все резко замолчали и тогда в тишине, нарушаемой лишь треском горящего дерева стали слышны и другие звуки: шум морского прибоя и шелест ветра в ветвях деревьев. Мужчина тем временем стал приближаться. У него была тяжелая походка, он слегка сутулился и покачивался на ходу. Кто-то из вождей было встал, чтобы поддержать его, но мужчина только махнул рукой и вскоре сам подошел к огню. Пламя осветило его осунувшееся лицо.

– Вы созвали совет без меня? – спросил он. Голос звучал по-прежнему властно, хоть и с легкой хрипотцой.

– Нам надо было поговорить, – один из вождей встал и посмотрел на своего короля, – Ты плохо выглядишь, Коннор, – добавил он.

– Не настолько плохо, чтобы не суметь возглавить совет, – король сел во главе на поваленный ствол сосны и устало выпрямил ноги, – Что вас волнует? – спросил он, – Кажется, мы возвращаемся с богатой добычей и минимальными потерями? Надо радоваться, а вы устраиваете за моей спиной какие-то непонятные интриги. Считаете, что я бы не узнал обо всем этом? – он обвел присутствующих взглядом, запоминая их лица, хотя и так знал здесь каждого.

– Думаете, я не знаю причины, по которой вы все здесь собрались? – сказал Коннор после затянувшегося молчания. Никто из присутствующих так и не ответил на его предыдущий вопрос. Он знал, что в какой-то мере они все его боятся, хотя, конечно, с годами этот страх стал немного притупляться. Чтож, подумалось ему, стоит немного напомнить о себе, иначе долго ему не протянуть. Странно, он думал, что с устранением Трора, его главного конкурента, все более-менее наладится, но нет.

– Я ведь прекрасно знаю, что сорвал ваши планы, – Коннор заставил себя улыбнуться, хотя ему и было больно. Проклятый мальчишка, подумал он, вспоминая Трора, – Вы хотели сместить меня, не так ли. Мне интересно, знал ли Трор, что вы готовите его на мое место?

– Ты напрасно так думаешь, – сказал один из вождей. Коннор повернул к нему свое лицо и узнал в говорившем Гавина, одного из своих лучших людей. За Гавином были два корабля и почти сотня отличных бойцов, но не это было главное. Основным Коннор считал то, что Гавин был честным человеком и к его мнению прислушивались, порой даже сам он, король, позволял себе брать на заметку его советы.

– То есть, то, что вы хотели меня подвинуть в сторону это неверно? – спросил Коннор.

– Но ты сам говорил, что Трор тебе как сын, – возразил Гавин, – Это что же получается, ты все время лгал нам? Зачем?

Коннор вздохнул.

– А я вам и не лгал. Трор действительно мне был как сын, даже более того, – он сделал паузу и лишь когда лица всех, сидящих у костра повернулись в его сторону, продолжил, – Он и есть мой сын.

У Гавена отпала челюсть. Он в удивлении воззрился на своего короля. Коннор кивнул, подтверждая свои слова.

– Вы мне не верите? – спросил он с издевкой в голосе, – Но Трор Безумный – мой бастард. Я отдал его Ульфу, человеку, которого он все это время считал своим отцом в первый день его рождения. Когда его мать его родила мне, я на радостях позвал в свой дом провидицу, но мне было предсказано, что я умру от руки собственного сына. Я не смог тогда убить ребенка, что-то не позволило, он был такой слабый и маленький и я просто не верил, что когда-то это дитя поднимет на меня руку. Я избавился от него, отдав его другому человеку на воспитание и надеясь, что таким образом наши пути больше никогда не пересекутся, но все-таки судьбу не обманешь… Теперь вы все знаете и я объяснил вам причину моего поступка. Считаете ли вы меня неправым?

Люди за костром сидели молча. Кто-то отвел глаза. Эгир коротко хмыкнул. Хев почесал затылок.

Коннор поднялся на ноги и, сделал было шаг, намереваясь уйти, как вдруг его ноги подкосились, и он медленно осел на землю. Гавин первым бросился к своему королю.

– Лекаря, – рявкнул кто-то и один из мужчин поспешил в лагерь.

– Он что умер? – прозвучал голос Эгира.

– Нет, потерял сознание.

Когда вернулся Бран в сопровождении сонного лекаря, они уже перенесли Коннора ближе к огню. Лекарь присел рядом и распахнул на груди короля безрукавку и тут же отпрянул.

– Его рана гниет, – выругался он срывая пропитанные кровью бинты.

– Трор все-таки убил его, – сказал Гавин.

И тут Коннор открыл глаза.

– Еще нет, – просипел он.

– Что это? – Свенд сел рядом с Трором, укладывавшим в резной сундучок, инкрустированный серебром и полудрагоценными камнями, разные дорогие безделушки.

– А ты не видишь? – спросил Трор.

– Я вижу только то, что ты сегодня все утро, как девица, роешься в бабских побрякушках, – слова Свенда привлекли внимание Олава, сидевшего на веслах. Он бросил взгляд на вождя и его друга, расположившихся на корме.

– Я не роюсь, а отбираю самые красивые украшения, – объяснил Трор.

– И зачем это?

– Как зачем? Хочу сделать дар своей невесте, ее красота достойна лучших украшений на свете, – Трор наконец захлопнул крышку сундучка и распрямил спину. Он посмотрел на проплывающие вдалеке берега и покосился на Олава.

– Узнаешь? – крикнул он ему, – Скоро будешь дома!

Олав кивнул, не отрываясь от весла. Мышцы на его спине перекатывались от напряжения. Вдоль позвоночника, по обнаженной коже сбежала струйка пота. От палящего солнца вся его спина, руки и лицо покрылись ровным бронзовым загаром. С тех пор, как они покинули Коннора и забрав причитающуюся им часть награбленного, отправились в обратный путь, прошло несколько недель. Олав, повинуясь какому-то порыву, после произошедшего в павшем городе, принес присягу верности Трору, признав его своим вождем, и теперь на полных правах состоял в его дружине. Он больше не был сыном торговца, теперь он стал воином. После сражения у стен Боллтрола, вождь и его люди стали иначе относится к Олаву. И если раньше его почти не замечали, лишь изредка перебрасывались фразами, то теперь, когда он стал своим, братья по оружию стали впускать его в свою компанию, когда отдыхали от гребли, или высаживались на берег. Олав был рад подобным переменам. Он больше не помышлял о том, что когда-то имел глупость усомниться в своем призвании быть воином. Хотя так и не понял страсти к убийствам и за те несколько набегов, которые произошли по пути домой, ему все же приходилось убивать, как и всем.

Корабли шли полные добычи. Море вокруг было тихим, хотя все знали, что скоро придет осень, а вместе с ней и прилетит ветер и поднимет высокие волны до самого синего неба. Осень опасная пора для мореплавателей и Олав был рад, что к тому времени окажется дома. Он уже представлял себе, как будет рассказывать сестре о своих приключениях холодными вечерами, сидя у очага и слушая, как за окнами гуляет непогода, срывая пестрые листья с деревьев. Он посмотрел в сторону тянущейся береговой линии и уже узнавал места, мимо которых они и раньше проплывали вместе с отцом, возвращаясь с торгов. За его спиной о чем-то говорили Трор и Свенд. Олав услышал, как к ним присоединился третий. Он узнал его голос – это был кормчий Инне, но Олав не вслушивался в их слова, он только знай себе, греб вперед, и волны подбрасывали ладью и несли ее к родным берегам. Еще несколько дней и он окажется дома.

Я спустилась на берег, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Но вокруг были наши люди, крестьяне и дружинники отца, поэтому я не могла себе позволить подобное ребячество. Конечно, если бы он уже был моим мужем, то возможно, я так бы и поступила, наплевав на чужое мнение, но пока мы не были даже помолвлены, и потому я лишь радостно улыбалась спускающемуся с корабля Сигурду. Гуннар стоял радом со мной, заложив большие пальцы рук за пояс, и смотрел на молодого мужчину, которого уже почти считал своим зятем.

– Гуннар, Кири, – подошедший Сигурд уважительно склонил перед нами голову. Свои длинные волосы он перехватил кожаным ремешком, но все равно несколько коротких прядей выбились и упали ему на лицо, придав молодому воину какой-то озорной вид. Я не удержалась от смешка, за что получила слабый толчок в бок от отца и тут же замолчала.

– Вот я и вернулся, – сказал Сигурд, – Как и было обещано, до того, как упадет первый лист с дерева.

Я кивнула. Старая лиственница и вправду до сих пор дрожала посеревшими листьями, словно не решаясь сбросить их на землю. Да и деревья в лесу стояли наряженные, но первый же сильный ветер обещал сорвать с них осенний наряд, разметав по стылой земле.

– Идемте в дом, – произнес Гуннар, – Вы, наверное, устали с дороги.

Сигурд согласно кивнул и, отставив одного из своих людей на корабле, последовал с остальными за Гуннаром и мной. Его воины несли какие-то сундуки и мешки. Я догадалась, что это дары для меня и моего отца. В поселении их встретили любопытные взгляды. Детвора радостно гомоня, бросилась разглядывать гостей. Женщины, работавшие на своих маленьких участках, разбитых у домов, распрямили спины, с любопытством гладя на Сигурда и его дружинников. А я шагала за отцом, спиной чувствуя на себе взгляд Сигурда. Я несколько раз обернулась, бросая ему улыбки и получая такие же в ответ. Перед домом я увидела запряженную повозку и старуху Джит, забиравшуюся на место возницы. Проследив взглядом, как отец, а за ним Сигурди и его люди прошли в дом, я, несколько поколебавшись, все-таки подошла к знахарке. Она глянула на меня с какой-то полуулыбкой, пока я трепала по холке ее лошадь.

– Спасибо за то, что приютили, – сказала Джит, взяв в руку вожжи.

Я только кивнула.

– Вот видишь, – произнесла знахарка, – Я сказала тебе правду! Приехал тот мужчина, которого ты так ждала, ведь это так?

– Да, – ответила я.

– Ну, мне пора, – Джит легко ударила маленькой плеткой по спине своей лошаденки. Та мотнула головой, разворачиваясь в сторону ворот.

– Прощай, хозяюшка, – напоследок сказала мне старуха и добавила уже тише, – До скорой встречи!

Я облегченно вздохнула, откровенно радуясь ее отъезду, мысленно пожелав себе больше никогда не встречаться с этой женщиной, когда до меня донёсся ее голос.

– И все-таки мы еще видимся!

По спине пробежал колющий холодок. Я сжалась, провожая взглядом телегу, пока она, скрепя, не скрылась за одним из домов.

Свадьбу договорились провести после сбора урожая, когда поля будут стоять пустые, а амбары ломиться от собранного зерна, овощей и фруктов, а сытая откормленная живность заполнит хлева и курятники. Гуннар с довольным видом сидел во главе стола и поглядывал на Сигурда, затем косился на меня, всем своим видом показывая, как пришелся по душе ему мой выбор. Я подумала о том, что вряд ли отец был бы так доволен, будь сейчас на месте Сигурда Трор. При всех его богатствах и землях, он был тем человеком, которого мой отец мог бояться и боялся. Но он почему-то был уверен, что тот, кому я была обещана им, казалось, вечность назад, уже никогда не вернется потребовать свое. А вот я иногда сомневалась, и сомневаться меня заставили слова старухи знахарки. Ведь предсказала она появление Сигурда… возможно, и на свет Трора Джит была права? Я с раздражением гнала подобные мысли, но почему-то думала только об одном – какое-то предчувствие говорило мне, что нам с Сигурдом стоит поторопиться и провести обряд как можно скорее, тогда, если даже Трор и вернется из похода, я уже буду принадлежать другому, и он не сможет ничего изменить. Хотя, кого я обманываю. Судя по его характеру, он никогда не отступит от своей цели. Привыкший всегда получать то, что ему хочется, этот воин может совершить безумный поступок, только для того, чтобы отомстить тем, кто нарушил свое слово, данное ему.

Сейчас, бросив пристальный взгляд на своего жениха, я невольно любовалась его красивым лицом и статью, стараясь прогнать подобные мысли, но они почему-то упорно не покидали мою голову, всплывая вновь и вновь, как предостережение.

– За моего будущего зятя! – встав из-за стола, поднял чашу с вином Гуннар. Сигурд тоже встал, кивнув моему отцу, а затем посмотрел в мою сторону. Я счастливо улыбнулась. Пирующие подхватили тост и опрокинули свои чаши, осушив их до дна, затем начали что-то петь. Веселые напевы тут же подхватил отцовский музыкант, и звуки его свирели поплыли над накрытыми столами, ломившимися от яств.

Воспользовавшись всеобщим весельем, Сигурд поманил меня, кивнув головой в сторону дверей. Я поспешно вылезла из-за стола и поспешила за ним. Едва за нами закрылись двери, как Сигурд тут же прижал меня к стене и стал покрывать поцелуями мое лицо. Я рассмеялась, неловко обхватив его руками за талию, но он перехватил мои ладони своими руками и сжал их.

– Кири, – прошептал он мне на ухо, – Скоро будешь только моя!

– Побыстрее бы, Сигурд, – шепнула я в ответ.

– Я бы и сам хотел раньше, но твой отец прав, – немного отстранившись, он все еще держал меня за руки. Его лицо было достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его теплое дыхание, касающееся моей кожи.

– Прав? – уточнила я.

– Да. Самые удачные свадьбы всегда играли после жатвы, – его глаза неотрывно следили за мной, – Самые счастливые союзы заключаются в эту пору.

– Конечно, – согласилась я.

– Осталось совсем немного, и я увезу тебя в свое поместье, – он прикоснулся пальцами к моей щеке.

– Но ты завтра уедешь, – сказала я, – Я снова буду ждать…

– Да, уеду, но только для того, чтобы проследить за сбором урожая и подготовить дом к прибытию его новой хозяйки! – он склонился ниже, губами коснулся моей шеи. Я вздрогнула и поддалась вперед, буквально падая на него.