Текст книги "Внешность может обмануть (СИ)"

Автор книги: Анна Ворсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

У меня совсем не было настроения куда-то идти. Утром так и вовсе я поняла, что побаиваюсь Бориса. На первый взгляд он был обычным мужиком, который ездил на старой машине и ходил в забавных кофтах, в которых разве было на даче грядку копать. Но в нем было что-то такое, чего пугало. Во взгляде безжалостных глаз. Он ведь напоминал машину, готовую к решительным действиям вопреки интересам других. Мог спокойно переехать других людей, чтоб добиться желаемого. И это было неправильно. Неправильно и страшно.

Я смотрела на платье и не решалась его надеть. Папа после работы должен был отвезти свои вещи на новую квартиру, поэтому вечером обещал быть поздно. Вот я и сидела с кружкой кофе и смотрела на платье, которое ждало, когда я его надену.

Щелкнул замок в двери, заставляя обернуться в ее сторону. В квартиру зашел Борис. Как к себе домой. Хотя это и был его дом.

– Чего ждешь? Я думал, что ты уже готова, – сказал Борис.

– Не хочу никуда идти, – ответила я.

– Капризничаешь? Плохое настроение?

– По контрольной двойка. Теперь придется к зачету готовиться. А я надеялась на автомат.

– Уверен, что ты его пересдашь, – ответил Борис, доставая из шкафа костюм. – Одевайся, а то опоздаем.

– Я не хочу, чтоб ты меня в это впутывал.

– Во что?

– В твои дела. Ладно встречаться…

– У, какой у нас сегодня прогресс! Вчера ты хотела разорвать со мной отношения. А сегодня готова встречаться. Это взамен, чтоб я тебя не просил указывать мне маленькие услуги?

– Да. Борь, я хочу нормально жить, без страха завтрашнего дня.

– А чего ты его боишься?

– Кого потом ждать? Полицию или бандитов?

– Никого. Ты никому не будешь нужна, если сама не накосячишь, – сказал Борис, начиная снимать рубашку. – Что ты мне можешь предложить, чтоб я сегодня отказался от планов?

– Не знаю. А чего ты хочешь?

– Полноценное кино с твоим участием. Поласкаешь себя на мою камеру.

– Нет.

– Тогда пойдем работать, – он усмехнулся.

– Я тебя ведь могу послать со всеми твоими угрозами.

– Тогда твои фотки и видео отошлю всем друзьям. Оно тебе надо?

– А тебе зачем надо меня шантажировать?

– Нравится, – просто ответил Борис. – Так чего выбираешь? Ты мне можешь предложить только тело. Остальное меня от тебя не интересует. Так как?

– Хорошо, – ответила я, прикусив губу. – Играем в кино.

– Переодевайся. Вначале сходим в театр, а потом поедем ко мне.

– Но ты меня не будешь втягивать?

– Нет. Не волнуйся. Мы же с тобой договорились. Ты решила от меня спрятаться в ванной? Ириш, тебе ли меня стесняться? Я уже все увидел, что ты могла бы скрыть.

– У тебя взгляд такой, что ты меня готов съесть прям здесь.

– Есть? Всего лишь попробовать, – ответил Борис. Он подошел ко мне, чтоб помочь застегнуть платье. Прошелся руками по моим плечам, касаясь губами шее. – Не малюй лицо. Хочу видеть тебя без косметики.

– Почему?

– Я этого хочу, – ответил он.

– Хорошо.

– Кстати, у меня сегодня для тебя подарок, – сказал Борис, продолжая скользить губами по моей шее. Я уже надела платье. Он лишь рубашку. Поэтому теперь стоял в рубашке, трусах и носках. Со стороны мы выглядели странно, если не смешно. Борис протянул коробочку.

– Что это?

– А ты открой и посмотри.

В коробочке оказались золотые сережки. Длинные ниточки с золотой капелькой.

– Примерь.

– Неожиданно.

– Тебе должны подойти, – ответил Борис.

У меня было мало украшений. Они мне совсем не подходили по стилю, поэтому я о них не задумывалась. А тут мне вдруг захотелось стать именно девочкой, а не пацанкой.

Я подошла в ванну, чтоб там продезинфицировать замочки и сразу вставила серьги в уши. Теперь они болтались при каждом движение головы, щекоча кожу из-за слишком большой длины. Когда я вернулась в комнату, то увидела, что Борис уже переоделся. Окинул меня взглядом, довольно улыбнулся.

– Если готова, то пойдем.

– Хорошо, – согласилась я, понимая, что настроение начинает подниматься.

Странно было ощущать себя именно красивой. В красивом платье, с золотом в ушах и в удобных сапогах. Это были такие странные ощущения, что я наслаждалась ими, как наслаждаются всем новым.

– Что тебя нового с твоим кавалером? – спросил Борис, когда мы сели в машину.

– Ничего. Мы не созванивались сегодня.

– Почему? Разве влюбленные птички не стремятся первое время проводить как можно больше времени друг с другом? – спросил Борис.

– Мне некогда. Я с тобой сегодня еду. И у него дел много. Завтра надо будет к переезду готовиться. Папа квартиру нашел.

– Слышал.

– И мы бы сегодня переехали, если бы не твой поход в театр.

– Развлекаться иногда надо. Не все же дома вечера проводить. Может, тебе хотелось бы поехать куда-нибудь в другое место…

– Это куда? Только не говори про вечеринку. Мне последней хватило надолго, – ответила я. – Да и в театре я была в последний раз лишь в детстве. Надо посмотреть, как сейчас изменилось у меня к нему отношение.

– А тогда было какое?

– Мне понравилось. Показалось, что это чудо, – ответила я. – Потом хотела какое-то время стать актрисой, но это быстро все прошло.

– Ясно. Я в юности играл в самодеятельности.

– И кого?

– Отелло. Душил приличную Дездемону в порыве ревности. Намазал рожу гуталином и лез к ней целоваться, а она вырывалась и боялась, что я ее испачкаю, – ответил Борис. Улыбнулся воспоминаниям. Мне достаточно было представить эту сцену, чтоб рассмеяться.

– А ты ревнивый человек по жизни?

– Я же даю тебе гулять с другими.

– Так мало ли. Может, ты потом меня придушишь, – осторожно ответила я.

– Зачем? Тогда же я не смогу с тобой играть. А мне это нравится. Проще всего сломать игрушку и сложнее ее найти.

– Ты можешь ее купить.

– Купить можно многое. Но вот по душе найти игрушку – это сложнее. Как тебе с сапогами. Кстати, как ты принесла информацию о том, что родители тебе не родные? Вначале было состояние шока. Но сейчас он должен был пройти.

– Я не считаю их чужими. Они мне родные. Только папа и мама решили развестись. Я же выбрала сторону отца, – ответила я. – Возможно поэтому и есть какая-то предвзятость со стороны мамы, но эта предвзятость могла бы появиться и без этой информации. Все же мое поведение сейчас далеко от идеального.

– Нормальное у тебя поведение. Мне оно нравится. Это намного лучше, чем сидеть вечерами у окошка.

– Я вразнос пошла.

– Но тебе этот разнос нравится

– Нравиться.

– Тогда не вижу проблемы. Ириш, относись ко всему спокойнее. Придет время и тебе все это надоест. Вернешься к четырем стенам, но тебе будет что вспомнить, – ответил Борис.

Мы подъехали к театру. Давно я там не была. Вначале приходилось постоянно ожидать подвоха со стороны Бориса, но ничего такого не было. Он явно пришел посмотреть спектакль. Давали «Войну и мир» Толстого. Сам сюжет был перенесен в современность. Было любопытно посмотреть, как бы все это происходило сейчас, без войны, а с акцентом на мир. В итоге мы с Борисом даже поспорили. Я думала, что такого сейчас бы не было, но Борис считал, что вполне, потому что времена меняются, но люди остаются прежними.

– Сейчас у нас больше возможностей, чтоб быть независимыми. Раньше не было разводов. Женщины не могли жить самостоятельно, – возразила я.

– Ириш, это все есть, но этого одновременно нет. Вы как были зависимы от мужчин, так от них и остались. Женщине одной сложно прокормить себя. Сложно вырастить детей нормальными людьми. Когда ты одна с ребенком, то будешь жить на работе, а ребенок начнет расти травой. И будет тянуться туда, куда ветер подует. В итоге и ребенка потеряешь, и карьеры не сделаешь. Я могу привести в пример бывшую жену. Когда она ушла, то заявила, что справиться сама. Одной ей будет легче. Было время, когда я не мог ей помогать на достаточном уровне. Приходилось за матерью ухаживать. В итоге она осталась с сыном по сути одна. Ей это не особо понравилось. Нас с сыном стравила. Мы какое-то время не разговаривали. Сын пошел по кривой дороге. И другой пример. Он связан с твоей матерью. Она жила с нелюбимым человеком, но жила в достатке. Занималась детьми. Тебя воспитывала. Если бы она ушла от мужа к любовнику, то потеряла бы тот уровень жизни, к которому привыкла. Этот мужик балбес. Он постоянно меняет работы. Нигде надолго не задерживается. Она понимала, что с ним жить будет сложнее. Если придется выбрать его, то ей придется содержать еще и любовника. Так в чем разница?

– Мне кажется, что возможностей больше.

– Возможностей больше, но можно ли ими воспользоваться? Вот сейчас, ты такая самостоятельная и независимая, но едешь со мной и общаешься со мной по моим правилам.

– Ты меня шантажируешь.

– Какая разница? Своего же я добиваюсь. А будь у тебя за спиной сильный мужик, то я бы побоялся к тебе подходить.

– У меня есть отец.

– Ему сейчас не до тебя, – ответил Борис. – Мы можем долго спорить про отношения мужчины и женщины, но я все равно буду прав.

– Из-за того, что ты мужчина.

– Не только. Я просто прав.

– Куда мы в этот раз поедем? – спросила я.

– Мы едем ко мне. Я закончил ремонт. Заодно посмотришь, как мебель встала в квартиру.

– Я думаю, что мы поедем на съемную квартиру.

– Тебе есть какая разница куда ехать? – спросил Борис. – Главное ведь компания.

– Возможно, – ответила я, наблюдая за ночным городом.

– Чего это ты замолчала? – спросил Борис.

– Вечер вроде нормально прошел, – ответила я. – Даже не заметила, как ты решил свои дела.

– Потому что я это решил раньше, – рассмеялся Борис. – Знал, что ты испугаешься.

– Тогда зачем было меня шантажировать?

– Я хотел провести этот вечер с тобой. А ты этого не хотела.

– Логика есть, но мне она не нравится, – ответила я.

– Знаю. Не будешь сопротивляться, тогда не буду шантажировать, – ответил Борис.

Я боялась этого вечера, а оказалось, что все страхи были напрасны. Появилось какое-то чувство неудовлетворенности, как бывает, когда злодей оказался не злодеем, а тараканом из детской сказки.

– Я не хочу и…

Он положил ладонь мне на колено. Я замолчала. Покосилась в сторону Бориса, но он внимательно смотрел на дорогу.

– Чего ты боишься? – спросил Борис. – Я тебя обижаю?

– Нет.

– Тогда чего?

– Мне страшно общаться с тобой.

– Это хорошо. Страх помогает держать в тонусе организм, – хмыкнул Борис. – Главное с ним не переборщить.

– Но одновременно сейчас я тебя не боюсь. Ты меня не подставил.

– Ириш, я не собираюсь тебя подставлять. Ты мне нужна. Поэтому перестань себя накручивать, – ответил Борис.

– Может ты и прав, что я слишком много накручиваю себя. Просто все так сложно стало. Раньше было намного легче.

– Взрослая жизнь она такая. Надо к этому привыкать.

– А если не привыкну? Стоит ли самой бороться за право выбора? Или проще плыть по течению?

– Плыви. Я тогда такое придумаю…

– Так сказал, что аж мурашки по спине прошли.

– Так и было задумано, – хмыкнул Борис.

Поселок, в котором жил Борис, находился недалеко от города. Обычный поселок с малоэтажной застройкой. Кирпичный трехэтажный дом. Машину Борис оставил около подъезда, не заботясь, что ее украдут. Как ни странно, но несмотря на дорогой костюм, он поехал в театр на старой машине. Он опять галантно помог мне выйти из машины. Я уже к этому начала привыкать.

– Знаешь, а не плохая была идея пойти в театр. Мне понравилось, – сказала я, чувствуя неуверенность. Казалось, что стоит мне войти в его квартиру, как чего-то измениться.

– Понравилось? Это хорошо, – ответил он. – Пойдем. Покажу тебе свою берлогу.

– Берлогу? А говорил, что у тебя там ремонт.

– Ремонт и новая мебель. Но все равно она остается берлогой для одинокого медведя.

– А не хочешь привести в берлогу медведицу? Не думал об этом?

– Как тогда мне с тобой встречаться? Вряд ли она одобрит наши с тобой отношения, – ответил Борис.

У него была двухкомнатная квартира с хорошей кухней и широкой прихожей. Свежий ремонт, но в нем не было каких-то современных ноток. Коричневые, белые цвета и обои в цветочек.

– Серьезно? – спросила я, кивая в сторону обоев.

– А почему бы и нет? – весело спросил Борис.

В комнате стоял разложенный диван. Вдоль стены стоял стеллаж, в котором лежало несколько книг. На подоконнике были заросли из цветов в горшках. Рядом было две этажерки, занятые зелеными зарослями. В спальне были обои в виде зеленных лиан с маленькими белыми и желтыми цветочками.

– Тебе нравится трава?

– Цветы, – поправил Борис. – Но лучше они смотрятся среди зелени.

Он ушел в комнату. Вернулся оттуда со штативом и камерой.

– Борь, может не надо?

– Не надо? Почему это? Очень даже надо. И не надо спрашивать зачем мне это. Просто хочу. Вот хочу и все. Такую глупую, наивную девчонку, – настраивая камеру, сказал он.

– А потом ты меня будешь этими кадрами шантажировать.

– Верно. Ты легко мне даешь новые кадры. Покрутись. На тебе красиво смотрится платье.

– Спасибо.

– Все же, я прав, что его выбрал, – ответил Борис. – Встань на колени и обопрись на локти.

– Прям так?

– Угу.

– А что ты будешь делать?

– Играть в режиссера, – ответил Борис. – А ты будь послушной актрисой.

– А если не буду слушаться?

– Тогда ты меня расстроишь, – прищелкивая языком, ответил Борис.

У меня даже возникла мысль, что все так и закончится несколькими позами, снятыми на камеру. Почему я его не послала? Пусть я его и опасалась, но у меня была уверенность, что он не хочет мне зла, а вот играться и самоутверждаться за мой счет он мог. Еще было любопытство. Мне было интересно, что он там такого придумал.

– Попку выше, а спинку ниже, – командовал Борис.

– Так?

– Вот. Молодец.

Платье натянулось на заднице. Борис подошел ко мне. Провел ладонью по ягодицам. От его прикосновения мне я замерла. Он же гладил ягодицы сквозь ткань платья, спуская пальцы ниже, чтоб захватить пальцами кусочек бедра, выглядывающего из-под платья. Я чувствовала его пальцы сквозь тонкую ткань колготок. Они были горячие, в отличие от моих замерзших ног. Он попытался протиснуть пальцы между моих сжатых ног, но я машинально сжала их, борясь с непрошенным вторжением. Это вызвало его смех. Он надавил рукой мне на лопатки, заставляя упасть лицом в одеяло. Второй рукой задрал подол платья. Стянул колготки, опуская их до колен.

На его действия откликалось сердце, которое бешено стучало в груди. Я думала, что сейчас он войдет в меня, но вместо этого его рука легла на место между ног. Пальцы проникли внутрь, не обращая внимания на то, что я продолжала сжимать ноги.

– Щекотно!

Я дернулась, но его рука только сильнее надавила мне на лопатки. Его пальцы стали скользить по моему увлажненному лону, вызывая дикую щекотку. Я попыталась вырваться, но он слишком крепко держал меня. Его губы скользнули по пояснице. Это было какое-то странное чувство. Чего-то неправильного. Но разве можно было быть что-то неправильное с Борисом? Меня трясло от эмоций. Я закусила одеяло, чтоб не закричать. Его пальцы вызывали такие дикие ощущения, что они словно вырывали чувства из груди. Ладонь сместилась с лопаток в сторону моих волос, зарываясь в них. Почему-то это вызвало во мне новый взрыв эмоций.

– Чего ты там бормочешь?

– Больше не могу!

– Ириш, так мы только начали, – вкрадчиво сказал Борис. – Ладно. Переворачивайся на спину. Открой грудь. Платье немного задерем. Вот так. Колготки не снимай. Ножки в коленях.

– Это неудобно и не очень выглядит.

– Все нормально.

Его пальцы прошлись по моим соскам. Грубовато их задели. Заставили вздрогнуть. Внизу все начало щемить от поднимающейся волны желания. Дыхание сбилось. Кровь бежала по телу с увеличенной скоростью. Я чувствовала жар. Вещи мешали, а он невозмутимо игрался с моими сосками, не понимая, что я уже начинаю медленно ходить с ума.

– Нравится? – спросил он.

– Да.

– Тогда держись. Ты когда-нибудь сплавлялась по реке?

– Нет.

– Сейчас узнаешь, что это такое, – ответил он, поднимаясь к моей шее. Прошелся по ней пальцами, словно широкой шершавой кистью. Смял губы. Грубость была наигранной. Я это видела и это меня заводило. Совсем потеряв стыд, я поймала губами его пальцы. Он как-то неправильно это понял, запихивая сразу три пальца мне в рот. Надавил на язык. Тошнота. Я дернуть головой, но в этот момент резко вошел пальцами в промежность. Тело дернулось. Его пальцы проникали в меня. Другой рукой скользил по языку. На глазах выступили слезы. Я схватила его за руку. Меня трясло. Было тяжело дышать. Тело разрывало от разрядки, напоминающей агонию. Он размазал мои же слюни по моему лицу. Неприятно. Захотелось вытереться, но Борис не дал. Перестал надрачивать.

– Поласкай себя сама, – велел он. – Покажи, как тебе нравится.

Положил руку мне вниз, где до этого были его пальцы. Прищипнул соски, которые превратились в тугие комочки.

– Давай, Ириш.

Спорить? Я была не в том состоянии. Вместо этого поддалась искушению. Пальцы проникли внутрь треугольника, чтоб найти возбужденную точку, превратившуюся в холмик. Внутри все было непривычно влажно и горячо. Я принялась исследовать это место, ища те места, которые как-то связывались с эмоциями. Это занятие было таким увлекательным, что я забыла, где и с кем нахожусь. Мне хотелось вновь тех неконтролируемых эмоций. Хотелось того полета и отрешенности от всего мира, которое я успела полюбить.

– Как тебе нравится наша игра! А еще не хотела, – хмыкнул Борис, ложась рядом, чтоб захватить губами мой сосок.

Что-то холодное вошло в промежность. Движение. Я хотела перестать ласкать себя, но Борис не дал. Сложно было понять, что происходит. Эта долбежка лишала сил и способности рассуждать. Я стонала, вскрикивала, поднимая бедра ему навстречу, когда он отодвигался от меня. Лаской тут и не пахло. Это был трах. Жесткий и сумасшедший трах, который мешал соображать. Борис опустил мою руку себе на член. Показал, что от меня хотел. Я была в том состоянии, что готова была сделать чего угодно. Его член наливался под моими пальцами. Я кажется ревела, не справившись с эмоциями. Тело давно было в его власти, а разум так еще раньше ушел гулять, оставив меня в полном непонимании. Но так и должно быть. Когда слишком много думаешь, то не можешь расслабиться. А тут тело было расслабленно больше, чем можно было себе представить.

Все прекратилось с моим тяжелым вздохом. Борис откинул орудие, в виде резинового члена. Подвинулся ближе к моему лицу. Я хотела отвернуться, закрыться, но Борис не дал этого сделать. Перехватил мои руки.

Теплая липкая струя спермы ударила мне в лицо. Я только успела зажмуриться. Попыталась возмутиться, но Борис тут же собрал жидкость ладонью, чтоб размазать ее по губам.

– Еще раз будешь трахаться без презерватива с другими мужиками, накажу сильнее, – спокойно, но хрипловато прошептал он. Мои попытки оттолкнуть его ничем не увенчались. – Открой глаза и посмотри на меня. Я тебе обещал, что не буду делать больно. Но это и не значит, что я не могу тебя не наказать. Я не против, чтоб ты прыгала на других членах. У меня лишь одно условие: они должны быть в чехлах. Поняла? Не слышу!

– Поняла, – с трудом пробормотала я. Его пальцы еще находились на моих губах. Стоило мне их приоткрыть, как он этим воспользовался, проникая внутрь рта.

– Облизывай пальцы. Тебе ведь понравилось, что я ими делал? Давай, хорошая.

Наверное, это называется сломом. Но я молча выполняла то, что он говорил под его одобрительную самодовольную улыбку. В итоге он меня отпустил. Похлопал по щеке. Уже сползая с кровати, он посмотрел на меня.

– Никому не позволяй так с тобой поступать. Я могу один такое творить.

– С чего бы это? – недовольно спросила я, вытирая тыльной стороной руки губы.

– Потому что мы с тобой договорились играть, а другие не играют. Они унижают.

– Это было унижение, – снимая колготки и трусы, ответила я.

– Со мной это всего лишь игра. И надо же мне было тебя наказать за безалаберность, – ответил Борис, доставая из шкафа длинную кофту, наподобие той, в которой я была на съемной квартире.

– Но сам же говоришь, что у тебя была цель.

– Тебе это вряд ли бы понравилось. Значит, наказание.

– А тебе? Это нравится?

– Зачем мне делать то, что не нравится? – вопросом на вопрос ответил Борис.

Глава 14

Душ. Я стояла под струями воды, пытаясь смыть с себя ощущение гадливости. Мне было противно от произошедшего. Как будто я была половой тряпкой, которой вытерли блевотину. Противно. И ведь сама виновата, что поперлась с ним встречаться. Надо было подождать немного, когда появиться в моей жизни появится Никита. Но я не дождалась. Рванула к Борису, вот и получила. Добрый дяденька оказался еще тем уродом.

Обо всем этом я думала, натирая тело мочалкой. Мне казалось, что еще немного и все пройдет. Боль уйдет, вместе с мыльной водой.

Борис зашел в ванную без стука. У него не было замка, поэтому я не могла закрыться и спрятаться от него даже здесь. Он держал в руках стакан с соком. Окинул меня взглядом. Недовольно поджал губы. Почему-то мне стало страшно. Я сделала шаг назад. Чуть не поскользнулась. Он почему-то выругался.

– Чего истерику закатывать? Чего дурить? – он поставил стакан с соком на раковину. Отобрал у меня мочалку, кинув куда-то в угол.

– Не трогай меня.

– А еще чего не делать? – хмыкнул он, смывая с тела остатки пены. – Сказал же, что это всего лишь игра. А ты трагедию устраиваешь.

– Трагедию?!

– Цыц! Нечего мне тут голос повышать! – он выключил воду. Накинул мне на голову полотенце. Пока я не успела возразить, Борис впихнул мне стакан с соком. – Не дури. Сам дурной, а если еще и ты дурить будешь, то мы тут окончательно в дурости погрязнем.

Он мягко закутал меня полотенцем. Я пыталась глотнуть сока, но руки трясло. В итоге я донесла стакан до губ, но стекло только стукнулось об зубы.

– Вот чего себя так доводить? Дуреха! Пойдем в комнату.

– Не хочу.

– Предпочитаешь бежать домой в одном полотенце? – спросил Борис.

Мы дошли до комнаты. Камеры уже не было. Борис ее убрал. Даже белье поменял. Теперь оно было темно-синим с белыми облаками. Я села на кровать, чувствую дикую дрожь. Борис подвинул столик. Принес на него тарелку с нарезанной ломтями вареной печенью, солеными огурцами и вареными яйцами. Опять ушел на кухню, чтоб вернуться со второй тарелкой, на которой лежали хлеб и сыр. Пакет с тропическим соком. Еще один бокал.

– Чего смотришь? Ешь.

– Не хочу.

– Тебе надо поесть, – уже более мягче, сказал Борис.

– Кусок в горло не лезет.

– А нужно его пропихнуть. Аппетит приходит во время еды.

Мне хотелось забраться под одеяло, свернуться клубком и забыться, но я послушно сделала бутерброд. Начала его жевать.

– Понятно, что ты испытала стресс. Чем быстрее вернешься к привычному, тем быстрее отойдешь. А еда – это рефлекс автоматический.

– Я тебе этого не прощу.

– Простишь, – ответил Борис. – Тебе слишком любопытно, чтоб прерывать наши отношения. А мне интересно с тобой.

– И поэтому ты от меня не отстанешь?

– Все верно. Хочешь, чтоб я тебя отпустил, то скажи обо мне своему милому-любимому. Я с ним поговорю. Возможно, отпущу.

– Как ты себе это представляешь?

– Любые отношения – это в первую очередь доверие, если ты не хочешь, чтоб, в конце концов, отношения закончились. Обман или какое-нибудь темное пятно – оно напоминает чирей, который вскроется и гноем зальет самую чистую кожу. Обман – это и есть гной. Поэтому от тебя и требую только правду.

– Ты меня обидел. Я тебя теперь ненавижу.

– Нет. Ты растерялась. Что-то перевернулось в твоей картине отношений. Принцы так не поступают, а поступают лишь негодяи. Вот ты и растерялась. Вроде я не негодяй, но так с тобой плохо поступил.

– Ты не тянешь на принца.

– Правильно. Я ведь король, – усмехнулся Борис. – А королю положено больше, чем принцу. Ешь и не реви.

– У тебя слишком завышенная самооценка.

– Она реальная. И совсем не завышена. Я тебе уже говорил, что со мной сложно. Но при этом нам с тобой будет интересно.

Мы ели. Все это запивали соком. Постепенно я начинала успокаиваться.

– Ты ведь мной пользуешься.

– Все верно. И тебе предлагаю пользоваться мной. Не вижу в этом ничего плохого. Я тебе могу многое дать. Если ты это примешь. Речь идет не о деньгах.

– За то, что ты будешь вот так надо мной издеваться?

– Опять двадцать пять! Умеешь же ты выносить мозг, женщина! Я тебе говорю одно, а ты мне о другом. Ир, ты удовольствие получила? Давай, честно.

– Получила. Но в конце…

– Зато запомнишь урок. Но тебе понравилось. В последний раз я тебя завести не мог. А сегодня ты получила удовольствие. Знаешь почему?

– Из-за любопытства. Я все время ждала, что ты такое придумал. И каждый раз не могла отгадать.

– С тем парнем так же?

– Нет. С ним иначе. У него лицо симпатичное. Я кайфую уже от такого, что нахожусь с ним.

– Что он обратил на тебя внимание? – предположил Борис.

– Скорее всего, так. Раньше парни обращали внимания, но они все были глупые. А этот умный, симпатичный, необычный.

– Я же обычный?

– Ты для меня загадка. Все время пытаюсь тебя разгадать. Вроде поняла. А потом раз, и опять надо начинать сначала.

– Ты меня не поймешь, – ответил Борис. – Не трать на это силы.

– Почему?

– Потому что раскрываться я перед тобой не буду. Но в твоей душе поковыряюсь.

– Я тебе этого не дам!

Борис только рассмеялся. Не знаю, чего он веселился. Поежилась. Он пересел ко мне. Обнял. Потер плечо. Поцеловал в щеку.

– Отстань.

– Не злись. Ты сегодня такая красивая. Только в глазах растерянность. Но я рядом.

– А я…

Я заплакала. Он прижал меня к себе. Ничего не говорил, пока я ревела. Полотенце куда-то делось. Борис достал крем, чтоб смазать ранки, которые я не чувствовала. С мочалкой я все же переборщила.

– Завтра утром все заживет, – сказал Борис.

– Думаешь?

– Знаю. Завтра все будет казаться проще. Такое в жизни бывает.

– Ты больше не будешь так делать?

– Буду, если ты будешь плохо себя вести. Все зависит от тебя, моя хорошая, – ответил Борис. Он вытер мне слезы.

– Дай хоть рубашку.

– И без нее красивая.

– Ну не могу я ходить по квартире голой!

– А ты и не ходи. Ложись в кровать спать. День был сложный. Вот и отдыхай.

Его губы коснулись моего плеча. Он ласково провел ладонью моей груди, заставляя сжаться.

– Ты меня боишься? – спросил Борис. Я промолчала. Он убрал пустую посуду. Воспользовавшись моментом, я легла в кровать и накрылась одеялом. Обняла подушку. – Так спрятаться я тебе не дам. Вначале надо прогнать страх.

– Борь, ты меня спать отправил. Я легла спать.

– Заметил, – ответил Борис, стягивая с меня одеяло. Резко перевернул меня на спину. Я устало посмотрела на него.

– Опять? – спросила я, устраиваясь чуть лучше.

– Не опять, а снова.

Его ладони прошлись по телу. Холодно. Я замерзла, а его ладони были теплыми. Горячими. Борис сел рядом. Наклонился, чтоб губами поймать мой сосок.

– Да когда же ты угомонишься? – не выдержала я, поднимая бедра от резкой щекотки, которая пронзила промежность, когда его пальцы вновь оказались там.

– Когда-нибудь, – ответил Борис.

Я пыталась не отвечать на его ласку. Мне хотелось претвориться мешком, в котором не было чувств, но не получалось. Я сопротивлялась сама с собой, но против нежности и упорства сопротивляться совсем не получалось.

– Тебе нравится со мной. Вот и покажи это.

Он меня намеренно выматывал. Заставлял тонуть в ощущениях и ни о ком больше не думать, кроме него. И я не думала. Лишь отвечала на его поцелуи, прижималась к нему в желание разделить чувства и эмоции, которые разрывали тело.

– А говорила, что на меня обижена, – сказал Борис. Си с ним спорить не было. Поэтому я просто отключилась, уснув, прижавшись к нему.

Проснулась я одна. Бориса в кровати не было. Стало как-то страшно. Я пошла на его поиски. Он был в другой комнате. Сидел за компьютером в синеватом свете монитора. В очках отражались блики, создавая странный антураж. Мне даже показалось, что это какой-то сон.

– Чего не спишь? – спросил Борис.

– А ты чего не спишь?

– Так время еще детское. Около часа ночи. Чего так рано спать?

– Бессонница?

– Привычка, – он откинулся на спинку кресла. Закинул руки за голову. – Тебе говорили, что ты красивая? Сейчас похожа на нимфу, которая вышла из воды в одеяние из лунного света.

– Надо смутиться, а не получается, – ответила я.

– Тебе не идет к лицу смущение.

– Мне как-то страшно там одной спать. Составишь компанию?

– Компанию поискать монстров в шкафу? Давно я таким не занимался.

– А я давно монстров не боялась. Просто сейчас как-то вдруг стало страшно. Это не объяснить.

– Слишком много эмоций, которые не дают голове отдохнуть, – сказал Борис. Он все же поднялся. Нажал несколько кнопок на клавиатуре. – Придется поиграть в стража, который будет охранять сон спящей красавице.

– Спасибо.

– Ну, раз я сам тебя к себе пригласил, то должен и развлекать. Или монстров прогонять.

– Не люблю ночь. Ночью кажется, что все иное.

– Страшное.

– Непонятное, – возвращаясь в кровать, ответила я. – Днем есть силы для любого объяснения. Ночью же ничего объяснить не получается.

– А тебе обязательно все объяснять?

– Не знаю. Наверное, не стоит искать причины в каждом поступке. Вот, вместо того, чтоб уйти, я лежу с тобой.

– Ир, ты любопытная молодая женщина. Для других любопытство – это порок. Для тебя – это двигатель для движения вперед. С помощью любопытства ты так познаешь мир. Считай, что это твой инструмент. Когда ты узнаешь что-то новое, особенно если это новое меняет твое представление о дозволенном.

– Я боюсь скатиться в пропасть. Мне кажется, что я каждый день приближаюсь к последнему шагу, который сломает всю мою жизнь.

– Ничего ты не сломаешь, – уверенно ответил Борис. – Всего лишь узнаешь, что мир многообразен. Отношения в нем разные. И стыдиться этого не надо. Можно потратить всю жизнь, чтоб прийти к этой мысли, через такие же сомнения, какие у тебя есть сейчас, а можно понять раньше.

– Ты меня развращаешь.

– Я тебе предложу на морозе сосульку лизнуть. А после этого у тебя горло заболело. Кто будет в этом виноват? Я или ты?

– Сама согласилась.

– Угу. Ты могла отказаться.

– Ты меня шантажируешь. Теперь у тебя есть видео с моим участием. И ты будешь теперь грозить это слить в сеть.

– Буду, – согласился Борис. Я прижалась к нему. Почему-то стало холодно.

– И как тогда было отказаться?

– Ты всерьез думаешь, что я буду сливать в сеть фотографии и тем более видео дочери друга? Иногда надо включить голову, прежде чем поддаваться на провокацию, – прошептал он. Поцеловал в щеку. Я же настолько сильно удивилась, что на какое-то время замолчала. Довольно быстро я услышала, как Борис уснул. Богатырский храп был тому подтверждением. Я лишь улыбнулась и задремала сама.

Вся жизнь как-то быстро поменялась. Очередной поворот, к которому я не была готова – это было не ночное признание Бориса и не вечер после театра, а разговор с отцом, который произошел вечером следующего дня. Я еще отходила от встречи с Борисом, поэтому даже обрадовалась возможностью отвлечься переездом на новую квартиру, которую снял папа.