Текст книги "Совиный сказ (СИ)"

Автор книги: Анна Завадская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава 7. Сила духа

Когда пространство вокруг Тихона превратилось в мешанину разноцветных пятен, которые очень быстро выцвели, оставив после себя лишь однотонный серый цвет – парень опешил.

– Быть того не может, – озираясь по сторонам, прошептал отрок. – Я же уже не главный герой, я же все флаги… Ох… Карета… Спасение ребёнка… Это не считается! Это мог сделать и простой…

И тут однотонная серость вокруг Тихона начала стремительно темнеть, а сквозь эту темноту начали проступать мрачные каменные стены типичного подземелья. Нет, не просто подземелья, а подземной тюремной камеры! Из таких, с тремя каменными стенами и железной решёткой, отделяющей пленника от коридора. Тусклый свет факела, прикреплённого где-то в конце коридора, звук падающих с потолка капель воды, затхлый запах прелой соломы, ржавчина на прутьях решётки. И навесной замок, который закрывал дверь-решетку, ведущую из камеры в коридор.

– О, так значит, это не визит Хранителя. Ничего себе, вот это детализация, – пробормотал Тихон, рассматривая окружение. – Работа мастера, даже жалко будет… Узнать бы только, зачем?

Противный скрип открываемой деревянной двери и звук тихих шагов по коридору был ему ответом на этот вопрос.

– Неплохо держишься, парень, – став напротив решётки в коридоре, сказал тот самый черноглазый и черноволосый мужик, который буравил Тихона взглядом там, в реальности. – Вот только это не поможет тебе. Твой дух – в моей власти.

При этом он демонстративно покрутил на пальце большой заржавевший ключ, который идеально подходил по стилю к навесному замку, запирающему дверь камеры.

– И твоё тело отныне будет моим.

И, растянув свои тонкие губы в противной улыбке, лже-приказчик начал медленно изменять свой облик. Фигура, одежда, волосы и глаза – всё медленно и до жути правдоподобно превращалось в идеальную копию Тихона. Даже колпак был таким же.

– Не бойся, я позабочусь о нём. Хорошо позабочусь. Прощай, малыш.

И начал отступать к деревянной двери, ведущей из коридора в неизвестное место.

– Не-не, мужик, погодь, – хмыкнул Тихон, взъерошивая копну русых волос на макушке. – Ты, кажись, немного берега попутал.

А потом сделал пару шагов вперёд и дотронулся до железных прутьев.

– Во-первых, для того, чтобы пленить чужой дух – нужно не окружить его декорациями, а обездвижить. Связать. Сковать. Понимаешь? Сам дух.

И прутья медленно растаяли, словно их никогда и не было в этой темнице.

– Можно, конечно, и другим способом ограничить. Заключить в лёд, опутать лианами, заставить окаменеть. Или усыпить, на худой конец. Главное, чтобы сам дух не мог больше действовать. А иначе – будет как сейчас.

Сделав ещё пару шагов вперёд, уже по коридору, Тихон развернулся и с улыбкой развёл руки в стороны. Бывший чернявый приказчик, превратившийся в клона Тихона, сделал пару шагов назад, опешив от напора отрока. А Тихон же принялся медленно изменять окружающие декорации.

– Во-вторых, принимать образ тела для того, чтобы начать контролировать его совсем не обязательно. Обязательно – визуализировать связь духа с душой, с энергетическим каркасом тела. Ты вообще в курсе, что каждый сотворенный – это объединение тела, души и духа? Ну и как ты собирался отсечь мой дух от каркаса без визуализации? На что ты рассчитывал? И как собирался управлять своим прежним телом? Выбросишь его, как износившуюся одежду?

Стены подземелья разошлись в стороны, образовав огромный квадратный зал со множеством магических светильников на стенах. И оба Тихона оказались в самом центре этой импровизированной арены. Песок на полу, каменный свод высоко над головой.

– Хотя, на десятилетнего пацана, да ещё и недавно сменившего свой статус, этого могло и хватить, – задумчиво сказал Тихон. – Лишить воли, медленно перехватить контроль над душой, начать отыгрывать его роль в реале. А прежнее тело просто умрёт, оставшись без духа. Типичный сценарий поведения духа-паразита, меняющего тела, как перчатки.

Лже-Тихон отскочил от настоящего ещё дальше, лихорадочно осматриваясь, пытаясь найти выход из зала. Которого не было. Как не было больше в этом зале ни запахов, ни звуков. Были лишь двое одинаково выглядящих отроков, в руках одного из которых оказался меч и кинжал.

– Что, сбежать думал? Чтобы попробовать в другого вселиться? Не выйдет. Я тебя не отпущу, – с нахальной улыбкой сказал вооруженный парень. – Давай, давай, не позорься. Хоть оружие какое-то призови. Мы, конечно, с тобой оба без нормального запаса маны, так что поединок духов будет скучноватым, но я, как бывший боевой маг, просто не могу отпустить тебя без боя.

– Ты… Поплатишься за свою наглость, щенок! – прорычал лже-Тихон и рванул вперёд, вооружившись двумя кинжалами.

* * *

– Ну, как он, доктор? – бросилась к только что вышедшему из комнаты Тихона целителю Василиса Никитишна.

Естественно, она не могла спокойно ожидать вердикта целителя в гостиной, как муж. За то время, которое прошло с момента появления Ивана с бессознательным Тихоном на руках, она уже раз десять успела пожалеть о том, что разрешила отроку отправиться на прогулку по городу после школы. Хорошо ещё, что матушкины наставления и уроки в школе об оказании первой помощи вспомнила, не потеряла время в бесплодных попытках сообразить, что делать надобно.

– Давайте пройдём в гостиную, – сдержанно и тихо ответил ей мужчина с сединой в густой, но аккуратно подстриженной бороде.

– Да, да, прошу, – тут же отступила в сторону женщина, бросив тревожный взгляд на плотно прикрытую дверь.

Вообще, хотелось отругать Ивана и сердобольных купцов за то, что после такого падения не только сдвинули отрока с места, а ещё и в коляске везли через полгорода. По-хорошему, врача надо было бы вызывать прямо к месту происшествия, а самого Тихона и не двигать с места. Ну, максимум – аккуратно и осторожно переместить так, чтобы не захлебнулся жидкостями в случае чего. Опять же, в случае кровотечения или открытого перелома – разговор особый. Там важнее всего остановить кровь. Но везти упавшего с лестницы ребёнка через полгорода в дребезжащей по брусчатке коляске…

– Савелий Петрович, прошу, присаживайтесь, – не скрывая волнения в голосе, сказал Глеб Гориславович, привстав со своего стула. – Что скажете? Как Тихон?

Естественно, Василиса Никитишна сразу отправила Ивана в городскую управу, за Глебом Гориславовичем. И тот, отпросившись с работы, немедленно вернулся домой. Ну а кто бы не отпустил своего подчинённого со службы в такой ситуации? Если только нелюдь, Рода и Творца не боящийся. Не дай Род, сам с такой ситуацией столкнешься. Разве не бросишься спасать своё чадо? Даже и не родное? Разве сможешь нормально работать, зная, что твой ребёнок находится между жизнью и смертью? И кто тебя человеком назовёт, если сможешь?

– Лучше, чем могло быть, – задумчиво сказал целитель, пригладив бороду. – Несколько ушибов, переломов нет, шейный и поясничный отделы тоже в порядке. То есть серьёзных травм отрок избежал. Сами понимаете, я не князь, мне доступна лишь визуальная диагностика, но по всем признакам, внутренних травм у него тоже нет.

Глеб с облегчением выдохнул. Конечно, самыми опасными были именно внутренние травмы, но их внешние проявления были хорошо исследованы докторами-целителями, так что выводам Савелия Петровича можно было доверять.

– Он пришёл в сознание? – с тревогой спросила Василиса Никитишна.

– Пока нет, – слегка неуверенно сказал Савелий Петрович. – Ну, это и неудивительно. Гематома на голове средних размеров, так что сотрясение мозга тоже вероятно. Пока могу сказать, что ему очень повезло.

Глеб смог лишь кивнуть. Хотя, если честно, в везение он не верил. А вот в силу обережной рубахи княгини – верил. Естественно, обычный беленый лён и шёлковые нити цвета индиго не смогут создать полноценный "Покров берегини", способный пулю остановить и клинок задержать, но уменьшить урон от падения такая рубаха может. Немного. Иначе бы гематомой и ушибами Тихон не отделался. Вот только знать о подобном преимуществе Тихона посторонним было не нужно.

Нет, понятно, что доктор увидит рубаху Тихона. Но сможет ли почуять силу дара, пропитавшую ткань? Вряд ли.

– Понятно. Савелий Петрович, благодарю вас от всей души, – сказал Глеб Гориславович, протягивая целителю серебряный рубль.

Доктора – целители без родового дара, которые отвечали за излечение обычных болезней и лёгких травм, вроде переломов и ушибов. Они снимали с князей-целителей львиную долю нагрузки, позволяя тем не тратить силу Рода на избавление людей от обычной чахотки. Конечно, в обмен на звонкую монету. Это же не бабки-повитухи и деревенские знахари, которые могут принять в качестве оплаты за свои труды заготовку дров или починку прохудившийся крыши.

– Ну что вы, это моя обязанность, – пряча монету в кошель на поясе, с улыбкой сказал доктор. – Да, хотел предупредить, что отрок может проспать и до завтрашнего утра, так что не пугайтесь. Но без присмотра его оставлять нельзя. Если вдруг его состояние ухудшится – немедленно посылайте за мной в любое время. И всё же будем надеется на лучшее.

Ага, то есть им с Василисой Никитишной предстоит провести бессонную ночь. Сейчас-то за Тихоном присматривает Глаша, но вот доверить ей или Ивану отрока на ночь было бы перебором. Что же, неплохая тренировка перед появлением в доме младенца. С ним, вроде бы, тоже ночью не поспишь. Главное, чтобы народная примета действительно сработала и Род благословил их с супругой младенцем. А то пять лет уже в браке – и ни одного зачатия. Обе матушки уже всерьёз начали беспокоиться о продолжении рода Глеба. Даже начали предлагать обратиться к князям-целителям. Пока ещё не особо активно, услуги настоящего одарённого слишком дороги для обычных детей боярских.

– То есть князя-целителя беспокоить всё же не стоит, да? – всё ещё тревожась, спросила Василиса Никитишна.

Ну кто ж такое спрашивает у доктора! Всё же супруга слишком сильно волнуется. Ну, это неплохо. Главное, чтобы эта забота не переросла в синдром наседки, когда ребёнка опекают сверх всякой меры.

– Не думаю, что ему есть резон приезжать, – с доброй улыбкой сказал доктор. – Я провёл тщательный осмотр и могу уверенно сказать, что опасных травм у отрока нет, не переживайте, сударыня. Что же, позвольте откланяться. Желаю скорейшего выздоровления вашему воспитаннику.

Да, Савелий Павлович всё понял правильно. Вот что значит доктор с большим опытом практической работы.

– Ещё раз благодарим, что так быстро приехали, Савелий Петрович. До встречи, – протянул руку для прощального рукопожатия Глеб Гориславович.

* * *

Еле слышный свист рассекаемого клинком воздуха превратился в противный скрежет металла о металл. Выбросив руку с мечом вперёд, Тихон опять не достал до рослого и жилистого белокожего и рыжеволосого бородатого мужика. И да! Этот паразит сменил свой облик сразу, как Тихон начал его побеждать. А ещё и оружие поменял. Теперь у него в руках не два кинжала, а короткий меч и овальный щит.

В принципе, в смене образа при поединке духов нет ничего необычного. При нормальном запасе маны можно было бы даже устроить феерическое шоу с постоянной сменой декораций, образов и спецэффектами в виде заклинаний. Пространство духа тем и было хорошо, что в нём не нужно было тратить то же количество энергии на создание заклинания, что и в реальности. Правда, и саму реальность это никак не затрагивало. Можно было превратить землю под противником в болото, окружить его кольцом льда, даже призвать элементалей – и материальный мир никак не пострадает. А самым потрясающим было то, что можно было самому стать туманной дымкой, подобраться к противнику и подловить, вынудить сдаться. Любой облик, любой внешний вид – и при минимальных затратах маны.

Вот только маны сейчас в теле Тихона – кот наплакал. И тратить её на спецэффекты не хотелось. Ладно, затянувшееся из-за поединка беспамятство, его можно как-то объяснить. Перенапряжение там, солнечный удар, ну, можно выкрутиться. Но вот если Тихон доведёт себя до магического истощения – это вызовет ненужное удивление. И рассказать правду – не вариант. По многим причинам.

Однако, похоже, без смены образа Тихону таки не победить этого бугая. Ну, потому что десятилетнему пацану элементарно тяжело достать взрослого мужика из-за разницы в росте. Нет, понятно, что есть такие приёмы и такой стиль боя, который это позволяет. Но беда в том, что сам Тихон не тренировался никогда такому. Не было нужды. А прежний стиль боя был рассчитан на тело взрослого человека.

– Ты не сможешь победить меня, щенок, – хмыкнул паразит и отпрыгнул назад, не пытаясь атаковать. – Признаю твой талант и мастерство, но сам видишь, мы в тупике. Маны нет ни у тебя, ни у меня, в бою холодным оружием – мы равны. Выпусти меня из своего царства духа и я обещаю, что не побеспокою тебя и твою семью.

Тихон лишь рассмеялся. Этот паразит смеет угрожать его семье? Неужели до сих пор не понял, что Тихон ещё ни один свой козырь не вытащил? Действительно думает, что это предел возможностей противника? И решил, что Тихон может согласиться на такую абсурдную сделку?

– Действительно смешно, – прекратив смеяться, сказал Тихон. – Паразит, пробравшийся в пространство чужого духа и не имеющий сил победить хозяина в образе десятилетнего ребёнка, надеется сбежать, пообещав невыполнимое. Думаешь, я не знаю, что при смене облика духа увеличивается расход твоей маны? Сколько ты со мной тут уже в своём истинном облике тусишь? Часа полтора? Два? Сколько ещё в теле того эллина маны осталось? Или ты надеешься, что не догадаюсь, на кого ты служишь и почему именно я стал твоей целью? Одинокий паразит, в городе-крепости, где можно в любой момент наткнуться на обученного мага, не живёт. Да и не бросает тело в самом расцвете сил, чтобы стать малолетним дрыщем, только вступающим в период полового созревания. Ты не сможешь отступиться. Не дадут вышестоящие. Провалишься с захватом – и мне так точно не жить. Или скажешь, что я не прав и ты тут один-одинешенек и совсем без поддержки, а?

Рыжеволосый лишь зло оскалился и сплюнул на песок арены.

– Щенок, ты кто такой? Нормальные дети в твоём возрасте от страха писаются, когда в подземелье оказываются, а не выдают подобные монологи.

Тихон лишь хмыкнул и, запуская трансформацию облика к виду, который был у него в прошлой жизни, сказал:

– Подловил. Я действительно не могу считаться нормальным ребёнком. В следующий раз я обязательно выберу обруч беспамятства. Ну как, попробуем сразиться вновь? Теперь моя комплекция твоей не уступает.

– Ты… Кто ты?! – отшатнулся в ужасе паразит, взирая на мужчину средних лет с огненно-красной гривой длинных волос, оплаченного в лёгкий кожаный доспех.

– Человек, которому всякие паразиты не дают спокойно отдохнуть, – с кровожадной улыбкой ответил противнику Тихон.

* * *

– Ваше благородие, вы уж простите меня, – с мольбой в голосе сказал Иван, рассказав всё произошедшее без утайки. – Род мне свидетель, не мог я себе представить, что такая беда случиться. Как чувствовал, что надо было коляску от лестницы брать! Но отрок отказался наотрез! Кто ж знал!

– Иван! Никто тебя не винит в произошедшем, Творец с тобой! – всплеснула руками Василиса Никитишна. – Просто… Это действительно странно, Глеб Гориславович прав. Но что мы вообще знаем о Тихоне? Ну, кроме того, что он сам нам рассказал. Да и вообще, насколько я заметила, он часто уходит в раздумья. И может долго в этих раздумьях пребывать. Может, так и в этот раз было? Задумался отрок, замечтался, вот и всё. Не бери в голову, Иван, твоей вины в произошедшем нет. И детишек тех винить тоже глупо. На всё воля Творца, сам знаешь.

Глеб лишь кивнул, подтверждая правоту супруги. Та же, увидев, что выяснение деталей произошедшего уже сошло на "нет", посмотрела на супруга и сказала:

– Глеб Гориславович, вы не могли бы посидеть с Тихоном до полуночи? А потом я вас сменю. Вам наутро на работу, а я могу и днём прилечь, отдохнуть. Сейчас же самый разгар отчётов за третий квартал, негоже отпрашиваться, даже по уважительной причине.

Глеб лишь хмыкнул. Заботиться. Даже вспомнила, что первая половина месяца каждого нового квартала в управе – сплошная головная боль из-за отчетов, поступающих от купцов и лавочников. Учёт и контроль, всё по наставлениям церкви и по приказам великого князя.

Как же там… Вера опирается на знание, знание – на исчисления. Разум и душа – две стороны одной медали, два способа познания законов Творца, по которым он сотворил мир. Дух направляет, душа – чувствует, разум – находит подтверждение. Тело – следует. Чтобы подтвердить или опровергнуть. Нельзя противопоставлять веру и знание, они – проистекают одна из другого.

Подтверждение… Направляет… Да, лучше не слепо верить, лучше убедиться во всём самому. И поэтому для Глеба сейчас важно принять предложение супруги, но не говорить ей о своих подозрениях до проверки. Зачем зря волновать Василису Никитишну?

– Хорошо, милостивая вы моя сударыня, – с теплотой сказал Глеб, вставая из-за стола. – А вы идите отдыхать прямо сейчас.

* * *

Поправив одеяло Тихона, Глеб уменьшил яркость зачарованного светильника до минимума. Равноденствие прошло, так что до самого зимнего солнцеворота день будет неуклонно уменьшаться. Вон, всего шесть часов вечера – а небо на западе уже залило багрянцем. Через полчаса солнце скроется за горизонтом и на город опустятся сумерки. Потом появятся звезды и взойдёт луна. Благо, пока не полная. Иначе можно было бы заподозрить её вину в состоянии Тихона. А так – минус одна причина, тоже хорошо.

Тяжело вздохнув, Глеб задернул плотные шторы на окне и вернулся к кровати. Взъерошенные русые кудри волос неплохо скрывали шишку, о которой говорил доктор. Бледная кожа, отсутствие румянца, плотно прикрытые глаза, спокойное выражение лица и ровное глубокое дыхание. Ушибы были не видны под длинными рукавами рубахи и одеялом. Если бы не шишка и не бледность, можно было бы подумать, что отрок просто заснул чуть раньше обычного, устав от первого дня в новой школе и долгой прогулке по городу.

– Ну, Род, помоги, – прошептал Глеб, сосредотачиваясь на своих чувствах.

По-хорошему, стоило бы для начала снять с Тихона всё, что содержало силу рода, но так рисковать Глеб не решился. Если его предположения верны, то стабильное состояние Тихона – целиком заслуга незримого барьера обережной рубахи. И лишать ребёнка последней защиты Глеб не мог себе позволить.

Искорки силы, плавно распределённые по телу Глеба, тут же устремились в его глаза, позволяя воспользоваться взглядом одарённого. И тут же тонкие голубоватые линии разукрасили всю рубаху отрока, а золотистые искры окружили светильник. И ведь это Глеб уменьшил его яркость до минимума! Так, сосредоточиться. Вот! Слабые искорки всех цветов равномерно распределялись по всему телу Тихона. Ха, слава Творцу, никакая мелкая нечисть к Тихону не прицепилась. Тёмно-серую паутину её силовых линий видно было бы сразу. Как и то, как эта паутина поглощала бы одну за другой искру родовой силы. Но нет, несмотря на то что искр было маловато, все они спокойно текли по еле заметному каркасу души Тихона…

Нет! Не текли! Они стекались к солнечному сплетению ребёнка и гасли там одна за другой! Медленно, еле заметно, но сила Рода покидала тело Тихона! И это было абсолютно ненормальное состояние для любого человека. То есть что-то всё-таки происходило с Тихоном на уровне души-духа, но у слабосилка-Глеба просто не хватало таланта для того, чтобы понять, что именно происходит. Неужели интуиция Василисы Никитишны снова сработала? Неужели то, что она постоянно вспоминала о князе-целителе, было не просто излишней мерой предосторожности?

И что теперь? Как теперь? Послать Ивана в крепость? Нет, не поможет. Князья-целители прежде всего спросят о диагнозе доктора, а тот ничего не говорил об обращении к князю-целителю. Сказать, что Глеб увидел нечто при помощи родового дара? Но о том, что Глеб является слабосилком, не знает никто, кроме самых близких! Как быть? Что делать? Довериться доктору, который не мог увидеть такую аномалию и дождаться, пока потеря силы станет критичной для тела Тихона? Или раскрыть свою тайну? Последствия раскрытия… Тогда, когда Глеб об этом думал – они были скорее обременительными, чем полезными, поэтому и промолчал о проснувшемся даре. Теперь же…

Да как вообще всерьёз можно думать об всего лишь обременительных последствиях, когда речь идёт о жизни ребёнка?

Стоп! Как Глеб мог забыть! Есть тот, кто знает о том, что родовой дар Глеба проснулся! И кто знает о разного рода аномалиях поведения силы Рода не меньше любого князя!

Выбежав во флигель, чтобы не разбудить Василису Никитишну своим криком, Глеб сказал:

– Иван! Быстро! Бери извозчика и езжай за преподобным отцом Онуфрием!

* * *

Тихон… нет именно Руби, впервые за долгое время наслаждался поединком с умелым противником. Блок, контрудар, уворот, новая атака. Без перерыва, без малейшей задержки. Рост, длина рук и ног, возможности тела – всё было привычно и знакомо, всё идеально соответствовало уникальному стилю боя графа Руби Рито.

Отчаянная контратака рыжеволосого паразита не дала Руби закончить свою мысль. Ну да, очередной всплеск активности, попытка вернуть себе контроль за ходом боя. Какая эта попытка? Десятая? Да без разницы. Главное, что она была. Вновь. Дух – не потеет, не дышит и, по большей части, даже и боли не чувствует. Битва духов – битва на ментальную устойчивость и истощение души и тела. Не сможешь вспомнить о том, что твой образ духа – всего лишь мираж, решишь, что ранен – почувствуешь боль и проиграешь. Истощишь всю энергию в теле и душе – не сможешь больше изменять свой образ духа, упадешь и больше не встанешь.

И то, что этот паразит до сих пор мог не просто уворачиваться, а пытался контратаковать, говорило о том, что рыжему кто-то помогает, вливает в его бездарное тело ману. Ну, или у него при себе был какой-то амулет-батарейка. А вот у Тихона-Руби такого амулета или помощника не было. Но это ничего не значило.

"Нет, мужик, тебе крупно не повезло встретить меня," – подумал Руби и с лёгкой улыбкой, так бесившей всех его врагов, хозяин тела не просто отбил атаку нападающего, но и контратаковал. Кстати, пора использовать ещё один козырь. Маны в теле Тихона осталось немного, но для использования "спецэффектов" в духовном пространстве этого хватит. Но использовать их надо быстро и так, чтобы ошеломить паразита, не дать ему возможности прийти в чувство, свести её на "нет" пониманием. Подгадать… Что?!

Руби на миг замер, не завершив атаку. Потому что почувствовал, как его тело, тело Тихона начинает наполняться маной. Надо же! Кто-то заметил приближающееся магическое истощение ребёнка в беспамятстве и решил помочь? Ха… Кажется, Тихона ждут проблемы после пробуждения. Ну, в принципе, ничего удивительного с ним не произошло. На грани жизни и смерти какие только способности не пробудятся, позволяя человеку выжить. У большинства, конечно, ничего не просыпается. Но списать на подобное неожиданные для десятилетнего отрока способности вполне можно. Жаль лишь, теперь нельзя будет пленить этого духа-паразита и расспросить его в более спокойной обстановке. Свидетеля его превращения из Тихона в Руби оставлять нельзя. Да, патриарх в курсе, но как бы беспокоить его по такому дурацкому поводу не хотелось бы. А информации жалко. Хотя… Да, при наличии маны – это уже не проблема.

– Ха-ха-ха! – залился злорадным смехом паразит. – Да! Наконец-то ты выжал всю свою ману! Что, даже пошевелиться теперь не можешь, да? Щенок! Ты действительно думал, что я атакую тебя без подстраховки? Наивный! Я использовал амулет, наполненный маной! Ха-ха-ха!

– Я догадался, – спокойно сказал Руби, наполняя меч и кинжал магической энергией.

Представить каркас заклинания вокруг противника. Вспомнить правильный порядок активации-наполнения точек. И начать атаку, не давая противнику времени на то, чтобы отступить или понять. Выпад, активация точки. Паразит отклонился, так ничего и не поняв. И контратаковал именно так, как и думал Руби. Парирование меча кинжалом совпало с активацией следующей точки. След от клинка чертит дугу к следующей точки, а сам клинок сталкивается с щитом противника. Четвёртая точка активирована обманным финтом кинжалом. Пятая, шестая. И финальная, седьмая – на миг сошедшиеся в одной точке пространства клинки и тут же скрестившиеся над головой Руби, в парировании клинка паразита.

Паразит ещё не успел убрать свой клинок из перекрестья меча и кинжала Руби, а двенадцать серебристо-синих цепей уже появились из-под песка арены и обвили тело рыжеволосого от ступней и до самой шеи. Пару мгновений борьбы – и враг оказывается связан и опущен на колени. Ещё одно мгновение – и Руби выпускает из руки кинжал, а затем опускает пятерню на макушку пленника. Арена вокруг исчезает, эта декорация теряет свой смысл. Серое ничто окружает две фигуры. В правой руке Руби вместо меча возникает прозрачный кристалл-призма, медленно начинающая заполняться разноцветными слоями. Событие за событием, год за годом, прорываясь сквозь сопротивление пленника и ментальные блоки, Руби записывал память духа-паразита в клисталл, словно оцифровывал его. Понятно, что это лишь образ, привычный и знакомый Руби. Наследие его первого мира, основа основ его личности. Тогда у него было другое имя, уже почти стершееся из памяти. Было и прозвище, было и много чего другого. Было – да прошло. Давно. Очень давно.

Ну, вот и всё. Неплохой такой кристаллик получился. Слоистый. Первый трофей в новом мире, первый объект в абсолютно пустом пространстве его духа. Кстати, да. Сменить облик, не стоит тратить ману на подобное. А для кристалла потребуется создать тумбочку и считыватель с проектором. Объекты такого рода ману на своё поддержание не расходуют, фактически, это лишь закладки к данным, сохранённым в памяти. Так что да…

– А! Тварь! Щенок! Ты не понимаешь, с кем ты связался! – отойдя от шока, задергался в цепях неудачник.

– Я? Мужик, это ты не понял, – с той же бесящей врага улыбкой сказал уже Тихон. – Я воплощения тёмных богов на ноль умножал. А каких-то мелких тайных организаций, мнящих себя тайными правителями всего мира, уже и не упомню, сколько было на моём счету.

Поставив большой д-кристалл в решётку считывателя, Тихон вновь обратился к пленнику:

– Пусть молятся своим духам, чтобы не помешали мне отдохнуть. Иначе с ними произойдёт то же, что и с тобой.

Влив толику силы в цепи, Тихон нагрел их до предела. А потом спокойно дождался, пока от духа-паразита, загубившего уйму народа, остался лишь пепел.