Текст книги "Совиный сказ (СИ)"

Автор книги: Анна Завадская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13. Семейные узы

– Идём, Тихон, – сказал Глеб Гориславович, повернув налево.

Тихон же бросил взгляд на матушку, которая улыбнулась ему в ответ, еле заметно кивнула и пошла направо, к столам женщин и детей.

– Вот, твоё место, – указав на середину последнего стола, сказал батюшка Тихону. – А я сижу там, видишь?

Посмотрев на первый стол, на пустое третье место от главного стола, Тихон лишь кивнул.

– Если почувствуешь себя плохо – не терпи, скажи сразу, здесь есть, где можно отлежаться.

Тихон вновь лишь кивнул, стараясь не обращать внимание на взгляды, полные любопытства. Это благо ещё, что, когда в центре стоял, на него мало пялились. Понимающие взрослые попались, не стали смущать паренька откровенным разглядыванием новенького. Хотя в той же академии Тихон еле удержался от шага назад после первого входа в класс, столько разных по накалу эмоций взглядов на нём сошлось тогда.

Нет, Тихон знал эту свою слабость. Ну как, слабость, повышенную чувствительность к эмоциям других людей нельзя назвать слабостью. Скорее, свойством его духа. Очень полезным в некоторых обстоятельствах. И в принципе Тихон всегда мог отгородиться от этих эмоций, если вдруг кто-то захочет "надавить". Ну не поднимать же щиты духа от эмоций других людей, правда? Затратно это. Очень. Да и раскрывать при всех свои умения не хотелось бы.

Так, стоп! Перешагнуть через лавку и сесть на место, а потом уже начать рассматривать окружающих, вспоминать, что говорили батюшка и матушка о родичах, сравнивать со своими ощущениями и неторопливо набивать пузо разносолами. День воскресный, день не постный, еды на столах уже валом, а будет ведь ещё больше. Ну а пока за еду ещё никто не взялся – вперёд, изучать окружение.

– Здрав будь, Тихон Гориславович, – тут же тихонько поздоровался паренёк, сидящий слева от Тихона. – Меня зовут Матвей Кузьмич, я приёмный сын Кузьмича Гориславовича, второго сына Горислава Ивановича.

Ну, что приёмный – было видно сразу. Чёрные кучерявые волосы, карие глаза, но светлая, словно у княжича, кожа. Полуэллин, полурусич, понятно. На вид – лет пятнадцать, то есть уже пять лет как прошёл испытания и пир у князя. Кафтан парчовый, кушак – шёлковый. Пуговицы – серебряные, без драгоценных камней. Видно, что одежка шилась на заказ, строго по фигуре, а не купленное готовое платье, как у самого Тихона, но сама парча – среднего качества. То есть не сын богача, которому позволено всё, а обычный боярский сын, достатком чуть выше среднего. Немного лучше Тихона, но так и должно быть.

– И тебе здравствовать, Матвей Кузьмич, – с улыбкой ответил парню Тихон. – Можно и просто по имени, если захочешь.

– Рыбак рыбака, – с лёгким пренебрежением сказал сидящий за Матвеем парнишка одного возраста с Матвеем. – Зови меня Вячеславом Борисовичем.

Ага, Борис – это старший сын Горислава Ивановича. И, значит, сын наследника. Русые волосы, серые глаза, ну, понятно. Чистокровный Совин. Парча дорогая, многоцветная, золотые пуговицы, вместо кушака – кожаный наборный* пояс с серебряными накладками. Дорого, богато, все дела. Возраст, похоже, совпадает с Матвеем. Однако, учитывая наличие ещё одного парня впереди – вряд ли сам будущий наследник. Ну, а насчёт гонора – как аукнется – так и откликнется. Нет, бить морду было бы глупо. До белого каления человека и приторной вежливостью можно. Было бы желание. И да. Пока такого желания у Тихона не было. Вообще. Но обозначить то, что Тихон не тихоня-терпила – необходимо.

– Как скажешь, – спокойно, с простой вежливой улыбкой на лице, сказал Тихон. – Тогда и тебе меня придётся Тихоном Глебовичем звать.

– Здрав будь, Тихон Глебович, – вежливо, но прохладным тоном сказал сидящий уже за первым столом парень, похожий на слегка повзрослевшего Вячеслава. – Не обращай внимания, у Славки язык впереди мыслей бежит. Меня зовут Игорь, я – сын Бориса Гориславовича.

"Ага, то есть наследник наследника более адекватен, чем его младший братец. Да и представился мне по имени, словно сглаживая категоричность младшенького. Но сейчас, учитывая то, что он сам меня по имени-отчеству назвал, обращаться к нему просто по имени будет некрасиво," – подумал Тихон, наблюдая одновременно и за реакцией трёх взрослых мужчин. Кстати, Борис после слов своего второго сына брови сдвинул. Не по нраву подобное наследнику Горислава Ивановича. Это хорошо.

Вот, кстати, сразу понятно, кто в роду силушкой не обделён. Именно этот Игорь Борисович. И костюм подобран более аккуратно. Да, парча, но не многоцветная, словно перья в хвосте у павлина, а в одном тоне и его оттенках. Да, такой же наборный пояс. И те же золотые пуговицы. Но смотрится всё чуть скромнее, чем у младшенького Борисовича. Богато, но достойно. Хорошо. И ответил он за брата очень аккуратно, словно пытаясь сгладить, погасить конфликт, сохраняя достоинство всех сторон. Умно.

– Брат! – возмущённо выдохнул тот самый Славка, но тут же заткнулся, увидев, как нахмурился его отец.

– Рад знакомству, Игорь Борисович, – с широкой улыбкой сказал Тихон, не став заострять внимание на ошибке младшего.

С наследником наследника ссориться не стоит. Тем более, что он сам этого не хочет. Тихон же не герой третьесортного подросткового романа, чтобы на пустом месте врагов заводить и с лёгкостью с ними справляться. Такие "враги" только место на бумаге занимают. Вот руководитель того мага духа – да, нормальный такой враг для главного… Стоп. Тихон – не главный герой этого мира! И даже не близко! Кресло. Терраса. Плед. Чашка чая. И толстый томик романа с хорошим, крепким сюжетом. И никаких злодеев. Здесь для этого князья есть!

– Ну что, пора бы нам и пир начать, – осмотрев столы, сказал зычным голосом дед. – Прохор! Налей-ка нам мёда хмельного полные чарки! Васька! Наполни кубки младшеньких квасом!

И тут же из противоположной входу в трапезную двери выскочили два парня с пузатыми кувшинами в руках, а в самом зале поднялся лёгкий шум обсуждений и звон приборов по тарелкам. Мёд хмельной – вещь коварная, как рассказывали Тихону дядьки. Пьётся легко, на вкус – приятен, вовремя не закусишь – и всё, отведут отдыхать. Так что о закуси в своей тарелке надо было позаботиться заранее, до первого тоста.

– Василисе мёда не наливать, – зычным голосом сказала бабка, как только Прохор закончил наполнять кубки мужчин. – Слышала меня, Василисушка? Теперича до самого лета никакого мёда и вина. Только квас да чай. Ну, сбитень ещё можешь. Но ты его, кажись, не любишь.

И тут же в трапезной повисла гробовая тишина. Даже мальчишки застыли с кувшинами в руках, боясь пошевелиться.

*Наборный пояс – ремень, украшенный металлическими накладками

* * *

– Драгоценная моя Евдокия Викторовна, – отмер первым дед. – Ты уверена?

Тихон же перевёл взгляд на расписной сводчатый потолок, старательно делая вид, что его он интересует больше, чем опасный для Тихона разговор взрослых. Ну, потому что такой приказ старшей женщине в роду мог означать для невестки только две вещи: немилость или непраздность. Вот же встрял! Отец – слабосилок боярской семьи, дед – мэр города, а его жена – как минимум обладает духовным зрением. Как максимум… Да кто ж его знает?! Явно не Тихон.

– А я хоть раз ошиблась? – фыркнула бабуля в роскошном кубельке и единственная из женщин в полноценной чалме, а не в кокошнике. – Я давно говорила, Глебу надо было к Роду на поклон съездить, да доказать, что готов к ответственности. И никак иначе. Вот и результат. Благословил Род, да не одним, а сразу двумя. Одним – по духу, а вторым – по крови. Старший за младшим и присмотрит. Кстати, Василисушка, браслетик свой новый не снимай, пока не износится. Добрая сила в нём, полезная. Вовремя ты его приобрела, молодец.

О, какие ошарашенные взгляды на Тихона бросили матушка с батюшкой! Главное теперь сделать морду не кирпичом, а удивлённой, как и у остальных. И было от чего. Ну, бабка… Ну, ведунья! Сразу увидела и духа во чреве матушки, и браслет, наполненный магией. Была бы не женой мэра – церковь точно позаботилась бы о таком таланте. И неважно, что женщина. Жёны у священников тоже не все простые домохозяйки. Монахини, опять же, тоже свою лепту в духовную защиту княжества вносят. Им настоятельницы с духовным зрением ой как важны.

– Кстати, – сказала бабка, переведя взгляд на Тихона. – Благодарю, что выбрал наш род, Тихон Гориславович. Мы, конечно, не купцы Морозовы, со злата не едим и на парче не спим, но живём в ладу с миром. Других не задираем, но и своих в обиду не даём. Лентяи, почему кубки до сих пор пустые, а? Соскучились по конюшне с её ароматами? Мигом организую.

Тихон лишь искренне и тепло улыбнулся Евдокии Викторовне, наблюдая за тем, как отмерли те самые "лентяи"-слуги. Ну, конечно, чем ещё можно наказать? Только чисткой конюшни. Свинарников и коровников же в черте города уже нет. Хочешь жить натуральным хозяйством – милости просим в деревню. А разводить вонь и антисанитарию в черте города никому не позволено. Даже в старых городах, где ещё осталась усадебная застройка. Ну, где дом и хозпостройки обнесены отдельным высоким забором, а в центре всего этого – большой двор. Там просто постройки скотного двора превратили в мастерские и тренировочные, склады и домики для гостей. Некоторые, особенно в Москове, эти домики даже сдают в аренду, отгораживая часть усадьбы небольшим забором, чтоб никто из арендаторов в главный дом не сунулся.

Как там говорил недоросль наследника рода? Рыбак рыбака видит издалека? В принципе, верно. Не могла ведунья не заметить аномалию в духе Тихона. Слишком уж сильно он развит для обычного человека. Вот только благодарить… рановато. Пока для рода Совиных Тихон не сделал ничего. А вот сделает или нет – будет зависеть от того, каким себя этот род покажет. Батюшка и матушка уже заслужили доверие Тихона а остальные родственники пока произвели на отрока смешанное впечатление, больше тяготеющее к нейтральному.

– Кхм, – кашлянул наконец дед, когда слуги закончили наливать в кубки напитки. – Что же, во здравие нового члена нашего рода, Тихона Глебовича Совина!

– Во здравие! – тут же эхом повторили все собравшиеся в зале.

И Тихон не был исключением из этого хора.

* * *

Выпив из чеканного кубка глоток кваса, Василиса Никитишна с тревогой положила руку на свой живот. Неужели действительно получилось? Нет, матушка Глеба Гориславовича не будет с таким шутить. Она – дочь иерея, которая унаследовала святой взгляд своего батюшки, об этом все Кремны знают. Ну, да, церковь называет такую способность «духовным зрением», но народ-то всё равно обзывает всё по-своему.

Слава Роду и Хранителю! После пяти лет супружеской жизни она наконец-то смогла стать непраздной! Да, никто из ближних не винил её в отсутствии детей, но… У её сверстниц дети уже в младшую школу пошли, а она ещё даже пелёнки ни разу не стирала! Всё же повезло Василисе со свекровью. Некоторые своих невесток после трёх лет бездетности в монастырь на лечение отправляют, а сыну новую молодку присматривают. Но такое среди мещан больше распространено. Ну и в деревнях, среди крестьян. С дочерьми боярскими такое не получится провернуть. Ну, если только в роду хоть кто-то остался. С другой стороны, после жизни с такой свекровью и жизнь в монастыре за благо покажется.

– Ну, Василиса Никитишна, поздравлять тебя ещё рано, но я за тебя рада, – сказала Забава Добрынична, накладывая на тарелку трехлетнему сыну пару ложек холодца. – Это такое счастье – ты представить себе не можешь. Захар, не балуйся, кушай нормально. И ничего не бойся, рожать совсем не страшно. Я вон, четверых родила. И ничего, всё в порядке.

Василиса невольно бросила взгляд на Людмилу Марковну, жену Кузьмы, второго сына Горислава Ивановича. Сидела вторая невестка рядом с Василисой, сразу после Забавы Добрыничны с ребёнком. А первой за столом сидела последняя приёмная дочь Горислава Ивановича, семнадцатилетняя Дарина Гориславовна. Тихая, спокойная и очень умная девушка, к которой уже начали свататься. И, вроде бы кому-то даже удалось удовлетворить все требования Горислава Ивановича. Но официально никто сватов не засылал и четкого официального ответа не получал. Так что это можно было счесть простыми слухами.

И да, как и предполагала Василиса, после слов Забавы Добрыничны улыбка Людмилы Марковны стала горькой. И Василиса прекрасно понимала, почему.

Не у всех роды проходят легко. Не каждая вообще может выносить ребёнка. Средняя невестка Совиных была именно из таких. Тяжёлая беременность, трудные роды, продолжительный срок восстановления. И диагноз, который чуть было не заставил Людмилу Марковну отправиться в монастырь. Но Кузьма Гориславович воспротивился этому, а старейшина рода его поддержал. Ну, не сможет она больше детей иметь, так и что? Хозяйством она управляет хорошо, деньги на глупости не тратит, с мужем в ладу живут. Род Совиных без сына от среднего сына не прервётся. А в помощь мужу всегда можно усыновить кого-нибудь из мещан. Вон, пять лет назад одного отрока уже усыновили – и не нарадуются на него. Через год следующего планировали принять.

– Главное, не перенапрягайся, Василиса Никитишна, – с той же горькой улыбкой сказала Любовь Марковна, накладывая на свою тарелку квашеную капусту. – Тяжёлого не носи, меньше на улицу выходи, особенно на рынок. И оберег не забудь сделать себе. О, кстати, а где ты купила браслет, который Евдокия Викторовна похвалила?

Василиса вновь посмотрела на Тихона, уплетавшего тонко порезанное копчёное мясо с тёртым хреном. Ну, не говорить же им, что браслет Тихон сделал? Ладно, княжич бывший. Ладно, отбился от злого духа. Но ещё и чародей?! И даже дело не в том, что не поверят. Просто… Зависть – штука опасная. Не нужна она Тихону, тем более, в собственном роду. Но что-то же сказать надо! О!

– В Москве, после пира, мы с Тихоном и Глебом Гориславовичем прошлись по лавкам. Ну, в одной из них и нашли этот браслетик. Тихон нашёл. Захотел мне подарок сделать. Там же и рубаху ему нашли, обережную. Сами понимаете, я не смогла пройти мимо вышивки настоящей княжны. Вот, как-то так.

– Вот, Василиса Никитишна, возьмите лисичек солёных, – тихонько сказала Наденька, дочь Забавы Добрыничны, пододвинув ближе к Василисе плошку с грибами. – Маме они очень нравились, когда она Захара носила.

Сидела та сразу после Василисы, первой из девочек, именно потому, что была дочерью первого сына. А дочь Людмилы Марковны, Марина, сидела последней за их столом, хоть и была почти на год старше Нади.

– Благодарю, Наденька, – тихонько ответила девочке Василиса.

– Ну да, в Москве можно найти всё, – важно сказала Забава Добрынична. – Надеюсь, что тоже сможем там побывать. Наденька же испытание разума этой осенью прошла, впереди, весной, испытание силы. Она у нас боевая девчонка, думаю, до купели дойти сможет.

Честолюбивые планы, конечно. И, сравнивая Надю с Мариной, можно было предположить, что они не такие уж и нереальные. Надя даже выглядела сильнее, чем Марина. Румянее, живее, казалась более подвижной. Но, сравнивая Надю с тем же Тихоном, который испытание силы точно прошёл, Василиса начинала сомневаться в шансах Наденьки на победу. И ведь Тихон стал сыном боярским именно потому, что оказался слишком слабым для боярича без родового дара.

– Надо ли? – осторожно спросила Людмила Марковна. – Всё же это испытание силы. Соревноваться придётся и с отроками, не просто с девицами.

А, ну да, Марина же уже проходила эти испытания этой весной и показала неплохой, но не лучший результат в испытании ума. То есть у неё вообще не было шанса на участие в испытании силы.

И да, грибочки оказались очень-очень хороши, права была Наденька.

– Ну, а почему бы и нет? – пожала плечами старшая невестка Совиных. – Наденька с детства с братьями тренируется, пусть пробует. А там, может, и княжной станет, если Род благословит. Не выйдет – так хоть боярышней станет. Тоже ведь неплохо. Жаль, что Мариночка твоя не смогла в испытании силы участвовать.

И вот опять. Зачем Забава опять начинает возвышать себя за счёт других? Что-то случилось у неё с Борисом Гориславовичем? Или это просто глупое желание самоутвердиться за счёт другого? Но тогда почему целью стала Людмила Марковна?

– Да, мне тоже жаль, – сухо сказала Людмила Марковна. – Мариночка больше шить любит, чем мечом махать.

– Ну да, ну да, – тут же "согласилась" с доводами Забава Добрынична. – Хотя, если припомнить, она никогда крепким здоровьем не отличалась. Так что это естественно.

Ну, точно. Попытка самоутвердиться. И сама я крутая, и дети у меня молодцы и красавицы, а ты – ну так себе. Сама Василиса к подобному была привычна, не раз становилась целью старшей невестки. А вот почему… О! Точно! Василиса же теперь непраздная! Забава Добрынична просто боится её спровоцировать. Существует же поверите, что если непраздная жена кого-нибудь отругает в сердцах – то может и проклясть. Кстати, надо бы этим воспользоваться, чтобы прекратить это самоутверждение.

– Забава Добрынична, это вы, получается, и в этом году будете встречать новый год в Кремнах, а не отправитесь в усадьбу? – с искренним интересом спросила Василиса. – Захару же только три годика недавно было.

"Ну, сможешь и тут выставить себя в лучшем свете или всё же постесняешься?" – подумала Василиса, перекладывая в тарелку тонко порезанное копчёное мясо и, по примеру Тихона, заворачивая в него брусочек солёного огурца.

– Мы ещё об этом не думали, – поджала губы Забава Добрынична. – Рано ещё, только сентябрь начался.

Хм. А неплохой вкус! Надо будет запомнить. Что там ещё интересного Тихон творит в своей тарелке? А, холодную буженину обмазывает горчицей и… Капусту квашеную!? И ложку хрена сверху? Хм. Неужели отрок любит поострее? Забавно.

– Ну да, ну да, – "согласилась" Василиса со словами старшей невестки. – Да и Захарушка ещё маловат, трудно ему будет три дня в санях ехать до усадьбы по заснеженному лесу. Нам вот с Глебом Гориславовичем теперь тоже придётся хорошенько об этом подумать. Матушка, а как думаете, как лучше поступить будет?

Та-дам! Как здорово выглядит Забава Добрынична с открытым ртом! А ведь уже решила, что теперь её подача в этом диалоге. Не-не, рановато она себя главной за этим столом назначила. Есть та, с кем можно посоветоваться и не почувствовать при этом себя последней неудачницей.

– Тебе-то? – с ехидной улыбкой спросила свекровь. – Ехать, конечно. Я Ивану Никифоровичу напишу – он договориться с путевым князем Мурома и тебя закинут прямо в усадьбу. Случай у тебя особый, батюшка наш захочет лично всех увидеть. А вот мужчины твои сами доберутся. Тихон, внучок, ты же с лошадью умеешь обращаться? – чуть повысив голос, спросила Евдокия Викторовна.

* * *

Тихон так и застыл, не донеся рулет из буженины и капусты до рта. И с чего такой вопрос? Нет, то, что женщины там о чём-то разговаривали – это было понятно. Но вот к разговору их Тихон не прислушивался. Он и к мужскому-то столу не особо прислушивался. И так сильно спалился, десятилетки так спокойно себя не ведут. Вон, две его ровесницы за женским столом сидят тише воды, ниже травы, еле ложками ворочают, лишь украдкой на взрослых посматривают. А он так по-хозяйски одно блюдо за другим пробует, рулетики сворачивает, на других внимания не обращает. А ещё если и к разговорам отца и деда будет прислушиваться – так вообще жуть будет. Ещё что-нибудь посоветует мужикам от чистого сердца – потом хлопот не оберёшься. Особенно если совет правильным будет.

– Да, бабушка, умею, – опустив рулетик на тарелку, сказал Тихон.

Интересно, расскажет, почему спрашивает или нет?

– Вот и славно. Значит, путь от Мурома до усадьбы в два дня спокойно с Глебушкой преодолеешь.

Тихон посмотрел с недоумением на батюшку, потом – на матушку. И только потом вспомнил про традицию собираться всем родом на празднование наступления нового года в усадьбах. Да чтоб его… Невезуха какая… Зимой, по сугробам, на лошади, целых два дня! А с другой стороны, что поделать? Угораздило же выбрать старинный род Совиных, расплачивайся теперь.

А бабка вновь повернулась к женскому столу и продолжила говорить со своими невестками уже более тихим голосом.

– Чего это они заговорили о Коляде? Рановато как бы, – тихо, но не скрывая удивления, спросил Кузьма Гориславович.

Коляда? А, ну да. Рассвет после самой долгой ночи в году и есть началом нового цикла природы. Соответственно, новый год в этот день и начинается. И ждут именно рассвета, а не полночи. А вот начало осени и весны – в дни равноденствия, то есть, когда день и ночь равны. Кстати, испытания потому и проводятся в дни равноденствия, что в эти периоды энергия магического источника самая спокойная. Ум испытывают после девяти лет, силу – через полгода, после девяти с половиной, а вот родовой дар – только после десяти полных лет. И неважно, в январе ты родился или в сентябре, всё равно в школу пойдёшь только после пяти, а, значит, попадёшь в весенний набор. А вот те, кто родился весной или летом, будут учится в осеннем классе. И да, судя по всему, братец-ученичок родится либо в конце весны, либо в начале лета, так что тоже будет в осеннем классе.

Кстати, о встрече нового года и школе. Неделя до Коляды и неделя после неё – каникулы. Также, как и летом, неделя до Купалья и после него. И всё. Никаких больше каникул в течение года. Только воскресенье оставалось свободным у школяров. И то, полдня занимала воскресная служба, а вторую половину надобно было провести с семьёй.

– Да кто ж их знает, бабы ведь, – с тёплой улыбкой и очень тихо, чтоб не дай Род, никто из женщин не услышал, ответил Борис Гориславович. – Свой мир, свои заботы. За то и любимы, что понять их невозможно. Батюшка, график осенних сборов уже согласован?

– Можно сказать, что да. Решили, что в этом году двух недель хватит, – сказал Горислав Иванович.

А потом посмотрел на выход, откуда выносили напитки и многозначительно кивнул. И снова к столам пошли двое парнишек, разливать мёд и квас по кубкам. А вслед за ними потянулись и пареньки с большими блюдами зажаренных целиком гусей, уток и перепёлок. Ну, верно, время перемены блюд. Холодные закуски подъели, пора и птицу опробовать.

Хорошо, что нет ни лебедей, ни павлинов, как в княжьем дворце. Там каждая перемена – что представление. Сначала медленно пронесут, всем покажут, потом унесут, всё порежут, а потом ещё и князь лично раздаст самые лакомые кусочки особо отличившимся. Короче, тот ещё ритуал. Интересно, тут также будет? А ведь на одной птице всё не закончится. Рыба, потом – мясо, потом – супы-каши. И только после этого – десерты.

Но волновало Тихона сейчас не количество блюд на этом пиру, а нечто другое. То, что смутно напомнило о возможных грядущих "неприятностях".

– Осенние сборы? А что это? – спросил Тихон, с лёгким удивлением.

И с таким же удивлением посмотрели на него все за мужским столом. Ну, всё, теперь можно не опасаться, что он не соответствует своему возрасту. Явно спросил о том, что все присутствующие знают, даже дети. Конечно, можно сказать, что Тихон опять выделился, но уже в отрицательную сторону. Тоже неплохо.

– А, ну да, в глубинке же ополчение не тренируется ежегодно, – сказал старший из сынов Горислава. – Кремны считаются пограничным городком и тут все мужчины обязаны знать, что надо делать при нападении на город.

Ну, вот. Теперь его будут считать деревенщиной, просто отлично. Хотя, да. Это хорошо! Пусть считают так, чем догадаются о том, что он из отпрысков великого князя.

– Куда кому бежать, что хватать, куда нести, – хмыкнул второй сын. – Что делать, если это будут выродки, как вести себя, если объявились пираты.

Ох ты ж… Пираты… Они ещё живы, что ли? Разве их Царство не уничтожило? Хотя, пусть лучше бдят, чем попадут в беду.

– Кто станет на стены, кто – станет переносить припасы, кто будет перетаскивать раненых к лекарям, – добавил чуть больше конкретики в их объяснения батюшка Тихона. – Сигналы, пути эвакуации, что делать нужно, а чего – не делать ни в коем случае. Ну и общая подготовка. Силовые тренировки, стрельба из ружей и пушек в крепости, бой с холодным оружием. Вам в школе это тоже предстоит, так что не переживай, всему научат.

– А, это хорошо, – чуть рассеянно сказал Тихон, наблюдая за тем, как в зал опять вносят тех же гусей и уток, но уже порезанных на мелкие кусочки.