Текст книги "Исправить все. Адель (СИ)"
Автор книги: Анна Алакозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)
– Да, что ты лезешь, со своими рубленными камнями, – оттолкнул его дородный мужчина. – Даме сапожки нужны, на улице вон лужи, а она в бальных туфельках идет. Подходите, красавица, подберу на вашу ножку лучшие сапожки. Хотите из парчи, хотите златом шитые, хоть с каблучком, хоть со шпорами.
Мирра улыбнулась торговцу.
– Вы правы, без украшений я проживу, а вот обувь удобная забыта в другом месте.
– Вот и славно, госпожа, прошу на примерку, – мужчина попытался приобнять ее за талию, но тут же вмешались стражи, сделав шаг вперед они встали возле Мирры. – О, госпожа, не признал я в вас знатную даму, прошу покорнейше простить.
– Да не знатная я дама вовсе, – попыталась Мирра оправдаться.
– Понимаю, миледи, – кивнул торговец. – Только королевские стражи не будут сопровождать простую путницу. Вы мне по секрету шепните, король наш, решил наконец покончить с трауром? Можно будет рассчитывать на праздник при дворе? Мы все тревожимся о нем, столько лет прошло, а он все никак не забудет свою Элрину, не подарит наследника своему трону, неужто растаяло сердце бывалого вояки, нашел он и про свою честь солнечного света?
– Будет праздник, уважаемый, большой будет праздник, да только ошибся ты, не я его избранница, я лишь друга его закадычного невеста, – заговорщицки прошептала Мирра. – Слух прошел, что вернется Элрина в скором времени. Нашла она средство, излечилась, и вот уже держит путь в замок своего короля, чтобы вернуть ему радость, а вам подарить надежду на скорое счастье.
– Благие вести, госпожа. Очень мы все за короля нашего переживали. Коли правдива весть твоя, бери что хочешь, не надо оплаты! Радость короля – для народа большим счастьем станет. Любим мы его, всей душой любим.
Мирра улыбнулась. В городах Миранды, не слышала она таких слов, только тихие перешёптывания да ропот недовольства. Не видела она любви к монарху, а теперь знала, что такое истинный король, что значит любовь народная. Она выбрала сапоги, не эльфийские, но кожа мягкая и на ноге они отлично сидели, заплатила хозяину, хоть он и отказывался и отправилась дальше. На удивление у портного нашла она одежду подходящую, даже подгонять ничего не пришлось. Переодевшись в привычный костюм она уже спокойнее дальше пошла. Мимо кузнецы пройти она не могла. Седовласый кузнец критично осмотрел ее тонкие руки, худенькие плечи и покачал головой.
– Боюсь, для вас, миледи, я ничего не смогу подобрать. Не многие из моих покупателей имеют столь хрупкую фигуру. Да и нужно ли вам оружие, миледи, в сопровождении королевской гвардии вам ничего не грозит ни на одной даже самой темной улице. Никто не рискнет вызвать гнев короля, обидев его гостью.
– Я привыкла полагаться только на себя, мастер, мне бы парные кинжалы, а то мои пока еще вернут, а я без них, словно без платья.
Мастер тепло улыбнулся.
– Мы любим нашего короля, и никто не сомневался, что его новая любовь будет такой же, как и Элрина, но вам, госпожа, прошу простить старика, еще долго придется добиваться такого же уважения.
– Я друг короля, мастер, невеста его друга. Я не стану вашей королевой. Но это не отменяет моего желания купить парные кинжалы.
– Прошу меня простить, госпожа, – низко склонил голову кузнец и даже немного покраснел. – Могу вам предложить отличный стилет, парных кинжалов у меня пока что нет.
Перед ней на стол лег аккуратный стилет черной стали. Мирра вздрогнула, едва глянув на этот стилет. Острая боль пронзила сердце, холодная сталь снова разрывала ее плоть, бесчувственное жало клинка впивалось в самое сердце. В глазах потемнело. Она сдавлено вскрикнула и отшатнулась от прилавка.
– Госпожа, – испуганно бросился к ней кузнец.
–Все в порядке, – проглотив комок сказала она. – Откуда у тебя этот клинок, мастер?
– Он уже давно хранится в нашей семье, своего рода реликвия, но такой знатной гостье я не посмел предложить нечто меньшее.
– Откуда, – требовательно повторила она.
– Мой пращур нашел его в эльфийских лесах, – робко поглядывая на напряженные позы стражей проговорил кузнец.
– Все всегда происходит тогда, когда для этого приходит время. Вот и пришло твое время вернуться. Ты знаешь его имя, мастер? Знаешь имя этого клинка? Знаешь его историю?
– Нет, госпожа, мне неведомы такие подробности.
Она прикоснулась к лезвию, провела по нему пальцами, ощущая холод стали не в своем теле.
– Таким я его и помню. Убийца дракона – вот его имя, мастер. Этим клинком была убита Элирия, Зеленый дракон равновесия. Видимо, Кали потеряла его, когда спешила скрыться от гнева Орлена. Мастер, ты знаешь его цену? Ты знаешь на что он способен?
– Нет, госпожа, – уже испуганно заговорил мастер.
– Ему нет цены, мастер. Он – единственный. Единственный клинок, способный убить Бога! Он почернел, соприкоснувшись с кровью Дракона, это не сталь, не камень, это нечто большее. Но правда, только в немногих руках, для вас это просто странный стилет. А теперь смотри, мастер.
Мирра взяла в руки стилет, по щекам побежали слезы, смывая страх и боль воспоминаний. Она провела острым лезвием по своей раскрытой ладони и призвала обе энергии одновременно. Клинок вспыхнул в ее руках. Лезвие клинка приобрело цвет свежей крови, хотя на него попало лишь несколько капель, белой вязью по лезвию заискрились руны, только рукоять осталась черной и на ней поблескивали голубые прожилки. На глазах удивленного мастера его клинок из старой рухляди превращался в бесценный артефакт.
– Смешение всего в одном клинке. Огонь – Калисто, чистота Орлена, мрак смерти и источник жизни. Вот только для Лири – в этом клинке отведена самая главная роль, – забыв обо всем на свете Мирра не отрывала взгляда от лезвия. – Ее кровь оживляет клинок. Только ее смерть, могла дать ему жизнь. Что ты хочешь за этот клинок, человек?
Мастер не сводил глаз со странной эльфийки. На его глазах хрупкая эльфийка изменялась, он не мог поверить своим глазам, но отбрасываемая ее тень вдруг приобрела совсем другие очертания. На стене расправлял могучие крылья сказочный дракон, повторяя движения ее головы, чудовищная морда смотрела на мастера и была такой реальной, что у кузнеца задрожали руки.
– О, Создатель! Кто ты? – испуганно отводя взгляд бормотал перепуганный человек.
– Это не важно, человек. Клинок нашел меня, а значит, моя цель близка. Очень скоро все закончится. Но мне нужен этот клинок. Назови свою цену!
– Госпожа, вы сами сказали, что ему нет цены. Но я много лет работаю с оружием и никогда не видел ничего подобного. Этот клинок, похоже, ждал именно вас. Забирайте его. Ничего мне не нужно. Он ваш, он признал хозяйку, теперь больше никто не сможет с ним управиться.
– Щедрый дар, хозяин. Но он признал не хозяйку, а жертву, – из ее глаз текли слезы. – С чего все началось, тем и должно закончится. Ты не можешь себе представить, хозяин, что этот дар значит для меня, для всего мира, для обоих миров, – Мирра быстро спрятала клинок под плащ и добавила уже спокойнее. – Ты поймешь мои слова, хозяин, но чуть позже, когда этот клинок узнает вкус крови той, что породила его.
Мирра достала кошель полный денег и оставила его на прилавке.
– Забудь, все, что видел и что слышал, человек.
Больше она ничего не сказала, выйдя на улицу она глубоко вдохнула.
– Мне больше не нужна ваша помощь, прошу вас вернуться к Астеру. Мне нужно побыть одной.
Она уверенно зашагала по незнакомым улицам. Она шла, не разбирая дороги, и не могла понять, что ее влечет. Но она знала, что должна успеть. Кален опять будет в гневе, но это будет последний раз. Нужно только успеть. Она перешла на бег. Расталкивая прохожих, она бежала к неведомой цели. Оказавшись на окраине в районе трущоб, она остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Ведомая чутьем она распахнула одну из дверей, оказавшись в жалкой хижине. Слабо тлел огонь в очаге, у колыбели лежала женщина. Мирра подбежала к ней. Женщина посмотрела на нее.
– Зачем ты здесь?
– Я не знаю, – честно призналась Мирра, глядя в глаза молодой эльфийки.
– Спаси моего сына, – взмолилась женщина.
– Я могу помочь тебе, – попыталась успокоить эльфийку Мирра.
– Мне не нужна помощь, я хочу умереть, хочу покоя. Я так устала. Устала бороться за жизнь, устала жить. Но он лишь дитя. Спаси его.
Мирра посмотрела в глаза эльфийке и ее руки вспотели.
– Ты готова умереть? – спросила она.
– Да, – слабо ответила эльфийка.
– Я позабочусь о твоем ребенке. Я не оставлю тебя. Я буду с тобой до конца.
Мирра закрыла глаза. Жертва должна быть добровольной. Стиснув зубы Мирриэль вонзила стилет в тело эльфийки. И опустив ее тело на пол, призвала энергию смерти, чтобы проводить душу, чтобы заменить ее, чтобы вернуть ту, которая хотела жить, которая должна была жить! Взяв за руку эльфийку она вела ее по миру тьмы, она знала, где именно искать Элрину, знала, что она там. Найдя нужную пещеру, Мирра уверено шагнула внутрь. Слабый отблеск костра и тень, сидящая у него.
– Жизнь за жизнь. Равновесие соблюдено! – выкрикнула Мирриэль не обращаясь ни к кому, и отпустив руку неизвестной эльфийки, сжала в руке ладонь ничего непонимающей Элрины. – Идем.
Она видела, как свет озарил оставленную душу. Колесо жизни приняло ее. Все было правильно. Мирра не отвечала на требовательные вопросы Элрины, она слабела с каждым мигом. А ведь нужно было еще вернуть к жизни тело эльфийки.
Серые стены, камень, железо и холод. Звонко стукнул запор. Огромная тень на пороге. Непонятные слова. Одна тень сменяет другую. Женщина стоит около пленницы. Склоняется над ней и прикоснувшись к виску, что-то шепчет. Из жертвы вырывается голубой огонь энергии жизни и медленно перетекает к пальцам другой женщины. Пленница открывает глаза и шепчет: "Очнись же!".
Столкновение истощенного тела с жестким полом прерывает видение. Приподнявшись, Мирра призывает энергию жизни и залечивает раны молодой эльфийки, вливая в нее жизнь.
Вот и все. Она сделала все, что могла, теперь нужно лишь ждать, как тогда с Раирнаилом. Только теперь гораздо хуже: тело содрогается от приступов рвоты и холода. Глаза застилает мгла. Она с трудом удерживается на грани потери сознания.
– Где это мы? – растерянный голос.
Она бы и рада ответить, но рот пересох и пытаясь произнести слова она может лишь сплевывать кровавые сгустки на пол. Нужно перевести дух. Отдохнуть.
– Где Астер?
Мирра хотела бы улыбнуться, но не может. Она не может больше ничего. Стиснув зубы,
она достает маленькое потертое колечко и вкладывает его в протянутую ладонь эльфийки.
– Позаботься о ребенке, – голос уже не ее, трескучий, едва различимый шепот.
Сознание уходит, но она видит, как распахивается дверь, на пороге ее стражи, они все-таки не ушли. Наказать бы надо, или наградить? Один из них опускается рядом с ней на пол, она еще видит его обеспокоенное лицо, а другой, заметив эльфийку опускается на одно колено.
– Королева.
Тьма. Адель сокрушенно качает головой, пряча глаза. Ваззин, эльфийка и многие другие, чьих имен она даже не знала... Мрак и пустота. Только осуждающие, ненавидящие, сочувствующие, безучастные глаза... Сотни глаз. И тишина.
***************************************************************
Кален уже успел рассказать другу их историю. Астер был поражен, но поздравлял друга с удачным окончанием всех трудностей и со скорой свадьбой. Они подняли кубки, когда шум на улице заставил их забыть о праздновании и выйти наружу, чтобы проверить причину волнений. Толпа шла к постоялому двору. Кричали мужчины, женщины утирали лица платками, радостно гомонили дети.
– Что это, Астер? У вас сегодня какой-то праздник?
– Нет, вроде бы, – неуверенно произнес король. – Может радуются моему визиту, ты же знаешь, я не часто покидаю свой замок.
– Это не твои люди во главе этой толпы?
– Да, это моя гвардия, – Астер напрягая зрение всматривался в толпу. – Они бы не оставили твою невесту, но что-то я...
– Мирриэль, – сердце командора отчаянно заколотилось в груди. – Молю, только не это. Только не опять, милая.
Оставив друга в недоумении, Кален бросился на встречу конвою. Он уже знал, что один из солдат, несет на руках. Но подбежав к процессии, даже он застыл на мгновенье, забыв о терзавших его волнениях.
– Элрина?!
– Кален, – улыбнулась эльфийка, прижимая к себе младенца. – Какая удача встретить тебя здесь! А где Астер? Что это он не торопится встречать меня.
Кален оглянулся на друга, застывшего у ворот постоялого двора. Его ожидает сюрприз, долгожданный и такой приятный. Но чем за это заплатили.
– Мирриэль, – он бросился к солдату, аккуратно прижимавшему к своей груди тело.
Передавая ему тело девушки, солдат ответил на незаданный вопрос.
–Командор, мы потеряли ее из виду, нам потребовалось минут двадцать чтобы отыскать ее, вы же понимаете она – эльфийка, сложно найти их следы, тем более в многолюдном городе. Когда мы нашли их, миледи была уже без сознания. А рядом с ней была королева. Командор, я готов нести наказание, но мои люди не виноваты.
– Ты тоже не виноват, – успокоил его Видящий. – Если ей что-то взбрело в голову, никто не сможет ее остановить. Даже я.
Прижимая ее к своей груди, он едва сдерживал слезы. Она была холодной.
– Командор, – окликнул его воин и протянул рукояткой вперед черный стилет. – Она нашла его у местного кузнеца. Сказала, что имя клинка – Убийца дракона, что именно этим стилетом был убит Зеленый дракон и что все всегда случается тогда, когда должно случиться.
Глава26.
Боль пронзила все тело, словно раскаленная игла. Стон так и не смог вырваться из пересохшего горла. Свинцовые веки никак не желали подниматься. Она попыталась пошевелиться, звучным стуком отразились от камней удары металла о металл. От этого звука она вздрогнула и в кожу на шее впились острые шипы, по уже проторенным дорожкам побежали тонкие ручейки крови. Глаза не открылись, а распахнулись. Каменный мешок, вот почему так холодно. Мысли метались, пытаясь найти объяснение происходящему. Она была с Каленом, Астер встретил их на постоялом дворе. Они обедали, а потом она нашла клинок, а потом она смогла вернуть Элрину. Все. Дальше пустота. Черная пустота. И вот она открывает глаза в этой камере. Вопреки приступам боли, она окинула себя взглядом. Ничего не сломано, она не раздета, значит это не та камера. Да и в той дверь была глухая, а здесь лишь решетка, сквозь нее падает небольшое пятно тусклого света, видимо, факел висит неподалеку. Она попыталась усмехнуться, пересохшие и потрескавшиеся губы закровоточили. О, это мы уже как-то проходили, кровь – тоже жидкость, ее тоже можно пить. Жадно слизав капли собственной крови, она попыталась успокоиться. Это не та, камера, значит... А что это может значить? Демон его разберет. О! Демон! Собрав остатки воли, она попыталась призвать энергию смерти, чтобы разрушить оковы, решетки, да испепелить ко всем демонам это место. Но ничего не произошло, сила не откликнулась, совсем как тогда. Еще одна попытка, но энергия жизни тоже вне досягаемости. И что остается делать? Как и тогда, пытка тишиной, нужно просто ждать. Долгие мучительные минуты, часы, дни, недели... Разве это важно? Пожалуй, уже нет. Цепи на руках, на ногах и ошейник. Похоже, здесь ее тоже боятся. Нужно ждать, когда появятся стражники, она все поймет, наверное. Она устраивается поудобнее на каменном полу и начинает вспоминать. Тогда ее спасали воспоминания, почему бы не прибегнуть к испытанному способу. Только теперь у нее есть не один поцелуй, их было так много, такие жаркие объятья, такие нежные руки, такая любовь, такая нежность, такая страсть и все это у нее было. По щекам текут теплые слезы. Было... Она была невестой, Астер должен был соединить их руки на века... Случилось ли это? Нет, этих воспоминаний нет. А жаль. Кален обещал мягкую постель и теплый камин. Злость клокочет внутри. У нее опять все отняли! Опять! Когда же закончится эта несправедливость? Когда уже закончится эта жизнь?
Далекие отзвуки шагов, вырвали ее из пучины отчаянья. Две ноги четко чеканят шаг, значит страж один. Военный. В руке несет факел, света становится все больше. Массивная фигура закрывает переплетение прутьев. Звонко вставляется ключ в замочную скважину. Скрежет трех поворотов. Скрип открываемой двери.
Не произнося ни слова, на пол ставит две плошки. Лишь на секунду отблеск факела падает на его лицо. Орк! Она в изнеможении закрыла глаза. Калисто. А вот это уже совсем плохо. Значит ее виденья, не были виденьями? А что это было? Грозное исполнившееся пророчество? Тогда почему она твердила себе "очнись"? И почему в том кошмаре она была в камере Сиона? Что-то не складывается. Орк вышел, заперев за собой дверь. Потянулись часы ожидания. Складывая и разбирая в голове факты, она пробовала получить полную картину, но все еще чего-то не хватало. Какая-то деталь ускользала от нее, и это ломало всю картину. Как она здесь оказалась? Неужели Кален не смог ее защитить? Нет-нет, он бы никогда не позволил Кали ее просто забрать. Что это значит? Он пытался сопротивляться, но потерпел поражение? Или проиграла здесь только она сама и потому она пленница? Возможно ли, что он предал ее и теперь... Вот таких мыслей точно не надо, от них стынет все внутри и наворачиваются слезы.
Что там принес орк? Длины цепей хватило на то чтобы дотянуться до плошек кончиками пальцев и подтянуть их поближе. Хочешь жить, вывернись наизнанку, Кали в своем репертуаре, просто принести еды, конечно нельзя, нужно заставить пленницу бороться даже за это. Сволочь! Ну и ладно, не привыкать, поборемся. Остывшая каша с кусками непонятного происхождения и вонючая вода. Чего еще ожидать от этой скрытой садистки? Плевать, главное, пока еще можно сделать вдох, а значит игра еще не окончена!
Орк появился еще раз. Поставив плошки на пол, он посмотрел на пленницу. Желтые хищные глаза впились в ее лицо.
– Ты – боец! – сказал орк. – Не опускаешь глаз, не прячешься, молчишь. Достойный воин, хотя по тебе и не скажешь. Госпожа отбыла на несколько дней. Я могу выразить тебе свое уважение, лишь тем, что освобожу от цепей, пока госпожи нет.
– Не стоит, – проговорила она чужим очень высоким голосом. – Это может привести тебя к дурным последствиям. Не хотелось бы чтобы из-за меня ты оказался в соседней камере.
Орк довольно хмыкнул.
– Страх не ведом оркам, – он сделал несколько шагов и в руках его появился ключ. – Сиди смирно.
Он грубо усадил ее на пол и спокойно вставив ключ в замки оков, освобождая руки и ноги.
– Цепь с шеи я тоже сниму, но ошейник зачарован самой хозяйкой, его снять я не смогу.
– Ты отважный воин, – вспоминая опыт общения с орками проговорила она. – Я благодарна тебе.
Орк усмехнулся, обнажая клыки.
– Смелая маленькая птичка, поет для птицелова. Твои дни сочтены, но воинам не пристало умирать в цепях, потому я и освобождаю тебя. Скоро кровавые игры, вопреки законам, госпожа хочет видеть тебя на арене. Постарайся умереть там, второго шанса принять смерть достойно у тебя может уже не быть.
Ответа это не требовало. Он проявил не жалость, а солидарность. Он был воином и его честь была задета тем, что такой же воин вынужден сидеть в цепях. Он признал в ней достойную, но не более того. Кровавые игры. Интересно и какого же будет роль отведенная ей? Уж точно не победителя. Значит совет орка не лишен смысла.
– Спасибо, – спокойно произнесла она, когда орк закрыл за собой дверь в ее клетку.
– Вечером принесу мяса, а то до игр не дотянешь.
Наверное, прошел еще один день. Орк, как и обещал принес ей небольшой кусок мяса. Было видно, что это угощение предназначалось не ей, но она была благодарна и за это. Оставив мясо у нее в клетке, орк опустился на пол напротив двери, наблюдая за ней.
Она съела мясо и запила водой. Посмотрев на орка, она тоже опустилась на пол своей камеры, повторив его позу. Теперь их разделяли лишь прутья решетки.
– Ты хотел что-то спросить у меня, воин? – начала беседу она, ведь не просто так этот гигант сидит и смотрит на нее.
– Расскажи о своей жизни. Хочу знать, кому оказана честь выступить на кровавых играх.
– О моей жизни?
Орк кивнул.
– Госпожа говорит, что эльфы низкие существа, что люди ничтожны, но мы никогда не видели ни тех, ни других, а противника нужно знать. Когда воды реки позволят, мы перейдем ее и вырвем гниль ваших душ. Это будет большая война, и орки одержат победу. А Марык докажет госпоже, что достоин ее ложа.
Глаза ее раскрылись от удивления, осознание пришло вместе со словами орка. Марык – первый освобожденный. Большая война – еще не началась! Орки не знают людей и эльфов! Эльфы еще бессмертны! Она в плену у Калисто! Только вот она больше не Мирриэль, она Элирия. Не воплощенная, а самая что ни на есть настоящая Элирия. Она все еще жива! Она еще не посадила черное древо, еще не создала Источник. Калисто еще не была заточена! Это самый конец, печального начала. Бред! Этого не может быть! Она не заставила орка упрашивать себя и начала рассказ, она вела его так, как это сделала бы Лири. Рассказывала о эльфах, о их лесах, о их домах, о их культуре. Орк слушал внимательно и в живых желтых глазах был виден интерес. Она продолжала рассказ, понимая, что в данный момент она творит историю, создает первого освобожденного, того, кто освободится от власти Калисто, того в поисках наследия которого, потом через многие тысячи перерождений к их отряду примкнет Рыдгар. Все начинается опять! Замкнутый круг? Ничего еще не случалось, не было Калена, Энель, Раирнаила. Ничего не было. Есть только Кали, Орлен и она, Элирия. Зеленый дракон Равновесия.
Она горько рассмеялась. Она видела далекое будущее, там она была совсем другой. Она была смертной, она была живой. Но и здесь она еще жива, а значит, можно все изменить. Нужно лишь дождаться того самого момента, когда это можно будет сделать. А пока, она будет играть свою роль, повторяя все то, что уже однажды делала.
Разговоры с Марыком делали ее заточение чуть менее угнетающим, орк был хорошим слушателем, и, хотя мало говорил сам, но она видела, как меняется его сознание, знала, что все делает правильно. Вечером третьего дня, Марык зашел в камеру и попросив прощения, приковал ее.
– Она вернулась, – можно было поздравлять себя, он не назвал Кали ни госпожой, ни хозяйкой. – Сегодня она придет к тебе, будь сильной. Я вернусь, когда она уйдет и принесу тебе поесть.
Он запер дверь и его тяжелые шаги застыли вдалеке.
Быть сильной? Легко! Только этим и занимаюсь постоянно.
Калисто появилась спустя несколько часов. Блистательная красавица стояла у решетки и с презрением смотрела на свою пленницу.
– Сестрица, рада, что ты еще жива, иначе сюрприз бы не получился.
Сюрприз? О чем это она? Ах ты ж демон-недоделан! Сегодня она притащит сюда Орлена и будет показывать, как обманула его. Чудесненько! На губах еще не остыли следы его поцелуев и даже тюремный холод не смог вытравить из памяти теплые моменты, которых здесь, в этом времени еще не было и уже никогда не будет, если все получится. Придется подождать, стерпеть это, чтобы спасти этот мир.
– Ты не хочешь мне ничего сказать, Лири? На тебя это так не похоже, обычно ты болтаешь без умолку, о том, что я должна опомниться, остановиться, прекратить безумие, а сегодня молчишь, как рыба. Ну, может это и к лучшему. Тогда я поведаю тебе, что сегодня будут кровавые игры в мою честь, и ты приглашена. Правда не как зритель, а как участник! Хочу на это посмотреть! Хочу видеть, как моя благородная сестренка будет бороться за свою жизнь, убивая, чтобы спастись. Захватывающее будет зрелище. Скольких ты сможешь одолеть? Двух, трех?
– Они не смогут меня убить, они смертные, зачем ты гонишь их на убой? – звеня от ярости, едва н срывался голос Лири.
– Меня это забавляет. Готовься. За тобой скоро придут.
Вот же! Ошибочка вышла, Орлен тут не при чем. Придется сражаться с орками. Она села на камни, собираясь с силами и мыслями. Всегда казалось, что если бы знать будущее, то можно было бы легко принимать правильные решения, но на деле это оказывается не так уж и просто. Ведь, когда она изменит ключевой момент, история пойдет совсем другой дорогой, и уже не понятно, как все сложится. Будет ли лучше или станет еще хуже. Громким эхом в пустом подземелье зазвучали шаги десятка воинов. Это наверняка за ней. Она поднялась в ожидании конвоя. Всматриваясь в напряженные лица орков, она пыталась понять, что происходит у них в голове, но эти суровые воины, оставались для нее загадкой. Ее освободили от цепей и положили на пол ее привычную одежду, салатовую рубашку, темно-зеленые штаны и мягкие сапоги. Неожиданно для нее орки вышли из камеры и разошлись, переговариваясь между собой. Она переоделась и встала у решетки. Дверь тут же открыли и жестом предложили занять ей место в центре. По бокам встали два воина, трое впереди и четверо сзади. Такому конвою можно было лишь позавидовать. Калисто все-таки ее боится, до дрожи в коленях, раз приставила такую охрану. Довольно быстро воины приноровились к ее неспешному шагу, ее не подталкивали, не подгоняли, ей позволили выбирать темп самой. Очень чуткие конвоиры! Или это еще один способ выказать уважение равному? Остановились они у огромной железной решетки, за ней начиналась арена. Желтый утоптанный многими боями песок, местами все еще бурый от впитанной крови. И сегодня ей придется проливать кровь невинных в угоду сумасшедшей сестрице. Лири покачала головой. Как же она была наивна, полагая, что сможет изменить ее, помочь ей обрести радость и счастье. Этого не случилось тогда, не случится и теперь, некоторые вещи нельзя изменить. Решетка дрогнула и поднялась. Конвой выстроился в две шеренги, пропуская ее вперед.
– Пусть не дрогнет твоя рука, – произнес один из орков.
– Пусть броней тебе будет смелость, – продолжил второй.
– Пусть сердце не ведает сомнения, – закончил фразу третий.
Они опустили головы. Хорошие они все-таки ребята, жалко их. Она вышла на арену с высоко поднятой головой. На скамьях, стоящих вокруг арены, сидели сотни орков. Никто из них не выказал удивления, не было произнесено ни одного звука, только при каждом ее шаге гулко бил барабан. Калисто поднялась со своего места.
– Приветствую тебя на арене славы. Для меня честь, принять твою смерть.
Ее глаза заблестели. Один из орков вышел из первого ряда и подойдя к Лири воткнул в песок арены легкий меч, рядом положил небольшой щит, так же безмолвно развернулся и занял свое место. Лири вытащила меч из песка, подняла щит, но взвесив его в руке отбросила, слишком тяжел для нее. С другой стороны арены так же в сопровождении лишь гулких удара барабана приближался ее противник. Желтые клыки, почти карие глаза, множество шрамов. На нем не было доспеха. В одной его руке был тяжелый топор, в другой он держал большой щит. Внимательно осмотрев его, Лири поняла, что это был очень опытный воин, наверное, даже старый, умереть в схватке – честь для орка. И он искал смерти, выходя сегодня на арену. Она видела, как перекатываются стальные мышцы под кожей этого гиганта. Пробиться к нему с легким мечом – невыполнимая задача. Она ждала, когда воин подойдет, когда объявят начало схватки. Орк не сводил с нее глаз. Замети, что она без щита, он не задумываясь отбросил свой. Уважение во всем. Удивительные создания. Они замерли в нескольких шагах друг от друга.
– Не бойся, девочка, это мой последний бой, я хочу умереть, поэтому не стану сильно сопротивляться, – пробасил едва слышно орк.
– Не сегодня, твой последний бой, не со мной, – так же тихо ответила она.
Кали подала знак и барабаны забили быстрее, сидящие на скамьях орки поднялись в ожидании схватки, орк на арене начал медленно приближаться к ней. А она, вдруг улыбнулась и высоко подняла меч над головой, открывая для ударов все свое тело. Орк остановился. Расчет был верным, орки в поединках ищут славы, но победа над тем, кто не собирается сопротивляться – бесславная победа, унижение для воина.
– Я не стану драться ради твоей забавы, Калисто. Не стану проливать кровь достойных воинов, чтобы потешить твое самолюбие. Не стану потакать твоей кровожадности. Я не игрушка, Кали, и они тоже, – она обвела широким жестом все трибуны. – Я не стану драться ни с кем, даже ради спасения своей жизни. Но я вызываю на бой тебя, Калисто! Если кровь в твоих жилах так же красна, как платье, что ты носишь, если ты хочешь увидеть меня в бою, то это единственный шанс. Я сражусь с тобой, но не с ними. Давай разберемся, как взрослые девочки, хочешь моей крови, приди и возьми сама, а не посылай за ней других.
Калисто посерела от злости.
– Убей ее, – крикнула она орку.
Но тот уже опустил оружие и сложив руки на груди внимательно осматривал стоящую перед ним эльфийку. Переведя взгляд на разгневанную Кали, он лишь пожал плечами.
– Она сказала свое слово, госпожа. И она сказала верные слова. Убить безоружного – не подвиг, а позор. Я не стану этого делать. Предки не поймут меня, и не станут мною гордиться дети. Это не принесет славы, так зачем мне это делать? Она вызвала на бой тебя, госпожа. И теперь все мы ждем твоего ответа. По закону предков, воин может сам выбирать противника из присутствующих, и она сделала свой выбор. Дело за тобой.
Орк почтительно склонил голову перед Калисто, а потом так же почтительно поклонился Элирии.
– Ты отважный воин, девочка. Для меня бы стала честью смерть от твоей руки. Но ты безрассудный воин, вызывать на поединок Красного дракона, может лишь безгранично самоуверенный воин.
– Или другой дракон, – лукаво улыбнулась она старому орку и игриво подмигнула. – Посмотрим, что ответит твоя госпожа, согласится ли она принять мой вызов.
– Красная богиня – мать орков, она не может не принять вызов, иначе она не будет достойна своих детей.
– Она вас и так не достойна, хоть вы и не дети ей, благородный орк.
– Ты не знаешь страха и сомнений, дитя, но ты еще так юна.
– Я – эльфийка, старец, а эльфы не стареют, – улыбнулась она. – Но, смотри-ка, Кали приняла решение! О, чудо! – Лири рассмеялась, глядя как поспешно Калисто скрывается за могучими спинами своих воинов. – Она сбежала! Вот смеху-то! Помоги-ка мне, почтенный старец.
Лири указала на ошейник. Орк проводил злым взглядом свою госпожу и повернулся к девчонке на арене.
– Она не достойна таких пленников, ты не можешь носить ошейник раба, если она отказалась принять твой вызов. Так говорили предки: лишь тот, кто подчиняется, стерпит наличие ошейника, – орк достал кинжал из сапога и разрезал кожаный ошейник.
Хрустальным звоном разбилось заклятье, сдерживающее мощь Элирии. Орки внимательно следили за происходящим на арене и на их глазах хрупкая эльфийка, сбросив ошейник расправила плечи. Широко разведя руки, она призвала свою силу и перевоплотилась в изящного изумрудного дракона. Дракон задрал вверх голову и выпустил столп огня в небо. Орки восторженно наблюдали за огромным зверем. Когда с другой стороны арены послышался шум крыльев и на арену влетел Красный дракон. Пикируя, он намеревался пронзить длинными когтями все еще стоящего на арене орка, но Зеленый дракон, отодвинул замершего старика мордой и встретил красного собрата пламенем. Завязалась битва...
