Текст книги "Исправить все. Адель (СИ)"
Автор книги: Анна Алакозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)
Глава23.
– Уже далеко за полдень, – нервно вышагивал Фредерик по каминному залу. – Сколько еще времени я должен уступать свой кабинет этим ненасытным любовникам?
– Ну, принц, судя по тем звукам, что доносились оттуда в прошлый раз, мы успеем съездить на охоту, вернуться, разделать, зажарить и съесть всю добычу и даже выспаться после сытного обеда, – безразлично ковыряя пальцем засохшую на куртке кровь, проговорил Лерд. – Я бы не рискнул сейчас туда соваться, даже если бы от этого зависела судьба всего мироздания. С Миррой я знаком мало, но Видящий точно прибьет и глазом не моргнет, любого, кто попытается им помешать!
Гранд усмехнулся, обнимая Энель.
– Дай им время, Фредерик, они так долго пытались бежать от своей судьбы, что теперь просто не могут остановиться. И я их понимаю, если бы мне пришлось терзаться в ожидании столько же, я бы тоже был ненасытен.
– Стоит попробовать, – подмигнула ему шпионка.
– Я тебе попробую, негодница! Итак, все силы из меня выпиваешь, рыжая бестия. Я пожилой человек, мне покой нужен.
Все рассмеялись. Ни для кого не было секретом, что в выносливости с Грандом мог потягаться только Кален.
– Я все понимаю, но завтра бал, а мы так еще ничего и не решили, – возвращая разговор в серьезное русло проворчал принц.
– Не волнуйся ты так, Мирра все равно никогда не следует планам, и в этом ее сила, она непредсказуема, потому что сама не знает, что будет делать, – успокоила его Энель. – Но у нас сложности с приглашением. Хранителей пригласили: Жас, меня, Кару и Калена, а вот как туда попадет Мирриэль, я пока что не знаю.
– Это не проблема, – усмехнулся принц. – Моя сестрица, зная мою слабость к женщинам, выдала мне приглашение на две персоны, без указания имени и статуса. Так что Мирра пойдет на бал со мной.
– Это замечательно, а Гранд заменит Кару. Остается только Лерд.
– Ой, избавьте меня от этого! Я лучше напьюсь у гостеприимного принца и отосплюсь в спокойствие, а то каждую ночь одно и то же. То из ваших покоев, которые, кстати, совсем рядом с моей спальней, то эти двое всю ночь оглашают замок страстными воплями. А я вынужден все это терпеть. Так что дайте мне ночку передышки или найдите женщину! Тогда я вам отомщу, будет у нас соревнование, кто громче и чаще!
– Хватит уже прибедняться, я между прочим вообще хозяин этого дома, и не жалуюсь. Превратили дворец в дом свиданий, даже не спросили, – оборвал его принц.
– Ой, мальчики, вы такие забавные, – улыбнулась Энель. – Мы постараемся быть потише, правда, Гранд?
– Ага, – сказал мастер меча, отрицательно мотая головой.
– Пошли обедать, – скомандовал принц. – Может голод заставит их остановиться?
– Их? Сомневаюсь, – разрушил его мечты Лерд.
К обеду они так и не появились, впрочем, как и к ужину. Встретились они только за завтраком на следующий день.
Кален и Мирриэль сидели за столом, ожидая появления друзей. Незаметно для всех, соприкасались их колени, и они безмятежно улыбались.
– О, вы соизволили прекратить это безобразие? – усаживаясь на стул спросил Лерд вместо приветствия.
– Простите нас, друзья, – улыбаясь проговорил Кален.
– Я уж думал, что вы позволите Воронам убить мою сестрицу и я благополучно займу освободившийся трон. У меня будет масса свидетелей, того что во время убийства я пытался не вломиться в двери собственного кабинета. Там хоть какая-то мебель уцелела, кстати?
– Ну, Фредерик, – улыбаясь проговорил командор. – Интерьерчик был так себе, давно нужно было сменить. Да, и не забудь поставить там диван, очень не хватало. А вот стол, – Кален мечтательно прикрыл глаза. – Если решишь избавиться, я выкуплю.
Энель рассмеялась, а Мирра покраснела.
– Да хоть сейчас забирай даром, я теперь к нему и подойти не рискну, – поморщился Фредерик. – Придется закрыть эту комнату, я теперь не смогу там думать ни о чем другом, кроме как о том, что вы творили и не случалось ли это на том самом месте где я теперь стою.
– Тогда тебе лучше туда совсем не входить, Фред, потому, что нетронутых мест там не осталось.
– Какая прелесть, – фыркнул Лерд. – Даже представлять боюсь, но могу лишь выразить свое восхищение вашей находчивости и изобретательности, командор.
– И как вы с голоду там не умерли и от жажды? – принц уже оплакал свой кабинет и приступил к еде.
– О, некто очень заботливый оставлял под дверью еду и воду, даже не могу предположить кто бы это мог быть, – улыбнулся Кален, глядя на шпионку.
Та легко кивнула ему головой и подмигнула Мирре, опять вызвав румянец на бледных щеках эльфийки.
– Сегодня вечером бал, – проговорил принц. – Так что я предлагаю после завтрака разойтись и заняться приготовлениями. Дамам наверняка захочется блистать на этом мероприятии. За Энель я спокоен, думаю, она уже давно подготовила туалет, а вот о юной эльфийке я тревожусь. Мои мастера возьмутся за иглы и нитки немедля, но боюсь, что времени остается совсем немного, а появляться на балу в дорожном костюме, неприлично. О, милая Мирриэль, вы в затруднительном положении.
– Не стоит вам принц думать о моих проблемах. Поверьте, в назначенный час я буду готова, – улыбнулась Мирра. – А вот от ванны я не откажусь. Кочевой образ жизни, знаете ли, накладывает определенные отпечатки на внешний вид.
– О, вы чудесно выглядите, хранительница Мирриэль. Впрочем, как и любая представительница вашего рода. Особенно когда глаза пылают такой страстью, – вежливо ответил Фредерик. – Однако, вынужден вас предупредить, что по замыслу моей сумасбродной сестры, все дамы должны надеть маски, скрывающие лица. В полночь маски будут сорваны и это должно стать кульминацией праздника. Если вы изволите сообщить цвет ваших одежд, я немедля прикажу слугам отправиться в поисках подходящей маски, хоть на мой взгляд, это кощунство, прятать такое прекрасное лицо под маской.
– Пусть маска будет белой, принц, и не слишком вычурной, я не хочу выделяться.
– Для меня будет честью, сопровождать вас, миледи, – ответил Фредерик галантным кивком.
Мирра нахмурилась.
– Почему меня будете сопровождать вы, принц? Я думала, что мы отправляемся ко двору, как Хранители.
– Это такой хитрый ход, – рассмотрев в глазах эльфийки сталь, Энель попыталась спасти ситуацию. – Если на балу будут убийцы, все внимание будет приковано именно к Хранителям, никто не обратит внимания на какую-нибудь баронессу или графиню, сопровождающую любвеобильного принца. Его репутация играет нам на руку, так ты сможешь увидеть и услышать чуть больше, чем хранительница Мирриэль.
Гранд тихонька сжал руку шпионки, одобрительно кивая.
– Хорошо, пусть будет так.
– И Мирра, не нужно искать нас там, лучше оставайся инкогнито, до последнего, – предупредила Энель. – Даже если тебе будет очень этого хотеться. В крайнем случае, чтобы передать информацию, можешь передать информацию через Фредерика. И еще, Мирра, тебе лучше не подходить к Калену, к нему будет приковано особо пристальное внимание.
– Почему? – удивилась Мирра.
– Это тонкая дипломатическая игра, в этом тебе лучше положиться на мое слово и не забивать голову подробностями, я и Жасмина справимся с этим лучше, мы знаем правила.
– Ладно, – неожиданно жестко сказала Мирра и ее глаза опасно блеснули. – Пусть каждый занимается своим делом. Только потом не удивляйтесь, находя трупы в скрытых уголках замка, я не стану рисковать жизнью королевы и буду убивать всех Воронов, кого найду.
– Убивать? – едва не подавилась Энель.
От обычно мягкой и доброй эльфийки слышать такие заявления было просто неестественно, Энель заглянула в глаза Мирре, боясь увидеть в них демоническую тьму, но глаза были такими же как всегда, только в них появилось безмятежное спокойствие и странная решимость.
– Что ты так на меня смотришь, Энель, разве не это мое дело? Разве не этого вы все от меня ждете с того самого мига, как я открыла глаза в вашей темнице? Разве не для этого вы все учили меня? Тебя удивляет то, что я наконец смирилась с этим? Мне потребовалось очень много времени и слишком много испытаний, чтобы я поняла, что имею на это право. Пойду учить свою новую роль.
Она положила ладонь на плечо командора и улыбнулась. Он легко притронулся губами к тонким пальцам.
– До вечера, любимая, буду с нетерпением ждать тебя.
– Я приду, – склонившись к его уху она что-то прошептала, поцеловала его в щеку и вышла из обеденного зала.
– Что это на нее нашло? – спросила Энель у Калена. – Я бы могла подумать, что у нее была неудачная ночь, но она была с тобой, значит такого быть просто не может.
Кален с удовольствием доел вкуснейшую подливку и откинулся на спинку стула.
– Она изменилась, Энель, так же, как изменился я. Меня немного пугали эти перемены, но лишь до того момента, пока мы не остались наедине. Мы о многом успели поговорить, хотя вам, наверное, казалось, что у нас на это не было времени, – он широко улыбнулся, чем удивил всех, кто хорошо его знал, прежде он никогда не позволял себе такого явного проявления эмоций. – Теперь все стало гораздо проще. Больше нет нужды притворяться и таиться. После этого мероприятия, мы намерены объявить о нашей помолвке.
– А ты не слишком торопишься, друг? – удивленно поднял бровь принц. – Боюсь, что этот бал может внести серьезные поправки в твой сумасбродный план. Дело в том, Кален, что моя сестра... одержима тобой, боюсь, что, если она получит отказ, лучшее, что ждет нас всех – это быстрая смерть на плахе.
– Не думаю, Фред. Когда состоится наша встреча твоя сестра уже будет обязана Хранителям своей жизнью, так что мы будем устанавливать условия, а ей придется лишь на них соглашаться, в противном случае, мы просто откажем ей в дальнейшей защите, и кто знает, как скоро Вороны доберутся до нее, – Кален спокойно отодвинул столовые приборы.
– Да что с вами обоими произошло за этот день? – удивилась Энель.
– То, что должно было произойти уже давно, милая. Всю жизнь мы чего-то боялись, от чего-то бежали, чего-то стыдились, а за этот день, стрелочка, все это осталось в прошлом. В таком далеком прошлом, которое никогда не станешь вспоминать и ворошить. Мы избавились от страхов и условностей. Для вас это может быть странно, но больше нет той Мирриэль и того Калена, они были слишком слабы, не готовы к борьбе, их пришлось забыть, – он широко улыбнулся, и потер уже заросший светлыми жесткими волосами подбородок. – Больше нет моей боли, Энель, я ее победил и забыл, нет терзаний Мирры, она опять провалилась в кошмар, когда была в мире демонов, но на сей раз смогла сама их него выбраться, ей потребовалось время, но теперь страха больше нет. Она простила себя за Ваззина, и за всех, кого еще придется убить. Все изменилось.
– И все это из-за того, что вы сблизились? – посмотрел на него Гранд.
– Нет, дружище. Это стало лишь первым шагом. Потом пришло понимание и вернулись все воспоминания обоих драконов. Когда мы стали близки, Лири и Орлен, обрели покой, и поделились этой благодатью с нами исцеляя старые раны. Теперь нам не страшна Калисто. И я, и Мирра, мы знаем, что должны сделать и готовы к расплате.
– Расплате? – Энель тревожно глянула в безмятежно голубые глаза друга.
– Да, Энель. Мы должны заплатить по их счетам. И мы готовы к этому, так что наши поступки уже никак не смогут сделать хуже. Итог будет лишь один. И больше мы не хотим страдать и терзаться. У нас осталось слишком мало времени, мы не имеем права его терять попусту. Наша смерть станет началом вашей новой жизни, это очень выгодный обмен.
– Смерть? – повторил Фредерик. – И ты так спокойно об этом говоришь?
Кален опять улыбнулся.
– Да, Фред. Умирать не страшно, теперь мы это понимаем. Мы уже умирали сотни раз, но тогда это было страшно, а сейчас, уже нет. Знаешь, это как принять сложное, но правильное решение: ты мучаешься, просчитываешь возможные варианты, ищешь пути, но, когда решение принято – приходит легкость, спокойствие и освобождение. К тому же, наши покровители обещали, что это не станет концом, они все сделают для этого, у меня нет причин им не верить. Пойду передохну, это была очень длинная ночь, не хочу зевать на приеме твоей сестры, Фредерик.
Кален встал из-за стола, одарив всех еще одной безмятежной теплой улыбкой и ушел в свою комнату.
– И как к этому относится? – поднялся из-за стола Фредерик. – Не знаю, как вы, а я не готов жертвовать их жизнями.
– Похоже, что у нас нет выбора, принц, – задумчиво произнес Лерд. – Они приняли решение и смирились с его последствиями, мы тут бессильны. Признаюсь, я бы с удовольствием отдал свою пустую и безрадостную жизнь вместо любого из них, но, боюсь, что этого будет слишком мало для высших сил. Жертва должна быть достойной, драконы выбрали лучших из нас, для осуществления задуманного. Мы можем лишь помочь им в выполнении задуманного.
Гранд сжал руку Энель, останавливая ее.
– Иди, дорогая, помоги Мирриэль собраться. Для нее это первый бал, думаю, она волнуется.
– Волнуется? Я что-то сильно в этом сомневаюсь, ты вообще их видел? Они словно грибов ядовитых объелись или под воздействие демонов попали. Я вообще сомневаюсь, что ни способны сейчас что-то чувствовать кроме спокойствия, как сказал Кален. Ужас, в жизни не видела Калена на столько спокойным, но раньше он просто скрывал свои эмоции. А теперь, словно он уже умер... Брр.
Но она встала и вышла из обеденной залы, направляясь к шикарной женской ванной. Открыв тяжелую дверь, она сразу вспотела, в комнате стоял плотный сухой пар, обжигая легкие при каждом вдохе. Энель быстро сбросила одежду и, завернувшись в тонкую ткань подошла к бассейну. Мирриэль лежала, погрузившись в воду по подбородок, глаза были закрыты, она никак не реагировала на оклики Энель. Оставив попытки с ней заговорить, шпионка опустилась в обжигающую воду. Шло время, кроме тихого журчания воды, наполняющей горячий бассейн, ничего не нарушало тишины. А потом Мирра заговорила.
– Прости, Энель, что не ответила тебе сразу, просто хотела насладиться моментом блажентсва. Казалось бы, такая малость, но теплая ванна вызывает неописуемый восторг, после стольких месяцев странствий, лишений и ограничений. Я не хотела пугать тебя, своими словами. Да, я видела, как ты изменилась в лице, когда я пообещала убивать всех на своем пути, это непросто для меня, даже сейчас, но это необходимо. Ради вашего будущего, – она лениво приоткрыла один глаз и взглянула в лицо шпионки. – Он не рассказал тебе? Не посвятил тебя в мое пророчество? Хитрый какой, сам-то все знает, а тебе ничего не рассказал. Еще в Лоринге, когда мы готовились к встрече с Калисто, у меня было видение. Я видела будущее Гранда. Видела его милый домик, видела его детей, парнишку и девочку. Видела радость в его глазах. Видела любовь, с которой он смотрел на свою женщину, на мать своих детей. Это была ты, Энель. Это ваше будущее. Счастливая спокойная жизнь, вдали от опасностей и боли. Ради этого кусочка счастья я готова пожертвовать всем. Ради вашего счастья. Потому, что стоит мне усомниться и судьба может свернуть совсем в другую сторону, а я не хочу этого. Теперь, когда я сама получила свое, я хочу дать эту возможность другим. Хочу, чтобы другие могли так же как я засыпать в сладкой истоме на груди любимого мужчины, просыпаться от его поцелуев. А для этого, нам нужно лишь еще немного постараться и довести до конца старое дело.
– Но, Мирра, если расплатой за это будут ваши жизни? Как сможем мы принять этот дар спокойствия? Как сможем наслаждаться жизнью, зная, чем за нее уплачено?
– Спокойно, Энель. Наши жизни были лишь залогом того, что мы должны сделать. Они не принадлежали нам никогда, по большому счету. Мы были рождены, чтобы исполнить то, что не удалось никому до нас. Это уже не страшит, Энель. Поверь, мы будем счастливы, все то время, что нам осталось, а дальше... Даже я не знаю, что будет потом. Но ваш мир изменится, это точно. Они обещали сделать все, чтобы мы смогли потом вернуться, но решать не им, – она улыбнулась, стараясь приободрить подругу. – Мир будет жить, Энель. Благодаря каждому из нас. Всем нам пришлось что-то жертвовать. Раирнаил пожертвовал собой, спасая меня, Инариэль отказался от своей любви ко мне, Кара отдала жизнь и стала вампиром за Калена, Лерд, пожертвовал тобой, ты принесла в жертву свою юность, Гранд – свою человечность, Кален едва не лишился рассудка, даже Барри отказался от своего рода, ради того, чтобы быть с нами. Мы все потеряли так много. Не для того, Энель, чтобы сейчас отступить. Так, что не печалься, подруга, лучше давай вымоемся и займемся нашими туалетами, не хочу разочаровать ожидания принца.
Энель печально кивнула. Но выходить еще не хотелось, и омовение продолжилось в тишине. Не было нужды говорить что-то. Каждая думала о своем. Так в тихой неге прошло еще некоторое время.
– Ты же играешь на лютне, Энель, возможно, потом, когда все успокоится, ты сможешь сложить о нас балладу, и не обязательно чтобы она была правдивой, – Мирриэль мечтательно улыбалась. – Главное, чтобы мы в ней были счастливы. Я попыталась, но нужные слова не идут в голову. Только тихая грусть, смирение, понимание необходимости.
Мы шли по дороге слез,
Мы плыли по морю боли.
На высшие силы всерьез
Роптали, по собственной воле.
Бежали мы от любви,
Крыльев не замечали.
На них мы парить могли,
Но вместо того – ломали.
Мы время свое шутя,
Меняли на плен дорог.
Но мчится оно, летя
И вот уже близок порог.
Терять нам время нельзя
Его у нас ведь так мало,
Но даже исправив зло
Не сможем начать мы с начала.
В череде суетливых дней
Забываем мы то и дело
Для чего мы живем теперь
Что у каждого есть свое дело.
Доведя его до конца,
Обретаем покой и свободу
И уже не страшит бойца
Река смерти, в которой нет броду.
Мирриэль улыбнулась и с головой опустилась под воду, не давая возможности Энель сказать хоть что-то. А шпионка закрыла глаза, понимая, что от них уже ничего не зависит. Эти двое доведут до конца свое дело и примут смерть за них. Две жизни в обмен на спасение мира. Такая малая цена, раньше бы ее это не смутило, но в сердце вгрызалась тоска, заставляя слезы катиться из глаз.
Они вымылись и переодевшись в чистую одежду отправились в комнату, отведенную принцем для Мирриэль. Там уже суетились служанки с гребешками и лентами. Мирре начали предлагать платья, но она лишь улыбнулась и достала из своей дорожной сумки аккуратный сверток. В руках ее блеснули чудесные камни заколки, точно повторяющие цвет ее необычных глаз. А потом Энель увидела простое, но безупречно красивое платье. На ее немой вопрос Мирра приложила тонкую ткань к плечам, позволяя платью струиться.
– Благодарность от одного человека. Уж и не надеялась, что смогу его когда-нибудь надеть, а вот случай и подвернулся, – Мирриэль улыбнулась. – Хватит грустить, Энель, сегодня бал. А единственный людской прием, на котором я была едва не закончился трагедией, когда меня спутали с прислугой. Так что тебе придется мне рассказать, как должна себя вести пусть никому не известная, но все же баронесса, сопровождающая принца.
– Тебе это не поможет, Мирра. Даже в этом скромном наряде, ты будешь блистать и, боюсь, затмишь всех придворных дам. Демоническая красота, подаренная Адель, слишком будет выделять тебя из толпы, даже если твое лицо будет скрыто маской.
– Значит, сюрприз не получится, меня узнают в любом случае.
– Если ты рассчитывала удивить Калена, то с того момента, как он начал меняться – это невозможно. Он видит человека насквозь.
– Но я не человек, Энель. Поэтому он и выбрал меня. Он не мог понять, что со мной не так, и чем больше пытался добраться до сути, тем интереснее ему становилось. Но дело даже не в этом. После вчерашнего дня и двух прошлых ночей, мы стали обычными. Я все еще могу призывать энергии, но теперь не стану делать этого просто так, нам объяснили, что наши способности были нужны лишь для того, чтобы мы могли встретиться. Кален снова стал собой. Рассудительным, уравновешенным, немного занудным и очень наблюдательным Видящим. Это у него уже не отнять, но вот все остальное, ему больше не потребуется. Конец близок, Энель. И для всех он будет счастливым. Демоны больше не станут нападать на этот мир, Адель позаботится об этом. Тех, что остались вы с легкостью сможете вернуть. Остается только Кали, но это наше дело, вы ее никогда не увидите.
– Но зачем тогда все это? Зачем Хранители, зачем объединение царств?
– Хранители нужны, и их дело не умрет. Когда магия покинет этот мир, многим будет сложно с этим примириться, придется начинать все с начала, Энель. Хранители станут той силой, на которую смогут опереться объединенные царства, выстраивая новую систему. Вы станете Хранителями не секретов, но знаний и порядка. А объединение необходимо, чтобы преодолеть сложный переходный период, чтобы избежать переделов власти и войн. Ну и, конечно, церковь. Ты же помнишь, что должна сделать? Поверь мне. Для того мира – это очень важно.
– Я все помню, Мирра, – кивнула Энель. – Необходимые письма уже подготовлены. Сейчас необходимо будет избирать новую главу церкви, я постараюсь. Чтобы это место досталось нужному человеку.
– Та старушка, что мы вытащили из окружения, мать Жаклин, кажется, на мой взгляд вполне подойдет.
Энель утвердительно кивнула.
– Все будет сделано, Мирриэль. Твоя темная визави может не волноваться.
– Она благодарна тебе, – произнесла Мирра, загадочно улыбаясь, а потом тихонько рассмеялась.
На удивление Энель она тихо ответила:
– Адель тут высказывала свое мнение по поводу наших с Каленом развлечений. Просила ему передать, что он был прав и она обзавидовалась. Теперь в срочном порядке ищет себе принца, чтобы не отставать от меня, а учитывая, что ее упования на Себастьяна пошли прахом, ей приходится несладко. И она меня тихо ненавидит за это. Жаль, что я не смогу познакомиться с этим очаровательным вампиром лично и так никогда и не узнаю, кто смог покорить сердце Кары.
– О, он очень интересная персона. Думаю, вы все-таки встретитесь, должен же он позволить Каре с нами всеми видеться.
– Может быть, Энель, – чуть грустно проговорила Мирра. – Но не в этой жизни. Пока Кара будет привыкать к своей новой жизни, он будет держать ее подальше от людей, и тем более от эльфов, а у нас остается не так много времени.
На этом разговор был окончен и служанки приступили к одеванию. Энель предложили чудесное золотое платье с тончайшим кружевом. Одев его Энель превратилась в прекрасную молодую женщину. И хотя платье придало ей мягкости и нежности, но никак не повлияло на хитрый блеск изумрудных глаз. Облагородив ее фигуру, оно не могло изменить вздорный нрав и привычку повелевать, а не подчиняться. Мирриэль засмотрелась на преобразившуюся шпионку, но сделала для себя вывод, что обычный дорожный костюм подходит подруге гораздо больше, чем пышное платье. Рыжие пряди умело выложили в высокую прическу, обнажив красивую шею, на которой красовалось золотое ожерелье тонкой гномьей работы с чистейшими бриллиантами, играющими тысячами граней при каждом попадании света. Рассмотрев себя в зеркало, Энель повернулась к Мирриэль.
– Ты очень красива, Энель. Но даже этот нежный наряд не может скрыть твою сущность, думаю, Гранд будет сражен. Это станет последней каплей, милая. Как бы мне хотелось стать свидетелем вашего счастья, – Мирриэль оправила свое скромное платье, разглаживая складки и поправляя поясок. – Надеюсь, остаться все же незамеченной, затеряться в таком блеске будет очень просто.
Энель властным жестом отпустила слуг. Едва за ними закрылась дверь она скорчила недовольную гримасу.
– Мирра, помоги ослабить дурацкий корсет, а то я вздохнуть не могу, затянули так, что еще немного и у меня ребра сломаются.
Мирриэль улыбнулась и немного распустила шнуровку на золотистом платье.
–Уф, – вдохнула шпионка. – Надеюсь в твоем видение мы не жили при дворе, это будет невыносимо. Осталось решить, как сюда приспособить хоть один кинжал.
Энель стала осматривать платье в поисках подходящего места, но Мирра остановила ее.
– Тебе не понадобиться оружие, Энель. Я буду там, а значит, там будет Адель. А ей точно ничего не нужно. Моя связь с демоном, дает мне возможность использовать энергию смерти в любое время и в любом месте, а против этой силы не устоит ничто. Даже маги не смогут мне противостоять. И, поверь, нарушать этот дивный образ оружием – будет просто отвратительно. Побудь просто слабой женщиной, дай возможность Гранду быть галантным кавалером, думаю, он мечтает об этом. Наслаждайся этим балом, Энель, получай от жизни удовольствие.
При этих словах Мирра приподняла свою юбку и закрепила ножны на бедре, аккуратно вложив в них кинжал. На лодыжки обеих ног, тоже привычно легли ножны с ножами. Опустив подол Мирра улыбнулась, скользящий по фигуре взгляд ничего не смог бы рассмотреть.
– Зачем тебе оружие, ты же сама говорила, что с энергией смерти тебе ничего не грозит?
– Энергия смерти – убивает, Энель. А ножи, на случай если придется просто попугать, к тому же я буду лишена сопровождающего, нужно быть готовой ко всякого рода неожиданностям.
– С тобой будет принц, – напомнила шпионка.
– Думаю, Фредерик предпочтет быть поближе к своей сестре. А мне предстоит облазить все возможные закоулки незнакомого замка, в поисках опасности. В моем случае оружие не будет лишним. Итак, мы готовы?
Энель посмотрела на невысокую, хрупкую эльфийку. Белоснежное нежное платье подчеркивало белизну ее кожи, а зелено-голубой шелк платья нежно струился по изящной фигуре, подчеркивая тонкую талию без всяких корсетов. Очарование простоты и изящества. Мягкими волнами по хрупким плечам рассыпались волосы цвета созревшей пшеницы, а блеск драгоценных камней в заколках подчеркивал ее нежность и утонченность. Распущенные волосы скрывали ее эльфийские уши, и она была похожа на обычную юную девушку. Легкий румянец, который так и не покинул ее щек, после нежного свидания с возлюбленным, придавал ей совершенно невинный и растерянный вид. Ни дать, ни взять, юная наложница, которая еще не свыклась со своей ролью. Обворожительная юная дама, которая еще не осознает своей привлекательности. Бриллиант неграненый в скромной оправе, но от этого не теряющий своей ценности.
– Ты чудесно выглядишь, Мирра. Я сочувствую Воронам, которых ты встретишь, быть раскрытым такой нежной девочкой, а еще и убитым ею, это будет мягко говоря неожиданно.
– Вот и отлично, – хитро улыбнулась Мирра. – На это и был расчет. Как ты думаешь ему понравится?
– Калену? Шутишь? Если бы он мог полюбить тебя еще сильнее, чем уже есть, это бы случилось непременно. Ты, не знаю уж случайно или намеренно, но выбрала именно тот образ, который он рисовал себе многие годы в мечтах. Однажды мы говорили об этом, когда в очередной раз он вернулся от Кары и я спросила, почему у них ничего не идет дальше. Ой, прости! Но это было так давно.
– Ничего, Энель. Я ведь тоже далеко не девица.
Они рассмеялись.
– Тогда он мне и рассказал, что его женщина должна быть сильной духом, но нежной и хрупкой, как фарфоровая куколка, а Кара совсем не такая. Тогда он описывал тебя, но поняла я это только увидев тебя. Даже в кандалах, в подземелье, когда я тебя увидела, я сразу поняла, что командор попал в капкан собственных мечтаний. У него уже не было выхода. Он будет очарован, Мирра. Можешь просить у него что угодно, уверена он не сможет найти слов для отказа.
– Мне ничего не надо, Энель. Точнее, у меня уже есть все, что мне было нужно. У меня есть он.
Мирра зарделась, опуская взгляд.
– Ну, расскажи, – беря ее за руку проговорила Энель.
Но эльфийка лишь смущенно вырвала свою руку.
– Нет, Энель. Это слишком... личное.
– Вот же, – с досадой выдохнула Энель. – Никогда мне так и не узнать, от чего же так млеют по нему все женщины. Это так и останется тайной.
– Пусть так и будет, Энель.
В дверь постучали.
– Миледи, Энель, вас ожидают ваши сопровождающие. Принц еще заканчивает туалет, миледи Мирриэль. Вы отправитесь чуть позже.
Женщины обнялись и Энель вышла за слугой, оставив Мирру в одиночестве.
Эльфийка подошла к зеркалу осматривая свой наряд. Она все еще смотрела в зеркало, когда отражение качнулось и померкло. Вместо богато украшенных палат, сотен тонких свечей в богато украшенных подсвечников, резных ставен, атласа и парчи украшений, в отражении появились голые каменные стены без окон. В комнату хлынул смрад подземелья, затхлый запах смерти и мучений, запекшийся крови и загнаивающихся ран. Отчаянье и страх. На губах появился обжигающий вкус крови. Напрягая зрение, эльфийка всматривалась в полумрак подземелья, с каждой минутой приходило осознание. Она пыталась отвести взгляд, но бледное пятно в центре картины приковывало к себе взгляд. На каменном полу сжимаясь от холода лежало тело. К одной ноге узника тянулась тяжелая цепь, закрепленная на огромном кольце в стене. Тело было изможденным, изуродованным и совершенно обнаженным. Сквозь тонкую кожу просвечивались выступающие ребра, можно было рассмотреть ток крови по выступающим жилам. Пленник поднял голову и Мирриэль с ужасом узнала в пленнике себя. На истерзанном теле запеклась кровь, а тонкую шею царапали острые шипы, впивающиеся в нежную кожу при каждом движении, тонкие струйки крови сочились из новых ран, взгляд был безумным.
– Очнись! – прошептало видение и померкло.
Мирриэль закрыв глаза, отшатнулась от зеркала. Когда она решилась еще раз взглянуть в зеркало, то увидела там темноволосую красавицу Кали, насмешливо глядящую на нее. Эльфийка схватила первое, что попалось под руку и запустила в зеркало тяжелым подсвечником.
– Это не правда, это не может быть правдой. Не может! Я здесь. Кален здесь. Он вытащил меня, все закончилось. Я освободилась, убила Мастера. Он умер, его больше нет! Этого нет!
********
Всемогущий внимательно следил за происходящим в небольшом мире, раскинувшемся под его пристальным взглядом. Он даже не знал горевать ему или радоваться. Калисто оказалась гораздо более разумным юным богом, чем двое других. Но кроме разума, он увидел в ней что-то, что пугало даже его. Пойти на такие меры, использовать то, что использовала она, было слишком, даже для него. Наблюдая за страданьями и бесплотными попытками Элирии противостоять жестокости сестры, он не знал, как относится к каждой из них. Наивность и доверчивость Элирии, поразили его, так же как уступчивость и нежелание осознавать истину Орлена. Всемогущий не желал вмешиваться. В конце концов это было их дело, они должны были сами разобраться во всем. Одним миром больше, одним меньше, не имеет значения. Во всяком случае для него. Важнее было понять происходящее. Понять, что двигает его нерадивыми учениками. Он наблюдал с интересом и ждал. Ждал, окончания этой игры. Игры трех бессмертных духов. Молодых, горячих, неопытных. Он уже давно забыл о чувствах, эмоциях, стремлениях. То, что сделала Калисто, было жестоко и безрассудно, но он понимал ее. Сейчас он сам готов был сделать нечто подобное. Иначе он не мог понять, что происходит, что движет двумя другими. Почему же так произошло? Неужели это случилось опять? Этого не может быть... Просто не может. Он все сделал, чтобы этого не случилось. Столько стараний, столько труда. Столько трепетного отношения. Неужели все опять пошло прахом? Этого не может быть, только не они, только не здесь, только не опять. Сжимая кулаки, он судорожно пытался забыть прошлое, забыть, чтобы никогда больше не вспоминать.
