Текст книги "Исправить все. Адель (СИ)"
Автор книги: Анна Алакозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 39 страниц)
Демоны ликовали.
– Но, – продолжила я. – Я не стану от этого хуже, я останусь собой, ибо света во мне не меньше, чем тьмы.
Я подняла голову.
– Вот мое решение. Тьмы во мне столько же, сколько и света. Но я не являюсь ни тем, ни другим. Да будет соблюдено Равновесие! Я и есть равновесие.
Тьма распалась вокруг меня при последних словах. Исчезли демоны.
Впервые за долгое время я спала без сновидений.
Проснулась я с первыми лучами солнца. Я думала, что все уже изменится для меня, ведь я закончила эту метаморфозу, но свет не стал ярче, и, хотя мне больше не хотелось умирать, жить, как и прежде мне тоже не хотелось. Совсем. Но ярко в мозгу билась одна мысль. Долг. Даже если мне не хочется, я должна. Таков мой рок. И я встала с постели по велению рока. В хижине никого не было, видимо орки дали мне возможность просто поспать. Зато была холодная вода. Была аккуратно сложена моя выстиранная одежда. На стойке у выхода стояло все мое оружие. Я быстро умылась, приводя мысли и лицо в порядок, оделась и оставив оружие на стойке, вышла из хижины. Яркое утреннее солнце слепило глаза белизной снега. Я зачаровано осмотрелась. Снег выпал совсем недавно, не было пушистого холодного ковра, белая пыльца лишь немного припорошила траву, землю и золото ветвей. Насладившись ощущением жизни, я осмотрелась. Когда-то это было поселение на несколько десятков человек. Но шло время и вот, вокруг меня раскинусь деревня на несколько сотен жителей. Тут не было лачуг и дворцов, все дома были одинаково добротны. Над пекарней вился дымок, насыщая морозный воздух запахом свежего хлеба. На окраине деревни слышались равномерные удары молота, кузнец уже был занят делом. Здесь кипела жизнь, и это было видно. Я не чувствовала себя частью этого, но уже могла радоваться чужому благополучию. Для меня жизнь еще не приобрела ярких красок, но и серую монохромность она уже утеряла. Пока я решала, где искать Вию, на улице появился маленький орк, он деловито погонял козу, не обращая на меня внимания. Маленький крепыш укутанный в теплую накидку вызвал у меня улыбку.
– Эй, – окрикнула я его. – Доброе утро тебе, хозяин!
– И тебе, гостья! – ничуть не смутившись ответил орчонок.
– Не подскажешь ли где мне найти Вию?
Он на несколько секунд задумался, видимо, решая о ком я говорю.
– А, – догадка осенила его и зеленое лицо засветилось радостью. – Дочка шамана сейчас на собрании. Вон тот дом. Там все охотники. Шаман их собрал зачем-то. Иди туда. Не пропустишь, дом с красными петухами на ставнях.
– Спасибо, дитя!
Орчонок, довольный что смог оказаться полезным отправился по своим детским делам, а я отправилась в указанном направлении. Дом с красными петухами на ставнях ничем не отличался от других домов. Только из его трубы шел густой дым, видимо, очаг не гасили всю ночь. Легкое чувство тревоги охватило меня. Я так отвыкла, что-либо чувствовать, что вздрогнула от неожиданности. А потом улыбнулась. Я возвращалась к жизни. Я не стала нагло вваливаться в открытую дверь, сперва я постучала, но мне никто не ответил. Тогда я вошла в небольшую комнатку у входа. Широкая дверь в дом была открыта. В комнате за столом сидело два десятка здоровенных зеленых орков. Они были заняты беседой, и не заметили моего появления.
– Мы не можем так рисковать, – говорил один из них.
– Он один из нас, мы не должны отворачиваться от своих, – ответил другой.
– Все так, – проговорил орк восседавший во главе стола. – Нарвыл – один из лучших охотников, но, все мы понимаем, что безопасность племени, важнее жизни даже самого лучшего охотника. Все мы знаем, что красноглазые никого не щадят. Отправившись за ним, мы можем оставить без защиты женщин и детей. Это недопустимо. Нарвыл умрет достойно. Мы не можем рисковать. Мы скрывались сотни лет, и только поэтому все еще живы.
Орки загомонили. Они перебивали и перекрикивали друг друга.
А я смущенно вышла за порог. Невольно я стала свидетелем принятия одного из самых сложных решений для любого рода. Дать погибнуть одному или отправить на верную смерть, пытаясь его спасти еще несколько десятков. Но больше всего меня насторожило название захватчиков "красноглазые". Если это не эпитет, то здесь, неподалеку обосновались употребляющие красный обат маги или Видящие. Плохо дело. С ними орки не совладают точно. Но это не мое дело. Мне бы Вию отыскать.
Я дышала свежим воздухом, радуясь даже тому, что могу ощущать холод, когда услышала странные звуки из-за дома. В этот момент я пожалела, что оставила оружие. Едва слышный рык и шепот. Я аккуратно заглянула за стену, лишь на секунду и облегченно вздохнула. На резной скамейке у дома сидела Вия. Массивные плечи сотрясались от беззвучных рыданий, она то и дело хлюпала носом и вытирала маленьким белым платочком глаза. Я покачала головой и присела на скамейку рядом с ней. Наверное, нужно выразить свое сочувствие, но у меня не получится приобнять ее за плечи, даже если я и решусь, уж слишком она большая. Она вздрогнула от неожиданности.
– А, это ты, – расслабилась Вия, рассмотрев кто опустился рядом с ней. – Тебе еще нельзя выходить.
– Мне гораздо лучше, – успокоила я ее. – Не хочешь рассказать, что тебя расстроило?
– Это не твое дело, тем... – она остановилась на полуслове. – Ничего себе, никак не могла подумать, что ты сможешь так скоро с этим справиться. Отец говорил, что это может занять несколько недель, а ты, за одну ночь справилась. Удивительно!
– Что? – переспросила я.
– Ты справилась, Мирра. Твоя темная сила, больше не причинит вреда никому. Теперь только по твоему желанию, – она взяла меня за руку. – Пойдем к отцу.
Я была готова сдерживать боль, как обычно, но ничего не произошло. Я расслабилась, но боли не было. Я крепче сжала ее руку. Ничего. Мое проклятье исчезло, больше из меня не рвался темный мир. Мне не было больше нужды постоянно блокировать свои эмоции. Я освободилась от этой напасти.
– Постой, – я удержала пытающуюся подняться Вию. – Расскажи мне что случилось с тобой? Что заставило тебя плакать?
– Обычно плачут, когда больно и плохо? А что у эльфов не так?
– Не знаю, я не помню, когда позволяла себе плакать. Так что огорчило тебя?
– Что тебе до этого?
– Ты знаешь, очень давно, когда я еще была просто собой, мой друг сказал, что я умею находить нужные слова, чтобы облегчить боль других. Вот хочу проверить, вернулся ли этот мой дар, – невесело улыбнулась я.
– У тебя есть друг?
– И не один. У меня много друзей. Людей, которым я постоянно причиняю боль, своими зачастую необдуманными поступками. Людей, которым небезразлична моя жизнь, наверное, они волнуются обо мне даже больше, чем я сама.
– Ты очень изменилась. Хотя я ничего о тебе не знала, но по сравнению с тем, что я видела перемены просто разительные – опять всхлипывая произнесла Вия.
– Я тоже немного знаю о тебе, да и о вашем народе вообще. Я не успела расспросить Рыдгара, он обещал, что, если не сможет вас отыскать, вернется к Калисто не один, а прихватит меня, как пленницу, Гранд уже занес меч над его головой, ведь он обещал Калену меня оберегать и уж конечно он не мог позволить Рыдгару пленить меня. А потом все случилось слишком быстро, меня попытался убить дух сострадания, я спаслась, а потом пришло время мне уходить. Так что мы так и не успели нормально поболтать.
– Как интересно. Когда охотник тебя принес, я сразу обратила внимание на твое оружие, и на шрамы, судя поэтому, ты очень воинственная.
– Нет, Вия, мне не нравится моя роль, она даже мне неприятна, особенно теперь, но у меня нет другого выхода я должна себя защищать, и убивать врагов, а иногда и друзей, – едва слышно и печально добавила я.
– Мы не такие, мы отреклись от злобы и кровопролитий и вот теперь пришла расплата. Беда пришла в наш дом, а мы не можем ничего сделать. Мы теряем людей, но все что делаем – продолжаем прятаться.
– У каждого, Вия, свой путь. Мой лежит через постоянные неприятности и столкновения. Это вынуждает меня быть той, кем я являюсь. Каждому даются испытания, но все они лишь укрепляют, если не убивают. Но, это я отвлеклась, что за беда у вас случилась?
– Красноглазые. Они появились здесь весной. Сперва, мы решили, что это такие же бедолаги, как и мы, которые ищут убежище в этих лесах, но потом стали пропадать охотники. А потом мы стали находить, то что от них оставалось. Несколько смельчаков отважились подобраться к утесу поближе и видели, как красноглазые убивают пленников.
– Вия, это очень важно, красноглазые – маги? Или воины в белых одеждах?
– Нет, белых одежд там никто не носит, только разноцветные балахоны.
– Маги, – выдохнула я. – Но это не упрощает дела. Если бы здесь был Кален, все стало бы гораздо проще. Итак, маги убивают ваших охотников, а вы ничего не можете им противопоставить?
– Да, – в отчаянии воскликнула она. – Отец запретил мужчинам ходить в ту сторону, велел не выпускать детей и скрываться, избегать встреч с ними.
– Должна заметить, Вия, это очень разумное решение. Ты не представляешь на сколько они опасны. Меня даже удивляет, что они еще не нашли вашу деревню и не перебили вас всех.
– Нашу деревню нельзя найти случайно, – всхлипнула Вия. – Это заповедная земля, сюда могут прийти только те, кого ждут, кто знает путь.
– Это хорошо. И ты переживаешь за охотников, которые не вернулись и опасаешься, что это так и продолжится?
– Не за всех охотников, Мирра, за одного из них. Они собрали группу из десятки лучших молодых мужчин и отправились вызволять пленных, вопреки приказам отца, но не вернулись. Мы нашли уже тела девятерых, остался только Нарвыл.
– Он дорог тебе? Он твой избранник? – догадалась я.
Она не смогла ответить, ее душили рыдания.
– Так, успокойся. Не плачь. Это не поможет ему.
– Ему уже ничто не поможет, осталось два дня.
– Вия, – как можно мягче говорю я. – В моей жизни не бывает случайностей, как показывает опыт. Я всегда оказываюсь там, где нужно и тогда, когда мне нужно, или не мне, но нужно. Понимаешь? Все не случайно. Даже если сперва и непонятно что я здесь делаю и зачем тут оказалась. Даже заточение и пытки не были случайны, я должна была через это пройти, чтобы...
– Тебя пытали? Вот почему на твоем теле столько шрамов. Но зачем это было нужно тебе?
– Чтобы обрести любовь. Чтобы понять, на сколько я дорога ему, и чтобы он смог это понять.
– Ты любишь кого-то? – удивилась она.
– Представь себе! Но я не чувствую этого сейчас, я словно окаменела, когда блуждала по этим лесам. Теперь мне нужно вспомнить, что значит любить и снова научиться чувствовать. Итак, Нарвыл, – я задумалась. – Я попробую помочь вызволить его.
– Ты? Одна?
– Именно! Одна, – улыбнулась я. – Вы мирный народ, а вот я – нет. Может быть тогда и закончится мое превращение, и я снова стану собой. Мне так холодно, Вия, внутри холодно. Словно я изо льда сделана. Смотри.
Я выдохнула, но в морозном воздухе мое дыхание не образовало пара.
– Я словно...
– Порождение тьмы, – закончила она за меня. – Ты сделала большой шаг, ты признала это. Теперь тебе нужно научиться с этим жить. Тебе нужно увидеть свет в себе.
– Поэтому я и хочу тебе помочь спасти возлюбленного. Я должна спасти его, чтобы... простить себя за ужасный поступок. Правильный, но ужасный.
Она не стала меня донимать расспросами, и я была ей признательна.
– Но как ты сможешь это сделать? Нашим не удалось даже приблизится к их лагерю.
– А как же они увидели, что это красноглазые совершают убийства?
– Они убивают не в лагере, там есть возвышенность, небольшой утес над водой.
Меня пробил озноб.
– Там растет черное дерево?
–Да, на самом краю.
Вот оно воплощение моего кошмара. Один из нас должен умереть у корней этого дерева, как и тысячи раз до этого. Я закрыла глаза, пытаясь совладать со страхом, охватившим меня. Ничего не получалось. У меня дрожали руки, немели ноги, и я никак не могла вдохнуть, так сжалось все внутри меня. В голове билась только одна мысль – бежать, как можно быстрее и как можно дальше. Мне потребовалось несколько бесконечно долгих мгновений, чтобы прийти в себя. Страх не покинул меня, но я смогла произнести:
– Ну, выйти оттуда будет гораздо сложнее, чем войти. Я не буду таиться, я просто дам им меня поймать, так я и в лагерь попаду и мне не придется искать заключенных, я сразу окажусь там, где надо. А вот как мне вывести оттуда пленных живыми, вот это вопрос, на который я, пока, не знаю ответа. Но делать все придется в последний момент, уже на утесе, там это будет проще всего. Скажи отцу и остальным, чтобы ничего не предпринимали эти несколько дней. Если я не вернусь, тогда, – я закусила губу. – Найдите возможность связаться с Хранителями. Скажите, что у вас есть информация для Калена. Он точно сможет с этим справиться, если я потерплю неудачу. Маги – это его ремесло. Но, молю, ничего не говорите ему обо мне, если я не вернусь, ему не нужно знать, что я была здесь и что я пыталась сделать.
– Почему? – удивленно посмотрела на меня Вия.
– Пока он будет думать, что я жива, он будет продолжать бороться, но стоит только ему понять, что меня уже не вернуть... Я не хочу этого. Без него не останется никаких шансов. Пока он жив – у этого мира есть надежда.
– Это он твой возлюбленный?
Больно кольнуло в груди, словно шевельнулась острая льдина.
– Да, – ответила я. – Если я не вернусь и сюда придут Хранители, убедись, что мое оружие не попадется никому из них на глаза, уж слишком хорошо мои ножи известны любому из них. И не говори с Каленом сама. Он – Видящий, он почует ложь в твоих словах и добьется правды, а он не должен ее узнать. Не стоит устраивать долгих прощаний, Вия. Мне пора. Помни о моей просьбе. В какой стороне их лагерь?
Она махнула рукой в замешательстве. Для нее все происходит слишком быстро. Для меня же все уже было решено. О спасении я буду думать, когда у меня будет больше информации. В этот раз не будет погребального костра у черного древа, даже если я потерплю неудачу. Я сломаю ход событий, хотя бы так. И вновь я шла на верную смерть. Шла в надежде, что смогу вернуть свою жизнь, сколько бы ее не осталось.
Я углубилась в лес, оставив за спиной скрытую в глуши деревню орков. Я не оглядывалась, я знала, что уже ничего не увижу. Солнце стояло высоко над головой, когда я сморщила нос, почувствовав тяжелый сладковато-противный запах. Так пахнет тлен. Это запах смерти. Я постаралась не вдыхать глубоко, словно смерть была заразой, которую разносит воздух, и я боялась ее подцепить. Это не помогало. Но я ничего не могла с собой поделать. Потом я увидела последнее предупреждение – человеческий череп на палке, а чуть дальше было дерево, на котором висели части тел. Я едва сдержала в животе, ту чашку воды, которая там болталась. Отвернувшись от ужасного дерева, я перешла границу. Я знала, что они уже знают обо мне. Скоро за мной придут. Не стоит спешить. Иначе я рискую не попасть в лагерь, а быть убитой прямо на месте. А это не входило в мои планы. Утешало, что узнать во мне Мирриэль, сейчас смогут очень немногие и те, кто способен на это, сейчас очень далеко. Впервые, я радовалась тому, как выгляжу, после рук Мастера, после необдуманного использования свой жизненной энергии. Узнай они меня – и мне больше не сделать ни одного вдоха. Я отошла от дерева смерти на столько чтобы не чуять запаха разложения и села у корней старой ели, словно собираясь отдохнуть. Я прикрыла глаза. Я не спала, но мне привиделась черная башня, нет не башня замок. Он стоял, купаясь в красных лучах заходящего солнца. Его окружало море, я видела белые шапки волн и слышала крики чаек. Мне даже показалось, что я чувствую свежесть океана. Небеса уже темнели. Замок был мертв или необитаем, ни одного огонька не зажглось в его окнах, на широких стенах не ходили стражи. Он возвышался над океаном глядя пустыми глазницами бойниц в безмятежность океана. А потом я увидела высоко в небе сокола, он летел к замку, оглашая высь своим криком. Странно, сокол был совершенно белым, словно его покрасили. Это было так противоестественно. Где-то в глубине души, родилось понимание, что его полет не принесет результата. Я хотела ему крикнуть, что в замке нет того, что он ищет. Но сокол уже сложил крылья и белой стрелой падал во внутренний двор. В момент, когда сокол должно быть коснулся земли, я получила оглушительный удар, и мир моих грез померк.
Я очнулась от боли, и вздрогнула, услышав, как где-то высоко звякнул замок. И невидимый голос произнес:
– Отлично, полный комплект. Отличное будет подношение.
– Вовремя эта уродина нам попалась.
В ответ зазвучал хриплый смех.
– Да уж, уродина. Даже и не думал, что среди прекрасных эльфов, как они себя называют попадаются такие экземпляры.
Еще один смешок и все стихло.
– Эй, ты живая? – раздался голос в кромешной тьме.
Я едва сдерживала стоны, в ногу опять впивался холодный металл. Сразу нахлынули воспоминания, начался приступ паники. Я хватала ртом воздух и разрывая рубашку, мне казалось, что в шею сейчас опять вопьются шипы ошейника и противно над ухом зашепчет Мастер: "Ты можешь это все остановить! Всего лишь одно твое слово!". Я закричала. В ужасе я вскочила на ноги, собираясь бежать, но крепкие руки ухватили меня за плечи.
– Успокойся, эй, слышишь? Прекрати это! Не пугай детей!
Я задохнулась своим криком. Детей!? Каких детей?
– На вот, хлебни водички. Я детишкам оставлял, но вы, мелкота, не станете возражать, если мы поделимся с ней?
Я ничего не услышала, но мне в руки легла плоская миска с вонючей жидкостью. Я не стала разбираться. Камни в темнице были не более приятны на вкус, но тогда меня это спасло.
– Полегчало, горемыка?
Кромешная тьма. Как там, в мире демонов. Легкий щелчок, словно кто-то дотронулся до моего носа. Я – демон. Я могу видеть в этой тьме. Закрываю глаза, заглядываю внутрь себя, на меня приветливо смотрит мое величественное демоническое воплощение, Адель. Она игриво подмигивает мне черным глазом с длинными ресницами. Я открываю глаза и понимаю, как видят демоны. Они не видят оболочек, только энергии. Как Кален. Он сказал, что в последнее время видит только саму суть, а не тело. Он тоже демон? Этого просто не может быть. Осматриваюсь. Надо мной нависает массивный широкоплечий гигант, готова поспорить, что его кожа зеленого цвета, потому что от него веет энергией смерти, но не так, как от Рыдгара. Его энергия смерти мягкая, и ее сладковатый запах не раздражает. В углу сжимаются в один комок три энергии жизни, совсем маленькие, а чуть поодаль от них еще одна небольшая энергия жизни, чуть больше, чем у тех троих, но значительно меньше, чем у взрослого. Видимо подросток.
– Полегчало спрашиваю, аль ты глухая? – рычит орк.
– Все в порядке, Нарвыл. Я в порядке. Минутное помешательство, уже прошло.
– Прости, в потемках не узнать тебя.
– Мы не знакомы, так что не пытайся меня узнать, – перебила я его смущенную речь. – Я пришла за тобой. Вия просила.
– Ты пришла за мной? – он расхохотался. – Ну тогда теперь нужно ждать того, кто придет за тобой! Только вот времени у нас до завтрашнего захода солнца!
– Нарвыл, ты меня не знаешь, не спеши с выводами.
– И как же звать тебя, спасительница?
Я задумалась, мое истинное имя могло привлечь слишком много ненужного внимания, если у этих стен были уши. Решение пришло очень быстро.
– Зови меня Темной. Вия меня так называла, я уже привыкла, – я увидела, как вспыхнула золотыми искрами его энергия, почувствовала, как он внимательнее стал всматриваться в окружающую нас мглу, пытаясь меня рассмотреть.
– Что же, Темная, у тебя все в порядке? Эти изв..кхм, изгои тебе ничего не поломали, когда доставляли сюда.
– Все в порядке. Меня не так уж просто поломать. Раз уж ты знаешь мое имя, а я твое, может быть ты представишь мне и остальных?
– Детишки-то? Там троица, девочка и два пацана. Мартин, Тарж и Лара. А последний пацаненок...
– Я не пацаненок, – звонко, но уверенно вставил подросток. – Мое имя Крыс.
Я увидела яркую вспышку энергии жизни, он был зол.
– Крыс? – переспросила я. – Пусть так. И откуда же вы тут взялись все четверо?
– Нас украли из деревни, – захныкала девочка. – Я домой хочу, к маааамеее.
Пацаны тоже захлюпали носами.
– Тише, тише, детки. Отведу я вас к маме, завтра уже, – присел возле них орк, поглаживая по головам.
Все трое поспешили залезть к нему на колени и прижимались к нему хныча. У меня в горле встал ком. Он лгал им. Лгал, чтобы утешить, чтобы они не плакали, чтобы они не знали до последнего, какая им уготована судьба. Меня затрясло от злости. Этих нелюдей нужно было уничтожить.
– Ну, а ты, Крыс. Тоже из деревни?
– Нет, – огрызнулся мальчонка.
Я подошла к нему поближе, цепь на моей ноге звонко громыхнула о камни пола нашей темницы. И тихонько прошептала.
– Что ты хотел сказать? Говори, только тихо, на ухо, не пугай маленьких.
Парень зло засопел. А потом зашептал, сдерживая гнев.
– Зачем он врет им? Ведь понятно, что мы все завтра умрем.
– Это понятно тебе, мне и ему, мы взрослые, мы можем справится с этим, а они еще слишком молоды. Это только напугает их, и они будут плакать. Но ты злишься не на того. Он добрый и потому пытается облегчить их страдания, подарить надежду, успокоить. А злиться нужно на тех, кто бросил всех нас сюда. Как ты сюда попал, Крыс?
– Почему темная? – ответил он вопросом на вопрос.
– Меня так называли в последнее время.
– А до этого как тебя называли?
– По-разному, Крыс. Это не важно.
– Кто ты?
– Я? Эльфийка, если ты спрашивал о моей расе.
Я заметила, как его энергия изменяется. Сперва она была ярко-голубой и постепенно становилась все светлее и светлее, с каждым вопросом, и вот уже мой демонический взгляд слепило совершенно белое сияние.
– Как ты видишь в темноте? Это же не обычная тьма, это колдовство, но ты точно знала где я, когда подошла. Даже он так не видит, он ориентируется на голос, а я молчал.
– А ты смышленый, Крыс, – я улыбнулась, зная, что он не увидит этого и потрепала его по спутанным волосам.
Меня ослепило. Яркий белый свет ударил мне по глазам, но не от паренька, а изнутри. Яркая вспышка белого света осветила мою поглощенную тьмой душу. И я вспомнила голос Калена, вспомнила его объятья, вспомнила жар его рук и страсть поцелуев. Я вспомнила, как хочу быть с ним, вспомнила его глаза. Слишком много сразу. Я прикрыла глаза, стараясь сдержать слезы. А когда я их открыла, то уже не видела энергий, демонический взгляд пропал, но я видела все очень отчетливо, словно держала в руках факел. Я взглянула на паренька и потеряла дар речи. Не видя меня, на меня смотрели глаза Калена. Я охнула и отступила. Этого не может быть. Просто не может, мне почудилось. Я судорожно хватала воздух ртом, и не могла надышаться.
– Крыс, откуда ты?
Парень видимо счел, наконец, меня достойной ответа.
– Они схватили нас, когда мы с учителем возвращались в цитадель за остальными.
– Цитадель, – глухо повторила я. – Цитадель Видящих?
– Да, – утвердительно кивнул паренек и до боли знакомым движением почесал затылок. – Мы успели вывести почти всех, осталась последняя группа учеников, которые еще не прошли истязания и не приняли обат. Ой!
Парнишка испугался, что взболтнул лишнего и совсем по-детски прикрыл рот ладонью.
– Не бойся, Крыс. Я все знаю о Видящих. Мой очень близкий друг один из них. Командор Кален.
– Ты знаешь Калена? – вспыхнули огнем его глаза. – Расскажи мне о нем, пожалуйста. Я три года провел в цитадели, но так ни разу его и не увидел. А я так хотел с ним повстречаться, но теперь...
– Ты обязательно с ним встретишься, – пообещала я. – Я все устрою.
– Ты поступаешь, как он, даешь мне надежду? Завтра на закате мы все умрем.
– Нет, Крыс, я не обманываю тебя. Это невозможно для меня, – я проглотила слюну. – Я не позволю никому причинить тебе боль. Не тебе. Я смогу вытащить нас всех. Я все сделаю. Поверь.
Я закусила губу. Хорошенький сюрприз. Я знала, что Кален не был обделен женским вниманием, но он никогда не говорил о том, что у него есть сын. А между тем, этот мальчик не мог быть ни кем иным. Это его маленькая копия. Интересно, а сам Кален-то знает, что его сын едва не стал Видящим, и вообще знает ли он о том, что на свете есть этот удивительный ребенок.
– Как? – усмехнулся Крыс. – Как ты можешь нас спасти?
–Еще не знаю, – я поддалась порыву и обняла паренька, прижимая его голову к своему плечу я зашептала ему на ухо. – Я никогда не знаю, как я буду что-то делать, Крыс, но всегда знаю, что я должна сделать и делаю это, вопреки всему, назло року. Знаешь сколько раз я умирала за последний год? Ты не поверишь...
–Нельзя умереть больше одного раза, – резонно заметил парнишка.
– Обычно, это правда. Но я не обычная. Я умирала около сотни раз, Крыс. И всегда возвращалась. Всегда. Потому что я знаю, что меня здесь очень ждет один человек. Он не отпускал меня.
– Потому что любит? Как мой отец любит мою мать?
Я захлопала ресницами. Его отец Кален... что-то не складывается.
– Как имя твоего отца? – уточнила я.
– Заир, а маму зовут Веста. Они такие хорошие. А тетя Кара, ищущая, она тоже знает командора Калена, я просил ее нас познакомить, но она всегда так занята.
– Кара твоя тетя? – я совсем запуталась.
Парнишка сын Калена, это, несомненно. Значит, раз он оказался в семействе Кары, то единственный кто может быть его матерью – сама Кара. О, демоны, это просто удар в самое сердце.
– Ты знаешь тетушку Кару?
– Имею честь, – спокойно произнесла я.
Демон внутри меня ликовал, в душу медленно вползало чернильное пятно злости. Но одного взгляда в ясные глаза паренька хватило, чтобы ее ликование превратилось в жалкую улыбку. Не имеет значения. Важно сделать так, чтобы однажды он смог встретиться со своим отцом, посмотреть в его глаза. Важно чтобы он жил, в мы уж потом сами разберемся между собой, как и должны делать взрослые.
– Ты магичка? – спросил меня паренек.
– О, нет, Ка... Крыс, я не магичка. И, впервые жалею об этом.
– Почему? – искренне удивился паренек.
Я села рядом с ним на холодный пол.
– А представь, как было бы здорово, если бы я смогла обратить тебя в птицу, вас всех. Вы бы смогли улететь прочь. Вернуться домой. На легких крыльях вы бы выпорхнули отсюда, оставили позади все напасти и невзгоды.
– А ты бы смогла превратить меня в белого сокола? – спросил Крыс, прижимаясь к моему плечу своим еще детским плечом.
Белый сокол, конечно, вот что я видела. Сокол – символика ордена Видящих. Что же значило мое видение, что за замок я видела?
– В сокола Видящих, – уточнила я.
Истинный сын своего отца, как же я могла забыть о своей любви, сейчас это казалось таким естественным. Моя любовь – неотъемлемая часть меня, даже в мире демонов, я знала, что люблю, просто забыла, как это чувствовалось. И вот этот парнишка, вернул мне память, стоило мне лишь увидеть в его глазах, глаза его отца.
– А меня в зимородка, – прошептала девочка.
– А я бы хотел быть соловьем, – сказал один из мальчиков.
– Конечно, я бы вас превратила в тех птиц, в которых вы бы хотели превратиться, – сказала я, протягивая руку девочке, которая слезла с колен орка и пыталась нащупать меня.
Совсем скоро возле меня уже сидели все дети. Я пыталась обнимать их всех. Я едва не плакала.
– Как бы я хотела вас всех укрыть от опасностей, скрыть от всех врагов.
Я видела, как зевают малыши.
– Нужно спать, детки. И тебе, Крыс, тоже. Завтра нам всем потребуются силы. Вы так устали, давайте засыпать. Засыпайте, пусть вам снятся прекрасные сны, пусть оставят вас страхи. Страх – удел взрослых. Вы же еще дети. Спите сладко, детки. Завтра взойдет солнце и будет новый день, отступит мрак ночи, уступая место свету нового дня. Дня, в котором не будет места страхам. Дня, когда вы станете ближе к своей мечте.
– Спой нам, тетя. Мама всегда поет колыбельную.
Я проглотила слезы и тихо запела колыбельную о волшебной стране, где исполняются все желания, где можно найти единорога и увидеть полет феникса. Я пела о дивных лугах и глубоких озерах. Сдерживая слезы, не давая дрожать голосу, я пела о том, что ждет их в будущем. Я придумывала слова этой песни, вплетая имена, засыпающих детей в мой рассказ. Я видела, как они улыбаются. Я делала то же что и орк, давала им надежду. Закончив только что придуманную песню, я запела эльфийскую колыбельную добрую и нежную, успокаивающую и дарящую ощущение тепла и уюта даже в этих казематех. Мне нужно было чтобы они уснули, пока они будут безмятежно спать, я буду думать, думать о том, как их спасти. Спали младшие мальчики, мирно посапывая, положив курчавые головы мне на колени. Соблюдая тишину, положил голову на мое плечо Крыс. Он еще не спал, но внимательно слушал. Я видела, что он мечтает, как и любой подросток, ему так хотелось поверить мне. Неожиданно маленькая пухлая ручка коснулась моей изорванной шрамом щеки. Я вздрогнула, боясь, что, нащупав мои шрамы, девочка испугается, но она не испугалась, а только приподнялась и поцеловала меня.
– Ты такая добрая, такая красивая, прямо как мама.
Я закусила губу, сдерживая стоны. Я поцеловала ее в мягкую щечку и прижала головку к своей груди.
– Спи, милая. Мама с тобой.
Слезы покатились из моих глаз. Я должна их спасти.
Дети спали. Поодаль стоял орк.
– Ты молодец, Темная. Даже крысенка смогла успокоить.
– Нам нужно с тобой подумать, Нарвыл. Подумать, как нам спасти их, себя и всех тех, кто еще может пострадать.
– Я готов тебя выслушать, Темная. Но я не представляю, как нам это провернуть.
– Как проходят казни? Ты знаешь?
– Знаю, – тихо прошептал орк. – На казнь выводят всех, кроме детей. Чтобы никто не питал надежд. Могу тебя успокоить, детей они просто усыпляют, они ничего не чувствуют, когда их...
– Не об этом, я хочу знать, – прервала я его. – Слушай меня внимательно, орк. Завтра никто не умрет! Слышишь? Никто! Завтра я все это остановлю. Но для этого мне нужно знать подробности предстоящего мероприятия. Кто где стоит? Что находится вокруг. Как все происходит. Все, Нарвыл, до мелких деталей и, казалось бы, незначительных подробностей. Все может иметь значение.
Орк кивнул и приступил к рассказу. Я слушала, не перебивая его. В моей голове медленно складывалась картинка. И я судорожно искала выход. Внимательно изучая каждую деталь, я искала лазейку. И не находила. Отчаянно обдумывала возможности и последствия. Ничего. Орк окончил рассказ, и тихо сидел напротив меня.
– Слушай, Нарвыл. Я ничего не могу придумать, пока. Я уверена, что решение придет. У меня всегда так бывает. Запомни только одно, ни в коем случае, не позволяй мне приблизится к черному дереву. Я не должна быть рядом с ним, иначе случится что-то ужасное. Я не знаю, что, не спрашивай. Но я знаю, что этого не должно случится.
