Текст книги "Исправить все. Адель (СИ)"
Автор книги: Анна Алакозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)
– Уймись, недотепа! Дай ей в себя прийти! Потом будешь ее допрашивать.
Поэт возмущенный таким пренебрежительным отношением хотел что-то возразить, но злобный рык орка предупредил его о тщетности таких попыток. Воины поудобнее перехватили дубины.
– Вы, это, не серчайте, но к детям вас не пустим. Напугаете вы их. И ты паренек, ты это, к другим детишкам ступай, мы тебя в деревню отведем, – начал было один из них. – Не надо тебе с такой компанией водиться.
Крис хотел возмутиться, Нарвыл напрягся, готовясь давать отпор, но все разрешилось само собой. С веселым смехом ко мне подбежали дети, все трое гурьбой накинулись на меня, стараясь залезть на руки. Я с улыбкой опускаюсь на колени и ловлю их в свои объятья.
– Ты все сделала, как обещала, мы сегодня маму увидим, как он обещал, – щебетала девочка, протягивая руки к орку.
Воякам ничего не оставалось как смотреть на эту странную сцену.
– Она спасла вас, а вы? Эх вы, люди, – махнул с досадой орк.
В следующую минуту мы услышали охотничий рог. Нарвыл резко поднялся, держа девчушку на руках и обернулся к лесу. На его зеленом лице сияла счастливая улыбка. Но это я понимала, что он улыбается, ну еще может дети, все остальные были напуганы явно обнаженными клыками и хриплым рыком.
– Темная, слышь, это наши, – довольно зарычал Нарвыл. – Слышу рог охотников. Они здесь.
– Стой, Нарвыл. Не лучшая идея сейчас знакомить этих перепуганных людей с твоими соплеменниками, – пытаюсь я взывать к его благоразумию.
Орк улыбается.
– Им не нужно знакомится, Темная, ты что не понимаешь? Они просто сказали, что ждут нас. Они не станут сюда выходить. Так что дорога домой будет веселой.
Он высоко подбрасывает заливающуюся смехом девчушку.
– А эту мелкоту смело можно оставлять на доблестных вояк. Наши проводят их, чтоб ничего не приключилось дурного, присмотрят. Ты не волнуйся, они доберутся. Все, шалопаи, домой, к мамке! В лес одни не ходите больше!
Орк ласково потрепал по голове малышей и протянул мне руку.
– Идем, Темная. Нам не место здесь. Видишь же, не рады они нам. Идем, Крис. Ты же с нами?
– Я от вас никуда, – подтвердил паренек и тихонько прошептал, – А почему ты ее Темной зовешь? Мы же знаем ее имя?
– Мы-то с тобой знаем, дружок, а вот всем остальным его знать-то и не нужно, смекаешь? – орк щелкнул парня по носу и прихватил за плечи огромной лапищей, растрепывая другой его светлые волосы. – Вставай, Темная. Пора нам.
Он отпустил Криса и помог мне подняться. Я простилась с детишками, и мы втроем направились к лесу, где нас ждали орки.
– Постойте, – поправляя на бегу сползающий головной убор семенил за нами поэт. – А как же моя баллада? Как ваше имя, спасительница?
– Темная ее имя. Так и напиши в своей песне, – рыкнул орк.
Мы не сделали и двух десятков шагов по лесу, когда из-за дерева к Нарвылу бросилась плачущая Вия. Тот совсем позабыл, что я стою исключительно благодаря его поддержке, и раскрыв свои объятия принял в них возлюбленную. Я потерла равновесие и села на холодную землю. И тут рядом со мной опустился старый волк. Он внимательно посмотрел в мои глаза и мне показалось, что он заулыбался и довольно опустил голову на мои колени.
– Старый Вуд, – погладила я его по косматой голове. – Спасибо тебе. За все.
– Мы все видели, – проговорил сиплый голос. – Спасибо тебе, Темная. Спасибо, за отвагу, которую мы утратили, спасибо за надежду, что у нас пытались отнять, спасибо за опыт, которого мы опасались.
Говорил со мной старый орк, что восседал во главе стола на встрече. Я уже понимала, что это шаман племени и отец Вии.
– Она больше не темная, отец, я говорила тебе. Она смогла принять себя и простить.
– Я вижу, – спокойно проговорил старый орк. – Но ваши эльфийские имена для нас труднопроизносимы, так же, как и наши имена для вас, потому среди орков будут тебя звать Фениксом. Ты смогла войти в пламя, и вернуться, пройдя его. А еще ты смогла принести это пламя нам, тем кто забыл о том, что значит гореть. Спасибо тебе. Всегда будем рады тебе, Феникс. Но путь твой далек, говорят духи, мы принесли твое оружие, ибо Первый знал, что ты справишься, он сказал, что тебе нужно будет в путь отправляться не мешкая. От того как скоро ты там окажешься и какой выбор сделаешь будет зависеть слишком многое, у тебя нет времени на отдых. Не сейчас. Старый Вуд выведет тебя и паренька в обход всех неприятностей, прямо к месту, где тебя все еще дожидаются, те двое. Они терпеливы. Он же приведет к нам того, кто ищет ответов. Того, кто призван вернуть нам былую воинскую честь. Доверься старому волку. Наш дом всегда открыт для тебя, если захочешь вернуться, или будет в том нужда, старый Вуд найдет тебя и приведет к нашему дому. А теперь прощай, Феникс. Не пожелаю тебе легкого пути, ибо путь твой не может быть легким. Одно знаю точно, каким бы он ни был, он будет достойным, – перефразировал он древнее напутствие.
Один из орков аккуратно положил рядом со мной мои вещи и сумку с припасами на дорогу.
–Спасибо, вольное племя, – нашла в себе силы сказать я. – Есть у меня просьба одна к вам. Сама бы сделала, но с пареньком – не смогу. На границе лагеря магов дерево есть...
Старый орк лишь кивнул, дескать понял все.
– Все сделаем, Феникс. Огонь примет их. Они обретут покой.
– Спасибо.
Орки исчезли в густой тени зимнего леса. Нарвыл поблагодарил меня кивком головы, но большего мне и не нужно было. Вия же на радостях так меня обняла, что я уж решила, что она меня задушит. Она шептала слова горячей признательности. А я не могла ей ответить ничего. Ведь пытаясь спасти ее возлюбленного, я нашла кое-кого кто был очень важен для меня. Как обычно в моей жизни, все не просто так, все расписано и предопределено. Только вот я об этом узнаю, уже когда все случилось.
Старый волк спокойно лежал у моих ног. Крис с удовольствием потрошил сумку с припасами. Я подала ему эльфийский плащ.
– Давай заночуем здесь, Крис. Завтра отправимся в путь. Мне отдохнуть нужно.
Паренек ничего не ответил, лишь кивнул. Взял плащ и поступил так же, как поступил бы его отец, он набросил плащ мне на плечи, а сам, прильнул ко мне и укрылся самым краешком.
– Расскажи мне о нем, – попросил он, жуя.
– О ком, Крис?
– О моем отце. О Калене!
– Малыш, -улыбнулась я. – Обнимая его за худые плечи. – Он самый замечательный человек.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Ты так о нем говоришь странно. Так Веста говорит о Заире, когда он не слышит. От твоих слов веет таким теплом, таким добром. Ты любишь моего отца? Как Веста любит Заира?
– Да, милый, люблю. Люблю всем сердцем, Крис.
– А я? – вдруг очень серьезно посмотрел на меня паренек. – Я твой сын?
Я закусила губу на мгновение, а потом улыбнулась, глядя в его ясные глаза.
– Крис, я не знаю кто твоя мама, и поверь, мне очень жаль, что это не я. Если на то будет воля Создателя, я с удовольствием стану твоей второй мамой. А сейчас спи, милый. Спи спокойно. Старый Вуд, будет беречь наш с тобой сон. Так что давай обнимемся покрепче, чтобы не замерзнуть и будем смотреть сны. Ты замечательный мальчик, Крис. Спи! Кален будет очень рад с тобой встретиться.
– А вдруг я не понравлюсь ему? Вдруг я не нужен ему?
– Не говори глупостей, Кристиан. Спи!
Я слышала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание на своем плече и понимала, что это тепло совсем другое, и что бы теперь не произошло, я всегда буду помнить эти мгновения. Это тепло. Теперь оно живет во мне, потому, что именно этот паренек смог зажечь во мне огонь, подарить мне свет. Именно он помог мне справиться с искушением оставаться Адель. Он помог мне снова стать собой. А теперь этот юный герой мирно спал на моем плече. Еще один никому не известный герой.
Глава 10.
Две недели пути были позади. Командор принял решение, что брать в бой неопытных ополченцев – не разумно. Поэтому утром из ворот Держащего небеса вышел отряд не более сотни бойцов. Но какие это были бойцы! Собраны были лучшие, те, кто не был занят обучением новобранцев. Видящие, стремящиеся вернуться в свою обитель и навести порядок в своем доме, Ищущие, которые в последнее время стали буквально братьями воинам носящими белые одежды, лучшие рубаки империи, которым не пришлось по вкусу земледелие и мирная жизнь. Несколько сильных магов, каждый из которых обладал всеми данными, чтобы возглавить любую из башен. Во главе отряда шли трое. Высокая широкоплечая женщина с коротко стрижеными черными волосами, стройная фигура в плаще со всегда опущенным капюшоном и мужчина в белых доспехах. Пройдя весь путь до подножья скорым маршем они уже оставили магов в городе для налаживания портала. И теперь, не снижая темпа приближались к границам вечного леса. Вскоре они должны были встретиться с вольными лесными лучниками. Король эльфов послал им не менее пяти десятков лучших мастеров лука, как они и просили. По расчету командора с такими силами они легко могли освободить цитадель.
Кара предлагала всем командирам разместиться в одной палатке на время пути, но Кален наотрез отказался от такого соседства, а Энель предпочитала принимать своих таинственных визитеров в гордом одиночестве. Так что Кален делил палатку со своими братьями, Кара осталась со своими, они делили общий шатер с имперцами, а Энель предпочитала спать одна.
Ночь была временем для размышлений. И она с удовольствием этим пользовалась. Тихо потрескивал теплый огонек костра у ее ног. Зима медленно, но неотвратимо вступала в свои права. Медленно из тяжелых туч, цепляющихся за недалекие горные вершины своими рваными краями, падали легкие снежинки, тая от соприкосновения с незримым магическим барьером, покрывающим лагерь. Из разбитых на ночевку палаток все еще слышались приглушенные разговоры и иногда раздавался тихий смех. Обыкновенная походная обстановка. Рассказы, шутки, байки у костра. Энель смотрела в яркое пламя и обдумывала информацию. Важную информацию, которой необходимо было поделиться с друзьями, но пока что еще не пришло время. Она сама еще не решила, как можно использовать полученные знания и потому не спешила выносить их на всеобщее обсуждение. Она не удивилась, что никто из ее друзей не подумал навестить перед походом старого эльфа, под присмотром которого все еще жил юноша, зараженный красным обатом. А она сделала это. Она понимала, что, столкнувшись с напастью, нужно побольше о ней узнать. И она многое узнала из спокойного повествования старика.
"Она пришла к нему, когда солнце только встало. Старик встретил ее с улыбкой и предложил чаю. Он не стал расспрашивать кто она, лишь кивнул в знак понимания.
– Миледи, чем могу я быть вам полезен?
– Ваш подопечный. Нас ожидает встреча и, боюсь, битва с теми, кто попал под то же воздействие. Я хотела узнать...
– Все!? Я так понимаю? Что же, я с радостью поделюсь с вами моими наблюдениями, – старик пригладил бороду. – Во-первых, могу вам сказать, что этот минерал, даже в том незначительном количестве, который имел неосторожность принять Бирк, сделал его чрезвычайно выносливым и устойчивым ко многим воздействиям. Парень силен, как бык. Неутомим. Видите, вон ту поленницу, миледи? – старик кивком головы указал на аккуратно сложенную кучу свежесрубленных дров. – Все это он сделал буквально за пару часов. И при этом на его лице не выступило ни капли пота. Вам следует быть готовым к тяжелой схватке, если вам придется схлестнуться с подобными ему.
Старик тяжело вздохнул и отхлебнул чая, смачивая горло. Энель кивнула, внимательно рассматривая сухопарого паренька, который занимался приготовлением завтрака у очага. Да уж, тяжелая у них задача, если красный обат наделяет людей такой силой. Но интересовало ее сейчас другое.
– Это излечимо? Мы можем обратить процесс? Остановить его? Что делает с ним эта отрава?
– Ничего не делает, миледи. С ним ничего не происходит. Он не болен. Он не умрет, даже если мы не станем ничего делать. Он просто будет все больше терять чувствительность. Это единственное, что с ним происходит. Он забывает пить, есть, спать. Если бы не моя забота, Бирк, умер бы от истощения. Он просто не знал бы, что ему нужно есть. Он не чувствует голода. А без пищи, миледи, как вы несомненно знаете, человек может прожить лишь несколько десятков дней, без воды и того меньше.
-Но гномы, нашедшие этот минерал впервые, умерли.
– Да, миледи. Та же участь ожидает и эльфов. Но не людей. Эльфы и гномы несмотря на все произошедшие с ними изменения остаются слишком... восприимчивыми к постороннему вмешательству в ммм... душу, наверное, можно это так назвать. Для них красный обат – яд. Но на людей, он действует совершенно иначе. Вы, моя дорогая, простите за фамильярность, очень хорошо умеете приспосабливаться к быстро изменяющимся обстоятельствам. Я уверен, что в итоге, вы останетесь единственной расой. Ни наши древние знания, ни мастерство гномов, ни агрессия орков, не сможет соперничать с вашей жаждой жизни, с вашим упорством. Но я отвлекся, если вы захотите со мной пофилософствовать, как-нибудь потом, я с радостью угощу вас своим замечательным чаем, и мы будем вести долгие беседы у теплого очага. Но сейчас вам нужно знать другое. Красный обат не убивает людей напрямую, но полностью лишает их воли. Они становятся послушными марионетками, выполняющими волю того, кто... я не знаю кого... но подозреваю, что они выполняют волю того, кто их заразил. Парнишка не попал под влияние этого неизвестного, я думаю, что этого удалось избежать из-за моего постоянного контроля, ну а в этом чудесном месте, до него просто никто не может дотянуться и поработить его разум.
– Они лишены воли? Значит...
– Это значит лишь одно, миледи. Тот, кто сможет перехватить этот метод управления, сможет ими руководить. И если это сможет сделать кто-то из вас, в вашем распоряжении окажется огромное количество управляемых, послушных и неутомимых бойцов.
– Но как это сделать?
– Я не знаю этого, миледи. Я не смог. Я смог лишь оградить паренька от чужого влияния, но не смог установить над ним свой контроль. Хотя он с радостью выполняет все мои просьбы, но я не могу им управлять.
Старик пожал плечами.
– Надеюсь, я смог вам чем-то помочь, миледи. Надеюсь, мои домыслы и наблюдения не были так уж бессмысленны.
– Совсем нет, вы очень помогли, почтенный. Прошу меня простить. Мне пора отправляться.
– Конечно, миледи. Возвращайтесь в любое время, я буду рад вашему обществу. И еще кое-что, миледи, от меня: позвольте себе быть человеком. Надеюсь вы понимаете, о чем я, потому что я не понимаю, но эта мысль вертится у меня на языке с того момента, как я увидел вас. Словно кто-то шепчет мне эти слова прямо в ухо.
Она удивленно посмотрела на странного старца, капюшон уже наброшенный на рыжую копну непослушных волос и по привычки надвинутый глубоко на глаза, скрыл выражение ее лица. Она вышла от старца и направилась к воротам. Возвращаться в замок не было смысла, она договорилась с Карой еще вчера, что та захватит ее дорожную сумку. Нужно было все обдумать. Но мысли упорно бежали от нее, в голове крутились лишь странные слова старца: «Позволь себе быть человеком». Что бы это могло значить? Неужели ее начинали преследовать странности, так же? как и всех окружающих ее людей? До появления Мирриэль все было так просто и понятно, а теперь все так запуталось. Была Священная книга, были истины, вечные и непререкаемые, была церковь и короли, были служители орденов, а теперь? Теперь церковь – лишь название изжившего себя учения, короли – марионетки, служители орденов забывают о своем долге и идут против того, чему служили все поколения их предшественников, неужели все это из-за одной эльфийки?
– Нужно было позволить Каре ее сразу убить. Ничего бы этого не случилось, – зло процедила она сквозь сжатые зубы.
Ничего бы не случилось. Они бы не смогли закрывать разломы. Кален бы не отказался от обата и вскоре умер или сошел с ума. Он бы не влюбился и никогда не узнал о том, что у него есть сын, им бы не пришлось сейчас спешить на выручку неизвестному мальчугану. Возможно, они все были бы уже мертвы, ведь оставить Лоринг они решились лишь благодаря Мирриэль. Но и привлекла внимание к этой мирной деревушке тоже именно эта несносная эльфийка. Энель тяжело вздохнула. Наедине с собой, она могла расслабиться, здесь никто не услышит ее, никто не осудит. Ничего бы не изменилось? Вряд ли. Это нужно просто принять как данность. Это все случилось не из-за Мирры, она лишь игрушка в руках случая, как и все они. Она всегда так боялась полагаться на этот зыбкий аргумент. Уже очень давно она полагалась в своих решениях не на волю случая, а на точные данные, из многих источников. У нее была лучшая агентурная сеть, никто не обладал такими знаниями, как она. И это было так сложно. Особенно невыносимо это стало, когда появился этот странный человек с бесцветными глазами. Мастер меча. Она все знала о нем. Но никогда его не встречала. А когда встретила, в ней словно что-то сорвалось. Что-то давно дремавшее, то, что должно было умереть, но почему-то все еще было живо и теперь это что-то терзало ее. Она пыталась отгонять мысли о нем, но получалось плохо.
Энель остановилась, пытаясь понять, что изменилось в ней. Но ничего не шло в голову. И она начала вспоминать все, с самого начала.
Она не помнила своих родителей. Росла на улице, промышляя мелким разбоем добывала себе пропитание. Орудовать ножами она научилась там же, там без этого было просто нельзя. Это было жизненно необходимо. Она дралась за объедки, срезала кошельки и тенью ускользала от стражи. Тени – так их называли на улицах. Она была тенью. Пока однажды не решилась на отчаянный шаг. Она попыталась срезать кошелек у дамы почтенных лет, которая мирно любовалась красотой городского парка. Тогда ее поймали впервые. Стоило ножу коснуться тонкой кожи ремня, как на ее детскую руку легла теплая ладонь женщины. Она не закричала, не звала на помощь, просто держала ее за руку, а потом посмотрела в глаза маленькой воровки.
– Девочка? – кажется дама сама была удивлена, что схватила воровку за руку. – Ну, здравствуй, милая.
Женщина смотрела прямо ей в глаза и улыбалась.
– Давно же я ждала тебя, только вот никак не думала, что наша встреча будет такой, малышка. Как тебя зовут?
– Тень, – буркнула воровка пытаясь высвободиться из рук женщины.
– Тень? Нет, это не имя, милая. Ты хочешь сбежать от меня не так ли?
Девочка ничего не отвечала, глядя загнанным волчонком на женщину, она готова была отрезать себе руку лишь бы освободиться.
– Что же. Я отпущу тебя, если ты не захочешь остаться со мной. Я хотела предложить тебе стать моей воспитанницей. Тебя ждет мягкая постель, вкусная еда, уроки музыки, танцев. Я смогу сделать тебя настоящей леди. Тебя будут уважать. Ты будешь влиятельной личностью.
Девочка затихла, представляя себе такую жизнь. Но ее детское воображение не могла нарисовать того, чего у нее никогда не было.
– У тебя ловкие пальцы, малышка, думаю, ты с легкостью научишься играть на лютне. Это будет чудесно, милая.
Девочка шмыгнула грязным носом.
– Если ты не хочешь этого, милая, я отпущу твою руку, и ты можешь бежать, я не стану тебя преследовать. Но неужели тебе не хочется узнать другую жизнь? Жизнь, в которой тебе не придется воровать еду.
– Но я больше ничего не умею, – опустив голову произнесла девочка.
– Зато ты отличная воровка, – улыбнулась женщина. – Я научу тебя другим вещам. Уверена, что ты сможешь добиться гораздо большего, приняв мое предложение. Итак, я отпускаю твою руку. Если хочешь – беги. Ну, а если ты готова измениться, садись рядом со мной, давай еще немного полюбуемся красотой этого парка, а потом, пойдем в мой дом и забудем, при каких обстоятельствах мы с тобой встретились, мой рыжеволосый подарок судьбы.
Женщина отпустила ее руку. Первым порывом было бежать, но детский разум ухватился за возможность вкусно поесть в доме у этой странной дамы. А потом можно будет улизнуть, она ведь умела вскрывать любые замки. Она села на скамейку.
Тогда она еще не знала, что это начало пути. Не знала, что кроме музыки и танцев ей будут преподавать интриги, шпионаж, заказные убийства, кражи, Святое писание и дипломатию. Не знала, что она станет первым шпионом Церкви. Самым верным. Убежденным. Она не знала, что станет орудием, личным убийцей Преподобной. Не знала, что ждет ее впереди. Она послушно ждала, когда женщина поднимется со скамьи и возьмет ее за руку.
– Вот и умница, Энель. Теперь тебя будут звать так, милая.
Заблудившись в своих воспоминаниях, она не заметила, как подошла к воротам. По дороге, вздымая пыль сотнями сапог, уже чеканили шаг их воины. Она уже могла рассмотреть возглавляющую их фигуру. Кален не одевал тяжелый доспех, но белые одежды их ордена не сменил на походный костюм. Она улыбнулась, пока никто не видит, этот мужчина всегда поражал ее. Сколько она знала его, столько удивлялась. Его принципиальность, его настойчивость, его верность, его наивная доброта. Она восхищалась той стойкости, с которой он терпит все выпавшие на его долю испытания, терпит и не меняется. Она всегда знала, о его тайне, это была ее работа, она должна была знать все тайны. Рядом с Каленом, легко шагала в Кара. Еще один человек, которого она так и не смогла понять. Знатная леди, избравшая тяжкий путь воина, отбросившая предрассудки и наплевавшая на устои. Она бежала из дома, когда отец решил выдать ее замуж, ей тогда не было и четырнадцати лет. По стечению обстоятельств, она наткнулась на Ищущего. Тот пожалел девочку и привел ее в их цитадель. Так решилась ее судьба. Она отбросила куклы и наряды, взялась за рукоять меча и облачилась в доспехи. Сбегая из дома, она отрезала свою длинную косу и с тех самых пор, ее волосы были коротко острижены. Она не испугалась мучительных тренировок, синяков и ушибов. Даже теперь она гордилась каждым своим шрамом. Энель поймала себя на мысли, что немного завидует Каре в ее упорстве, в ее умении отречься от своего женского начала. Которое дало сбой лишь раз, в тот раз, когда они повстречались с Каленом. Тогда они обе забыли о своем предназначении и своем долге, они потеряли головы от одного взгляда на статного юношу. Но Энель тогда смогла быстро взять себя в руки, ее Святейшество не одобрила бы такую связь. Ведь уже тогда были правила, которые Энель не смела нарушать. Все, кто был близок с юной шпионкой должны были умереть от ее руки, на следующий же день. Никто не должен был ослабить ее, никто не мог стать близок ей. Уже тогда она понимала, что не сможет убить этого парня, а значит, она не должна была сближаться с ним. К тому же он был Видящим, а люди, умеющие распознавать ложь – слишком опасны для шпионов, от таких нужно держаться как можно дальше. Поэтому ее позабивала ревность Кары и их первая драка. Ее она тоже пощадила тогда. Сколько минуло лет? Очень много. Слишком много. Одиноких, холодных, серых лет. Никогда она не позволяла себе быть человеком. Она так и осталась Тенью, только теперь это стало не названием шайки малолетних преступников, это стало ее призванием, ее жизнью.
Тем временем, Кален и Кара поравнялись с ней и не сбавляя шага, двинулись дальше. Кара лишь отдала ей ее дорожную сумку. Они спешили.
Энель легко приспособилась к их шагу. Они одновременно шагнули за ворота.
Кто бы мог подумать в день их первой встречи, что все выйдет именно так? Что спустя столько лет они будут вместе шагать, возглавляя небольшое войско. Отправляясь в опасное путешествие, ради освобождения цитадели Видящих, ради спасения маленького мальчика, который по воле рока является родственником обоим ее друзьям. Она всегда с осторожностью применяла это слово, но эти двое давно уже доказали свою преданность и дружбу. Они были истинными друзьями. Теми, кого у нее не должно было быть. Они были ее тайной. Одной из немногих тайн, которые она хранила от женщины, обучившей ее всему, от женщины, которая в грязной воровке смогла разглядеть большой потенциал. От женщины, которая научила ее лгать и изворачиваться, и узнавать самые сокровенные тайны. Эту тайну она смогла сохранить, до самого конца. Эту смогла. Она знала, чем закончится ее разоблачение. Такое уже было. Да. Именно ее разоблачение привело к тому, что она стала истинно взрослой."
Энель протянула руки к огню и опять попыталась сосредоточиться, но нахлынувшие вдруг воспоминания не хотели ее отпускать.
"Ей вспомнились уроки танцев.
– Нет, Энель, не так, – строгий окрик и болезненный удар палкой по лодыжкам. – Ты опять не слушаешь музыку и не соблюдаешь ритм. Так ты будешь выделяться. Разве нам нужно привлекать к тебе внимание неуклюжими позами, чтобы тебя, девочка моя, вычислили из-за того, что ты не умеешь танцевать?
-Нет, Ваше Святейшиство, – растирая очередной ушиб склонилась в поклоне юная шпионка.
– Вот и старайся. После танцев у тебя занятие по языкам, а потом стрельбище.
– Да, Ваше святейшиство, я помню.
– А теперь повторяй мне родословную герцогини Маргенштейн, и не забывай слушать музыку, детка.
– Конечно.
Энель принимает первую позицию и начинает танец, повторяя заученные имена, даты, причины смерти и особенности жизни всех предков герцогини.
После изнурительных уроков танцев, она вприпрыжку бежит на стрельбище. Там ее уже ожидает учитель. Она не знала их имен, они были просто учителями, безликими и многочисленными. Кинжалы, метательные ножи, лук, арбалет, короткий меч. После физических нагрузок – урок алхимии. Яды, противоядия, сонные зелья, зелья правды.
С утра до позднего вечера она металась между залами и площадками. Когда поднималась луна, ей позволяли вернуться в комнату. Но даже эта небольшая скромная комнатка, казалась тогда, совершенством. Измученная, но совершенно довольная она засыпала, давая себе слово, что завтра, она сможет порадовать Преподобную своими знаниями. Для бывшей уличной девчонки, все это было пределом мечтаний.
Шли годы. Из уличной воришки, выросла юная девушка с яркими рыжими волосами и чудесными сияющими глазами. Она была воспитана в строгости, и умела вести себя в обществе и однажды пришло время ее первого выхода в свет. Она с трепетом ожидала этого чудесного дня. Утром в ее скромную комнату вошла прислужница и принесла первое в ее жизни бальное платье. Она не могла налюбоваться нежным персиковым цветом обновки. За завтраком преподобная сразу заметила ее состояние.
– Энель, – нежно проговорила она. – Это не просто выход в свет, милая. Это твой первый экзамен. На балу я укажу тебе человека, ты должна будешь кое-что выведать у него. Любыми способами, так что не забудь прихватить кинжалы и склянки с зельями.
Девушка едва не подавилась. Она-то рассчитывала немного отдохнуть от тренировок и нагрузок, но отринув свою усталость послушно кивнула.
Она справилась. Ей не пришлось применять оружие, выпивший мужчина с удовольствием болтал с юной рыжеволосой прелестницей.
Преподобная была рада. Но пришла к выводу, что нельзя не воспользоваться юностью воспитанницы. И тогда начались совсем другие уроки. Ее учили искусству обольщения, и мастерству услаждения. Сперва Энель смущалась. Но несколько болезненных наказаний показали ей, что не стоит отводить взгляд от процесса совращения и совокупления. Но она была невинна и ей было совершенно непонятно, что и как происходит. Она жалела о том, что тогда призналась в этом своей наставнице. Решение было принято очень быстро. Уже вечером того же дня в ее комнату после захода солнца вошел мужчина. Его сопровождала сама Преподобная.
Девушка инстинктивно прикрылась одеялом, когда ее сон нарушил свет.
– Энель, – усмехнулась Преподобная. – Ты – женщина. Уже достаточно взрослая и привлекательная, мы не можем себе позволить упускать такую редкую возможность. Ведь ты же знаешь, что мужчины после близости с женщиной могут быть чрезвычайно откровенны. Но есть у тебя один недостаток, милая.
– Какой? – испуганно заморгала девушка.
– Твоя неопытность, милая. Мужчины хотят видеть рядом с собой искусных любовниц, а не робких девиц. Но это мы легко исправим. С этого дня, три раза в неделю с тобой будут... заниматься... Больше ты не будешь наблюдать, милая, за тем как совокупляются другие, этому искусству будут учить тебя. Со всеми тонкостями. Это первый из твоих наставников. Через несколько недель, когда ты привыкнешь мужчину будет сопровождать женщина, которая будет тебе показывать, что и как надо делать и наблюдать за тем, чтобы ты все делала правильно и наилучшим образом. Ты ведь будешь стараться, милая?
– Конечно, – дрогнувшим голосом произнесла Энель. – Все что вы скажите.
– Вот и замечательно. Слушай его, и все пройдет нормально, девочка. Я верю, что ты не разочаруешь меня.
И она вышла, погрозив пальцем.
– Не бойся, малышка, – улыбнулся мужчина. – все будет хорошо. Не уверен, что тебе понравится в первый же раз, но скоро ты научишься не только доставлять, но и получать удовольствие.
Он быстро снял рубаху, и остался только в штанах. Энель сжалась пружиной. Она судорожно пыталась вспомнить все уроки, но при виде обнажающегося мужчины у нее все вылетело из головы. Внутри она рыдала, она не так себе это представляла, не по принуждению, не из-за долга. Как и любая девочка, она мечтала о любви, мечтала о нежности и ласке. Но сжав зубы, она послушно позволила снять с себя рубашку. Мужчина лишь улыбнулся ей, и крепкая рука опрокинула ее на подушку. Она зажмурилась, стараясь не подавать вида. Он старался быть нежным и аккуратным, но, когда его руки прикоснулись к ее бедрам она замерла, сжимая ноги. Он лежал рядом с ней нежно поглаживая ее ноги.
– Если ты не расслабишься, будет очень неприятно, ты же понимаешь, что я должен это сделать, так или иначе. Не сопротивляйся.
Но она ничего не могла с собой поделать. Не могла больше притворяться, она была всего лишь юной девушкой. Закусив губу, едва сдерживая слезы, она выхватила из-под подушки кинжал и приставила к его горлу.
– Нет, уходи, скажи, что ты все сделал и уходи.
Мужчина отстранился от нее и грустно посмотрел ей в глаза.
– Прости. Так не выйдет.
Дверь открылась и на пороге появилась ее Святейшиство. Она сердито сдвинула брови.
– Энель, я надеялась на твое благоразумие, надеялась, что мы обо всем договорились, но раз ты не хочешь по-хорошему, милая, будет по-плохому. Но будет так, как сказала я.
Она хлопнула в ладоши и в дверном проеме появились двое других мужчин с веревками в руках. Энель застонала. И опустила кинжал, сопротивляться было невозможно. Она опустила глаза. Но когда те двое подошли она предприняла отчаянную попытку. Диким зверем она бросилась на одного из них, но опытный воин легко отбил порывистую атаку юной шпионки, и обезоружил ее. Другой уже стоял рядом, он сильно ударил девушку по голове и она потеряла сознание. Когда она пришла в себя в комнате не осталось никого, кроме первого учителя. Она попыталась пошевелиться, но руки и ноги были накрепко привязаны к кровати. Больше она не могла противиться.
