Текст книги "Измена. Танцы на осколках (СИ)"

Автор книги: Анна Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 38
Марк

Рита подскакивает на ноги и испуганно прижимает полотенце к груди.

Набираю номер Риммы, потому что звонить матери и слушать неадекватную истерику нет времени.

– Марк! Ты живой! – начинает причитать она в трубку, как только отвечает на звонок.

– Что с Максом? – холодно бросаю, наблюдая, как бледная Рита мечется по комнате в поисках вещей. – Он жив?

– Он в реанимации, без сознания. – всхлипывает Римма. – Марк, я волновалась за тебя.

– Адрес больницы мне пришли и едь на работу. – сбрасываю телефонный звонок.

Ловлю Риту за руку и притягиваю к себе. Она начинает трястись в рыданиях, вжимаясь лицом в мою грудь.

– Это мы во всем виноваты, – скулит она, сжимая в кулаках ткань моей рубашки. – Это не правильно.

– Успокойся, – прошу ее. – Ты ни в чем не виновата. Собирайся, нам нужно ехать к нему в больницу. Вряд ли кому-то дадут подробную информацию, кроме тебя.

Я украл Риту из дома без обуви и верхней одежды, поэтому снова несу ее на руках к машине, кутая в свой пиджак. Придется до больницы все же заехать в родительский дом за одеждой и документами.

Чувствую грудью, как колотится ее сердце, и ревную. Ревную, что она переживает за Макса. Хотя и сам переживаю. Брат, как ни крути.

Едем молча, в абсолютной тишине. В голове просто ураган из мыслей. Все они вокруг Макса, в основном.

Не знаю, с какой скоростью я гнал, но дома мы оказываемся довольно быстро по ощущениям.

– Это из-за вас! – подскакивает заплаканная мать с дивана, когда видит нас с Ритой.

– Ира! – рычит отец, вставая следом за ней.

– Что «Ира»⁈ Это из-за нее! – бросается чуть ли не с кулаками она в нашу сторону, но я перегораживаю ей дорогу и хватаю за запястья, когда она замахивается на Риту.

– Я бы на твоем месте сбавил тон, мама. – смотрю пристально в глаза матери. – Рита – прямая наследница всех активов Макса. Вы же не ожидали такого поворота, правда? И вряд ли прописали это в контракте. Теперь придется относиться с уважением к женщине, которая распоряжается почти третьей частью акций компании, за репутацию которой ты так трясешься.

– Ты – чудовище, а не брат! Мой сын еще жив, а ты уже делишь его наследство! Может, это ты подстроил все⁈ – мать бьется в истерике в моих руках.

– Ира, что ты несешь⁈ – хватает ее за плечи отец и встряхивает, а она падает ему на грудь и рыдает.

– Как ты? – уточняю у него, переживая за оперированное сердце. – Таблетки выпил?

Он кивает и отмахивается, показывая, что все нормально.

– Мы сейчас с Ритой поедем в больницу и все узнаем. А пока пусть соберут ее вещи. Она больше не будет жить здесь.

Краем зрения ловлю на себе ее ошарашенный взгляд.

Когда Рита забирает сумку и мы выходим из дома, она молча садится в машину.

– Я буду жить дома? – уточняет она, когда мы уже практически подъезжаем к больнице.

– Да, – торможу на светофоре и оборачиваюсь к Рите. – У меня.

– А Римма? – выдыхает Рита и я вижу, как ее пальцы нервно сжимаются на ручках сумки.

– Разберемся. – трогаюсь, когда загорается зелёный сигнал и заворачиваю к больнице.

– А контракт?

– Разберемся, – усмехаюсь.

В больнице нас провожают в кабинет и спустя время в него заходит заведующий отделением.

– Вы супруга? – хмуро уточняет он у Риты, потирая усталое заспанное лицо.

– Да, – вздрагивает она, будто одно упоминание о том, кем ей приходится Макс, вызывает у нее страх и боль. Протягивает дрожащей рукой свой паспорт.

– Скажите, у вашего мужа были проблемы с наркотиками? – уточняет он, пристально глядя на нее.

Рита беспомощно оборачивается на меня, не зная, как ответить.

– Он бухал. – уточняю вместо нее. – Много и часто. На употреблении тяжёлых веществ его ни разу никто не ловил.

– А вы кто?

– Я брат. И знаю Максима гораздо дольше, чем его жена.

– В таком случае, должен вас расстроить. Ваш брат – наркоман.

– Да нет, – усмехаюсь, отвергая эту мысль. – Ему мог кто-то подмешать наркотик?

– У него в крови антитела, а это значит, что он употребляет уже достаточно давно. Не менее трёх месяцев. И, поверьте, это то вещество, которое надо использовать… самостоятельно.

Ошарашенно сажусь на стул и тру виски. Я реально задумывался о том, чтобы упечь Макса на реабилитацию в клинику, но даже не представлял, что это нужно было делать срочно. Наркотики. Неожиданно.

– Доктор, Максим будет жить? – подаёт Рита голос и я перевожу взгляд на нее. – Он сильно пострадал?

– От аварии или передозировки? – резко бросает врач.

– В общем. – Рита на секунду теряется, но быстро берет себя в руки.

– В общем – да. Кровообращение мозга нарушено из-за воздействия токсических веществ. Таз и позвоночник сломаны после столкновения с бетонным ограждением железнодорожного моста. Он в коме. Выйдет ли он из нее и кем станет, если выйдет, не известно.

– Мы можем на что-то повлиять? Может, нужны какие-то лекарства? Деньги? Дополнительный уход. Я оплачу. – встаю со стула, немного оправившись после шока.

– Если верите в бога – молитесь…

По дороге на работу звоню отцу и сообщаю ему новости, пытаясь немного сгладить прогнозы врачей.

Я не привык умалчивать правду, но рисковать еще и его здоровьем не хочу. Про наркотики тоже не сообщаю. Если все обойдется, то расскажу об этом позже.

Когда приходим в офис, тут же вызываю к себе Римму, а Риту прошу выйти и забрать у делопроизводителя документацию.

Она опасливо косится на меня, но молча исполняет указания.

Пока жду жену, набираю своего финансового помощника и даю ему короткие указания.

Римма заходит в кабинет и, виновато глядя на меня, как провинившаяся школьница, плавно скользит ко мне.

– Марк, я хочу тебе все объяснить, – ломает пальцы, останавливаясь перед столом.

– Нет, давай сначала я тебе все объясню. – прикуриваю и встаю, подхожу к ней и, вздохнув, заправляю ей выбившуюся прядь за ухо. – Сейчас ты едешь домой и собираешь свои вещи. Поживешь у моих родителей. А завтра нас ждёт адвокат.

– Зачем? – Римма обхватывает себя за плечи, зябко ежась под моим взглядом.

– Мы разводимся.

Глава 39
Марк

– Марк! – вскрикивает Римма так, будто я ее ударил. – Пожалуйста, давай все обсудим!

– Что ты вчера ляпнула Максу, когда я уехал?

– Ничего! – отшатывается она, но я дергаю ее за локоть обратно.

– Говори. Он был уверен, что у вас любовь. А потом внезапно сорвался из дома, обдолбался наркотой и въехал в железобетонную стену. Мне кажется это странным. А тебе?

– Я не виновата! – отталкивает меня Римма и отскакивает, как ошпаренная. – Я всегда ему говорила, что между нами только секс! То, что он хотел верить в обратное, это только его проблемы. Не пытайся теперь повесить на меня всех собак!

– Да я не пытаюсь. – усмехаюсь, стряхивая пепел в пепельницу. – Но если ты хочешь и дальше жить, получая все привилегии нашей семьи… тебе придется принять новую реальность.

– Какую? – Римма обреченно замирает, глядя на меня волком.

– Отныне ты не моя жена. Завтра это будет зарегистрировано официально. Это первое. Второе. Максу грозит инвалидность. Если он выживет, ты выйдешь за него замуж и будешь о нем заботиться.

– Нет, – испуганно выдыхает Римма, отступая на шаг.

– Тогда ты лишишься всего. – пожимаю плечами. – Выбор за тобой. Можешь писать заявление на увольнение и ехать, собирать свои вещи.

– Марк, – она бросается ко мне, рыдая навзрыд. – Я тебя люблю, прости меня! Да, я виновата. Виновата! Ты постоянно уезжал в командировки, задерживался, просто вырубался после работы, и я чувствовала себя одинокой, а Макс… был внимательным и настойчивым… Но я всегда любила тебя!

– Мне тебя жаль, если ты думаешь, что это любовь. – отрываю ее руки от своей шеи. – И я не такой слепой, как тебе кажется. Вспомни, сколько мы с тобой не спим и сделай выводы. Вещи, которые ты не успеешь собрать до вечера, будут утилизированы. Игры закончились.

Римма вылетает из кабинета, рыдая в голос, а я отхожу к окну и задумчиво смотрю на то, как люди спешат по своим делам.

Слышу, как тихо щелкает замок и раздаются робкие шаги. Рита кладет на стол бумаги, а я жду, что она будет делать дальше.

Внезапно теплые ладони скользят по моим ребрам, проскальзывают под мышками и прижимаются к моей груди. Рита льнет к спине, крепко обнимая меня. Сжимаю ее руки и мы молча стоим вдвоем, каждый думая о чем-то своем.

– О чем ты думаешь? – спрашиваю, чтобы прервать молчание, иначе моя голова просто взорвется от потока мыслей.

– Я… боюсь.

– Меня?

– Нет.

– Тогда это бессмысленно, – усмехаюсь. – Тебе нужно бояться только меня. От всего остального я смогу тебя защитить.

– Меня берут на практику.

– Прекрасно. Едь.

– А если меня не отпустят?

– А кто может тебе запретить? У нас нет такого закона в стране. Уверен, что и в контракте ничего подобного нет.

– И ты отпустишь меня? – чувствую, как Рита поднимает голову и буравит взглядом мой затылок. Оборачиваюсь к ней, обнимаю за плечи. Мне приятно, что она считается и с моим мнением.

– Я почти тридцать лет был одинок… Уж потерплю еще полгода. – смотрю в голубую гладь ее кристально-чистых глаз и мои губы трогает легкая улыбка. – Тем более, управленец с опытом работы в зарубежной компании мне не помешает.

– Помощник. – поправляет меня Рита.

– Управленец, – усмехаюсь. – Я готов не спать полгода и тянуть две должности, но потом тебе придется меня спасать. Хотя, у тебя есть альтернатива.

– Какая? – наивно смотрит она на меня.

– Декрет, – шепчу, касаясь ее губ и медленно целую, поглаживая ладонью плоский животик. – Я бизнесмен, Рита. С особо значимыми для меня людьми я стараюсь заключать максимально долгосрочные контракты.

– Мы с тобой не свободные, – усмехается она с горечью и я вижу, как светлые глаза темнеют от приближающихся слез. – Я не хочу, чтобы по документам отцом моего ребенка был Макс.

– Дай мне несколько дней и я это исправлю. Поверь, для меня нет ничего невозможного. – глажу ее нежную щеку костяшками пальцев. – Тебе больше никогда не придется бежать. Ни от себя, ни от кого бы то ни было.

– А как же Макс? – хмурится она. – Он сейчас в таком состоянии, что это будет выглядеть предательством.

– Ты его любишь? – щурюсь, но расслабляюсь, когда Рита испуганно трясет головой. – Ты готова с ним жить из чувства долга?

– Нет, – выдыхает она.

– Вот и все. Больше об этом не думай.

С работы уходим раньше и едем в дом родителей. Всю дорогу держу Риту за руку и кайфую от того, что она рядом. Состояние брата остается критическим и я подключаю все имеющиеся связи, чтобы найти лучших нейрохирургов планеты, которые возьмутся за него, несмотря на неутешительные прогнозы.

– Мне нужно поговорить с отцом. А ты проверь, все ли твои вещи упаковали. И ничего не бойся. – целую ее перед тем, как открыть дверь.

– Марк! – мать бросается ко мне на грудь, как только я снимаю пальто. Выглядит совершенно не так, как обычно. Нет напускного спокойствия, идеального макияжа и укладки. Она сейчас заплаканная и растрепанная, что я не видел даже тогда, когда у отца случился сердечный приступ. На секунду мелькает ревностная мысль, страдала ли бы она так же, если бы на месте Макса оказался я, но я гоню ее прочь.

– Что-нибудь известно? Врачи ничего нам не говорят!

– Пока без изменений, – не пытаюсь вселить в нее ложную надежду, но все же глажу по спине, чтобы немного успокоить. – Но мы ведем переговоры со специалистами и ищем варианты.

– Римма сказала, что ты хочешь, чтобы она жила с нами.

– Да, – мысленно усмехаюсь. Не смогла, значит, отказаться от денег. – Так будет правильнее. Когда Макс вернется, рядом должны быть те, кто его искренне любит.

Ну, или он так считает. В любом случае, пусть та, из-за которой мы проебали несколько лет своей жизни, и дальше притворяется ради денег. Получив желаемое, Макс сам разберется, что с ней делать. Ну, а если все же он не сможет восстановиться полностью, пусть хоть так эта змея отработает каждую копейку своего содержания. Посмотрим, как долго она сможет притворяться в таких условиях.

И, нет, я не жестокий. Я справедливый.

– Мне нужно поговорить с отцом, – отстраняю мать и она уходит на кухню, чтобы заварить нам чай, а я провожаю Риту наверх и стучу в дверь кабинета.

Отец сидит в кресле возле окна и читает, потягивая коньяк. Увидев меня, он отставляет стакан и откладывает книгу. Выглядит, как английский лорд, который невозмутим в любой ситуации. Но я прекрасно понимаю, что в его душе сейчас тоже тьма.

– Пока без изменений, – сажусь в кресло напротив и отвечаю на немой вопрос в его глазах. – Но я сейчас пришел поговорить о другом.

– Контракт? – предполагает он, доставая из тумбочки еще один бокал и наполняя его янтарной жидкостью.

– Там мама чай пошла делать, – усмехаюсь, кивая и принимая из его рук бокал, делаю глоток. – Нам влетит.

Отец коротко вздыхает и прячет бутылку в тумбочку.

– Прогнозы врачей неутешительные, – отставляю стакан в сторону. – Но мы отправили запросы в различные мировые клиники и ждем ответа от специалистов. Возможно, найдется волшебник, который сможет починить вашего непутевого сына.

– Какого из? – хмыкает отец. Несмотря ни на что, он никогда не давал никого из нас в обиду и не вставал ни на чью сторону.

– Младшего. Старший уже нашел волшебницу. – делаю небольшую паузу. – Однако, нам с тобой нужно подумать, что будет, если случится так, что Макс станет недееспособным и его жена сможет распоряжаться его активами. Пять лет брака пролетят незаметно. А продать треть компании можно хоть до развода, хоть после.

– Марк, ты же знаешь, что Рита не такая. – щурится отец, давая мне понять, что хочет услышать истинную причину моей заботы.

– Да, Рита не такая. А вот ее отец довольно предприимчивый бизнесмен и вряд ли разрешит дочери разбрасываться миллиардами евро налево и направо. Если Макс… умрет, уже ничего нельзя будет изменить. Но, если тебя интересует моя правда, я просто хочу обезопасить ее от…

– Любишь? – перебивает меня отец, залпом допивая несколько глотков.

Замираю. Как же сложно сказать такое просто слово! Я готов предложить тысячу синонимов взамен, чтобы не произносить его.

Киваю.

– Да. А Макс любит Римму и я считаю неправильным, что мы должны это скрывать. Уверен, что это никак не скажется на сотрудничестве с иностранцами. Все же мы живем в прогрессивном обществе и куда важнее то, как я управляю компанией, а не то, с кем я живу. Если же развод Макса хоть как-то повлияет, я найду других, можешь не сомневаться.

– Маргарита с тобой? – уточняет он и достает телефон, получив мой кивок. – Разберемся с этим прямо сейчас.

Спустя полчаса к нам в дом приезжает нотариус, друг отца, и, получив краткие разъяснения составляет новую бумагу вчерашним числом, по которой Рита имеет право подать на развод в любое время и не платить неустойку. Зову ее из комнаты и она, придя в кабинет и выслушав отца, неверяще читает документ и подписывает его трясущейся рукой. За Макса расписывается отец.

Ловлю ее ошалелый от счастья взгляд и чувствую, что сердце быстрее бьется в груди.

Ощущение, что я открыл клетку с птицей, которая всю жизнь просидела в неволе, понимая, что она может выпорхнуть и никогда больше не вернуться. Но я готов дать ей этот выбор.

Потому что люблю и хочу, чтобы она была счастлива.

Глава 40
Марк

– Привет. – отвечаю на видеовызов, откладывая бумаги в сторону. Любуюсь своей девочкой. Ее щеки горят румянцем, а глаза лихорадочно блестят от эмоций. – Куда ты уже едешь?

– Я на экскурсии. – Рита переключает камеру и показывает мне вид из автобуса.

Она уже два месяца живет в Европе и проходит практику в компании, по образцу которой мы создавали свою, в России. Сказать, что это большая удача – ничего не сказать. Одно дело, примерно представлять процессы, а другое – узнать их изнутри и подтянуть в своей фирме те нюансы, которые проседают.

– Красиво. Я был здесь. – присматриваюсь к зданиям. – Как прошел твой день?

Я скучаю по Рите. И раз в две-три недели летаю в гости хотя бы на денек, чтобы показать, как сильно жду ее возвращения. Но на этой неделе полететь не получилось – слишком много навалилось и я только-только разгреб бумаги, а уже почти девять вечера. У Риты сейчас около шести часов.

– Я скучала по тебе, – хмурится она. – А потом… снова скучала по тебе.

Улыбаюсь.

– Если бы ты знала, как я скучал, – показываю ей стопку бумаг на столе. – С удовольствием бы поскучал в Лондоне.

– У тебя еще есть несколько часов, прилетай. – смеется. – Как Макс?

– Нормально, – прикуриваю и выпускаю в потолок дым. – Нашли новую массажистку. У нее какая-то корочка по нейромышечной реабилитации. Так она его по часу через день так мнет, что он орет благим матом и рыдает. Но, зато спустя три сеанса стал пальцы на ногах чувствовать.

Макс и Римма сейчас живут в моем доме. Мы с Ритой сразу после того, как оформили разводы, попытались в нем жить, но я видел, как ей неуютно находиться там, где еще совсем недавно была хозяйкой любовница ее бывшего мужа. Поэтому мы переехали в большую квартиру, а дом пустовал.

Когда Макс пришел в себя после нескольких сложных операций, прошел реабилитацию и его выписали говорящим овощем с рекомендациями дальнейших занятий, я, посоветовавшись с отцом, организовал у себя полигон для его восстановления. Там и прислуга, и специалисты, и специальные тренажеры.

А еще тщательное наблюдение службы безопасности, чтобы никакой дряни Максу никто не смог принести. Ни сотрудники, ни Римма, которая, к слову, что-то не очень весело выглядит последнее время. Когда я приезжаю к брату, то замечаю, что они живут в разных комнатах. Хочу верить, что это его инициатива.

– Хочу тебя рядом, – улыбаюсь и закрываю рот рукой, потому что наружу рвется зевок. – Плохо сплю без тебя. Дни в календаре зачеркиваю.

Рита снова смеется.

– Не веришь? – выгибаю бровь и она отрицательно качает головой, широко улыбаясь.

– Чудовища не проявляют такую сентиментальность, – вздыхает деланно грустно.

– Ты права. – усмехаюсь. – Просто я знаю, что до твоего возвращения осталось четыре месяца.

– Господи, как долго еще! – стонет Рита, зажмурившись.

– Я прилечу на следующей неделе.

– Я тебя так ждала. Сюрприз приготовила.

– Какой? – заинтересованно щурюсь и облизываю губы. В прошлый раз это было красное кружево.

– Приедешь – увидишь.

– Так не честно! – возмущаюсь. – Как будешь дома, пришли хотя бы фото. Я обещаю забыть о том, что видел, как только удовлетворю фантазию.

– Нет, – Рита показывает мне язык, а я направляю камеру на свою оттопыренную ширинку и она возмущенно пищит что-то.

У нас приличная разница в возрасте, но я испытываю от этого невероятный кайф. Она заставляет меня улыбаться гораздо чаще, чем я делал это раньше. А еще я научился дурачиться.

Когда ты всю жизнь живешь под ярмом «старшего брата», то очень быстро становишься взрослым, чтобы не разочаровать родителей. Рита… вдохнула в меня жизнь. Настоящую, без ярлыков и попыток соответствовать давным-давно установленной кем-то планке.

– Если ты мне вечером не пришлешь фото, то я тебе пришлю свой дикпик. – угрожаю, хмуря брови. – Поняла меня?

– Есть, сэр! – салютует она двумя пальцами и шлет мне воздушный поцелуй. – Ой, все, мне пора выходить. До вечера.

Со вздохом закрываю глаза и откладываю телефон, откидываясь в кресле. Осталось сто семнадцать дней до ее возвращения. Мне не нужно зачеркивать дни в календаре на стене, мой календарь в мыслях. Иногда мне кажется, что я сойду с ума раньше, чем Рита приедет.

Мы решили пожениться после того, как она закончит практику.

Во-первых, Рита попросила меня время, чтобы проверить наши чувства на расстоянии. Я, конечно, побесился, но не смог отказать. В ее словах есть логика. Это мне крышу снесло, как подростку. Видимо, организму давно не хватало эндорфинов и он решил шарашить меня ими по максимуму.

А, во-вторых, мы решили, что подготовка без суеты гораздо кайфовее, чем на скорую руку. Так как беременность, про которую я так надеялся узнать спустя месяц, все еще не наступила, то и торопиться особо некуда.

Наша свадьба будет закрытой, чтобы не распространять слухи о разводах. Авария Макса и так наделала много шумихи. Я не уверен, что на свадьбе будут даже родители. Скорее всего, просто улетим отдыхать на какой-нибудь необитаемый остров и забудем про все на свете на несколько дней.

Стону в ладони от предвкушения жарких ночей и нового удара возбуждения. Я уже задолбался сбрасывать пар в душе. Мозоли на ладонях – вообще ни разу не смешная шутка. Спасибо, что не волосы. В самый кайфовый период влюбленности мы далеко друг от друга и я готов уже лезть на стену.

Закрываю ноутбук и выключаю свет. Быстро спускаюсь в машину и еду домой.

Первым делом иду в душ и дрочу, представляя, как Рита стонет и кончает подо мной. Даже фоток не нужно. Нужна она. Вся, до кончиков волос. Хочу вдыхать аромат ее кожи, ее волос и легких духов. Хочу чувствовать ее вкус на языке. Хочу ощущать под ладонями бархатистую кожу и слышать ее шепот и смех здесь, дома.

Рычу, бурно кончая, и, вздохнув с облегчением, опираюсь спиной на стеклянную стенку.

Я устал без нее. Хочу ее рядом.

Телефон коротко пиликает на полке. Какая-то фотография от Риты. Я совсем чуть-чуть поторопился.

' Хотела дождаться твоего приезда, но я с ума сойду ждать еще неделю.' – прилетает следом сообщение.

Открываю фото и хмурюсь, разглядывая какие-то белые овалы.

– А где белье? – усмехаюсь вслух и приближаю предметы. Замираю, читая, что написано в маленьких электронных окошках. «Pregnant 3–4». «Pregnant 3–4».

Хорошо знаю английский, но это слово не могу вспомнить. Хмурюсь, вбивая в поисковик и меня тут же прошибает дрожью.

Беременность?