Текст книги "Измена. Танцы на осколках (СИ)"

Автор книги: Анна Рэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 41
Рита

Хожу туда-сюда по своей съемной квартире в Лондоне и не могу унять волнения.

На мое признание о беременности, Марк написал «Перезвоню позже» и вот уже два часа от него ни слуху, ни духу.

А я… совершенно не той реакции от него ожидала.

И теперь он не берет трубку. А я не понимаю, что произошло. Вдруг с ним случилось что-то? Или он просто уснул? Или… я ему просто не нужна?

Раздается звонок в дверь. Смотрю на часы. У нас уже девять часов вечера и я не знаю, кто бы это мог быть.

Приоткрываю дверь и губы растягивает улыбка.

На пороге стоит курьер с огромной охапкой роз. Он тянет мне их и открытку, желая хорошего вечера.

Сердце замирает от счастья. Это Марк. Но почему он не перезванивает?

На открытке написана русская буква «Я». Хмурю брови. Цветочный забыл дописать какое-то слово?

Снова набираю Марка, но его телефон вне зоны доступа. Злюсь, прижимая к себе цветы.

Сажусь с ними на диван и сжимаю так крепко, будто обнимаю Марка. Вдыхаю аромат нежных бутонов, а мозг упрямо подсовывает запах смолы, хвои, вишневого табака.

Слезы наворачиваются на глаза.

Боже, боже, как я скучаю по нему! Если бы я знала, что эта разлука окажется такой пыткой, я бы плюнула на практику!

Хлюпаю носом, и соленые слезы, стекая по щекам, падают на бордовые цветы.

Гостиная уже погружается во мрак, из которого меня вырывает очередной звонок в дверь.

Вытерев слезы, откладываю розы и открываю дверь. На пороге все тот же курьер с такой же охапкой роз и тянет мне открытку. Принимаю у него букет, шмыгая носом и тут же читаю.

«Тебя»

Усмехаюсь, а по телу пробегает волна тепла и дрожи. Мне очень приятно. Очень! Только почему ты молчишь? Мне важно, чтобы ты мне ответил и сказал голосом все, что сейчас думаешь.

Снова пытаюсь дозвониться, но это бесполезно. А вдруг он заказал мне цветы, а сам уснул за рулем? Я же вижу, как устало Марк выглядит в последнее время.

Ставлю цветы в большую вазу, чтобы хоть немного отвлечься. Уже десять вечера, а я маюсь из угла в угол, не в силах даже усадить себя.

Второй букет курьер привез ровно через час и я то и дело поглядываю на часы в ожидании одиннадцати часов, а когда приходит время и он не появляется ни в десять минут, ни в двадцать, ни в полчаса, снова плачу, прижав к лицу диванную подушку.

Сквозь истерику не сразу понимаю, что слышу звонок. Подрываюсь к двери и сердито распахиваю ее.

Меня тут же будто сбивает с ног мощной волной.

Марк подхватывает меня на руки, откидывая куда-то в сторону букет, а я рыдаю в голос, уткнувшись ему в шею.

– Люблю! Я тебя люблю, Рита! – рычит он, сжимая меня в объятиях так крепко, что мне становится тяжело дышать.

Его губы покрывают поцелуями мое лицо и шепчут что-то нежное, но я даже не могу разобрать слов от переизбытка эмоций. Просто целую его в ответ, жадно вдыхая аромат его тела сквозь всхлипы.

– Прости, рейс немного задержался, а телефон сел, – наконец, начинаю понимать, что он говорит и лишь молча киваю, икая после рыданий.

Марк ставит меня на пол и внезапно встает на колено, доставая кольцо.

– Ты выйдешь за меня замуж? – смотрит мне в глаза, а я, снова икнув, киваю.

Чувствую себя по-дурацки из-за этой икоты в такой прекрасный момент. Слезы снова начинают катиться по щекам.

Марк берет мою руку и с трудом надевает мне кольцо на палец, потому что нас обоих трясет.

Спустя несколько секунд он уже садится на диван и притягивает меня к себе на колени. Обнимает, целует, гладит по спине и просто молчит. А потом, как-то незаметно, мы уже лежим на диване в обнимку и я смотрю на отключившегося от усталости любимого и сама засыпаю, крепко прижатая к его телу.

Преодолеть две с половиной тысячи километров, чтобы просто поспать в объятиях друг друга, – бесценно.

* * *

Решив не привлекать к себе внимания, мы пришли на роспись вдвоем, но мне от этого было так удивительно хорошо и спокойно, что я просто парила от счастья. Несмотря на то, что я простила и Максима, и свекровь, мне не очень хотелось омрачать самый важный день в моей жизни даже мимолетными воспоминаниями о том прошлом, что столько раз сломало и перекрутило меня в ожидании настоящей любви.

Четыре месяца разлуки показались мне вечностью, но тем больше я начала ценить каждую минуту рядом с любимым мужчиной.

Марк летал ко мне каждые выходные, пока я была на стажировке. Я очень волновалась, что он просто сломается от такого графика и отговаривала его как могла, но он все равно делал по своему, окружая меня заботой и вниманием даже несмотря на расстояние.

И теперь, когда свекр закончил реабилитацию и снова взял бразды правления компанией в свои руки, Марк наконец-то ушел в отпуск.

Поэтому мы, как только произнесли клятву верности и обменялись кольцами, тут же отправились в аэропорт и полетели отдыхать на Сейшелы.

И вот сейчас я лежу под пальмами на белом песке и с удовольствием наблюдаю, как мой муж в пляжных шортах и с обнаженным бронзовым торсом идет по кромке воды и несет нам два кокоса с трубочками.

Это просто рай на земле, не меньше.

Усаживаюсь на теплом песке поудобнее, а Марк садится рядом, протягивая мне напиток.

Мы специально отошли гораздо дальше от обустроенного пляжа и укрылись в уединенном местечке, чтобы нам никто не мешал наслаждаться друг другом.

Марк отряхивает мое плечо от белого песка и тут же покрывает его поцелуями, плавно перебираясь губами по шее и прикусывая мочку, а меня накрывает волной пьянящего возбуждения.

Несмотря на то, что у меня уже конец пятого месяца беременности, я очень легко ее переношу и просто безумно хочу своего мужа, увлажняясь от каждого его прикосновения. Поэтому мы даже не уходим слишком далеко от номера, наверстывая те часы одиночества, что вынужденно терпели в разлуке.

А сейчас, после такого откровенного намека, я просто не в состоянии себя контролировать.

– Ты когда-нибудь занимался сексом под пальмой? – беру его руку и веду ей по своему колену, поднимаясь к бедру.

Марк быстро озирается по сторонам. Убедившись, что никого нет, сам забирается мне пальцами под плавки и, понимая, что я уже не просто готова, а изнываю по нему, берет мою руку и начинает ласкать ей себя. Доводим друг друга до того, что я не замечаю, как оказываюсь прижатой к пальме, а Марк яростно вбивается в меня, шипя от безумного наслаждения.

Не сдерживаюсь, подаюсь ему навстречу бедрами и бесстыдно стону, цепляясь пальцами в гладкий ствол и подставляя оголенную грудь под поцелуи и жадные покусывания.

– Сумасшедшая, – стонет Марк мне в плечо, судорожно сокращаясь внутри моего тела и натягивая мне обратно лямки приспущенного купальника. – Я же привыкну и ты будешь мне каждый год рожать.

Чувствую, как его рука нежно поглаживает мой живот и упираюсь лбом в его лоб. Смотрим друг другу в глаза и, кажется, оба перестаем дышать.

– Я люблю тебя, – произносим одновременно и тихо смеемся тому, что, похоже, отлично синхронизировались не только в сексе.

– Мне надо смыть сперму, – шепчу ему и Марк, натянув приспущенные шорты, не отпуская меня, несет к воде.

Сижу у него на руках и будто вижу нас со стороны, идущих по белому песку к теплому, бескрайнему голубому океану. Марк сказал, что он цвета моих глаз.

– И жили они долго и счастливо? – тихо спрашиваю, положив голову ему на плечо.

– И жили они долго и счастливо, – соглашается он.

– И вообще никогда не умирали?

Вижу, что Марк начинает улыбаться и прикрываю глаза от блаженства. Слезы льются сами собой от безумной благодарности судьбе за этот подарок.

– И вообще никогда не умирали.

Эпилог
Макс

Я сжимаю руку любимой дрожащими пальцами, но уверенно шагаю в открывшиеся перед нами двери. Мы проходим в центр зала и останавливаемся, глядя на регистратора.

– Дорогие гости, сегодня мы собрались… – начинает она торжественную речь, которую я уже слышал пять лет назад, но тогда, в двадцать четыре, она меня совершенно не трогала.

Я изображал внимание и заинтересованность, а сам представлял, как после свадьбы встречусь с друзьями и отпраздную похороны своей свободы в компании шлюх, стриптизерш и алкоголя.

Потому что мне не нужен был тот первый брак. Но родители считали иначе.

Чрезмерные ожидания то и дело толкали меня на протесты, который я не мог выразить словами, потому что я же «хороший сын» и не должен расстраивать своих родителей.

Сделать так, как хотят они, чтобы отвязались на какое-то время и потом снова жить так, как хочется, – вот, что стало моей целью в детстве, а потом вошло в привычку.

– Бокс для быдла, нужно брать умом, я записала тебя на шахматы и фехтование.

– Гитара? Ты что? Только скрипка или фортепиано.

– Какой факультет туризма, о чем ты? Нужно пойти в бизнес-академию, чтобы управлять семейным бизнесом.

Именно поэтому я не умею играть в шахматы, фехтовать и ненавижу сферу бизнеса.

И, возможно, именно поэтому женюсь второй раз.

Всего пять лет разницы, но тогда свадьба мне казалась концом жизни, а сейчас – самым ее началом. Будто я совсем недавно появился на свет и только начинаю свой путь.

И пусть мое тело истерзано аварией, о которой можно понять только по дрожащим рукам (тремор пальцев и шрамы под одеждой – единственное, что напоминает о ней сейчас), я, будто переродившийся феникс, готов начать все с чистого листа.

Не держу ни на кого зла. Все так же люблю родителей. Понимаю, что все эти ошибки от большой любви и чрезмерной ответственности. Что было, то было и осталось в прошлом. Просто теперь я – это я.

Слушаю напутственную речь и сталкиваюсь взглядом с Марком. Он улыбается мне глазами и показывает палец вверх.

Мой брат держит на руках свою маленькую дочь, а Марго, обняв его под руку, стоит, положив голову ему на плечо и задумчиво смотрит на них. Они будто в своем, отдельном мире, который не подвластен никому, кроме них самих.

Улыбаюсь Марку в ответ и отвожу взгляд.

Мне до сих пор стыдно перед Марго за все, что произошло с ней по моей вине. Именно моя безответственность и инфантильность чуть не разрушили и мою, и ее жизнь.

Помню, как впервые пришел к ней после аварии, когда уже мог кое-как ходить без костылей и поддержки. Я специально выбрал время, чтобы Марка не было дома.

Помню, как она встретила меня на пороге квартиры и, несмотря на то, что прошло уже два года после нашего развода, я увидел в ее глазах испуг.

Тогда я встал на колени и умолял простить меня за то, что натворил. Для меня было важно получить именно ее прощение.

Это был сложный период в моей жизни, когда любовь к другой женщине выворачивала душу наизнанку и меня швыряло из стороны в сторону, а при каждой неудаче появлялись соблазны сорваться и снова начать употреблять тяжелые препараты, чтобы убежать от невеселой реальности, как я делал уже много раз.

Меня ломало и лишь ее прощение и поддержка, вера в то, что я могу измениться, стали для меня новой точкой отсчета.

Помню, как Марго тогда обняла меня, а потом помогла подняться, показала спящую племянницу и мы долго и искренне разговаривали обо всем на свете.

Я до сих пор не знаю, в курсе ли Марк, что я приходил тогда, но это уже и не важно.

Важно то, что с этого момента моя жизнь круто пошла в гору.

Я в конце концов подал документы на дистанционное обучение гостиничному делу и туризму, научился играть на гитаре своими трясущимися пальцами, открыл турагенство и добился расположения той, к которой испытывал настолько яркие чувства, что меня штормило похлеще любого алкоголя.

И, нет, это не Римма.

В то время, когда я едва мог ворочать языком, а не то, чтобы сидеть или стоять, она отвернулась от меня. Жила со мной в одном доме, но просто оставляла меня одного в комнате, а сама уходила прочь. Сначала я искал ей оправдания.

Все же это больно, когда дорогой тебе человек больше мертв, чем жив. Но она даже не говорила со мной, когда находилась рядом. А потом я понял, что просто не дорогой. И никогда им не был.

Розовые очки трескались так мучительно больно, что я думал, что никогда никого не полюблю и никогда больше ничего не почувствую ни к одной женщине на свете. А потом появилась она. Лена.

Маленькая хрупкая девушка с огромными зелеными глазами и милыми кучеряшками. И первое, что она заставила почувствовать меня, – боль.

Я выл и орал, когда она делала мне какой-то особенный массаж, который снимает зажимы. Я рыдал, а она не жалела меня и не останавливалась, продолжая терзать мое тело. Зато после, когда я отходил от процедуры, она разговаривала со мной.

Постепенно я стал ждать ее сеансов. Я орал от боли и при этом испытывал эйфорию, начиная чувствовать, как ее сильные, но нежные руки, касаются меня. Я стал зависимым от ее прикосновений, голоса, запаха.

Оказалось, что по первому образованию она психотерапевт и я попросил брать меня на сеансы. И она стала разговаривать со мной, как специалист. И не стала брать за это деньги.

Боже, как мне было стыдно вываливать перед ней все, что накопилось за эти годы!

И я снова рыдал, только не от физической, а от душевной боли.

Я вкладывался в каждое наше занятие. Следовал всем ее советам. Видел в ее глазах восхищение и тепло. И, когда, как мне казалось, добился определенных успехов, то предложил ей сходить на свидание, но она… отказала мне.

Это теперь я знаю, что это была проверка. Что, если бы я сорвался, значит, не подействовала на меня ее терапия, а тогда… я не знал. И подыхал от неразделенной любви.

Именно тогда я окончательно порвал отношения с Риммой, которая, почувствовав, что я начинаю приходить в себя и ускользать из ее рук, снова попыталась играть в милую заботливую девочку, но уже было поздно.

И приперся к Марго, решив начать менять свою жизнь с отношений с ней и во что бы то ни стало выгрести из той задницы, в которой я нахожусь.

Не смотря на то, будет со мной рядом женщина или нет, я решил, что моя жизнь больше никогда не станет прежней.

И Лена спустя несколько сеансов, подтвердила, что теперь я не завишу вообще ни от чего и ни от кого. И сама пригласила меня на свидание.

И не торопилась выходить за меня замуж несколько лет, хотя я звал ее с самого первого свидания. Проверяла. Долго, с кайфом. Потому что бывших, как известно, не бывает.

А теперь она рядом со мной стоит в ЗАГСе и я держу ее за руку. И мы тоже месяцев через шесть станем родителями двойни.

Лена шутит, что это моя расплата за то, что я слишком долго спал.

А я готов больше никогда не спать, потому что теперь хочу жить эту жизнь.

Снова смотрю на брата.

– Спасибо, – шепчу одними губами.

Он кивает, обнимает Марго крепче и шепчет что-то в ответ.

– И тебе. – читаю по губам.