Текст книги "Мое идеальное убийство"

Автор книги: Анна Пронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

В гостинице Соня отрубилась, едва ее голова коснулась казенной подушки. Но вот Леониду не спалось. Зудела вечно красная кожа на щеках, мучали мысли о том, зачем Борис приперся в такую даль и будет ли он создавать здесь свой очередной «шедевр» или все потраченные Леней на поездку деньги были выкинуты на ветер. Нет, что бы ни привело Сахарова в этот городишко, это должно помочь Лене разоблачить его. Должно… Иначе никак. Ладно, на часах почти четыре. Пора спать. Перед тем как отключиться, Леня машинально проверил мобильный и заметил оповещение в приложении, следящем за машиной Бориса.

– Соня! Вставай! Соня!

– А?

– Соня, он куда-то поехал!

– И? – Девушке никак не удавалось разлепить недавно сомкнутые глаза.

– Соня, блин! Да в это время он может поехать только на дело! Ну Соня! Провафлим очередной его перформанс!

* * *

Обычно Бориса не пугали уличные камеры видеонаблюдения. Наоборот, он примечал их заранее и тщательно продумывал, как появится, с какого ракурса его будет видно, что потом увидят его почитатели в интернете и в новостях, когда кто-нибудь догадается снять видео с этих камер. Но в этом городке видеонаблюдения на улицах практически не было. И сегодня Борис был этому рад.

Его чрезмерное возбуждение мешало думать. Он хотел творить, а мысли путались. Нужно было как можно быстрее начать – на улицах уже почти светло, скоро появятся первые прохожие.

Арт-объект получился… каким получился. Борис изо всех сил старался придать ему максимально натуральный вид, но надувная кукла из секс-шопа была куда хуже шикарных натуралистичных манекенов с пропорциональным телом и гнущимися конечностями. В Москве Борису поставлял их свой дилер. Он, конечно, думал, что Борис обычный торгаш. Надувная кукла была не просто хуже. Она была хуже некуда. Как вообще ему пришла в голову мысль, что в интим-товарах можно найти что-то пригодное для его творений?

Борис еще раз осмотрел «труп». Фигура напоминала наполовину сдувшегося человека: полностью облаченная в кожу, в сплошной маске на лице, из которой наружу торчал только непомерно огромный «рабочий» рот. Она была измазана красной жидкостью, мало напоминающей кровь, и лежала, распластавшись, в центре одной из ротонд большого городского сада. И хотя под крышей было еще достаточно темно, подпись Carpe Diem[3]3
  Наслаждайся моментом (лат.).


[Закрыть] хорошо читалась в предрассветном полумраке.

Но самым глупым решением, было, конечно, прихватить из секс-шопа эту дурацкую пластиковую косу. Косу смерти, конечно. Тоже поддельную, как и все, что лежало сейчас у ног художника. И чем ярче становилось предрассветное небо, тем более жалкой казалась Борису картина, которую должны будут увидеть жители этого города…

Вместо желанной разрядки он почувствовал злость. В лежащей на асфальте безжизненной кукле, которую он облачил в кожаные одежды, была видна жалкая карикатура на саму идею того, чем он занимался. Карикатура на идею смерти. Никто никогда не восхитится этим перформансом, и максимум, о чем будут думать люди, – не тронулся ли Мементо Мори умом? А может, это и вовсе не он создал эту жалкую лужу соплей?

Лужа соплей! Да! Иначе и не назвать всю эту мерзость!

«Да кто я? Я и есть лужа соплей, неспособная сделать то, о чем мечтаю, неспособная на реальное убийство!»

Неожиданно для себя самого Борис заорал на весь сад, на весь спящий город, до боли сжав виски ладонями. Разметал ногами по ротонде все, что успел слепить, – так, чтобы никто никогда не понял, что должен был изображать этот «арт-объект». Связал в пластиковый узел поддельную косу, стер надпись, истыкал перочинным ножом резиновую куклу, скомкал ее, ногами забил в урну. Бегом рванул прочь.

В считаные минуты он оказался за пределами сада, солнце так и не успело взойти. На его глазах у обочины остановилась дорогая машина, кто-то высадил пьяную проститутку. Она явно уже не могла работать, но, черт побери, она была рыжей! Рыжей, как…

Но не секс нужен был Борису. Нет, не секс! Он схватил ее за волосы, потащил обратно в сад, отчаянно выискивая взглядом кусты, в которые еще не пробралось предрассветное солнце.

Проститутка не сопротивлялась, что-то мычала, слабо махала руками, почти послушно передвигала ногами. Он швырнул ее на землю, пот заливал глаза, от адреналина стучало в висках. В руке щелкнул перочинный нож. Но проститутка не среагировала. Может, она под кайфом? Он сел прямо на нее, верхом, приставил нож к горлу, зажав в кулак редкие слипшиеся волосы. Черт, крашеная дура! Не нужно больше подделок. Кому нужны подделки! Пора сделать что-то настоящее.

– Ну, с чего начнем? – спросил он бесчувственную женщину. – Я бы вырезал твои мерзкие глаза! – он занес руку.

И в этот миг прямо за спиной Бориса раздался истошный женский вопль.

Он обернулся.

Нельзя сказать, что это стало для него полной неожиданностью, но все-таки он надеялся, что ошибся, когда заприметил несколько дней назад на набережной у Москва-Сити две темные фигурки с биноклем в руках. Это были все-таки они – уволенный сисадмин Леня и его девушка, которую тот зачем-то притащил в офис в свой последний рабочий день.

Леня стоял молча, словно окаменев, с дурацкой счастливой улыбкой, сжимая в руке телефон с включенной камерой. Борис понял: этот дурак все снял. Интересно, а в ротонде он тоже был?

Соня была в шоке. Это она кричала. Но сейчас могла только тихо-тихо повторять:

– Она же живая… Она же живая… Она живая…

– Благодаря тебе живая, Сонечка, она еще живая… – шепнул ей Леня, то ли расстроившись этому факту, то ли злорадствуя.

После этих слов, осознав, что он только что увидел и снял, Леня рванул от Бориса.

Но и реакция Бориса была быстрой. Рывком он встал с распластавшейся проститутки и в два прыжка нагнал Леонида. Он бил его со всей нерастраченной жаждой убийства. Проститутка, кажется, безмятежно заснула в кустах. Рядом вопила во весь голос никем не сдерживаемая Соня. Ее крик и остановил Сахарова от того, чтобы забить преследовавшего его глупца насмерть. Пошло, мерзко, неэстетично, грязно забить насмерть.

Убедившись, что Леонид получил достаточно, он вырвал из его посиневшей от напряжения руки телефон и размазал его каблуком по асфальту. Затем поднял обломки, достал плату, сим-карту, искореженную батарею, засунул все это себе в карман и ушел. Надо было вспомнить, где он оставил свою чертову машину.

* * *

Несмотря на все уговоры Сонечки, в больницу Леня ехать отказался. Вместо этого умылся речной водой в парке, обсох и вызвал такси через приложение в ее телефоне. На приехавшей машине добрались до круглосуточного магазина. Бывалый водила, видя состояние парня, отвез туда, где в неурочное время из-под полы продавали алкоголь.

От водки во рту у Лени засаднило. После избиения он почти все время молчал, но теперь смачно выругался.

Они вернулись в парк, чтобы посмотреть, можно ли собрать что-то из фрагментов арт-объекта Бориса – то, что поможет им. Да нет, им уже ничего не поможет. В шесть утра, пока они ездили за водкой, дворники уничтожили остатки неудачного творения Сахарова.

Стоя в чистой ротонде, Леня неожиданно для Сони расхохотался, словно умалишенный:

– Секс-кукла! Ха-ха! Нет, ну ты видела! Пластиковая коса! Ха-ха-ха-ха-ха! Боже мой, мы могли снять самое отвратительное и неудачное творение Мементо Мори! Ха-ха-ха! А знаешь, что самое смешное, Сонечка? – Ответ девушки ему был не нужен. – Это было настолько отвратительно и пошло, что нам бы никто не поверил!

– Мы предотвратили убийство, – тихо заметила Соня.

– Убийство! Ха-ха-ха-ха! Нет, мы сняли попытку убийства Сахаровым невинной проститутки! Вот что мы сняли! И этой записи, этой охренительной записи, с помощью которой я реально мог бы отомстить этому гаду, больше нет! Все! Кабздец! И ты – дура! Зачем ты ему помешала ее убить!

– Но, Леня…

– Молчи, ой, молчи, не зли меня! Но главное, теперь я знаю, – Леня перестал смеяться и перешел почти на шепот, – теперь я точно знаю, что он способен на реальное убийство… и я его посажу… я посажу этого мерзавца! Он маньяк, Сонечка, он маньяк… Надо быть очень осторожными, очень. Теперь он знает, что я слежу за ним. Вопрос – что он делает в этом городе? Почему? Почему Энск? Почему эта дыра? – Следуя за мыслями в своей голове, он схватил Соню за руку и, на ходу заказывая с ее телефона такси, поволок девушку к выходу из парка. Через десять минут они уже сидели у себя в номере. Перед входом не было машины Сахарова, и Леонид не сомневался, что маньяк уже съехал. Но это не важно. У Лени в ноуте есть одна программа, которую он купил еще до всех этих событий, программа, с помощью которой можно влезть в вайфай отеля и посмотреть, кто и с каких устройств серфил в интернете. Можно изучить, что искал здесь Сахаров. Это их последний шанс, и Леня чувствовал, что шанс выигрышный. Через пятнадцать минут они с Соней уже смотрели видеодневники Златы.

19 июля

Выехав из гостиницы, Борис решил отправиться на вокзал. Все дороги в провинции начинаются с вокзала. Отец любил путешествовать на поездах, наверняка и в этот раз ехал на поезде.

Точно! И где-то в видеодневниках он слышал, что Роман встречает новых мужчин для Беллы именно на вокзале. Кто знает, может, именно здесь удастся выйти на след отца и узнать адрес усадьбы.

В привокзальном кафе, довольно приличном на вид, в десять утра было пусто. Местные, понятно, с поезда поедут есть домой, а приезжих и скучающих в ожидании поезда пассажиров еще не нарисовалось.

Не важно… Сейчас Борису это было на руку. Он не любил, когда вокруг много народу. Хватит и того, что на него бессовестно пялятся официанты.

Кот сидел на столе, но Борису никто не сделал замечания и не попросил убрать животное. Видимо, для местных это было настолько странно, что они не знали, как заговорить с Сахаровым и что ему сказать по поводу кота.

Когда официант все-таки решился приблизиться к наглым посетителям, Борис сразу заявил:

– Кот будет есть со мной. – И дал официанту тысячу рублей. А затем уронил рыжую голову прямо на стол и перестал шевелиться.

– Бухой небось! – шепнула девочка за барной стойкой уборщице.

– Да не… духа нет… – усомнилась та.

– У него машина с московскими номерами, – шепнул женщинам официант, который выходил покурить у входа.

Борис тяжело вздохнул.

Кот обнюхал тарелку борща и презрительно отвернулся. Для него блюдо было слишком горячим. Для Бориса еда вообще не имела никакого значения. Он даже не помнил, что сделал заказ.

Кот положил тяжелую когтистую лапу на голову хозяина, как бы проверяя, жив ли тот вообще. Борис вздохнул еще раз, но головы не поднял. Кот сменил лапу.

– Я идиот, кот, – тихо простонал Борис.

– Ишь ты! С котом разговаривает… – перемигнулись местные бабы. И кот, словно поняв, что их подслушивают, спрыгнул со стола на пол. Затем задрал морду вверх, а Борис, положив голову на руки, сдвинулся к краю и посмотрел на питомца.

Снова заговорил, понизив голос:

– Я идиот. Они же от меня теперь не отстанут, понимаешь? Хотя… стоп. А как они узнали, что я здесь? Этот мерзкий краснорожий должен был как-то меня выследить, но машины у него нет… да я бы и заметил…

Борис распрямился, что-то молча обдумывая, достал из кармана свой мобильник и повертел в руках. Мог он влезть в его телефон? А хрен знает. В компьютерах он разбирается, программы писать умеет, значит, мог. Но времени и возможностей у него для этого не было. Или были? Борис обнулил телефон, достал из него сим-карту, подозвал официанта.

– Телефон нужен?

Официант оторопело посмотрел на новенький айфон.

– Ну, э…

– Дарю. Но кот жрет со мной из тарелки.

– Не вопрос! – И прыщавый мальчишка поспешил скрыться с глаз гостя с трубкой в руке.

Внимание подслушивающих баб мгновенно переключилось на подарок, сделанный официанту.

Борис вышел на улицу и осмотрел машину. Выругался. Банальный GPS-трекер закреплен на днище. Ничего сложного. Леня не стал заморачиваться. Ха-ха.

– Ну чё он прицепился ко мне?

Кот не знал, что ответить.

– Это потому, что я его уволил? Дебил!

Борис вернулся в кафе. Трекер он перевесил на какой-то старый «жигуленок» на парковке. Заказал кофе, все десерты, которые были. Надо заправить мозг глюкозой и как следует подумать. Предоставив коту доедать мясо из остывшего борща, открыл крышку ноутбука.

– Надо найти эту чертову усадьбу! Надо найти, кот…

Видеодневники Златы

Снято 15 июля

– Машка бы этого не одобрила, но мне здесь ничье одобрение не нужно, – сказала Злата.

Видео началось без всяких приветствий и вступлений, которые обычно любила девочка. Она сидела в своем кресле в тени большого деревянного желтого дома с белыми рамами окон. Кажется, это и есть усадьба, но весь дом не разглядеть.

Борис сверился с датой – снято на следующий день после дневника, который он видел первым, еще в Москве. А значит, сейчас он смотрит, что происходило позавчера.

Камера телефона Златы аккуратно заглянула в приоткрытое окно желтого дома, и Борис смог различить силуэты мужчины и женщины, а затем с трудом, практически на грани слышимости, различил голоса ругающихся.

– Какого черта! Белла! Мне теперь двоих держать на наркоте? Когда лысый приехал? Позавчера? А седой вчера? И что ты планируешь с ними делать? Мариновать? – это говорил Роман.

– Очнулся! Вчера тебя ничего не смущало, когда ты мне седого вез! – отвечала Белла.

– Смущало! Но не при людях же! Ты дура!

– Ты просто ревнуешь, идиот!

– Ошибаешься! Мне приходится забирать их на вокзале, люди заметят, если еще не заметили!

– Так не забирай на вокзале, забирай в другом месте!

– А кто кричал вчера ночью?

– Машка.

– Машка?! Ты вообще страх потеряла! Перестала соображать! Ты хочешь сесть? Сука! Я не пойду на зону!

– А зря, тебя там быстренько опустят. Все, как ты любишь! – раззадоривала гнев партнера Белла.

– Тварь! – закончил спор Роман.

Послышался звук удара по лицу, но бил не мужчина. Белла залепила любовнику смачную пощечину, а затем безжалостно врезала ему между ног коленом. Роман сдавленно застонал, присев в характерной позе. Белла ловко схватила его за волосы и рывком развернула лицом к себе. Посмотрела на свою жертву секунду или две, затем смачно поцеловала Романа в губы.

– Ты сделаешь для меня все, что я попрошу. Даже если тебя за это посадят.

– М-м… – только и смог простонать Роман.

Злата убрала камеру от окна и быстро-быстро поехала в сторону своего маленького домика. Борис ждал, что теперь она покажет ему усадьбу издалека, но, удалившись на безопасное расстояние и спрятавшись за развешенным бельем, Злата направила камеру на старый сарай.

– Готова поспорить, сейчас что-то будет! – прокомментировала она.

И точно. Едва девочка договорила, в сарай прошмыгнули Белла и Роман.

– Ха-ха! Ну вот, опять! – Злата перевернула камеру так, что теперь на весь экран было ее лицо. – Короче, они сперва ругаются, дерутся… Ну, как дерутся… Она его избивает в основном, а потом в сарае запираются. Ясно, да, что они там делают? Извращенцы! Они больны оба! – Злата замолчала на минуту или две, перебарывая отвращение к происходящему. – Но я не понимаю! «Лысый», «седой»… Они об этих, о ее мужиках, что ли, говорили? Что Белла с Романом с ними делают? Ведь правда же, сперва приехал лысый, вчера седой с конфетами. Старый, конечно, но лицо доброе, одет богато. Меня в окно увидел – помахал… Я все думаю, может, он усадьбу купить хотел? Или чего? Они что, у нас в доме до сих пор?

За кадром хлопнула дверь сарая. Злата снова повернула мобильный в ту сторону, но никто не вышел.

– И еще. Белла сказала, что кричала вчера Машка… Это моя Машка? Няня?..

Снято в ночь с 18 на 19 июля

На экране было почти ничего не видно, слышались неясные шорохи, вроде как Злата куда-то ехала на своем кресле, ее шепот был едва различим.

– Короче, я почти уснула, но тут кто-то закричал. Фиг знает, кто это. Надеюсь, если честно, что Роман. Может, Белла прибила его во время своих игрищ? Или сожрала? Как самка богомола, – комментировала девочка. Изображение стало чуть более внятным – Злата выехала на коляске на улицу. Было темно, но камера различала свет нескольких фонарей. Злата немного приблизилась к одному из них, и стало понятно, что она где-то недалеко от сарая. – В усадьбе свет не горит. Чутье подсказывает мне, что ждать надо здесь, – сказала она за кадром.

Долгое время перед камерой совершенно ничего не происходило, не было даже звуков, и Борис на всякий случай проверил, не завис ли интернет, а затем перемотал немного вперед. Со стороны к дому приближался Роман, громыхая старой металлической тачкой, какие обычно бывают у огородников. Тачка была загружена чем-то очень тяжелым.

Борис пригляделся. Он был почти на сто процентов уверен – Роман вез спрятанный в мешок труп. К счастью, по неопытности и наивности, об этом пока не догадывалась Злата.

Роман с трудом заволок мешок в сарай и закрыл дверь. Было слышно, что он там еще возится, когда совершенно бесшумно из темноты под свет фонаря в сарай впорхнула Белла. Было заметно, что она обнажена, тело прикрывает только длинная шелковая рубашка или халат (толком не разобрать) кроваво-красного цвета, отливающего в черноту. Любимого цвета Бориса.

Дверь за Беллой захлопнулась, и Злата рискнула подобраться к сараю поближе. Оттуда снова доносилась ругань.

– Да ты рехнулась совсем! Вся округа слышала! – орал Роман.

– Три часа ночи, крестьяне спят, – насмешливо парировала Белла.

– А я тебе кто? Крестьянин? Раб? Дура…

– Конечно, раб, только сексуальный. И я как раз в настроении пошалить. Сам знаешь, как меня это все заводит… м-м? Мне казалось, что и тебя тоже…

– Сука тупая!

Что-то продолжало громыхать за дверью сарая, мужчина там явно был занят чем-то совсем не романтичным.

– Еще раз распустишь свой гнилой язык, и я тебе его вырву! А затем заставлю съесть. И ты знаешь, что это не пустая угроза! – Голос Беллы сделался спокойным и холодным. Камера в руках Златы задрожала.

– Да хоть член отрежь! Ты вообще перестала соображать! Тебя завтра вычислят! И меня с тобой! И то, что ты оставила при себе эту девку на коляске, тебе не поможет! Думала, жалостливая инвалидочка – твоя страховка? Люди на тебя не подумают? Ошибаешься! Вся ближняя деревня говорит!

– Пусть болтают. У меня менты прикормлены.

– Да менты твои, как только поймут, кто ты на самом деле, забудут обо всех подачках!

– Короче, мне это надоело! Или ты сейчас же идешь меня трахать и я очень жестоко тебя выпорю за твой нудеж – так, что ты потом неделю сидеть не сможешь… Ну или я тебя вышвырну отсюда. Нашелся умный…

Поняв, что разговор близится к концу, Злата решила снова удалиться на безопасное расстояние, так что ответ Романа Борис не услышал. Но по тому, как Белла в одиночестве вышла в темноту, как хлопнула старой деревянной дверью, было понятно: отношения этих голубков затрещали по швам. Похоже, Роман слишком сильно чего-то испугался. Однако и Борис, и Злата нутром чуяли – словесными разборками эта ночь не закончится.

И точно, минут через двадцать к сараю снова вернулась Белла, на этот раз одетая в растянутый свитер, с голыми ногами и в калошах. По неровной походке Борис догадался – она что-то приняла, пока была в доме.

Настежь распахнув дверь сарая, она проговорила:

– Сейчас ты все закончишь и навсегда уберешься из моего дома, мерзкая слизь!

Камера Златы автоматически подстроила параметры съемки, и вот сквозь яркое пятно света в дверном проеме проступили черты внутренней обстановки. Роман сидел на полу, рядом с деревянной откинутой крышкой в какой-то черный погреб. Тут же, наполовину свесившись вниз, лежал тот самый огромный мешок, вероятно, с мертвым телом. У ног Романа виднелась пустая бутылка. Он плакал истеричными пьяными слезами, а увидев Беллу, задрожал всем телом.

– Дура ты! Не могу я тебя бросить, ты же знаешь! Ты же знаешь! Ты знаешь! Знаешь! Знаешь! – Каждое слово он выкрикивал все громче. – Подсадила… подсадила меня на свою черноту… на когти свои, на зубы… Ты дьявол, ты не баба! Дьявол во плоти!

– Мразь, пустышка, – ответила ему Белла.

– Раб! Не бросай меня… Белла… не бросай! Я тебе еще мужиков привезу. Хочешь? Сколько тебе надо? Еще пять? Десять? Каждую неделю по два? Сколько тебе их? Я-то, дурак, думал сперва, что ты их ради денег мочишь… А что, план хороший – заманить в нашу глушь какого-нибудь москвича, одинокого, богатенького, обчистить его, ободрать как липку, потом молоточком по голове тюк – и шито-крыто: «не видела, не знаю». Но нет, не деньги тебе нужны… Хотя нет, деньги тоже, но затеяла ты все это не ради денег, а ради у… у… – Роман словно задыхался, впервые произнося это страшное слово… – ради убийства! Ты не денег их хотела! Ты хотела их крови! Вампирша… дьяволица… а я раб твой верный… Не могу без тебя! Что ты со мной сделала? Приворожила? Не могу! – Роман упал перед Беллой на колени и начал жадно целовать ее голые ноги в старых, грязных калошах.

– Прости, прости, госпожа, не могу без тебя! Забоялся ментов, забоялся, что нас посадят, вот и сказал тебе лишнего, прости меня, прости, выпори меня, порежь меня. Хочешь, ухо отрежь? Ты хочешь, я давно знаю… А хочешь – палец? Или два?

Белла брезгливо отодвинула его от себя ногой.

– Я сказала – выметайся из моего дома!

Видео прервалось. Кто знает, может быть, Злате нужно было переварить услышанное, а может быть, она просто испугалась – ей же всего пятнадцать лет. Но все-таки она нашла в себе силы продолжить съемку этой ночью. Спустя какое-то время ее коляска приблизилась к распахнутому настежь сараю. Ни внутри, ни рядом никого не было. Борис мог только догадываться, почему сарай оставили открытым, но факт остается фактом. Девочка подобралась к двери, остановилась у высокого порога – внутрь ей было не проехать. Впрочем, все было очевидно и так.

Похоже, Белла заставляла Романа перестраивать этот домик, чтобы выкопать под ним глубокий подвал, неприметный с улицы. Злата никак не могла заглянуть внутрь, но мешок, очертаниями напоминающий человеческое тело, все еще свешивавшийся с края погреба… Назначение этого погреба становилось понятно. Борис замер. Он только что подумал, что в мешке может быть его отец. Ведь он уже был к этому времени в доме Беллы. Значит, его уже нет в живых. Хотя… они же говорили еще о каком-то лысом…

Злата отыскала рядом с дверью садовые инструменты, в том числе старые грабли на длинном черенке. Одной рукой она вытянула их вперед, другой продолжила съемку и зацепила край мешка. Горловина была едва-едва перетянута веревкой, и от манипуляций Златы ткань съехала вниз. Под мешковиной показался блестящий мужской затылок. Злата сдавленно пискнула, сдерживая крик.

Борис с любопытством разглядывал труп. Нет, это не отец.

* * *

Кажется, Злата совсем не спала в эту ночь. Еще одно видео она сделала спустя всего несколько часов, снимала через приоткрытое окно своей комнаты, прямо через полупрозрачный тюль. Видно было очень плохо, на улице едва занималась заря. Белла и Роман снова ссорились. Точнее, ссорился Роман, нервы у него были на пределе. Белла же явно наслаждалась происходящим.

– Я тебя сдам, сука, сдам! Ты тварь! Ты дьявол! Я видел, что ты с ним сделала! Это же за гранью уже! У тебя тормозов нет!

– Конечно, у меня нет тормозов. Конечно, я поступила с ним как с червем. Ибо большего он недостоин. И с тобой я поступлю точно так же. Ты же всегда этого хотел.

– Сука! Не этого!

– Да? – Белла наигранно удивилась и запустила руку в штаны Романа, игнорируя его гнев. Она с силой сжала то, что нашла у него между ног, и лицо его налилось кровью. Не обращая внимания на гримасу боли, Белла облизала его губы.

– Сука… – сдавленно повторил Роман. – Мы же на улице, люди увидят…

– Странно, еще недавно тебя больше волновало, что они услышат. А теперь ты кричишь на всю ивановскую.

– Прости, прости…

– Умоляй!

– Прости, госпожа, прости…

Белла еще немного пошарила рукой в штанах у Романа.

– Белла, увидят… – взмолился он.

– Продолжим в доме! – Она потянула любовника в сторону усадьбы.

– Нет, не в доме! – продолжал хрипеть он. – Я не могу в доме! Не могу! После того что ты там сделала…

После этих слов Белла резко выдернула руку, развернулась:

– Тогда убирайся! Убирайся из моего дома!

– Нет-нет, не прогоняй!

– Я сказала, тебе здесь больше не место!

Бориса снедало любопытство. Что так шокировало любовника Беллы? Что она сделала? С кем? На этот раз речь шла о его отце, Александре Сахарове, или нет?

Неожиданно внимание Бориса привлекли руки Златы. С самого начала было понятно по картинке, что они дрожат. Теперь же, когда Белла развернулась практически на нее, Злата поспешила опустить камеру, в кадр попали свободная рука и голые коленки девочки. На запястье Борис увидел огромный синяк, ноги тоже были в свежих ссадинах и кровоподтеках. Но больше всего Борис удивился, когда увидел цепь, прикованную к инвалидному креслу. Судя по всему, она была достаточной длины, чтобы Злата могла перемещаться по комнате, но кто-то (хотя понятно кто – Белла) явно опасался, что девочка сбежит. Когда ее успели приковать к кровати? Неужели ее все-таки засекли этой ночью у сарая с трупом? Девочку избили?

Нет, но Злата же по-прежнему снимает, значит, хоть и приковали к кровати, но то, что она снимает, осталось незамеченным.

Тем временем на улице хлопнула дверца машины и раздался рев заведенного мотора. Даже не будучи ярым автомобилистом, по этим звукам Борис догадался, что, скорее всего, любовник Беллы все-таки убрался из усадьбы.

Злата высунула телефон в окно насколько могла. Она хотела узнать, остался ли кто-то на улице. Но для Бориса главным было другое – теперь он увидел главный дом усадьбы.

Идиот! Надо было сразу смотреть это видео, оно же последнее в загрузках.