Текст книги "Расскажи мне (СИ)"

Автор книги: Анна Погода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Идеально село,– одобрила она выбор Серёгина,– для этого лифа нужна полная грудь.

Яр критическим взглядом обследовал Машу в этом наряде, а потом сделал некий жест рукой, который был истолкован Анастасией совершенно верно: и Марью, как куклу, развернули к Яру спиной.

– Тебе нравится, милый?– спросила сахарным голосом Маруся, решив подбодрить себя и не вытерпев больше такого с собой обращения.

Яр понимающе усмехнулся.

– Каблук не высоковат? Выдержишь?

– Ты ведь постоянно будешь рядом? Правда, любимый?

Напросилась. Яр потом всё время придерживал её за талию. Крепко. Не забывая периодически поглаживать.

– Рефлексы?– спросила Маруся не без ехидцы и получила в ответ озорной кивок головы.

Пришло время десерта, официант поставил на стол нечто шоколадно-фруктовое.

Ну что ж. Маруся была довольна всем: атмосферой, музыкой, едой, вином и своим мужчиной на этот вечер. О том, что завтра будет ужинать в одиночестве или в лучшем случае с Василисой, она старалась не думать.

– Спасибо тебе за всё, Ярослав Сергеевич. За то, что сбил меня на пешеходном переходе; за то, что возился со мной столько времени; за то, что уступил мне свою постель; за то, что защитил от злобной тётки, – Маруся ухватила за высокую ножку свой бокал с вином, прикоснулась им к бокалу с водой Яра и произнесла: "Дзинь. Твоё здоровье, Яр".

– Ты, правда, не будешь скучать по мне?– состроила специально для него фальшиво-удручённую физиономию.

– Нет.

– А я, наверно, поскучаю. Немного,– и снова потянулась за бокалом.

3.

Настало утро расставания с домом, приютившим её на 5 недель. Маша проснулась на привычном месте и обвела глазами мужскую спальню: элегантную и строгую. Всё на месте: дверь в гардеробную, кресло у окна, узкий длинный комод и огромная плазма на стене. Только сегодня всё было по-другому у неё внутри.

– Яр!

Тишина. Всё было понятно. Горько, несправедливо, но тут уж ничего не поделаешь. Права она была, права, когда гнала от себя те глупые мысли. Ну что ж, не впервой: Макс, родители, теперь вот Ярослав. Переживём.

Она медленно обошла 1 этаж, выгрузила из посудомойки и убрала в шкаф чистую посуду, взбила и красиво разложила разноцветные подушки на диванах в гостиной, подняла с пола и пристроила на бортике ванны влажное полотенце Ярослава, сменила постельное бельё на своей/его кровати.

Сегодня в доме появится приходящая домработница – Зинаида Анатольевна, которая всё пропылесосит, протрёт пыль и польёт разросшуюся монстеру в гостиной, проветрит этот дом. Яр вернётся уже в своё жилище, уже свободное от неё. И хорошо, если когда-нибудь вспомнит.

Борис приехал за Машей сам, сообщив, что шеф очень сильно занят.

"Почему я не удивлена?– подумала Маруся с тоской, – Он что думал: я буду плакать и цепляться за лацканы его пиджака? Зачем он всё испортил?"

***

Первые три дня она ждала звонка. Известно от кого. Потом захандрила так, что Василисе пришлось применить широко известный, а главное очень эффективный способ анестезии смертельно больных любовью, и они с превеликим удовольствием распили бутылку вина.

– Позвони Яру сама!

– Ни. За. Что.

– А этому Величко будешь звонить?

– Буду. Мне работа нужна. Серёгин обещал всё устроить.

***

Маруся пришла в назначенный день к назначенному времени и, просидев в скучной приёмной целых полчаса, заволновалась, что о ней забыли. Она открыла было рот, желая напомнить о своей скромной персоне секретарше, но тут её пригласили зайти.

– Добрый день.

– Добрый. Присядьте,– хозяин кабинета указал ей на стул наискосок. Рука была крупная, а на безымянном пальце блестело обручальное кольцо.

Маруся постаралась улыбнуться соответственно моменту: сдержанно и уважительно.

– Вы от Серёгина?

– Да.

Маша всё утро гадала: каков он, тот, кто увёл прекрасную Яну от жениха. Леонид Михайлович внушал уважение: худощавый мужчина, одетый в безукоризненный деловой костюм, слегка откинулся в высоком кожаном кресле и нехотя отвёл взгляд от экрана ноутбука. Жгучие тёмные глаза, смуглая кожа, высокие скулы и прямой крупный нос не оставляли сомнения, что в жилах этого индивидуума присутствует восточная кровь.

– Нам нужен человек, который сможет заменить, в случае необходимости, архивариуса, секретаря или курьера. Это могут быть как разовые поручения, так и временная занятость. Согласны?

– Да.

Это было не совсем то, на что она рассчитывала. Но гораздо лучше той работы на неполный рабочий день, которую ей до этого предлагали.

Так началась Марусина трудовая деятельность в качестве архивариуса, вернее помощника архивариуса. Варвара Васильевна Чазова выглядела, как учительница: она говорила тихо, но чётко проговаривала слова, смотрела строго на тех, кто забывал ей вовремя вернуть архивные документы, пусть даже они никому не были нужны, кроме этого человека, но Марусе она напомнила бабушку, и между двумя такими разными женщинами сразу установились доверительные отношения. И именно Варвара Васильевна помогла ей после окончания университета устроиться в " ООО *****".

4.

– Где ты познакомился с девицей, которую попросил куда-нибудь пристроить?– Леонид задал вопрос ненавязчиво, понимая, что Ярослав, если не захочет отвечать, уйдёт от ответа.

Друзья встретились отобедать в ресторане.

– Как она тебе? Взял?– Яр казался безразличным.

– Взял. Только не к экономистам – кабинет тесноват и лишний стол поставить некуда, да и кто будет с ней возиться?

– Ей нужна была практика.

– Возьми к себе. Кто она тебе?

– Знакомая. Как Яна?– Яр перевёл разговор и бесстрастно посмотрел на друга.

– Нормально,– это был обычный ответ.

Разлад остался в прошлом, но многое изменил в их отношениях. Этот любовный треугольник просуществовал целых десять лет. С тех пор, как прелестная девочка Яна пришла в их класс, и до того дня, когда Леонид выполнил своё обещание: "Я заберу её у тебя".

Ссора продлилась почти год. Они не встречались, не общались и старались не пересекаться нигде до того страшного чёрного дня, когда Яр потерял свою семью. До сих пор оставалось непонятным: почему брата посадили за руль. Влажная трасса, ночь, фура. Медики Ярослава утешали, что никто из родных ничего не успел понять. Он, как окаменел тогда: никого не видел на похоронах, отстранённо выслушивал соболезнования, изредка кивал головой, пожимал протянутые руки и чёрная холодная тоска, казалось, поселилась в нём навсегда. Серёгин был благодарен другу, что тот взял на себя все заботы по организации того трагического мероприятия, сил оставалось на "надо" заставлять себя двигаться и работать. Пришлось срочно влезать в отцовские дела с головой, много учиться, читать, вникать в каждую мелочь и просто надеяться, что усилия не пройдут даром.

Леонид всё время рядом, и не просто рядом, а практически поселился у него в доме на какое-то время, понимая, как тяжело другу быть одному. Не дал ему продать отцовский дом:

– Не вздумай,– убеждал он Яра,– это память о них.

Яна приезжала, готовила еду, помогла найти приходящую домработницу, была тиха и старалась быть незаметной. И Яр постепенно оттаял, поняв, что не один. Но вместе с этим пониманием, ощутил себя свободным от той терзающей его обиды за предательство, с удивлением обнаружив, что чувство к Яне, которое он испытывал столько лет, куда -то исчезло, оставив только воспоминание, что он любил, и надежду, что когда-нибудь появится кто-то, кто снова заставит его радоваться каждому рассвету.

– Почему не возьмёшь эту Марию к себе?– повторил свой вопрос Леонид, и устремил на друга пытливый взгляд.– Кто она тебе?

– Знакомая. Мне пора,– Яр отогнул белую манжету рубашки и посмотрел на старые золотые отцовские часы, от которых не мог до сих отказаться. Они тикали пока отец был жив, пусть тикают и сейчас.

" Кто мне Маша?– думал Серёгин, шагая к машине и возвращаясь в офис.– И какого дьявола я не сдержался в тот вечер?".

***

Они возвращались из ресторана ( Яр был за рулём) умиротворённые приятным вечером и компанией друг друга.

Марья ещё в машине скинула туфли, хоть и невысокий каблук, но нога ещё не пришла в норму, и её стоило поберечь. Она шла босая (чулки не в счёт) по тротуарной плитке и легкомысленно хихикала.

– Чего это ты так развеселилась?– Яр пропустил её в тёмный коридор.

– Там в зале сидела моя сестра со своим парнем и буравила меня возмущённым взглядом.

– Маш, что тут смешного?

Серёгин не понимал её странного веселья.

– Кира всегда хотела самого лучшего, а получила...Артура. Представляешь? Артура! Этого бесхребетного маменького сынка со смазливой физиономией.

Маруся сокрушённо вздохнула и прошла в гостиную. Плюхнулась на диван и вытянула перед собой ноги, попробовала вытянуть ещё и носочки, поморщилась, а приметив странный взгляд наблюдавшего за ней Ярослава, предложила:

– Иди, отдыхай. Тебе завтра в офис. Хочешь, я твою постель перестелю, и ты переберёшься на своё место уже сегодня?

– Нет, – вешая на спинку стула пиджак и ослабляя узел галстука.

– Тогда я ещё посижу.

– Я всё смотрю: у тебя на пальчике интересное колечко. Подарок?– немного покачал бокал с коньяком в ладони.

– Его звали Максим. И его глаза цветом точь в точь, как эта бирюза.

– Ты меня заинтриговала. И где он?

– Женился на богатой наследнице. Можно мне ещё вина? – некоторая нервозность присутствовала в интонациях Машиного голоса.

Просьба была с неторопливой готовностью исполнена, а Маруся, сделав пару глотков, забралась с ногами на диван, и спрятала их под струящимся подолом, долго смотрела на, казалось, безразличного мужчину напротив. Опустошила в два глотка бокал и потянулась, чтобы поставить его на столик. Чуть не свалилась, чем вызвала короткий весёлый смешок Яра.

– Пьяная?

– Немного,– откинула голову на мягкую спинку дивана и прикрыла глаза.

– Ты хотела рассказать о своём парне,– напомнил Серёгин, устраиваясь полубоком на диване рядом с ней, вновь любуясь женской шеей, открытыми плечами, лёгким румянцем на щеках и удивительно чувственным ртом. Подумал, что надо было подарить ей дорогие духи. Просто так. Почему не подумал об этом раньше? Но Маша сейчас хорошо пахла, и он узнал запах мелиссы.

– Ты пахнешь мелиссой.

Она засмеялась.

– Ополаскивала волосы – они любят травки.

– У тебя красивые волосы,– протянул руку к кудряшкам и подумал: "Чудная девочка. Жаль, что ей не везёт".

– Спасибо,– улыбнулась очень странно, а потом начала смеяться.

– Что, плутовка?

Она повернула голову и приоткрыла на него один глаз.

– Ты мне сначала не понравился.

– Обычно женщины на меня реагируют иначе?– Серёгин окинул Марью шальным взглядом.

– Т ы сам в себе. Ничей. Холодный и отстранённый. И ещё очень красивый.

– Это плохо?

– Я хочу другого мужчину. Надёжного, верного, сильного, умного. Чтобы он был только мой и любил только меня. Всё просто. Думаешь: такого нигде нет?

– Марусь, да ты пьяная,– Яру вдруг стало немножко жалко её, эту взрослую девочку, ожидающую чуда от жизни, которого никогда не случится, и захотелось сказать: "Маша, выбрось это из головы, чтобы не разочароваться впоследствии. Не жди от жизни особых подарков – она посылает только испытания. Верность? Ты сама столкнулась с этим. У тебя перед глазами отец, Макс и я", но произнёс:

– Иди спать, Маш. Я наверх.

В тишине гостевой Яр долго лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок и размышлял о своей случайной встрече. " Завтра её не будет в этом доме",– подумал с грустью. Скинул ноги с постели и потопал босиком по ступенькам вниз, специально шумел, чтобы она услышала. Распахнул дверь собственной спальни.

– Не спится?– Маша повернула к нему голову.

– Нет,– прилёг рядом, прямо на одеяло.– Мне уйти?

– Оставайся, – улыбнулась в темноте и погладила по груди.

Девочка была нежной, податливой, тёплой и отзывчивой и ещё такой неожиданной, что ли... Пришлось постараться, чтобы снять с неё некоторую зажатость, хоть Маруся и старалась подстроиться под его настроение. " Как женщину откроешь, с такой и будешь жить",– некстати пришли на ум чьи-то слова. " Кто же тебя так погано открывал – то, детка?"

А потом Машка расслабилась, стала, абсолютно мягкой, как глина в руках скульптора: лепи из неё, что хочешь, а Серёгин всё трудился и трудился, изгоняя из неё остатки стеснения, и только увидев подёрнутые поволокой глаза, полуоткрытые припухшие от поцелуев губы, ощутив трепещущее изогнутое дугой тело под собой, позаботился о самом себе.

Маруся уснула, под успокаивающие поглаживания, у него под боком, а Яр проваливался в сон медленно. Мысли об этой странной девочке, так отличающейся от всех женщин, которых знал, тревожили и поднимали в душе вопросы. Наверно, этого он испугался утром. Боялся сказать: " Останься у меня".

" Ни к чему это тебе. Хватит с тебя и Макса",– решил Серёгин.

Утром Яр постоял какое-то время у постели, уже одетый в офисный костюм. А потом наклонился и поцеловал в розовые губы: "Счастливо, малыш". И оглянувшись в последний раз на раскинувшееся девичье тело в смятой постели, тихо прикрыл за собой дверь.

5.

Пёстрыми листопадами последнее осеннее тепло прощалось с городом. Оставалось уже меньше недели до начала занятий, нога почти не беспокоила. Гораздо больше доставало незваное чувство потери чего-то важного.

Маруся тосковала. За время совместной жизни с Яром накопилось столько воспоминаний, что они лезли в голову, нарушая покой. Подруга старалась быть рядом. Они ступали по опавшим листьям, засыпавшим тротуары. Как будто ветер специально дождался, когда дворники приведут город в порядок, а потом дунул, что было мочи, и снова притих, любуясь художественной раскраской дорог, газонов и тротуаров. Даже солнце выглянуло из-за туч и лучистой улыбкой подсветило эту живописную неухоженность своими лучами.

– Зато про Макса больше не вспоминаешь,– утешала Василиса и вон: опять кто-то звонит.

–Это риэлтор. Покупатели идут квартиру смотреть сегодня.

– Вот! Квартиру продашь, заживёшь спокойно.

– Отец приходил.

– А вот отсюда поподробней.

– Он ушёл из семьи. Эти две грымзы его заели из-за меня.

– Жалко стало?

– Мы поговорили о мамочке.

– Таааак. Пошли куда-нибудь, посидим.

– Нет, лучше погуляем. Скоро зима, насладимся осенью.

В парке было пусто. Они устроились на лавочке.

– Расскажи мне, Марусь.

– Родители поженились сразу после института. Жили у маминых родителей. Отец работал на заводе, мама преподавала в художественной школе. Римма была дочерью бабушкиной подруги, но девочками они близкими подругами никогда не были. Ближе сошлись, работая вместе, и Римма стала частой гостьей у них дома.

Маруся вспомнила полные раскаяния глаза отца.

– Я должен был сразу признаться во всём Соне, но не смог. Родилась Кира, и только мои уговоры и обещания помогать Римме деньгами, чтобы растить ребёнка, заставляли её хранить тайну рождения Киры. Правда открылась спустя несколько лет, после того, как Соня забеременела тобой. Разразился грандиозный скандал, мы с женой ушли на съёмную квартиру. Денег стало не хватать: надо было помогать Римме, платить за квартиру и на что-то жить втроём. К тому времени у Сони умер отец, и мы снова перебрались к Марии Алексеевне. Дальше болезнь, обвинения и меня выставили за дверь.

– Ты ушёл к Римме?

– Я потерял работу на какое-то время. Страшное тогда время было: узаконенный грабёж. Денежные мешки скупали предприятия за бесценок, выкидывали людей на улицу, народ спивался, разъезжался, кончал жизнь самоубийством. Пышным цветом расцвёл рэкет – полное беззаконие. Я как-то выкарабкался. А потом умерла Соня. Немного позже всё наладилось, я уговорил твою бабушку и забрал тебя. Решил, что мать тебе нужна, сестра будет, семья будет. Но и тут ошибся: Римма не стала тебе по-настоящему любящей матерью, а после твоего ухода меня в той семье ничего больше не держало. Кира взрослая, работать начала.

– Ты любил её?

– Кого?

– Мамочку.

– Мне очень трудно себя простить. Один неверный шаг и вся жизнь покорёжена.

Грустный рассказ подруги погрузил обоих в задумчивость.

– Я больше не сержусь на него.

– И правильно, Марусь. Он – единственный родной по крови человек, который тебя любит.

– У меня ещё есть ты.

– В этом не сомневайся.

Часть 5

Май 2017

Маруся.

С упрямыми мужчинами трудно бороться.

1.

Зелёное кружево листвы, росшего под окном старого клёна, милостиво пропустило сквозь себя лучи утреннее солнца. Маруся открыла глаза и протянула руку за планшетом: всё равно сон сбежал. Прогноз погоды пообещал начало лета. Мировые новости не порадовали. Она отложила планшет на тумбочку и впилась взглядом в стену напротив, которая вопила о необходимости ремонта. Встал вопрос: жертвовать полноценным отпуском в сентябре или влезать в бабушкины деньги, которые береглись на "чёрный день". Был ещё вариант: воспользоваться помощью отца, который работал вахтовым методом, и порой маялся от скуки, не зная: куда себя деть в свободное время.

– Я сам всё сделаю,– говорил он ей,– а ты поживи пока у нас с Вероникой. Я постараюсь быстро привести твоё жильё в порядок.

Маруся, потирая спину, прошла на кухню, включила чайник. Вспомнила, что сегодня встречается с Василисой.

Майское солнце уже садилось. Старый сквер, обрадованный первым настоящим теплом, зазеленел и зацвёл, наполнился птичьим щебетом, звуками человеческой речи и криками ребятни. Горожане парами, семьями, компаниями поспешили занять скамейки и качели. По дорожкам потянулись мамочки с колясками, деловито обсуждая животики, зубки, мужей, дорожающую жизнь.

Марья с Василисой за разговорами не забывали смотреть по сторонам: пробегая взглядами по женским летним нарядам.

– Маш, сделай ты отцу приятное: запусти его в свою квартиру, пусть отведёт душу, раз так хочет.

– Вернётся с вахты – поговорю.

– Я тут вашу Киру видела с каким-то мужчиной. Так она даже голову отвернула, сделала вид, что не узнаёт.

– Вот уж по этому поводу не переживай. Она со мной-то не разговаривает, даже когда к отцу на день рождения приходит. Разобиженная вся с тех самых пор. Ты мне принесла то, что я просила?

– Да. Вот здесь все фотографии, начиная со школы. Только не понимаю: для чего это тебе надо?

– Надо,– ответила Маруся, провожая взглядом мальчишку, который пронёсся в опасной близости от её ног на велосипеде в сторону входа в сквер, отвлеклась на миг, пряча флешку в кармашек объёмной сумки, а когда подняла взгляд, то замерла.

Высокий плечистый молодой мужчина, одетый по-летнему: в светлые брюки из плотного хлопка и тонкую белую рубашку с коротким рукавом, что-то увлечённо рассказывал совсем молоденькой спутнице, которая гораздо больше внимания уделяла окружающему, успевая охватывать безмятежным взглядом всё вокруг. Очаровательное юное создание, в свою очередь, вызывало живой интерес у встречных людей.

Маруся искренне понадеялась, что парочка прошествует мимо, но беззаботные до этого момента серые глаза мужчины уже зацепились за её лицо и он остановился.

– Марья?

– Привет,– натянуто улыбнулась.

Василису окинули пристальным взглядом, силясь вспомнить: где видели, а потом, как будто смирившись, Серёгин (а это был именно он) произнёс:

– Я думаю, что Вы Василиса. Не ошибся?

– Нет,– засмеялась Вася.

Всех трёх девушек представили друг другу. И надо бы уже идти дальше, и Ира уже с недоумением поглядывает на внезапно ставшего хмурым Ярослава, а он всё стоит, как будто не решаясь, двинутся дальше. Потом достаёт из кармана смартфон.

– Твой номер,– смотрит на Марью в ожидании ответа

И только забив цифры в память, продолжил свой путь.

2.

Сдав с рук на руки приехавшую погостить к родственникам племянницу Леонида, которую он по просьбе друга "выгулял" в городе, Ярослав заторопился к себе домой. Сел в машину и тут же набрал Марусю, а, не услышав ничего, кроме длинных гудков, разочарованно направился домой. "Да чем она там занимается? "Может, номер не тот?"

"Почти не изменилась",– размышлял Серёгин,– "Только причёску сменила".

"Странно, живя в одном городе, пусть и большом, встретиться вот так через столько лет,– размышлял он, механически перестраиваясь, поглядывая в зеркала, реагируя на дорожные знаки, светофоры,– интересно: она замужем? Может быть, поэтому не отвечает?"

Серёгин загнал машину в подземную парковку и поднялся в душном лифте в свою квартиру. Можно было сесть в кабинете и поработать, но мозг тут же запротестовал и потребовал отдыха.

Ярослав отправился на лоджию, прихватив из холодильника бутылку пива, плюхнулся в мягкое кресло и прищурился на раскинувшийся внизу город, а дальше река, неугомонные муравьи-автомобили, снующие туда-сюда по мосту и сочная зелень дальнего леса. Он ждал звонков. На один надо было тщательно подобрать ответ, другой был непредсказуем, если, конечно, Маруся позвонит. Он с предвкушением чего-то приятного посылал ей мысленные телеграммы: " Давай, Маша, отзовись".

Он проснулся, сидя в кресле, на лоджии. Чёрная ночь навалилась на город духотой и обещала первую грозу. Серёгин отправился в спальню, на ходу лениво стягивая с себя рубашку и собираясь рухнуть в постель.

Его разбудил телефон.

– Ярик, это я.

– Тина?

– Яр, нам надо встретиться и поговорить.

– Мы же всё обсудили.

– Не всё.

– Например?

Она помолчала.

– Тина?

– Я не могу без тебя. Пожалуйста, позволь мне подняться к тебе, я тут – у подъезда. Приехала на такси – предупреждаю.

Серёгин нехотя впустил бывшую подругу, зная, что пожалеет. Но два года– срок для отношений. Сейчас он порадовался, что Тина не додавила его с браком. Яр представил себя отцом, мужем и поморщился – не его это. Перед глазами были семьи друзей, приятелей. Не так давно, пятничным вечером Леонид неожиданно появился у него дома.

– Отправил своих к тёще на дачу. Там река. Мишка рыбачить любит. Весь в меня,– улыбнулся нетрезво. Коньяк развязал ему язык, но не убрал грусть из глаз.

– Яна меня не любит,– сетовал он,– так и не полюбила. Живёт со мной из-за сына. Сникла как-то вся. Скучная стала. А помнишь: какая она была? Как пела? Как рисовала?

" Мне ли не помнить?"– подумал Яр.

– Поэтому ты завёл себе подругу? Я видел вас вместе.

– Мы завязаны с Сашей бизнесом. В некотором роде. Красивая?– Леонид скосил хитрый глаз на друга и не получив ответа, продолжил: " Львица!"

– Чем она таким занимается, что вы с ней стали партнёрами?

– Не она. Её муж крупный чиновник, а мне подряды, ох, как не помешают.

– Осторожней. Жена узнает – получишь неприятности,– без осуждения, скорее удивляясь.

– Если я дам Яне свободу, примешь её? Она всё ещё тебя любит.

– Нет. Всё прошло.

– Прости, что спросил.

***

Стройная белокурая красавица, скинув белый стильный пиджак, с удобством расположилась в подушках дивана и смело посмотрела на бывшего любовника. Белые узкие брючки на длинных ножках, одна из которых тут же была устроена на другой, чёрный топ.

– Что-то случилось?

– Я так и не поняла: почему ты указал мне на дверь.

У Тины была масса достоинств: она умела отлично выглядеть в любое время суток, не любила ходить вокруг да около и никогда не была навязчивой. Что же произошло теперь?

– Мы попробовали – у нас не получилось. Я живу один.

"Сколько раз мне придётся ещё это сказать?"– досадуя на бывшую любовницу и на себя -дурака, что впустил её. Устало потёр ладонями лицо.

– У тебя же сейчас никого нет.

– Что я должен ещё сказать, чтобы ты поняла?

– Говори, как есть.

– Я тебя не люблю.

Валентина облегчённо засмеялась, грациозно поднялась и медленно приблизилась к любовнику, который всё ещё стоял в широком дверном проёме своей гостиной, как будто был уверен, что разговор не продлится долго. Попытка обнять не закончилась ничем: Ярослав сделал шаг назад, свёл брови и предупредил взглядом : "Зря".

– Ты никогда меня не любил. И что? Это мешало нам быть вместе почти два года? Тебе же было хорошо, а я уже смирилась, что ты однолюб. Яр, у тебя больше не будет такой женщины, как я. Мне же ничего не надо от тебя.

– Ты пришла уверить, что готова осчастливить меня?

– Я даю тебе шанс вернуть меня.

" Иногда очень хочется нахамить",– подумал Серёгин.

– Тебе вызвать такси?

– Нет, я на машине.

Ярослав в удивлении приподнял брови: " А говорила, что на такси".

– Прощай, Тина.

3.

В офисной утренней суете Маша совершенно забыла о том, что хотела позвонить Василисе: как она там? Это сумасшествие какое-то, а не выходной. Сначала Серёгин, чтоб его, потом это ДТП....

Они мирно двигались по Ленина, никого не трогали. Понятно: все дышат друг другу в затылок, зевать нельзя. Отвечай за себя и за того парня. Это случилось перед светофором. Загорелся жёлтый, нога на тормоз, машина встала, сильный удар сзади , "получи и распишись".

Маша стояла на дороге и в полном расстройстве разглядывала пострадавшую попку своей крошки. На широкой чёрной морде её обидчика ни царапины, ну, если только бампер.

– Чтоб Вас!– зашипела она, даже не повернув головы. Услышала рядом жёсткое мужское: "Бл*ть. Всё. Опоздаю". А потом мужчина затих, потому что подлетела Василиса, тоже больше заинтересованная причинённым ущербом обиженной любимице своей подруги, чем окружающим, и только потом перевела гневный взгляд на обидчика. Немая сцена: Роман Разин собственной персоной, пожирает взглядом бывшую подружку. А Марусе захотелось забиться в какую-нибудь щель, сбежать от этих двоих, но как она могла?

Единственное, что пришло в голову: исчезнуть в глубине своей машинки и заняться насущной проблемой. Непринятый звонок с незнакомого номера, ещё один... Не сейчас... Правда "бывший" Васин парень сам решил все "разрулить". Всё правильно: сам создал проблему, сам и разгребай. Мужик. И на ближайшие две недели Маруся оказалась владелицей почти новой "Хонды", взятой напрокат Романом.

– Маш, ты потрясающе выглядишь и, по-моему, только похорошела.

– Ты тоже ничего, Разин.

.***

Утро в офисе. Майское солнце радует. Собственное состояние не очень.

– Мария Александровна, Вы обещали до обеда отчёт директору,– новая секретарша Коробейникова была полна рвения.

– Я помню. Сейчас распечатаю и принесу.

– Илья, у нас принтер в кабинете даже не дышит, не то, что не шевелится. Сколько можно просить отремонтировать?– Маруся набросилась на админа, едва переступив порог серверной.

– Его менять надо, а не ремонтировать,– беззлобно отреагировал на выпад плотный чернявый парень с выбритыми висками и хвостиком на макушке.

– А мне что делать?

– Распечатай на другом принтере.

– Мне теперь с флешкой по этажу носиться?

– Не бузи, Марья,– поморщился Илья,– я докладную оставил у секретаря. Деньги выделят, сменим вам принтер.

Хлопнув дверью, Маша помчалась к бухгалтерам.

Только к обеду удалось связаться с подругой.

– Василиса, ну что там?

– А чего ты всполошилась? Ромка давно уже Роман Николаевич, между прочим, дипломированный врач, работает в какой-то частной клинике, занимается пластической хирургией, так что милости просим. Роман Николаевич посоветует лучшего хирурга, а может и сам займётся.

– Муромов тебе мозги вправит, если узнает, что ты встречаешься с бывшим.

– Марусь, Павел – мужчина умный, правильный, верит жене и сам не изменяет.

– Все они не изменяют. Только матерей-одиночек полный город.

– Маш, ты это... поаккуратней на поворотах, а то тебя куда– то понесло не туда.

Маруся ответила смешком:

– Сама знаю. Пока, верная жена.

***

Время после обеда куда то исчезло, провалилось в чёрную дыру, Маша даже не сразу сообразила, что это не 13-55, а 15-55. Настя позвала её пить чай, и только тут Маруся вспомнила о непринятых вчерашних звонках, и сегодня с того номера уже позвонили два раза утром. А она где была и кто это такой настойчивый?

– Добрый день. Вы вчера мне звонили,– она вышла в коридор и оглянулась в поисках тихого уголка.

– Это Серёгин. Не узнала?

– Яр?

– Можно, я тебя сегодня встречу? Скажи адрес...

" Эти бывшие что: все враз сговорились?"– Маруся тупо смотрела на трубку, и на свои побелевшие пальцы.– "Что ему надо? Через столько лет?".

– Захарова, тебя начальство ищет,– мимо прошёл Илья, таща на руках "железо".

– Иду.

В зеркале туалета отразилось бледное лицо ( не от страха перед начальством), непослушные отросшие локоны и всполошённые глаза. За косметичкой бежать было поздно, и Маруся просто слегка пригладила причёску руками, покусала губы и потеребила щёки. Результат на три с плюсом. "Всё– таки серый – не мой цвет. Особенно в критические дни",– подумала она в отчаянии и заторопилась в приёмную.

– Мария Александровна,– начал Иван Иванович, я вызвал Вас вот по какому вопросу....

Бледно-голубые глаза пытливо смотрели на сотрудника планово-экономического отдела из-за стёкол фирменных очков, а Мария Александровна подумала, что директор для своих лет выглядит весьма недурно.

– Переделать таблицы?– выразила готовность сделать всё так, как пожелает директор. Вторая папка с отчётами хранилась в его сейфе. Именно там можно было почерпнуть все достоверные сведения о финансовой деятельности " ООО ****".

Маруся сидела прямо, сложив руки на коленях, и старалась выбросить из головы все посторонние мысли.

– Нет. Меня всё устраивает. Надежда Владимировна неожиданно для всех ушла в отпуск по семейным обстоятельствам, и на время её отсутствия Вы останетесь исполнять её обязанности.

"Неожиданно. Ничего не скажешь".

– А почему не Анастасия Георгиевна? Она дольше меня работает.

– Вы отказываетесь?

– Нет. Что Вы?

– Завтра утром приступайте. Приказ в отделе кадров, зайдите и распишитесь.

–

Завтра утром... А вот сегодня вечером меня ждёт некто Серёгин Ярослав Сергеевич, тот самый, который несколько лет назад преподал ей самой весьма болезненный жизненный урок: что даже порядочный на вид мужчина может очень сильно обидеть женщину походя, и не придать этому особого значения. Парадокс, но сама Маруся сейчас по нему меряла тех, кто уделяет ей самой внимание. Никто не дотягивал, и это очень сильно удручало.

"Почему я не сказала ему, что сегодня не могу?"– сокрушалась Маруся, в панике разглядывая себя в зеркале одёжного шкафа, стоящего в кабинете.

– Любуешься?– не без весёлой хитрецы спросила её Настя Архипова, убирая со стола бумаги и выключая компьютер.

– Ага. Никак не насмотрюсь,– Маша добавила румян, подкрасила губы, ресницы трогать не стала, извлекла из косметички бледно-розовый флакончик Givanchy, брызнула, как полагается : для себя, для друзей и про нахала не забыла, подняла непослушные волосы наверх, пригладила юбку– карандаш на бёдрах.

– Я бы тоже любовалась, если бы мне родители такие волосы подарили.

– Я хочу подстричься.

– С ума спрыгнула?

– Ты думаешь, что волнистые густые волосы – это уй-уй-уй как здорово?

– Ну, волосы – не грудь. Хочешь-обрежь, хочешь– отрасти.

– Ты всё-таки решила идти на пластику?

– Куда деваться, Маш? Это тебе с твоим третьим можно не заморачиваться, а мою грудь Петечка всю высосал вместе с молоком.