Текст книги "Она похожа на меня (СИ)"

– Девушка?

"О Боже, опять этот парень",– Вера повернула голову на голос и положила её на скрещенные локти, предоставляя солнышку право по-прежнему поглаживать её спину и ноги – ему можно.

Незнакомец присел рядом, приподнял на лоб солнцезащитные очки и выдал улыбку заправского ловеласа. Можно было от такого представителя противоположного пола задохнуться от восторга? Да запросто! Что некоторые её соплеменницы и делали, вероятно, выключив свой мозг на время отдыха, и это было абсолютно правильно. Почему Вера не делала то же самое? Ну, во-первых: она решила, что никаких мужчин (хотя бы на время), а во-вторых: ей было лень. Включать – выключать мыслительный процесс – это тоже работа, а она приехала бездельничать, и посему позволила своему мозгу творить всё, что ему заблагорассудится.

– Мы вместе прилетели.

Вера запомнила этого молодого привлекательного мужчину: он получил номер чуть раньше, а проходя мимо, задержал на ней озорной взгляд.

Она села.

– Я Фёдор.

– Вера,– не молчать же.

– Не хотите немного передохнуть в баре,– он указал поворотом головы и кивком на пустые столики на дощатом полу под широкими зонтами.

– Почему нет? – Пока они, не торопясь, следовали в тень крыши бара, Вера оценила рост и осанку нового знакомого.

Сок манго порадовал вкусовые рецепторы. Состояние спокойного миросозерцания окончательно оторвало её от вчера, позавчера и того, что было неделю назад. Сейчас она оказалась ненадолго в другом мире, переселившись в иную реальность.

Фёдор непринуждённо и как-то полу-боком откинулся на спинку крепкого стула и свесил одну руку. Пальцы правой руки покручивали стакан с содой – поза уверенного в себе, отдыхающего охотника. Лукавые серо-голубые глаза не без интереса исследовали её лицо, в то время, как хорошо подвешенный язык развлекал рассказами о прошлогоднем отдыхе в Джумейре.

– Вы спортсмен?– вопрос сам собой сорвался с губ.

– Так заметно?– прищуренные в насмешке глаза не оценили её прямоту.

Склонив голову набок, Вера подбирала ответ, который бы не прозвучал комплиментом.

– Вы похожи на моего мужа!

– Вы не носите кольцо.... на отдыхе?– взгляд задержался на её правой руке.

– Мы в разводе.

– Собираетесь куда-нибудь на экскурсию?

– Подумаю, но у меня только неделя.

Дальше было всё предсказуемо: они вместе пообедали и поужинали в ресторане отеля, скоротали вечер в баре, Фёдор проводил новую знакомую до дверей номера и предпринял попытку поцеловать, а получив холодный взгляд, ничуть не смутился.

Второй вечерний заход закончился Вериным добрым советом:

– Фёдор, ты теряешь время на этой игровой площадке, быстренько сориентируйся правильно и найди себе подругу, иначе отпуск пройдёт впустую.

Ответ был неожиданным:

– Мне эта нравится, – чем напомнил Вольского с его: "Меня всё устраивает".

Ну что ж, её дело предупредить. Вера не шла на сближение не от избытка секса в собственной жизни в последнее время-это уж точно. После Вольского она ещё не остыла, и память тела воспринимала в штыки любую другую мужскую физику. Курортный роман был ей нужен, как ...что там говорят в подобных случаях? Вот именно так и нужен. К тому же этими "пришёл-переспал-ушёл" она наелась досыта с Андреем. И в очередной раз предотвращая, выставленной в дверной проём ногой и упёртой в косяк рукой, попытку проникновения на собственную территорию (очень настойчивую) она, забавляясь, спросила с улыбкой:

– Всё ещё не потерял надежду?

– Нет, – подтвердил со смехом, но легко поцеловал и ретировался.

"А вдруг он нетрадиционной ориентации, а я только прикрытие?" – осенило Веру, когда они в очередной раз направлялись к океану, а парень, шедший навстречу, надолго задержал взгляд на её спутнике.

Бредовая мысль прошла сквозняком через её сознание и вызвала смешок, потому что попытки затащить её в постель не прекращались. Сама же Вера, смирившись и не испытывая от этого ни малейшего дискомфорта, отпустила ситуацию и смотрела сквозь пальцы на все его приёмы обольщения, развлекая себя оценкой их эффективности: "Интересно, но не совсем то. Тимоша был куда искуснее", а уж от одного прикосновения Вольского у неё самой кипела кровь.

Вера уже не вырывала ладонь из его руки, когда они гуляли, позволяла намазать себе спину маслом для загара и воспринимала парня, как естественное и безобидное дополнение к своему короткому приятному отдыху.

***

– Поспи,– Фёдор подставил плечо.

– Оно твёрдое,– девушка подсунула под шею скатанную куртку и прикрыла глаза. Пять часов отдыха под урчание мотора после тех двух часов ожидания. Вера, правда, побродила по дьюти-фри, подкупила несколько сувениров.

Фёдор был всё время рядом.

Вера засыпала, тонула в прозрачных бирюзовых водах океана, отчего-то лежала на мелководье на песчаном дне, солнечные блики, проникая сквозь толщу воды, ласкаясь, блуждали по её телу, а яркие рыбки и рыбины плавали над ней, некоторые даже любопытно заглядывали в глаза через маску.....

***

– Вера,– чужие руки, чужой голос, чужой запах.

Она открыла глаза.

– Обедать будешь?

– Да,– прозвучало, как "придётся". Откидной столик приведён в горизонтальное положение и вежливая бортпроводница с улыбкой спрашивает:

– Курица? Рыба?

Фёдор мягко благодарит красивую высокую блондинку в униформе, и оборачивается к соседке.

Вера поклевала салат и курицу, переправив всё остальное соседу на лоток. Хлебнула несколько глотков воды из добытой из сумки бутылки, сложила столик и снова закрыла глаза. Но сон не вернулся. Сквозь гул мотора слышны были голоса, плач детей. Она повернула голову к окну и посмотрела вниз. Облака плыли неторопливые и безразличные ко всему.

– Проснулась?– не без смешка.

"Пропал твой отпуск впустую, парень. Что ж ты так промахнулся? А может быть, ты специально выбрал меня, защищаясь от десятков жадных взглядов, ведь проходу не дадут. Может быть, тебе захотелось отдохнуть от переизбытка секса, чтобы вновь почувствовать его прелесть?"– ответов на эти вопросы не было и вряд ли они уже появятся.

– Пристегните ремни.....– мужские руки тут-же потянулись к тяжёлой пряжке, пристёгивая её к креслу, губы растянулись в многообещающей улыбке:

– Теперь не убежишь.

Вера не отвернулась от внимательных глаз, придумывая слова для скорого тёплого прощания и последнего благодарного "нет". Так тоже бывает.

***

Андрей считал дни до возвращения подруги и решил ехать встречать её в аэропорт. Прошла всего неделя, которая показалась месяцем. Вольский соскучился и притерпелся к мысли, что придётся дать то, что просят, потому что по-другому он Веру не получит. А без неё не то, что плохо, а совсем невозможно. Она победила. Придётся попробовать ещё раз начать совместную жизнь с женщиной. Стоя в зале ожидания, Андрей вглядывался в разновозрастных пассажиров, появляющихся в широком коридоре, с только что приземлившегося борта из Дубая: загорелые лица и руки, тянущие за собой чемоданы. Кажется, что даже долгий перелёт не смог стереть с их немного усталого облика довольства от проведённого отдыха. Они привезли с собой запах океана, покинутого несколько часов назад, и тепло южного солнца, и тем самым подсветили его лучами даже зал ожидания.

И Вольский пообещал себе, что обязательно увезёт Дуняшку с Верой на Новогодние праздники к тёплым берегам.

Вчерашним вечером он пристроил дочь к родителям и, находясь в странно приподнятом настроении, примчался в аэропорт. Андрей заменил мысленно слово "отношения" на слово "совместное проживание", произнеся его несколько раз вслух и решил, что ничего страшного не произошло, зато в его жизни появится то, чего он был так долго лишён. У него было время подумать.

Вольский увидел её первым. Вера шла, глядя под ноги, а рядом с ней шагал парень, чем-то похожий на её бывшего мужа, и тащил за собой два чемодана. Андрей со странно забившимся сердцем (она!), холодея внутри (опоздал?), почувствовал, что хорошо знакомое равнодушное отупение снова овладевает им (больно). Но всё же... всё же сделал несколько шагов к ней навстречу, обнял и поцеловал в губы, произнеся перед этим всего лишь:

– Привет.

Боковым зрением Андрей увидел опешившего и спавшего с лица парня, а перед собой Верины, потрясённые и сияющие всепрощающей любовью, глаза. (Моя!)

– Привет,– ответила путешественница тихо и тут же испуганно обернулась. Но парня уже нет рядом: только спина в чёрной куртке движется среди людского потока в сторону выхода, секунды – и вот она исчезает в утренней неприветливой темноте.

– Чудесно выглядишь. Загорела, посвежела,– широкая белозубая улыбка и горящие искренней радостью карие глаза. Одна его рука прижимает Веру к себе, а другая берёт за ручку чемодан.– Поехали домой.

Наклонив голову к плечу, она приглядывается к Вольскому. Сдался? Почему? Где мрачноватый тип в строгом костюме? Сегодня перед ней стоял беспечный обаятельный парень в чёрных джинсах и распахнутой на груди чёрной, отличной выделки, кожаной куртке, из-под которой выглядывал красный полувер (красиво). Сбрил бороду, отчего показался моложе, глаза сияют, и свободная крепкая рука без остановки оглаживают её саму по спине.

– Поехали.

И уже, оказавшись в своей квартире, Вера снова начала приглядываться к нему.

– Эй, Вольский, ты выпил или покурил что-то?

Тот даже обиделся.

– Я что: не могу порадоваться твоему приезду?

– Мы расстались. Не забыл?

– Мелкие ссоры не в счёт. Я готов изменить условия нашего договора,– сказал специально, хотел подначить...и понял слишком поздно, что сказал это зря.

Всё её радостное возбуждение от необычного Андрея ухнуло вниз. Вера прикрыла глаза, как будто её предательски ударили. А ведь она почти поверила, что он переменился: и глаза были другими, и руки, и поцелуи...Договор, значит? Ну-ну.

Она сделала глубокий вздох и тоже ударила:

– Знаешь, ты был прав: женщина-существо влюбчивое и непостоянное. Помнишь, ты говорил, что моя любовь пройдёт? Она прошла. Новые впечатления, океан, отдых, красивый внимательный мужчина рядом. Мы прекрасно провели время и вместе вернулись.

Теперь Андрей замер, получив апперкот в челюсть именно в тот момент, когда решил, что бой окончен.

– Серьёзно?– кривая циничная ухмылка на губах, хмурый прищуренный взгляд и интонации, в которых сквозило уничижительное презрение.– Ну, пока, Арина.

Он пронёсся по улицам города, механически реагируя на сигналы светофоров, на помехи справа, зебры переходов и ворвался домой неудержимым ураганом, закрыв злым пинком ни в чём не повинную входную дверь. Сбросил куртку и отшвырнул её в угол. Упёрся ладонями в столешницу барной стойки в столовой, переводя дух и успокаивая внутреннюю дрожь.

– Такая же! Такая же, как все. А он-то дурак подумал...– достал сигаретку, открыл окно и закурил, лицо обдало холодной снежной крупой.

Нет. Что-то не так. Ушёл в гостиную и рухнул в кресло, пристроив пятки на край журнального столика, откинул затылок на спинку и задумался. Он даже вспомнил момент, когда синие солнечные глаза стали серыми грозовыми тучами.

Андрей притих, вспоминая Верино встречное несмелое объятие в зале, как будто она ещё сомневалась в чём-то, потом её облегчённый вздох, чёрную спину стремительно покидающего поле боя соперника, себя самого с сердцем, бьющимся молотом в груди. Затушил сигарету, застонал:

– Кретин.

Внутри него самого сейчас тоже что-то происходило, как будто остатки того самого льда, который ещё оставался внутри, окончательно вздыбились и рухнули с холодным скрежетом, освобождая душу от чего– то давящего.

"Размораживайся скорей, Андрей. Ты такой чудесный",– когда-то сказала Вера.

Арина бы так никогда не сказала. Ни одна женщина из всех, кого он знал раньше, не сказала бы так. Вольский сорвался с места и не в силах ждать лифт, помчался через две ступеньки вниз, в подземную парковку. Его Volvo снова летел ещё по полупустым, по случаю выходного дня, утренним по улицам, срезая расстояние и проезжая лабиринты заставленных машинами дворов, лишь бы без светофоров, лишь бы не стоять и не оказаться у её дома позже, чем хочется. И пусть она снова повторит ему то, что сказала. А он посмотрит ей в глаза и спокойно произнесёт:

– Ты лжёшь.

Домофон, лифт, распахнутая дверь и она – растерянная и зарёванная, стоит на пороге и смотрит, ничего не понимая, на него, широко распахнув глаза.

– Повтори,– он тряс её за плечи. Ни о каком спокойствии речи не шло.

– Чттто?– заикаясь.

– Повтори, что ты мне сказала про того мужика, с которым ты трахалась на отдыхе, мать твою!– он орал, не отцепляя руки от неё и наклонив низко голову.

Попытка вырваться закончились тем, что жёсткие пальцы только усилили давление.

– Повтори!

– Мне больно, – жалуясь.

– А мне нет? Мне, думаешь, не больно слышать о другом мужике?– он отпустил её и прислонился плечом к стене, откинул голову назад и перевёл дыхание.

– Андрей,– тихо-тихо,– ты чего приехал?– всхлинула, как ребёнок, который только что выплакал обиду.

А тот впился в неё блестящими от возбуждения взглядом.

– Повтори, что ты сказала про того мужика, который тащил твой чемодан.

– Ты ревнуешь?– потрясённое удивление в слабом голосе и вот уже узкая ладонь тянется к его лицу, гладит непривычные без бороды подбородок и щёки.

– Вера, я жду,– а сам уже пожирает её глазами и протягивает руки, чтобы резко дёрнуть на себя.

– Ничего не было, успокойся.

Облегчённый выдох:

– Садистка!

– От такого слышу,– и его шея оказывается в тисках объятия, а ему не больно– ему хорошо.

Двое ненормальных продолжали пререкаться, неистово целуясь, сдирая друг с друга одежду. Он порыкивал, она попискивала от его резких движений, но, наконец, добрались до спальни...

– Где Дунечка? Тебе, наверное, пора,– прошептала, смирившись, что ему пора уходить. Убрала тёмные пряди со лба.

– Она у родителей, а я остаюсь здесь,– удовлетворённый выдох.– И вообще, довольно испытывать моё терпение и жить одной.

– Так это я виновата?– потрясённо.

– Хорошо: будь по-твоему: я виноват,– темноволосая голова медленно повернулась на подушке, а насторожённый мужской взгляд прошёлся по её лицу, упёрся в глаза и потеплел.

–Ты же не хотел меня к себе брать,– с ехидцей. – Вот, и не бери,– с детской мстительностью.

– Решила покапризничать? Ну, давай, выкладывай свои условия,– усмехнувшись.

Вера задумалась: что бы такое сказать? Было хорошо. Как будто тот кокон, в который она скрутила свою любовь, развернулся, и из него вылетело нечто юное и фантастически-прекрасное, освободив душу от боли. А когда ничего не болит, то вредничать не хочется.

– Ты и Дунечка,– мечтательно.

– И всё?

– А тебе ещё кого-то надо?

– Вера!– прозвучало как "доиграешься".

– А ты хочешь?– вкладывая в вопрос совсем не фривольный смысл.

– А ты ?– урча. Чуть колючий подбородок прошёлся по её шее,– мммм, какая у нас шея...

– Андрей, ты не ответил на мой вопрос.

– Ответил. Хочу,– и продолжил сладкое путешествие.

– Ну, вот что с тобой делать?– уже смеясь.

– Ты ничего не должна делать, для этого есть я....

Позднее утро уральской осени поздоровалось с ними струями холодного дождя за окнами, сменившими ночную мелкую снежную крупу. Но в комнате было тепло, пахло ими обоими и их окончательным примирением. Вольский засыпал в полной уверенности, что сделал всё правильно: подруга будет рядом, Дуняша тоже. Вера вытащила его из тоскливого одиночества, дала радость, одарила лаской и покоем. Только дурак откажется от такого. Андрей повернул голову и оценил женский профиль. Вот уж никогда он не жаловался на свой вкус. Хмыкнул. Лёг на бок и притянул женщину к себе.

– Спит красавица моя.

***

Вера проснулась, отчего-то первым ей попался на глаза неразобранный чемодан с откинутой крышкой, который стоял у противоположной от кровати стены. Как хорошо. Теперь она тихо лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Андрей был рядом, сообщая собственным дыханием, что это не сон. Он вчера обещал, что они будут жить вместе: она, он и Дунечка. В это трудно было поверить.

– Мы нашли твоего отца,– произнёс Андрей с закрытыми глазами и, захватив Верину ладошку, положил её себе на грудь.

– Что?

– Ты ведь попросила у Сергея помощи перед своим отъездом? Ну вот, мы напряглись и нашли твоего отца. Он здесь, в городе,– Вольский повернул голову и успокоил взглядом всполошённую Веру, умолчав при этом, что даже поговорил с этим человеком.

– Ты его видел?– спросила так, как будто шла по минному полю, боясь услышать что-то, из-за чего её встреча могла не состояться.

– Я думаю, тебе стоит позвонить своей матери.

– Ты и её видел?

– Я отвёз Алексея Генадьевича к ним домой. Ты похожа на отца.

– Почему ты рассказал мне об этом только сейчас?

– Необходимо было выяснить отношения между нами. Я не мог ждать.

– Выяснил?

– Ты так не считаешь?– и снова напряжение во взгляде.

– Дурачок ты, Вольский.

Глава 19

– История, которую он рассказал мне слишком длинная, драматичная и я потом целый день проплакала от того, что отказалась сама от него тогда, когда решила, что он нас предал,– мама смотрела потерянными глазами, бабушка была ещё тише, чем обычно.

– Нет?

– Нет. Тогда, в те далёкие девяностые, ты же помнишь, он перегонял машины и неплохо зарабатывал. Потом разбил какую-то дорогую иномарку и сильно пострадал при этом сам, а нам ничего не сообщил. Оказался весь в долгах и, решив не нагружать меня мужем почти инвалидом, остался в Калининграде, долго восстанавливался, а потом, желая поправить свои финансовые дела и вернуться к нам не нищим, влез в весьма сомнительную историю, за что и отсидел.

– Господи!– Вера побледнела.

– Да. А мне сказал, что встретил другую женщину. Понимаешь, ему было стыдно признаться нам, что он сидит и что абсолютно без средств.

– А потом?

– Потом долго вставал на ноги, восстанавливал здоровье и жил почти рядом, наблюдая издалека. Говорит, что найдя достойную работу и немного обжившись, собирался прийти и просить прощения, а Андрей его опередил.

– Господи!– теперь Вера заплакала, а Андрей, сидевший рядом, обнял её за плечи и притянул к себе.

– Где он?

– Сейчас на работе, но скоро придёт.

Снова шок и застывший взгляд.

– Мама....

– Мне предстоит теперь с этим жить. С собственной виной перед ним.

– Мама....

Начав фразу, Вера снова не смогла её закончить.

– Вот Андрей в курсе всего. Он его нашёл, он вернул мне мужа, а тебе отца.

– Сколько же всего произошло, пока я там лежала на солнышке,– Вера с трудом приходила в себя.

– Давайте-ка пить чай, скоро Алексей придёт, и будем ужинать.

***

Седой, как лунь, худощавый, скромно одетый мужчина среднего роста появился в дверях квартиры, открыв своим ключом дверь, и сразу замер, увидев третью пару женской обуви. Зашёл в комнату, чуть прихрамывая.

Вера поднялась с дивана, заметалась глазами по комнате: мама, бабушка, Андрей – все смотрели на неё с сочувствием. Куда делась всегда присущая ей самой смелость? Она страшилась этой встречи. Медленно поднялась, поднятая рукой Андрея.

– Ну, здравствуй, девочка.

Вера не забыла этот голос и эти глаза. Почти такие же глаза она видела каждый день в зеркале. Оттолкнулась от плеча своего мужчины и сделала шаг в протянутые руки.

– Папа,– губы с трудом вспомнили это слово.– Почему ты не пришёл раньше?

– Не хотел осложнять вам жизнь. Без ноги, с судимостью – кому я нужен?

– Папа...– чуть не плача.

Только к концу вечера Вера уразумела до конца, что она больше не безотцовщина. Мама выглядела даже помолодевшей, а бабушка сияла глазами.

– Ну вот, теперь я не буду переживать, что ты останешься одна.

– Мама, пожалуйста.

– Что мама? Мама довольна. Налей ка мне ещё чайку.

Андрей на протяжении всего вечера говорил мало, почти всё время держал Веру за руку и поглаживал ей большим пальцем ладошку.

***

– Есть ещё кое-что, чего не знает твоя мать, но что рассказал мне твой отец.

Они ехали домой к Вере. Без вещей она переезжать к Андрею не хотела, рвалась ещё увидеть Дунечку, но была остановлена справедливым замечанием.

– Очухайся хоть от одного сюрприза. Дуняша уже спит.

– Так что тебе сказал отец (как странно снова произносить это слово)?

– Это Рахотов втянул Алексея Геннадьевича в то сомнительное дело, а потом он же Арсенина и подставил. Сам поднялся, а твоего отца затоптал. Алексей Геннадьевич верил ему, как земляку.

– Так вот почему он испугался. Я это видела, но никак не могла понять причину.

– Не беспокойся об этом.

– Да как же....

– У тебя есть мужчина. Помнишь, что я тебе говорил в самом начале? Теперь это моя проблема.

***

– Дунечка, вставай, в садик пора,– Вера наклонилась над детской кроватью и погладила девочку по плечу.

– Евдокия, подъём, – Вольский зашёл в комнату и резко потянул с ребёнка одеяло.

– Андрей, уйди отсюда, пожалуйста, мы сами встанем,– отмахнулась.

– Не балуй мне ребёнка,– тот, кому указали на дверь, нахмурился.