Текст книги "Она похожа на меня (СИ)"
Автор книги: Анна Погода
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
Вера наблюдала это зрелище в состоянии умиления, и ничего сейчас не было для неё прекрасней, чем пыхтящая девочка, смело устремившаяся в отцовские объятия.
– Вер, а ты чего стоишь?– Андрей уже помогал Дунечке взобраться себе на плечи.
– Тётя Вера, смотри, я сейчас нырну!
Её: "Я позже",– никто не услышал за громким шлепком в воду, детским визгом и хохотом Андрея.
– Можешь не мазать её ничем,
Андрей, обсыхая, расставлял шезлонги, стол, зонт, курсировал между машиной и небольшим ровным пятачком земли, где прямо на траве расположилась Вера, а та разглядывала его любопытным взглядом, в очередной раз решив, что "ничего из ряда вон не наблюдается". Тимофей в раздетом виде впечатлял гораздо сильней. Но то был Тима, а это Андрей. И все симпатии женщины были на стороне второго.
Наша героиня раскинулась прямо в траве, приветствуя спиной и ногами колкость стебельков, радуясь ощущению тепла, блаженно щурилась и прислушивалась к жужжанию пчёл, шмелей, вдыхала одуряющие запахи земли и цветущих растений. Под пальцами вдруг стало влажно.
– Дунечка, иди сюда скорей, здесь земляника,– Вера уже стояла на коленях и разгребала в стороны примятые стебли,– и там тоже. Смотри. – Красные глазки ягод выглядывали тут и там среди травы.
– Где?– радость, замешанная на удивлении,– где? – азартный радостный крик. Ребёнок падает на коленки и ползёт среди трав, закидывая ягодки себе в рот. А Вера тут же, рядом, в дух шагах (или в двух ползках-как правильнее?) полностью погружённая в процесс наполнения большого пластикового стакана земляникой, изредка бросая взгляды в сторону розового в чёрный горох купальника и совершенно забыв о Вольском, который напомнил о себе сам. Он снова искупался и теперь, хохоча и раскинув руки, надвигался всем своим немаленьким влажным телом на своих девчонок. Первой попалась в капкан Вера, а Дуняша сама, визжа, запрыгнула отцу на спину. Как без неё?
Душистая земляника поделена поровну на троих. Ребёнок был накормлен, выкупан и уложен спать в палатку.
– Андрей, ты с ума сошёл?– Вера увернулась от поцелуя.
– Не брыкайся,– Андрей устроился рядом с ней на пледе.
– Так нечестно,– прошипела.
– Это точно,– козырёк бейсболки сдвинут на затылок, а искушающий рот уже совсем близко.
– Я влюбилась,– прошептала Вера и расхохоталась, увидев потрясённое лицо Вольского. Зажала рот рукой и перевернулась на живот, чтобы не разбудить ребёнка. – Не в тебя, дурачок. В Дунечку,– и снова плечи вздрагивают от рвущегося наружу смеха.– Испугался? Правильно сделал. Женщины – опасные существа.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь,– Андрей понял, что романтическое настроение подруги испарилось, но что-то ему подсказывало, что крепость пала.
Переполненный благодарности за дочь, Вольский, тем не менее, всё чаще задумывался: "Что дальше?". И это касалось только дочери, потому что сам он отказываться от подруги не собирался. Дуняша всё реже спрашивала про мать и всё чаще про тётю Веру. И именно тут была дилемма: грустная дочь без матери или оживающая понемногу с посторонней женщиной и привыкающая к ней же. Думай-не думай, а разрушать эти трогательные отношения между Верой и дочерью, он не хотел, рассчитывая, не без основания, на душевное благородство женщины.
А девочка в последнее время с радостью прыгала в машину, стоило ей сказать, что они едут встречать тётю Веру, а потом Андрей вёз обеих на реку или в городской парк, в открытое кафе – лето надо было использовать с максимальной пользой для себя.
***
– Андрей Павлович, там к Вам адвокат Вашей жены напрашивается на встречу. Записать?– Екатерина Александровна Колчанова сияла лукавыми глазами и ждала ответа шефа.
Вызова долго ждать не пришлось, и теперь она обустраивалась в снятой специально для неё квартире. Смотреть на Вольского было одно удовольствие. Она соскучилась за те месяцы, что его не было в Питере.
Недовольный взгляд, которым наградил её шеф, относился не к ней – это она знала.
– Давай на завтра,– без энтузиазма, с какой-то обречённостью.
Екатерина Александровна знала всю невесёлую историю семейной жизни Андрея Павловича, была знакома с его женой и какова же была её радость, когда всегда скрытный Вольский просветил её насчёт своего нового статуса свободного мужчины. Была ещё дочь. Ну и что же?
– Он сидел в одной рубашке, галстук ослаблен, утомлённый вид, слегка покрасневшие глаза.
– Иди домой, я задержусь,– с заботой.
– Я могу сделать массаж.
– Ооооо, буду признателен,– галстук сдёрнут через голову, верхние пуговицы на рубашке расстёгнуты, и мужская шея с благодарностью предоставлена в умелые руки. Не в первый раз. Он даже задремал.
– Могу ещё плечи размять,– тихо,– только рубашку придётся снять..
Вольский очнулся. Соблазн был велик, но..
– Нет, спасибо.
Глава 12
В рабочей комнате на двоих солнечным днём было душно. Они давно просили сменить кондиционер или отремонтировать этот. Лариса ушла к руководству, а Вера распахнула окно, городской шум и нагретый воздух ворвались в кабинет, лёгкий ветерок облетел маленькое пространство и затих где-то на шкафу, погрустневший от того, что негде разгуляться. Она ждала посетителей и сейчас стояла в некотором нетерпении. Не хотелось погружаться в другую работу, а потом отвлекаться от неё.
Напротив здания бизнес-центра красовался большой ТРК (Вера иногда туда заскакивала в обеденный перерыв, особенно во время распродаж), отражая солнце своим остеклением в сторону противоположного фасада, и от этого в их небольшой рабочей комнате было ещё жарче.
– Да где этот ООО "***проект"?
Время шло к шести. В кабинет вернулась Лариса Архипова, заплаканная и несчастная.
– Леший?– можно было и не спрашивать.
Бывшие супруги Архиповы оставались под одной крышей, и ситуация становилось взрывоопасной: не смирившаяся с потерей жена и неверный муж в одной организации.
– Может, тебе работу сменить? Быстрей привыкнешь без него,– сочувствуя и досадуя на приятельницу одновременно. Преследуя бывшего мужа, Лариса делала только хуже.
– Здесь платят хорошо и день нормированный, ты же знаешь, что лучше работу я не найду, тем более с маленьким ребёнком.
Проектировщики так и не появились, отзвонились за пятнадцать минут до окончания смены и наговорили что-то про пробки, разрядившийся телефон и просили перенести встречу на завтра.
Они вместе с Ларисой вышли в вечернюю духоту, а несмелые ароматы петуньи и аллисума поприветствовали их по пути к парковке.
– Подвезти?– Вера не спешила.
– Нет, я успеваю.
В салоне Маzды было не жарко – Вера приезжала одной из первых и ставила её в тень липы.
Сегодня домой не хотелось. Снова навалится хандра одиночества и её будет не унять ничем. "Это пройдёт",– уговаривала она себя уже неделю после того, как окончательно рассорилась с Вольским.
В тот день он встречал её на выходе из здания один. Вера поискала глазами малышку и даже расстроилась. А после ужина в ресторане Андрей привычно зашёл в квартиру, совершенно не опасаясь Вериного "нет". Он решил для себя: "Пора", а потому слабое трепыхание подруги воспринял совершенно равнодушно, и только крепче обнял, начав "решительный штурм" прямо в прихожей:
– Ты ведь хочешь.
Откуда у неё снова взялись силы? Возможно, если бы в этот вечер, когда они сидели за столиком, не позвонила Арина, и Вольский, извинившись, не ушёл в холл, на ходу наговаривая что-то в трубку, Вера и не отгородилась бы снова от него стеной. Но Арина позвонила, и Андрей после разговора с ней был некоторое время хмур. Привычные мысли: "Он всё ещё любит жену. Я просто похожа на неё. Я нужна ему только для секса – он же в самом начале это говорил", которые совсем уже было притихли и не так беспокоили её в последнее время, вдруг вылетели роем злых ос и больно жалили, гораздо больней, чем раньше, потому что она уже открылась и привыкла, и начала на что-то надеяться.
Вера вырвалась.
– Я сказала: " НЕТ!".
– Почему?
– Я не Арина.
– Я знаю. Зачем мне напоминать об этом?
– Если помнишь, зачем настаиваешь?
– Ты мне нравишься.
– Ты меня хочешь или хочешь отомстить своей жене таким образом. Я не дурочка, Андрей.
– А я не сволочь, которая будет мстить одной женщине, заводя отношения с другой. И ты сама говорила про "родство душ",– он перевёл разговор и вдруг улыбнулся с той редкой тёплотой, которая сводила Веру с ума.
– Родство душ не всегда подразумевает секс. Было бы тебе известно.
– Так, значит, НЕТ?
– НЕТ.
Прищур, сердитое молчание, её беззащитность под осуждающим взглядом, а потом громко захлопнутая дверь сообщили ей со всей жестокостью: "Это конец".
Но она ещё надеялась на чудо, которого так и не произошло.
***
Андрей пропал, перестал брать Веру даже на совместные вечерние прогулки с Дунечкой, заставляя скучать по ним обоим. Пытаясь хоть как-то облегчить детские горести, она, в своё время, вобрала их в себя, тем самым сроднившись с ребёнком и не заметила , как согрелась от этого маленького горячего сердечка. И порой, прогуливаясь по торговому центру в обед, заходила в детские отделы, задерживала взгляд на одёжке или игрушках, не смея купить что-нибудь невпопад, зная, что малышка ни в чём не нуждается, но в то же время пытаясь хоть как-то вещественно выразить свою нежность.
Вспомнился конец июня. Вольские чуть не каждый день встречали её около офиса и сотрудники уже перестали смотреть на троицу, удивлёнными глазами. Они ходили в парк, стояли, обнявшись, с Андреем за ограждением, пока Дуняша каталась в вагончиках, кружилась на каруселях, прыгала на батутах, управляла лебедем на воде. Но самыми приятными были прогулки по Каме на теплоходе. Малышка порой игнорировала голос отца, прижималась к Вере, забираясь к ней на колени, а один раз уснула у неё на руках и во сне сказала: "Мама", вызвав тем самым влажный блеск в женских глазах. Вера прижалась губами к мягкой тёмноволосой макушке и погладила загорелые ножки, выглядывающие из-под платья, а. Андрей нахмурился и отвернулся.
***
Рабочий день закончился и Вольский уже на ходу одевал пиджак, стремясь поскорей сесть в машину и по привычке отправиться за Дуняшей, а потом к Вере. Осознание, что некуда сегодня спешить заставило его становиться как раз напротив стола секретаря.
– Андрей Павлович...
Он повернул голову и воззрился в непонимании на Катерину.
– Что-то не так?
– Почему ты так решила?
Она молчала.
– Всё нормально,– он уже не спеша направился в сторону лифта. Дуняша была у родителей, а Вера... Вера сказала своё окончательное "Нет" и больше он упираться не собирается. Сколько можно?
Катерина шмыгнула в кабинку лифта в последний момент и теперь смотрела на него встревоженным взглядом.
– Подвезти?
Ехать было недалеко. Вольский наклонил голову, разглядывая дом, в котором жила теперь Катерина. Он был благодарен ей, что она бросила всё и приехала сюда за ним.
– Зайдёте? Хотите посмотреть: как я устроилась?
Он никуда не спешил. Некоторая странная отстранённость от действительности, которая накатилась на него после ссоры с Верой, должна была пройти. Надо потерпеть.
– Пошли,– попытался улыбнуться.
Сев через час в машину, Вольский тут же забыл про чистенькую и уютную квартирку Катерины, а вспомнил Верину. Почему– то именно там ему было хорошо. А Катя? Славная девушка, гостеприимная хозяйка и даже, может быть, излишне внимательная сегодня. Или ему показалось?
***
Вера встала пораньше и решила посвятить два дня собственной внешности. Суббота-любимая баня, воскресенье – стрижка, маникюр, педикюр. Она отправилась знакомым маршрутом через полгорода, поглядывая в окно на небо, которое сегодня развлекалось, вредничая и натягивая периодически на солнце тонкое покрывало облаков. Нина Захарова составила ей компанию, и они побаловали себя жаркой парной, божественным кофейным скрабом с мёдом и персиковым маслом, прохладой небольшого открытого бассейна (это было круто после парилки), который был устроен смежно со стеной бани, и вода в котором не замерзала даже зимой.
Высушив волосы и сидя в уютном кафе, расположенном в просторном уютном холле этой волшебной баньки, и попивая зелёный чай с жасмином (и только его после такого праздника тела), разомлевшие и благодушные, они продолжили по-доброму сплетничать. Новостей было немного, но все их следовало обсудить, поохать и посмеяться.
– Даша?– Нина улыбнулась,– Дарья потихоньку бузит, так, для настроения. Никитин реагирует на это с насмешливым пониманием. Артём растёт. Дом ещё отделывают, да Дарья к нему потеряла интерес. Говорит, что место ей не нравится,– Нина улыбнулась.– У Татки как?
– У Тарасовых обычная веселуха, но и следить за моим душевным состоянием у Татки тоже остаётся время.
– Про тебя Вольский спрашивал,– намёк издалека и вопросительный взгляд, на который не был получен ответ, и разговор тактично переводится на нейтральную тему.
Рассказ Нины о проведённых с сыновьями майских праздничных днях у моря, разбередил тоску по настоящему солнцу. Пора было подумать об отпуске. Особого графика в конторе не было – всё зависело от загруженности работой. Если всё– таки откроют Египет, то Красное море в октябре, но, скорее всего, придётся удовлетвориться Турцией в сентябре. Были и другие варианты, но Вере понимала, что придётся как-то увязывать желаемое: продолжительность, дальность перелёта и стоимость отдыха, понимая, что " не три горошка на ложку", а всего лишь только два.
Обыденность начала её заедать: Татка была всё время занята, снова захотелось обновления в жизни. Может сменить работу? Уехать из города? Податься в столицу? Одиночество как-то неприятно начало царапать её душу. Приличные свободные мужчины не столпились за её спиной. Тима не в счёт. Про Вольского вспоминать не хотелось. К тому же он не звонил, не появлялся и никак не проявлял себя. Нина Захарова рассказала, что у него не всё гладко с бизнесом, от прежнего директора филиала остались "хвосты", и он их сейчас распутывает.
Глава 13
В конце рабочего дня Лариса попросила подбросить её до детского сада, и Вера уже устроилась на привычном месте в машине, открыла дверь, заполняя салон уличными шумами, и запахами. Лариса шла следом, но где-то всё-таки притормозила. Могла и к бывшему мужу в кабинет зайти. История этих двоих была банальна до скуки для постороннего глаза, но болезненно грустна для тех, кто был в курсе. Лариса не была сногсшибательной красавицей: невысокая крепенькая шатенка с серыми умными глазами, она проявляла завидную настойчивость на пути к поставленной цели. А целью являлся Алексей Архипов, который был, вообще-то, не прочь, но не готов к чему-то большему, чем недолгая интрижка. Где это Вера читала? "На самом деле женщина выбирает мужчину". Выбирать можно – никто не запрещает. Можно даже очень настойчиво "выбирать". Только что из этого получается? Вот и у этих двоих получился Антошка. А дальше? Дальше мать-одиночка с сумасшедшей любовью к сыну и бесконечными обидами на того самого, которому она "отдала всю свою любовь, а он?" А он и не любил никогда.
Лариса, запыхавшаяся и с виноватыми глазами, села назад.
– К Лешему заходила?
Приятельница только кивнула и отвернулась к окну, не желая продолжения разговора. По её настроению можно было сразу догадаться, чем он закончился.
– Не захотел Тошку на выходные забрать?– всё было понятно.
– Да. У них с Кирой свои планы.
– И ты строй свои планы, кто мешает? Сын твой. У вас тоже семья.
– Он одумается.
Возражать что-либо было бессмысленно. В очередной раз вспомнился Вольский. Тот тоже, наверное, думал сначала, что Арина одумается.
Высадив приятельницу у фигурной решётчатой калитки ограждения детского сада, Вера ещё раз подумала: "А не направиться ли на пляж (купальник, полотенце и сарафан лежали в пакете, в багажнике машины)", но глянув на часы, решила, что всё-таки уже поздновато и направилась домой.
Двор пах разогретым за день асфальтом; звучал скрипучими качелями, детскими голосами и заботливо одаривал людей тенью старых тополей. Соседка, только что вышедшая из подъезда улыбнулась:
– Верочка, ягодок не надо на варенье? У меня большой урожай, так отдам, а то жалко, пропадут.
– Ой, тёть Ир, я с удовольствием, когда зайти?
С соседкой они сошлись после того, как Вера приютила её кота, который потерялся по пути на дачу. Как животина нашла дорогу обратно – одному Небу известно. Правду говорят: "Собака привязана к хозяину, а кошка к дому". Рыжий пришёл к подъезду такой грязный, облезлый и голодный, что его пришлось мыть, а потом неделю откармливать.
– Вера ...– красивая блондинка, одетая в белое платье, всё из шитья, кружева и батиста, подошла, внимательно рассматривала её.
Тётя Ира тактично отошла, оставив молодую соседку в явном недоумении.
– Мы знакомы?
– Нет, но мне надо поговорить с Вами. Я Арина Вольская – жена Андрея,– она не сказала "бывшая".
Вера не сразу осознала, что стоит столбом и молчит до неприличия долго.
– Арина?-тихо-тихо и потрясённо.
– Можно нам поговорить где-нибудь в тишине?– мягко, но настойчиво.
– Что Вас привело ко мне?– они устроились в старых креслах на солнечной лоджии, поставив босые ноги на нагревшийся за день светлый деревянный пол.
– Я знаю, Вы встречаетесь с Андреем. Я хочу вернуть дочь и увезти её с собой, помогите мне.
– Что я могу сделать? На Андрея я не имею никакого влияния, и мы с ним уже не встречаемся. Почему бы Вам не поговорить с ним, с его родителями, с его близкими друзьями. Поверьте, я абсолютно ничего не смогу тут поделать.
– Его родители считают меня легкомысленной особой и полностью на его стороне. А Андрей ни за что не даст мне увезти дочь в Финляндию. Я думала, что у Вас с ним всё серьёзно, и тогда бы он как-то успокоился, смог бы меня простить и пойти мне навстречу,– она объяснила ситуацию совершенно спокойно.
– Как Вы меня нашли?– вся эта история была настолько неприятна, что Вера пыталась как-то отойти в сторону, чтобы даже краем не касаться этих разборок между мужем и женой, пусть и бывшими.
– Люди, которых нанял мой друг, наблюдали за Андреем.
Как всё просто у неё. Выследить постороннего человека и просить его вмешаться во внутрисемейные разборки. И ни капли смущения.
– Дуняша очень скучает,– как бы ни тягостен ей был этот разговор, но Вера должна была это сказать.
– Я тоже скучаю по ней, но случилось то, что случилось. Я влюбилась в Арво, а потом мне стало уже всё равно, только бы быть с любимым мужчиной. С Вами такого не бывало?– внимательный взгляд и ни капли сожаления в голосе.
– А Андрей? Вы его любили?
Арина отвернулась и устало вздохнула.
– Пока я не встретила Арво, казалось, что люблю, – она замолчала и, бездумно сорвав листочек с цветущей рядом в большом напольном горшке фуксии, начала его скручивать.– Вера, Вы же взрослая женщина и должны понимать, что в жизни такое встречается сплошь и рядом. Помогите мне, ведь какие-то отношения Вас связывают с Вольским. Уговорите его. Мы с Арво проделали не ближний путь сюда, и уехать с пустыми руками для меня совершенно невозможно. Я хочу забрать ребёнка с собой. Андрей специально увёз Дуню в такую даль, чтобы сделать мне больно. Он мстит мне.
– Почему Вы не подумали о ребёнке раньше, ведь Вы же ещё и мать,– вот Вера и произнесла то, что вертелось на её языке.
– Меня понесло. Я никогда в жизни так не любила, вся горела тогда, мчалась на свидания, забывая обо всём. Если Вы ничего подобного никогда не испытывали, то не поймёте меня,– нотки ничем неприкрытой обиды послышались в голосе гостьи.
– А если Вам жить в Питере? Ведь, насколько я знаю, дело именно в том, что Андрей не хочет отпускать Дунечку из России.
– Арво не согласится. Да и жизнь в Финляндии гораздо приятнее, к тому же мы собираемся перебраться в Швецию.
– Получается, что Вы сами отказались от ребёнка в пользу друга и подписали документы. Я не имею права судить, просто поймите Андрея и пожалейте дочь. Они оба любят Вас,– Вера вдруг поняла, что они с Ариной говорят на разных языках.
– Я тогда была сама не своя, да и Арво не особенно хотел чужого ребёнка, он думал, что я ему рожу родного. А теперь...я его уговорила. Андрей забудет меня. Вот хоть с Вами. А Дуня очень скучает и я по ней тоже.
– Я ничем не могу Вам помочь.
Арина обувалась медленно и, уже прощаясь, произнесла:
– Пожалуйста, уговорите его. Хотите, я заплачУ Вам. Сколько Вы хотите? Возьмите ребёнка погулять и передайте мне. Я не могу её забрать у свекрови, пробовала – ничего не получилось, только Дуню расстроила. Помогите мне, мы с Арво вывезем её отсюда на машине.
– А документы?– Вера ужаснулась.
– Есть варианты,– Арина вдруг осеклась, встретив ошеломлённый взгляд, и захлопнула дверь.
"Я не буду об этом думать, не буду. Это не моё дело. Пусть разбираются сами. Я не хочу в этом участвовать никак...."– весь вечер приходилось переключать мысли на другой лад. Мать их так! Почему нельзя договориться? Или это она сама неживая и никогда не любила, забыв обо всём, так, как эта Арина? Почему она не может понять эту женщину? Или это ревность?
***
Андрей ворвался к ней в квартиру ураганом.
– К тебе Арина приходила?
– Хорошо у тебя разведка работает!
– Вера, я не шучу. Арина довела мать до сердечного приступа, Дуняшу до слёз и попробовала утащить её силой, потому что отец не отдал её ей и предложил дождаться меня. Со мной не захотела встречаться, теперь к тебе пришла? Какого х*ра ей надо? Что она говорила?– Вольского было не узнать: вместо спокойного, всегда уравновешенного мужчины, сейчас по её квартире метался дикий зверюга. Остановился, наконец, и тряхнул её за плечи, – говори!
– Просила посодействовать и уговорить тебя отдать ей Дунечку.
– Всего– то!– он потащил Веру и усадил на диван.– Запомни, ты тут никак не участвуешь, и никаких Арининых адвокатов я в своих делах не допущу. Уяснила? Моя бывшая жена умеет уговаривать. Я видел этого Арво. Любовь там? Чёрта с два. Он старше её почти на двадцать лет, устраивает выставки художников по всей Европе – вот на что она надеется. Непризнанный талант, бл*ть, на родине. А он, думаешь, женится на ней? Она за меня вышла из-за денег, но любовь изображала вполне убедительно. Приехала в Питер из Вологды, окончила Репинский институт и занялась "творчеством", а потом обиделась, что не поняли её и начала искать пути пробиться по-другому. Я еле уговорил её родить ребёнка.
– Я не знала,– Вера с трудом приходила в себя.
– А я никому и не рассказывал об этом,– ответил Вольский зло и вышел на лоджию.
– Но ты же любил её?– она встала рядом и тихонечко погладила по плечу, желая как-то приглушить его боль, чем-то утешить. Бедный мужик. Вот каково это понимать, что с тобой жили по расчёту?
– Любил вначале. Потом всё ушло. Когда пришлось укладывать самому Дуняшу спать, а она приходила за полночь, проводя весело время на тусовках. Я сначала терпел из-за дочери, Дуняше было в то время чуть больше двух лет, потом поставил условие, она притихла на время, пока не встретила Арво.
– Андрей, а зачем ей Дунечка сейчас?
– Думаю, что всё более, чем прозаично-деньги. Будет получать алименты, да и меня ребёнком можно шантажировать.
У Андрея ещё было много чего рассказать, но он промолчал.
– Ты не отдашь ей дочь?
– Сомневаешься в этом?– Вольский повернулся и даже сердито прищурился.– Я бы ещё пошёл на это – всё– таки мать, хоть и непутёвая, но только, чтобы Дуняша была всегда перед глазами.
– А если она её выкрадет?– Вера похолодела.
– Это не так просто отсюда сделать. Думаешь, я зря уехал из Питера?
– Частный самолёт.
– Вряд ли. К тому же я уверен, что Дуня ей сейчас не очень то и нужна. И идея не сама собой зародилась в Арининой голове. Она хочет поторговаться.
– Но ты ведь не настолько богат, чтобы она могла рассчитывать на особо большие деньги?– в голосе слышалась надежда.
Вольский усмехнулся:
– Сколько бы ни было, я заработал их сам, кувыркаясь в этом бизнесе, набивая шишки, теряя и приобретая. И теперь работаю, потому что понял, что за каждой мелочью нужен пригляд. Я тебя прошу, не поддавайся на её уговоры,– закончил устало.
– Никогда,– Вера сказала это тихо и встала рядом, раздвинув рамы. Солнце садилось, отражаясь в окнах соседнего дома, на детской площадке ещё резвилась шумная ребятня, родители приглядывали за чадами, поворачивали головы в сторону хозяев, выгуливающих своих собак, хотя те культурно доставали из карманов пакеты и прибирали за своими питомцами.
– Растёт город. Думал на время здесь обосноваться, а сейчас хочу остаться насовсем, в Питере оставлю филиал,– Андрей повернул голову и с улыбкой окинул взглядом присмиревшую женщину. Она потухла глазами, немного прибитая его откровениями, и теперь прислонившись к ограждению, смотрела в сторону практически полностью застроенного многоэтажками холма, который виделся между домами. Вольский помнил, что ещё лет десять назад тот район считался отдалённым.
– Это твоя квартира?– пора было отвлечь Веру от неприятной темы, вытащив её из этой удручённой задумчивости.
– Теперь моя.
– А муж?
– Объелся груш.
– Я серьёзно, Вера.
– Он жил у меня. Это ведь удобно, правда? Накормят, приголубят, спать уложат. Живи-не хочу.
Последние слова показались вдруг не совсем справедливыми. Всё– таки Тима, какой бы он не был засранец, любил именно её, и в его глазах отражалась только она сама, его жена. Сильные руки гладили только её, и самой Вере даже по случаю и сдуру в голову не залетала мысль, что ей изменяют. По крайней мере, подозрений у самой Веры никогда не возникало.
– Именно поэтому вы расстались?
– Этого мало?
– Ты его не любила,– это было спокойное утверждение.
– Что? Откуда ты это взял?– Тиму стало жалко. Почему это не любила? Любила....
– Когда любишь – отдаёшь, не задумываясь,– Андрей заложил ладони под мышки и смотрел в небо.– Красиво. Хочу домой.
– Милости просим.
– Докажи.
Она выставила глаза, сбитая с толку его переменчивым настроением. Сейчас это снова был тот Вольский, который предлагал ей контракт.
– Ээээ.. ты о чём?
– Договор в силе?
– Андрей, ты ...ты....
– Сладкая,– было последнее слово, которое он сказал и которое она услышала. Время пришло, и оба это почувствовали.
Было хорошо. Вольский не торопился и был сегодня очень нежным, и Вера поплыла в этой его ласке и мужском урчании. Сопротивляться больше не хотелось и фраза: "Чего уж теперь",– как никакая другая, отражала её теперешнее состояние. Пальцы вцепились в жёсткие волосы на мужском затылке (приятно), ветерок, влетевший в пространство лоджии, охладил спину (щёкотно).... Что? Она помотала головой. Они стояли на лоджии, оба почти уже голые и целовались...
– Андрей....там люди.
– Да, сладкая,– и уже крупные руки подхватывают её под попку и несут в спальню.
Прохладные простыни, опускающийся на город вечер, и странное ощущение правильности происходящего. Как долго они оба этого ждали. Как уютно устроились её пятки на его талии, как по– хозяйски обращается он с её телом, как всё красиво и неторопливо, как будто они знают друг друга тысячу лет и разговаривают сейчас не только телами, но и душами, сердцами...
Она проснулась, потому что стало холодно. Вольский нагишом широко раскинулся на её постели, и одеяло оказалось под ним. Она прошла на лоджию, задвинула рамы и, вернувшись в спальню, постояла рядом с кроватью. Мужчина смотрелся вполне органично на её просторной постели. Вера попробовала вытащить из-под него одеяло, чтобы укрыться.
– Замёрзла?– глухо и сонно, протянул руки и, не глядя, уложил рядом, обнял двумя руками, закинул ногу через её бёдра, промычал что-то нечленораздельное и снова уснул.
***
– Что? Ты с ним переспала? Совсем умом тронулась? – Татьяну выпустили "на волю". Приехали свекровь со свёкром и занялись внуками, отправив её из дома "погулять".
– Ты же сама советовала,– Вера даже обиделась. Она и так тянула с признанием, сколько могла, как будто боясь сглазить.
– Да, советовала. Но это было раньше. А сейчас ....так-так-так,– непонятно было к чему относилась последняя фраза. Татка вертела в руках плечики с платьем, приложила к подруге,– нет, не твой цвет,– приложила к себе,– нет – не моё. Она была чуть ниже среднего роста, но необычайно гармонично сложенной – этакая изящная статуэтка с гордым взглядом и царственной походкой. Вот уж Юрочке пришлось потрудиться, чтобы отвадить от неё всех соперников! Зато сейчас Татка была в его полном и безусловном владении.
– Мне ничего не надо,– Вера попятилась, поняв, что подруга решила обновить ей гардероб.
– А кто тебя спрашивает? Надо, Вера, надо. И бельишко сейчас прикупим, всё-таки ты любовника завела. Обожаю тратить чужие деньги,– Татка была в своей стихии.
– Ты же сказала: "Низзя".
– Ты же всё равно не послушаешь,– это было правдой.– Вот. Вот оно-обалденная берлинская лазурь – обожаю этот цвет,– Танька ворковала над сумасшедше красивым льняным платьем. Ещё больше Веру поразила цена.
Деньги с карты, которую ей дал Андрей, она стеснялась тратить. И так, расставив все точки в их отношениях и появляясь в её квартире "на законных основаниях", Вольский принялся сразу наводить там свои порядки. Первым делом притащил тостер и кофе-машину, потом повесил морину на стену, которую они с месяц назад приметили в художественном салоне. Недавно перед рестораном, достал из кармана вытянутой формы бархатный футляр, извлёк оттуда массивный золотой браслет и защёлкнул его у Веры на руке.
На её удивлённый взгляд был ответ:
– Это типа наручников, чтобы не сбежала.
Шутка получилась не очень весёлой.
–А если я его нечаянно потеряю?– с подковыркой.
– Купим два. На каждую руку. Для надёжности,– эти слова были произнесены уже совершенно другим голосом, и Вера притихла в крепких объятиях.– Всё ещё сомневаешься?
– А сам -то ты уверен?
– В тебе или в себе?– он несколько в сторону ушёл от вопроса.
– В том, что хочешь именно таких отношений?
– Для меня всё идеально,– короткий поцелуй в волосы,– поторопись, столик заказан на восемь часов.
– Быстренько примерила,– приказала Татка и задёрнула шторки, оставив Веру один на один с этим искушающим платьем.
Оказавшись в примерочной кабинке, Вера неожиданно вспомнила тот разговор с Вольским. Светлого настроения ей это не прибавило и даже собственное утешение, ставшее привычным: "Чего уж теперь",– не могло унять чувства зыбкости настоящего.
Мобильник запел голосом Егора Крида : "....Если ты меня разлюбишь...".
– Я на шопинге с Таткой,– Вера стояла в одном белье, разглаживая морщинки на уже снятом платье, висящем на плечиках, от которого не могла отвести глаз. Хочу!
– Где? Я подъеду.... Поможешь мне выбрать что-нибудь для Дуняши.
– Андрей, это Таня, моя подруга детства. А это – Андрей Вольский.
– Ага. Вот Вы какой,– Татка любила немного озадачить мужчин.
– Нравлюсь?– вот уж неизвестно кто сейчас больше позабавится.
