Текст книги "Ведьма с украденным именем (СИ)"
Автор книги: Анна Муссен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 5. Печать некроманта
Не открывая глаз, Мария попыталась сглотнуть, но во рту было сухо и горько. Ей захотелось откашлять скопившуюся в горле слизь, но стоило ведьме напрячь горло, как по нему от желудка стала подниматься тошнота. Голова начала раскалываться, кости в руках и ногах заломило. Тело лежало на чем-то жестком, но в отличие от земли все же мягком. Сразу же промелькнула мысль о том, что это матрас. А значит, она была на кровати.
Вот только где была эта кровать?
Почувствовав что-то влажное и холодное в своей ладони, Мария все же открыла глаза.Сероватый потолок над ней закружился. Издав звук, похожий на скрипучий стон, ведьма попыталась перевернуться на бок, но ее ноги оказались чем-то придавлены, и у нее не получилось повернуться.
– Фыр!
«Фыр?..»
Так фырчали лисы.
«Лиса?..» – вяло подумала ведьма, а после перед ней появилось лицо того, кого она пыталась отыскать на протяжении последних месяцев.
– Тмин! – воскликнула Мария, резко сев на кровати.
Матрас под ней продавился. Пружины напряглись и скрипнули.
Мария опустила взгляд на свои ноги. В них, свернувшись калачиком, лежала рыжая лиса. Она навострила темные ушки, передернула усами и снова фыркнула, взмахнув пушистым хвостом.
– Лиса.
Мария протянула к ней руку. Лисица доверительно подставила голову и сама дернулась вперед, чтобы приблизить момент прикосновения пальцев ведьмы к своей макушке.
– Прости меня. Я сейчас же все исправлю.
– Фыр!
– Не сейчас.
Яр сидел в кресле, закинув нога на ногу, и пытался придать своему помятому виду свежести и бодрости. Сколько он просидел в этом кресте, Мария знать не могла, но еще недавно чародей определенно дремал и лишь ее выкрик разбудил его.
– Сначала ты расскажешь мне свою версию того, что произошло на станции.
– Что значит «свою»?
Мария огляделась.
– И где я?
– В Министерстве.
– Но я же была…
– Это было несколько дней назад, – произнес Яр. – Все это время ты спала.
– Спала, – одними губами произнесла Мария, глубже опуская пальцы в пушистый рыжий мех. – Потерпи еще немного. Я верну твое тело.
Лиса в ногах Марии завертелась и коротко фыркнула.
– Мария, расскажи мне о том, что произошло. И я хочу знать все о колдуне, напавшем на тебя.
Яр посмотрел на Марию таким взглядом, что ей захотелось выйти из комнаты и как минимум неделю не встречаться с чародеем. Этот взгляд был отчасти презрительным, отчасти обвиняющим и каким-то еще, но Мария не смогла дать ему описания. Яр наклонил туловище вперед и, поставив локти на колени, сцепил пальцы в замок, положив на них подбородок.
– Я слышал начало вашего разговора, – произнес он тоном, с каким разговаривали лишь верховные маги.
Спокойным. Серьезным. Без лишних эмоций.
– Вы знакомы.
– Знакомы, – не стала врать Мария.
– И?..
– И на этом все.
– Нет не все, Мария.
Яр поднялся с кресла.
– Если бы дело было только в тебе, то я не стал бы расспрашивать. Но ты получила приказ доставить Лавра в Министерство, и темные маги попытались выкрасть его у тебя из-под носа. И, обращаю твое внимание, с одним из этих темных магов ты знакома. Я бы даже сказал, что близко.
Лиса ткнулась мордочкой в ладонь Марии. Успокаивающе лизнула ее пальцы.
– Мария.
Яр шагнул вперед.
Он был одет в характерную для верховных магов одежду в бело-голубых оттенках. С плеч свисала длинная синяя мантия, лишь чуть-чуть не достигавшая пола. Мария всегда считала, что сохранение мантий в одеждах верховных магов – как отголосок времен первородных магов – не более чем чья-то глупая шутка.
Настолько этот элемент одежды казался ненужным барахлом.
Волосы у Яра были цвета спелой пшеницы, длинными и достигали лопаток. Так у верховных магов было принято. Получив статус «верховный маг», мужчины и женщины больше не имели права стричь волосы. Считалось, что если их укоротить, то все знания и силы, которые были впитаны ими, исчезнут, и маг станет слабее.
Сев на край кровати, Яр взял руку Марии в свою. Ее пальцы были холодными. Ногти коротко обстрижены. Множество колец, которые он зачаровал для нее, были для Яра неким доказательством того, что Мария всегда находилась под его защитой.
Пусть эта защита и не была такой, какую он хотел бы ей дать.
– Я не враг тебе, – сказал он. – Изла я тебе не желаю.
Яр дотронулся второй рукой до того места, где на коже Марии багровела печать некроманта, поставленная его учителем два года назад. В районе солнечного сплетения, там, где по поверьям, жила душа.
– Со дня смерти учителя Ильдара прошло четыре месяца. Это чудо, что печать все еще есть, ведь его душа и его магия уже исчезли из этого мира.
– Печать тоже исчезает, – призналась Мария, накрыв ладонь Яра своей.
Сквозь одежду она почувствовала тепло, исходившее от его пальцев.
– И ты этого не изменишь.
Лиса по-хозяйски перешла с ног Марии на колени чародея и не то дружелюбно, не то поддерживающе, завиляла хвостом. Яр почесал ее за ухом, а затем погладил по темной мордочке.
– Ты должна сказать им спасибо.
– Им?
– Да, «им», – сказал Яр, заглянув под кровать. – Эй, вылезай уже оттуда, хватит стесняться. Мне и одного ранимого фамильяра с головой хватает. Двух я уже не выдержу.
Из-под кровати, пыхтя и поскуливая, вылез огромный, короткошерстный черный пес. С мощной грудной клеткой, лапами, на которых виднелись жилы. Его уши чуть свисали по бокам, хвост был купирован.Потянувшись, пес зевнул и, обернувшись к Марии и Яру, глухо гавкнул, завиляв хвостом.
– Пес? – наклонившись к полу, произнесла Мария. – Почему ты?.. Ох, прости меня. Как только смогу, я верну вам тела.
Пес вновь гавкнул, одобрив такой план.
– Он был уже в Министерстве, когда ты связалась со мной. И когда связь прервалась, – начал Яр, – я решил перекинуть его к тебе с помощью путеводного зеркала. Правда тогда он был не в таком виде.
Мария вытащила из-под одеяла ноги и опустила их на пол. Пес тут же подошел ближе и потерся мордой о ее коленку. Ведьма погладила пса по голове.
– Таким же способом вы и вернулись обратно. Это перемещение отняло у меня много сил.
– А что насчет Совы? – спросила Мария у Яра. – Где он?
– Он забился от меня на чердаке министерской библиотеки и отказывается выползать обратно. Кажется, он только тебе доверяет.
Мария вздохнула.
Все три ее фамильяра были настолько раздражительно разными, что иногда она не понимала, как вообще умудрилась заключить с ними контракты. Внезапно пес дернулся и зарычал, глядя на дверь. Шерсть на его холке вздыбилась, было видно, как напряглись мышцы на его шее.
Яр встал с кровати и, подойдя к двери, резко открыл ее.
На пороге, на коленях, оперевшись руками о пол, их разговор подслушивал Лавр. Колдун зарделся, пойманный с поличным.
– Я…очки уронил…– попытался он оправдаться.
Но ни Яр, ни Мария ему не поверили.
– Входи,– улыбнулся юноше чародей. – Но в следующий раз, когда будешь подслушивать кого-то, используй скрывающее заклинание. Это увеличит твои шансы раздобыть нужную для тебя информацию.
– Спасибо за совет. Я учту его в будущем.
Лавр поднялся с четверенек и вошел в комнату. Пес, еще немного порычав, успокоился и улегся у ножки кровати. Лиса приветственно фыркнула и спрыгнула на пол.
– Это профессор Рапоса, да? – спросил Лавр, крепко сжав в пальцах душку очков. – Она Ваш фамильяр?
Мария кивнула.
– Теперь понятно, почему у профессора была такая странная душа.
– Странная душа? – спросила у него Мария. – Что это значит?
– Это та причина, по которой Лавра и пригласили в Министерство, – ответил вместо колдуна Яр. – Ты была права, Мария, когда говорила, что одного таланта недостаточно, чтобы получить приглашение от верховных магов. Здесь нужно кое-что другое. Особенное.
Пес вытянул вперед лапы и положил на них массивную черную голову. Зевнув, он, широко расширив пасть, высунул розовый язык и показал Лавру белые клыки. Внутри его небо было таким же черным, как и короткая шерсть, покрывавшая его тело.
– Он тоже Ваш фамильяр?
– Да.
– Невероятно.
Лавр был по-настоящему удивлен.
– А где третий? Их же три.
– А третий обижается на весь мир на чердаке, – сказала Мария. – Увидишь его позже.
Лавр кивнул.
Мария пригляделась к колдуну и заметила, что теперь его одежда ничем не отличалась от одежд молоденьких прислужников, принимаемых в Министерство в качестве помощников верховных магов. Штаны и рубаха, подвязанная на талии поясом, расшитым золотыми и серебряными нитками, были белыми.
– Расскажи мне об этой особенности, из-за которой тебя сюда пригласили, а темные маги хотели тебя украсть.
Лавр неуверенно взглянул на Яра.
Можно ли было рассказывать об этом Марии? Или же он должен был хранить это в секрете ото всех?
– Покажи ему, – произнес Яр, ткнув себя в грудь большим пальцем, – и он все тебе расскажет.
Мария подняла вверх майку и, оголив живот и ребра, не испытав при этом, в отличие от Лавра, ни малейшего смущения, показала колдуну свою печать. Багровая метка, не то выжженная, не то все еще кровоточащая, одним своим видом вызвала у юноши холодный озноб.
– Печать некроманта, – тихо произнес он. – Я читал о них в закрытой секции. Так Вы, в самом деле, мертвы?
Мария опустила майку обратно.
– Древний закон гласит: «Имя души своей не смей никому говорить», – начала Мария, посмотрев на свою ладонь. – «Иначе пламя потухнет. Иначе падут небеса». Как думаешь, что это значит?
– Это предупреждение, – не колеблясь, произнес Лавр.
– Верно. Но от чего оно предостерегает? Что означают слова? Если с первой частью все ясно, то что со второй? Какое «пламя» потухнет? Какие «небеса» падут? Что ты об этом думаешь?
– Я…
Лавр беспомощно посмотрел на Яра, но тот, усмехнувшись, лишь пожал плечами, мол сам думай, у тебя же спрашивают. Посмотрев вниз, Лавр встретился взглядом с лисицей, а после и с псом. Казалось, будто фамильяры ждали от него ответа, но сказать колдуну было нечего.
– Я не знаю. Простите.
– Тут не за что извиняться, – поддержал его Яр. – Если бы на этот вопрос был ответ, Мария бы тебе его не задала.
– Наши тела лишь сосуды, – сказала ведьма, опустив взгляд на свои ноги. – А наши души способны перерождаться тысячу раз. Кем мы были в прошлом? Кем станем в будущем? На эти вопросы у нас нет ответов, но мы не сомневаемся в том, что после того, как умрем, наша душа найдет себе новый сосуд, и мы вновь будем жить. Два года назад я нарушила закон Первородных и умерла…но не переродилась.
– Из-за печати некроманта? – догадался Лавр.
– Именно.
– Эту печать на тело Марии нанес мой учитель, – сказал Яр, вернувшись к креслу. – Потому что он понял, что если не сделает этого, Мария умрет навсегда.
– Почему?
Лавр ничего не понимал.
– Наши души перерождаются. Ведь даже Первородные раз в несколько столетий возвращаются к жизни. Как же так?..
– Расскажи мне, что в тебе особенного? – прервала его Мария.– Почему Министерство заинтересовано в тебе?
– Я вижу то, чего другие не видят, – начал Лавр. —У мертвых на шеях черные обручи – знак того, что в теле нет души. У живых этого обруча нет. У первородной души… – Лавр посмотрел на Яра, – как у верховного мага Эдгара, обруч белый.
– Понятно.
– Правда? – Лавр удивился. – Вот так просто?
– Да. Ничего сложного, хотя я и не понимаю, какой толк от твоих глаз. Скажи мне лучше, почему ты сказал, что у Лисы душа странная?
– Потому что на шее профессора Рапоса обруч был серым, – ответил колдун. – Когда я впервые увидел ее, то испугался, потому что не понимал, что это значит. Я старался избегать профессора, чтобы не пугать самого себя…
Лисица подошла к Лавру и потерлась боком о его икры.
– А когда увидел Вас, живую, но с черной меткой…
Мария вспомнила, как при первой их встрече Лавр вскрикнул, только посмотрев на нее.
– Оживший мертвец! Я и подумать тогда не мог о некромантии. Но теперь мне все ясно. В Вашем теле нет души, поэтому на Вас есть черный обруч. А у профессора Рапоса душа…я предполагаю, что душа у нее искусственная, ведь у животных душ нет.
Лисица, казалось, засмеялась.
– Создание души – как и вся некромантия – запрещены законами Министерства. Верховный маг Яр, как же так получилось, что ведьма Мария является магом Министерства?
– Везде есть обходные пути, – уклончиво ответил чародей. – Но о том, что у Марии нет душа, лучше никому не знать.
– Я никому не скажу, – пообещал Лавр. – Но как же так получилось?.. Вы умерли только из-за того, что назвали имя своей души постороннему?
– Не постороннему.
Мария взглянула на Яра.
– Своему суженному. Тмину. Колдуну, напавшему на нас на станции.
Глава 6. Обет
Два года назад
Выжженная Пустошь, несмотря на свое название, полученное – если верить архивным записям в министерской библиотеке – еще при Первородных магах, пустошью никогда не была.
Да, над территорией некогда зеленой равнины уже многие годы не восходило солнце. Серые, густые тучи срывали голубой небосвод. Птицы, да и зверье, были редкостью в этих краях, все реки и озера давно высохли. Но выжженная Пустошь никогда не была по-настоящему пустой.
Как и прежде на ее территории жили маги: волшебники и волшебницы, колдуны и колдуньи, чародеи и чародейки, ведьмы и ведьмаки. В небольших поселениях ни на секунду не потухали костры – хоть какой-то источник света в этих местах. Ютясь в ветхих домиках, промышляя убийствами и грабежами, наложением проклятий и заговорами-приворотами, местные маги выполняли самую грязную и мерзкую работу, на которую никогда бы не отважились маги из городов.
Тмин и Мария были такими же, как и их соседи.
Они не знали своих родителей, но сколько себя помнили, всегда были вместе. Мария, как и все ведьмы и ведьмаки была прирожденной знахаркой, ее зелья стоили дорого, а эффект от них никогда не разочаровывал заказчиков. Нужно было приворожить того, кто и головы в твою сторону не поворачивал? Для Марии это было плевым делом. Красивая склянка с розоватой жидкостью, один глоток, один поцелуй – пусть и против воли того, кого целовали – и твоя любовь взаимна. Нужно было отомстить кому-то? Такое зелье Мария готовила с запасом, так как тех, кто хотел мстить, всегда было больше тех, кто хотел любви.
Тмин же был искусным колдуном и с шайкой таких же, как и он, самоучек, частенько набегами грабил караваны нерадивых торговцев, смевших сокращать свой путь на границе Пустоши и земель, не пораженных тем, что на всем континенте было принято называть «остаточная магия».
Остаточная магия – это то, что оставалось в земле и в воздухе после неудавшегося заклинания.
Остаточная магия – это то, из-за чего некогда зеленая равнина стала называться выжженной Пустошью.
Остаточная магия – это то, из-за чего маги всего континента считали живущих на выжженной Пустоши магов прокаженными, заразными.
***
На выжженной Пустоши всегда пахло гарью. Этот запах был настолько въедким, что и волосы, и одежда, да даже, казалось, кожа тех, кто жил на ее территории, насквозь и навсегда пропитались им.
В уединенном месте, где их никто не мог увидеть, Мария и Тмин прильнули друг к другу, боясь и одновременно с этим желая нарушить древний закон. Тмин прошептал имя своей души первым, и Мария не смогла скрыть своего удивления: ее глаза расширились, рот приоткрылся в немом вопросе. Могло ли это быть правдой?
Марии было сложно поверить в то, что у их душ было одинаковое имя. Ведь это означало то, что они были теми, кого завистливо называли «суженными» – магами, предназначенными друг другу самим мирозданием.
– В чем дело? – обеспокоенно спросил Тмин, отступив на шаг назад.
Сердце в его груди забилось быстрее от страха быть отвергнутым. Преданным. Мария молчала, но уголки ее губ подрагивали в легкой улыбке. Ведьма встала на мыски, обвив шею колдуна руками, и прошептала ему на ухо собственное имя.
– Одинаковое?..
Теперь удивление с головой захватило и Тмина.
– Это…возможно?..
Мария, помедлив, кивнула и, радостно чмокнув колдуна в губы, произнесла:
– Видимо да.
Мария перевела взгляд на стоявшую рядом с ними Сестру. Встретить ее в таком месте было настоящей удачей, которой Тмин и Мария не задумываясь, решили воспользоваться.
У Сестры, как и было положено всем, кто вошел в сестринскую общину, на глазах была повязана белая ткань, крепким узлом завязанная на затылке. В белых одеяниях, символизирующих чистоту мыслей и невинность, сострадание и милосердие к тем, кто в этом нуждался, Сестра проводила для нее и Тмина древнейший обряд. Это была отнюдь не свадьба с гостями и празднествами, хотя Мария не отказалась бы и от свадьбы с Тмином.
Это было чем-то большим, тайным и личным.
– Нарушая закон, забывая завет, будьте готовы озвучить ответ, когда на Суде зададут вам вопрос: чью же душу съест Уроборос?
Сестра начала обряд и протянула в сторону Марии руку. Ведьма вложила свою ладонь в ладонь Сестры и поморщилась, когда линию жизни на ней обожгло кончиком кинжала, закаленного в кузнице на Медной горе. Алая кровь проступила из пореза, тонкая струйка начала прокладывать себе путь от раны до запястья, опоясывала руку до локтя и уже с него капала на черную, выжженную землю, пропитывая ее железом и солью.
Мария скривила лицо, когда порез начал пульсировать. Она подняла взгляд на стоявшего рядом с ней Тмина и через силу улыбнулась ему, ощутив себя самой счастливой девушкой на свете. Ветер развевал ее черные волосы, спутывая между собой прямые локоны.
– Я кровью скрепляю союз между вами, быть может тогда удача останется с вами.
Сестра провела острием кинжала по ладони Тмина. Колдун даже не вздрогнул, когда металл коснулся его кожи, но, в отличие от Марии, с неким любопытством, пожалуй, даже несколько детским, следил за тем, как его кровь мелкими каплями падала вниз.
Сестра подняла с земли деревянную чашу, которую Мария принесла для обряда, и стала запачканным в крови лезвием вырезать внутри нее какие-то знаки.
– Его душа – твоя душа. Ее душа – твоя душа. От к жизни к смерти и от смерти к новой жизни, и так цикл за циклом, пока будет существовать мир, вы будете искать друг друга, пока не найдет. Это станет целью всей вашей жизни. Как этой, так и всех последующих. Не будет вам счастья с другими, не познаете вы с ними и горечи. Понимаете ли вы, на что обрекаете себя и друг друга? Готовы ли вы к этому? Пути назад уже не будет.
– Да, готова, – ответила Мария.
– Да, – произнес Тмин.
Сестра попросила Марию сжать пальцы в кулак, чтобы кровь с ее ладони потекла не по руке, а в чашу, на дне которой лежала засушенная веточка молодого розмарина. Тмин сделал то же самое.
– Вскипит железо, соль осядет, смешается воедино кровь, и цикл ваш начнется вновь. И две души пусть вспомнят время, где час разлуки был далек.
Сестра провела рукой над чашей и кровь Марии и Тмина в ней начала бурлить. Большие и маленькие пузыри лопались, будто шепча заклинания, кровь загустевала, превращаясь в кашицу и приобретая черный цвет. Когда последний пузырек лопнул, Сестра попросила Тмина и Марию опуститься перед ней на колени и закрыть глаза.
Обряд подходил к концу. Оставалось только скрепить их клятвы друг перед другом.
– И в час, когда единым целым им вновь стать будет суждено, – Сестра, утопила пальцы в чаше с кровью, – они забудут о разлуке и тех, с кем время то прошло.
Указательным пальцем Сестра написала на лбах у магов знак обрядной печати.
Мария приоткрыла глаза и искоса посмотрела на Тмина, подумав о том, что все они делали правильно. А закон, запрещавший называть кому бы то ни было имя своей души, был глупостью, придуманным непонятно кем и непонятно для чего.
***
Со дня обряда прошло несколько месяцев.
Мария потянулась, разминая затекшие плечи. На столе перед ней стояло несколько чаш, лежали остатки засушенных пучков различных растений. Мария взглянула на желтые страницы потрепанной от времени книжки. Перо с чернильницей лежали рядом, но записывать новые заклинания никакого желания не было, хотя Мария и пыталась заняться этим с начала ночи.
Ведьма откинулась на спинку стула и прикрыла уставшие глаза. По полу гулял сквозняк, значит, замок в двери опять расхлябался, и она приоткрылась, пропуская в помещение холодный воздух. Поежившись, Мария решила все-таки проверить, правда ли дело было в двери или в прогнившем насквозь доме отваливалось что-то еще.
Выйдя из комнаты, служившей для нее и Тмина спальней, она оказалась в узком, пустом коридоре, соединявшем маленькую спальню с большим, просторным помещением. С каждым шагом становилось все холоднее и напряжение Марии только возрастало.
Она начала бояться.
Ее соседи не были настолько плохими, чтобы нападать среди ночи на своих, но в том, что в доме она сейчас была одна, знали все.
Входная дверь была приоткрыта – это и было причиной сквозняка.
Мария одними глазами попыталась осмотреть комнату, но в ней было слишком темно, чтобы что-то увидеть.
«Это просто чертов замок», – убедила себя ведьма, уверенно выйдя из коридора.
Подойдя к двери, она крепко схватилась за круглую ручку и дернула дверь на себя, выглянув на улицу. Холодный ветер поднял с земли пепел и пыль, пробрался в комнату и засквозил по половицам. Недалеко от дома Мария заметила сидевшего на земле волшебника, следившего этой ночью за костром. Своей сломанной волшебной палочкой он веселил отчего-то не спавших в столь поздний час детей – создавал своей магией светящихся птичек и бабочек. Об его ноги терся полупрозрачный кот – тоже создание его души.
Мария еще раз осмотрелась и, не заметив на улице ничего странного, вернулась в дом, захлопнув за собой дверь.
– Мария.
Ведьма вздрогнула, испуганно вскрикнув. Резко обернувшись, она вжалась спиной в холодную древесину двери и попыталась понять, кто позвал ее и где именно он сейчас находился.
– Прости, не хотел напугать.
Предложение было длиннее, и на этот раз Марии не составило труда узнать голос нежданного гостя.
– Тмин, – выдохнула девушка, опустившись на пол. – Какого черта?.. Это же твой дом, не прячься.
– Закрой дверь, – услышал она.
– Она закрыта.
– На засов закрой.
– Он сломан, – напомнила ему об этой неприятности Мария. – Ты обещал починить, как вернешься.
– Я вернулся. Иди за мной.
Марии хотелось огрызнуться, мол куда идти-то? Но вариантов было немного, поэтому она поднялась на ноги и уверенно – хоть ничего и не видела – пошла вперед, вновь оказавшись в коридоре, а потом и в спальне. В ней продолжал гореть маленький огонек, созданный ее заклинанием. Света от него было немного, но благодаря ему Мария смогла увидеть Тмина.
Она заметила, что в некоторых местах его одежда была разорвана. Пыль, грязь и, как показалось ведьме на первый взгляд, кровь, пропитали одежду ее возлюбленного настолько, что мягкая ткань затвердела в тех местах, где образовались темные пятна. Взъерошенные волосы, подбитая, синеющая скула, треснутая губа и безумный взгляд – лучшие признаки того, что вылазка Тмина удалась.
– Мария, это наш шанс вырваться отсюда, – сходу начал он. – Если продадим это, то нам хватит денег на то, чтобы подкупить стражников на входе в городские трущобы. А там, ты сама знаешь, смешаться с толпой труда не составит.
Тмин достал из-за пазухи грязную тряпку, обмотанную вокруг чего-то круглого. Сначала Мария и не поняла, что это была за грязь на ней, но когда ей в нос ударил запах крови и пота, ведьма поморщилась, отшагнув назад.
– Стражники и близко не позволят нам подойти к воротам, – сказала она, ожидая, когда же Тмин покажет ей украденный трофей. – Что у тебя там?
– Лучше один раз увидеть, – произнес колдун, и Мария задохнулась от восхищения, когда парень развернул тряпку. – Чем услышать это.
Темная комната наполнилась цветными бликами, словно через сотни драгоценных кристаллов прошли лучи солнца, о котором и Мария и Тмин только слышали, внимая сказкам стариков и старух. Но ее восхищение быстро сменилось страхом, когда ведьма поняла, что именно юноша держал в своих руках.
– У кого ты это украл? – шепотом спросила она.
То, что Тмин держал в своих руках, называлось «всевидящая сфера». Своего рода гадальный шар, но в отличие от своего собрата удовольствие дорогостоящее и куда более точное в плане гаданий. На всем континенте такие сферы могли быть только у двух типов магов: верховных из Министерства и богатых из благородных домов.
– Тмин, такое нельзя красть.
– Еще как можно, – не согласился с ней Тмин, разозлившись. – Сколько еще нам прозябать среди этих неудачников? Мария! И ты и я, мы рождены для чего-то большего. Лучшего! Неужели ты этого не понимаешь? Не чувствуешь?
Мария сжала губы и отвела взгляд в сторону.
– Мария, мы талантливы! Но это никого не волнует! Мы, возможно, даже талантливее большинства верховных магов, попавших в Министерство только благодаря своим связям и происхождению!
– Я с этим не спорю, – смиренно произнесла ведьма, – но все же… Кража таких вещей чревата, Тмин. Это не драгоценности и не деньги. Всевидящие сферы редки. Очень редки, и ты это знаешь. Его хозяин…
– Его хозяин уже на полпути к новому циклу, – перебил ее колдун. – Ему эта вещица больше не нужна.
Тмин осторожно перекинул сферу из одной руки в другую. Цветные блики заплясали по стенам, полу и потолку.
– А мне нужна. Нам нужна, Мария. Положи на нее свои руки и увидишь – жизнь за пределами выжженной Пустоши реальна. Мы сможешь жить так, как должны были жить с самого начала!
Тмин подошел к Марии и, оставив сферу лишь в одной руке, сжал пальцами другой запястье ведьмы.
– Увидь это своими собственными глазами и отбрось все свои сомнения. Нам никогда не накопить нужной суммы, продавая твои зелья и грабя караваны. Эта сфера – наш билет в хорошую, сытую жизнь.
Мария посмотрела на Тмина. В его глазах была уверенность. Он верил в то, о чем говорил. И проникнувшись его чувствами, Мария тоже поверила. Она кивнула колдуну и взяла сферу в руки. Тмин накрыл ее пальцы своими ладонями.
– Смотри внимательнее, любовь моя, – произнес колдун, наклонившись к сфере. – На свою будущую жизнь, которая скоро начнется.
Внутри сферы, в самой сердцевине, появился свет. Яркий и теплый, притягивающий взгляд. Мария увидела голубое небо, чистое, безоблачное. Никаких туч, никакой серости. Сквозь зеленую крону листвы просачивались солнечные лучи, и Мария буквально ощущала то тепло, которое дарило солнце всем континентальным землям, кроме прокаженной остаточной магией выжженной Пустоши.
Мария почувствовала, как ее сердце забилось быстрее от прилива какого-то глупого счастья. Она мельком взглянула на Тмина, улыбнулась ему и опустила взгляд на сферу, но только для того, чтобы в ужасе разжать пальцы и уронить ее.
Мария часто задышала. Сердце в ее груди стало биться медленней. Она отступила назад, нащупав рукой холодную стену и облокотившись об нее. Картинка, увиденная в сфере, продолжала маячить перед глазами.
– Т-Тмин, – судорожно произнесла ведьма. – Это н-не правда. Я не… Э-это… П-почему?.. З-за что?..
Тмин смотрел немигающим взглядом на подкатившуюся к его ногам сферу. Его руки пробирала мелкая дрожь. Дыхание, как и у Марии, сбилось. Свет из сферы исчез, видение растворилось, а комната вновь наполнилась разноцветными бликами.
– Тмин!.. – воскликнула Мария, требуя от него ответов.
Но колдуну нечего было сказать.
Он увидел то же самое, что и Мария.
Ее саму, лежавшую на зеленой траве, с пустыми глазами и истекшую кровью. И он увидел себя, возвышавшегося над ней и державшего в руке окровавленный кинжал с золотисто-красной рукояткой.
