Текст книги "Ведьма с украденным именем (СИ)"

Автор книги: Анна Муссен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 29

Тмин буквально ощущал, что его цикл подходит к концу. Его тело – всего лишь сосуд для души, и эта самая душа, словно песок из часов, вытекала из своего сосуда мелкими крупицами, а не сразу, в один миг, будто получая удовольствие от его мучений. С каждой прошедшей секундой Тмину становилось всё безразличнее на мир вокруг себя. Это и означало близкий конец.

Тёмное небо начинало светлеть, тьма уходила прочь, а вместе с ней гасли и звёзды и полная луна. Тмин почувствовал, как из глаз по щекам побежали слёзы. От чего? Боли он уже не чувствовал, только рана на сердце неприятно пульсировала, словно фитилёк на догорающей свече, всё державшийся за погасающее пламя, не желая оставаться без огня.

В этот момент Тмин подумал: «Мария чувствовала себя так же?»

За прошедшие два года он ни разу не позволял себе думать о том, что совершил в том лесу. Ни разу он не анализировал свои действия, не поддавался самобичеванию.

– Эй, Мария, – позвал он ведьму, продолжая наблюдать за светлеющим небом, – ты разлюбила меня?

Ведь он продолжал любить её всё это время. Тмин искренне любил эту девушку, с которой при других обстоятельства был готов прожить весь цикл и в горе и в радостях, как клялись влюблённые на своих свадьбах.

– Тот чародей из Министерства – твой возлюбленный? – спросил Тмин, вспоминая Яра. – Это с ним ты тогда говорила на…вокзале?..

Мысли в его голове начинали путаться. Он помнил, как выглядел Яр, но отчего-то не был уверен в правдивости своих воспоминаний. Может лицо, всплывающее перед глазами, принадлежало вовсе не чародею, а кому-то другому? Кому-то, кого он убил или кого обокрал?

В жизни Тмина было мало вещей, которыми он бы мог гордиться. В основном он промышлял мелкими, пакостными делами. А всё из-за того, что украл драгоценную вещь не у того мага. Да, именно после той кражи всё пошло наперекосяк. И если бы в его силах было исправить прошлое, он бы его исправил.

– Скажи, Мария, о какой жизни ты мечтала?

О той, в которой они не будут знать голода и холода, в которой будут в достатке. Все маги с выжженной Пустоши мечтали об одном и том же и Мария с Тмином не были исключениями. Они мечтали о богатой жизни, в детстве воображали себя господами в богатых домах, о которых среди местной ребятни ходили настоящие легенды, потому что о таких домах все слышали, но никто и никогда их не видел.

– Мне так жаль, Мария, – признался Тмин, повернув голову к лежавшей рядом ведьме.

Но она уже не могла его услышать.

– Какая ты жестокая, – Тмин провёл языком по пересохшему нёбу, его губы потрескались, а горло жаждало хотя бы капли воды. – Ты даже не захотела меня выслушать.

Он придвинулся к ней, и на это простое действие он потратил большую часть сил. Остаток ушёл на то, чтобы дотронуться ледяными пальцами до щеки Марии и не почувствовать от этого прикосновения ничего. Кожа Марии были отталкивающего серо-синего оттенка, с множеством морщин на лице. Её белые волосы истончились и частями выпали, обнажая макушку головы под лучи поднимающегося над садом Министерства солнца. Её тело было пустым сосудом, душа из которого вытекла давным-давно.

– Мне так жаль, Мария, – сказал Тмин, перед его глазами всё расплывалось из-за слёз.

Сейчас ему и правда было жаль. Он не желал прощения Марии, ведь за то, что он сделал, его нельзя было прощать. Но он хотел бы, чтобы Мария поняла его намерения. Поняла, что то, что он сделал, было ради неё.

Пусть со стороны так мало кому могло показаться.

– Я просто....хотел, ч-чтобы ты… Переродилась…счастливой… – сказал он, потянувшись к её губам.

Но смог ли он их поцеловать, Тмин не успел понять.

***

Пламя погребального костра потрескивало, язычки оранжевого пламени, отделяясь от огня, мерцая, потухали в воздухе. Яр немигающим взглядом смотрел на то, как два тела, обёрнутые в ткань, сгорали вдали от посторонних глаз.

Вдали от Министерства, от его «глаз» и «ушей».

– Зачем Вы это делаете? – услышал чародей позади себя, но оборачиваться на голос, пропитанный слезами, не стал.

Может от того, что не хотел смущать Лавра. Ведь все знают, что плачущие мальчишки самые ранимые маги на свете. А может, не хотел смущать самого себя, потому что слёз в его глазах уже не было, но он чувствовал высохшие на щеках солёные дорожки и ощущал жар пылающих щёк. Хотя, он мог списать всё это на жар от погребального костра. Никто бы не сказал ему о том, что это ложь.

– Зачем хороните его вместе с Марией?! – закричал Лавр.

В его голосе слышалась неподдельная злость. И отчаяние. А ещё, наверное, грусть. И, возможно, немного ненависти к самому себе. За то, что был втянут во всё это и оставлен один на один со своими чувствами и мыслями.

– Это он во всём виноват! Это его вина!

Яр был с этим согласен.

– Он этого не заслуживает! Его нужно было кинуть в канаву! Пусть бы крысы и другое зверьё обглодало его проклятое тело! Он!.. Он!..

Лавр не закончил свою мысль, поддаваясь безудержному крику.

Никогда прежде он не испытывал таких сильных, снедающих его изнутри чувств. Сколько ненависти и злости было в его сердце, хватило бы на всех тёмных магов в мире.

Яр не мог винить его в этом, он и сам был готов рушить всё вокруг себя, лишь бы дать своей боли свободу. Но Яр был старше Лавра, мудрее его и, наверное, понимал в жизни чуть больше, чем молодой колдун, чтобы поддаваться чувствам так бездумно.

– Сейчас ты меня не поймёшь, – сказал Яр, смотря на огонь.

Он старался не обращать внимания на тела, потому что знал, что от тел под тряпками уже мало что осталось. А ещё он боялся, что образ Марии, который он увидел, придя утром в сад, станет ярче, чем тот образ, который он видел на протяжении последних двух лет. Её глаза, её почти незаметная улыбка. Он помнил, как вместе с учителем нашёл её в том лесу. Почти уже мёртвую, такую одинокую, всеми оставленную. Яр помнил, какое чувство испытал в ту секунду – жалость. Да, жалость. Ему было жаль девушку, лежавшую в окровавленной одежде на холодной земле. Ведь кто-то убил её и оставил, даже не позаботился о том, чтобы придать тело земле.

Когда учитель решил нанести на её тело печать некроманта, Яр не стал противиться и отговаривать его, хоть и понимал, что некромантия для мага Министерства – табу. Но в нём взыграло любопытство, хотелось посмотреть, что из этого выйдет.

И вот что вышло. Любовь.

Яр влюбился в Марию сразу же, как только вывел её на улицу в том городке. Никогда он не видел у кого-то столь искреннего восхищения простым, казалось бы, вещам. Что такого красивого в голубом небе? Оно же всегда такое, везде, куда не пойдёшь, оно будет голубым. Иногда, конечно, серым из-за туч или чёрным из-за наступления ночи, но ведь подо всем этим неизменно голубым.

– Это не справедливо… – сквозь тихие всхлипы и свои мысли расслышал Яр и всё-таки обернулся к Лавру.

Хотя Лавр, утиравший слёзы руками, не сразу заметил обращённое на себя внимание.

– Да, несправедливо, – согласился с ним Яр. – Так несправедливо…

Он знал, что обряд, который Мария затевала, закончится её смертью. На этот раз настоящей, которую нельзя будет обмануть магией и печатями. И Яр знал, что отговорить Марию от этого ему не удастся. Поэтому он мог лишь наслаждаться тем временем, когда она была рядом с ним.

Он целовал её каждый раз, когда выпадала такая возможность. Целовал, вкладывая в поцелуи все свои чувства, зная, что в этом цикле он никого больше не будет целовать с такой любовью.

Он крепко обнимал её, будто надеясь защитить от всего мира, прикасался к ней, проводил пальцами по бледным щекам, сжимал в своих ладонях её. И Яр знал, что Мария, пусть и не всегда могла ответить ему тем же, испытывала по отношению к нему такие же чувства. Такую же любовь. И её любовь к нему была сильнее той любви, которую она испытывала к Тмину.

И всё же тем, на кого она смотрела в последние мгновения своей жизни, был Тмин, а не он.

– А п-профессор Р-Рапоса?.. – задыхаясь от слёз, спрашивал Лавр, отнимая руки от покрасневших из-за трения щёк. – А Савва? А Ленар?..

Яр покачал головой.

Он не знал, что случилось с фамильярами Марии, на месте проведённого ведьмой обряда их тел не было. Губы Лавра затряслись, и он вновь в голос заревел, не заботясь о том, что кто-то мог увидеть его или услышать. Он оплакивал свою потерю как мог, как умел. Будь он сильнее, то, наверное, помог бы Марии в обряде. Хотя, раз уж Яр не помог, то насколько же сильным нужно было быть ему, чтобы хотя бы знать о плане Марии?

– Это несправедливо!.. – повторил Лавр. – Я даже не успел с ними попрощаться!..

Почувствовав на своём плече тяжесть от чужого прикосновения, Лавр посмотрел на попытавшегося приободрить его Яра. И вдруг ему стало так стыдно за своё поведение! Он ведь не единственный, кто сейчас скорбел, Яру было намного хуже, чем ему. А он, вместо того, что бы по-взрослому поддержать чародея, хныкал как малое дитё.

– Плачь сколько нужно, – сказал ему Яр переместив свою руку с плеча на кучерявую макушку и потрепав юношу по волосам – Это нормально – оплакивать тех, кто ушёл. Но не забывай, то, что мы потеряли друг друга в этом цикле, не значит, что мы никогда больше не встретимся.

Лавр шмыгнул носом и посмотрел на огонь.

– Но это уже будет не Мария, – сказал он.

Другой цикл – другая жизнь. Жизнь, в которой они будут незнакомцами. В которой даже не вспомнят, что когда-то были близки.

– Это будет она, Лавр, – произнёс Яр, нисколько не сомневаясь в том, что Мария будет Марией, в каком бы сосуде не притаилась её душа. – Поэтому плачь и помолись о том, чтобы все мы однажды переродились в одном цикле.

Яр сложил перед собой руки в молитвенном жесте и закрыл глаза.

Лавр ещё немного посмотрел на огонь, тела в нём были похожи на чёрные тени, лишь силуэты, а затем, сложив ладони так же, как и Яр, сомкнул пальцы в замок и с силой зажмурившись, помолился.

Нет, взмолился: «Пожалуйста!..»

– Души, что встретились однажды, – не открывая глаз, произнёс Яр, вслушиваясь в потрескивание затухающего костра, – всегда будут искать друг друга. И они будут продолжать свои поиски до тех пор, пока не встретятся.

Глава 30

14 лет спустя

На оживлённой площади было не протолкнуться. Торговцы зазывали проходивших мимо магов в свои ларьки, обещая гостям ярмарки «наилучшие товары, которые только можно достать на континенте». Солнце находилось в зените, спрятаться от него можно было разве что в зданиях. Духота на ярмарке перемешивалась с запахами каких-то духов, привезённых с юга континента, с запахом тошнотворного пота, которым пропиталась одежда путешествующих по миру торговцев, и где-то со стороны, совсем недалеко, пахло чем-то съедобным.

– Я буду молиться за тебя, душа моя, – произнесла женщина, сухо целуя чародея в щёку. – И за твоё счастье.

Яр улыбнулся и с нежностью посмотрел на свою собеседницу. В её зелёных глазах сверкала грусть, но вместе с тем и радость. Их встреча была предначертана звёздами, а их расставание – собственным решением.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня.

Циара – так звали чародейку – была красива. Замечавшие её мужчины и женщины не могли отвести взглядов от блестевших под солнцем чёрных волос. Глаза цвета сочной летней листвы, чуть смуглая кожа – атрибут многих южан Мистерии – яркая одежда, украшения, с поблёскивавшими на свету камнями. Циара была красива, Яр признал это с самой первой их встречи, и ещё умна, и талантлива.

– Как и ты на меня, – ответил Яр, сжимая в руках её ладони.

Руки Циары как всегда были холодными, но в столь жаркий день этот холод был приятен. Они расставались на хорошей ноте, и это было важно. Суженные не всегда должны быть вместе, Яр узнал об этом на собственном опыте ещё до встречи с чародейкой. Он посмотрел на стоявшего неподалёку от них волшебника. Всем своим видом он напоминал Яру туго натянутую струну, что вот-вот лопнет от напряжения.

Встретившись с ним взглядами, Яр не смог сдержать смешка, а мужчина, покраснев, отвернулся от него и зашагал прочь с площади.

– Я серьёзно, – привлекая к себе его внимание, произнесла Циара. – Я на твоей стороне. Всегда.

Яр позволил себе насладиться её мягким прикосновением к своей щеке, но, накрыв её ладонь своей, отстранился от женщины, выпуская её руки из своих.

– Я знаю, – сказал он, собираясь прощаться.

Как вдруг в толпе неподалёку закричали.

– А ну стой!

Циара бросила брезгливое «Воришки», а Яр, заметив мелькнувшую среди магов копну огненно-рыжих волос был готов проигнорировать ярмарочную суету, это было не его дело. Но стоило ему уловить следующий возглас, как сердце в груди сбилось с ритма.

– Профессор Рапоса!..

«Ч-что?..»

– Яр?..

Яр вглядывался в толпу, пытаясь отыскать в ней рыжую тень. Время вокруг будто остановилось, давая ему возможность осмотреться и заметить то, что так отчаянно стали искать его глаза.

– Яр?..

– Я… Я должен идти, – не глядя на Циару, произнёс чародей, срываясь с места.

Циара ещё несколько раз пыталась привлечь к себе его внимание, пока его силуэт не смешался с толпой на ярмарочной площади.

Яр проталкивал медленно бредущих перед собой магов вперёд, боясь упустить из виду тёмно-зелёный капюшон бежавшего впереди колдуна. В том, что это был Лавр, которого он не видел уже несколько лет, Яр не сомневался, а потому он не мог позволить себе потерять его в толпе.

Заметив, что Капюшон свернул с площади в проулок, Яр без промедления последовал за ним и в тот же миг, как оказался на прохладной узкой улочке, был придавлен к земле. Полыхнувшая на щеке боль заставила его скорчить лицо в угрюмой гримасе, но чародей не произнёс ни звука, ни слова недовольства. Пытаясь рассмотреть того, кто оседлал его, Яр заметил и лежавшего неподалёку от него Лавра. Зелёный капюшон и в самом деле принадлежал ему и был частью длинной накидки-плаща, коими часто пользовались странствующие маги, перемещавшиеся из одного города в другой по всему континенту.

– Яр?.. – не поверив своим глаза, произнесли откуда-то сверху.

Этот голос казался чародею смутно знакомым, но когда перед его глазами запружинили рыжие локоны, всё встало на свои места – чуть склонившись к земле, на него обеспокоенно смотрела Лиса.

Совсем не изменившаяся за эти годы.

– Тогда это, – оборачиваясь, на выдохе произнесла она, – Л-Лавр?..

– Профессор Рапоса, – жалобно произнёс колдун.

Только сейчас Яр обратил внимание на то, что Лавр был прижат к земле так же, как и он, без посторонней помощи. Их противником был не невидимка, а магия, которая была столь сильна, что Яру на ум приходил лишь один маг, способный на подобное.

Первородный маг.

– Жанна, отпусти их! – взмолилась Рапоса, обращаясь к кому-то прятавшемуся в тени стены. – Они нам не враги!

– Это не тебе решать, – услышал Яр высокий девчачий голос.

– Хозяйка, – голос Ленара чародей узнал без проблем, – поверь нам, они – твои друзья.

«Хозяйка?..»

Яр попытался извернуться, чтобы посмотреть на некую Жанну, но магия продолжала давить его к земле, не позволяя пошевелиться.

– Это лишь ваши слова, – продолжала Жанна, но чуть помедлив, всё же сжалилась над мужчинами. – Могу ли я им верить?..

Яр приподнялся над землёй и, встав на колени, посмотрел на стоявшую напротив него девушку-подростка. Роста в ней было от силы метр шестьдесят, чересчур тощая, если бы не длинные, оттенка платины волосы, то сущий мальчишка. Но всё это было лишь обёрткой, внешней оболочкой, внутри которой была спрятана знакомая ему душа.

– Мария… – произнёс Яр, почувствовав, как по щекам потекли слёзы.

Устыдившись собственных чувств, чародея прикрыл глаза ладонью.

– Имя моего предыдущего воплощения? – с любопытством смотря на плачущего мужчину, сама у себя спросила Жанна.

Лиса сидела на земле подле второго мужчины, который ревел, не стыдясь присутствия остальных. Рапоса успокаивающе стирала с красных щёк слёзы, но в её глазах девушка видела ни чем неприкрытую радость. Её фамильяр была счастлива видеть этого мужчину.

– Это ещё ничего не доказывает, – произнесла Жанна, взглянув на Ленара, словно требуя от него одобрения своей подозрительности. – Как я могу верить?..

– Никак, – послышалось из-за спины девушки. – Пока сама не убедишься в том, что они друзья.

– Савва?.. – с ног до головы разглядывая высокого парня, произнёс Лавр, к росту которого за последние четырнадцать лет прибавилось сантиметров тридцать. – Это..ты?..

Фамильяр усмехнулся, положив руку на плечо Жанны. Внешне они были похожи настолько, что казались братом и сестрой.

– Жанна, есть только один способ, который докажет тебе, что они – друзья.

– Какой? – нетерпеливо спросила девушка.

Савва что-то прошептал ей на ухо, щёки Жанны тут же зарделись, но совладав со смущением, она несколько секунд обдумывала свой вопрос, а потом спросила:

– Какого цвета гортензии в саду? Если вы – мои друзья, то должны знать, какого они цвета.

Лавр непонимающе посмотрел на Лису, а Яр, поднявшись на ноги, не задумываясь ответил на вопрос, подходя к девушке.

– Они голубые, – сказал он, опускаясь на одно колено перед Жанной, чтобы сократить разницу в их росте. – Они цвета неба, которое Мария увидела, впервые оказавшись за пределами выжженной Пустоши.

Жанна вглядывалась в его глаза, словно задыхаясь от близости с чародеем.

– Правильно, – выдохнула она шёпотом. – Откуда ты знаешь?

Яр улыбнулся, но улыбка вышла чуть грустнее, чем он на то рассчитывал.

– Потому что это гортензии в министерскому саду, Мария любила там находиться. А я был тем, кто впервые её туда отвёл.

Щёки Жанны запылали ещё гуще.

– Так ты?.. – она набрала в лёгкие воздух, чтобы о чём-то спросить, но не найдя в себе смелости, спросила о совершенно другом: – Так мы друзья?

– Да, Жанна, – сказал Яр и добавил тише, чтобы Лавр его не услышал: – Мы друзья, Вега.

Глаза Жанны расширись от удивления, но затем, расслабившись, она улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она, – что назвал моё имя.

– Вы до сих пор его не нашли? – спросил Сириус, заканчивая препарировать несчастного кролика, попавшегося ему на глаза ранним утром. – Что за бесполезные куски?..

– Не сквернословь, – прервал его ругательства Эдгар, прекрасно понимая причину плохого настроения друга. – Мы найдём. Обязательно найдём его.

Плечи Сириуса затряслись и он, смахнув со стола препараты, вскочил из-за стола. Стул, на котором он сидел, с грохотом упал на каменистый пол.

– Сколько можно искать?!

В его тёмных глазах отражались язычки пламени свечи, словно огонь его ярости и в самом деле находился у него в глазах.

– Как можно было его упустить?!

Проведя по светлым волосам рукой, он постарался успокоиться, но бушующее негодование всё равно выплеснулось наружу.

– Лавр не сможет бегать от нас вечность, – уверил его Эдгар. – Рано или поздно он попадётся, и тогда ты вдоволь насладишься его глазами.

Сириус нетерпеливо топал ногой по полу.

Четырнадцать долгих лет… Он заново учился ходить, говорить, чёрт возьми, пользоваться туалетом! Как же Сириус ненавидел перерождаться. Приходилось играть роль послушника при Министерстве, чтобы никто не задавал вопросов, скрывать свою душу, чтобы другие не прознали о его возвращении раньше времени.

– Мне нужны его глаза, – глухо прошептал Сириус, сжимая кулаки. – Глаза, способные видеть первородные души.

– Они будут твоими, мой старый друг, – пообещал ему Эдгар. – Уже скоро.

Сириус бросил на мага презрительный взгляд. Время, когда он подчинялся ему, как старейшине, давно прошло. Теперь он был сильнее и могущественнее, теперь ему подчинялись те, кто знал, на что он способен.

– Будь осторожен с обещаниями, Шедар, – предупредил его Сириус, вытирая окровавленные руки тряпкой. – Иначе сгоришь с остальными.

Эдгар склонил голову, выражая Сириусу своё почтение и понимание сложившейся ситуации. Покинув подвальное помещение, в котором молодой маг проводил свои эксперименты, чародей направился к выходу, чтобы снова стать Его Превосходительством и ненадолго оставить друга наедине с его мыслями.

Сириус наблюдал за тянущимся к потолку пламенем свечи, вид огня успокаивал его.

– На этот раз я не совершу ошибки, – сжимая в кармане стеклянную сферу, произнёс Сириус. Он чувствовал как души первородных, заключённые в ней, отчаянно кричали, жажда получить свободу из своей темницы. – На этот раз, Канопус, у меня будет достаточно сил, чтобы возродить тебя.