Текст книги "Чародейка Его светлости (СИ)"
Автор книги: Анна Мичи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 15.
Это меня немного задело, но обида тут же забылась: передо мной был зажатый между скалами город – самый настоящий, с домами в два-три или больше этажей, со множеством жителей, одетых красочно и непривычно, с приветственными криками отовсюду, гомоном, смехом, звоном, стуком и ещё тысячей разных звуков.
Невероятно.
Я, обычная девушка, жительница двадцать первого века – еду на огромном чёрном псе, по улицам самого необычного города, что мне только доводилось видеть, включая фотографии в интернете, и всё это происходит не где-нибудь, а в параллельном мире, в сказке, где есть драконы и магия.
Было интересно наблюдать, как город оживлялся по мере того, как наша процессия продвигалась внутрь. Люди высовывались из окон домов, приветственно махали, кричали: «Сайдар! Аэлин!».
Всё внимание было сосредоточено на Лине, а я съёжилась в седле, стараясь стать совсем незаметной и в то же время жадно рассматривая всё окружающее.
Здесь было значительно теплее, чем снаружи, снег лежал только на крышах. Дома все были вытянуты вверх и, как и деревенские домики, мимо которых мы проехали, тесно лепились к горам, словно уступая друг другу лившийся сверху солнечный свет. Я с ошеломлением увидела на балконах зелень и даже цветы – яркие, большие, самых разных раскрасок, с преобладанием розового, фиолетового и фуксии.
Наконец мы подъехали к замку – по крайней мере именно так я определила самое большое, богато украшенное здание со знакомым изображением дракона на самом верху. Это была то ли роспись, то ли мозаика, и лучи заходящего за гребень горы солнца отражались и множились яркими зайчиками: зелень, золото, сапфировая синева, пламенный рубин распахнутой драконьей пасти.
Лин спрыгнул первым, приветственно махнул народу, обернувшись назад, потом повернулся ко мне и подхватил за талию, помогая слезть. На миг его синие глаза очутились совсем рядом, прошлись по моему лицу, в них заиграли насмешливые искорки. Меня словно опалило этим взглядом, вспомнилось, как Лин прижимал меня к стене сарая. Я невольно приоткрыла губы, словно готовясь к поцелую. Взгляд Лина опустился ниже, заметно потемнел, становясь глубже и притягательнее.
Маф встрепенулся, повернул к нам свою большую морду, и волшебство распалось. Вернулись звуки, крики, скрип дерева где-то неподалёку. Лин отошёл от меня, а кто-то ловкий и мелкий, кажется, ребёнок, подскочил к Мафу и смело потянул его за поводья. Огромная чёрная махина, по сравнению с ребёнком ещё более впечатляющая, послушно пошла следом.
– Ирри, – Лин оглянулся, мотнул головой, словно приказывая мне встать рядом.
Чувствуя, как взгляды всех людей – на площади перед замком, вокруг, у ступеней, из окон окрестных домов – сосредотачиваются на мне, я, от нахлынувшего волнения не поднимая глаз, поспешила выполнить его просьбу.
Мы вместе поднялись по ступеням, бок о бок, соприкасаясь рукавами. Мне судорожно захотелось, чтобы Лин дотронулся до меня, взял за руку. Но Лин, в один миг ставший далёким и чужим, строго глядел прямо перед собой в распахнутые двери замка.
Зазнобило, я сжала вмиг заледеневшие пальцы в кулаки. Нельзя показывать страх. На меня и так смотрит куча народу, и взгляды вонзаются иглами, колют, раздирают кожу. Идти почему-то стало очень тяжело, как будто на ноги мне надели чугунные кандалы.
И тут Лин, не произнося ни слова, не меняя выражения лица, накрыл тёплой ладонью мою ледяную. По-хозяйски перевернул, заставил разжать кулак, переплёл пальцы. Знакомая дрожь зародилась в глубине тела, накатила жаркой волной, щёки погорячели.
Я сильнее опустила голову, чтобы не светить неумолимо краснеющим лицом и вслед за Лином вошла внутрь. Там оказалось довольно темно, пахло влажным деревом и воском, и ещё чем-то незнакомым, но приятным, щекочущим изнутри ноздри, как нагретая смола.
Мужчина средних лет, такой же черноволосый и синеглазый, как все вокруг, вынырнул перед нами с поклоном и начал говорить длинную витиеватую фразу.
Я не поняла ни слова и даже не дослушала. Морской прибой в ушах, сопровождавший меня с момента въезда в город, вдруг стал слышнее, ноги подкосились, и меня накрыла чёрная, глухая темнота.
***
Я пришла в себя под тихий треск поленьев в камине. Некоторое время рассеянно наблюдала за языками пламени, за яркими искорками, уносящимися вместе с дымом. Потом увидела рядом на стуле дремлющего мужчину и вздрогнула от неожиданности.
Тут же мужчина встрепенулся и открыл глаза. Быстро поздоровался, сказал что-то ещё непонятной скороговоркой и без церемоний стянул с меня покрывало. Я испугалась, хотела было ударить его по рукам, но слабость не позволила, и я просто задрожала от притока неожиданно холодного воздуха.
Мужчина пробурчал что-то, судя по тону, успокаивающее. Сноровисто ощупал моё горло, область на шее под скулами, потом стал водить руками над грудью и бормотать тихую невнятную считалочку.
Я потеряла дар речи, когда увидела, что из его ладоней струится опаловая дымка и накрывает меня. Почти сразу стало теплее и легче дышать, как будто с грудной клетки сняли камень, бивший меня озноб немного утих.
Магия.
Может, это местный врач? Или лучше сказать – целитель?
– Что со мной?.. – спросила я.
Тут же пожалела: всё равно толком не пойму – но мужчина и не стал ничего рассказывать. Покачал головой, снова накинул на меня покрывало и вышел из комнаты.
От нечего делать я принялась разглядывать обстановку. Сразу было видно, что это не привычный мне мир: всё здесь, от мебели до отделки, было хоть в чём-то не таким, как у нас. Даже стул, на котором сидел целитель, не слишком походил на наши – низенький, кругленький, бочкообразный. И сама комната была округлой, словно хорошо приспособленная для жизни пещера.
Но мне показалось тут довольно уютно. И постель, закутанная наверху в блестящую зелёную ткань на манер подобранного балдахина, и круглое, прикрытое сверху ставней окошко в выпуклой стене, и камин в виде пасти похожего на льва гривастого зверя.
Раздался негромкий стук раскрывшейся двери, и в комнату вошла целая процессия: Лин, за ним незнакомый широкоплечий мужчина с седыми висками и последним – недавний целитель.
Лин переоделся и выглядел теперь настоящим герцогом: в чёрно-синем длиннополом одеянии, переливающимся, как шёлк, с выставленным напоказ драконьим амулетом на груди. Он даже глядел по-другому: надменнее и суровее. Я невольно забралась глубже под одеяло.
Лин сел на стул, мужчина с сединой встал рядом, а целитель скромно отошёл в сторонку.
– Это Хайден, – не тратя время на приветствия, кратко сообщил Лин. – Мой придворный чародей.
О. Я перевела взгляд на седого. Он был чем-то не похож на остальных людей Лина, синеглазых и широкоскулых. У этого мужчины были впалые щёки, длинный заострённый нос и неожиданно светлые глаза.
Встретив мой взгляд, чародей коротко и хмуро кивнул. Шагнул ближе, буркнул что-то, как целитель недавно.
– Позволь ему проверить одну вещь, – мягко пояснил Лин.
Не дожидаясь разрешения, Хайден принялся водить надо мной руками. Нарисовал мерцающим золотом незнакомый символ, спросил, что я вижу (Лин переводил, когда я не понимала). Я описала картину, как могла. Чародей снова хмуро кивнул. Нарисовал ещё несколько, каждый – чуть слабее цветом, чем предыдущий. Спросил, сколько я вижу.
Когда я ответила, что семь, заметно удивился. Вслед за этим последовал быстрый, на повышенных тонах, диалог с Лином.
– О чём вы говорите? Что со мной? – вмешалась я, когда в беседе возникла пауза.
Лин сказал нахмурившись:
– Хайден утверждает, твоя лихорадка вызвана пробудившимся даром, – при последних словах он поднял глаза и полоснул меня неожиданно острым синим взглядом.
– Даром?.. Магическим, что ли? – я нервно усмехнулась. Звучало как-то... нереально.
– Дар видеть и творить магию, – подтвердил Лин как ни в чём не бывало. – Помнишь, ты касалась «ключа» и он менял цвет? Я тогда не поверил, что дело именно в этом, но раз Хайден говорит... Скорее всего, у тебя действительно есть дар.
Лин говорил спокойно, но на челюстях ходили желваки. Что-то ему сильно не нравилось.
– Это так плохо? – спросила я.
Очередной пронизывающий взгляд. Невесёлая усмешка.
– Это большая редкость. И большая ответственность.
Прозвучало скорее как уход от ответа, но я не успела переспросить.
Хайден произнёс несколько отрывистых слов. Лин резко сказал что-то. Хайден заговорил быстро и возбуждённо, сильно жестикулируя, словно убеждая Лина. Тот мотнул головой.
Тогда Хайден тоже покачал головой, развёл руками, будто призывал небо в свидетели, и, не прощаясь, вышел прочь. Лин сказал пару слов, и молчаливый целитель выскользнул следом.
Мы остались вдвоём.
Я смотрела на Лина, с каждой секундой чувствуя всё большую неуверенность. Если так подумать, слова «скорее всего у тебя есть дар» прозвучали больше как врачебный диагноз, причём неутешительный. Может, женщинам всё же запрещено колдовать?
То, что Лин уставился куда-то в сторону и, судя по лицу, напряжённо о чём-то думал, добавляло тревоги.
– Лин, – я высунула руку из-под покрывала и дотронулась до его запястья. – Не молчи, скажи толком. Что плохого в том, что у меня есть этот дар? Я умру? – я несмело усмехнулась, чтобы подчеркнуть, что это шутка. – Или дело в другом?
Лин перевёл взгляд на меня. Брови его по-прежнему хмурились, но ответил он всегдашним мягким тоном:
– Всё будет хорошо. Это не болезнь. Имис, это наш целитель, позаботится о том, чтобы уже завтра ты была здорова. Но... – он помедлил и продолжил с явным усилием: – Хайден сказал, что у тебя очень сильный дар. Он считает, что тебе нужно развивать его.
– Хорошо, – я растерянно кивнула. Развивать так развивать, тем более что звучало это тоже как сказка. Я смогу колдовать? Пускать файерболлы, делать порталы? Рисовать в воздухе всякие светящиеся штучки?
Лин вдруг схватил меня за руку.
– Ирри, – сказал он, буравя меня пронзительными синими глазами, – не делай этого. Не учись магии.
Я молча смотрела на него. Ждала, что он скажет почему, но Лин начал жарко объяснять:
– Не бойся, в этом нет ничего плохого. Многие люди не развивают свой дар. Не все хотят становиться чародеями. Обучение стоит денег, берёт много времени, нужен особый характер. Хайден обучит тебя всему, что тебе нужно знать, чтобы ты могла контролировать это.
Похоже, у меня поднималась температура, потому что голова начала болеть и в ушах снова зашумело. Лин сказал, для обучения нужны деньги. У меня их нет. Вот и решён вопрос.
– Хорошо, Лин. Если ты так говоришь.
Я закрыла глаза, но перед этим успела увидеть, что мой ответ Лина почему-то не обрадовал. На его лице была смесь облегчения с чем-то похожим на вину. Но мне становилось стремительно не до этого. Я словно улетала в чёрную трубу. Ускользающим сознанием услышала:
– Я вижу, тебе нехорошо. Я пришлю целителя, – а потом стук закрывающейся двери.
Дальше была только темнота.
ГЛАВА 16.
Хоть Лин и сказал, что я быстро встану на ноги, весь следующий день я провела в постели. Большую часть спала, а меньшую – принимала посетителей, которых неожиданно оказалось целое паломничество.
Примерно каждые час или два заходил целитель, проверял моё состояние, обычно молча, водил руками и, поклонившись, уходил. Утром пришёл незнакомый мне чопорный мужчина в интересной одежде, похожей одновременно на сутану, мундир и сюртук. Привёл с собой миленькую большеглазую девушку с чёрными уложенными в две баранки косами. С грехом пополам я поняла, что это моя личная служанка, которую я могу в любой момент позвать, дёрнув за фитюльку, висящую на стене рядом с кроватью.
Техника на грани фантастики.
После обеда (завтрак я проспала, а обед сервировали в той же комнате, водрузив столик мне на кровать и подбив подушки) пришёл некий явный иностранец на вид – потому что он был сероволос, тощ и сух, как кузнечик. И стрекотал так же.
Иностранец притащил с собой нечто вроде учебников, разложил их опять же на кровати, завёл что-то вроде шарнирной куклы, и она мерно тикала, пока мы учили язык Аэлин. Как ни странно, обучение пошло очень быстро: то ли за то время, когда Лин жил с нами, я прилично понахваталась основ, то ли учитель был очень хороший – но уже к вечеру я смогла немного поболтать с той самой девушкой-служанкой.
Выяснилось, что её зовут Элле, ей пятнадцать (боже! пятнадцать!), её мать служила её покойной светлости (маме Лина), и Элле теперь счастлива служить мне. О Лине она говорила с придыханием, слово «сайдар» произносила явно с большой буквы и делала при этом такие огромные вдохновенные глаза, что мне стало смешно.
Увидев мою реакцию, она, долго помявшись перед этим, спросила разрешения задать вопрос. Я кивнула, про себя улыбнувшись церемониям. И она, набрав в грудь воздуха, опустив глаза от смущения, бахнула снаряд:
– Ваша милость, а вы... вы невеста сайдара?
Я замотала головой, забыв все слова от неожиданности.
– Нет, с чего ты взяла? Я просто... – я запнулась.
Просто что? Просто его названая сестра из другого мира? Хватит притворяться, от братско-сестринских отношений остались рожки да ножки.
Неужели Лин представил меня здесь своей невестой? Что-то подпрыгнуло в груди при этой мысли. Она шокировала, но не была неприятна.
Хотя всё же шокировала. Выйти замуж за Лина? Нет-нет-нет. Сначала нужно хотя бы убедиться, что он действительно относится ко мне так, как... как мне бы того хотелось.
Элле бормотала извинения, я прислушалась. Оказывается, её сбило с толку моё явно чужеземное происхождение. И то, что меня поселили именно в этих покоях. И забота Лина обо мне.
– Простите, я слышала, что его светлость обручён с младшей дочерью повелителя Валлемы, вот и решила, что это вы... Вас встречали с такой пышностью, вы вошли рука об руку с сайдаром. Боюсь, многие решили именно так...
Элле всё ещё прятала глаза, наверное, решила, что я разозлюсь из-за её оплошности. Я молчала. Что-то внутри меня как будто похолодело и покрылось пеплом.
У Лина есть невеста. Настоящая.
Мне представилась маленькая светловолосая девушка. Тоже лет пятнадцати, как Элле. Для нашего мира – нонсенс, для этого – наверняка самый подходящий для замужества возраст. Она смущается, опускает пышные ресницы, на нежных щёчках розовый румянец. Лин поднимает вуаль, на миг замирает, словно захваченный её красотой. А потом наклоняется и целует...
Фу!
Спокойно, Ира.
Лин ничего мне не обещал. Ни о чём не заговаривал – теперь ясно, в чем дело. Чёрт, но почему так больно сжимается в груди при мысли о его невесте?
А где он сам? Может, пора поговорить? За сегодня я не видела Лина ни разу.
Дело, конечно, не в том, что я по нему соскучилась. Ни в коем случае. Просто у нас слишком много нерешённых вопросов, включая тот разговор о магии. Я ведь так и не поняла, почему Лин не хотел, чтобы я училась обращаться с ней.
– Элле, а где Лин? Можешь отвести меня к нему? Или позвать его сюда?
Кажется, мысль о том, что Его Светлость Герцога всея Аэлин можно вот так запросто позвать к себе в комнату, Элле изрядно шокировала. Служанка даже подвисла на некоторое время. Потом присела (у них это заменяло книксен) и, не поднимая глаз, упавшим голосом сообщила:
– Его светлости сейчас нет в замке.
– Как нет?
И куда же он отправился? Не сказав мне ни слова?
Я, конечно, ему не мамочка, но мог бы и предупредить.
– Я слышала, – прошептала Элле, – что его светлость с личным отрядом отправился в поездку, которая продлится несколько дней.
Час от часу не легче! И никаких мобильных телефонов в этом средневековье. Вернее, один есть – мой. Лежит себе со значком «вне зоны действия сети».
Мелькнувшая в сознании мысль превратила мои внутренности в кусок льда.
А что если он как раз поехал за своей невестой?
Это было бы ужасно. Если это правда, я не смогу здесь оставаться. Жить в замке и каждый день видеть Лина с другой – ни за что.
Элле решила, что я устала из-за болезни, и тихо откланялась. Я не стала её удерживать. В голове был только Лин. То вспоминались его руки на моих плечах, потемневшие от желания синие глаза, момент, когда он разорвал мою футболку... то его нежность во время совместных ночёвок, то недавняя целомудренная ласка, когда мы ехали верхом на Мафе. То непонятная вина на лице, когда речь зашла об обучении магии.
Невеста... вот бы это были только слухи.
Но заноза в глубине души всё ныла и ныла.
***
Следующий день прошёл так же: целитель, учитель, Элле, беседы о том о сём. О чём угодно, кроме Лина. К полудню третьего я осмелела настолько, что, переодевшись в местное платье, решила нанести визит чародею. Тому самому, неприветливому Хайдену.
Элле шла первой, показывая дорогу. Ей, по-моему, было очень неловко шествовать впереди меня, так что она стелилась по стеночке, поминутно оглядываясь. Каждый раз я одобрительно ей кивала.
Кстати говоря, мне понравились здешние наряды.
Лин ещё в первый день, когда я лежала без сознания, распорядился доставить мне целый ворох тряпок из гардероба своей матери. Вместе с одеждой принесли и написанную его кривоватыми русскими буквами записочку. В ней Лин извинялся, что пошив новых платьев займёт время и что пока мне придётся довольствоваться вещами с чужого плеча.
Это было очень мило, я даже временно перестала злиться, что он уехал без предупреждения.
Правда, мне мало что подошло из одежды его матери. Она, видимо, была намного выше и шире в кости, так что большая часть платьев висели на мне, как на вешалке. И цвета были в основном тёмные: синий, чёрный, болотно-зелёный. Я отобрала самые светлые и простенькие – если подвязывать поясом, получалось ничего. Рукава, правда, доходили мне до пальцев.
Зато тут не носили никаких корсетов, как я того опасалась. Пышные, довольно короткие юбки до середины голени, самые настоящие чулки, правда, не капроновые, а, кажется, вязанные из очень тонкой шерсти, закрытый верх, изящно облегающий грудь, длинные рукава.
У меня в покоях оказалось зеркало, и я очень долго вертелась перед ним, примеряя разные платья. Жаль, что мне подошли всего три варианта: голубой с белой нижней юбкой, кокетливо выглядывающей из-под шёлковой верхней, нежно-розовый с тёмно-розовой отделкой и цвета морской волны с мелкими цветочками на корсаже.
Для визита к чародею я выбрала самое строгое на вид последнее. Подобрала волосы лентой – по сравнению со здешними у меня были слишком короткие волосы, и я не могла забрать их в косы, как часто носили тут незамужние девушки. Элле сокрушалась по этому поводу, пока мы не нашли в запасах Линовой матери сотни лент.
В общем, из-за всего этого, одетая по местной моде, я чувствовала себя очень комфортно, следуя за Элле по коридорам замка.
И тут, завернув за угол, Элле вдруг тихо ахнула и попятилась. Обратила ко мне испуганное личико:
– Простите! Давайте пойдём другой дорогой.
– Почему? Что случилось? – я не выдержала и тоже заглянула за угол.
Взгляду предстала полукруглая комнатка наподобие эркера, со столиком, вокруг которого расположился настоящий цветник. Пять девушек в разного цвета платьях, от медово-жёлтого до тёмно-синего и травянисто-зелёного, сплетничали, попивая местный чай и поедая печенье из хрустальной вазочки в середине стола. Они смотрелись как картинка из какого-нибудь журнала: несколько одинаковых куколок, изящными движениями берущих лакомства. Я невольно заулыбалась.
– Ваша милость! – Элле жарко шепнула мне в ухо. – Пойдёмте, пока нас не заметили!
Я покачала головой. Коридор здесь изгибался очень удобно для того, чтобы наблюдать, оставаясь незамеченной. Мне захотелось посмотреть, как здесь ведут себя девушки примерно моего возраста, о чём и как разговаривают, какие у них манеры.
Вряд ли они станут делиться тайнами, отлично зная, что по коридору в любой момент может кто-то пройти. Значит, я вполне могу послушать, не угрызаясь совестью.
– И кто же она? – донёсся голос девушки в зелёном. У неё было пухлощёкое кругленькое личико и две косы баранками. – Неужели невеста его светлости?
Улыбка сползла с моих губ. И тут болтают о невесте Лина? Господи, он что, и правда везёт её сюда?
ГЛАВА 17.
– Не может того быть, – решительно заявила синяя. – Где тогда её свита, где личные служанки? Где приданое?
Я не успела проглотить новую информацию, как заговорила третья девушка:
– Её привёз личный отряд его светлости. Может, она его пленница?
Только тут до меня дошло.
Это я – та «невеста», которую они обсуждают. Загадочная персона, не дающая всем покоя.
– Нет, он вошёл с ней вместе. Поселил в южных покоях, рядом с собой. Приставил слуг, – перечисляла девушка в зелёном.
Синяя ахнула:
– Великий Прародитель! Неужели она его любовница? А как с ней тогда держать себя? Откуда она вообще взялась?
– Говорят, она ничего не понимает из нашей речи, – вмешалась ещё одна, в чёрно-красном. – Его светлость говорит с ней на её языке.
А эти сведения уже запоздали, голубушки. Нет, конечно, говорю я так себе, но понимание вполне на уровне.
Элле дрожала рядом, но дёргать меня не осмеливалась.
– О-о, он такой чудесный, – вздохнул кто-то, и тут же весь цветник согласно завздыхал.
Господи, да они же все в него влюблены. В груди шевельнулся червячок ревности. Оказывается, у Лина вон их сколько – и все потенциальные невесты. Правда, по-настоящему красивых только трое: девица в синем, медово-жёлтая и та, что в центре, в чёрно-красном. Цвет платья выделялся на фоне остальных, довольно естественных, и она смотрелась, как ядовитая роза. Роза с чёрными шипами.
И тут эта роза презрительно скривила губы и заявила:
– Его светлости скоро надоест, он наиграется и выбросит её. Забудьте о ней, это временная пташка.
Это было так созвучно моим собственным мыслям, моим опасениям, что я невольно сжала зубы. Оглянулась на Элле. Та смотрела на меня со страхом, будто ожидала, что я прикажу отрубить ей голову.
– Кто эта, в чёрно-красном?
– Её милость Иве Рата, – прошептала моя служанка. – Дочь канцлера Рата.
Дочь канцлера. Мне это ничего не говорило, но, похоже, девчонка не из простых, привыкла смотреть на всех сверху вниз.
В принципе, мне всё равно, что говорят за спиной. Главное – отношение самого Лина. Могу спокойно уйти, отправиться, как и планировала, к чародею, сделать вид, что ничего не слышала. Вряд ли эти красотки осмелятся на что-то большее, чем молотить языками. Это не мой мир и не мой замок.
Но тут словно чертёнок шепнул в ухо: давай, Ира. Докажи, что с тобой надо считаться.
В голове зашумело, руки и ноги похолодели, а сердце, напротив, забилось быстро и горячо, будоража кровь. Я сделала шаг вперёд.
Поначалу они не поняли. Застыли: кто поднося ко рту печенье, кто – хихикая над словами Иве Раты. Но взгляды всех сосредоточились на мне.
В наступившей тишине я слегка присела, имитируя принятые здесь реверансы. Выпрямилась и звонко, молясь, чтобы голос не задрожал, произнесла:
– Какая интересная беседа!
Ответом мне было молчание. Я их раньше или не видела, или не различала – но все они видели меня. И мгновенно узнали.
Потом Иве Рата медленно поднялась. Некоторое время мы в молчании мерились взглядами.
Элле за моей спиной полузадушенно пискнула. Взгляд Раты метнулся к ней, потом снова вернулся к моему лицу. Её красивые соболиные брови поползли вверх, а глаза приняли ещё более высокомерное выражение.
– Кто это? – осведомилась она ледяным тоном. – Что делает здесь эта варварка? Кто разрешил ей выходить из комнаты?
Её наперсницы угодливо засмеялись. При этом они старательно отводили глаза, когда я смотрела на них.
Во мне вспыхнуло ледяное пламя злости. Эта красно-чёрная роза думает, что хозяйка положения. Спит и видит себя женой Лина, не иначе.
Вот бы отбрить её по-русски. Сражаться на их языке мне было пока что сложно. Понимать я понимала, а нужные слова на ум не приходили. И акцент от нервов становился сильнее, если сейчас попытаюсь что-то сказать, только на позор себя выставлю.
Зря я вылезла.
– Что язык проглотила? – заметив мою неуверенность, спросила девица.
Торжествующие нотки в её голосе разозлили меня ещё больше. Подогревая себя, я вспомнила, как призвала огонь на лесной дороге. Как страх за Лина переродился в желание защитить его, как по моим собственным жилам побежало пламя, как вырвалось наружу.
Сейчас страха не было – была злость.
На эту манерную девицу, которая вела себя как некоронованная королева. На Лина, который уехал невесть куда и у которого, оказывается, есть невеста. Даже на чародея, который толком не объяснил мне ничего о магии.
Это случилось совсем по-другому, не так, как в прошлый раз.
Я не взяла огонь откуда-то – я превратила злость в ледяной поток. Он хлынул через меня, неудержимо, словно где-то разом открыли шлюзы, поднялся к потолку, как длинный плотный голубой язык, и изогнулся, окатывая наглую девицу с головы до ног.
Я не удержалась от смеха, видя, как она моргает выпученными глазами, насквозь мокрая. Платье обвисло на ней, отчётливо обрисовывая фигуру.
Но в следующий миг смех перешёл в ужас. Водяной поток не унимался, а напротив – словно окреп и обрёл собственную волю. Он, как огромный удав, обвился вокруг шеи Иве Раты, поднял девушку в воздух, так, что её ноги беспомощно болтались, а из горла слышался один хрип.
И этот поток ничуть мне не повиновался.
Я привалилась к стене, изо всех сил пытаясь оборвать связь, представить, как вода рассыпается каплями, как уходит, исчезает – но ничего не происходило. Иве безвольно обмякла в кольцах, вокруг визжали и кричали, я слабела, но водяной поток становился лишь крепче.
Иве отлетела в сторону, словно ему надоело играть с бессознательной жертвой. Водяной удав, вздыбился надо мной, урча, переливаясь перламутром, раздуваясь, как клобук у кобры.
Я замерла. Да как же управлять этой чёртовой силой...
– Что за... – за спиной кто-то выругался.
Я обернулась и увидела хмурого чародея. За его плечом стояла запыхавшаяся, раскрасневшаяся Элле.
Хайден окинул нас неприветливым взглядом: меня на корточках у стены, Иве Рату, лежавшую в луже воды, других девчонок, забившихся по углам, вцепившихся друг в друга и не переставая визжавших. И огромную водяную змею, вихрившуюся кольцами.
Чародей сделал сложный жест, сверкнуло зеленью, запахло вдруг мокрой пылью и озоном, как после летнего дождя – и змея исчезла, как не бывало.
Мне сразу стало легче. Шум в ушах пропал, и только сбившиеся вместе девчонки продолжали тянуть тоскливую ноту.
– А ну тихо! – прикрикнул на них Хайден. – Займитесь её милостью.
Они замолчали враз. Испуганно оглядываясь на чародея и на меня, перешёптываясь, вся стайка окружила канцлерову дочь. Откуда-то налетела туча служанок (видимо, сидели неподалёку, ожидая на случай, если госпожам что-нибудь понадобится). Увидев Рату в луже воды, служанки добавили визгу, а потом начали хлопотать вокруг, подсовывая то воду, то нюхательную соль.
Я с облегчением услышала, как девица застонала. Слава богу, жива.
Хайден схватил одну из служанок за плечо:
– Позови Имиса. Пусть осмотрит её.
Та торопливо закивала, несколько раз поклонилась и со всех ног убежала.
Я тоже осторожно, по стеночке, поднялась и сделала шаг назад. Лучше убраться, пока не заметили. Я, конечно, шла к чародею, но что-то мне подсказывало, сейчас не самый лучший момент.
– Э нет, – он резко обернулся и ухватил меня за руку. – А ты пойдёшь со мной.
***
Миниатюрным паровозиком: впереди высокий и тощий чародей, за ним я, за мной Элле – мы пролетели сквозь лабиринт коридоров и комнат. Наша конечная цель оказалась сравнительно недалеко, и это была самая настоящая башня колдуна. Хотя в замке, состоявшем почти сплошь из башен и башенок, была бы странным не встретить хотя бы одну.
Хайден отворил дверь, и за ней обнаружилась просторная круглая комната. В ней было полно народу, сосредоточенно занимавшегося своими делами.
Дела, впрочем, не помешали парням любопытно скосить глаза в мою сторону. Ни один при этом не осмелился заговорить.
Тут чародей остановил мою наперсницу.
– Одна, – сказал он скрипуче, явно имея в виду меня.
– Подожди здесь, – шепнула я ей.
Хайден указал ей на низкий пуфик, и Элле послушно уселась. Она вздохнула с облегчением, а у меня, напротив, от предстоящей беседы тряслись поджилки. Интересно, меня не выкинут из замка за попытку убийства?
Мы долго поднимались по узкой винтовой лестнице. В отличие от комнаты внизу, где горел камин, тут стоял промозглый холод. Я сжала зубы, чтобы не стучали, и, мужественно цепляясь за ледяные перила, шла вслед за чародеем. Хорошо, что путь оказался недолог.
Но, к сожалению, внутри, в комнатке почти под самой крышей, было немногим теплее, чем на лестнице. И темно – но темнота вмиг рассеялась, когда Хайден сделал невнятный быстрый пасс.
Я заозиралась: довольно просторная комната со множеством шкафов, высоким столом типа бюро и креслом с высокой спинкой – и другим столиком, низким, с пузатыми ножками, втиснутым между двумя такими же низкими креслами.
– Садись, – кратко бросил чародей, указав на одно из кресел.
Мне показалось что-то странным в этой фразе, но я сделала, как велели. И, только опустившись в кресло, подпрыгнула, сообразив.
– Вы говорите по-русски?!
Неприветливое лицо Хайдена рассекла усмешка.
– Вы... я... – я запнулась, сама не понимая, что хочу спросить. – Вы из нашего мира?
Уже озвучив догадку, я поняла, что она ложная. Хайден хоть и выглядел здесь необычно, говорил по-русски с тем же самым хорошо мне знакомым акцентом Лина. Он был местным.
– Вас научил Лин?
Чародей покачал головой. Присел напротив, сделал ещё одно движение руками, напрягся – и я почти увидела, не глазами, а не знаю чем – как потекла энергия, формируясь в сложный загадочный символ. Этот символ мгновенно накалился, засиял, и от него потекло тепло.
Я невольно протянула к нему руки.
Странно. Я думала, он будет ругать меня за то, что только что произошло, но он вёл себя так, будто ничего не случилось. Даже ни слова не сказал в упрёк. Может, конечно, всё ещё впереди...
Хайден водрузил символ на стол, и он встал там, как диковинное украшение.
– Батарейя, – с акцентом сказал чародей, кивнув в его сторону.
Хоть сердце и было не на месте, я всё равно улыбнулась. Конечно, на настоящую переносную батарею это походило мало, но изящество замысла было налицо. Хорошо магам. Не нужно заботиться о камине, захотел тепла – сделал.
Тут я заметила на столике украшения в знакомом пластиковом пакете. Золотые и серебряные цепочки, кольца, браслеты – всё вперемешку.
– О... так Лин для вас их взял.
Хайден, посерьёзнев, кивнул.
– А зачем они вам? И почему вы говорите по-нашему?
– У вас очень тонкая работа, – чародей коснулся пакета, вскрыл его и вывалил украшения на стол. Потом потянулся назад и взял с полки что-то, тоже положил на стол. – Посмотри, ты поймёшь.
