Текст книги "Чародейка Его светлости (СИ)"
Автор книги: Анна Мичи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 34.
Он кивнул и повиновался. Обнял меня, я привалилась к его голой груди и закрыла глаза.
Вокруг царила такая тишина, словно мы были только вдвоём в этом огромном опустевшем дворце. Адреналин схлынул, вместо него мной овладело странное спокойствие. Странное потому, что мы всё ещё находились на территории врага, и не совсем ясно было, что теперь – но в объятиях Лина и в поселившейся во дворце тишине мне казалось, что мы словно зависли в безвременье и небытие.
– Скажи, зачем ты приехал? – спросила я о том, что беспокоило меня с самого начала. Зачем он вообще появился в столице Маири-касса? – Увидеться со мной?
– Не только. Кое-кто из совета вельмож поддерживал Аэлин, и я хотел договориться с парой человек.
Я не успела огорчиться, как Лин добавил:
– Если бы не ты, я бы нашёл другой способ: письма, доверенные люди. Но выяснилось, что я не могу долго без тебя. Так что по большому счёту всё это был только предлог. Я хотел увидеть тебя, моё сердце.
Ладонь Лина накрыла мою. Я замерла, его слова отдавались в груди трепетом. Меня словно окутали золотистым солнечным светом, мягким, тёплым, удивительно родным.
Если я была сердцем Лина, то он был моим. Я осторожно переплела свои пальцы с его – и вдруг заметила странную татуировку на тыльной стороне его ладони. Уже хотела спросить, что за новости – как увидела то же самое на своей руке: чёрные поблескивающие узоры, словно сделанные маркером с эффектом металлик. И они были живыми, переплетались, оживали, становясь сильнее и ярче там, где наши ладони соприкасались, и светлея по мере отдаления.
– Что это такое?!
Я испугалась, а вот Лин совсем нет. Посмотрел на татуировку, пожал плечами. Крепче переплёл наши пальцы:
– Потом разберёмся.
Я некоторое время смотрела на татуировку, но она не выглядела опасной. Скорее наоборот, от неё шло тепло и необычный покой. И я тоже пожала плечами и стала слушать рассказ Лина о том, что происходило, пока я была в подземелье.
Как оказалось, Лин и впрямь разогнал армию, не потребовалось даже много усилий. Одно только явление чудовища, считавшегося символом Аэлина, оказало на тесный воинский строй сокрушительное действие. Не слушая приказы командиров, люди бросались врассыпную. Стрелы отскакивали от бронированной шкуры, магия не наносила видимого урона, возникла паника. Возможно, огнестрельное оружие стало бы для Лина по-настоящему опасным, но в Маири-кассе не знали, как им пользоваться, так что оно лежало себе тихо-мирно где-то в кладовых.
Удостоверившись, что военная мощь Маири-касса на какое-то время полностью выведена из строя, Лин собирался вернуться в Скалистое Гнездо, но почувствовал смутную тревогу, необходимость лететь в Маири и искать меня там. Чем ближе к столице он подлетал, тем сильнее становился зов. Обезумев, Лин снёс крышу дворца, спалил пытавшегося остановить его чародея, убил дворцовую стражу, которая оказалась достаточно безумна, чтобы бросаться на дракона. Оставшиеся бежали.
Потом Лин спустился вниз, принял частично человеческий облик и пошёл меня искать. В подземелье стражи уже не было, видимо, они поднялись наверх, когда начался бой, а потом так и разбежались.
– Господи, какое счастье, что ты не пострадал, – я повернулась в его руках и обняла его. Заглянула в синие глаза: – Что же теперь будет?
– Нужно возвращаться домой. Почему ты не воспользовалась амулетом? Не успела?
– Нет, – я невольно съёжилась. – Я отдала его мальчику из Аэлина. Отправила его гонцом к Хайдену.
– Какому мальчику? Откуда он взялся?
– Жил здесь, бродяжничал. Я случайно его нашла.
– Ладно. Выясню, что за мальчик.
Прозвучало это зловеще, и я посочувствовала Андирну. Лин уж точно докопается до того, чей он сын.
– Тогда нужно найти мой амулет, – продолжал он. – Его отобрали у меня при аресте. Ты вернёшься через портал, а я обращусь зверем и полечу.
Это уже звучало как рабочий план.
– Тогда что мы сидим? – я вскочила. – Давай обыщем для начала всё тут!
Но, увы, сколько бы мы ни искали, амулета не обнаружили. Множество артефактов, предназначения которых мы не знали и не рискнули трогать, документы, часть из которых Лин, довольно присвистнув, отложил в сторонку, какие-то курительные палочки и несколько бутылок вина – вот и всё, что стало нашей добычей.
– Спустимся в подземелье? – предложил Лин. – Обыскивали меня там.
Рука об руку мы вышли из кабинета. Вокруг по-прежнему царила тишина. В душе прорастали первые, ещё робкие ростки радости. Кажется, всё всё действительно закончено. Осталось лишь найти способ вернуться домой, пока король не собрал потрёпанную армию и не попробовал отвоевать дворец.
Мы вошли в широкий, освещённый магическими факелами коридор, когда вдруг откуда-то спереди раздался мощный крик:
– За-алп! – и в нас полетели сияющие фиолетовой дымкой стрелы.
Не знаю, что случилось, наверное, сработала та самая интуиция чародеев, о которой говорил Хайден, но за миг до этого я дёрнула Лина в сторону. Магические стрелы прошли в нескольких сантиметрах от нас.
– Назад! – скомандовал Лин, отталкивая меня к дверям кабинета. Оскалился. Его лицо вытягивалось вперёд, покрывалось чешуёй.
– Выходить по одному! – кричали с того конца коридора. – Одна попытка использовать магию – и мы стреляем! Именем короля!
Из-за плеча Лина я видела только фиолетовую форму. Цвета короля Маири-касса. Сразу всё стало ясно: увидев, что чудовище исчезло, король с личным отрядом пожаловали проверять.
Лин коротко выругался. С видимым усилием вернул себе прежний, человеческий облик и бросил на меня быстрый взгляд:
– Я не могу обратиться здесь. Ты можешь погибнуть под обломками. Иди назад, спрячься.
Я кивнула, подавив желание перекрестить его. Отступила, и что-то меня словно дёрнуло. Кабинет же совсем рядом, если Лин превратится в того же огромного дракона, которым был, соседнее помещение вряд ли можно считать безопасным убежищем. Он разнесёт своим туловищем половину дворца.
– Иди! – прикрикнул Лин, и я уверилась в своей догадке. Он задумал что-то другое. Что-то очень опасное.
Опустила взгляд и с ужасом увидела в его правой руке пистолет.
– Лин! – я схватила его за руку, направляя дуло вниз.
– Иди, всё будет хорошо, – зашептал он лихорадочно. – Они не знают, что у нас есть оружие, их амулеты работают только против магии. Я убью его с одного выстрела. Иначе это верная смерть, они возьмут нас числом или осадой.
Лин бережно отодвинул мою ладонь и передёрнул затвор. Я вздрогнула от сухого щелчка.
В следующий миг с силой Лин толкнул меня назад и вывернулся из-за угла. Прогремел оглушительный выстрел. Не удержавшись на ногах, я упала, ахнула, видя, как Лин с торжествующей улыбкой нырнул снова под защиту стены – и вдруг выдохнул, схватился за грудь и пошатнулся. Пистолет выпал из его руки и завертелся на полу.
– Лин! – я бросилась к нему.
По коридору снова пронёсся залп магических стрел, слышались крики: «Король!». Но меня это не волновало, я приникла к Лину. Внутри у меня всё помертвело, когда я увидела, что в его груди, как раз там, где находится сердце, торчит оперённая фиолетовыми перьями стрела.
– Ли-и-и-ин!
Накатила такая острая, резкая боль, как будто это ранили меня. Перед глазами потемнело, я хватала воздух ртом и не могла вдохнуть. Господи, нет, Лин не может умереть. Только не мой Лин.
Но он не открывал глаз, а его грудь не поднималась.
Я вскинула голову и издала пронзительный вопль. Без смысла, просто крик, безумный, звериный крик боли. А потом боль превратилась в яростное желание уничтожить тех, кто посмел. Я взревела, чувствуя, как меня переполняют отчаяние и ненависть. Коридор вдруг стал маленьким и тесным, стены затрещали. Я ринулась вперёд, туда, где ждали враги.
В сознании билась одна-единственная мысль: отомстить. Убить тех, кто поднял руку на моего избранника, разрушить здесь всё до основания, испепелить, растоптать. Мелкие фигурки, кидавшиеся врассыпную от огня из моей пасти, казались муравьями и не вызывали ни малейшего сочувствия. Мешавшие обломки стен, сваи, мебель я сносила взмахом огромной когтистой лапы, а на летевшие в меня магические стрелы обращала не больше внимания, чем на мошкару.
Я не знала, сколько прошло времени, остервенело крушила и убивала, пока стрелы не перестали лететь, а оставшиеся в живых людишки не разбежались, оставив среди обломков труп богато одетого человека с завитыми до плеч локонами и кровавой дыркой во лбу. Тех, кто не успел сбежать, я с нескрываемым удовольствием поджарила и передавила.
А потом почувствовала нечто вроде зова – слабого, едва уловимого, но бесконечно родного зова – и метнулась назад. Лапами разбросала обломки и увидела его – по-прежнему со стрелой в груди, мертвенно бледного, умирающего. Я облизала его, будто этим могла заживить его раны, но стрелы не коснулась, инстинктивно опасаясь выдёргивать её.
Вместо этого послала сильный мысленный зов: «Изменись. Измени своё тело, стань большим и сильным, как я».
В сознании билась одна мысль: он жив. Он всё ещё жив, и если сейчас обратится, есть шанс, что он спасётся.
Всё моё существо обратилось в мольбу. Я просила, требовала у небес, чтобы они даровали мне, нам, это чудо, готова была зубами выгрызать его жизнь у пожелавших забрать его богов, рычала, выла, стонала. Молила.
И моё сердце, часть моей души открыл мутные от боли глаза. Не удивился нависшей над ним морде, посмотрел мне в глаза. Его тело покрылось чешуёй, пальцы заострились, превращаясь в когти, затем Лина окутала дымка, формируя панцирь. Несколько секунд, и рядом возвышался огромный дракон, почти в полтора раза больше меня – но беспомощно лежащий на боку.
Я взвыла, призывая его. С остервенением стала облизывать морду, шею, то место, где в его человеческом облике торчала стрела – в драконьем её не было, и я надеялась, что преображение заживило ткани.
Лин открыл мерцающие сапфиром глаза и зарычал. Словно отзываясь на это, перекрытия затрещали, и под нами обрушился этаж.
Я взлетела, следом за мной взлетел Лин – с большим трудом и явной болью, я чувствовала её запах. Но он всё же летел. Поначалу еле взмахивая крыльями, больше паря в восходящих потоках, а потом, по мере того, как мы удалялись от столицы Маири-касса – всё увереннее и ровнее.
Я периодически посылала в его сторону волны тревоги, но каждый раз от Лина возвращалась волна спокойной силы, и у меня становилось легче на душе. Через некоторое время Лин нагнал меня и боднул мощной головой. Я ответила тем же. Это был максимум ласки, который был нам доступен сейчас, в полёте, но сердце всё равно затопила невыразимая нежность. Мой супруг, моя жизнь летел рядом со мной. В глазах Лина я видела отражение собственных чувств.
Он жив. Лин жив, и я жива, мы выбрались из западни. И я, в облике драконицы, лечу высоко над землёй, размеренно махая крыльями.
ГЛАВА 35.
Было очень странно чувствовать себя драконом.
Моё сознание словно разделилось надвое. Основное, звериное, управляло телом, откуда-то безошибочно зная, куда именно нужно лететь, а второе, человеческое, предавалось то ликованию, то ужасу, воображая, что я застряла в драконьем теле навечно. Мне с огромным трудом удалось успокоить себя, решив, что сначала нужно добраться до дома. До Скалистого Гнезда.
Под нами тянулись белые равнины, чёрные леса, иногда появлялись сверкавшие на белом полотне, как драгоценные камни, города. Я никогда не видела землю с птичьего полёта, только на фотографиях, но сейчас высота ничуть меня не пугала.
Поначалу я боялась, что Лин устанет, но ни он, ни я сама не подавали признаков усталости. Мы летели всю ночь и прибыли как раз к утру, когда справа и сзади на небе вскрылась серо-розовая полоса восхода.
Нас ждали.
Стоило появиться в небе двум драконам, как город взорвался торжественными криками, магическими хлопушками, рассыпающими искры – здешним фейерверком. Народ приветствовал своего правителя, ожившую легенду. Казалось, все обитатели Скалистого Гнезда вывалили на улицы, крыши и балконы – и вопили, стучали, орали – так, что даже в огромной небесной вышине до нас доносились отголоски их радости.
Мы сделали круг почёта над городом, а потом приземлились на горы рядом с замершей навеки статуей Великого Прародителя. Я с гордостью отметила, что Лин не уступал ей размерами.
Обратное преображение произошло в два этапа: сначала наши драконьи тела уменьшились, превратились в почти человеческие, а потом, медленно, начал исчезать гребень, чешуя, когти и прочая красота. Я краем мозга отметила, что одежда осталась на нас, как будто драконьи тела лишь окутывали наши человеческие.
Не дожидаясь конца преображения, Лин схватил меня в объятия, а я тут же стала ощупывать и рассматривать его рану. С облегчением выдохнула, увидев там чистую гладкую кожу.
– Всё хорошо, моё сердце, – Лин перехватил мою руку. – Ты вовремя сообразила, что нужно переродиться. Драконье тело перемололо древко в труху.
На меня навалилось осознание. Он чуть не умер, а я превратилась в дракона. В дракона! Почему я? Это что, передаётся половым путём?
– Господи, Лин, – меня затрясло от нервного смеха – а потом от запоздалого ужаса, когда я ещё раз подумала, что чуть было не потеряла его. – Больше никогда не рискуй так!
Он серьёзно кивнул:
– Я совершил ошибку. Слишком сильно высунулся и недооценил меткость их стрелков. В следующий раз я буду вернее оценивать ситуацию.
В следующий раз! Я даже не стала больше ничего говорить. Надеюсь, когда-нибудь он поймёт, что его жизнь принадлежит уже не только ему.
Взявшись за руки, мы пошли вниз – и увидели, как навстречу поднимается многолюдная делегация встречающих. Заметив нас, они враз опустились на колени, и только один человек вышел вперёд и склонился в быстром поклоне. Выпрямился – и улыбнулся.
– Хайден!
Никогда не думала, что когда-то эта неприветливая физиономия обрадует меня так сильно.
Чародей Скалистого Гнезда подошёл ближе и, окинув быстрым взглядом наши сплетённые руки, произнёс:
– Добро пожаловать домой, ваша светлость... и ваша светлость. И... мои поздравления.
Мы с Лином переглянулись. Он пожал плечами и улыбнулся как ни в чём не бывало. Я с подозрением уставилась на его невинное лицо, а потом на невозмутимое – Хайдена.
Что такое? Почему Хайден называет меня «ваша светлость», а не «ваша милость», как раньше? Это он потому, что я тоже стала драконом? Или... видит, что мы нарушили обет? Точнее, я, потому что Лин никаких обетов не давал.
Я почувствовала, что краснею. Но Хайден, видя моё замешательство, кивнул на наши соединённые руки – и на татуировку, выглядевшую сейчас цельным узором.
– Обряд бракосочетания древних королей Маири. Это его знак.
Я чуть было не отдёрнула руку, но Лин ничуть не удивился и только крепче сжал мою ладонь.
– Ты знал? – спросила я у него.
– Догадывался о чём-то подобном.
Я ткнула его в плечо свободной рукой:
– И не сказал ни слова.
– Я сказал, разберёмся потом, – он усмехнулся. – Нам в любом случае придётся повторить обряд по нашим обычаям.
Я несколько долгих мгновений молча смотрела на него, не зная, что сказать. Лин был ничуть не обескуражен, как будто так и должно было быть. А я не могла прийти в себя. Я замужем за Лином? Это из-за секса на том алтаре?
– Идём, – он мягко потянул меня вперёд. – Я хочу вымыться и поесть.
Хайден посторонился, пропуская нас, и пошёл по правую руку от Лина, немного позади. Толпа снова взорвалась приветственными криками, когда Лин махнул им и кивнул, позволяя подняться. Из первых рядов ко мне кинулась Элле. Её личико сияло.
– Ваша милость! Ваша светлость! – она запнулась, а потом радостно заключила: – Ваши светлости!
О боже, по-моему, появление двух драконов все заинтересованные лица истолковали однозначно. Что ж, раз мы с Лином всё равно теперь женаты, это должно укрепить моё положение. Не знаю, почему я стала драконом и надолго ли у меня останется эта способность, но даже одно такое превращение наверняка подняло мой статус до неимоверных высот.
– Мои люди днём и ночью вели наблюдение за подступами к Аэлину, так что я заранее знал, что вы летите, – негромко рассказывал Хайден, пока мы спускались к городу. – Оповестил старших из «ястребов» и городского главу. Правда, я не сразу понял, почему драконов двое. Но теперь понимаю.
Мы с Лином обернулись к нему одновременно:
– Почему?
Хайден окинул нас быстрым взглядом и уставился прямо перед собой.
– Я слышал, в подземельях замка Маири ещё хранится их древний алтарь. Если обменяться на нём брачными клятвами, брачующиеся получают доступ к силам друг друга, дар как бы делится надвое. При условии, что их чувства истинны и взаимны. Если нет, то всё получает только мужчина.
Мы с Лином снова переглянулись. Я посмотрела на него со смущением, но Лин только притянул меня к себе на ходу и поцеловал в макушку.
Так вот что это было. Алтарь для бракосочетания. Вот почему он так усиливал влечение. А Румен, значит, ухитрился приспособить его для собственных нужд. Если бы он овладел бы мной на этом алтаре, то получил бы мою магию. А потом, скорее всего, отдал бы меня воинам в качестве игрушки или оставил бы себе для экспериментов... и развлечения.
Хоть Румен и был уже мёртв и ничем бы не смог мне угрожать, меня всё равно передёрнуло.
– Но это тогда значит, что я теперь в любое время смогу стать драконом?
– Думаю, да, – кивнул Хайден. – Я найду всё, что известно об алтаре и его действии, и представлю данные вашим светлостям.
Я постеснялась задать вопрос, который беспокоил меня больше всего. А что насчёт детей? Ведь когда-нибудь они у нас появятся. Получат ли они способность обращаться? Может, мы с Лином возродим род драконов-оборотней?
Если всё действительно выйдет именно так, Аэлин никто никогда не сможет завоевать.
– Если Ирри получила дар обращения, я получил дар её магии? – спросил Лин у Хайдена.
– Вероятнее всего, ваша светлость. Думаю, мы проведём тесты, когда у вас будет время. Если вы и впрямь обладаете теперь магическими способностями, вам необходимо будет обучение
– Я должен буду дать обет воздержания? – это прозвучало почти с ужасом.
Я не выдержала и тихо захихикала.
– Думаю, мы сможем обойтись отказом от мяса или вина, – деликатно ответил Хайден.
– Нечестно! Нужно отказываться от самого важного!
– Ирри! – а это – с явным предостережением.
Мы поднялись в покои Лина, толпа позади незаметно рассеялась, оставляя только самых важных лиц города, которым кровь из носу необходимо было получить одобрение герцога по срочным вопросам. Я подозвала секретаря Лина и строго-настрого велела ему разобраться, где действительно срочные вещи, а где те, которые могут потерпеть, и беспокоить его светлость только после ванны и сытного завтрака.
Секретарю и мысли не пришло в голову усомниться в моих полномочиях. Он кивнул и сразу отправился выполнять.
Следующим я нашла мальчика-адъютанта и приказала подготовить ванну и завтрак. И тот тоже с готовностью поклонился:
– Будет сделано, госпожа герцогиня.
Ух ты. Похоже, все, кроме меня, в курсе, что могут обозначать парные татуировки. Или моя способность обращаться. В любом случае, пока что мой новый статус мне скорее нравится, чем нет.
Тем временем Лин, опустившись в кресло, говорил Хайдену о дальнейших планах:
– Вытащу из Раты, куда именно он приказал перевезти оружие. Заберём. Потом нужно будет понять, кто наследует трон Маири-касса. Помнится, у короля было несколько сыновей, старший, кажется, командовал армией. Если он выжил, заставлю подписать мирный договор от имени нового короля.
Хайден кивал, а я вдруг вспомнила о том, что ещё нужно сделать в Маири-кассе.
– Ой, Лин! Твоя сестра! Она не погибла, а в плену у короля. Нам нужно найти её.
– Иннели жива? – во взгляде Лина появилось смятение. – Ты уверена?
– Король с Руменом об этом говорили при мне, так что да, уверена. Вот только они не сказали, где именно держат её.
Хайден почему-то улыбался.
– Нет нужды искать её светлость.
Мы с Лином посмотрели на него одновременно. Хайден повернулся в сторону внутренней части покоев и негромко сказал:
– Ваша светлость, вы можете войти.
Портьера колыхнулась, и из-за неё выглянул Андирн. Я с недоумением смотрела на его стриженую макушку и почему-то виновато-испуганное лицо. Неужели Андирн что-то знает о сестре Лина? Они знакомы?
– Нели! – Лин вскочил, но сразу остановился, как будто опасался приблизиться. У него было лицо человека, который не может поверить тому, что видит.
Андирн на краткий миг смущённо опустил глаза:
– Я правда думала, ты самозванец. Иначе дала бы знать о себе раньше.
Я поднесла руку к горлу, которое вдруг сжалось, не пропуская ни звука. Лин покачнулся вперёд, с усилием сделал шаг. Андирн несмело потоптался на месте, а потом с тихим писком и мокрыми глазами кинулся Лину в объятия.
Я смотрела, как мой любимый человек обнимает моего найдёныша, и впервые видела, насколько они на самом деле похожи.
– С ума сойти... – меня одолела внезапная слабость, и я опустилась в ещё тёплое кресло Лина.
– Её светлость сумела бежать из замка под Маири, где её держали взаперти, – пояснил Хайден. – Полгода скиталась по Маири-кассу, затем прижилась в столице.
– Так вот почему король так шикнул, – медленно произнесла я, вспоминая. – Они уже знали, что она бежала, но не хотели, чтобы об этом узнал кто-то ещё.
– Скорее всего, они планировали выдать за её светлость подходящего возраста и происхождения самозванку, – Хайден кивнул. – Думаю, канцлер Рата с удовольствием предложил бы на эту роль свою дочь после того, как стало ясно, что выдать её замуж за его светлость Линдена не выйдет.
– Это Рата предатель, – вмешался Андирн... Иннели. – Я видела, как он открывает тайный ход, по которому потом поднялись наёмники Маири-касса. Тогда я не обратила внимания, а потом, когда увидела, как из него появляются вооружённые люди, было уже слишком поздно.
Лин с Хайденом переглянулись. Я с содроганием увидела мрачную усмешку в глазах у возлюбленного супруга и подумала, что канцлеру теперь не поздоровится.
– Как же ты осталась в живых? – спросил Лин у сестры.
Та пожала плечами:
– По-моему, они с самого начала не хотели убивать меня. Оглушили, я упала, пришла в себя и увидела, как ты падаешь, а кровь хлещет фонтаном. Я думала, тебя убили.
– А я думал, что убили тебя. Святые небеса, – Лин ещё раз обнял Иннели. – До сих пор не могу поверить, что ты действительно жива.
– Ага, тем более в таком виде, да? – засмеялась она.
– Господи, Андирн... то есть Иннели... как же ты одна бродяжничала, девушка, на улице? – я всё же не удержалась от упрёка. – Почему ты сразу мне не сказала?
Я, конечно, сама хороша, но меня извиняет то, что девочка ещё совсем не сформировалась и действительно выглядит, как мальчишка. В штаны я Андирну не заглядывала.
– Ты же не сказала мне, что ты моя невестка, – возразила Иннели, лукаво кося на меня синим глазом. – Ты правда из Ивикании?
Я поймала смеющийся взгляд Лина и махнула рукой:
– Это долгая история. Но я обязательно всё расскажу. С самого начала.
ЭПИЛОГ.
С новой террасы, пристроенной к нашим с Лином совместным покоям, открывался отличный вид на город, запертый между скалами, дозорную башню и новую башню телепортации, которую назвали Клык Дракона. Хайден последнее время проводил только там, доводя до ума жемчужину своей души, сеть порталов по всему Аэлину.
Я пошевелилась на диванчике, устраиваясь поудобнее. Поясница опять разболелась, никак не удавалось найти хорошее положение. Поскорее бы уже родить, хоть узнаю, кто там, мальчик или девочка. До магического УЗИ руки у Хайдена пока не доходили, одна надежда, что Иннели заинтересуется вопросом.
Вообще, мне казалось очень несправедливым то, что при умении обращаться в дракона (и при драконьем папе) вынашивать и рожать приходится совершенно по-человечески. Нет чтобы яйца отложить и тихонечко их высиживать, меняясь с супругом при необходимости.
Представив, как мы с Лином кукуем в пещере, девять месяцев подряд оберегая огромные яйца, я рассмеялась. Увы, драконы тут, как выяснилось, живородящие. Наверное, потому, что супруга Великого Прародителя была человеком.
Лин... Удивительно, мы четыре года как женаты (включая обряд по обычаям Аэлина, состоявшийся потом в Скалистом Гнезде), а до сих пор, стоит только произнести его имя, пусть даже про себя, как накатывает тёплая волна. Мой Лин. Моё сердце.
И пусть он по-прежнему младше меня и всегда будет младше, и я периодически ловлю себя на мысли, что с высоты моих двадцати семи его двадцать три кажутся мне очень юными, так же, как в двадцать три мне казались юными его девятнадцать. Но большую часть времени я об этом не вспоминаю. Большую часть времени он правитель, владыка, строгий, но справедливый – и только когда мы оказываемся наедине, можно увидеть домашнего расслабленного, и правда ещё совсем молодого Лина.
В этот момент он, лёгок на помине, сам появился на террасе. При взгляде на него сердце привычно ёкнуло. Большой, широкоплечий, сильный – безумно красивый и безумно влекущий, мой драгоценный муж.
Милина вертелась на его плече, о чём-то спрашивала звонким голосочком. На здешнем языке – мы с Лином сразу договорились, что будем обучать детей и аэлинскому наречию, и русскому. Лишним не будет. Вот и вышло, что со мной она говорила по-русски (если это можно было назвать разговорами), а с ним – только по-аэлински.
Милина вышла совершенно аэлинской девочкой, ничего от меня, как будто и не я её родила. Только если поставить её рядом с другими детьми того же возраста, тогда заметна разница: чуть мельче, кожа белее, волосики и глазки чуть светлее.
Я погладила живот. Хорошо бы второй родился мальчик. А то вроде как наследник нужен. Никто вслух не говорит, Лин твердит, что успеется, но мне самой хочется пораньше. Бывают же семьи, в которых пятеро детей – и все девочки.
Я мысленно сплюнула и постучала по дереву.
Придерживая егозу, Лин опустился рядом:
– Не слишком много торчишь на солнце?
Я пожала плечами:
– Под зонтом же.
Погода стояла почти летняя, жаркая. Скоро придётся целыми днями поддерживать в покоях знак Холода. А пока – в самый раз посидеть под тентом на террасе. Под тентом потому, что белая кожа среди смуглых аэлинцев очень ценилась, да и ультрафиолет здесь, в горах, был очень силён.
Милина потянулась ко мне с требовательным:
– Мама!
Пришлось взять на руки, но долго эта егоза сидеть спокойно не могла. Несколько минут – и уже соскочила, побежала к перилам.
– Лин, – с тревогой попросила я.
– Не волнуйся, я слежу за ней.
Лин и правда сидел наклонившись вперёд, готовый вскочить, как только Милина попробует забраться на высокие перила. У неё, конечно, всё равно ничего бы не вышло, подходы защищает заклинание, но у меня сердце было не на месте, когда она подходила к краю.
Но Милина просто встала на четвереньки на свободном месте, напыжилась, напружинилась. Кожа потемнела, покрываясь чешуйками.
Пытается превратиться. Мы с Лином молча наблюдали за этим зрелищем.
Хайден утверждал, что лет до пяти-шести детки будут оставаться в том облике, в котором родились. Что я буду делать потом со своевольным маленьким дракончиком с полцентнера размером, я не знала, но придётся как-то справляться. Хорошо, что замок строился с учётом того, что по нему будут бегать драконьи детки. Хайден сказал, что ему ничего не станется, даже если взрослый дракон приземлится на одну из башен.
Но проверять мы это не будем.
Лин, не отрывая взгляда от егозы, положил руку на мою. Я перевернула ладонь, наши пальцы привычно переплелись, по телу пробежала дрожь. Даже сейчас, после нескольких лет вместе, я продолжала таять от каждого прикосновения.
Подул свежий ветерок с гор. Как же хорошо. Свободной рукой я погладила живот. Выбирайся скорее, малыш, мама с папой хотят тебя увидеть и зацеловать. И показать этот огромный и прекрасный мир.
За эти четыре года Аэлин отстроился, отпраздновали много свадеб, во многих семьях появились малыши. С Маири-кассом заключили пакт о ненападении, в склады вернулось всё огнестрельное оружие, которое уплыло стараниями Раты. Постепенно люди начали верить, что война и впрямь закончилась. Что в ближайшем будущем угрозы нет.
Но мы в Скалистом Гнезде старались не терять бдительность.
Кстати, говоря о браках – Варрен тоже женился недавно. На симпатичной вдовушке-цветочнице из местных. На свадьбе гулял весь город – да и неудивительно, когда речь идёт о правой руке самого его светлости.
Элле тоже выскочила замуж, ещё пару лет назад. И тоже за одного из «ястребов». Пришлось заставить её временно уехать в его замок, а то больно было смотреть, как она пытается таскать тяжести на шестом месяце беременности. Элле писала оттуда слёзные письма, сокрушаясь, что другая горничная заняла её место при мне, и грозясь вернуться, как только малыш немного подрастёт. Если честно, я сама ждала этого с нетерпением, Элле мне по-настоящему не хватало.
В остальном всё у нас шло неплохо.
Вот только обучение чародейству ни у меня, ни у Лина особенно не продвигалось. Слишком много было забот и хлопот. Мне, совершенно непривычной к роли герцогини, на первых порах приходилось туго.
Зато Иннели училась магии вовсю. Хайден смеялся, мол, метит на место главного чародея вместо него. А Иннели уже семнадцать, от политического брака она отказывается всеми силами, хочет сама выбирать. Правда, один из «ястребов» на неё очень жарко поглядывает, так что посмотрим-посмотрим.
Милине надоело играть в одиночестве, и она снова прибежала к нам. Я протянула было руки ей навстречу, но егоза, хитро ухмыльнувшись, забралась на коленки к папе.
Ну вот, только недавно родилась, казалось бы, а уже кризис трёх лет?
Лин подкинул её, вырывая из маленького тельца россыпь звонкого смеха. Усадил на колено и начал покачивать, придерживая одной рукой. Второй обнял меня, придвинувшись ближе. Шепнул, касаясь губами виска:
– Я тебя люблю. Очень сильно. Безумно.
От этого жаркого шёпота по всему телу прошла волна. Господи, это нечестно. Я на последнем месяце, мне уже надо поститься и молиться... в смысле готовиться и заниматься расслабляющей гимнастикой, а он тут... совращает!
Лин смотрел на меня совершенно невинно. Пришлось самой потянуться к нему за поцелуем.
Улыбка прыгнула на губы, когда Лин, не дожидаясь, пока я дотянусь, с жадностью подался навстречу. Мы самозабвенно целовались, и вдруг Милина стала негодующе стучать по рукам Лина:
– Не трогай маму, мама моя!
– Нет, моя, – усмехнулся Лин, с неохотой отстраняясь.
– Моя!
Я уже хотела было сказать им, чтобы не спорили, мама общая, как изнутри меня сильно пнули, я аж охнула. Погладила через живот наглую маленькую пяточку, вернее, то место, где она должна была ориентировочно быть.
