Текст книги "Двойник (СИ)"
Автор книги: Анна Куртукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Я просто не верю, – рассеяно отвечает он, всхлипывая, – не верю, что эта сказка происходит со мной. Это будто бы уже не моя жизнь.
Тихий смех Кристины заполняет темную комнату, когда дрожащие руки Эрика бережно обхватывают её лицо и притягивают к себе для невероятно чувственного и трепетного поцелуя. Так целовать может только Он.
– Я люблю тебя, – тепло шепчет он, не отстраняясь от её влажных губ, – люблю, Кристина.
Только Он, произнося самые важные слова, не позволяет ни секунды сомневаться в их правдивости. Только в Его голосе может сквозить столько надежды, нежности и страсти.
– И я тебя люблю, – выдыхает она между его сладкими поцелуями, – всегда любила…
Пускай лишь на одно мгновение, но беды отступают для этой влюбленной пары, давая им такую окрыляющую свободу. В эту секунду перестают существовать и запутанное расследование, и тяжелое ранение Эрика, и сложная операция, перенесенная им, – всё лишается власти, пока они так крепко держатся за руки, пока так отчаянно друг друга целуют.
Пальцы Эрика легонько обводят изящный камушек, выделяющийся из аккуратного ободка кольца на руке Кристины, и он вглядывается с упоением в её глаза прежде, чем задать такой нужный, такой волнительный вопрос:
– Ты согласна? – спрашивает он смущенно. – Согласна пройти со мной весь жизненный путь рука об руку?
Сердце Эрика замирает в ожидании её ответа. Он не может сделать и входа, замерев в напряжении и страхе. Он не может видеть во мраке того, каким счастьем засияли теперь глаза Кристины, как по её щекам побежали такие искренние и чистые слёзы, слёзы счастья.
– Если только ты готов принять меня после всей боли, причиненной мной собственноручно, – шепчет она и тихонько всхлипывает, припадая к его худой груди.
– Значит согласна, – отвечает он, переводя дыхание, – Боже, я не могу поверить…
Голос мужчины ломается, и он судорожно выдыхает. Та единственная мечта, которой он жил долгие, мучительные годы, наконец, сбывается. То единственное желание, согревающее его душу холодными ночами в подземельях Оперы, оказывается не напрасным. Та иллюзия, что витала вокруг него в снах, становится реальностью. Все его несбыточные надежды и грёзы в одночасье воплощаются в жизни, и Эрик теряется.
– Всё позади, – вполголоса говорит Кристина, бережно поглаживая его острые плечи, – любимый, это не закончится, я больше не покину тебя, понимаешь?
Он выходит из оцепенения и глядит на неё словно на божество, сошедшее с небес. Его невеста… Его Ангел и святая надежда.
– Я никогда не был счастлив, – говорит он рассеяно, – а теперь…теперь я имею всё.
Улыбка озаряет лицо Кристины, и она ещё раз целует его – глубоко и пылко, вкладывая в поцелуй весь тот огонь, что распаляет Эрик в её душе. Его руки бережно обвивают её узкую талию, притягивая медленно к себе ближе, сокращая такие лишние между ними сантиметры. Она прижимается к нему всем телом, каждой своей частичкой к его. Так близко, что Кристина может ощутить каждую косточку, выпирающую под кожей его поджарого тела. Мягкий поцелуй Эрика в её висок кажется чересчур целомудренным в такой момент, и она припадает губами к его бледной шее, нежно посасывая такую чувствительную тонкую, кожу. Глухой стон слетает с его губ, и Кристина расплывается в блаженной улыбке.
Увлеченные лишь друг другом они не замечают того, как медленно отворяется дверь и в свете коридора пораженно замирает фигура. Она теряет на секунду дар речи, а затем, переведя дыхание, вскрикивает:
– Да вы с ума сошли!
Пара тут же оборачивается на голос, и Кристина торопливо сползает с разгоряченного тела Эрика. Женщина проходит глубь спальни, освещая её одинокой свечой.
– Вам, месье, – заявляет доктор, – необходимо находиться в покое!
– Ему лучше, – мягко отвечает Кристина, бережно поглаживая подрагивающую ладонь мужчины, – и я ни за чтобы Эрику не навредила.
Врач облегченно выдыхает и снисходительно улыбается паре. Обойдя кровать, она опускается рядом с Эриком, который торопится тотчас отвернуть от неё лицо.
– Успокойтесь, монсеньор, – устало выдыхает женщина, – ничего там страшного нет, в конце концов, я врач.
Он бросает на неё быстрый взгляд и осторожно опускает руки, боясь её реакции, – женщина даже не одаряет его вниманием.
– Что ж, – констатирует она, – и впрямь всё идет довольно неплохо. Воспаление отсутствует, швы в порядке. Пожалуй, Вы правы, поводов для волнения нет.
– Спасибо Вам, Селин, – благодарно обращается к ней Кристина, – позволите мне самой заняться его здоровьем?
Женщина рассеяно пожимает плечами и чуть улыбается, приспуская тонкие очки. Она не может отрицать, что участие Даае пойдет только на пользу. Доктору кажется, что одно присутствие Кристины рядом, способно излечить любые раны Эрика, как бы не были они тяжелы.
– Думаю, это целесообразно, – заявляет Селин и спешит покинуть комнату, чтобы оставить влюбленных наедине.
Когда они остаются одни, Кристина вновь опускается рядом, заглядывая в родные янтарные глаза с глупой, детской улыбкой.
– Могла ли я представить, что всё сложится вот так? – спрашивает они тихо, проводя пальцами по его груди. – Когда встретила Чарльза, когда приняла его предложение… Это кажется теперь безумием.
– Главное, что это случилось, – откликается Эрик задумчиво, – неважно, через что нам пришлось пройти ради этого.
Она согласно кивает. Он бесконечно прав. Она бы согласилась на любые испытания, лишь бы только однажды оказаться в сильных руках Эрика, ощутить его трепетные, первые поцелуи и услышать такие сладкие слова любви из его уст.
Взаимной и абсолютной.
Любви.
========== Глава двадцать первая ==========
К обеду следователь всё-таки прибывает в герцогство ла Форс. Он тормозит лошадей у величественного особняка аристократов и спрыгивает с седла на землю. Пригладив выбившееся из прически волосы, он направляется к парадной двери и настойчиво стучится. Вскоре ему открывает верный дворецкий семьи.
– Доброго дня, месье, – учтиво обращается к гостю Морис, отступая внутрь и указывая рукой вперед по коридору, – прошу, проходите, герцогиня и мадемуазель Даае сейчас в трапезной.
– Благодарю, – мужчина кивает слуге и устремляется в указанном им направлении.
Когда он входит в столовую, обнаруживает там сразу троих – непосредственно герцогиню, её сына, успевшего прийти в себя после ранения, и невестку. Такое положение только на руку следователю. Он позволяет себе устроиться к ним за стол и выложить на него массу бумаг.
– Итак, – заявляет он методично, – месье де ла Форс взят под срочный арест и обвинен в покушении на убийство члена герцогской семьи.
– Я настаиваю на упразднении его титула в обязательном порядке, – строго говорит Шарлотта, – его поведение совершенно непростительно.
– Безусловно, мадам, – соглашается следователь, – это неизбежная мера. Желаете с ним встретиться до суда?
– Я желаю! – вдруг заявляет Кристина, всё это время прибывавшая в молчании и бережно поправлявшая бинты на торсе жениха. – Мне есть что ему сказать, поверь, Шарлотта!
– Думаю, что Кристине правда лучше пойти, – мягко отвечает герцогиня.
– Я категорически против! – гневается вдруг Эрик, бережно обнимая девушку. – Вы всерьез считаете, что я позволю своей будущей супруге отправиться туда в одиночестве, что дам согласие остаться Кристине наедине с ним?
– Мадемуазель будет находиться в сопровождении жандармов, – спокойно поясняет следователь, напряженно глядя в прорези маски герцога, из которых его глаза так и мечут молнии.
– Либо я её буду сопровождать, либо она не поедет туда вообще, – строго говорит Эрик, – я настаиваю.
– Эрик, прекрати, – обращается к сыну Шарлотта, – тебе никуда нельзя в таком состоянии. В конце концов, я сама могу сопроводить Кристину.
Он тяжело вздыхает и отрицательно качает головой, по-хозяйски сжимая пальцами округлое бедро Кристины.
– Хорошо, месье, – заявляет герцогиня, – с Вами поеду только я.
– Что ж, тогда я буду ожидать Вас в саду, – откликается следователь и торопливо покидает столовую.
Герцогиня изящно поднимается из-за стола и окидывает теплым взглядом пару. Она счастлива видеть их такими домашними. Пока довольная Кристина радостно поглощает рассыпчатый десерт, сонный Эрик глядит на неё с упоением влюбленными глазами и никакая маска не может это не скрыть.
Накинув на себя теплую мантию, Шарлотта торопливо покидает особняк. Ей поскорее нужно встретиться с сыном и высказать всё, что она так долго в себе хранила, ему в лицо.
Девушка отставляет в сторону опустевшую тарелку и оборачивается на Эрика, тихо смеющегося над её перепачканным личиком. Он бережно протягивает к ней тонкие пальцы и трепетно стирает с её щеки воздушный крем, вызывая у нее тем самым счастливую улыбку.
– Так почему ты меня не пустил туда? – тихонько спрашивает Кристина, аккуратно прижимаясь к его груди.
– Понимаю, что это не произойдет, – отвечает он хрипло, осторожно обнимая её со спины, – но я не могу перестать думать о том, что наше счастье не вечно, что вот-вот всё это разрушится, не оставив за собой и толики радости, что я никогда не стану для тебя лучшим и каждый раз, когда появляется надежда, будет появляться и кто-то, превосходящий меня во всем… В моих глазах так и застыла картинка, как ты прощаешь его, с ненавистью выбрасываешь моё кольцо и подаешься в его объятия…
Девушка внимательно слушает Эрика, с каждой секундой всё больше напрягаясь от осознания того, как сильно она ранила его душу, как жестоко разрушила его чуткое доверие к ней. Глядя на него сейчас, она понимает, как просто всё-таки оказалось сокрушить его нежную душу и как тяжело будет теперь собрать воедино её мелкие осколки, чтобы вернуть ему преданную веру в её любовь.
– Милый, – обращается она нежно к нему, взяв его мелко подрагивающие руки в свои, – послушай, я лишь хотела высказать Чарльзу всё, что думаю о нём, о его низком поступке. То, что ты говоришь, не имеет никакого смысла, Эрик, я никогда не смогу простить его за это. Та иллюзия любви, которую я к нему питала, стала лишь следствием того, как сильно он похож на тебя… И это кольцо, – ласково добавляет Кристина, взглянув на поблескивающий ободок с упоением, – я буду гордо носить до самой своей смерти, как и обручальное.
Лицо Эрика трогает легкая улыбка и он прикрывает глаза, облегченно выдыхая, – слова Кристины, словно бальзам, окутывают его душу. Его невеста, его будущая жена…
– Когда ты хочешь устроить свадьбу? – тихо спрашивает он, и Кристина радостно улыбается ему.
– Как только мой дорогой жених оправится, – отвечает девушка, нежно целуя его в шею, – я готова сделать это в любую секунду.
– Я так сильно тебя люблю, Кристина, – шепчет он ей на ухо и мягко касается его губами, – я не могу представить своей жизни без тебя…
– И не нужно, – едва слышно отвечает она, разворачиваясь в его объятиях, чтобы затем припасть к его губам в сладком поцелуе.
***
Мрачный участок встречает Шарлотту сыростью и затхлостью – находиться здесь откровенно неприятно. Однако она пришла сюда с определенной целью, и от нее отступаться не собирается.
Она торопливо проходит за сопровождающими её жандармами к камере, в которой заключен Чарльз. Увидев Шарлотту вдалеке, он оживленно вскакивает со скамьи и припадает к тяжелой металлической решетке, отчаянно обхватывая пальцами ржавые прутья.
– Мама! – восклицает он радостно. – Ты здесь!
Она натянуто улыбается сыну и замирает напротив него в ожидании его очередных глупых оправданий.
– Это какая-то околесица, – начинает разъяснять Чарли, – они взяли меня под арест за покушение, мам, понимаешь? Это же безумие! Хоть ты мне веришь?
– Нет, – коротко и твердо отвечает герцогиня, с вызовом глядя на него.
– В смысле? – теряется он. – Ты же знаешь, я не способен ни на что подобное.
– Я знаю сколько в тебе гнили, Чарльз, – зло говорит Шарлотта, – знаю, что ты ни за что бы не позволил бы родному брату быть счастливым, что не смог бы отпустить Кристину, которую счел своей ещё до свадьбы. Ты мне противен!
– Ты не в себе… – выдыхает Чарли, медленно осознавая свою страшную участь.
– Даже отец не простил бы тебе такого, – срывается на шепот женщина, делая шаг к решетке и оказываясь лицом к лицу с Чарльзом, – даже он бы счел этот поступок достаточно низким, чтобы лишить тебя самого ценного, что ты имеешь – титула, не так ли? Тебе никогда не было дела ни до семьи, ни до чьих-то чувств, тебе важна была лишь слава и деньги.
– Это ложь! – оправдывается мужчина, нервно перебирая пальцами, удерживающими прутья камеры.
– Ты причинил мне своим поступком страшную боль, – шипит на него герцогиня, не замечая, как по её лицу сползают злые, отчаянные, едкие слезы, – ты едва не уничтожил Кристину, для которой Эрик – всё.
– Значит так, да, – нервно ухмыляется Чарльз, – стоило появится моему брату и всё… Меня нет! Весь мир закрутился вокруг этого чудовища!
Ни решетка, ни жандармы не останавливают Шарлотту от того, что бы протянуть руку через подгнившие прутья и дать Чарльзу звонкую, отрезвляющую пощечину.
– Забудь о том, что у тебя есть семья, – тихо и зло чеканит она и резко разворачивается, чтобы поскорее покинуть участок.
Младший де ла Форс так и замирает посреди этой проклятой клетки, медленно, но верно осознавая то, какую страшную, необратимую ошибку он совершил.
И выхода нет.
Нет.
========== Глава двадцать вторая ==========
Весь путь до дома Шарлотта проводит в оцепенении. За окном экипажа проносятся провинциальные домишки, небольшие леса, частные хозяйства, а герцогиня смотрит сквозь них пустым взглядом, погруженная в свои мысли.
Когда-то давно, тридцать с лишним лет назад, она уже теряла сына, и боль от той потери, несмотря на его возвращение, до сих пор гадко царапает её душу. Сейчас этого нет. Нет чувства, будто она лишается своей частички, своей родной крови – есть лишь облегчение… И непоколебимая уверенность в том, что даже Франк принял бы такое решение.
Покойный муж Шарлотты всегда стоял за сына горой, всегда за него заступался, всегда делал ему поблажки. Оно понятно – единственный наследник. Теперь же, будь он жив, он, безусловно, гордился бы Эриком, как достойнейшим из всей их герцогской семьи, несмотря на то, что тогда так жестоко вышвырнул собственного малютку-сына на улицу.
Фиакр останавливается у входа в прекрасный сад ла Форсов, и герцогиня его покидает, аккуратно подбирая полы платья. Она поражается тому, сколь резко изменилась обстановка в особняке с уходом Чарльза – люди стали добрее и терпимее друг к другу, нет больше той жуткой шумихи, за которой неслышно было даже чудное пение птиц; в доме царят лишь уют и тепло.
У входа в дом она напоследок оглядывает сад и замечает среди кустарников алых роз Эрика и Кристину. Они неторопливо прогуливаются по небольшой аллее, а Кристина бережно придерживает чуть хромающего Эрика под руку. Женщина расплывается в улыбке и торопливо двигается к ним.
Пара присаживается на скамейку, когда Шарлотта, наконец, добирается до них.
– Ну, как все прошло? – спрашивает Кристина, сжимая ладонь Эрика своими тонкими пальчиками.
– Вряд ли когда-нибудь он еще сможет вмешаться в вашу жизнь, – мягко отвечает женщина, усаживаясь с другой стороны от Эрика и аккуратно обнимая его за плечи.
– Пусть только сунется, – тихо шипит мужчина, непроизвольно сжимая руки в кулаки.
– Я всё хотела спросить, – вкрадчиво говорит герцогиня, бросая на Кристину лукавый взгляд, – можно я сама займусь организацией свадьбы?
– Боже, – восклицает Кристина, – это было бы просто прекрасно!
– Да, – согласно кивает Эрик, – я тоже думаю, что это замечательная идея.
– Конечно, одной мне будет тяжеловато, – задумчиво говорит женщина, – может быть кто-нибудь из твоих подруг мог бы мне помочь?
– Малышка Мэг, – быстро отвечает Эрик вперед Кристины, и та может только улыбнуться, – они провели вместе всё детство, а её мама очень помогла мне в свое время.
– Как здорово! – откликается Шарлотта, поднимаясь с места. – Кристина, милая, дай мне её адрес, я сейчас же ей напишу. Время не ждет!
– Девятый дом на улице Скриб, – выкрикивает с улыбкой Кристина вслед герцогине, трепетно прижимаясь к плечу Эрика, – даже не верится… Наша свадьба, милый!
– Ты воплощаешь все мои мечты в реальность, – шепчет он ей на ухо, бережно обнимая за талию, – я хочу, что бы этот день был сказочным.
– Уверена, Лотта устроит все даже лучше, – ласково отвечает Кристина, прикрывая в наслаждении глаза.
Нежные поцелуи быстро покрывают гладкую кожу шеи Кристины, и она тает от этих тонких, безраздельно властных над ней губ; она жаждет ощущать их каждой клеточкой своего тела, повсюду. Теперь она с замиранием сердца ждет волшебный день их с Эриком свадьбы и ту самую единственно важную в жизни ночь.
***
Спустя несколько дней начинается активная подготовка к самому значимому в жизни Эрика и Кристины дню. Все хлопоты на себя взяли Шарлотта с Маргарет – они непоколебимо хранят весь в процесс в нерушимой тайне, не позволяя никому больше узнать деталей будущего торжества.
Они каждый вечер устраиваются за столом в кабинете Шарлотты и старательно прорабатывают каждую мелочь. Вот и сегодня они усаживаются бок о бок в кресла и начинают обсуждать:
– Я всё же думаю, что было бы здорово провести свадьбу в день рождения Эрика, – заявляет Шарлотта, – он так долго ждал этот день, может ли быть подарок лучше?
– Да, это действительно будет прекрасно, – соглашается с мадам девушка, – алтарь посреди зимнего сада, легкий снегопад… Боже, до чего же волшебно!
Количество гостей, значащихся в списке герцогини, удивляет малышку Мэг, видавшую такую толпу разве что на премьерах постановок в зале. Однако Шарлотта настаивает на пышном торжестве и аккуратно выводит буковку за буковкой который раз кряду, чтобы затем вложить изящное приглашение в очередной конверт.
– Кстати, – герцогиня обращается к Жири, не отрываясь от подписания конверта, – завтра к нам присоединятся месье Вальян и мадам Жаме – одни из самых искусных портных в стране!
– А я договорилась с месье Лефеврам, – улыбчиво заявляет Мэг, – он готов выполнить кольца любой сложности, если только Вы его об этом попросите, мадам.
– Ах, этот старый озорник, – смеется смущенно Шарлотта, – хорошо, я загляну в его мастерскую на неделе.
Они ненадолго замолкают, увлекаясь каждая своим делом, – Маргарет вдумчиво составляет меню для банкета, а герцогиня заканчивает подписывать приглашения на свадьбу, в результате чего на столе рядом с женщинами образуется высокая башня из конвертов.
– Боже, торжество так скоро, – пораженно шепчет Мэг, – даже не верится… А нам еще столько нужно успеть!
– Ну, что же ты, дорогая? – мягко спрашивает Шарлотта, отодвигая стопку писем. – Мы уже почти всё сделали, осталось дело лишь за нашими помощниками.
– Так, – Мэг переводит дыхание, – кондитеры, ювелир, повара, портные, музыканты… А кто же будет их венчать?!
– Неужели ты думаешь, что я не позаботилась об этом? – женщина расплывается в улыбке. – У нашей семьи уже много лет есть наставник, святой отец. Он ни за что не отказал бы в столь благом деле.
Малышка Мэг облегченно выдыхает и откидывается в кресло, прикрывая глаза.
– Поверить не могу, что всё обернулось именно так, – задумчиво говорит Маргарет, – еще пару лет назад всё это казалось невозможным.
– Правда? – заинтересовано спрашивает Шарлотта, окутанная жаждой услышать еще одну версию событий. – Мне хотелось бы знать, как всё было на самом деле, я чувствую, что Эрик и Кристина скрывают что-то важное от меня.
– Я, конечно, Вам расскажу, – тихо отвечает Мэг, бросая взгляд на Шарлотту, – хотя я бы тоже не решилась рассказать Вам правды, будь я на их месте.
– И всё же?
– Знаете, я была с Кристиной рядом все те годы, что был он, – говорит вполголоса Жири, – и я видела, что она буквально им живет, что живет иллюзией построенной Призраком вокруг неё и трепетно верит каждому его слову. Я понимала, что с ней говорит вовсе не Ангел, пыталась объяснить это ей, но тщетно – она не желала слушать меня.
– Она, должно быть, ужасно разозлилась, когда узнала правду? – уточняет герцогиня.
– Не совсем, – рассеяно отвечает Мэг, – напротив, после первой их встречи, я подумала, что у них есть шанс… Господи, как же все было прекрасно в ту ночь. Когда я встретила ранним утром Кристину, я поразилась тому, как она была счастлива. Её тогда не смущало ничто – ни история его жизни, ни его внешность.
– Но что же тогда случилось? – совсем не понимает женщина, всплескивая руками.
– Рауль де Шаньи, – мрачно заявляет Маргарет, – я была так зла! После встречи с виконтом, её будто подменили! Призрак же… Господи, мне было безумно его жаль. Поначалу он был в полном отчаянии. Вы, наверное, знаете, моя мама была ему очень близка. Он часто бывал у нас дома, и каждый раз моё сердце щемило от горечи за него.
– Спасибо ей, что была с ним рядом в такой момент, – прерывает её тихонько Шарлотта, – это очень много значит для меня.
– Вскоре в нем разбудили зверя, – печально продолжает Жири, – он давил на директоров театра, чтобы только помочь Кристине покорить своим голосом весь Париж… Он пошел тогда на жертву и совершил убийство. Мне было известно от мамы, как долго он терпел насмешки того мужчины и в одночасье он просто не выдержал. Тогда-то всё и начало рушиться…
– Кристина узнала обо всем, да? – спрашивает герцогиня, качая головой.
– Да, – кивает Мэг, – она была охвачена страхом, принялась его избегать, игнорировать, а Эрик и так сходил с ума от боли и тоски. Однажды после премьеры Кристина пропала, он похитил её, утащил прямо в свои подземелья, в дом у озера… Её не было две недели, мадам. Что тогда происходило с Раулем! – восклицает Жири, – Он не находил себе места, и моя мама не смогла оставить всё так – она помогла виконту проникнуть в недра театра.
– И так все кончилось?! – пораженно выдыхает женщина.
– Нет-нет, если бы… Рауль попал в одну из ловушек Эрика, из которой он вовсе не желал его отпускать. Тогда Призрак поставил Кристине страшный выбор – остаться с ним во тьме или лицезреть смерть её возлюбленного.
– И что она выбрала?
– Она согласилась остаться с Эриком, – Маргарет срывается на шепот и прикусывает губу, – за две недели она почти смирилась с его вовсе не человеческим видом, но не с его злодеяниями…
– Он её отпустил, да? – сама догадывается герцогиня.
Малышка Жири кивает, и на несколько минут в комнате повисает тишина – Шарлотта обдумывает услышанное, а Мэг придается таким ярким воспоминаниям об Опере
– Только настоящая любовь могла свети их вновь, – вдруг говорит мадам вполголоса, возвращаясь к работе над торжеством, – только сама Судьба…
========== Глава двадцать третяя ==========
Новый год
Замок ла Форсов в этот предновогодний вечер выглядит как никогда прекрасно – сама природа старается и украшает нежными снежинками свадебный алтарь, расположившийся в конце аллеи алых роз, стойко выдерживающих даже зимнюю прохладу.
Сегодня удивительно тихо – ни единого порыва, полное затишье. Ветер не тревожит даже пламени свечей, расставленных всюду в изящных, высоких канделябрах, даже не колышет лепестки цветов, оплетающих подвенечную арку.
С минуты на минуту должны начать подходить первые гости и занимать места на резных скамьях, установленных в саду специально для венчания под открытым вечерним небом. Герцогиня, обдумывая торжество, сочла правильным устроить всё вечером, чтобы сами звёзды стали свидетелями единения этих нежных, заблудших душ, как когда-то давно ночью на крыше Оперы.
Музыканты начинают свою игру еще задолго до праздника. Облаченные в роскошные белые костюмы, сшитые портными специально для этого долгожданного дня, они располагаются по обе стороны от золоченного, сияющего алтаря. Нежная, но в то же время торжественная музыка окутывает всю резиденцию герцогской семьи, осторожно пробираясь в приоткрытое окно спальни Шарлотты, где сейчас так активно готовят к важнейшему дню прекрасную невесту.
Портные суетятся вокруг её аккуратной фигурки, внося последние, необходимые изменения в её утонченный образ. Девушка до сих не видела себя в зеркало и оттого волнительно перебирает пальчиками гладкую юбку из дорогого атласа.
– Боже, – шепчет Даае дрожащим голосом, – я так волнуюсь, так волнуюсь…
– Не переживай, дорогая, – мягко говорит Шарлотта, замирая за её спиной, – ты очень-очень красива.
Перед глазами невесты появляется легкая, белоснежная фата, укрывающая от любопытных взглядов её миловидное лицо. Затем Шарлотта опускает на её голову нечто увесистое, и Кристина тихонько выдыхает в предвкушении.
– Теперь можно взглянуть?.. – спрашивает она с замиранием сердца.
– Еще кое-что, – с улыбкой отвечает герцогиня и протягивает Кристине аккуратный букет из коротких ветвей сирени и трилистника, – вот теперь – идеально!
Герцогиня отступает в сторону и резко сдергивает с зеркала занавесь, открывая взору Кристины её чудесный образ.
Девушка пораженно восклицает, бросив на себя лишь взгляд. К глазам невесты подступают непрошеные слезы, и она судорожно выдыхает, возводя взор в потолок.
– Это великолепно, – лепечет девушка, борясь с застывшими на глазах слезами, грозящими испортить нежный макияж.
Чуть успокоившись и собравшись с духом, она решается взглянуть ещё раз – роскошные бантовые складки юбки неповторимо сочетаются с плотным кружевом соблазнительного лифа, так хорошо подчеркивающем все достоинства фигуры Кристины. Она медленно поворачивается к зеркалу боком и заворожено вглядывается в отражение – небольшой вырез на спине так и выделяет её выдержанную, строгую осанку.
– Портные просто волшебники! – восклицает Даае, скромно оборачиваясь на стоящих в стороне швей.
Снова взглянув на себя, она, наконец, замечает переливающуюся, сверкающую диадему, удерживающую на её изящно уложенных волосах длинную фату. Крупный розовый топаз в самом центре тиары, становится неповторимой изюминкой в образе сказочной невесты.
– Господи, – шепчет Кристина радостно, – откуда такая невообразимая красота?
– Семейная ценность, – отвечает с улыбкой Шарлотта, отступая к двери, – что ж, ты настраивайся, милая. Мне нужно еще проведать Эрика.
– Передай ему, – восклицает девушка вслед герцогине, – передай, что я безумно его люблю!
Никогда еще, даже в самых смелых мечтах, Кристина не могла себе представить такого. Этот день и без того, будь он даже самым невзрачным и простым, отпечатался бы в её памяти навсегда, а теперь… Теперь это и вовсе будет вызывать её улыбку каждый божий день, проведенный рядом с её родным супругом.
И по сердцу пробежали мурашки лишь от одного понимания, что теперь она имеет право так называть родного, любимого Эрика.
***
Происходящее кажется сном. Глядя на себя в зеркало, Эрик не может поверить, что всё происходит по-настоящему, что это и есть его отражение – в его лице почти не возможно разглядеть изъяны, столь аккуратно замаскирована грубая расщелина между искусственным носом из папье-маше и его собственной кожей; его медово-янтарные глаза сверкают солнечными искрами счастья, а улыбка от предвкушения торжества и вовсе делает его неузнаваемым.
Тихий скрип двери оповещает Эрика о госте, и он тотчас оборачивается, никак не переставая широко улыбаться. В дверях замирает Шарлотта, пораженно выдыхая, и сцепляет руки у груди.
– Боже! – восклицает она, быстро подходя к сыну. – Ты невероятно красив, Эрик!
– Работа портных и правда великолепна, – мягко отвечает он, бросая мимолетный взгляд на зеркало.
Костюм-тройка угольного цвета эффектно гармонирует с белоснежным стоячим воротничком и туго накрахмаленными манжетами рубашки, а брюки в тёмно-серую полоску выгодно подчеркивают поджарую фигуру мужчины. Он действительно чувствует себя уютно в этом аристократичном образе.
– С Днём Рождения, милый, – впервые в жизни слышит он от мамы, и она вынимает из-за спины изящную трость, чтобы затем протянуть её Эрику, – пускай это будет моим скромным подарком тебе в этот чудесный день.
Он осторожно принимает из её рук трость и внимательно её оглядывает – инструмент впечатляет. Внимание Эрика всерьез привлекает рукоятка, выполненная в виде черепа, оплетенного шипящей змеей. От его взгляда не укрывается нечто необычное и он тут же аккуратно тянет рукоять на себя, вынимая тем самым из полой трости острый, длинный стилет.
– Этому оружию вот уже двести лет, Эрик, – тихонько говорит Шарлотта, – и от мужчины к мужчине оно передается в нашей семье.
– Оно великолепно, – выдыхает мужчина, рассекая резко воздух клинком, – так легко и послушно!
– Я искренне желаю тебе сегодня, – добавляет женщина, нежно целуя сына в щеку, – что бы как можно скорее у вас родился наследник, способный принять эту реликвию затем и из твоих рук.
– Наследник… – эхом повторяет Эрик и прикусывает губу, прикрывая в забвении глаза.
Мысль о ребенке тотчас охватывает его, и гадкое, такое несвоевременное сомнение начинает грызть его изнутри, шепча о том, что Кристина наверняка не пожелает иметь детей от него, испугается страшных последствий, жутких патологий…
А вдруг Кристина его не захочет? Вдруг посчитает, что не готова отдаться ему, вдруг это покажется ей абсолютно неприемлемым, и она никогда не подпустит его к себе?
Эрик готов принять и это.
Лишь бы Кристина была рядом. Лишь бы она была рядом, лишь бы он имел возможность смотреть на нее, а не на эту живую-неживую фотографию, ставшую родной за эти пустые годы.
Лишь бы видеть ее глаза.
Настоящие.
Лишь бы…
Шарлотта только кивает, с улыбкой глядя на сына и явно не разделяя его страхов и сомнений. Это торжество становится для неё особенным и невероятно радостным, не таким, как все былые предновогодние вечера, посвященные лишь одному Чарльзу, а оттого в ней только крепнет уверенность – сердца этой пары давно были соединены где-то на небе и обречены на счастье.
– Ну, готов? – тихонько спрашивает она, заглядывая Эрику в глаза.
Он только потерянно качает головой и вынимает из кармана сюртука все то же старое, потрепанное фото его Кристины, его прекрасной невесты, готовящейся вот-вот стать его женой. Волнение застревает где-то поперек горла, не позволяя сделать Эрику и вдоха – легкие сдавливает от резко нахлынувших чувств.
– Еще не так давно, – шепчет Эрик, стирая с глаз застоявшиеся слезы, – будто только вчера, я погибал от одних лишь её касаний, от одного дыхания Кристины, нечаянно достигающего моей кожи… И знаешь, мама, ничего не изменилось – моё сердце по прежнему замирает от самых простых мелочей: от её звонкого голоса, от нежных взглядов и сладкого аромата волос. Я трепещу пред нашим будущим, словно мальчишка, страшусь, что оступлюсь, сделаю хоть что-то неверно.
– Она переживает так же сильно, поверь мне, – вполголоса откликается Шарлотта, осторожно подталкивая Эрика к двери, – вы любите друг друга, разве может что-то пойти не так?
