Текст книги "Двойник (СИ)"
Автор книги: Анна Куртукова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Как ты тут? – ласково спрашивает Кристина, аккуратно опускаясь на краешек кровати. – Я уже успела соскучиться по тебе, мой родной Ангел.
Она осторожно протягивает к нему руку и мягко проводит пальцами по холодной, впалой щеке. Веки его глаз чуть вздрагивают во сне, и он тихо, болезненно стонет, а душа Кристины изнывает от горечи и отчаяния. Ей сейчас так хочется забрать себе хотя бы частичку его боли и страданий, хочется разделить их, чтобы ему было хоть немножечко легче.
– Сможешь ли ты простить меня? Я слишком долго заставила тебя ждать, – шепчет Кристина, трепетно поглаживая худую шею, раскрасневшуюся от рук зверя, – слишком долго, чтобы ты смог меня принять, чтобы смог дать нам обоим ещё один шанс.
Она осторожно склоняется к нему, чтобы легонько поцеловать во впалую щеку, чтобы затем уткнуться кончиком аккуратного носа в его шею и бережно обнять его костлявые, оголенные плечи.
– Когда я встретила Чарльза, моё сердце замерло лишь потому, что я увидела твои глаза, светящиеся, словно огоньки свечей в непроглядной тьме, – шепчет Кристина, поглаживая мягко его тонкие, поджарые руки, – но в его взгляде читался лишь холод и отчужденность, в то время, как в твоем я видела целый мир, предназначенный лишь для меня одной…
Она тихонько всхлипывает и невесомо целует его слишком сильно выпирающую ключицу. Его дыхание такое тяжелое, такое затрудненное, что Кристине самой сдавливает легкие так, что она не может сделать и вдоха.
– Чем ты заслужил всё это, милый? – тихо спрашивает она, отодвигая тяжелое одеяло с груди Эрика вниз и открывая своему взору его истощенное, исполосованное сотнями шрамов тело.
Пелена слез застилает глаза Кристины, и она накрывает рот ладонями, чтобы не зарыдать во весь голос. Её дрожащие пальцы ласково касаются грубого, широкого шрама, растянувшегося вдоль рёбер, и она не может себе даже представить, что могло его оставить.
Теперь на его теле появится еще одно увечье. Такое страшное и несправедливое, такое необъяснимое. Она глядит, едва дыша, на толстый слой марли, пропитывающийся стремительно, никак не останавливающейся кровью… Почему? Она не понимает зачем, с какой целью на него напали. Это незнание сводит Кристину с ума – она непоколебимо уверена лишь в том, что этому есть причина.
– Как же я была слепа, – шепчет Кристина, глядя на него с упоением и забываясь.
Почему она раньше не видела его внутренней красоты? Почему она видела лишь его жестокость и кровожадность, которые, как теперь она понимает, оказались вынужденными? Зачем она покинула его?.. Она теперь более чем уверена в том, что если бы она не предала его тогда в подземельях, он бы сейчас ни за что не лежал бы на этой кровати, истекающий кровью от этой ужасной раны!
Кристина понимает, что, несмотря на то, что жизнь Эрика и до встречи с ней была полна лишений и боли, она доставила ему немало страданий и мук. Наверное, даже больше, чем плеть жестокого цыгана, некогда владевшего цирком, где мучили Эрика.
Кристина понимает, что она полоснула этой самой плетью гораздо глубже, чем кожу его тела, испещренного этими страшными увечьями. Самый жуткий шрам Эрика она ни за что не сможет почувствовать физически.
Самый большой шрам находится в его душе.
Шрам от ее рук.
От ее.
Робкий стук в дверь заставляет Кристину отбросить в сторону лишние мысли и аккуратно накрыть мужчину одеялом. Ей придется оставить Эрика, пока врачи вновь не разрешат его навестить. Прежде, чем уйти, она быстро приближается к нему и прижимается к его губам своими в продолжительном, трепетном поцелуе.
– Умоляю, – тихо шепчет она в тонкие губы мужчины, – умоляю, не сдавайся.
С трудом оторвавшись от него, она быстро шагает к двери, боясь вновь припасть к нему губами и забыться. Теперь ему нужна забота профессионалов, которую Кристина, к сожалению, никак не может дать.
Она поворачивает ключ в двери и переводит дыхание. Покидать его не выносимо, ведь она только-только его по-настоящему обрела.
========== Глава восемнадцатая ==========
В гостиной царит приглушенный свет и абсолютная тишина, нарушаемая лишь тихим трещанием горящего камина и редкими завываниями ветра на улице, что так мрачна сейчас. Уже который час кряду герцогиня неподвижно сидит на диване, крепко обнимая Кристину, совсем обессилившую от страха и бесконечных слез.
Когда двери в комнату отворяются и в комнату едва слышно входит учтивый Морис, мадам де ла Форс только тихонько говорит ему:
– Ещё травяного чаю, пожалуйста.
Он тотчас покидает гостиную и осторожно закрывает за собой двери. Женщина чуть отстраняется от потерянной, разбитой Кристины, чтобы заглянуть в её грустные, померкшие глаза.
– Я хочу поскорее начать расследование, – тихо говорит Шарлотта, погладив аккуратно девушку по спутанным волосам, – когда придет следователь, я бы хотела, чтобы ты была максимально с ним откровенна и честна. Обещаю, вы оба будете в безопасности, когда поймают виновника.
– Конечно, – отвечает Даае, и её голос ломается, – я готова рассказать всё в точности, как было.
Дверь вновь распахиваются, и женщины обращают взор на вошедшую в гостиную доктора Селин. Взволнованная Кристина тотчас поднимается на ноги и хватает врача за руку, как только оказывается рядом с ней.
– Ну, как он? – встревожено спрашивает Кристина, жалобно вглядываясь в глаза доктора.
– Можете остаться с ним на вечер, – отвечает Селин, тяжело выдыхая, – в себя он пока не приходил, вряд ли это произойдет скоро.
– Мы обе можем пройти? – уточняет Шарлотта, и доктор кивает.
– Спасибо Вам большое, – благодарит её Кристина и хватает за руку герцогиню, чтобы поскорее повести наверх, в их спальню.
Они неуловимо для слуха, совсем тихо проходят в комнату, где отдыхает Эрик, и усаживаются по обе стороны кровати от него. Девушка не может сдерживать свои топящие чувства и тут же припадает нежным поцелуем к его бледной щеке, изувеченной шрамами.
– Он не сможет усомниться в твоей любви, дорогая, – мягко говорит Шарлотта, глядя на Кристину, пускающую слезы на такое пугающее лицо мужчины.
– Если бы, – отвечает тихонько Даае, укладываясь под его худую руку, – он будет сомневаться всю жизнь… Поверь, я сделала всё, чтобы так оно и было.
Женщина только качает головой, бережно сжимая ладонь обездвиженного сына. Она глядит на то, как пальцы Кристины нежно скользят по его сухой коже, как губы ласково касаются самых ярких шрамов, как смотрят на него с упоением её влюбленные глаза. Уверенность в том, что Чарли не заслужил и толики такого отношения, становится всё сильнее.
И герцогиня понимает, что это справедливо.
– Кому же Эрик перешел дорогу? – задумчиво спрашивает Шарлотта у приголубившейся к мужчине Даае.
– У него очень много врагов и недоброжелателей, – печально отвечает Кристина и обводит кончиками пальцев чуть заостренные уши Эрика.
– Надеюсь, жандармы докопаются до истины, – шепчет женщина и аккуратно поднимается с постели.
– Куда ты? – удивляется Кристина, отрывая голову от плеча Эрика.
– Хочу встретить следователя лично, – поясняет женщина, – ты будь тут. Я сама тебя позову, когда придет время.
Девушка даже рада тому, что Шарлотта их покидает. Ей хочется побыть с ним наедине, хочется поделиться тем, что так тревожит её душу… Маленькая Кристина всегда приходила к небольшому алтарю в театре, где обращалась к своему Ангелу, где выдавала свои самые сокровенные тайны.
– Верно, ты уже и не помнишь того, что я рассказывала тебе тогда, теми одинокими, грустными ночами, – шепчет Кристина, стирая скопившиеся в уголках глаз слезинки, – а я всё помню, должно быть, каждое твое слово, обращенное ко мне, чтобы утешить и поддержать… Всё-таки я счастливица. Ты выбрал меня из всех других, кто был и лучше, и краше. Выбрал и не отказался от меня даже после той боли, что я тебе причинила.
Она кусает губу и тяжело выдыхает, прикрывая глаза. Он заслужил чистую и большую любовь, заслужил настоящее счастье, заслужил абсолютную верность и теперь… Теперь Кристина готова ему всё это дать.
– Милая, – доносится приглушенный голос Шарлотты из-за двери, и Кристина оживляется, – пришел следователь, спустись ненадолго.
Девушка поднимает глаза на крепко спящего Эрика и легонько целует его в острый подбородок.
– Я скоро вернусь, – ласково говорит ему Кристина, будто бы он может её слышать, и поднимается с кровати, чтобы поскорее разобраться с прибывшими жандармами.
***
В просторной гостиной её уже ожидает Шарлотта в компании жандармов и следователя, держащего в руках стопку бумаг. Они провожают фигуру Кристины настороженным взглядом, дожидаясь, пока она усядется в кресло посреди комнаты.
– Мадемуазель Даае, – обращается к ней высокий мужчина в строгом костюме и протягивает несколько бумаг для подписания, – мне хотелось бы услышать Вашу историю. Свидетелей нападения, увы, нет, а пострадавший не в состоянии давать показания.
– Конечно, месье, – кивает Кристина и ставит пером аккуратную подпись на листе бумаги прежде, чем начать рассказ.
– Как нам уже рассказала мадам де ла Форс, – заявляет следователь, поправляя пальцами распушившиеся усы, – Вы, мадемуазель, в компании её сына – герцога де ла Форса прогуливались по Пригорниё, лежащему на территориях владения его семьи. Итак, что случилось затем?
– Я отправилась в кондитерскую за свежей выпечкой, а Эрик остался ждать меня снаружи здания. Скорее всего, он решил немного размяться и обойти магазин, – Кристина запинается, когда вспоминает о случившемся, и тяжело вздыхает, – там на него и напали.
– Как Вы обнаружили месье де ла Форса? – уточняет мужчина, серьезно глядя на Кристину исподлобья.
– Я вышла из магазина и потеряла его, – быстро отвечает Кристина, смахивая скатывающиеся по лицу слезы, – затем я решила обойти здание и…
Голос предательски срывается, и она громко всхлипывает. Та, картина, что предстала ей за углом кондитерской, слишком страшна и кошмарна.
Слишком, чтобы сейчас спокойным голосом рассказывать о пережитом ужасе.
– Он уже был ранен, – сбивчиво шепчет девушка, роняя горькие слезы, – а этот мерзавец надеялся прикончить его, задушить. Пока меня не заметили, я осторожно пробралась к револьверу, брошенному около них.
– Именно Вы сделали смертоносный выстрел, верно? – холодно спрашивает следователь, заполняя какую-то бумагу.
– Я выстрелила ему в голову. В упор, – кивает Кристина, сглатывая ком, и зло жмурится.
Она убийца.
Убийца.
Но почему-то осознание этого не гложет ее душу.
Сейчас она понимает, как глупо было винить Эрика в жестокости, в чужих смертях…
У него не было выбора.
Ровно, как и у неё в этот солнечный день.
– Затем Вы остановили попутный экипаж, и извозчик доставил Вас в особняк вместе с раненым герцогом, – заключает мужчина и убирает стопку бумаг в чемоданчик, – я Вас понял. Благодарю за содействие.
– Вы ведь найдете его? – спрашивает Кристина взволновано, прижимая руки к груди.
– Конечно, мадемуазель, – отвечает следователь чуть мягче и кивает жандармам на дверь, – можете спать спокойно.
Они спешно прощаются с дворецким и покидают герцогский особняк. Мадам подступает к Кристине и чуть ей улыбается.
– Доктор позволит тебе остаться с ним на ночь, – тихо говорит она, приподнимая к себе руку Кристины, украшенную изящным помолвочным кольцом.
– Я подумала, что ничто не скажет о моих чувствах лучше, чем это, – поясняет Кристина, расплываясь в улыбке, – когда он, наконец, придет в себя.
– Уверена, он будет счастлив, – шепчет Шарлотта, – как и я за вас.
– Думаешь? – спрашивает Кристина, улыбаясь и плача одновременно.
– Если бы ты могла видеть со стороны то, как он смотрит на тебя, когда ты отворачиваешься… – поясняет женщина, выпуская ладонь Кристины из рук, – этот взгляд невозможно передать.
Она смущенно улыбается и крепко обнимает Шарлотту – эти слова слишком важны, чтобы остаться к ним равнодушной.
Сердце обдает приятное, доселе не привычное тепло.
– Я могу пойти к нему… Можно? – тихонько спрашивает Кристина, всей душой желая провести рядом с Эриком всё время до момента его пробуждения.
Мадам легонько кивает, и Даае широко улыбается ей. Эта ночь станет особенной для неё. Она не будет похожа на ночи, проведенные в подземельях Эрика, когда он либо спал в своём неизменном гробу, либо корпел над кипой нотных листов, сочиняя очередной свой реквием, полный тритонов, септаккордов и отчаянного диссонанса.
Она торопливо взбегает по лестнице на второй этаж. Безумная улыбка никак не сходит с лица, пока она подходит к двери спальни и осторожно отворяет её.
Эта спальня…спальня, некогда бывшая их спальней с Чарльзом, стала их спальней с Эриком.
И это кажется ей невозможно правильным.
Правильным и нужным.
Нужным до обоженных костяшек.
Пройдя вглубь комнаты, она тушит все горящие в канделябрах свечи и лишь затем опускается рядом с Эриком на широкую кровать. Это так странно и прекрасно одновременно. До этого они лишь раз проводили рядом целую ночь…
Ту самую неповторимую ночь на крыше Оперы.
Она осторожно прижимается губами к тонким пальцам музыканта, неподвижно покоящимся на его высоко вздымающейся груди.
– Они обещали разобраться в этом деле, – мягко говорит девушка, осторожно прижимаясь к его тощему плечу, – наказать того, кто стоит за этим… Знаешь, я всегда думала, что не способна на убийство, но когда увидела тебя, лежащим на земле и хватающимся из последних сил за жизнь, то поняла – никакие предрассудки не имеют значения.
Она легонько касается его шеи губами и продолжает:
– В ту секунду я подумала, каково будет мне потом… Понимание пришло моментально. Я не переживу, просто не переживу твоей смерти, – она сбивается и смаргивает слезы, – я целых два года боролась с чувствами к тебе, запирала их на замок в комоде вместе с этим прекрасным кольцом… Эрик, я боролась с самой собой.
Он слегка вздрагивает во сне и бессознательно обхватывает пальцами запястье Кристины, а её лицо озаряет нежная улыбка.
– Я устала врать, Эрик, устала врать самой себе. Сколько же я выдумала отговорок, чтобы только не быть с тобой, чтобы пойти по простому пути. Он не принес бы мне счастья никогда, этот простой путь, понимаешь? Пускай мы вынуждены будем пройти и огонь, и воду, я больше не боюсь. Слышишь, Эрик? Страха больше нет!
Болезненный стон раздается над её головой, и она поднимает глаза на мужчину. Он бессознательно тянется к бинтам на своём теле и сжимает их пальцами, пытаясь стянуть.
– Боже, – выдыхает Кристина и перехватывает его напряженные руки, – милый, ты дома, ты в безопасности!
– Кристина? – дрожащим голосом спрашивает он, с трудом поднимая веки, в одночасье налившиеся свинцом.
– Я здесь, – шепчет девушка, переплетая их пальцы и улыбаясь ему сквозь нескончаемые ручьи слез, – здесь!
Он осторожно поворачивает голову на неё и облегченно выдыхает.
– Я было подумал, – вполголоса хрипло говорит он, – подумал, что он доберется и до тебя…
– Он мёртв, родной, – успокаивает его Кристина, бережно проводя пальцами по его впалой щеке, – он никогда больше не сможет причинить тебе вред.
Руки Эрика тотчас взносятся к лицу, и он укрывает его ладонями, отворачиваясь в страхе взглянуть Кристине в глаза. Она не сразу понимает в чем дело и теряется.
– Что такое, Эрик? – спрашивает она встревожено. – Тебе хуже? Позвать врача?
– Ты не должна смотреть на меня сейчас, – шепчет он хрипло, не отрывая ладоней от лица.
– Если ты хотя бы на секунду уберешь руки, то увидишь кое-что очень важное, – говорит Кристина, резко посерьезнев.
Он не сразу принимает решение. Показываться Кристине, видеть вновь её страх отчаянно не хочется, но в то же время… Он не может удержаться и медленно отводит ладони в стороны, поднимая на Даае напряженный взгляд.
Её теплая улыбка – первое, что видит Эрик. Он не понимает. Она протягивает ему своё тонкое запястье, и тогда он замечает другое – чуть поблескивающее в темноте колечко, прямо на её пальце, которое Кристина с таким трепетом хранила.
Сердце болезненно сжимается в груди.
Он не верит.
– Жаль, что ты уже не услышишь всё то, что я говорила тебе, пока ты спал, – мягко говорит она, бережно обхватывая его руки, – но, надеюсь, что будет достаточным сказать одно…
– Что?.. – окончательно теряется Эрик, глядя на неё сквозь слезы и ожидая худшего.
– Я люблю тебя, – на одном дыхании шепчет Кристина и прикрывает глаза, боясь его реакции, – Я слишком долго бежала от истины.
– Нет… – качает головой Эрик, не веря её словам, – нет, не может быть. Ты вот-вот выйдешь замуж за Чарльза, всё это какая-то сумасшедшая шутка, всё…
Он не успевает закончить мысль. Не успевает, потому что Кристина впивается в его губы чувственным, сладким поцелуем, потому что ее руки обвивают его костлявую шею слишком трепетно, потому что он всё-таки чувствует – она не лжет.
Его маленькая Кристина не умеет лгать.
Только не ему.
Только не своему Эрику
– Я тоже, – выдыхает он в её нежные губы, – тоже люблю тебя.
И он верит.
Он верит ей, он добровольно распахивает створы своей души, ею же и закупоренные.
Он подпускает ее настолько близко к своему жизненно важному, что между ними двумя не остается даже и миллиметра.
Потому что она не ударит его.
Она больше его не предаст.
Ибо любит.
Любит Его…
========== Глава девятнадцатая ==========
Ноющая боль не дает Эрику покоя всю ночь. Он же не смеет сказать о ней и слова, боясь разрушить столь идеальное мгновение – единственно любимая девушка чутко дремлет на его груди, бережно накрыв ладонью его болезненную рану.
Физическая боль теряет всякий смысл, пока рядом с ним настоящий Ангел, любящий всем своим большим и чистым сердцем. Он нежно поглаживает её по кучерявым, светлым волосам, невольно улыбаясь. Малышка Даае дала своему вечному покровителю всё, в чем так сильно нуждался, – семью, любовь и дом.
Она чуть ворочается в его руках прежде, чем рассеяно взглянуть на него из-под длинных ресниц и тихонько спросить:
– Почему ты не спишь?
– Я и так проспал слишком много, – врет Эрик, не желая признавать, что не может сомкнуть глаз от волнения, ведь рядом Она – та единственная, ради которой он ждал, ради которой страдал.
И жил.
Девушка убирает руку с его раненного бока и пораженно выдыхает – весь толстый бинт насквозь пропитался теплой, свежей кровью. Девушка вскакивает с кровати, испуганно оглядывая Эрика.
– Что же ты молчал?! – восклицает она, едва не срываясь на рыдания, и быстро покидает спальню, чтобы поскорее позвать докторов.
Как только Кристина оказывается за дверью, Эрик тихо шипит, сгибаясь пополам. Боль, которую он так долго и непоколебимо терпел, боясь показать Кристине свою слабость, разрывает теперь его изнутри, обжигает адским пламенем и заползает в ноздри, не позволяя дышать. Он борется с собой, хватаясь из последних сил за остатки проваливающегося сознания. Он чувствует себя никчемным и слабым, когда боль окончательно подавляет его, лишая власти над собственным телом…
Холодные от страха руки судорожно касаются бледных щек Эрика, и мягкие, влажные губы покрывают легкими поцелуями его пугающее лицо. Он будто наблюдает за всем издалека – слуги подталкивают Кристину к выходу и наглухо запирают дверь, доктор резко склоняется над синеющим телом мужчины, твердо сжимая пальцами скальпель.
Громкий стук в висках.
Провал.
Тьма.
Пустота.
***
Обессилевшая врач покидает комнату Эрика, и на нее тотчас набрасывается испуганная Шарлотта. Она хватает Селин за плечи и вглядывается с надеждой в её раскрасневшиеся от напряжения глаза.
– Всё пошло не так, – поясняет она и тяжело вздыхает, снимая с себя некогда белый фартук, теперь весь перепачканный кровью, – мы надеялись, что сможем избежать этого, но кровотечение все-таки пошло внутрь.
– И что дальше? Что делать дальше? – не унимается герцогиня, чуть встряхивая доктора.
– Мы сделали всё, что могли, – тихо отвечает Селин, – пока что ему нужен абсолютный покой, пускай в спальне дежурят по очереди слуги.
– Позвольте мне, – подает голос Кристина, всё это время сидевшая тихонько в углу и молящаяся за жизнь своего родного маэстро, – пожалуйста, мадам, я не спущу с него глаз ни на секунду, буду делать всё-всё, что Вы скажите!
– Я не могу позволить Вам видеть его сейчас, – печально говорит доктор, разводя руками, – как и Вам, мадам, извините.
Герцогиня понятливо кивает и, переведя дыхание, протягивает Кристине руку, чтобы помочь подняться ей с пола. Им ничего не остается, кроме как терпеливо ждать.
– Он действительно очень сильный, – добавляет Селин, удаляясь в сторону своей спальни, – уверена, что он справится и с этим испытанием тоже.
Женщины обмениваются тяжелыми взглядами.
– Нам нужно поговорить, – шепчет Шарлотта, опуская в пол поникший взгляд.
Девушка согласно кивает, утирая рукой намокший нос, и шагает к гостевой спальне, в которой почти никогда никого не бывает. Там они могут, наконец, немного побыть наедине. Произошло столь много событий, а они так и не смогли обсудить их друг с другом.
Когда Шарлотта с Кристиной усаживаются вместе на небольшой кровати, мадам тяжело вздыхает, обдумывая, как преподнести девушке свои неприятные мысли.
– Милая, ты только не злись на меня за такие домыслы, но все-таки, – решается заговорить Шарлотта, – не может ли быть это нападение делом рук Рауля или Чарли? Я всерьез думала над этим… Если поначалу эта мысль казалась безумной, то сейчас уже нет. Мы с тобой не знаем, где они сейчас, и что у них в головах.
– По правде говоря, у меня тоже были такие мысли, – выдыхает Кристина, прикрывая глаза, – но Рауль не причем. Они с Эриком уже сцеплялись раньше, но цели «убить» он бы никогда не поставил, как и не стал бы прятаться за спиной наемника.
– Зато стал бы Чарли, – мрачно шепчет Шарлотта, – он бы пошел на убийство за то, что принадлежит ему… Если он к этому причастен, то он обязательно лишится своего титула и путь сюда ему будет затем закрыт, – голос женщины из мягкого стал металлически холодным – таким, каким Даае его еще не слышала.
– Господи, – надломленно говорит Кристина, – что, если бы он правда убил Эрика?.. Я сошла бы с ума, Лотта. У меня же был шанс уйти к Эрику еще до помолвки!
– Это моя вина, что все случилось так быстро, – признается герцогиня, отводя глаза, – я толкала его к тому, чтобы сделать тебе предложение как можно скорее. Боялась, что он никогда больше не встретит невесты достойнее тебя…
– Дай Бог, я по-настоящему стану частью вашей семьи, – с грустной улыбкой отвечает Даае, разглядывая аккуратное колечко Эрика, согревающее теплом её изможденную душу.
– Обязательно станешь, дорогая, – отвечает ей улыбкой Лотта, приобнимая девушку за плечи, – неужто ты сомневаешься в его любви к тебе?
– Нет-нет! – восклицает Кристина. – Ни секунды не сомневаюсь в этом. Я лишь теперь боюсь за его жизнь. Казалось, всё позади, весь тот кошмар, и тут вдруг снова становится хуже…
– А ты верь, – шепчет герцогиня, заглядывая в опухшие от нескончаемых слез глаза Кристины, – верь только в лучшее.
Девушка рассеяно кивает и подается в объятия женщины, судорожно выдыхая. Она права. Бесконечно права. Их с Эриком счастье спасут лишь надежда и вера.
Надежда на его неизменно упрямый характер и, оттого, непоколебимую силу и волю.
Вера в самую всемогущую силу.
Вера в любовь.
***
Беззаботный вечер в компании дворянских друзей и роскошных дам позволяет Чарльзу расслабиться. Они собрались сегодня в одном из самых популярных ресторанов Парижа, чтобы выпить за здоровье графа ла Марша по случаю его дня рождения.
– Так, Чарльз, как Ваша помолвка? – с нахальной ухмылкой спрашивает одна из девиц, с которой ранее они уже предавались страсти.
– Пошло оно всё! – восклицает захмелевший герцог, – Это не для меня! Знаете, что самое смешное? Она уже на следующий день утешалась объятиями моего брата. Ах, да, я Вам, верно, не говорил… У меня тут брат объявился!
– Не может быть! – восклицает герцог Рандан-Фуа, нарочито прикрывая рот ладонью. – И каков он?
– Ты глянь на меня, – усмехается печально Чарльз, указывая на своё порядком разбитое лицо, – он злой, как чертов цербер.
– Ого, – хмыкает одна из девиц, – за что он так Вас разукрасил?
– Вступился за мою, хочу напомнить, невесту, – нервно смеясь, отвечает Чарльз, – он на неё виды уже очень давно имеет. Очевидно, они были хорошо знакомы в прошлом.
Он старается не выходить за рамки дозволенного, не выдать историю о неком «Призраке Оперы», не рассказать о своём бесчестном поступке – он прикрывается сладкой ложью, чтобы только выставить себя в самом, что ни на есть, лучшем свете.
– Могу я остановиться сегодня в Ваших спальнях, дамы? – спрашивает он с широкой улыбкой, приобнимая обеих девушек, сидящих по обе стороны от него. – В особняк пока возвращаться вовсе не хочется.
– Всё, что пожелаете, герцог, – мурлычет одна ему на ушко, в то время, как вторая горячо целует его широкую шею.
– Тогда мы, пожалуй, откланяемся, – удовлетворенно улыбаясь, говорит Чарльз друзьям, поднимаясь из-за широкого стола, – не скучайте, как только всё утрясется, мы обязательно устроим совместный прием в моей резиденции!
– С нетерпением будем ждать от тебя весточки, Чарли! – откликается граф, махая ему рукой с небрежной улыбкой.
В компании женщин Чарльз торопливо покидает ресторан. Он чувствует острую потребность в женской ласке и любви. Он желает поскорее отвлечься. Он надеется тем самым избавиться от наваждения – большие, небесно-голубые глаза, улыбка нежных губ, кудри светлых волос и такая хрупкая, тонкая фигурка.
Нужно только забыться…
========== Глава двадцатая ==========
Никогда еще утро в публичном доме Ле-Шабане не было столь шумным и скандальным. С первыми лучами солнца здание окружают вооруженные жандармы, а в бордель вальяжно входит один из знаменитейших следователей страны. Он обводит презрительным взглядом всё помещение и недовольно хмыкает, неторопливо подступая к владельцу заведения.
– Есть у Вас один очень солидный клиент, – вкрадчиво говорит он директору, – очень богатый и именитый. Зовут его – Чарльз де ла Форс. По имеющейся у меня информации, эту ночь он так же провел здесь, в компании Ваших дам. Вы можете это подтвердить?
Владелец Ле-Шабане испуганно пятится к стене, всерьез разволновавшись от интонации незваного гостя. Он чувствует, что дело серьезное и выгораживать постоянного клиента не имеет смысла.
– Да, – кратко отвечает он, теребя руками кайму своего яркого сюртука, – это действительно так. Этой ночью он остановился в девятой комнате и так и не покидал её.
Следователь быстро кивает и двигается вперед по длинному коридору, ведущему в десятки разных комнат. Остановившись у нужной двери, он решает не церемониться и резко толкает дверь.
– Что Вы делаете?! – резко восклицает сонный голос, но следователь непоколебимо входит внутрь.
– Чарльз де ла Форс, – мужчина серьезно обращается к герцогу, – вынужден заявить Вам о том, что Вы с настоящей секунды заключаетесь под стражу, в связи с совершенным Вами покушением на жизнь Вашего родного брата – герцога де ла Форса.
– Что за вздор? – пытается выкрутиться Чарли, когда строгие жандармы подхватывают его под руки, вытягивая из постели. – Какое еще покушение?!
– Вы прекрасно понимаете, о чём идет речь, – нараспев отвечает следователь, наблюдая за выворачивающимся из рук жандармов мужчиной, – Вас сдали, так что, не сопротивляйтесь и примите свою участь смиренно.
– Это всё ложь! – восклицает герцог, безвольно волочась за крепкими служащими. – Вы не имеете право арестовывать меня!
Следователь только насмешливо улыбается, следуя за своими подчиненными на выход из борделя. Глупый герцог не понимает того, сколь легко вытрясти из наёмных убийц нужное имя заказчика, сколь просто узнать каждую деталь их нелепого плана.
– Отправляйтесь все вместе в участок и заключите месье де ла Форса под стражу, – быстро дает приказ следователь, усаживаясь на своего коня, ожидающего у парадной двери, – мне нужно выяснить у герцогини де ла Форс некоторые детали этого щепетильного дельца.
С этими словами он дергает на себя поводья и торопливо удаляется вниз по улице Ришельё. Путь до герцогства далек и непрост, но будущая слава от этого расследования стоит любых усилий.
***
Целую ночь Кристина мучает себя мрачными мыслями. Живое воображение Даае рисует ей самые страшные картинки из возможных – перед глазами так и застывают похороны. Холодная испарина стремительно покрывает лицо Кристины, и она не выдерживает, вскакивает быстро с кровати, покидая осторожные объятия Шарлотты.
Она без колебаний отворяет дверь в спальню, где находится её Эрик… И ничего, вернее, никого там не обнаруживает. Злость торопливо заполняет всю Кристину – она желает сорваться с места и высказать слугам в лицо всё, что они думает о них, но не решается покинуть его сейчас, когда есть такая прекрасная возможность остаться рядом.
Она неслышно подступает к напряженно спящему мужчине и опускается у изголовья кровати на колени, кладя голову у его груди. Его дыхание такое медленное и размеренное, что Даае вдруг окутывает спокойствие и нежная вера в его силы.
– Мне так одиноко без тебя, – шепчет она, мягко поглаживая его тонкую руку, – не понимаю, как жила иначе все эти годы…
Искрящиеся золотом огоньки зажигаются в непроглядной тьме спальни, и Кристина бессознательно расплывается в счастливой улыбке, подаваясь вперед к этому свету, словно мотылек.
– Наконец-то ты рядом, – говорит он тихо на одном дыхании и отвечает на легкий, трепетный поцелуй Кристины, – я совсем ничего не помню…
– Это всё неважно, – вполголоса отвечает Кристина, бережно сжимая его ладонь своими вспотевшими от волнения пальчиками, – важно лишь то, как ты сейчас? Я места себе не могла найти, пока меня не пускали сюда.
– Тебе не о чем переживать, – откликается Эрик, разглядывая сквозь мрак её милую, нежную улыбку, – я оправлюсь и не позволю больше нас разлучить.
Она быстро кивает ему и забирается аккуратно на саму кровать, чтобы устроится затем в его сильных руках, в ласковых объятиях.
– Ты и впрямь выбираешь меня?..– спрашивает он осторожно, вкрадчиво и от Кристины не укрываются нотки страха, сквозящего в его голосе. – Несмотря на всё, что было?
– И я не безгрешна больше, Эрик, – отвечает Кристина туманно, целуя его невесомо куда-то в ключицу, – прошлое уже не имеет для меня значения. Я желаю носить на своей руке именно твоё кольцо, желаю называться твоей женой, искренне желаю носить под сердцем наших с тобой детей.
Он не находится для слов. Глухой, пораженный выдох доносится от Эрика, и она чувствует на своих пальцах, нежно поглаживающих его лицо, теплые слёзы.
– Ты слышишь меня? – спрашивает тихонько Кристина, приподнимаясь на локтях, чтобы поцеловать его ласково в край губ. – Мы будем очень-очень счастливы, если ты желаешь того же…
