Текст книги "Пленница греха"
Автор книги: Анна Кэмпбелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Интуиция подсказывала ей, что Гидеону, рыцарю без страха и упрека, она могла бы безбоязненно вверить свою жизнь. Все рассказать ему и отдаться на его милость.
Но Чариз ничего о нем не знала. Слишком велик был риск. Если сэр Гидеон передаст ее властям, сводные братья тут же примчатся в Портсмут, и она снова окажется в их власти.
Или, что еще хуже, Гидеона и Акаша ослепит ее золото, как это происходило чуть ли не с каждым из ее поклонников. Сердце ее кричало о том, что они хорошие люди. Опыт призывал к осторожности. Даже хорошие люди с готовностью изменяли своим принципам, когда узнавали о ее богатом наследстве.
Безопаснее полагаться на собственные ресурсы, какими бы они ни были скудными.
– Спасибо за все, что вы оба для меня сделали, – тихо произнесла Чариз, понимая, что тем самым платит им за доброту черной неблагодарностью.
– Всегда к вашим услугам, – сказал Акаш и, согнув ее руку, снял перевязь.
Гидеон, не проронив ни слова, продолжал смотреть в окно.
Слуги принесли заказанный завтрак. Во время еды Чариз не поднимала головы. Она понимала, что наряд ее выглядит странно, но если бы слуги увидели ее волосы и лицо, непременно запомнили бы ее и сообщили о ней ее братьям, если бы те надумали навести о ней справки в этой гостинице.
Чариз пыталась продумать план побега. Она сумеет затеряться в этом городе. Но в такой одежде непременно замерзнет. Единственное, что ей остается, украсть у Гидеона пальто. Она скажет, что берет его взаймы, решила Чариз, пытаясь заглушить угрызения совести. Через несколько недель она вернет пальто и щедро отплатит ему за доброту.
Отыскать сэра Гидеона Тревитика из Пенрина, графство Корнуолл, не составит труда. Если они встретятся вновь…
Чариз прогнала прочь глупые мысли.
Вначале надо как-то пережить эти три недели и не попасться в лапы сводных братьев. Найти крышу над головой и пропитание, придумать, каким образом найти средства к существованию, и все это, не раскрывая своего настоящего имени. Как и имен тех наделенных властью людей, которые ищут ее. Хьюберт был лордом Баркетом, а Феликс – важной фигурой в парламенте.
Гидеон, Акаш и Чариз опять ели молча. Талливер, должно быть, пошел завтракать вниз, в трактир. Чариз была рада тому, что трапеза проходит в молчании. При мысли о том, что вскоре ей придется покинуть сэра Гидеона, Чариз хотелось плакать. Глупо. Как он мог так прочно привязать ее к себе за столь короткий срок?
После того как слуги убрали со стола, Чариз попросила мужчин выйти из комнаты.
Гидеон и Акаш переглянулись, но с готовностью поднялись из-за стола.
– Мы пришлем кого-нибудь вам в помощь, – сказал Гидеон.
– В этом нет нужды, – торопливо ответила Чариз.
Шансы на побег таяли у нее на глазах.
– Я настаиваю, – сказал Гидеон, будь он неладен, а Акаш пошел за горничной.
Целый отряд служанок снабдил ее горячей водой и полотенцами, а также всем необходимым, чтобы привести себя в порядок. Она не могла сдержать вздоха удовольствия, когда горничная, вошедшая последней, принесла дешевое коричневое хлопчатобумажное платье. Чариз не терпелось поскорее переодеться.
Одному Богу известно, каким образом удалось Гидеону за такое короткое время раздобыть ей чистое платье.
Гидеон вошел и отпустил слуг.
– Талливер за дверью на случай, если вам что-то понадобится.
– Спасибо.
Чариз хотелось выразить ему благодарность и сожаление, что она так и не успела узнать его получше.
Но это было невозможно.
Чариз долго смотрела на Гидеона. До чего же он красив, до чего умен, до чего великодушен. Она знала, что никогда его не забудет. Чариз отвернулась, едва сдерживая слезы.
Дверь тихо закрылась. Чариз осталась одна. Она перевела дыхание и, собрав все свое мужество, подошла к зеркалу.
Посмотрела на свое отражение и рассмеялась.
Она прочла желание в глазах сэра Гидеона? Какая же она дура! Ни один мужчина не мог бы смотреть на нее сейчас, испытывая что-то, помимо жалости. Или отвращения.
Чариз представляла себе, как выглядит, но то, что она увидела, оказалось гораздо хуже самых мрачных ее предположений. Лицо ее было желтовато-лиловым, перекошенным.
Чариз не сдержала слез. Акаш заверил ее, что травмы несерьезны, но, глядя на свое отражение в зеркале, Чариз трудно было в это поверить.
Она была на грани того, чтобы зарыдать в голос. Но леди Чариз Уэстон, последней из длинной династии славных воинов, не пристало плакать. Дочь Хью Дэвенпорта Уэстона никогда не смирится с тем, что ее сводные братья, Хьюберт и Феликс, трусливые по натуре, одержали над ней верх.
А сейчас надо сосредоточиться на побеге.
Она торопливо вымылась, надела чистое платье. Накрахмаленный хлопок царапал нежную кожу, и платье было ей велико, но по крайней мере оно было целым и чистым. Слишком много времени ушло на то, чтобы застегнуть платье, левая рука болела.
Бесценные минуты она потратила на то, чтобы расчесать спутанные волосы. В конечном итоге ей удалось справиться с ними и свернуть узлом на затылке. Теперь Чариз выглядела гораздо лучше.
Дрожащими руками Чариз натянула пальто.
Она похлопала по карману, проверяя, на месте ли пистолет. Как только она найдет где остановиться, она сдаст его в ломбард. Она говорила себе, что не украла его, а взяла лишь на время. Потом она выкупит пистолет и отправит его владельцу. Чариз уже смирилась с тем, что придется сдать в ломбард кольцо и медальон, доставшиеся ей от матери, хотя сердце ее надрывалось при мысли об этом.
Сколько времени прошло с тех пор, как она осталась одна в комнате? Что, если Гидеон и Акаш вернутся проверить, чем она занята? Она не должна медлить.
Во рту у нее пересохло, когда она решилась выглянуть в окно. Она знала, что под подоконником находится плоская крыша пристройки. С травмированной рукой вылезать на обледеневшую крышу рискованно. Но она готова на все, только бы ее не нашли.
Она осторожно забралась на подоконник и оттуда вылезла на крышу. Ребра болели, но она старалась превозмочь боль. Эта боль ничтожна в сравнении с тем, что ждет ее, если ее найдут сводные братья.
Стараясь не думать о черных глазах, которые словно прожигали ее насквозь, Чариз ступила на скользкую крышу.
Глава 3
– Начальник, у нас неприятности.
Гидеон поднял глаза от кружки, на дне которой еще оставался эль. Талливер смотрел на него с тревогой, что само по себе потрясало. Гидеон никогда не видел Талливера таким. Казалось, он непробиваем.
– Что случилось, Талливер?
Гидеон поставил кружку на стол. Он сидел в самом дальнем углу трактира. И в самом холодном. Скамейки вокруг были пусты. Посетители сгрудились вокруг камина, горевшего в противоположном конце большого зала. Но уже тот факт, что эти люди делили с ним пространство одной комнаты, дышали с ним одним воздухом, заставлял Гидеона нервничать.
Разумеется, он знал, что скажет ему Талливер, еще до того, как последний заговорил.
– Женщины нет.
Талливер сторожил под дверью. Гидеону не пришлось спрашивать, каким образом она выбралась из номера.
– Как, черт возьми, она прошла по крыше? У нее растяжение запястья.
– Да. Но это ее не остановило.
В голосе Талливера слышалось восхищение.
– Проклятие.
Гидеон вскочил на ноги и пошел к выходу во двор.
Глупая, глупая девчонка. Неужели она не понимала, что рискует? Но самый суровый выговор он приберег для себя. Какой же он легкомысленный ублюдок. Как мог он позволить ей сбежать? Ведь он догадывался о ее планах. Хотя, если принять во внимание ее травмы, он не мог представить, что она выберется из окна второго этажа и сможет пройти по обледеневшей крыше.
– Сколько времени прошло? – сквозь зубы прорычал он.
Талливер едва поспевал за ним.
– Пожалуй, не больше минуты.
– Она может быть где угодно.
Он пригнулся под низкой перемычкой двери и вошел в длинный коридор с каменным полом.
– Проклятие, – зло повторил он.
– Кого вы проклинаете?
Из бокового коридора появился Акаш.
– Мисс Уотсон сбежала, – резко бросил Гидеон.
Акаш схватил его за руку. Гидеон мгновенно замер, и Акаш убрал руку, пробормотав извинения. Но глаз не отвел.
– Я не могу вернуть тебе то, что ты потерял. Никто не может.
Гидеон поморщился словно от удара. Любому другому за эти слова Гидеон разбил бы челюсть.
– Думаешь, я об этом не знаю? – произнес он сквозь зубы.
– Тогда пусть она идет своей дорогой.
Он был многим обязан этому человеку. Здоровьем. Рассудком. Самой жизнью. Но сейчас у него не было времени объяснять ему то, что он сам с трудом понимал.
– Если я помогу ей, то тем самым отчасти очищу свою душу.
– Она незнакомка.
– Она в беде. Мы должны ее найти.
Несколько секунд Акаш пристально смотрел на него. Потом кивнул.
– У нее есть тетя в городе?
– Ложь. Она бежит от кого-то или чего-то. Сдается мне, она собирается испытать судьбу на улице.
– Она леди. Она не выживет.
– Выживет, если мы ее найдем.
При мысли о том, что эта гордая мужественная девушка в опасности, у Гидеона сердце разрывалось на части. Не проронив ни слова, Гидеон направился к черному ходу.
Они вышли во двор за кухней. Холодный ветер доносил запах горелого угля и моря. Прямо над ними была комната, из которой через окно выбралась девушка. День выдался пасмурный, но света хватало, чтобы разглядеть маленькие следы, ведущие к воротам.
Слава Богу, снег прекратился, но холод пронизывал до костей. Гидеон надеялся, что Саре хватило здравого смысла взять пальто. Он сунул руки в перчатках в карманы сюртука и пошел по следу. Верные друзья Акаш и Талливер отправились за ним.
Высокие деревянные ворота вели на грязную улочку между двумя глухими кирпичными стенами. Следы оборвались. Но это не имело значения. Один конец улицы заканчивался тупиком. Она могла пойти лишь в одном направлении – к шумной улице, на которую выходил фасад гостиницы.
Выругавшись, Гидеон перешел на бег. Даже в такое ненастье жизнь в городе кипела. Матросы всех национальностей. Солидные бюргеры. Полиция в ярко-красных мундирах. Фермеры из окрестностей в грубой крестьянской одежде.
Но ни следа рыжеволосой девушки, пробиравшейся сквозь толпу. Гидеон окинул взглядом улицу. Сердце бешено стучало в груди. Сара была маленькой и легко могла затеряться в толпе.
Она была такой маленькой. Ее так легко обидеть.
– Ты видишь ее? – спросил Акаш, подойдя к нему.
– Нет. Но она не могла уйти далеко. Эти следы совсем свежие. Она не знает города. Мы разделимся и встретимся здесь через полчаса.
Не дожидаясь ответа, Гидеон пошел в сторону центра.
Страх свинцовой тяжестью лег ему на грудь. Он шел к докам. Как бы отчаянно ему ни хотелось найти Сару, он надеялся на то, что она выбрала иной маршрут. Портсмут – портовый город, полный матросов, грубых, неотесанных, мало чем отличающихся от бандитов. Каждый шаг, приближавший ее к докам, приближал ее к смертельной опасности.
Гидеон задыхался на многолюдных улицах, и все же в сравнении с той мукой, которую он испытывал те несколько недель, проведенных в Лондоне, теперешнее его состояние можно было назвать сносным. Он заставлял себя дышать глубже, ровнее, концентрироваться на каждом вдохе и выдохе. Он мог контролировать те неприятные ощущения, которые испытывал в людных местах. Но он не мог, как ни старался, снять напряжение из-за растущего страха за жизнь Сары. Он успокаивал себя тем, что дал ей пистолет, хотя одному Богу известно, хватит ли у нее духу им воспользоваться.
Он повторял себе, что она смелая. Она сможет выстрелить, если понадобится. Он лишь молился о том, чтобы найти ее до того, как в этом возникнет необходимость.
Дьявол, почему эта девчонка не захотела ему довериться?
Он старался не думать о том, что могло с ней случиться. Она и так немало выстрадала. Он обещал ей помочь и не сдержал слова.
Слишком часто в его жизни случались провалы. Проклятие, он не собирался проиграть и на этот раз. Не сейчас, когда на карту поставлена судьба девушки.
Быстро, но целенаправленно он шел по улице, заглядывая в дверные проемы и оглядывая боковые улочки. Он сомневался, что она решится заглянуть в одну из лавок, набитых людьми, которые искали там спасения от холода. Она понимала, что может вызвать подозрения из-за своего избитого лица и руки на перевязи.
«Господи, сохрани ее целой и невредимей до того момента, как я ее найду».
Он повторял молчаливую мольбу снова и снова, с каждым ударом сердца, пока слова не потеряли свой смысл. Осталось лишь всепоглощающее стремление отыскать ее. Он продолжал методично делать свое дело. Осматривал каждый закоулок, каждый переулок, каждый уголок. Видит Бог, он не даст ей уйти.
Он едва не упустил ее.
Группа мужчин сгрудилась в темном переулке. Судя по виду, матросы. В грязных бушлатах, подвыпившие, ищущие приключений.
Что-то в их напряженных, угрожающих позах заставило Гидеона насторожиться. Сработал рефлекс, выработанный еще в Индии, рефлекс, много раз выручавший его в пыльных закоулках индийских городов. Один из мужчин изменил положение, и Гидеон увидел край знакомого черного пальто.
Сара.
Увидев ее в ловушке, Гидеон дал волю ярости. Зарычав, он сунул руку в карман за пистолетом, точно таким, какой отдал ей.
Сжав пистолет в кармане, он шагнул к обидчикам Сары. Никто из них не заметил его приближения.
Дрожа и пытаясь подавить панику, Чариз попятилась, упершись спиной в каменную стену. Здоровой рукой она пыталась нащупать в просторном кармане пальто пистолет. От четверых грузных мужчин несло алкоголем, гнилой рыбой и потом.
Почему она не доверилась сэру Гидеону? Теперь уже слишком поздно. Она превратилась в легкую добычу для любого, кто сильнее ее.
Самый крупный из мужчин сорвал шаль с ее головы и бросил ее в грязь. И когда она сдавленным голосом возмутилась, узел на затылке рассыпался и волосы упали налицо.
– Эй, смотри-ка, Джек! У нее волосы как у леди! – в восторге закричал один из мужчин.
– Тем лучше для нас, братки. Будет за что ее держать.
Самый крупный из них схватил толстой пятерней Чариз за волосы, другой рукой расстегивая штаны. Острый запах мужского возбуждения ударил в ноздри и заставил Чариз сжаться от ужаса.
Она попыталась вырваться, и голову обожгло острой болью. Тошнотный ком подступил к горлу – в налитых кровью глазах матроса она прочла свой приговор.
– Ее уже без нас порядком попинали, – с сомнением произнес еще один матрос.
– Мне плевать на ее лицо, – рявкнул толстяк. – Сдается мне, что то, чего мне от нее хочется, в отличном рабочем состоянии.
Он грязно ухмыльнулся.
– Отпустите меня! – хрипло крикнула она.
– Тебе же не этого хочется, детка.
Его слащавый тон напугал Чариз еще сильнее, чем гнев. На спине выступил холодный пот.
– Возьми ее, Джек, – подначивали дружки.
Чариз лихорадочно пыталась поймать пистолет в кармане, но он лежал слишком глубоко, а попытка дотянуться до него стоила ей сильнейшей боли. Толстяк крепко держал ее за волосы.
– Я закричу, если вы до меня дотронетесь.
Голос ее сорвался.
Мучитель ее глумливо усмехался, уверенный в своей безнаказанности.
– Ты бы давно завизжала, если бы понимала, что крик тебе поможет.
Ей стоило позвать на помощь тотчас же, как она почуяла беду. Но мгновенное промедление оказалось фатальным. За это время они успели окружить ее и вытеснить в переулок, в котором воняло мочой и помоями.
Чариз открыла рот, чтобы завизжать, но с губ сорвался лишь всхлип, когда толстяк рванул ее за волосы.
– Заткнись, сука.
– Пустите меня! – сдавленно кричала она, пытаясь нащупать в кармане пистолет.
Влажная от пота ладонь никак не могла нащупать ручку.
– Я отпущу тебя, – сказал матрос, причмокивая толстыми губами, словно предвкушая вкусную еду, – как только получу свое. И если ты прекратишь вопить. В противном случае я сверну тебе шею, красотка.
Все ее старания, все мучения, упорное сопротивление ни к чему не привели. Леди Чариз Уэстон суждено быть изнасилованной и убитой на задворках портового города.
– Отойдите от нее!
Этот окрик, резкий и властный, как удар острой как бритва сабли, прорезал кокон ужаса, опутавший Чариз.
«Сэр Гидеон здесь. Я спасена, спасена».
Ее бешеный пульс замедлился до радостного гимна благодарности. Чариз перевела дух. И тут же вскрикнула – обожгло болью ребра. Она вдруг почувствовала, что еще не оправилась после вчерашнего избиения. Растянутая рука пульсировала болью.
Главарь банды ослабил хватку. Она вырвалась и, прижавшись к стене, медленно осела.
Матрос отошел в сторону на шаг, чтобы взглянуть на человека, вошедшего в переулок. Чариз наконец увидела Гидеона. Она поежилась, глядя на его лицо. Глаза его горели гневом. Он выглядел сильным, храбрым, уверенным. Смертоносным.
– Иди сюда, приятель.
Матрос сложил руки на мощной груди. Он был гораздо шире Гидеона. Шире и мускулистее. Его приятели окружили его непробиваемой стеной.
– Оставьте ее в покое.
Гидеона, казалось, нисколько не впечатляло очевидное преимущество в силе противника. От голоса его мороз пробирал по коже.
Главарь банды презрительно хмыкнул:
– И кто меня заставит, мальчуган? Ты?
Гидеон уверенно поднял руку. Полированное дуло его пистолета тускло блестело.
– А, очень мило. – Главарь насмешливо взглянул на пистолет, в то время как его дружки благоразумно расступились. – Ты забыл, что нас здесь четверо.
– Если я убью тебя, у твоих дружков пропадет охота продолжать эту игру. – Он говорил без страха, будничным тоном. Чариз не могла не восхищать его отчаянная храбрость. – Если вы не отпустите леди, я буду стрелять.
Чариз очнулась от ступора. Наконец она нащупала оружие в кармане пальто.
– Если только я не выстрелю первой.
Чариз подняла пистолет. Пистолет она держала так, словно он был продолжением ее руки.
– Расступитесь.
– Черт, откуда эта штуковина? – пробормотал один из матросов, попятившись.
– Стоит ли девчонка риска? – спокойно, без пафоса сказал Гидеон, продолжая целиться в главаря.
Чариз переводила взгляд с матроса на Гидеона и обратно. На лице матроса бравада спорила с опасением за свою жизнь. Адамово яблоко выразительно двигалось. У Гидеона плечи были напряжены, подбородок решительно выдвинулся вперед. Рука его ни разу не дрогнула. Она не сомневалась, что в случае необходимости он выстрелит без колебаний.
Матрос, вероятно, пришел к тому же выводу.
– Да черт с тобой, бери эту шлюху и делай с ней что хочешь. Ее щель не стоит того, чтобы получить пулю.
– Сара, идите сюда. – Сквозь шум в ушах она слышала хруст льда в голосе Гидеона. – Теперь вы в безопасности.
Пистолет вдруг показался ей тяжелее булыжника. Рука ее опустилась. На подгибающихся ногах она пошла к Гидеону. Ей отчаянно хотелось прикоснуться к нему, но что-то в нем заставляло ее сдерживаться.
– Вы дадите нам уйти отсюда, не чиня препятствий.
Гидеон не смотрел на нее. Он продолжал целиться главарю в грудь.
Привычная и уверенная властность его голоса произвела эффект. Никто из четырех матросов не попытался их остановить. Сердце Чариз билось где-то у горла, каждый шаг давался ей с огромным трудом. Дадут ли им на самом деле спокойно уйти?
Им это почти удалось. Они уже повернулись лицом к улице, когда Чариз услышала за спиной сердитый окрик:
– Черт возьми! Нас четверо, а он один. Давай проучим ублюдка!
И тогда у них за спиной застучали тяжелые сапоги.
– Бегите! – закричал Гидеон. – У меня пистолет. Со мной все будет в порядке.
Чариз подхватила полы пальто и бросилась наутек. Она бежала, не ощущая боли в избитом теле.
Но они опоздали. Матросы перекрыли выход. Чариз резко остановилась. Сердце колотилось как бешеное.
– Держитесь за моей спиной, – коротко бросил ей Гидеон, заслоняя ее своим телом от матросов.
Грубые, красные от гнева лица не предвещали ничего хорошего.
Дрожа, она прижалась к стене. Кровь гудела у нее в ушах так громко, что она едва слышала то, что происходит вокруг.
– Вы совершаете ошибку, – сказал Гидеон так, словно эти четверо не представляли ровным счетом никакой угрозы.
Он все еще держал пистолет, но, как догадывалась Чариз, не хотел стрелять из опасения, что может попасть в кого-то из случайных прохожих.
– Никакой ошибки, мой сладенький. – Уверенность вернулась к главарю. – Мы позабавимся с тобой, а там настанет очередь девчонки.
– Я так не думаю.
Чариз не видела его лица, но она знала, что он усмехается.
Чариз открыла рот и завизжала как можно громче. Каменные стены отразили ее крик многократным эхом.
– Гидеон!
Она поднялась и привстала на цыпочки. У входа в переулок показался Акаш. Рядом с ним Талливер. Слава Богу. Должно быть, они были неподалеку и услышали ее крик.
Матросы бросились на вновь пришедших. Замелькали кулаки и сапоги. Удары перемежались со стонами.
И эта сцена насилия перенесла ее в тот ужасный день, когда Хьюберт избил ее. Она присела и накрыла голову руками, прижимаясь к стене. Дрожа, она прижимала больную руку к груди и молилась о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Она зажмурилась, борясь с подступившей тошнотой.
Тела то приближались, то отступали в безумном танце уличной драки. Гидеон задел ее своим телом. Она узнала его запах за мгновение до того, как, открыв глаза, увидела, что он замахнулся и набросился на противника.
От криков разрывалась голова. Драка выкатилась на улицу. Словно издалека до нее донесся чей-то вопль. Кто-то звал на помощь служителей порядка.
– Мисс Уотсон, позвольте мне увести вас отсюда.
Спокойный голос принадлежал Акашу. Вид у него был несколько растрепанный, но никаких следов травм. Чариз испытала разочарование, ей хотелось, чтобы ее увел отсюда сэр Гидеон. Акаш взял ее под правую руку и, заслоняя своим телом, вывел на улицу.
Драка превратилась в настоящую свалку.
– Сэр Гидеон? – выдохнула она, вцепившись в рукав сюртука Акаша.
Он оглянулся и с поразившей ее беззаботностью сказал:
– Он в порядке. Ему хорошо, как никогда.
Окинув взглядом толпу, Чариз увидела Гидеона. Он сыпал ударами, словно в трансе.
Пораженная, Чариз остановилась.
Он обращался с ней в высшей степени корректно. Как истинный джентльмен. Однако необузданная ярость, которую Гидеон сейчас демонстрировал, поразила Чариз.
От нахлынувших эмоций ей стало трудно дышать. Во рту пересохло. Этот новый Гидеон пугал ее. И в то же время возбуждал.
Чариз вздрогнула, когда Акаш бросился вперед, чтобы отразить нападение кого-то, кто пытался схватить ее. Чариз взглянула в налитые кровью глаза одного из матросов. Тот, покачнувшись под ударом Акаша, грязно выругавшись, упал на землю.
– Мисс Уотсон, не стойте же! – раздраженно бросил Акаш и потащил ее сквозь наседающую толпу.
Она оступилась и едва успела увернуться от удара, нацеленного ей в голову. Она не видела Талливера в толпе. Да хранит его Господь. Слева от нее сэр Гидеон с пугающей легкостью сбил с ног еще одного драчуна, который попытался приблизиться к ней.
Один из матросов схватил ее за левую руку и потянул. Она едва не потеряла сознание отболи. Акаш сбил его с ног.
– Вы в порядке? – обратился он к Чариз.
– В порядке, – ответила она, хотя запястье жгло огнем.
Каким-то чудом Акашу удалось затащить ее в лавку.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – снова спросил Акаш.
– Уверена. – Чариз посмотрела в сторону улицы. – Я сама во всем виновата.
Акаш не стал возражать. Дверной проем был достаточно широк, чтобы они могли пройти в него оба, не касаясь друг друга. Он отпустил Чариз и прислонился к каменному откосу, пристально глядя на нее таинственными карими глазами.
Она растерянно нахмурилась:
– Вы не хотите помочь сэру Гидеону?
Акаш покачал головой:
– Полагаю, для него предпочтительное, чтобы я приглядывал за вами.
– Его могут убить.
Губы Акаша тронула улыбка.
– Еще не родился тот, кто может убить Гидеона Тревитика. Не волнуйтесь, мисс Уотсон. Он еще поживет, чтобы отчитать вас за необдуманный побег.
Почему-то Чариз успокоилась.
– Я должна была уйти, – угрюмо сообщила она, опустив глаза.
Ей было стыдно.
– Вздор, – спокойно заметил Акаш.
Выглянув на улицу, он сказал:
– Ага. Наконец-то. Прибыли служители порядка. Скоро на улицах Портсмута воцарится мир.
Для наведения порядка пришлось затратить на удивление мало усилий. Зачинщики драки разбежались первыми. Чариз с облегчением вздохнула. Но тут Чариз заметила, что Гидеон разговаривает с хорошо одетым мужчиной.
Чариз спряталась за спину Акаша. Господи, неужели ей конец? Если она окажется в руках городских властей, те отправят ее в руки сводным братьям.
Акаш бросил на нее быстрый взгляд. Гидеон не смотрел в их сторону. Он снова превратился в выдержанного галантного мужчину – того самого, каким был при первой их встрече. Чариз с ужасом смотрела, как он вложил в ладонь мужчины несколько банкнот, после чего отвернулся.
Чариз все еще не видела Талливера. Ее чуть не изнасиловали, едва не лишили жизни.
– Подождите минуточку, – сказал Акаш, когда Чариз решила выйти из дверного проема.
Трое хорошо одетых людей шли к Гидеону. Один из них остановился, уставился на него во все глаза и с радостным удивлением воскликнул:
– Клянусь Богом! Это герой Ранги собственной персоной!
Гидеон замер и побледнел. Брови его насупились.
– О, черт, – прошептал рядом с ней Акаш.
Тот, кто приветствовал Гидеона, обернулся к своим друзьям и воскликнул:
– Вы знаете, кто это? Герой, которого король недавно посвятил в рыцари. Он год провел в плену в какой-то вонючей яме в Индии. Веллингтон назвал его самым храбрым парнем в империи.
Гидеон, поджав губы, поспешил ретироваться туда, где его ждали Акаш и Чариз. Он был достаточно близко, чтобы она расслышала, как он сказал:
– Боюсь, вы ошиблись, сэр.
Но узнавший его человек не унимался. Он шел к нему, протянув навстречу руку:
– Да нет же, не скромничайте! Ошибки быть не может. Ваш портрет напечатали во всех британских газетах. Я сам приветствовал вас на Пэлл-Мэлл в Лондоне, когда в сопровождении кавалерии вы проезжали на торжественном параде.
– Вы не…
– Позвольте мне пожать руку герою… Как называлось это языческое место, где они держали вас в плену? Дурацкое название, которое ни один христианин не может произнести.
– Рангапинди, – с энтузиазмом пришедшему на выручку приятель. – Видит Бог, я горжусь тем, что могу пожать вам руку, сэр.
Ажиотаж привлек внимание прохожих, и вскоре Гидеона окружила толпа.
– Где, черт побери, Талливер? – пробормотал Акаш.
– Я его не видела.
Чариз, вытянув шею, наблюдала за Гидеоном. Она испытывала противоречивые чувства. Любопытство боролось с растерянностью. Она думала, что начала понимать человека, который спас ее в Уинчестере. Но ошиблась.
Почитателей Гидеона, похоже, не смущало отсутствие внимания с его стороны. Они трясли его руку и хлопали по плечам. Они смотрели на него как на олимпийского бога, сошедшего на землю.
Послышался стук колес по мостовой. Подъехавшая карета разогнала народ.
Знакомая карета со знакомым кучером.
– Вовремя, черт возьми, – злобно прошипел Акаш и обнял Чариз за плечи. – Побежали. И не поднимайте голову.
Он мог бы ей этого не говорить. Она не хотела, чтобы кто-то увидел ее лицо. Она прижималась к нему, еле поспевая за мужчиной, который бежал, не делая скидки на то, что ноги у нее были короче, как не делал он скидки на ее травмы. Из-за бешеной гонки Чариз снова почувствовала боль во всем теле. К тому времени как они добежали до кареты, в голове у нее уже звенело.
Акаш открыл дверь и толкнул ее внутрь. Она упала на сиденье. Тело пронзила боль. Она подавила крик и сжала кулаки, борясь с подступившей дурнотой.
Головокружение отступило. Не обращая внимания на головокружение и боль, она прижалась лицом к стеклу.
Оба мужчины были много выше других, так что заметить их в толпе не составляло труда. Акаш пробирался сквозь ликующую толпу к другу. Гидеон сохранял застывшее отстраненное выражение, но не пытался отбиться от своих поклонников.
Она не могла слышать, что Акаш сказал Гидеону. Она видела, как Гидеон повернулся к толпе спиной и направился к карете. Толпа с видимой неохотой расступалась перед ним. Люди тянули к нему руки, пытались ухватить за край одежды, задержать его. Он продолжал идти, не останавливаясь.
Забравшись в салон, он сел напротив нее. Он не говорил. Он не смотрел на нее. Казалось, он вообще ее не заметил. Акаш закрыл за ними дверцу.
– Вы не едете с нами?
Акаш покачал головой:
– Я останусь присмотреть за лошадьми. Приеду, когда придет время.
Вокруг бушевала, толпа, выкрикивая патриотические лозунги. Кто-то начал петь «Боже, храни короля!»
Гидеон выпрямился и бросил на Акаша злобный взгляд:
– Ради Бога, поедем скорее.
– Да хранит тебя Бог, друг мой. Скоро увидимся.
Акаш отступил и отвесил Чариз элегантный поклон.
– Мисс Уотсон. Ваш покорный слуга.
Чариз и слова не успела сказать, как Талливер стегнул лошадей и на скорости, опасной для городских улиц, они помчались прочь. От толчка Чариз едва не упала с сиденья. Схватившись за кожаную петлю, она в недоумении уставилась на своего компаньона.
Он выглядел больным. Словно страдал от невыносимой боли. Потрясенная, она поняла, что лицо его выражало не презрение. Он боролся с мучительной болью.
Машинально она протянула руку к его затянутой в перчатку руке.
– Сэр Гидеон…
– Проклятие, не прикасайтесь ко мне!
Он метнулся в сторону, и его стала бить дрожь.
