Текст книги "Гламурная жизнь"

Автор книги: Анна Грайфендер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Леандер предложил напитки.

Ага, начинается. Сейчас он предложит какое-нибудь редкое вино, от которого просто так не откажешься.

И точно.

– У меня есть кое-что особенное. Такое сейчас редко где встретишь. Не знаю, соответствует ли это твоему вкусу, но ты должна обязательно попробовать.

Он открыл холодильник и с графином в руках повернулся ко мне:

– Смотри, я только что купил у крестьянина по соседству. Свежевыжатый яблочный сок из неочищенных яблок. Какой аромат. Попробуй. – Он наполнил мой стакан.

Яблочный сок?

Неужели я настолько очерствела, что во всем готова заподозрить подвох?

Передо мной стоял невинный Леандер Бергландт, предлагающий мне свежевыжатый яблочный сок, Леаандер, приложивший большие усилия, чтобы приготовить ужин, и не имеющий ни малейшего намерения напоить меня и затащить в постель.

– Я подумал, яблочный сок – это самое то. Нам же нужно работать, а для этого требуется ясная голова.

Вот тут мне действительно поплохело!

Что он подумает, когда вдруг нагрянет незваный Макс.

Нужно предупредить Леандера, но как?

Мы приступили к закускам. Было очень вкусно, хотя мои мысли крутились вокруг разных вариантов объяснения, почему сейчас явится фотограф.

Леандер рассказал о своей семье: откуда родом, как жили его бабушки с дедушками и родители, каким было его собственное детство.

– Ах, Пия! Пока я не забыл! Вот твоя анкета. Сначала я даже не знал, с какой стороны к ней подступиться. Но пока заполнял, все стало ясно. Замечательный способ узнать кого-то поближе не в скучных разговорах, а, так сказать, в концентрированном виде. К концу мне стало даже интересно. Наверное, эту анкету можно будет опубликовать в книге.

Этот человек рассказывал так увлекательно и живо, что у меня возник вопрос: почему бы ему самому не написать свою биографию? Похоже, у него просто нет времени, это я поняла, когда он показал мне свое расписание на следующую неделю.

– Конечно, камень преткновения для прочных отношений – это нехватка времени. Все мои любовные связи в конце концов терпели фиаско из-за моей работы. – Мне показалось или он действительно посмотрел на меня слишком долгим взглядом?

Я затараторила:

– Прекрасно себе представляю! Тебе нужно, чтобы рядом был самостоятельный человек, которому есть чем заняться в жизни.

Этому блестящему ходу мог бы позавидовать сам Фрейд.

– Но ведь ты вот самостоятельная Пия, или я не прав?

Господи! Он точно флиртует со мной.

– Можно и так сказать. Понимаешь, свобода нужна мне как воздух.

Куда меня несет?

Леандер засмеялся:

– Да уж, твоя подруга Витта на эту тему кое-что про тебя порассказала. А на самом деле ты не медитировала в Индии?

Очень смешно! Для начала ставлю его в известность, что Витта мне не подруга, а просто знакомая. Потом провещаю его в том смысле, что до сих пор встреченные мною мужчины оказывались прилипчивыми как репей, даже те, что поначалу производили впечатление достаточно сильных личностей.

И в конечном итоге от всех моих связей оставалось только ощущение прилипчивости.

Леандер предложил мне попробовать свои силы в дрессуре, ведь о моих талантах в приручении диких животных буквально ходят легенды.

Что говорить пообщались мы прекрасно! В воздухе летали искры. Нам обоим было присуще чувство юмора, мы оба чувствовали одно и то же. Почему-то мы заговорили тише и медленнее, начали обмениваться слишком долгими взглядами.

Этот человек совершенно меня очаровал. Я забыла обо всем на свете.

К сожалению, когда Леандер приступил к рассказу про свою первую любовь, в дверь несколько раз резко позвонили.

Макс!

– Ой, Леандер, это Макс, фотограф. Я предложила ему снять тебя в домашней обстановке, может быть, ему удастся сделать пару хороших кадров. – Будем надеяться, что он проглотит эту наглую ложь.

Леандер приподнял брови:

– А почему ты только сейчас об этом говоришь?

– Да потому, что я совсем забыла о нем. Настолько увлеклась вкусной едой и приятной беседой.

Господи, только бы это подействовало.

– Ну, раз так, я открою.

Леандер направился к двери.

– Я не опоздал? – Макс слишком откровенно уставился на стол, наверное, подсчитывал, сколько вина уже плещется у меня в желудке.

– Нет, мы еще даже и закуски не одолели. К сожалению, я готовил только на двоих. Останетесь на ужин?

Леандер был подчеркнуто вежлив.

Макс испытывал не самые приятные ощущения.

– Если не помешаю. Я бы с удовольствием просто чего-нибудь выпил. Что вы пьете?

Физиономия Макса, получившего приглашение отведать яблочного соку, живо напомнила мне мое вытянутое лицо, когда совсем недавно я услышала аналогичное предложение.

Судорожно пытаясь разрулить ситуацию, я продолжила задавать Леандеру вопросы о его детстве. Постепенно настроение восстановилось. Наверное, Леандер был слишком профессионален и умел держать себя в руках. Он провел Макса по квартире и разрешил делать несколько поларойдных снимков.

Вечер подходил к концу.

Мы как раз собирались уходить, когда Леандер пригласил меня на террасу, чтобы по говорить с глазу на глаз.

– Пия, не очень вежливо уводить тебя от этого фотографа для доверительного разговора, но ты сама виновата. Хочу тебе сказать, что любого другого, кто пришел бы без предварительной договоренности, я бы выставил вон. Мне не нравится, когда в моем доме делают фотографии, не предупредив хозяина.

Вот теперь я и правда проиграла. Оставалось только принести извинения:

– Мне очень жаль, Леандер. Я знаю, это непростительно, но я действительно забыла тебе сказать. – Это была отговорка, слишком явная и жалкая.

– А у меня создалось впечатление, что Макс появился в качестве твоего телохранителя: вспомни, он буквально ворвался. Ты мне не доверяешь? (смотрит очень серьезно, но зато как хорош!)

Я решила во всем признаться:

– Честно говоря, меня поразила твоя напористость, ты меня буквально подавил; и мне показалось, что ужин запланирован е конкретной целью. Господи, как я запуталась!

– Конечно, я все запланировал с конкретной целью. Ты же видела мое расписание! Такие ужины я могу планировать только заранее, и хочешь – верь, хочешь – не верь, но это был единственный свободный вечер на ближайшее время. А домой я тебя пригласил, потому что меня уже тошнит от всех этих студий и конференц-залов.

Мне стало еще хуже. Как я могла считать себя столь важной персоной?

Ужасно!

– Леандер, я не знаю, что на меня нашло. Обычно я реагирую не так эмоционально. Наверное, будет лучше, если этот проект я передам своему коллеге.

Может, мне еще удастся выбраться из ситуации с достоинством.

– Пия, ты не виновата, что реагируешь эмоционально, тут уже ничего не поделаешь. Это, в конце концов, качество всех хороших авторов. Я не имею ничего против твоих эмоций. Но прекрати детские игры.

Передо мной стоял самый потрясающий мужчина в немецком шоу-бизнесе, взгляд его был все еще серьезным, но уже гораздо более приветливым. Если моя интерпретация правильна, пока что я ему не разонравилась. Этот человек умеет быть терпеливым. Я смущенно откашлялась:

– Тогда я лучше пойду домой. Знай я, как здесь хорошо, я не была бы к тебе столь несправедлива и сделала бы все возможное, чтобы нам не мешали.

Не тратя слов, он положил руки мне на бедра, притянул меня к себе и поцеловал.

Теперь у меня действительно подогнулись колени. Этот мужчина оказался не только безумно симпатичным, но еще и умел чертовски хорошо целоваться.

А если он так хорошо целуется, то… Об остальном я старалась не, думать.

Я ошарашенно пролепетала:

– Но теперь мне действительно пора идти. Макс ждет. – И не оглядываясь, вошла в дом. Я читала, что нельзя ни в коем случае оборачиваться, когда уходишь, потому что это признак жуткой неуверенности или неудержимого любопытства.

Ни то ни другое не украшает, к тому же неизвестно, а вдруг он тоже читает «Психологию сегодня».

В машине я все время думала про поцелуй; не считая восторгов по поводу свалившегося на мою голову счастья, меня особенно радовало то обстоятельство, что Леандер прекрасно целуется.

Что касается поцелуев, то в прошлом мне не раз приходилось сталкиваться со странностями.

В переходном возрасте я познакомилась с целым набором отклонений, начиная с обильного слюноотделения и заканчивая щекоткой неба.

Достался на мою долю и поцелуй, в ходе которого мне просто вложили в рот язык (никаких дальнейших движений я не ощутила). Похоже, мой партнер считал, что два активных языка – это слишком много, поэтому милостиво взвалил все обязанности на меня.

Не то что Леандер. С этим у него все в порядке. Он не груб, но достаточно настойчив, поцелуй получился не слишком долгий, как раз такой, чтобы на губах остался волнующий привкус.

Мне не терпелось представить девочкам самый подробный отчет. К сожалению, время оказалось позднее, звонить неудобно, особенно сидя рядом с Максом, которому я клялась и божилась, что буду вести себя как бесчувственная амеба.

Кстати, о Максе. Что-то у него не очень радостный вид.

Он смотрел на меня, и впервые в его взгляде не было искорок.

– Мне кажется, вышла какая-то ахинея. Сцена преотвратная, а я в главной роли. Представляю себе, что он сейчас думает. Мне было так неловко, что я уже прикидывал, не пойти ли погулять с его собачонкой.

Я очень хорошо его понимала.

Если бы не поцелуй, сейчас рядком сидели бы два тюфяка, набитые страданиями. Но поделиться с ним своей тайной я, конечно же, не могла.

Мне было настолько легко и радостно, что я всю дорогу болтала в режиме нон-стоп. Так как о сне и речи быть не могло, я с удовольствием приняла предложение заглянуть к нему в гости. Ха, наконец-то мы сможем выпить что-нибудь приличное, как и положено взрослым людям. Сейчас годилось любое средство, только чтобы привести Макса в чувство, ведь в том, что случилось, есть доля моей вины.

Квартира Макса вопреки моим ожиданиям оказалась вовсе не такой стильной и суперсовременной. Скорее скромной, в отличие от моего забитого безвкусным хламом жилища. Правда, у него было уютно и необычно.

В этом доме не может возникнуть чувство, что проехал много километров и вновь оказался в своей квартире, ибо тебя радостно приветствуют стеллаж «Билли», кровать «Свен», шкаф «Лассе» и как они там еще называются. Весь вечер только и слушаешь: «Ах, такое постельное белье у меня тоже есть, но только зеленое». Или: «Скажи, сколько времени ты собирал этот шкаф»? Как правило, кто-нибудь вытаскивает из загашника садистскую историю на тему магазина «Икеа». Чаще всего про знакомого, у которого недоставало пяти элементов для монтажа кухонного гарнитура! Просто подумать страшно! Подобные вечеринки даже ближе к концу не становятся интересными. Возможно, из-за неприятного осадка, как будто у тебя украли индивидуальность: кто-то ведет точно такую жизнь, как ты, по крайней мере в таком же интерьере.

Макс подошел с шкафу с пластинками – у него и в самом деле были не диски, а пластинки, – Поставил музыку и принес из кухни бутылку виски и два бокала:

– Сейчас мне нужно выпить чего-нибудь покрепче после этого детского пойла. Надеюсь, ты любишь виски?

Собственно говоря, совсем не люблю, более того – я не переношу виски.

Но тут уж ничего не поделаешь. Гори оно все синим пламенем! Моя мечта поцеловать Леандера Бергландта сбылась, так что наша судьба практически решена.

А это не мелочь.

Итак, давай сюда бутылку.

До чего противно… А как жжет в горле!

С каждым глотком Максу становилось лучше. Мне наоборот.

Но так как не хотелось спасовать, я отважно пила вместе с ним.

Мир с каждым глотком становился все более цветным, почему-то вокруг начала бегать какая-то кошка.

Забавно.

– Иди сюда, кисуля! Как же нас зовут?

– Пусси.

Макс уже пребывал по ту сторону добра и зла, теперь его все устраивало.

– Нет, это имя мне не нравится. Я подарю тебе еще одну кошку, а ты уж, будь добр, окрести ее Кэт.

Смех.

Да уж, настроение поднималось, уровень жидкости в бутылке падал.

Трудно сказать, в какой именно момент возбуждение сменилось трупной неподвижностью.

В мозгу болтались неясные обрывки воспоминаний, вроде бы Макс сказал: Ты можешь спать на моей кровати, а я пойду в корзинку к Пусси. И кажется, прежде чем впасть в коматозное состояние, я милостиво предложила ему тоже устроиться на кровати.

К моему смущению, мне снились попеременно то Леандер, то кошка, причем в один прекрасный момент Пусси начала раскатывать по квартире на роликах.

Понятия не имею, когда я проснулась, знаю только, что сопутствующие ощущения стали уже какими-то привычными.

Краешком глаза я посмотрела на Макса.

Он лежал неподвижно, полностью одетый, рядом присоседилась Пусси.

Медленно, очень медленно я поднялась с кровати, тихонько, чтобы не разбудить Макса, вышла за дверь и отправилась домой.

Проспав несколько часов, я приняла аспирин и снова превратилась в человека, правда пока еще только наполовину.

Естественно, первым делом я схватилась за телефон. Пора было сообщить радостную новость Катарине и Лилли.

Но повествование хотелось сделать увлекательным – ведь не каждый же день получаешь поцелуи от Леандера Бергландта, – поэтому я назначила обеим встречу в «Маленькой Клюшке», нашем любимом кафе, где в огромных чашках подают чай с перечной мятой и выпекают самый замечательный во всем городе пирог со сливами.

– По телефону ты говорила подчеркнуто кратко. Что еще за тайны? Тайны – это моя прерогатива. – Катарина, обиженная или просто заинтригованная, двинулась в танковую атаку, чтобы побыстрее узнать, что же стряслось.

Ей нравилось быть причастной к межчеловеческим отношениям.

Поскольку мне не хотелось, чтобы они томились в неведении. Я поведала о так хорошо начавшемся вечере, который едва не трансформировался в катастрофу, а в конце достиг апогея – первого поцелуя производства Леандера Бергландта.

Лилли и Катарина завизжали одновременно.

– А как он целуется? Я хочу знать все подробности, и если говорю «все подробности», то имею в виду именно их. – Катарина в своем амплуа.

Я начала объяснять, как он меня схватил, какой у него был взгляд, какой рот.

Лилли и Катарина не сводили с меня глаз, изредка вздыхая.

– Скажи-ка, Пия, а ты сразу поняла, что это и есть мужчина твоей мечты? – Этот вопрос заинтересовал Лилли, ставшую невыносимо романтичной с тех пор, как познакомилась со своим педиатром.

– Честно говоря, я заметила только, что мне с ним очень приятно. Мечтаю о продолжении. – Втайне я лелеяла другую мысль, полагая, что Леандер предназначен мне, и только мне, но эту идею я на всякий случай не стала развивать, потому что Катарина была и так уже достаточно наказана Лиллиным любовным безумием, и я вовсе не хотела, чтобы в течение одной недели ей пришлось наблюдать сразу двух подруг, страдающих психическим сдвигом. Тем более что сама Лилли, казалось, не обращает на это никакого внимания.

– А мы с Себастьяном как инь и янь, как кастрюля с крышкой, как…

– …тупой и еще тупее, – прервала Катарина ее словесный шквал, и я тут же испытала прилив благодарности.

Наступило время кое-что прояснить.

– Лилли, мы с Катариной безумно счастливы, что ты встретила Себастьяна. Он прекрасный парень, вы прекрасная пара. Но неужели обязательно постоянно излагать все свои шоколадные перспективы? Даже если находишься в фазе тяжелой влюбленности?

К моему удивлению, Лилли не обиделась, а отнеслась с полным пониманием и обещала в дальнейшем проявлять сдержанность.

Мы вернулись к основной теме разговора. Леандер!

Как замечательно он отреагировал, как хорошо, что он не хам, а какой он самодостаточный и сексапильный.

Когда Катарина поинтересовалась, как все это пережил Макс, и я призналась в своей незапланированной ночевке, крики стали еще громче.

– Как, ты спала с ним в одной постели после того, как тебя поцеловал Леандер?! И тебе не стыдно?

– Но ведь ничего же не было, – отбивалась я.

– Это, наверное, ты так думаешь. Но со времен маркизы О. все мы, наверное, в курсе, что никогда нельзя ни в чем быть уверенным на сто процентов, – возмутилась Катарина.

Я решила лучше ничего не рассказывать о моем непонятном сне, в котором мелькали то Леандер, то кошка.

– А когда вы снова встретитесь? – Это уже Лилли.

– В понедельник. Посмотрим, как поведет себя Леандер. Не думаю, что он объявится раньше. – Но снова я лелеяла тайную надежду, что сегодня вечером или, в крайнем случае, завтра он постучится в мою дверь.

Он же знает, где я живу.

Тут вдруг Катарина сказала:

– Да, кстати, я так разволновалась, что совсем забыла. Отгадайте, кто мне сегодня звонил? Наше золотце Витта. Представьте себе, она устраивает вечеринку, ни за что не поверите, кого она пригласила. Моего брата, нескольких его приятелей и – держитесь крепче – Леандера Бергландта. А самое замечательное, если верить Витте, он уже дал свое согласие. Можете себе представить? – с триумфом завершила она.

Да уж, выступила она с блеском.

И мне показалось, что Витта тоже. Как любит говорить моя матушка, хуже всех самые дерзкие. А еще хуже Витта, которая наметила себе жизненную цель: везде, где только возможно, перебегать мне дорогу.

Я постаралась не показать, что выходка Витты задела меня за живое.

Бог знает, какой надо иметь характер, чтобы после мимолетной беседы на вечеринке позвонить Леандеру и вот так, запросто, его пригласить.

А еще мне любопытно, как ей удалось обойти его строгую ассистентку.

Но больше всего хотелось узнать, почему Леандер, если он действительно согласился, ни словом не обмолвился мне об этом.

Витта, пока ее не узнаешь поближе, способна произвести самое благоприятное впечатление, рядом с ней шарм принцессы Дианы покажется жалкой пародией, но ведь Леандер должен обладать опытом (еще бы, при его-то работе!) и чувствовать таких людей за версту!

Витта показалась ему привлекательной?

Почему же тогда он поцеловал меня?

Витта принадлежит к типу, который нравится мужчинам. Параметры модели, экзотичное лицо. Ее мать родом с Карибских островов, дочурка унаследовала от нее длинные темные блестящие волосы.

До знакомства с Виттой я, видя рекламу шампуня, утешала себя мыслью, что у моделей потрясающие волосы благодаря специальному крему и правильному освещению. Иначе и быть не может.

Что тут скажешь, волосы у Витты именно роскошные.

Катарина, Лилли и я постоянно удивлялись, почему Витта после смерти своего святого супруга никому не демонстрировала следующую кандидатуру, ведь поклонников у нее было предостаточно.

Лилли, видимо, почувствовала, что во мне все клокочет:

– Ах, этому наверняка есть самое простое объяснение. Не удивлюсь, если она задумала эту гадость, чтобы позлить тебя. У этой глупой козы на тебя зуб.

Я с благодарностью посмотрела на Лилли. В такие моменты солидарность очень много значит. Сегодня Лилли выглядела как-то необычно.

Тут я заметила на лице и на груди красные пятна.

– Господи, Лилли, у тебя кожа сплошь в красных точках! – всполошилась я.

Лилли неуверенно прошептала:

– Тсс. Я знаю, я пыталась их как-нибудь замаскировать. Наверное, это аллергия. Лучше я покажу Себастьяну. – Она начала нервно рыться в сумочке, достала зеркальце. – Мне кажется, их стало даже больше, – объявила она.

Катарина пригляделась повнимательнее:

– Детка, у тебя никакая не аллергия, это самая настоящая корь. Поверь мне, я выросла рядом с братом-ипохондриком, так что волей-неволей разбираюсь в этом. У тебя наверняка и на животе тоже сыпь. Ну-ка подними топик.

Лилли послушалась. В самом деле, на животе сгрудились такие же красные отметины, как и на лице.

Лилли вышла из себя:

– Не может быть. Я переболела корью в детстве, так что у меня давно уже выработался иммунитет. К тому же где бы я могла подцепить инфекцию?

Не успела она договорить, как все стало ясно.

– Ну конечно, Мария! Она же рассказывала мне про своего дружка Томаса из детского хора, у него как раз корь. А я еще подумала, как трогательно, малышка не может правильно выговорить слово «корь». Не обижайтесь на меня, мне нужно срочно позвонить Себастьяну.

Мы отвезли Лилли домой, уложили в кровать и разошлись по домам.

Мой автоответчик истерично мигал. Восемь звонков за тот краткий миг, пока меня не было дома. Но ведь ничего же не случилось!

Абонентом номер один оказалась мама. Точно, я забыла ей перезвонить. Она хотела узнать, как прошел вечер.

Второй абонент положил трубку. Наверняка контрольный прозвон матушки с целью проверить, действительно ли меня нет дома.

От третьего звонка у меня подогнулись колени.

Это звонил Леандер:

«Привет, Пия. Тебя нет дома, я должен был догадаться. Наверное, у тебя кончилось спиртное и ты поехала на заправку. – Он засмеялся. – Я бы очень хотел тебя видеть, позвони мне, если с тобой происходит то же самое. И не вздумай просить этого своего Макса звонить мне вместо тебя. Кстати, насчет звонков: твоя подруга, пардон, знакомая, Витта приглашает нас с тобой на вечеринку. Но ты уже в курсе, я подумал, вдруг тебе захочется пойти, и на всякий случай тоже согласился. Ни в коем случае не упущу шанс встретиться с тобой. До свидания!»

Вот, оказывается, как все было. Эта гадюка позвонила Леандеру и наврала, что я тоже приду.

А откуда ей известно, что я его интересую?

А он, бедняжка, решил, если уж мне так хочется пойти, то он тоже сходит. Мне стало легче, какая я счастливая. А еще я ужасно разозлилась на Витту.

Особенно после того, как прослушала пятерых оставшихся абонентов.

Все пять сообщений, кто бы подумал, оказались от Витты.

Звонок номер один:

«Привет, Пия у тебя только что было занято, а теперь никто не берет трубку. Гм, забавно. Перезвони мне, пожалуйста, когда освободишься».

Занято, так-так, конечно, Леандер ее опередил, к сожалению. До чего глупая.

Звонок номер два:

«Пия, это опять я, Витта. Наверняка ты уже слышала от Катарины, что через субботу я устраиваю небольшую вечеринку. Приглашаю тебя от всей души, если хочешь, можешь прийти не одна. Позвони мне. Adieu» (Прощай (фр.)).

Типично для Витты. Это она слизала с Катарины, с маленьким отличием: Катарина способна произнести «adieu», овеянное savoir vivre, традицией и званием наследницы семьи из высшего общества. А у Витты «адьё» звучало так, как у людей ‚определенного сорта, незнакомых с французским произношением, звучит «мерси».

Звонок три был более нетерпеливым:

«Правда, Пия, где тебя носит, и почему ты постоянно отключаешь свой сотовый? Теперь я просто исхожу из того, что ты придешь в субботу. Буду очень рада, если приведешь с собой Леандера Бергландта. Но не перенапрягайся, я знаю, что ты завалена работой по уши. Я могу сама все устроить».

Разве она не очаровательна? «Могу сама все устроить». Давно уже устроила!

Четвертый звонок:

«Пия, я сама позвоню Леандеру.»

За кого она меня держит? Леандер звонил раньше, а это означает, что она уже давно ему позвонила.

А откуда у нее, собственно говоря, его домашний номер? Наверняка не от ассистентки.

Звонок пять:

«Пия, это снова Витта. Только что разговаривала с Леандером, все улажено. Он с удовольствием придет и будет очень рад, если ты составишь ему компанию. Так что в субботу через две недели, в двадцать ноль-ноль, у меня, я очень рада».

Да уж, я тоже рада, Витта. Особенно теперь, когда я знаю, в какую игру ты играешь.

Только с одним я еще не разобралась. Какую же она преследует цель? Просто захотела украсить праздник Леандером и продемонстрировать банковским коллегам своих знаменитых друзей? А вдруг она рассматривает его как подходящего преемника своего покойного мужа? Или просто пытается вставлять нам палки в колеса?

Какие только идиотские мысли не приходят в голову, если целыми днями вынуждена сортировать денежные купюры по цвету.

Как бы там ни было, я решила не выводить Витту на чистую воду.

Кто предупрежден, тот вооружен, поэтому пусть лучше она пребывает в убеждении, будто я понятия ни о чем не имею. А тем временем посмотрим, что же она предпримет дальше.

А Леандера я оставила с носом. Хочешь, чтобы с тобой считались, будь редкой птичкой.

Смешно, Макс оказался единственным, кто не отметился на моем автоответчике, хотя на его звонок я рассчитывала больше всего. Может, он все еще в коме?

Зазвонил телефон Катарина. Ей скучно. Воскресными вечерами она с детства испытывает страшную скуку.

Ей казалось, что по воскресеньям жизнь замирает, редко кто из друзей выражает готовность ее развлекать, потому что все (кроме нее) регулярно ходят на работу и морщатся при мысли о том, что в понедельник рано вставать. В галерее у нее, по счастью, имеется сотрудница, занимающаяся рутинными делами, так что на долю Катарины остаются только наиболее интересные проекты.

Она уговорила меня поужинать у них дома и сразу же заехала за мной. Даже так.

Когда мы на ее «ягуаре» приближались к фамильной резиденции фон Штейнбеков, Катарина упомянула, что очень гордится своим происхождением.

Ее семья – одна из самых влиятельных в стране, уже бабушки и дедушки накоротке общались со знаменитостями из сферы политики, экономики и спорта.

С их усадьбой связана масса исторических анекдотов, повсюду висят ценные картины и памятные фотографии.

Несмотря на огромные помещения, здесь сразу чувствуешь себя очень уютно, потому что залитые светом комнаты со вкусом обставлены, доминируют античные мотивы и кое-где стиль модерн.

Но главное – это сама семья, именно обитатели обеспечивают своему жилищу радостную и сердечную атмосферу. Желанным гостем является каждый, кто вносит оживление и разнообразие, потому что фон Штейнбеки без ума от событий, – чем необычнее, тем лучше.

Слово «скрытность» считается здесь иностранным, и как только ты получил право войти в тесный круг семьи, тут же вынужден распрощаться с правом на личные секреты. Фон Штейнбеки с удовольствием обсуждают чужие любовные истории, дают советы, хотя их никто не спрашивает.

Мы приехали прямо к ужину, родители и брат уже сидели за накрытым в саду столом.

Мама Катарины выглядела, как всегда, безупречно, глаза радостно сняли.

Отец, Константин фон Штейнбек, уютный человек с замечательным чувством юмора, уже принялся за закуску. Он был гурманом и не мог удержаться, когда домоправительница Матильда демонстрировала свои кулинарные таланты, к большому неудовольствию матери Катарины, постоянно заботившейся об уровне холестерина у своего мужа.

– Ну, Пупсик, откуда вы? – Отец до сих пор называл свою теперь уже тридцатилетнюю дочь ласковым прозвищем.

Катарина поведала о моей встрече с Леандером, что семейство, естественно, посчитало страшно волнующим. Меня расспрашивали добрых полчаса, пока Катарина не смилостивилась и не сменила тему: корь у Лилли.

Как и следовало ожидать, сидевший между мной и Катариной Герберт сразу же захотел пересесть подальше из-за потенциальной инфекционной опасности и все не мог успокоиться, хоть мать сто раз ему объяснила, что корью он успел переболеть в детстве.

– Да, Лилли тоже так думала, а теперь у нее красная сыпь и высокая температура. В моем возрасте с корью шутить не следует.

Герберт не только был ипохондриком, еще он питал склонность к преувеличениям.

– Но, собственно говоря, я мог бы этим воспользоваться и наладить контакт с ее новым другом доктором Себастьяном Зоммерфельдом. Кстати, я уже все узнал. Он учился в Тюбингене. А там отличный медицинский факультет.

Отец Катарины приподнял брови и полусердито-полувесело сказал:

– Да, Герберт большой любитель поболеть и фантазировать, вот это он не в меня.

– Безусловно, это по вашей линии, – возразила ему жена, – в вашей семье на протяжении многих столетий наблюдалась склонность к инцестам. Если бы тебе не удалось добиться моей руки, то в вашем клане не было бы притока свежей крови. Вместо этого ты бы женился на аристократической кошелке, и Герберт оказался бы не только ипохондриком, но и гордым носителем оттопыренной габсбургской губы.

Мне нравились перепалки родителей Катарины.

Самое главное, что после стольких лет брака, они все еще искренне любили друг друга и постоянно поддразнивали.

После чая мы удалились в «покои» Катарины.

Она прекрасно осознавала привилегированность собственного положения и умела это ценить.

Ее жизненный план давно был составлен.

Она знала, что сделает достойную партию и родит двоих-троих детей, таким образом исполнив свой долг. С помощью няни и прислуги ей будет не слишком трудно выполнять материнские обязанности.

Катарина просмотрела свой ежедневник. Деловых встреч было запланировано совсем немного, но это с лихвой восполнялось огромным количеством обязательных светских мероприятий. Она села на кровать.

– Знаешь, Пия, что-то я последнее время так устаю, какие-то у меня неприятные ощущения. Говорят, сейчас буйствует желудочно-кишечный грипп, может, и я его тоже подцепила. Или вот-вот начнутся месячные.

Катарина полистала календарь в поисках пометки «Визит Марианны», так она маскировала свои критические дни. Отсутствовавшие уже достаточно давно.

Она перелистнула еще несколько страниц назад и задергалась:

– Пия! У меня задержка, уже на десять дней.

Она побледнела.

– И ты только сейчас заметила? – Я не могла скрыть удивления.

– Столько волнений, столько всего случилось, сначала с тобой, а потом еще и с Лилли!

Она еще раз подсчитала дни и снова пришла к тому же результату.

У нее задержка!

А ведь она страстно выступала в защиту контрацептивных средств и презирала женщин, которые в двадцать первом веке умудряются допустить нежелательную беременность.

– Господи, пусть это будет гормональное нарушение или стресс, – взмолилась она.

Я знала, что она не может забеременеть, потому что принимает таблетки, а Катарина не из тех, кто способен забыть про лекарство.

– Пия! Я только что вспомнила, что в тот период пила антибиотики. Ошибка новичка! Но этого быть не может!

Я попыталась ее приободрить, хотя и сама уже начала нервничать.

Катарина никак не успокаивалась:

– Знаешь, что самое ужасное, самое гнусное? Знаешь, от кого я могла залететь? От Фельдхайма, это все он!

Речь шла о ее тренере по верховой езде.

Катарина и сама понимала, что их отношения полностью вписываются в классический случай. Одно время она очень веселилась, в шутку они с тренером называли друг друга Ди и Джон. В честь истории принцессы Дианы с ее тогдашним тренером по верховой езде и возможным отцом Гарри.

Теперь ей было стыдно за свое высокомерие.

Этот самый тренер был не только непригоден для демонстрации обществу, но ко всему прочему еще и женат.

Вот здорово, графиня, пробил час расплаты. Катарина вышла из себя.

Я выдвинула контраргументы:

– Вот у Лилли была задержка на три недели, ей пришлось даже делать выскабливание, чтобы снова начались месячные.

Воскресная скука Катарины развеялась как дым.

К сожалению, она не может поручить купить тесты на беременность прислуге, они так любят посплетничать.

Так что нам не оставалось ничего другого, кроме как, самолично ехать в дежурную аптеку и позориться, приобретая в воскресенье вечером шесть разных тестов.