Текст книги "Гламурная жизнь"
Автор книги: Анна Грайфендер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
2
Из колонок несется: «Love is in the air, everywhere I look around, love is in the air…» Громко подпевая, в своем старом кабриолете лечу навстречу счастью.
Как замечательно начинается неделя!
Блюз понедельничного утра. Я молода, ослепительна, за гардероб отдала целое состояние, могу составить конкуренцию любой подтанцовке.
Через несколько часов я, на этот раз абсолютно трезвая, предстану перед мужчиной своей жизни.
«Love is in the air in every sight and every sound…»
Смотрите сюда, пешеходы. Я знаю, что у меня слишком громкая музыка, да и еду я слишком быстро, ну и что вы мне сделаете – арестуете, что ли?
Макс уже стоял у входа. Карьерист! Пытается казаться супер профессионалом. А вдруг он еще вечером разбил лагерь перед студией и всю ночь провел в палатке?
– Ну как, волнуешься? – спросил Макс и нацепил на свою физиономию бесстыдную ухмылку, от которой у него на лице появляются ямочки.
Оставляю вопрос без ответа и направляюсь к приемной, чтобы сообщить о нашем прибытии.
– Сейчас, за вами спустится фрау Хорнберг.
Почему дамы в приемных на студиях похожи на голливудских звезд из второразрядных кинофильмов? Неужели они думают, что вот-вот попадутся на глаза продюсеру, который выведет их в люди? По крайней мере, эта была очаровательна с брекет-системой на зубах и голым животом.
Через несколько минут к нам подошла яркая, строго одетая дама, тип менеджера высшего звена.
Безукоризненно накрашенные губы, тщательно отглаженная блузка, вдобавок ко всему белого цвета.
Я вот, например, еще два года назад отказалась от белого. Жалко тратить время на выведение пятен.
– Будьте добры, следуйте за мной, господин Бергландт вас ждет.
Ничего себе, какие лодыжки. Конечно, такая прекрасно может носить любые юбочки.
Мы остановились у двери. Фрау Хорнберг вошла первой:
– Леандер, к тебе пришли. – Голос у нее тоже приятный.
Мы проникли в кабинет. Вот сидит он, слегка постаревший бог, напялил очки и что-то читает.
– Ах, Пия, очень приятно снова с тобой встретиться Сегодня ты сама трезвость. А кто этот молодой человек, он с тобой?
Не может быть! Он ни капельки не удивился.
– Э-э, это Макс Вангунтен. Он будет заниматься видеорядом, сделает снимок на обложку и несколько портретов.
– Чудесно! У меня масса идей!
Мне показалось или он действительно обрадовался увидев Макса? Я попыталась не дать себя запутать.
– Нам бы хотелось обсудить график работы, определить примерное количество встреч, – выдал я.
– Пия, я бы предложил решить все вопросы тет-а-тет в пятницу вечером за легким ужином. Лучше всего, если мы встретимся у меня дома. Я, как ты понимаешь, готовлю сам, так что у тебя появится возможность составить представление о моей приватной жизни. – Его глаза задорно блеснули. – А что касается фотографий… Леандер бросил взгляд на явно раздосадованного Макса, – представляется целесообразным, чтобы в течение какого-то времени меня снимали постоянно. Все должно быть естественным, я бы сказал спонтанным. Знаете, моментальные снимки – динамичные, не имеющие ничего общего с позированием в студии. Мне бы хотелось, чтобы у нас получились особенные фотографии. Ну, с этим мы разберемся. – Леандер по-приятельски похлопал Макса по плечу. Тот судорожно дернулся.
– Пия, моя ассистентка прямо сейчас даст тебе адрес, а вы, молодой человек, лучше всего приходите в понедельник в девять часов. Прямо сюда. Сейчас я, к сожалению, должен откланяться, у меня встреча, которую невозможно отложить. Приношу свои извинения. Спасибо, что пришли.
Краткое рукопожатие, и нас тут же выставили за дверь. Правда, с комплиментами.
На пороге я ухитрилась всучить Леандеру анкету со знаменитыми вопросами Марселя Пруста и Макса Фриша. У меня голова шла кругом. Почему он не удивился? Откуда знал, что именно я буду работать над его биографией? И какого черта пригласил меня к себе домой?
Ладно, пусть у них принято обсуждать дела дома, но уж больно смахивает на заранее продуманный план! У меня зародились подозрения.
Витта! На той вечеринке она разговаривала с Леандером, и я нисколько не удивлюсь, если она получила колоссальное удовольствие, снабжая его информацией обо мне и моей работе.
Макс был вне себя:
– Что касается профессионализма… Можешь мне не рассказывать, что это ваша первая встреча. «Сегодня ты сама трезвость. Это он о чем? На твою долю уже выпало большое количество искушений? И кто же тебя искушал? Хайди Кабель? А если эта задница еще раз назовет меня молодым человеком, то на снимках его и без того негустые волосы покажутся совсем редкими. Если это задание превратится во встречу малолеток с теле-звездой, то я умываю руки.
Дующийся фотограф. Только этого и не хватало!
– А что тебе, собственно говоря, не нравится? – прошипела я в ответ. – Твоя задача – сделать фотографии, это твоя работа, а мое дело – обеспечить текст. И как я с этим справлюсь, тебе должно быть до фонаря. Я не обязана отчитываться, но в выходные я была на вечеринке у друзей, где в числе приглашенных случайно оказался и он. Можешь радоваться, я напилась и разгуливала среди гостей в задравшейся юбке, а одна психотерапевша прямо при Леандере заявила, что я не способна на постоянные отношения и плюс страдаю тягой к алкоголю.
Его лицо просветлело, по-моему, слишком откровенно.
– Что-о? – Он взвыл от смеха. – Ну да, он приглашает тебя в гости, ведь, в конце концов, твой зад он уже видел. А можно и мне посмотреть?
Я не выдержала и тоже захихикала. Теперь он показался мне очень симпатичным. Светло-зеленые глаза и ямочка на щеке.
– Наверное, он думает, бутылка вина – и ты продемонстрируешь все остальное. Легкая добыча и одновременно хорошая мотивация для работы. Я бы на его месте тоже так решил.
Я изобразила ужас:
– Господин Вангунтен, что вы себе позволяете, от вас я такого не ожидала.
Он подыграл мне, сюсюкая как с маленьким ребенком:
– Тогда придется дядюшке Максу немножко тебя просветить. Именно так и занимаются этим гнусным шоу-бизнесом. Хвала твоим литературным дарованиям, но как ты думаешь, почему твой шеф направил к господину Бергландту именно тебя? Ты симпатичная, хорошо сложена… Разве не знаешь, что у нас существует телефонное право?
– А что это?
– Как «что»? Ох, Пия, только не делай вид, что ничего про это не знаешь. Звонок из высоких инстанций позволяет уладить все, что угодно.
Так не бывает. Телефонное право! Ха! Вот оно как, значит, у нас тут поставлено. Штадер поручал симпатичных мужчин мне, а не Шрёдеру, вовсе не из-за моих профессиональных талантов. Очаровашка Макс продолжал трепаться:
– Вот господин Бергландт расстроится, мне его даже жалко. Наверняка думает, что ты ждешь не дождешься продолжения.
Я задумалась. Может быть, в этом что-то есть. По крайней мере, уж больно господин Леандер Бергландт был в себе уверен. Моя мама все время проповедует, что мужчинам нельзя облегчать жизнь. И этого правила я до сих пор придерживалась – возможно, слишком тщательно. Этот гад привык, что женщины штабелями падают к его ногам.
– Скажи-ка, Макс, а что ты делаешь в пятницу вечером? Я имею в виду, что ты можешь «спонтанно и естественно» фотографировать, как Леандер готовит еду. Я уверена, нас ждет отличный ужин.
Он колебался:
– Пятница, вечер, не годится. У меня уже все забито.
Кто бы сомневался. Но я не собиралась опускать руки.
– Не можешь же ты бросить меня в беде. Сначала подал идею, а потом в кусты!
Он что-то прикидывал:
– Скорее всего, я смогу перенести встречу на более раннее время и приеду прямо к нему.
– Договорились!
Меня это устраивает. Не дождешься ты от меня легкой жизни, Леандер Бергландт.
По дороге на работу я позвонила Катарине и доложила обстановку. Подружка моя тоже сразу заподозрила Витту. Эта змея на все способна. Недавно она встретила Паскаля, бывшего друга Лилли, который в свое время изменил ей с ее сестрой. Витта рассказала ему про Лиллины эзотерические изыски и отчаянные попытки найти себе мужика. Они на пару веселились над тем, что по четвергам Лилли принимает ванны с морскими солями против завистников, а на компьютер водрузила хрустальную фиговину против вредных веб-сайтов. После всего, что Паскаль натворил, он еще имел наглость позвонить Лилли и посмеяться по этому поводу. Этот звонок отнюдь не способствовал восстановлению пошатнувшегося доверия Лилли к миру мужчин. Мы призвали Витту к ответу, но ей опять каким-то образом удалось от всего откреститься.
Ну теперь ты от меня не уйдешь!
«Добрый, добрый день. Вы беседуете с автоответчиком Витты. Возможно, сейчас я получаю удовольствие от сладкой жизни, но охотно вам перезвоню».
От сплошных придыханий текст звучал почти неразборчиво. С какого раза она его записала?
«Витта, – я попыталась придать толосу как можно больше уверенности, – я только что встречалась с Леандером Бергландтом. Зачем ты ему рассказала, что писать его биографию буду я?».
Конечно, это был чистейшей воды наезд. Но мой инстинкт твердил, что я права.
Неожиданно она взяла трубку:
– Пия, дорогая, что случилось?
Ясно, Витта – воплощенная невинность. Прирожденная актриса. А почему, собственно говоря, она в это время не на работе? Впрочем, у сотрудников банка, наверное, есть фиксированный перерыв на обед, а ее шикарные апартаменты находятся совсем рядом.
– Витта, почему ты сплетничала с Леандером обо мне?
– Ну, это вышло совершенно случайно, мы много о чем говорили, о тебе тоже. Я не поверила, что он не знает о твоем интервью. К тому же он спрашивал, почему ты якобы не способна на прочные отношения. Я, конечно же, держалась исключительно сдержанно и позволила себе только намеки.
Я заподозрила неладное:
– Витта, какие еще намеки?
– Ну, насчет Клауса и того парня, которому ты вешала лапшу на уши по поводу Индии. Но поверь мне, он отнесся к этому с юмором.
«У этой змеи хоть какие-то тормоза присутствуют? – подумала я и произнесла:
– Витта, это никого не касается. И прежде всего это не касается Леандера Бергландта, даже если у него взгляд savoir vivre (здесь: многоопытный (фр.)).
Молчание. Похоже, этого она не ожидала.
– Пия, я же не знала, что ты им интересуешься. Леандер сказал, что ты разрешила ему собирать любые сведения и я спокойно могу рассказать ему о твоих связях.
Черт! Я, разгоряченная соответствующими напитками, действительно так сказала.
Неужели этот человек не способен отличить серьезный тон от иронии?
В таком случае Витта действительно ни при чем, как бы мне ни хотелось обратного. Пришлось перед ней извиняться, что она приняла весьма благосклонно.
Конечно, на прощание она подарила мне ряд добрых советов и не смогла не рассказать о том, как бы на моем месте поступила дама по имени Витта.
А меня в это время занимало только одно. Конечно, сегодня я не смогла ошеломить Леандера, но зато следующая пятница останется у него в памяти надолго.
Постепенно происходящее начало доставлять мне удовольствие.
– Лилли, что ты тут делаешь?
Я буквально наткнулась на нее. Было утро пятницы, Лилли сидела на ступеньках перед моей дверью, правда, вид у нее был вполне довольный.
Как тут не вспомнить тест на уровень интеллекта, который мне пришлось пройти при приеме на работу. «Помидор, огурец, отвертка, морковь. Какое слово лишнее?»
Пятница, восемь часов утра, лестница, ступеньки, Лилли, довольный вид. Какое слово лишнее?
– Выкладывай, что произошло? Ты принимаешь сейчас таблетки?
– Пия, свершилось. Я и правда его встретила, мужчину своей мечты, – прошептала она.
– Я ничего не путаю, вчера у тебя на канале был проект «Мать и дитя»? Я думала, ты глаз не спускаешь со своей чудесной Марии.
Счастливая улыбка, да и вид вполне расслабленный. Может, действительно кого-то встретила?
– Пия, это любовь с первого взгляда. В смысле, сначала все было плохо, но тем прекраснее то, что случилось потом.
Целую неделю она готовила благотворительную акцию в пользу детишек, оказавшихся в тяжелой ситуации. Наконец-то появился проект, который захватил ее с потрохами. Никаких идиотских новостей типа того, какая знаменитость на сей раз взвешивает в рекламных целях свою грудь, никаких передач с просьбами поставить полюбившийся хит, а полезная работа, которая доставила ей удовольствие. Она проверяла серьезность заявок и рассылала бригады операторов по регионам.
Детская акция не в последнюю очередь занимала ее по той причине, что она целый день могла присматривать за новоявленным музыкальным чудом. Вундеркинда звали Мария, длинные светлые волосы и младенчески голубые глаза вполне соответствовали представлению Лилли о том, как должен выглядеть ее собственный ребенок.
Не хватало только платьица от Лоры Эшли.
Мама девочки оказалась инвалидом, а так как они жили в нашем городе, мамаша согласилась доверить Лилли присмотреть за девочкой.
С тех пор Лилли ни о чем другом и думать не могла.
Мария то, Мария се.
Она даже заставила нас прослушать рождественскую пластинку маленького ангела, хотя за окном все еще царило лето. И если я не ошибаюсь, на фразе «Нет милее колокольного звона» у Лилли на глаза навернулись слезы.
С ней явно было не все в порядке.
Ей уже стукнуло тридцать два. Перед самым днем рождения она нашла составленный в шестнадцать лет список разных вещей, которые необходимо сделать до тридцати.
Результат оказался убойным.
Она не успела пожить в монгольской палатке, да и лицензию на вождение самолета тоже не получила. Ни одно желание шестнадцатилетней девочки так и не исполнилось.
Она не стала ветеринаром, не вскружила голову красавцу художнику. Да и троих детей (Софи, Лауру и Ромео) тоже не родила. Ее самое заветное желание – заполучить виноградники в Тоскане вкупе с лошадьми и кошками – отодвинуто на неопределенный срок.
Поэтому было принято историческое решение:
Она по крайней мере исполнит свою мечту относительно ребенка. Сегодня масса матерей воспитывает детей самостоятельно.
Хотя в глубине души она была старомодна и мечтала о полноценной семье, ей захотелось использовать свой шанс. И с помощью Марий предполагалось выяснить, сумеет ли она стать хорошей матерью.
На самом деле Мария выглядела еще очаровательнее, чем на обложке диска, она была поистине достойна восхищения, непохожая на всех этих тщательно пестуемых вундеркиндов с мамами-фигуристками на заднем плане. Потребность петь являлась для нее совершенно естественной.
А еще она оказалась доверчивой: пошла с Лилли без всяких ужимок. «Ну, Мария, у вас в запасе ровно три часа, потом нам нужно на студию. Какие у нас планы?» – спросила полная ожиданий Лилли.
Девочка улыбнулась (передний зуб у нее выпал) и пролепетала: «Не знаю!» Всплеснув маленькими ручонками, она весело заявила: «Вооот, у Томяса из детского хоя была коль, и тепель он лежит в кляватке с класными пятнами».
Лилли попыталась увлечь ее зоопарком и мороженым. Напрасно. Мария согласилась пойти только в игрушечный магазин, да и то с единственной целью – купить талисман для выступления.
Лилли заметила, что она довольно быстро съехала на покупательскую колею, а ведь собиралась общаться с Марией педагогически достойно.
Не хватало только посадить Марию перед монитором, ведь теперь дети наверняка рыскают по Интернету и встречаются в детских чатах под именами Пиппи-564 и Пумук-1471.
Лилли гордо вышагивала по городу, держа Марию за руку. Все принимали ее за мать девочки. Лилли так хотелось купить для Марии новое платьице от Лоры Эшли.
Как только девочка выбрала себе талисман, негнущегося жирафа, Лилли потащила ее к ближайшему фотоавтомату: «Мария, теперь мы сделаем несколько фотографий на память о нашем с тобой дне. Ты сможешь взять их себе, покажешь Томасу из вашего хора, когда он снова выздоровеет».
Мария пришла в восторг.
Пулей взлетела на колени к Лилли и профессионально рассмеялась прямо в камеру. К сожалению, она слишком ерзала, вот оно и произошло.
Она упала и, ударившись о желобок для монет, разбила лоб она закричала во все свое тренированное горло.
У Лилли по спине пробежали мурашки.
А что, если у ребенка серьезная травма, ее мать подаст в суд и теперь Лилли вышвырнут с канала за то, что недоглядела за ребенком? «Марихен, – сказала она, – успокойся, пойдем, наверняка ничего страшного, просто нужно зашить».
При слове «зашить» Мария просто взвыла. Лилли до сих пор бледнела как мел при одном только воспоминании.
С девочкой на руках она понеслась к ближайшему врачу.
Все это время она корила себя на чем свет стоит: ты эгоистичная, самовлюбленная корова. Что, если у ребенка навсегда останется шрам? О собственных детях можешь даже не заикаться, сначала сама повзрослей!
В клинике к ней навстречу вышла медсестра выглядевшая совсем по-домашнему. Прежде всего, она попросила Лилли успокоиться.
Лилли как могла, отвлекала Марию до тех пор, пока не освободился врач.
Доктор Себастьян Зоммерфельд оказался не только компетентным педиатром, но и очень привлекательным мужчиной.
К счастью, накладывать швы не понадобилось. Для лечения жирафа и Марии оказалось вполне достаточно пластыря.
Себастьян Зоммерфельд повернулся к Лилли:
«Вы мама Марии?»
Лилли объяснила, кто она такая, сообщив, что у Марии через час выступление.
Повеселевшая девочка все время лепетала что-то свое. Рассказала про диск с рождественскими песнями и заставила не только Лилли, но и доктора исполнить сначала. «Тихая ночь…», а потом и «Расцвела роза». На фразе «Приходят детки» Алоллон в белом халате сошел с дистанции.
Казалось, что Мария влюбилась в доктора, ей совсем не хотелось расставаться со своим спасителем. Она настаивала, чтобы он сопровождал ее на выступление, что весьма устраивало Лилли. Совершенно случайно рабочий день доктора Зоммерфельда уже подошел к концу, так что Мария добилась своего.
Она профессионально, хотя и с пластырем, выступила перед публикой и все время взглядом косила на доктора Зоммерфельда. Лилли тоже периодически поглядывала на симпатичного врача.
Теперь, когда прошел шок и все закончилось гораздо лучше, чем ожидалось, она была в состоянии оценить его по достоинству.
Отпад!
Высокий, спортивный, ясноглазый, очаровательный донельзя.
– Знаешь, Пия, в тот момент я думала, что у меня никаких шансов. Я же так глупо себя вела. Проклятие! Но потом он спросил, где я живу. Сначала я подумала, что он как врач обязан проявить обо мне заботу, потому что я произвожу впечатление полной идиотки. Но он предложил отвезти меня домой. Мы непринужденно болтали. Я рассказала ему про канал, он – про свою работу и про то, как он любит детей. Я решила, что будет вполне нормально пригласить его к себе, а так как у меня в желудке уже скопилось достаточное количество вина, я рассказала ему о своем личном интересе к проекту «Мать и дитя», замечательное окончание которого он наблюдал собственными глазами. Знаешь, он только ухмылялся, утверждая, что бывают более тяжелые случаи и, пока я не начала болтаться вокруг больниц с целью похищения младенцев, все в порядке. А потом он тихонько сказал, что мои мысли не могут крутиться исключительно вокруг этого проекта, а я – не забывай, что в тот момент я была страшно возбуждена, – ответила; «Точно, собственно говоря, мне хочется, чтобы меня снова поцеловали, и для разнообразия – не самовлюбленный деятель шоу-бизнеса, находящийся под кайфом, а тот, кто испытывает ко мне чувства». Сначала мне казалось, что все кончено, но он внимательно на меня посмотрел и на самом деле поцеловал!
От воспоминаний Лилли окончательно вышла из берегов.
Я не сразу поверила, а еще говорят, что в нашей галактике нет юмора. Столкнуть Лилли именно с педиатром! Это же здорово!
– А потом? – Мне срочно требовались подробности.
– Он остался на ночь, и это было прекрасно. Утром меня разбудили проклятия, доносившиеся из ванной, Себастьян влетел в спальню красный как рак и завопил: «Лилли, бога ради, на кой‚ черт ты ставишь соль на унитаз. Я наткнулся на пачку и все рассыпал».
Можешь себе представить?! Мою соль, поставленную там по фэншую. – Она захихикала. – Я быстренько спрятала трехлапую лягушку. А теперь самое невероятное. Он сказал: «Лилли, мне пора на работу. Но мне бы очень хотелось увидеться с тобой сегодня вечером. У тебя найдется для меня время?»
Я потеряла дар речи.
Никаких: «Я тебе позвоню» или «Ты же понимаешь, что это была всего одна ночь». Или самый популярный вариант: «Я забыл тебе сказать, что у меня уже есть девушка. Мы три года вместе, и очень счастливы».
Этот Себастьян не играл ни в какие игры и, видимо, не слышал про правило «не звонить в течение трех дней», он нисколько не презирал Лилли за то, что она в первый же вечер сдалась на милость победителя. Он не был женат, не жил с мамой, да и гомиком явно не являлся.
Лилли никак не могла поверить в свое счастье.
Кошачья паранойя неожиданно отошла на очень дальний план, сменившись на видение тосканских виноградников с маленькими, веселыми, перемазанными с ног до головы детишками.
Оставалось только принимать все таким как есть, то есть чудесным.
Лилли встала, вцепилась в мою руку, и мы сделали единственное, что могли в тот момент сделать, – купили шампанское и поехали к Катарине. По дороге я позвонила в издательство Вере. Она все поняла и обещала что-нибудь придумать. Гинеколог или что-нибудь в этом роде, в таких случаях никто не вникает в подробности.
В это время у Штейнбеков не спали только слуги.
Катарина (профессия: дочь и наследница) могла себе позволить вести жизнь Мариии-Антуанетты. Чтобы не скучать, она управляла маленькой, но стильной галереей, потому что разбиралась в искусстве, и, несмотря на нерегулярные часы работы, ее детище пользовалось популярностью.
Мы попросили разбудить Катарину, и, когда она в шелковом неглиже появилась в салоне для завтрака, вид у нее был по крайней мере нерадостный.
– Девочки, я надеюсь, у вас есть причина! Очень уважительная причина!
Вместо ответа мы протянули шампанское – самое надежное средство настроить фрау фон Штейнбек на добродушный лад, – и Лилли приступила к повествованию.
Свободная женщина Катарина крепко задумалась, но во время рассказа искрящейся радостью Лилли у нее тоже увлажнились глаза.
Она встала, обняла Лилли и покачала головой:
– Так не бывает! Неужели наша маленькая романтичная девочка и вправду получила то, о чем мечтала.
Ах, Лилли, до чего я за тебя рада!
Только мы успели произнести тост, как в комнату заглянул Герберт, собиравшийся на работу. Он захотел немедленно узнать о причине веселья.
– А этот мужчина нашей мечты, кто он по профессии? – Типично для Герберта: он всегда реагирует как хороший бизнесмен.
Когда Лилли произнесла четыре магических звука, у Герберта от почтительности отвалилась челюсть.
– Врач? Лилли, он врач? Ты себе не представляешь, как давно я мечтаю, чтобы кто-то из родственников или друзей оказался врачом или завел подобное знакомство! В моей отрасли медики – редкие гости. Лилли, нам обязательно нужно поужинать втроем. А он лечит что?
Остановить Герберта не представлялось возможным.
Можно было предположить, что его разочарует тот факт, что Себастьян Зоммерфельд педиатр, но кто способен предугадать ход мыслей ипохондрика?
– Какая разница, это даже лучше. Детский врач имеет точно такое же образование, как терапевт, но при этом лучше диагностирует детские болезни, а у взрослых они могут оказаться такими коварными. Еще раз. Лилли, как его зовут? Я сразу же просмотрю Медицинский вестник, вдруг он пишет статьи. И сообщи мне, когда вы сможете со мной поужинать, ладно? Мне пора, но, Лилли могу тебе сказать только одно: выбор хороший, на самом деле хороший выбор!
Как много счастливых людей в обыкновенное утро обыкновенной пятницы.
На краткий миг я даже забыла о предстоящей встрече с Леандером.
Но не Катарина.
– Итак, поскольку Лилли в буквальном смысле находится под наблюдением врача, снова сосредоточимся на новой идеальной паре германского шоу-бизнеса.
Я быстренько поделилась сведениями на тему «Леандер Бергландт», рассказала о Витте Отвратительной и о том, что Леандер несколько преждевременно пригласил меня к себе домой.
Мой план прихватить на ужин Макса был встречен с воодушевлением.
Катарина считала, что усложнять жизнь мужчине нужно до бесконечности, а Лилли сегодня готова была согласиться с чем угодно.
– А какой он из себя, этот Макс? – поинтересовалась Катарина. – Мне не подойдет?
Я описала его с предельной достоверностью: чрезвычайно привлекательный и очаровательный мужчина, который, с моей точки зрения, просто создан для флирта и интрижек.
– Говорю тебе, он пользуется успехом у женщин, уж этот тип точно не обижен вниманием. Мне кажется, что ему еще ни разу в жизни не доводилось страдать и плакать из-за женщины. Глаза у него лживые. Но он любит кошек.
Катарине это сразу понравилось: любитель кошек. Разве это не добрый знак! Мужчины, которые любят кошек, легко устанавливают контакт с сильными, самостоятельными женщинами.
– При первой же возможности приводи с собой этого Макса, и если он и вправду хорош, то может выставить у меня в галерее свои фотографии.
Я усмехнулась про себя. Катарина и Макс. Светская дама и симпатичный повеса.
День прошел спокойно – в ожидании ленивых выходных, как большинство пятниц, правда, на сей раз сказывалось действие шампанского.
В тот самый момент, когда я рыскала в «Google» в поисках информации о Леандере Бергландте, позвонил Макс. Он хотел узнать, в силе ли еще наш план. От него не укрылось, что я настроена по-боевому.
– Пия, ты что, снова подшофе?
Я смущенно объяснила, почему выпила на этот раз.
– Лилли! Это, случайно, не та твоя истеричная подруга с кошачьими фантазиями? Ага! И после ее ночи с эскулапом, который сказал, что стремится к новой встрече, вы напиваетесь в хлам? – Похоже, он так ничего и не понял.
– Да, потому что это вселяет надежду, что существуют еще нормальные мужики. – Может, теперь до него хоть что-то дойдет.
– Ну почему, я, например, тоже клевый парень. Осчастливил массу женщин. Уж можешь мне поверить.
– Он заржал в трубку.
Кто бы сомневался, стоит только на него посмотреть. Я вспомнила про Катаринино приглашение.
– Скажи-ка, Макс, не хочешь ли ты познакомиться с одной моей подругой, которая держит очень хорошую галерею? Я рассказала ей о твоих фотографиях, и она проявила неподдельный интерес. Если хочешь, можешь на следующей неделе пойти со мной на барбекю, там с ней и познакомишься.
Теперь самое сложное. Предстояло ненавязчиво выяснить, есть ли у него подружка.
– А если хочешь, можешь взять кого-нибудь с собой.
Это я ловко ввернула. Тишина.
Ладно, сделаем еще одну попытку!
– Есть кто-то, кого ты хотел бы взять с собой?
Пока еще в пределах нормы.
– Пия, это что, сводничество, что ли? За кого ты меня держишь? Одна неврастеничка пристроена, теперь нужно обеспечить вторую?
Черт, до чего умный. Такому лапшу на уши не навешаешь.
Я, понятное дело, возмущенно отнекивалась, хотя понимала, что недооценила Макса Вангунтена. Пришлось выкладывать карты на стол: Катарина, мол, настоящая красавица и при этом вовсе не жаждет прочных отношений. Он тут же повеселел и дал согласие.
Я быстренько закончила разговор и приступила к подготовке своей третьей встречи с Леандером.
Леандер – сердце мое забилось сильнее.
Даже если я подчеркнуто демонстрировала свое хладнокровие, внутри у меня все дрожало.
Сегодня вечером я увижу его жилище, сегодня он будет готовить для меня еду.
А потом? Нет, «потом» пока исключается.
Надеюсь, он не обидится на внезапное появление Макса.
С другой стороны, все это вполне вписывается в разряд деловой встречи.
Придется ему проглотить это.
Я в очередной раз начала себя убеждать, что было бы совершенно неправильно становиться легкой добычей, поэтому с любой точки зрения план с Максом целесообразен.
Подумать только, сколько предложений получает популярный мужчина. Тут важно не ударить в грязь лицом.
Зазвонил мобильник. Мама! У Матерей развито шестое чувство, они сердцем чуют, когда дочери собираются совершить глупость.
К моему удивлению, мой план ей понравился, возможно, ей нравится все, что удерживает меня от скоропалительных решений, так что она меня подбодрила: «Детка, все время помни: на сегодняшний день самое важное то, что ты стоишь на собственных ногах. Конечно, умный, симпатичный мужчина – это приятный подарок, но поверь мне, это еще не все. И надень что-нибудь повоздушнее».
Боже упаси, ни за что не надену что-нибудь «повоздушнее».
Одно слово чего стоит. Когда моя мама в последний раз выбирала мне стрижку (потом я была похожа на Мирей Матье), она произнесла именно это. «Повоздушнее!» «Повоздушнее» я выглядела и в тот раз, когда моя ненавистная кузина Корнелия из вредности пригласила меня стать свидетельницей невесты. Пришлось напялить оранжевое (а этот цвет никогда мне не шел) платье, подчеркивающее бедра. На той свадьбе я была совершенно избавлена от поклонников! Более надежного «пояса верности», чем это платье, ни у кого никогда не было. А вот тетя Эда и моя мама дружно пели дифирамбы: до чего воздушное платье!
В прикиде, который ни тетя Эда, ни мама не назвали бы «воздушным» (разве что порочным!), я позвонила в дверь Леандера.
Дом из красного обожженного кирпича стоял у самого озера: насколько я смогла разглядеть, при нем имелись собственный лодочный причал и великолепный сад, хотя слегка запущенный. Из-за двери донесся громкий лай.
Открыл сам Леандер Бергландт, легкомысленно одетый и пребывающий в хорошем настроении.
Черт, я, похоже, слишком расфуфырена, но кто мог подумать, что Леандер в свободное время изображает дитя природы! Пес оказался лабрадором, ему-то я сразу приглянулась.
Дом, Леандер во всем своем блеске, красавец пес. Просто сцена из какой-нибудь экранизации Розамунды Пилчер на ЦДФ.
Не хватало только голоса за кадром: «Живите, об остальном позаботимся мы. Скала, брызги прибоя…
– Привет, Пия, замечательно, что пришла. – Чмок в левую щечку, чмок в правую. – Надеюсь, ты достаточно голодна и к тому же не относишься к тем, кто питается исключительно салатом без майонеза и диетической кока-колой. Хотя стоит на тебя посмотреть… – Взгляд, оценивающий мои округлости, я бы восприняла как вызов, если бы не его лукавая усмешка.
– «Спокойно подходи к людям, готовящим еду». – Какая начитанность и оригинальность, подумать только, с места в карьер разбрасываюсь цитатами из Гёте! Я последовала за Леандером в большую кухню. В центре большой прочный стол, во всем остальном выдержан сельский стиль, цвета синий и белый.
На столе собственноручно собранный букетик красивых цветов и большое блюдо с тщательно подобранными закусками.
В духовке пофыркивал фаршированный цыпленок. Ненавязчиво звучал джаз, сквозь открытую дверь террасы веял легкий ветерок. Прекрасный летний вечер.
